Но мне не тяжело, мне до ужаса приятно. Легонько, едва касаясь подушечками пальцев, погладила покрытую испариной мужскую спину, стараясь этим касаниями поблагодарить Шувалова за доставленное наслаждение, поделиться с ним возникшей лавиной нежности. И пусть я совсем не дышу, расплющенная мощной мужской грудиной, зато мне так приятно и тепло. Алекс, правда, быстро сообразил о своей тяжести, перекатился с моего тела, лег сбоку, притянул попой и спиной к себе.
Несколько минут мы лежали молча, пытаясь восстановить дыхание.
– Спасибо, – заговорили сразу вдвоем, потом засмеялись такой синхронности.
– Саш, мы так и не выпили.
– Это лучше любой выпивки. Не переживай, сейчас будем пить, есть, знаешь, я голодный, как… медведь.
– Напористый ты тоже, как медведь, а обещал быть нежным.
Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал, нежно, каждый пальчик.
– Прости, полностью снесло крышу.
– Н-ничего, мне понравилось.
Более того, возможно, большой перерыв виноват, но сейчас мне казалось, что я никогда ничего подобного не ощущала. Пожалуй, сегодня был самый лучший секс в моей жизни.
– Танюш, расскажи мне о своих любовниках.
– Зачем?!
– Просто интересно знать, какие болваны упустили такое сокровище.
– Болван, – тихонько поправила я.
– Ты хочешь сказать, у тебя был всего один мужчина? – удивился Шувалов.
– Я из тех девушек, которые изначально настроены на длительные и серьезные отношения.
– Что же произошло, почему вы не поженились?
– Он уехал в другую страну.
– Расстояние разве преграда для большой любви? Мне казалась, ты из тех женщин, которые готовы за любимым, как декабристки, хоть к черту на кулички последовать.
Чуть грустно улыбнулась.
– Ты преувеличиваешь степень моего благородства.
– Он тебя не позвал? – выдвинул предположение Алекс.
– Отчего же, позвал, и до сих пор зовет.
– А ты?
Как объяснить, что зануда Таня сама себе вырыла яму. Генку я выбрала не сердцем – разумом. Порядочный, без вредных привычек, умный, в целом симпатичный, вот с таким надо лишаться девственности и выстраивать дальнейшие отношения. Подумаешь, при его виде мое сердце не бьется чуть сильнее, подумаешь, в животе не летают бабочки, как у героинь любовных романов. Я девочка умная, знаю, что любовь проходит через три года, а потом остаются: привязанность, уважение, удобство от совместного проживания, которые иногда намного сильнее скрепляют брак, чем дурная страсть. Однако, если ничего не было изначально, то через три года осталось лишь глухое раздражение, и злость на себя, что я его испытываю к такому во всех отношениях хорошему парню. Поэтому, когда появился повод расстаться, я им воспользовалась. Мысль прожить с Генкой всю свою жизнь, да еще в чужой стране, вдалеке от родных, вызывала у меня смертную тоску. Помнится, Калюжный тогда тоже сокрушался, почти теми же словами, что сейчас Алекс, дескать, он ошибся во мне, думал, что я преданная, как декабристка, – женщина, на которую можно положиться в любых ситуациях, а на поверку оказалась не пойми что ждущей дурой.
– Во мне взыграла аллергия на излишне самоуверенных мужчин, – отшутилась я.
– Какая страшная болезнь, эта аллергия. Надо срочно изобрести противоядие.
Мы рассмеялись. А потом Шувалов снова начал целоваться. Медленно, нежно, постепенно входя в раж и распаляя себя и меня. Пожалуй, противоядие Алекс уже изобрел, только не следует ему об этом говорить, а то будет слишком часто пользоваться.
Отстранилась.
– Теперь твоя очередь рассказать о своих женщинах.
Мужские губы скривились в ироничной ухмылке.
– Я не очень добродетельный мальчик.
– Об этом не сложно догадаться.
– Боюсь тебя разочаровать, у меня было довольно много женщин. Впрочем, я не задавался целью вести подсчет. Но по-серьезному только одна – Мила, дочка друга моего отца. Мы росли вместе, влюбились, и когда мне было двадцать, а ей девятнадцать лет, поженились.
Шувалов замолчал.
– И что потом?!
– Потом, знаешь, мы были слишком молоды, не готовы к семейной жизни, тем более, я был у нее первый мужчина. В какой-то момент Миле, да и мне, наверно, тоже, захотелось развлечений, попробовать секса с другими партнерами. В общем, последнее время мы жили как друзья, нам это было удобно, кроме того, не хотелось расстраивать родителей, они так радовались, когда мы поженились. А когда папа умер, сохранять видимость семьи по большому счету стало ни к чему, кроме того, Мила встретила мужчину, в которого по-настоящему влюбилась. Они поженились недавно.
В голосе Алекса сквозила грусть. Говорят, старая любовь долго не ржавеет. Во мне проснулось что-то неприятное, темное, отравляющее горечью тело. Ревность?!
– Ты до сих пор ее любишь? – решилась задать я вопрос.
А внутри все помертвело в ожидании ответа, глаза словно черная пелена покрыла.
Мужские губы ласково чмокнули меня в нос.
– Тань, как мне ее не любить, мы ведь росли вместе. Мила как вторая моя сестра. Но меж нами сейчас и близко нет ничего, о чем ты подумала. Не хмурь свои точеные бровки, моя Татьяна Лазарева.
«Моя…» Приятная теплая волна прошлась по телу.
Интересно, а мне этого великолепного обнаженного бога, вальяжно развалившегося на полу дорогущего номера базы отдыха «Озерная соната», можно назвать хоть чуточку своим?
– Не нахальничай, мой самоуверенный мужчина.
Его лицо осветилось улыбкой, словно Шувалову тоже приятно быть «моим». Губы нежно поцеловали пальцы моих рук.
– Я ужасно голоден, Таня, давай мыться, одеваться и пойдем в ресторан, там вполне прилично готовят.
Грациозно потянулась (во всяком случае, попыталась) и встала с чуточку колющегося ворса ковра. Алекс без всякого стеснения облапал, облизал меня глазами. Между ног моментально возникло жаркое томление, в мужском взгляде тоже читался сексуальный интерес. А как же необходимая сильной половине человечества передышка между таймами?
– Мыться придется по отдельности, Таня, ибо боюсь, в противном случае до еды мы не доберемся до закрытия ресторана.
Рассмеялась, у неправильного принца хорошее чувство юмора.
– Я буду кусаться, не накормишь, начну грызть тебя.
– Это интересно, – коленодрожательно улыбаясь, протянул Шувалов, – пожалуй, ужин отменяется.
– Только попробуй, и я первая в ванну!
Обнаженный Алекс, конечно, захотел попробовать, но я оказалась быстрее, успела забежать в ванную комнату и захлопнуть перед его носом дверь.
Ужин был великолепный. Мой собеседник красив и весел. Я в честь такого события надела свое фердипердозное платье с вырезом «кармен» и сверкала обнаженными плечами, ловя на своей коже жаркий, колющийся маленькими стальными ножичками взгляд Шувалова. Мы пили вино, ели вкуснейшую рыбу, выловленную из этого озера, шутили. Мне было так хорошо с ним, так легко, весело, непринужденно. Внутри мерными волнами плескалась радость, а еще нежность к этому обаятельному темноволосому мужчине, сидящему напротив меня. Впрочем, иногда, когда Алекс понижал в сексуальном шепоте голос и смотрел пробирающе-пристально, наоборот, напряжение охватывало организм. Мы словно застывали, не в силах оторвать друг от друга глаз, казалось, между нами летели искры, а в мыслях каждого было одно – предвкушение дальнейшего продолжения вечера на атласном покрывале огромной кровати роскошного номера базы отдыха «Озерная соната». «Ну, давай уже, прекращай есть, сколько можно! – кричала развратница во мне, – я тоже хочу продолжения пиршества... Закуска только разожгла аппетит». Кожа прямо горела от желания чувствовать на себе жар мужских поцелуев и прикосновений.
– Таня, ты будешь десерт?
Серые глаза опять пошли пускать маленькие ножички в мою кожу. Только мне совсем не больно, а воздух вокруг словно завибрировал.
– Хотя нет, к черту десерт, пойдем отсюда!
Мужские пальцы, обжигая кожу, накрыли мою ладонь и потянули к выходу. Я послушалась, поскольку мое тело тоже накрыла трясучка нетерпения, ведь твари похоти непрестанно бились током внутри живота, прося для себя удовольствия.
– Кажется, в качестве десерта сегодня буду я.
Алекс задорно рассмеялся, продолжая тащить меня подальше от столиков. Как только мы отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не видели окружающие, руки Шувалова сразу же вцепились мне в волосы, а губы требовательно накрыли рот, наглый язык раздвинул створки моих зубов, протискиваясь внутрь. Звезды падали, падали, плясали в моих глазах безумным танцем золотистых светлячков. Алекс потащил меня дальше, едва за ним поспевала, поскольку платье предполагало высокие каблуки. Споткнулась, чуть было не упала, но Алекс вовремя поддержал, а затем подхватил меня на руки. До нашего домика оставалось всего метров десять, но девочка-мечтательница радостно заверещала от такого красивого мужского жеста.
Как только за нами закрылась дверь номера, Алекс прижал меня к стене и снова стал целовать, нет, раскручивать этот мир какой-то безумной центрифугой. И я, именно я, центр мира в этом танце. Подол платья резко пошел вверх, правая рука Шувалова очутилась на кружеве моих трусиков, дыхание который раз за сегодня сперло, вскинула голову, пытаясь получить хоть глоточек кислорода. Алекс, стреляясь током, стал целовать, лизать мою беззащитную шею, мои обнаженные плечи. Танец убыстрялся, превращаясь в какофонию лихорадочных движений. Трусики вниз, сиськи на свободу, поверх красивого выреза «кармен», горячие мужские губы прямо через кружево бюстгальтера накрыли влажным посасыванием бугорочек соска. А мои ладони начали шарить по сильному мускулистому телу, пытаясь стащить с него одежду. Мужские брюки поползли вниз вместе с черными боксерами-брифами, надетыми на Шувалове, упругий член выскочил на свободу, мышцы под моими пальцами казались каменными.
– Ахм!..
Резкий разворот, Алекс крутанул меня в своих руках, прижав лицом и телом к стене, в животе от такого напора словно на всю мощь бабахнули стереоколонки.
Мужские пальцы нагло отодвинули кружево трусиков, медленно раздвинули наверняка влажные складки, по-хозяйски вошли в истекающую промежность и сразу же активно задвигались, задевая в самой глубине какую-то точку, отвечающую за мое наслаждение. Колонки продолжали играть на всю мощь. Запрокинула голову, издавая в ответ на его манипуляции с моим телом тихие завывания. Мужские губы опять стали целовать мои обнаженные плечи. А наглые ладони спускали вниз трусики. Алекс немного присел, потянул меня попой ближе к себе. Умелые пальцы теперь размазывали мои соки по клитору, потом им на смену пришел горячий, стоящий упругой дубиной, член.
– Амм!.. – опять вырвалась из моего горла.
– Какая ты влажная, Таня, люблю активно текущих девочек.
Пошлые слова лишь добавили, обострили чуть ли не до нервного тика удовольствие. Под очередной грохот колонок внутри живота, дернулась в этих знающих руках.
– Я себя хорошо веду, Таня? – продолжал насмехаться Алекс.
– Ужасно-о… нагло… О-о-о… – завыла, поскольку мужской член одним ударом вошел внутрь. – Хорошо-о-о! Боже, как хорошо-о-о… – тут же опровергла мои слова развратница.
Алекс хрипло рассмеялся такой непоследовательности и сделал мощное движение бедрами вперед, сильнее вколачивая в меня свой член.
– Отлично-о-о! Продолжай... Пожалуйста-а!..
– Конечно, детка, – зашептал прерывистым шепотом Шувалов, убыстряясь в моей текущей сверх всякой меры щелке. – Обожаю трахать таких красивых девочек.
Феминистка уж было хотела возразить, что-то в его словах или немного самодовольном тоне показалось ей обидным, но куда там, прошедшая по телу жаркая волна напрочь смыла всякое недовольство. Кроме того, если быть честной, слух возбуждали, более того, неимоверно заводили, похабные признания Шувалова. Снова блаженно завыла и сильнее прогнулась, выставив попу вперед, чтобы Алексу было удобнее меня брать, чтобы его член доставал как можно глубже, прямо об матку бился, прибавляя к наслаждению толику боли.
Движения убыстрялись, углублялись… Я уже совсем, кажется, перестала дышать, млея от напряженного удовольствия внутри своего тела.
– Таня, ты такая горячая, отзывчивая, просто высший балл, я буду еще долго-долго тебя трахать сегодня.
– О-о-о!!! – вырвался восторженно-страстный отзыв из моих губ.
Стены домика задрожали, а потом куда-то ухнули вниз. Показалось. Это просто пальцы Шувалова легли на клитор и стали совершать на нем рваные круговые движения, а я всем телом дернулась от остроты переживаемых ощущений. Двойное удовольствие для Тани. Низ живота затопило жаром, который с каждым ударом члена в моей хлюпающей глубине поднимался выше и выше.
– Давай, кончи для меня, Таня! Я хочу еще раз услышать, как ты это делаешь! – продолжил шептать Шувалов горячим шепотом прямо в мое ухо.
Движения мужского члена стали просто бешеными, стенки домика продолжали ухать вниз, или это во мне все ухало, бабахало и вспыхивало искрами. Застонала, пытаясь вдохнуть воздуха, снова запрокинула голову, в открытый рот вошли его пальцы, которые я интенсивно сжала своими губами, а потом начала посасывать.
– Обещай, что утром сделаешь мне минет, прошу тебя, Таня! Я хочу почувствовать, твои шикарные пухлые губы на своем члене… Как только тебя увидел, захотел этого, впрочем, не только. Мне сразу захотелось тебя трахнуть, слушая твои стоны и превращая чопорную бухгалтершу в страстную вакханку, мою женщину.
– Болтун, я двину тебе в глаз!.. А-а-а… Потом, только продолжай, пожалуйста-а-а!..
– Продолжать болтать? – чуть иронично хрипел Шувалов.
– Да нет же… Двигаться… А-а-а!..
Шувалов вошел глубоко, основательно припечатал мое тело к стенке коридора и, словно отбойный молоток, начал шуровать в промежности. А я стала распадаться геометрическим рисунком обоев в его руках, взрываться на его члене маленькими сверкающими квадратиками и треугольниками, медленно дезориентированным слизняком сползать по стене к ногам этого великолепного мужчины. Оргазм, нет, не то слово – потрясение, телотрясение. Алекс удержал меня от падения, приподнял, медвежьими лапищами прижал мои руки к поверхности стены, и продолжил интенсивно двигаться в пульсирующей хлюпающей вагине, продлевая оргазменный шок моего тела.
– Таня, млять! – захрипел он. – Я забыл надеть презерватив.
«Таня, млять! – начала ругаться зануда-отличница. – Включай хоть иногда мозги!»
Шувалов резко вышел из пульсирующего лона, через секунду горячая вязкая жидкость начала выплескиваться на мои ягодицы. Затем мощное тело неправильного принца навалилось сверху, придавливая меня к стене. Наше тяжелое дыхание звучало в унисон. Ноги подогнулись, причем сразу у обоих, и мы медленно, теперь уже двумя большими насытившимися слизнями, сползли вниз на пол просторного коридора роскошного номера базы отдыха «Озерная соната». Даже не разделись, вдруг проскользнула мысль. «Конечно, такая страсть не терпит отлагательств, – довольно прошептала развратница. – Это я понимаю, оргазм! Не то что вымученные подергивания с Генкой Калюжным». Мужские руки ласково погладили плечико, потом снова начали меня крутить, поворачивая лицом к себе. Губа Алекса ласково прошлись цепочкой поцелуев по лицу: глаза, щеки, губы.
– Разрешаю, Таня, бей в глаз, я опять был напористым, как медведь.
Какое «бей», от сладкой любовной усталости даже пальчиком не в состоянии пошевелить.
Несколько минут мы лежали молча, пытаясь восстановить дыхание.
– Спасибо, – заговорили сразу вдвоем, потом засмеялись такой синхронности.
– Саш, мы так и не выпили.
– Это лучше любой выпивки. Не переживай, сейчас будем пить, есть, знаешь, я голодный, как… медведь.
– Напористый ты тоже, как медведь, а обещал быть нежным.
Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал, нежно, каждый пальчик.
– Прости, полностью снесло крышу.
– Н-ничего, мне понравилось.
Более того, возможно, большой перерыв виноват, но сейчас мне казалось, что я никогда ничего подобного не ощущала. Пожалуй, сегодня был самый лучший секс в моей жизни.
***
– Танюш, расскажи мне о своих любовниках.
– Зачем?!
– Просто интересно знать, какие болваны упустили такое сокровище.
– Болван, – тихонько поправила я.
– Ты хочешь сказать, у тебя был всего один мужчина? – удивился Шувалов.
– Я из тех девушек, которые изначально настроены на длительные и серьезные отношения.
– Что же произошло, почему вы не поженились?
– Он уехал в другую страну.
– Расстояние разве преграда для большой любви? Мне казалась, ты из тех женщин, которые готовы за любимым, как декабристки, хоть к черту на кулички последовать.
Чуть грустно улыбнулась.
– Ты преувеличиваешь степень моего благородства.
– Он тебя не позвал? – выдвинул предположение Алекс.
– Отчего же, позвал, и до сих пор зовет.
– А ты?
Как объяснить, что зануда Таня сама себе вырыла яму. Генку я выбрала не сердцем – разумом. Порядочный, без вредных привычек, умный, в целом симпатичный, вот с таким надо лишаться девственности и выстраивать дальнейшие отношения. Подумаешь, при его виде мое сердце не бьется чуть сильнее, подумаешь, в животе не летают бабочки, как у героинь любовных романов. Я девочка умная, знаю, что любовь проходит через три года, а потом остаются: привязанность, уважение, удобство от совместного проживания, которые иногда намного сильнее скрепляют брак, чем дурная страсть. Однако, если ничего не было изначально, то через три года осталось лишь глухое раздражение, и злость на себя, что я его испытываю к такому во всех отношениях хорошему парню. Поэтому, когда появился повод расстаться, я им воспользовалась. Мысль прожить с Генкой всю свою жизнь, да еще в чужой стране, вдалеке от родных, вызывала у меня смертную тоску. Помнится, Калюжный тогда тоже сокрушался, почти теми же словами, что сейчас Алекс, дескать, он ошибся во мне, думал, что я преданная, как декабристка, – женщина, на которую можно положиться в любых ситуациях, а на поверку оказалась не пойми что ждущей дурой.
– Во мне взыграла аллергия на излишне самоуверенных мужчин, – отшутилась я.
– Какая страшная болезнь, эта аллергия. Надо срочно изобрести противоядие.
Мы рассмеялись. А потом Шувалов снова начал целоваться. Медленно, нежно, постепенно входя в раж и распаляя себя и меня. Пожалуй, противоядие Алекс уже изобрел, только не следует ему об этом говорить, а то будет слишком часто пользоваться.
Отстранилась.
– Теперь твоя очередь рассказать о своих женщинах.
Мужские губы скривились в ироничной ухмылке.
– Я не очень добродетельный мальчик.
– Об этом не сложно догадаться.
– Боюсь тебя разочаровать, у меня было довольно много женщин. Впрочем, я не задавался целью вести подсчет. Но по-серьезному только одна – Мила, дочка друга моего отца. Мы росли вместе, влюбились, и когда мне было двадцать, а ей девятнадцать лет, поженились.
Шувалов замолчал.
– И что потом?!
– Потом, знаешь, мы были слишком молоды, не готовы к семейной жизни, тем более, я был у нее первый мужчина. В какой-то момент Миле, да и мне, наверно, тоже, захотелось развлечений, попробовать секса с другими партнерами. В общем, последнее время мы жили как друзья, нам это было удобно, кроме того, не хотелось расстраивать родителей, они так радовались, когда мы поженились. А когда папа умер, сохранять видимость семьи по большому счету стало ни к чему, кроме того, Мила встретила мужчину, в которого по-настоящему влюбилась. Они поженились недавно.
В голосе Алекса сквозила грусть. Говорят, старая любовь долго не ржавеет. Во мне проснулось что-то неприятное, темное, отравляющее горечью тело. Ревность?!
– Ты до сих пор ее любишь? – решилась задать я вопрос.
А внутри все помертвело в ожидании ответа, глаза словно черная пелена покрыла.
Мужские губы ласково чмокнули меня в нос.
– Тань, как мне ее не любить, мы ведь росли вместе. Мила как вторая моя сестра. Но меж нами сейчас и близко нет ничего, о чем ты подумала. Не хмурь свои точеные бровки, моя Татьяна Лазарева.
«Моя…» Приятная теплая волна прошлась по телу.
Интересно, а мне этого великолепного обнаженного бога, вальяжно развалившегося на полу дорогущего номера базы отдыха «Озерная соната», можно назвать хоть чуточку своим?
– Не нахальничай, мой самоуверенный мужчина.
Его лицо осветилось улыбкой, словно Шувалову тоже приятно быть «моим». Губы нежно поцеловали пальцы моих рук.
– Я ужасно голоден, Таня, давай мыться, одеваться и пойдем в ресторан, там вполне прилично готовят.
Грациозно потянулась (во всяком случае, попыталась) и встала с чуточку колющегося ворса ковра. Алекс без всякого стеснения облапал, облизал меня глазами. Между ног моментально возникло жаркое томление, в мужском взгляде тоже читался сексуальный интерес. А как же необходимая сильной половине человечества передышка между таймами?
– Мыться придется по отдельности, Таня, ибо боюсь, в противном случае до еды мы не доберемся до закрытия ресторана.
Рассмеялась, у неправильного принца хорошее чувство юмора.
– Я буду кусаться, не накормишь, начну грызть тебя.
– Это интересно, – коленодрожательно улыбаясь, протянул Шувалов, – пожалуй, ужин отменяется.
– Только попробуй, и я первая в ванну!
Обнаженный Алекс, конечно, захотел попробовать, но я оказалась быстрее, успела забежать в ванную комнату и захлопнуть перед его носом дверь.
***
Ужин был великолепный. Мой собеседник красив и весел. Я в честь такого события надела свое фердипердозное платье с вырезом «кармен» и сверкала обнаженными плечами, ловя на своей коже жаркий, колющийся маленькими стальными ножичками взгляд Шувалова. Мы пили вино, ели вкуснейшую рыбу, выловленную из этого озера, шутили. Мне было так хорошо с ним, так легко, весело, непринужденно. Внутри мерными волнами плескалась радость, а еще нежность к этому обаятельному темноволосому мужчине, сидящему напротив меня. Впрочем, иногда, когда Алекс понижал в сексуальном шепоте голос и смотрел пробирающе-пристально, наоборот, напряжение охватывало организм. Мы словно застывали, не в силах оторвать друг от друга глаз, казалось, между нами летели искры, а в мыслях каждого было одно – предвкушение дальнейшего продолжения вечера на атласном покрывале огромной кровати роскошного номера базы отдыха «Озерная соната». «Ну, давай уже, прекращай есть, сколько можно! – кричала развратница во мне, – я тоже хочу продолжения пиршества... Закуска только разожгла аппетит». Кожа прямо горела от желания чувствовать на себе жар мужских поцелуев и прикосновений.
– Таня, ты будешь десерт?
Серые глаза опять пошли пускать маленькие ножички в мою кожу. Только мне совсем не больно, а воздух вокруг словно завибрировал.
– Хотя нет, к черту десерт, пойдем отсюда!
Мужские пальцы, обжигая кожу, накрыли мою ладонь и потянули к выходу. Я послушалась, поскольку мое тело тоже накрыла трясучка нетерпения, ведь твари похоти непрестанно бились током внутри живота, прося для себя удовольствия.
– Кажется, в качестве десерта сегодня буду я.
Алекс задорно рассмеялся, продолжая тащить меня подальше от столиков. Как только мы отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не видели окружающие, руки Шувалова сразу же вцепились мне в волосы, а губы требовательно накрыли рот, наглый язык раздвинул створки моих зубов, протискиваясь внутрь. Звезды падали, падали, плясали в моих глазах безумным танцем золотистых светлячков. Алекс потащил меня дальше, едва за ним поспевала, поскольку платье предполагало высокие каблуки. Споткнулась, чуть было не упала, но Алекс вовремя поддержал, а затем подхватил меня на руки. До нашего домика оставалось всего метров десять, но девочка-мечтательница радостно заверещала от такого красивого мужского жеста.
Как только за нами закрылась дверь номера, Алекс прижал меня к стене и снова стал целовать, нет, раскручивать этот мир какой-то безумной центрифугой. И я, именно я, центр мира в этом танце. Подол платья резко пошел вверх, правая рука Шувалова очутилась на кружеве моих трусиков, дыхание который раз за сегодня сперло, вскинула голову, пытаясь получить хоть глоточек кислорода. Алекс, стреляясь током, стал целовать, лизать мою беззащитную шею, мои обнаженные плечи. Танец убыстрялся, превращаясь в какофонию лихорадочных движений. Трусики вниз, сиськи на свободу, поверх красивого выреза «кармен», горячие мужские губы прямо через кружево бюстгальтера накрыли влажным посасыванием бугорочек соска. А мои ладони начали шарить по сильному мускулистому телу, пытаясь стащить с него одежду. Мужские брюки поползли вниз вместе с черными боксерами-брифами, надетыми на Шувалове, упругий член выскочил на свободу, мышцы под моими пальцами казались каменными.
– Ахм!..
Резкий разворот, Алекс крутанул меня в своих руках, прижав лицом и телом к стене, в животе от такого напора словно на всю мощь бабахнули стереоколонки.
Мужские пальцы нагло отодвинули кружево трусиков, медленно раздвинули наверняка влажные складки, по-хозяйски вошли в истекающую промежность и сразу же активно задвигались, задевая в самой глубине какую-то точку, отвечающую за мое наслаждение. Колонки продолжали играть на всю мощь. Запрокинула голову, издавая в ответ на его манипуляции с моим телом тихие завывания. Мужские губы опять стали целовать мои обнаженные плечи. А наглые ладони спускали вниз трусики. Алекс немного присел, потянул меня попой ближе к себе. Умелые пальцы теперь размазывали мои соки по клитору, потом им на смену пришел горячий, стоящий упругой дубиной, член.
– Амм!.. – опять вырвалась из моего горла.
– Какая ты влажная, Таня, люблю активно текущих девочек.
Пошлые слова лишь добавили, обострили чуть ли не до нервного тика удовольствие. Под очередной грохот колонок внутри живота, дернулась в этих знающих руках.
– Я себя хорошо веду, Таня? – продолжал насмехаться Алекс.
– Ужасно-о… нагло… О-о-о… – завыла, поскольку мужской член одним ударом вошел внутрь. – Хорошо-о-о! Боже, как хорошо-о-о… – тут же опровергла мои слова развратница.
Алекс хрипло рассмеялся такой непоследовательности и сделал мощное движение бедрами вперед, сильнее вколачивая в меня свой член.
– Отлично-о-о! Продолжай... Пожалуйста-а!..
– Конечно, детка, – зашептал прерывистым шепотом Шувалов, убыстряясь в моей текущей сверх всякой меры щелке. – Обожаю трахать таких красивых девочек.
Феминистка уж было хотела возразить, что-то в его словах или немного самодовольном тоне показалось ей обидным, но куда там, прошедшая по телу жаркая волна напрочь смыла всякое недовольство. Кроме того, если быть честной, слух возбуждали, более того, неимоверно заводили, похабные признания Шувалова. Снова блаженно завыла и сильнее прогнулась, выставив попу вперед, чтобы Алексу было удобнее меня брать, чтобы его член доставал как можно глубже, прямо об матку бился, прибавляя к наслаждению толику боли.
Движения убыстрялись, углублялись… Я уже совсем, кажется, перестала дышать, млея от напряженного удовольствия внутри своего тела.
– Таня, ты такая горячая, отзывчивая, просто высший балл, я буду еще долго-долго тебя трахать сегодня.
– О-о-о!!! – вырвался восторженно-страстный отзыв из моих губ.
Стены домика задрожали, а потом куда-то ухнули вниз. Показалось. Это просто пальцы Шувалова легли на клитор и стали совершать на нем рваные круговые движения, а я всем телом дернулась от остроты переживаемых ощущений. Двойное удовольствие для Тани. Низ живота затопило жаром, который с каждым ударом члена в моей хлюпающей глубине поднимался выше и выше.
– Давай, кончи для меня, Таня! Я хочу еще раз услышать, как ты это делаешь! – продолжил шептать Шувалов горячим шепотом прямо в мое ухо.
Движения мужского члена стали просто бешеными, стенки домика продолжали ухать вниз, или это во мне все ухало, бабахало и вспыхивало искрами. Застонала, пытаясь вдохнуть воздуха, снова запрокинула голову, в открытый рот вошли его пальцы, которые я интенсивно сжала своими губами, а потом начала посасывать.
– Обещай, что утром сделаешь мне минет, прошу тебя, Таня! Я хочу почувствовать, твои шикарные пухлые губы на своем члене… Как только тебя увидел, захотел этого, впрочем, не только. Мне сразу захотелось тебя трахнуть, слушая твои стоны и превращая чопорную бухгалтершу в страстную вакханку, мою женщину.
– Болтун, я двину тебе в глаз!.. А-а-а… Потом, только продолжай, пожалуйста-а-а!..
– Продолжать болтать? – чуть иронично хрипел Шувалов.
– Да нет же… Двигаться… А-а-а!..
Шувалов вошел глубоко, основательно припечатал мое тело к стенке коридора и, словно отбойный молоток, начал шуровать в промежности. А я стала распадаться геометрическим рисунком обоев в его руках, взрываться на его члене маленькими сверкающими квадратиками и треугольниками, медленно дезориентированным слизняком сползать по стене к ногам этого великолепного мужчины. Оргазм, нет, не то слово – потрясение, телотрясение. Алекс удержал меня от падения, приподнял, медвежьими лапищами прижал мои руки к поверхности стены, и продолжил интенсивно двигаться в пульсирующей хлюпающей вагине, продлевая оргазменный шок моего тела.
– Таня, млять! – захрипел он. – Я забыл надеть презерватив.
«Таня, млять! – начала ругаться зануда-отличница. – Включай хоть иногда мозги!»
Шувалов резко вышел из пульсирующего лона, через секунду горячая вязкая жидкость начала выплескиваться на мои ягодицы. Затем мощное тело неправильного принца навалилось сверху, придавливая меня к стене. Наше тяжелое дыхание звучало в унисон. Ноги подогнулись, причем сразу у обоих, и мы медленно, теперь уже двумя большими насытившимися слизнями, сползли вниз на пол просторного коридора роскошного номера базы отдыха «Озерная соната». Даже не разделись, вдруг проскользнула мысль. «Конечно, такая страсть не терпит отлагательств, – довольно прошептала развратница. – Это я понимаю, оргазм! Не то что вымученные подергивания с Генкой Калюжным». Мужские руки ласково погладили плечико, потом снова начали меня крутить, поворачивая лицом к себе. Губа Алекса ласково прошлись цепочкой поцелуев по лицу: глаза, щеки, губы.
– Разрешаю, Таня, бей в глаз, я опять был напористым, как медведь.
Какое «бей», от сладкой любовной усталости даже пальчиком не в состоянии пошевелить.
