Алекс тоже очень долго и заразительно хохотал над этой моей репликой, и я смеялась вместе с ним.
Отель, в котором Шувалов забронировал номер, поражал изяществом и богатством. Он, слава богу, не состоял полностью из стекла и бетона, как упомянутые башни, а был выполнен в почти классическом стиле. Все убранство отеля напомнило о временах Наташи Ростовой, когда еще давали балы. Впрочем, восточная изюминка в интерьере тоже чувствовалась, говоря о том, что мы находимся вовсе не в начале девятнадцатого века, а самое главное, довольно далеко от матушки России. Хрустальные люстры, золотые ручки, высокие колонны, светлые тона в отделке, блеск и роскошь даже в мельчайших деталях. Боже мой, Шувалов, как истинный принц, притащил меня в настоящий дворец. Когда мы вошли в номер, я и вовсе почувствовала себя, как в сказке «Принцесса на горошине». Потому что в спальне была поистине огромная кровать с высоким резным изголовьем, обитым какой-то мягкой светлой тканью. На таком ложе могут спать только особы королевской крови. Нда, а я ведь совсем не принцесса, кирпич, наверное, не почувствую, не то что малюсенькую горошинку. И даже не Золушка, а простая скромная бухгалтерша Татьяна Лазарева. Вдруг королевский сын разочаруется?! Посмотрит на меня внимательно и прозреет, поймет, что я не гожусь в принцессы. Впервые с момента нашего знакомства с Шуваловым в душу залез холодный озноб страха, я боялась потерять своего принца. Что будет тогда со мной? Есть ли жизнь после настоящей любви?! «Они жили долго и счастливо, Танечка, – приободрила меня девочка-мечтательница, – значит, у вас тоже будет все хорошо».
Гостиную номера украшали полуовальные арочные окна и такая же стеклянная до пола дверь, ведущая на просторную лоджию, где стояли кресла и столик. Не удержалась, вышла на воздух и замерла в восхищении, моим глазам предстал поистине сказочный вид какого-то древнего восточного дворца, кроме того, и дальше, куда хватало взора, высились дворцы, один другого краше. Нет, это другая сказка, Таня, не про горошину вовсе, а одна из бесчисленных волшебных историй Шахерезады из «Тысячи и одной ночи». Девочки обалдело хлопали глазами. И даже отличница, которая старалась быть невозмутимой при любых обстоятельствах, потрясенно притихла от красоты открывшейся нашему взгляду картины. Она, конечно же, читала о том, что бывают такие удивительные места, но читать, смотреть по телевизору – одно, а видеть своими глазами – совсем другое дело. Я сейчас начну прыгать от восторга, хлопать в ладоши, а потом благодарным песиком лизать руки, а может, даже ноги Шувалова.
– Танюш, мы завтра сходим в этот дворец, а сейчас давай быстренько освежимся и пойдем гулять.
Талию обхватили бьющиеся током руки, нос Алекса уткнулся мне в шею. Засмеялась, задохнулась, потому что одновременно было щекотно и возбуждающе. А руки принца без всякого стеснения обхватили мои груди, и весь воздух вышел из легких, улетел гулять легким ветерком по прекрасному восточному дворцу, раскинувшемуся перед нашим окнами.
– Амх… – вырвался полустон из моего рта, когда пальцы Шувалова начали более ощутимо мять мои груди, а горячие губы – увлеченно и страстно целовать шею. В ягодицы уткнулся бугор, выпирающий из мужских джинсов. По телу прошла горячая дрожь. «Ну, наконец-то будет трах!» – верещала от восторга развратница. «А как же прогулка по набережной?» – расстраивались девочка-отличница, хулиганка и мечтательница.
– Нет, я передумал, никуда мы не пойдем, к черту Приморский бульвар, к черту этот дворец Ширваншахов, к черту гонку Формулы 1! Запру тебя на три дня в номере отеля и буду наслаждаться, будто каким-то экзотическим фруктом, медленно-медленно, долго-долго вкушать каждый сантиметр твоего совершенного тела.
– От недостатка воздуха, а главное, от злости, вызванной осознанием, что, побывав в другой стране, я ничегошеньки не увидела, фрукт станет кислым, возможно, даже ядовитым, и тебе придется медленно-медленно, долго-долго наслаждаться обществом унитаза этого роскошного номера.
Шувалов рассмеялся
– Таня, обожаю твой острый язычок.
– Да, признаться, я тоже люблю твой язык, ведь он может творить такие чудесные вещи.
Алекс снова захохотал.
«Нда, надо сказать, ты и правда умеешь быть пошлой, – горестно вздохнула зануда-отличница, – этот типа принц плохо на тебя влияет!» «Зато смотри, какая Таня счастливая!» – возразила ей развратница, и другие девочки ее поддержали.
Я уже гулял по набережной Баку в прошлом году, на первом старте Формулы 1 Азербайджан, но сейчас, сегодня, под руку с любимой девушкой все воспринималось совсем иначе, на каком-то душевном подъеме, словно через очки, те самые, розовые, делающие окружающую нас картинку намного ярче, высвечивающие только достоинства видимого вокруг пейзажа и людей. Таня Лазарева была удивительно прекрасной и безумно соблазнительной в своем длинном синем платье. Теперь я понял американских ученых, говоривших о сексуальности закрытого женского тела. Восточных мужчин, прячущих женщин в паранджу, сейчас я тоже понимал как никогда. Меня заводил даже вид ее ступней и открытых до середины предплечий рук. А тот факт, что совсем скоро все спрятанные под одеждой богатства ее тела будут моими, согревал радостью внутренности, заставляя деревенеть член.
Набережная этого славного города в лучах заходящего солнца окрашивалась приятным золотистым цветом, играющим солнечными зайчиками в блестящих локонах моей спутницы.
– Сашка, – восхищенно шептала Таня, – это просто чудесный город, все так чисто, так красиво, по-настоящему волшебно.
– Подожди, ты еще ничегошеньки не видела, завтра встанем рано утром и пройдемся по достопримечательностям, потом будем из номера наблюдать за квалификацией гонки, а вечером нам обязательно нужно посмотреть площадь фонтанов.
– «Площадь фонтанов» звучит очень поэтично…
– Выглядит еще лучше, уверен, тебе понравится, ты ведь предпочитаешь классику в архитектуре и интерьере.
– Саш, а в Каспийском море мы искупаемся?
– Обязательно, у нас будет время утром в воскресенье, гонка начинается только в 16.00. Но мы поедем за город, говорят, там пляжи намного чище.
– Отлично… Было бы обидно побывать рядом с морем и не окунуться.
Черные глаза Андалузской красавицы блистали настоящими драгоценностями, и мне хотелось постоянно, через каждые два метра, останавливаться и целовать ее сахарные пухлые губы. Но я сдерживался, поскольку боялся, что потом не смогу остановиться. Займусь сексом в ближайших кустиках этой прекрасной набережной. Баку, конечно, вполне современный город, но религия и обычаи все же построже российских будут. За осквернение общественных мест мы вполне можем угодить в полицию, или милицию… Что там у них? Кроме того, уверен, правильной Тане Лазаревой, не понравилось бы такое мое поведение страдающего спермотоксикозом первобытного самца, даже в России, а уж тем более, в мусульманской стране. В глаз – самая малая ласка, которую я получил бы в этом случае. Таня ведь чуточку ханжа, любит, когда все чинно и благородно, во всяком случае, на людях. Слава богу, в постели, под лаской моих губ и рук, ханжеская шелуха быстро слетает с Андалузской красавицы и остается она – страстная девочка, отвечающая протяжным сексуальным стоном на каждое мое касание.
Скоро стемнело, и три башни заиграли красным цветом. Искусная иллюминация создавала полное ощущение пляшущих гигантских языков огня.
– Это удивительно, поразительно! – ошеломленно шептала Таня, прижимаясь как можно ближе к моему телу, словно пытаясь таким образом поделиться охватившим ее восторгом. – Я никогда ничего подобного не видела, просто огромный кострище охватил город.
– Надеюсь, сюда не сбегутся гигантские пожарные, чтобы его тушить, – неловко сыронизировал я, но Розочке понравилось шутка, она весело засмеялась в ответ.
Потом иллюминация поменялась, башни стали напоминать три огромных синих паруса, затем, по ним побежали люди, нет, не пожарные, которых я предрекал, а парни, размахивающие азербайджанскими флагами. На это медленно сменяющееся лазерное действо было интересно смотреть, особенно любоваться тем, как огненные блики отражаются в широко распахнутых черных глазах моей Андалузской красавицы.
– Все, Таня, хватит таращиться на башни, я голодный как волк, меня не прокормить теми небольшими порциями, что давали в самолете.
И мы пошли в один из ресторанчиков, который располагался на набережной, ели там вкусный суп с мельчайшими пельменями, знаменитые пирожки кутабы из тонкого-тонкого теста, начиненные творогом и зеленью, местный сыр, свежие овощи, лакомились весьма интересным пловом с кислыми фруктами. Танюшка не жеманничала, ела с аппетитом и постоянно умкала от удовольствия, как будто занимаясь с едой сексом. Черт, а как же я?! Я тоже хочу… Больной ты, Шувалов, приревновал Таню к пирожкам. Несмотря на насыщение, три кутаба с творогом, один с мясом и целый тазик плова, который я проглотил, в теле бушевал голод. Страшная жажда, которая многократно усиливалась, когда Таня Лазарева облизывала свои жирные от еды губы. От такой соблазнительной картины мышцы внизу живота скрючивались, вызывая судорожные подергивания самого важного для мужчины отростка.
Быстро расплатился с официантом, потом потянул Андалузскую красавицу за руку к выходу из заведения и дальше по направлению к гостинице.
– Саш, посмотри, какой фонтан красивый, будто скопище больших, распушенных одуванчиков.
– Таня, можно подумать, ты фонтанов никогда не видела. Пойдем лучше в номер.
– Саш, смотри, на башнях снова зажглись языки костра, на мой взгляд – это самая красивая иллюминация.
Млять, она что, специально?!
– Таня, завтра еще будет день, точнее, вечер, потом полюбуешься.
Все так же держа тоненькие женские пальчики в своей ладони, продолжил двигаться вместе с Таней Лазаревой в нужную мне сторону.
– Знаешь, у меня внутри тоже гигантский пожар пылает, – пожаловался я.
Темные глаза в свете подсветки набережной блеснули лукавством.
– Шувалов, тебя следует хорошенько охладить, пойдем мороженого купим.
Она издевается, теперь уже точно понятно, издевается.
– Зачем охлаждать, меня следует хорошенько удовлетворить.
– Возомнил себя падишахом?
– Именно, поэтому тебе следует быть послушной.
– Только если ты потом тоже станешь послушным.
Маленькая феминистка, вредная колючка.
– Конечно, моя госпожа, все, что вы пожелаете.
Пока Танюшка смеялась переливчатыми колокольчиками, я тащил ее дальше-дальше к номеру гостиницы.
Швейцар приветливо распахнул перед нами дверь. Млять... В лифте этого великолепного пятизвездочного отеля наверняка установлена камера, да не одна, скорее всего. Какая жалость, очень хотелось трахнуть Андалузскую красавицу прямо в роскошной поднимающейся вверх кабинке. А зеркальные стены лифта без утайки показывали бы мне все эмоции на красивом девичьем лице. Нельзя – камеры, нельзя – строгие нравы. Лишь взял в свою ладонь женские пальчики, сжал легонько… Шандарахнуло токам, причем, судя по расширившимся зрачкам моей Розы и тихому, чуть слышному «охм», сорвавшемуся с нежных губ, не только меня одного. Вторая моя рука лежала на тонкой девичьей талии, и ее кожа даже через ткань платья жгла огнем. Черт, почему в лифте камеры?! Млять, почему так долго едет эта долбаная железяка!
Наконец вставил магнитную карточку в замок, распахнул на всю дверь, нетерпеливо толкая Андалузскую красавицу внутрь номера.
– Таня, надеюсь, ты не очень устала.
– Устала, только спать совершенно не хочу, более того, мне вряд ли удастся заснуть, пока ты меня не тра… – правильная девочка замолчала, засмущалась пошлости чуть было не произнесенных слов, но я, безусловно, понял окончание фразы.
Улыбнулся, словно довольный кот, наконец-то поймавший в свои лапы такую желанную мышку. Член нетерпеливо дернулся за ширинкой летних брюк, ему понравилась Танина откровенность.
– Я и не знал, что ты такая разнузданная девочка.
– Все ты знал, Шувалов, ты сам сделал меня такой!
– Пойдем в ванну… – приказал-попросил я.
– Секс под душем, звучит более чем заманчиво, – протянула Таня, а потом вдруг резко задрала мою футболку вверх.
Даже задохнулся от ее быстрого смелого движения. Куда подевалась моя нежная скромница?! Сейчас передо мной была течная тигрица.
Футболка полетела на пол, а женские пальчики, позабыв о смущении, свойственном хозяйке, взялись за ремень моих брюк и стали его расстегивать. Ее сексуальная инициатива вызвала жар по хребту. Только я не барашек, Таня, в постели я главный, я ведущий! Одно резкое движение, прислонил женское тело спиной к стене номера и поцеловал мою девочку в губы глубоким влажным, перекрывающим дыхание поцелуем. Андалузская красавица протяжно застонала, безоговорочно принимая мой напор и признавая мое главенство. Черт, какая возбуждающая картина! Черт, хочу добраться до средоточия ее женственности, почувствовать, как доказательство своего права на эту женщину, тягучую влагу под тканью трусиков. Начал задирать подол длинного синего платья вверх. Застонал прямо ей в губы, когда пальцы, преодолев преграду кружева нижнего белья, раздвинули пропитанные смазкой створки лона. Влажненькая, разгоряченная, готовая к проникновению. МОЯ! Пропустил пряди роскошных темных волос через пальцы второй руки, немного сжал и потянул к спине, вынуждая Таню запрокинуть голову и посмотреть на меня своими антрацитовыми ведьмячьими глазами. А мои губы продолжили целовать, а скорее пожирать, нежные лепестки девичьего рта. Только тигрица не отставала, не хотела быть пассивной жертвой моего сексуального либидо, вцепившись мне в плечи, легонько царапала кожу и страстно всасывалась в губы.
Кажется, я опять трахну Розочку, стоя возле стены, так и не добравшись до кровати.
– Подожди, Таня, я хочу кое-что сделать.
Отступил, освобождая прекрасное тело из своих объятий. Андалузская красавица протестующе застонала. Только я запланировал на сегодня эротическую сказку, романтику подарить ей, подарить себе, поэтому остался безжалостен к этим тихим протестам.
– Танюш, наслаждайся пока прекрасным видом ночного Баку.
Опустил вниз подол волнующего синего платья и вытолкал свою девочку на лоджию подышать свежим воздухом. Сам же направился в ванную комнату, где кроме кабинки для душа, находилась еще огромная круглая ванна. Хочу видеть в ней Андалузскую красавицу. Таня не угадала, секс под струями воды у нас уже неоднократно был, сегодня я трахну ее в этой большущей под мрамор раковине. Отрегулировал воду, добавил какую-то соль… Зажег светодиодные свечи, упаковка которых обнаружилась на полках. Как предусмотрительно со стороны персонала гостиницы – безопасно и романтично. Вернулся в комнату, там я видел небольшой букетик роз – приятный бонус со стороны отеля. Жаль что не красных, а нежных беленьких. Впрочем, какая разница! Взял парочку цветочков, безжалостно распотрошил их, бросая светлые лепестки в воду. Хочу сделать для моей девочки волшебную ночь и сам почувствовать себя падишахом, хочу внедриться, запечатлеться в ее память как самое светлое, сексуальное и прекрасное в жизни. Вода набралась почти до половины. Все, теперь можно тащить в этот романтический микс мою Андалузскую красавицу.
***
Отель, в котором Шувалов забронировал номер, поражал изяществом и богатством. Он, слава богу, не состоял полностью из стекла и бетона, как упомянутые башни, а был выполнен в почти классическом стиле. Все убранство отеля напомнило о временах Наташи Ростовой, когда еще давали балы. Впрочем, восточная изюминка в интерьере тоже чувствовалась, говоря о том, что мы находимся вовсе не в начале девятнадцатого века, а самое главное, довольно далеко от матушки России. Хрустальные люстры, золотые ручки, высокие колонны, светлые тона в отделке, блеск и роскошь даже в мельчайших деталях. Боже мой, Шувалов, как истинный принц, притащил меня в настоящий дворец. Когда мы вошли в номер, я и вовсе почувствовала себя, как в сказке «Принцесса на горошине». Потому что в спальне была поистине огромная кровать с высоким резным изголовьем, обитым какой-то мягкой светлой тканью. На таком ложе могут спать только особы королевской крови. Нда, а я ведь совсем не принцесса, кирпич, наверное, не почувствую, не то что малюсенькую горошинку. И даже не Золушка, а простая скромная бухгалтерша Татьяна Лазарева. Вдруг королевский сын разочаруется?! Посмотрит на меня внимательно и прозреет, поймет, что я не гожусь в принцессы. Впервые с момента нашего знакомства с Шуваловым в душу залез холодный озноб страха, я боялась потерять своего принца. Что будет тогда со мной? Есть ли жизнь после настоящей любви?! «Они жили долго и счастливо, Танечка, – приободрила меня девочка-мечтательница, – значит, у вас тоже будет все хорошо».
Гостиную номера украшали полуовальные арочные окна и такая же стеклянная до пола дверь, ведущая на просторную лоджию, где стояли кресла и столик. Не удержалась, вышла на воздух и замерла в восхищении, моим глазам предстал поистине сказочный вид какого-то древнего восточного дворца, кроме того, и дальше, куда хватало взора, высились дворцы, один другого краше. Нет, это другая сказка, Таня, не про горошину вовсе, а одна из бесчисленных волшебных историй Шахерезады из «Тысячи и одной ночи». Девочки обалдело хлопали глазами. И даже отличница, которая старалась быть невозмутимой при любых обстоятельствах, потрясенно притихла от красоты открывшейся нашему взгляду картины. Она, конечно же, читала о том, что бывают такие удивительные места, но читать, смотреть по телевизору – одно, а видеть своими глазами – совсем другое дело. Я сейчас начну прыгать от восторга, хлопать в ладоши, а потом благодарным песиком лизать руки, а может, даже ноги Шувалова.
– Танюш, мы завтра сходим в этот дворец, а сейчас давай быстренько освежимся и пойдем гулять.
Талию обхватили бьющиеся током руки, нос Алекса уткнулся мне в шею. Засмеялась, задохнулась, потому что одновременно было щекотно и возбуждающе. А руки принца без всякого стеснения обхватили мои груди, и весь воздух вышел из легких, улетел гулять легким ветерком по прекрасному восточному дворцу, раскинувшемуся перед нашим окнами.
– Амх… – вырвался полустон из моего рта, когда пальцы Шувалова начали более ощутимо мять мои груди, а горячие губы – увлеченно и страстно целовать шею. В ягодицы уткнулся бугор, выпирающий из мужских джинсов. По телу прошла горячая дрожь. «Ну, наконец-то будет трах!» – верещала от восторга развратница. «А как же прогулка по набережной?» – расстраивались девочка-отличница, хулиганка и мечтательница.
– Нет, я передумал, никуда мы не пойдем, к черту Приморский бульвар, к черту этот дворец Ширваншахов, к черту гонку Формулы 1! Запру тебя на три дня в номере отеля и буду наслаждаться, будто каким-то экзотическим фруктом, медленно-медленно, долго-долго вкушать каждый сантиметр твоего совершенного тела.
– От недостатка воздуха, а главное, от злости, вызванной осознанием, что, побывав в другой стране, я ничегошеньки не увидела, фрукт станет кислым, возможно, даже ядовитым, и тебе придется медленно-медленно, долго-долго наслаждаться обществом унитаза этого роскошного номера.
Шувалов рассмеялся
– Таня, обожаю твой острый язычок.
– Да, признаться, я тоже люблю твой язык, ведь он может творить такие чудесные вещи.
Алекс снова захохотал.
«Нда, надо сказать, ты и правда умеешь быть пошлой, – горестно вздохнула зануда-отличница, – этот типа принц плохо на тебя влияет!» «Зато смотри, какая Таня счастливая!» – возразила ей развратница, и другие девочки ее поддержали.
***
Я уже гулял по набережной Баку в прошлом году, на первом старте Формулы 1 Азербайджан, но сейчас, сегодня, под руку с любимой девушкой все воспринималось совсем иначе, на каком-то душевном подъеме, словно через очки, те самые, розовые, делающие окружающую нас картинку намного ярче, высвечивающие только достоинства видимого вокруг пейзажа и людей. Таня Лазарева была удивительно прекрасной и безумно соблазнительной в своем длинном синем платье. Теперь я понял американских ученых, говоривших о сексуальности закрытого женского тела. Восточных мужчин, прячущих женщин в паранджу, сейчас я тоже понимал как никогда. Меня заводил даже вид ее ступней и открытых до середины предплечий рук. А тот факт, что совсем скоро все спрятанные под одеждой богатства ее тела будут моими, согревал радостью внутренности, заставляя деревенеть член.
Набережная этого славного города в лучах заходящего солнца окрашивалась приятным золотистым цветом, играющим солнечными зайчиками в блестящих локонах моей спутницы.
– Сашка, – восхищенно шептала Таня, – это просто чудесный город, все так чисто, так красиво, по-настоящему волшебно.
– Подожди, ты еще ничегошеньки не видела, завтра встанем рано утром и пройдемся по достопримечательностям, потом будем из номера наблюдать за квалификацией гонки, а вечером нам обязательно нужно посмотреть площадь фонтанов.
– «Площадь фонтанов» звучит очень поэтично…
– Выглядит еще лучше, уверен, тебе понравится, ты ведь предпочитаешь классику в архитектуре и интерьере.
– Саш, а в Каспийском море мы искупаемся?
– Обязательно, у нас будет время утром в воскресенье, гонка начинается только в 16.00. Но мы поедем за город, говорят, там пляжи намного чище.
– Отлично… Было бы обидно побывать рядом с морем и не окунуться.
Черные глаза Андалузской красавицы блистали настоящими драгоценностями, и мне хотелось постоянно, через каждые два метра, останавливаться и целовать ее сахарные пухлые губы. Но я сдерживался, поскольку боялся, что потом не смогу остановиться. Займусь сексом в ближайших кустиках этой прекрасной набережной. Баку, конечно, вполне современный город, но религия и обычаи все же построже российских будут. За осквернение общественных мест мы вполне можем угодить в полицию, или милицию… Что там у них? Кроме того, уверен, правильной Тане Лазаревой, не понравилось бы такое мое поведение страдающего спермотоксикозом первобытного самца, даже в России, а уж тем более, в мусульманской стране. В глаз – самая малая ласка, которую я получил бы в этом случае. Таня ведь чуточку ханжа, любит, когда все чинно и благородно, во всяком случае, на людях. Слава богу, в постели, под лаской моих губ и рук, ханжеская шелуха быстро слетает с Андалузской красавицы и остается она – страстная девочка, отвечающая протяжным сексуальным стоном на каждое мое касание.
Скоро стемнело, и три башни заиграли красным цветом. Искусная иллюминация создавала полное ощущение пляшущих гигантских языков огня.
– Это удивительно, поразительно! – ошеломленно шептала Таня, прижимаясь как можно ближе к моему телу, словно пытаясь таким образом поделиться охватившим ее восторгом. – Я никогда ничего подобного не видела, просто огромный кострище охватил город.
– Надеюсь, сюда не сбегутся гигантские пожарные, чтобы его тушить, – неловко сыронизировал я, но Розочке понравилось шутка, она весело засмеялась в ответ.
Потом иллюминация поменялась, башни стали напоминать три огромных синих паруса, затем, по ним побежали люди, нет, не пожарные, которых я предрекал, а парни, размахивающие азербайджанскими флагами. На это медленно сменяющееся лазерное действо было интересно смотреть, особенно любоваться тем, как огненные блики отражаются в широко распахнутых черных глазах моей Андалузской красавицы.
– Все, Таня, хватит таращиться на башни, я голодный как волк, меня не прокормить теми небольшими порциями, что давали в самолете.
И мы пошли в один из ресторанчиков, который располагался на набережной, ели там вкусный суп с мельчайшими пельменями, знаменитые пирожки кутабы из тонкого-тонкого теста, начиненные творогом и зеленью, местный сыр, свежие овощи, лакомились весьма интересным пловом с кислыми фруктами. Танюшка не жеманничала, ела с аппетитом и постоянно умкала от удовольствия, как будто занимаясь с едой сексом. Черт, а как же я?! Я тоже хочу… Больной ты, Шувалов, приревновал Таню к пирожкам. Несмотря на насыщение, три кутаба с творогом, один с мясом и целый тазик плова, который я проглотил, в теле бушевал голод. Страшная жажда, которая многократно усиливалась, когда Таня Лазарева облизывала свои жирные от еды губы. От такой соблазнительной картины мышцы внизу живота скрючивались, вызывая судорожные подергивания самого важного для мужчины отростка.
Быстро расплатился с официантом, потом потянул Андалузскую красавицу за руку к выходу из заведения и дальше по направлению к гостинице.
– Саш, посмотри, какой фонтан красивый, будто скопище больших, распушенных одуванчиков.
– Таня, можно подумать, ты фонтанов никогда не видела. Пойдем лучше в номер.
– Саш, смотри, на башнях снова зажглись языки костра, на мой взгляд – это самая красивая иллюминация.
Млять, она что, специально?!
– Таня, завтра еще будет день, точнее, вечер, потом полюбуешься.
Все так же держа тоненькие женские пальчики в своей ладони, продолжил двигаться вместе с Таней Лазаревой в нужную мне сторону.
– Знаешь, у меня внутри тоже гигантский пожар пылает, – пожаловался я.
Темные глаза в свете подсветки набережной блеснули лукавством.
– Шувалов, тебя следует хорошенько охладить, пойдем мороженого купим.
Она издевается, теперь уже точно понятно, издевается.
– Зачем охлаждать, меня следует хорошенько удовлетворить.
– Возомнил себя падишахом?
– Именно, поэтому тебе следует быть послушной.
– Только если ты потом тоже станешь послушным.
Маленькая феминистка, вредная колючка.
– Конечно, моя госпожа, все, что вы пожелаете.
Пока Танюшка смеялась переливчатыми колокольчиками, я тащил ее дальше-дальше к номеру гостиницы.
Швейцар приветливо распахнул перед нами дверь. Млять... В лифте этого великолепного пятизвездочного отеля наверняка установлена камера, да не одна, скорее всего. Какая жалость, очень хотелось трахнуть Андалузскую красавицу прямо в роскошной поднимающейся вверх кабинке. А зеркальные стены лифта без утайки показывали бы мне все эмоции на красивом девичьем лице. Нельзя – камеры, нельзя – строгие нравы. Лишь взял в свою ладонь женские пальчики, сжал легонько… Шандарахнуло токам, причем, судя по расширившимся зрачкам моей Розы и тихому, чуть слышному «охм», сорвавшемуся с нежных губ, не только меня одного. Вторая моя рука лежала на тонкой девичьей талии, и ее кожа даже через ткань платья жгла огнем. Черт, почему в лифте камеры?! Млять, почему так долго едет эта долбаная железяка!
Наконец вставил магнитную карточку в замок, распахнул на всю дверь, нетерпеливо толкая Андалузскую красавицу внутрь номера.
– Таня, надеюсь, ты не очень устала.
– Устала, только спать совершенно не хочу, более того, мне вряд ли удастся заснуть, пока ты меня не тра… – правильная девочка замолчала, засмущалась пошлости чуть было не произнесенных слов, но я, безусловно, понял окончание фразы.
Улыбнулся, словно довольный кот, наконец-то поймавший в свои лапы такую желанную мышку. Член нетерпеливо дернулся за ширинкой летних брюк, ему понравилась Танина откровенность.
– Я и не знал, что ты такая разнузданная девочка.
– Все ты знал, Шувалов, ты сам сделал меня такой!
– Пойдем в ванну… – приказал-попросил я.
– Секс под душем, звучит более чем заманчиво, – протянула Таня, а потом вдруг резко задрала мою футболку вверх.
Даже задохнулся от ее быстрого смелого движения. Куда подевалась моя нежная скромница?! Сейчас передо мной была течная тигрица.
Футболка полетела на пол, а женские пальчики, позабыв о смущении, свойственном хозяйке, взялись за ремень моих брюк и стали его расстегивать. Ее сексуальная инициатива вызвала жар по хребту. Только я не барашек, Таня, в постели я главный, я ведущий! Одно резкое движение, прислонил женское тело спиной к стене номера и поцеловал мою девочку в губы глубоким влажным, перекрывающим дыхание поцелуем. Андалузская красавица протяжно застонала, безоговорочно принимая мой напор и признавая мое главенство. Черт, какая возбуждающая картина! Черт, хочу добраться до средоточия ее женственности, почувствовать, как доказательство своего права на эту женщину, тягучую влагу под тканью трусиков. Начал задирать подол длинного синего платья вверх. Застонал прямо ей в губы, когда пальцы, преодолев преграду кружева нижнего белья, раздвинули пропитанные смазкой створки лона. Влажненькая, разгоряченная, готовая к проникновению. МОЯ! Пропустил пряди роскошных темных волос через пальцы второй руки, немного сжал и потянул к спине, вынуждая Таню запрокинуть голову и посмотреть на меня своими антрацитовыми ведьмячьими глазами. А мои губы продолжили целовать, а скорее пожирать, нежные лепестки девичьего рта. Только тигрица не отставала, не хотела быть пассивной жертвой моего сексуального либидо, вцепившись мне в плечи, легонько царапала кожу и страстно всасывалась в губы.
Кажется, я опять трахну Розочку, стоя возле стены, так и не добравшись до кровати.
– Подожди, Таня, я хочу кое-что сделать.
Отступил, освобождая прекрасное тело из своих объятий. Андалузская красавица протестующе застонала. Только я запланировал на сегодня эротическую сказку, романтику подарить ей, подарить себе, поэтому остался безжалостен к этим тихим протестам.
– Танюш, наслаждайся пока прекрасным видом ночного Баку.
Опустил вниз подол волнующего синего платья и вытолкал свою девочку на лоджию подышать свежим воздухом. Сам же направился в ванную комнату, где кроме кабинки для душа, находилась еще огромная круглая ванна. Хочу видеть в ней Андалузскую красавицу. Таня не угадала, секс под струями воды у нас уже неоднократно был, сегодня я трахну ее в этой большущей под мрамор раковине. Отрегулировал воду, добавил какую-то соль… Зажег светодиодные свечи, упаковка которых обнаружилась на полках. Как предусмотрительно со стороны персонала гостиницы – безопасно и романтично. Вернулся в комнату, там я видел небольшой букетик роз – приятный бонус со стороны отеля. Жаль что не красных, а нежных беленьких. Впрочем, какая разница! Взял парочку цветочков, безжалостно распотрошил их, бросая светлые лепестки в воду. Хочу сделать для моей девочки волшебную ночь и сам почувствовать себя падишахом, хочу внедриться, запечатлеться в ее память как самое светлое, сексуальное и прекрасное в жизни. Вода набралась почти до половины. Все, теперь можно тащить в этот романтический микс мою Андалузскую красавицу.
