Нет, Юлька неисправима. Вся в подружках и друзьях, словно собака в репьях. Душа компании, одним словом.
– Юля… – терпеливо напомнила я.
– Ладно, Аль, потом поговорим, а то мне систер пришла нотации читать.
Сестренка отложила телефон.
Если честно, я и правда хотела выдать Юле порцию нравоучений, ну, чтобы она не висела так часто на телефоне, поменьше тусовалась в разных клубах, побольше уделяла внимание лекциям да конспектам, ведь за ее учебу родители платят солидные деньги. Хорошо, что я уже три года не сижу у них на шее, более того, вношу существенный доход в семейный бюджет. Только вот откладывать на свою квартиру, к сожалению, никак не получается. Сначала нужно выучить Юльку, потом уже думать о жилье для себя любимой. Но после фразы сестры о нотациях стало стыдно. Не надо занудствовать, Таня. И так последнее время наше общение с сестрой сводится к моим постоянным попыткам разъяснить Юле свои представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо». В самом деле, не все должны быть серьезными и на меня похожими. Люди разные. Если тусовки доставляют сестренке радость, то пусть веселится, пока молодая. Да, Тань, но ты ведь тоже не старая бабка. Тебе только двадцать пять лет скоро будет. Но мы так не похожи с сестрой, словно представители разных поколений.
– Я вас внимательно слушаю, – Юлька состроила сосредоточенную мину, но потом не выдержала и рассмеялась.
Когда она улыбалась, мир становился ярче.
– Юль, можно я надену вечером твою синюю кожаную куртку-косуху?
– Давай. Но за это ты разрешишь мне иногда носить свое фердипердозное платье с вырезом «кармен».
– Ты же назвала его стародевичьим нарядом.
– Нет, почему же, если укоротить подол сантиметров на двадцать и надеть сапоги с высокой платформой, то можно и на дискотеке блеснуть.
– Укорачивать ничего не разрешаю. Я кучу деньжищ отвалила за это платье.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Юлька повисла на моей руке, голубые глаза смотрели просяще, а на пухлых губах играла заискивающая улыбка. Совсем как в детстве, когда она уговаривала меня купить ей мороженое. Моя родная ласковая девочка.
– Что «пожалуйста»?
– Если укорачивать платье нельзя, можно я его подошью, а потом снова верну на место?
– Намечается что-то грандиозное? – поинтересовалась я.
– Так, хочу одного хмыря очаровать.
– Если он хмырь, то зачем его очаровывать?!
– Просто он мне немного нравится.
Устоять перед Юлькиной улыбкой решительно невозможно. Бедный хмырь, кажется, дела его плохи, скоро он тоже будет звонить, как эти бесконечные Жоржики, Данилы, Кириллы, и так далее.
– Знаешь, Юль, пусть он лучше сам тебя очаровывает. По-моему, девушка, которая бегает за парнями, смотрится довольно жалко. И с твоей красотой это уж вовсе ни к чему.
– Да я просто так, чтобы потом его послать.
– Боже мой, какие сложности. Зачем очаровывать, чтобы послать?! Черте чем голова забита. Вон, лучше побольше учебой занимайся, сессия через пару месяцев.
– Танюш, ну хватит говорить, как пожилая тетенька.
Юлька чмокнула меня в щечку, и я, конечно, растаяла. В самом деле, моя правильность и размеренность на любого могут навеять скуку.
– Кроме того, – продолжила сестренка, – я ведь неплохо сдала первую сессию.
Ну как сказать, неплохо, две тройки и две четверки, для меня такие оценки были бы ужасным, нет, даже кошмарным, результатом. Синдром отличницы во мне неискореним. «И что, высшие баллы сильно пригодились тебе в жизни, Таня?» – ехидствовала девочка-развратница. Вынуждена была с ней согласиться, головокружительной карьеры не случилось. Почему-то большинство руководителей скорее обращали внимание на мою внешность, чем мозги. «Вот-вот, – продолжила развратница, – если бы ты не была такой щепетильной, и, когда надо, раздвигала ножки, возможно уже работала бы финансовым директором солидного холдинга, а не рядовым финансистом в фирме средней руки». Остальные девочки лишь презрительно фыркнули на такое предположение. Принципиальные они у меня.
– Хорошо, Юль, только я сама платье подошью, аккуратненько, чтобы ничего не видно было.
– Таня, Танечка! – запрыгала Юлька. – Ты просто чудо! Самая лучшая сестра на свете!
– Да ладно уж. Маленькая подлизка.
Но хвалебные слова сестренки, безусловно, были приятны.
– Ой, постой, Тань, а ты куда собираешься?! Зачем тебе куртка нужна? Она ведь совершенно не в твоем стиле.
Хотела себя сдержать, но актриса из меня никудышная, блаженная идиотская улыбка влюбленной женщины расцвела на губах. Влюбленной?! Когда ты успела, Таня? Может, конечно, о влюбленности говорить пока слишком рано, но надо признать – Шувалов мне до чертиков нравится.
– На свидание, а куда конкретно, честно сказать, сама не знаю.
– И с кем же? – продолжила выпытывать Юля.
– Так, с одним парнем.
– О-о-о… Ну наконец-то у тебя личная жизнь начала бить ключом. Сначала обалденный мужик на мерине, шикарные букеты роз, теперь вот еще какой-то парень.
– Ну, я бы не сказала, что прямо ключом бьет.
– То есть, ты намекаешь, что это один и тот же человек, – догадалась Юлька.
Многозначительно промолчала.
– Ну ни фига себе! Как тебе это удалось?!
Юлька окинула меня вопросительным взглядом.
– Нет, ты, конечно, красотка, даже более чем, но, на мой взгляд, совершенно не во вкусе миллионеров.
– Не у всех миллионеров дурной вкус, – пошутила я.
Хотя в целом была согласна с сестрой. Где миллионеры и где Таня Лазарева? Я совсем другая: слишком простая, слишком реальная, чинная и строгая. Надо будет завтра пригласить на свидание Стаса Самойлова. Он именно та синица, которая должна быть про запас у каждой женщины. Бедный Стас, даже близко не смей к нему приближаться с такими циничными мыслями.
На этот раз я надела чуть расклешенные книзу джинсы, простенькую обтягивающую футболочку красного цвета и Юлькину темно-синюю кожаную куртку-косуху. В таком наряде меня сложно было назвать офисной крысой. Волосы подняла в высокий конский хвост. Сама себя не узнала. Я казалась такой юной, но вместе с тем очень стильной и современной. К такому образу идеально подошли бы черные массивные ботинки. У Юльки есть такие. Жаль, что у нас сестрой разный размер ноги.
– Обалденный прикид! – одобрила Юлька. – Ты прямо совсем другой стала.
Зазвонил телефон, затрепыхалось сердце.
– Алло…
Блин, чего ж у меня такой дребезжащий испуганный голос.
– Таня, я скоро подъеду. Ты уже готова?!
– Да, я очень пунктуальный человек.
– Спускайся тогда, моя пунктуальная.
«Моя?!» Сердце подпрыгнуло в груди, радуясь этому слову принадлежности. «Не слишком ли рано он предъявляет на тебя свои права?» – противным голоском пропищала отличница. «К тому же так нагло…» – добавила феминистка. Впрочем, под напором жаркой волны, поднявшейся длительным эхом от низа живота, они быстро затихли. «Моя»…
– Тань, можно я с тобой пойду? Хоть рассмотрю хорошенько живого миллионера, а то прошлый раз довольно темно было.
– Нет, это неудобно, не надо устраивать, раньше времени смотрины.
– Ну, Тань! – заканючила Юлька.
А потом в комнате раздалась мелодия ее мобильного телефона. Удивительно, что без этих постоянных звонков мы целых пять минут смогли поговорить спокойно.
– О, Дань, привет!
– Юль, я побежала.
Она лишь закивала головой – отстань, мол.
– Сегодня вечером мы собираемся у Кирилла, – расслышала я последнюю фразу сестры.
Выскользнула из дома.
Шувалов и в самом деле приехал в каске, точнее в крутом черно-красном шлеме, восседая на дорогущем мотоцикле. И его новый белый конь, ну или ослик, наверняка стоил не меньше мерседеса представительского класса, на котором мы ездили прошлый раз. Все принцы – немного выпендрежники. Но выглядел Алекс сногсшибательно, эффектно до дрожи в коленках. Юлька бы верещала от восторга. Я тоже верещала, точнее, издавала писк нокаутированной мышки. Про себя, конечно.
– Привет, Танюш! – задорно, умопомрачительно улыбнулся генеральный директор фирмы «Стройнвест».
Впрочем, сейчас он больше походил на парнишку-хулигана из соседнего двора. Нда уж, поистине, «мужчины всегда остаются мальчишками, просто с возрастом игрушки у них становятся чуточку больше и дороже».
Надо признать, я неосознанно оделась в тему. Чем не мотоледи? Жаль не догадалась попросить у Юльки кожаные штаны с заклепками. Было бы, как говорит сестренка, круто!
– Я на этой штуке никуда не поеду! – произнесли мои губы вместо приветствия.
Чертова рассудительная девочка-отличница вырвалась на свободу.
– Маленькая трусишка, – еще раз коленодрожательно улыбнулся Шувалов.
– Хамовитый выпендрежник! – ой, я это вслух сказала. Ну, надо же.
Хорошо, что Алекс не является моим начальником, значит, не сможет уволить за дерзость. Хотя… Стоит ему попросить о такой услуге Михаила Евгеньевича, и пройти испытательный срок в фирме «Эверест» у меня вряд ли получится. А ведь осталась всего неделя.
Богатенький Буратино рассмеялся.
– Если я пообещаю ехать со скоростью не больше сорока км в час, поедешь?
– Не более двадцати километров в час, – стала торговаться девочка-отличница.
– Согласен! – тут же отреагировал Шувалов.
Чем, признаться, удивил и полностью обезоружил. Даже на миг растерялась от его покладистости. Подозреваю, ехать на таком мотоцикле со скоростью улитки должно быть позорно для любого, даже самого захудалого, принца.
Странно, отчего-то сегодня с Алексом было так легко общаться, и совсем не хотелось выкать.
– Ты меня обманешь!
– Честное пионерское!
– Точно обманешь, и пионером, небось, не был, не до такой степени ты древний.
– Зуб даю!
– В глаз даю, если обманешь!
Алекс заржал, точно белый конь.
– Согласен, Таня, на все согласен! – Шувалов даже поднял руки в знак капитуляции. – Честное гендиректорское, не буду превышать установленный лимит скорости.
Теперь засмеялась я, так трогательно-умилительно он выглядел.
Алекс протянул мне такой же роскошный черно-красный шлем. Кое-как примостила его себе на голову и осторожно села на большой мотоцикл позади Шувалова. Несмело обхватила руками мужскую талию. Ноздрей коснулся кружащий голову аромат чуть терпкого одеколона. Мне нравится, как он пахнет. Этот запах действовал, словно валерьянка на кошек, вдруг захотелось творить непотребства, допустим, громко мурлыкая, точнее тихо постанывая, потереться о широкую мужскую спину, одетую в стильную, явно дорогую, кожаную куртку черного цвета. Алекс почему-то не спешил заводить мотоцикл. Может, он тоже мурлычет?!
– Куда мы едем?!
– В байкерский клуб.
Чуть не поперхнулась. Таня Лазарева, отличница, когда-то занимавшаяся бальными танцами, и байкерский клуб?! Я и мотоцикл – это не просто небо и земля, это разные вселенные.
– Может, не надо?– жалобно прошептала я.
– Не бойся, трусишка, я с тобой!
Шувалов сдержал свое слово, ехали мы медленно, очень-очень медленно. Тащиться такими темпами, когда в моторе немерено самых сильных коней, было наверняка довольно сложно для Алекса, впрочем, не только для него, даже мне наскучил наш излишне неспешный темп. Но я из вредности молчала, а неправильный принц держался, словно стойкий оловянный солдатик, и даже соблюдал все правила дорожного движения. Уж я–то знаю, поскольку совсем недавно получила права.
Байкерский клуб находился на выезде из города. Перед, в принципе, ничем не примечательным квадратным зданием, на котором в качестве вывески красовалась эмблема в виде шлема с рогами, находилась небольшая площадка, вся сплошь уставленная мотоциклами. Причем один навороченнее другого, но поскольку я финансист, правильнее сказать – один дороже другого. Помещение внутри, видимо, в поддержку мототемы, украшали студийные фото мужчин во всей байкерской амуниции верхом на самых современных стальных конях и фото полуобнаженных женщин, которым, наоборот, одеждой служили лишь небольшие, прикрывающие самые пикантные места, лоскутки кожи. Девушки в основном полулежали на мотоциклах в соблазнительных, местами даже развратных, позах. В самом центре на небольшом возвышении стояли барабанная установка и черный байк. Видимо, тут зажигают не по-детски.
– О, Алекс, ты с новой девушкой?! – подошел к нам полноватый дядька с бородой. – Красотка, зашибись.
– Это хозяин заведения, – шепнул мне на ушко Алекс.
Его шепот кололся электричеством. Подозреваю, у меня даже мурашки прошлись по коже.
С «новой», значит, каждую свою девушку Шувалов тащит сюда. Отработанная схема охмурения. Ну что сказать?.. Браво! Байкерский клуб мне мигом опротивел.
– И многих девушек он сюда привозил?
Шувалов заметно напрягся от этого простого вопроса. Боится, видимо, что хозяин заведения выдаст мне нелицеприятную правду.
– Он вообще только по старой дружбе заезжает, не чаще трех раз в год. А ведь мы с ним корефаны еще со школьной парты, в одном классе учились.
Удивилась, по мне, этот бородач как минимум лет на десять старше Алекса. Может, почетный второгодник?
– А девушки, только с Милкой был, значит, ты вторая на моей памяти.
Дружок не подвел, могила. Очень хотелось спросить, кто такая Милка, но я ведь не любопытная Варвара. Насчет второй, очень слабо верилось. А быть может, это из разряда «каждый, кто не первый, тот у нас второй», точнее вторая.
– Как новенькой в клубе, тебе сегодня предоставляется право открыть заезд! – продолжил хозяин этого интересного заведения.
Шувалов нахмурил лоб.
– О, нет, Серый, только не она, иди ты со своими дурацкими традициями.
Почему только не я? Что со мной не так?!
– Как понять «открыть заезд»?
Тридцатилетний мужик, который показался мне лет на десять старше Шувалова, то есть сорокалетним дяденькой, задорно мне подмигнул.
– Тебе Алекс потом расскажет... Катька! – позвал он рыжеволосую девушку, одетую в кожаные штаны и кофточку с весьма «скромным» вырезом, показывающим всем желающим добрую половину более чем аппетитных форм, – обслужи-ка этот столик по высшему разряду.
– Ну и что там с открытием заезда? – поинтересовалась я, когда официантка, приняв заказ, отошла от нашего столика.
Лицо Шувалова досадливо скривилось.
– Тебе не понравится, забудь.
– Нет, расскажи, мне стало до ужаса любопытно?
– Да так, глупые пошлые приколы.
– Для его открытия надо раздеться и станцевать стриптиз? – пошутила я.
– Почти, – недовольно произнес Шувалов.
Опачки, угадала, а ведь хотела только пошутить.
– Заезд открывается какой-нибудь интимной частью туалета, лифчиком или трусиками. Ее можно снять под одеждой, не обязательно обнажаться, но главное, это нужно сделать прилюдно. Ну и потом машут ею, словно флагом. А на финише интимная часть женского гардероба достается в награду победителю.
Да уж, действительно, глупые пошлые приколы, а ведь кажутся вполне солидными дядечками.
– Забавно, – прошептала я, обалдело хлопая глазами и лихорадочно вспоминая, что сегодня из белья на мне надето. Кажется, ничего сексуального, у меня же дурацкое правило «семи нет». Впрочем, даже не думай, Таня, ты не будешь принимать участие в подобном безумном представлении.
– Но, конечно, это совершенно не для таких девушек, как ты.
«Почему не для таких девушек, как ты?! Мы тоже умеем разными быть», – недовольно заворчала живущая во мне феминистка.
– Не знаю, чего Серый решил вспомнить об этой глупой традиции, – продолжил меж тем Шувалов. – Не переживай, я потом поговорю с ним, и он отстанет.
– Юля… – терпеливо напомнила я.
– Ладно, Аль, потом поговорим, а то мне систер пришла нотации читать.
Сестренка отложила телефон.
Если честно, я и правда хотела выдать Юле порцию нравоучений, ну, чтобы она не висела так часто на телефоне, поменьше тусовалась в разных клубах, побольше уделяла внимание лекциям да конспектам, ведь за ее учебу родители платят солидные деньги. Хорошо, что я уже три года не сижу у них на шее, более того, вношу существенный доход в семейный бюджет. Только вот откладывать на свою квартиру, к сожалению, никак не получается. Сначала нужно выучить Юльку, потом уже думать о жилье для себя любимой. Но после фразы сестры о нотациях стало стыдно. Не надо занудствовать, Таня. И так последнее время наше общение с сестрой сводится к моим постоянным попыткам разъяснить Юле свои представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо». В самом деле, не все должны быть серьезными и на меня похожими. Люди разные. Если тусовки доставляют сестренке радость, то пусть веселится, пока молодая. Да, Тань, но ты ведь тоже не старая бабка. Тебе только двадцать пять лет скоро будет. Но мы так не похожи с сестрой, словно представители разных поколений.
– Я вас внимательно слушаю, – Юлька состроила сосредоточенную мину, но потом не выдержала и рассмеялась.
Когда она улыбалась, мир становился ярче.
– Юль, можно я надену вечером твою синюю кожаную куртку-косуху?
– Давай. Но за это ты разрешишь мне иногда носить свое фердипердозное платье с вырезом «кармен».
– Ты же назвала его стародевичьим нарядом.
– Нет, почему же, если укоротить подол сантиметров на двадцать и надеть сапоги с высокой платформой, то можно и на дискотеке блеснуть.
– Укорачивать ничего не разрешаю. Я кучу деньжищ отвалила за это платье.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Юлька повисла на моей руке, голубые глаза смотрели просяще, а на пухлых губах играла заискивающая улыбка. Совсем как в детстве, когда она уговаривала меня купить ей мороженое. Моя родная ласковая девочка.
– Что «пожалуйста»?
– Если укорачивать платье нельзя, можно я его подошью, а потом снова верну на место?
– Намечается что-то грандиозное? – поинтересовалась я.
– Так, хочу одного хмыря очаровать.
– Если он хмырь, то зачем его очаровывать?!
– Просто он мне немного нравится.
Устоять перед Юлькиной улыбкой решительно невозможно. Бедный хмырь, кажется, дела его плохи, скоро он тоже будет звонить, как эти бесконечные Жоржики, Данилы, Кириллы, и так далее.
– Знаешь, Юль, пусть он лучше сам тебя очаровывает. По-моему, девушка, которая бегает за парнями, смотрится довольно жалко. И с твоей красотой это уж вовсе ни к чему.
– Да я просто так, чтобы потом его послать.
– Боже мой, какие сложности. Зачем очаровывать, чтобы послать?! Черте чем голова забита. Вон, лучше побольше учебой занимайся, сессия через пару месяцев.
– Танюш, ну хватит говорить, как пожилая тетенька.
Юлька чмокнула меня в щечку, и я, конечно, растаяла. В самом деле, моя правильность и размеренность на любого могут навеять скуку.
– Кроме того, – продолжила сестренка, – я ведь неплохо сдала первую сессию.
Ну как сказать, неплохо, две тройки и две четверки, для меня такие оценки были бы ужасным, нет, даже кошмарным, результатом. Синдром отличницы во мне неискореним. «И что, высшие баллы сильно пригодились тебе в жизни, Таня?» – ехидствовала девочка-развратница. Вынуждена была с ней согласиться, головокружительной карьеры не случилось. Почему-то большинство руководителей скорее обращали внимание на мою внешность, чем мозги. «Вот-вот, – продолжила развратница, – если бы ты не была такой щепетильной, и, когда надо, раздвигала ножки, возможно уже работала бы финансовым директором солидного холдинга, а не рядовым финансистом в фирме средней руки». Остальные девочки лишь презрительно фыркнули на такое предположение. Принципиальные они у меня.
– Хорошо, Юль, только я сама платье подошью, аккуратненько, чтобы ничего не видно было.
– Таня, Танечка! – запрыгала Юлька. – Ты просто чудо! Самая лучшая сестра на свете!
– Да ладно уж. Маленькая подлизка.
Но хвалебные слова сестренки, безусловно, были приятны.
– Ой, постой, Тань, а ты куда собираешься?! Зачем тебе куртка нужна? Она ведь совершенно не в твоем стиле.
Хотела себя сдержать, но актриса из меня никудышная, блаженная идиотская улыбка влюбленной женщины расцвела на губах. Влюбленной?! Когда ты успела, Таня? Может, конечно, о влюбленности говорить пока слишком рано, но надо признать – Шувалов мне до чертиков нравится.
– На свидание, а куда конкретно, честно сказать, сама не знаю.
– И с кем же? – продолжила выпытывать Юля.
– Так, с одним парнем.
– О-о-о… Ну наконец-то у тебя личная жизнь начала бить ключом. Сначала обалденный мужик на мерине, шикарные букеты роз, теперь вот еще какой-то парень.
– Ну, я бы не сказала, что прямо ключом бьет.
– То есть, ты намекаешь, что это один и тот же человек, – догадалась Юлька.
Многозначительно промолчала.
– Ну ни фига себе! Как тебе это удалось?!
Юлька окинула меня вопросительным взглядом.
– Нет, ты, конечно, красотка, даже более чем, но, на мой взгляд, совершенно не во вкусе миллионеров.
– Не у всех миллионеров дурной вкус, – пошутила я.
Хотя в целом была согласна с сестрой. Где миллионеры и где Таня Лазарева? Я совсем другая: слишком простая, слишком реальная, чинная и строгая. Надо будет завтра пригласить на свидание Стаса Самойлова. Он именно та синица, которая должна быть про запас у каждой женщины. Бедный Стас, даже близко не смей к нему приближаться с такими циничными мыслями.
На этот раз я надела чуть расклешенные книзу джинсы, простенькую обтягивающую футболочку красного цвета и Юлькину темно-синюю кожаную куртку-косуху. В таком наряде меня сложно было назвать офисной крысой. Волосы подняла в высокий конский хвост. Сама себя не узнала. Я казалась такой юной, но вместе с тем очень стильной и современной. К такому образу идеально подошли бы черные массивные ботинки. У Юльки есть такие. Жаль, что у нас сестрой разный размер ноги.
– Обалденный прикид! – одобрила Юлька. – Ты прямо совсем другой стала.
Зазвонил телефон, затрепыхалось сердце.
– Алло…
Блин, чего ж у меня такой дребезжащий испуганный голос.
– Таня, я скоро подъеду. Ты уже готова?!
– Да, я очень пунктуальный человек.
– Спускайся тогда, моя пунктуальная.
«Моя?!» Сердце подпрыгнуло в груди, радуясь этому слову принадлежности. «Не слишком ли рано он предъявляет на тебя свои права?» – противным голоском пропищала отличница. «К тому же так нагло…» – добавила феминистка. Впрочем, под напором жаркой волны, поднявшейся длительным эхом от низа живота, они быстро затихли. «Моя»…
– Тань, можно я с тобой пойду? Хоть рассмотрю хорошенько живого миллионера, а то прошлый раз довольно темно было.
– Нет, это неудобно, не надо устраивать, раньше времени смотрины.
– Ну, Тань! – заканючила Юлька.
А потом в комнате раздалась мелодия ее мобильного телефона. Удивительно, что без этих постоянных звонков мы целых пять минут смогли поговорить спокойно.
– О, Дань, привет!
– Юль, я побежала.
Она лишь закивала головой – отстань, мол.
– Сегодня вечером мы собираемся у Кирилла, – расслышала я последнюю фразу сестры.
Выскользнула из дома.
Шувалов и в самом деле приехал в каске, точнее в крутом черно-красном шлеме, восседая на дорогущем мотоцикле. И его новый белый конь, ну или ослик, наверняка стоил не меньше мерседеса представительского класса, на котором мы ездили прошлый раз. Все принцы – немного выпендрежники. Но выглядел Алекс сногсшибательно, эффектно до дрожи в коленках. Юлька бы верещала от восторга. Я тоже верещала, точнее, издавала писк нокаутированной мышки. Про себя, конечно.
– Привет, Танюш! – задорно, умопомрачительно улыбнулся генеральный директор фирмы «Стройнвест».
Впрочем, сейчас он больше походил на парнишку-хулигана из соседнего двора. Нда уж, поистине, «мужчины всегда остаются мальчишками, просто с возрастом игрушки у них становятся чуточку больше и дороже».
Надо признать, я неосознанно оделась в тему. Чем не мотоледи? Жаль не догадалась попросить у Юльки кожаные штаны с заклепками. Было бы, как говорит сестренка, круто!
– Я на этой штуке никуда не поеду! – произнесли мои губы вместо приветствия.
Чертова рассудительная девочка-отличница вырвалась на свободу.
– Маленькая трусишка, – еще раз коленодрожательно улыбнулся Шувалов.
– Хамовитый выпендрежник! – ой, я это вслух сказала. Ну, надо же.
Хорошо, что Алекс не является моим начальником, значит, не сможет уволить за дерзость. Хотя… Стоит ему попросить о такой услуге Михаила Евгеньевича, и пройти испытательный срок в фирме «Эверест» у меня вряд ли получится. А ведь осталась всего неделя.
Богатенький Буратино рассмеялся.
– Если я пообещаю ехать со скоростью не больше сорока км в час, поедешь?
– Не более двадцати километров в час, – стала торговаться девочка-отличница.
– Согласен! – тут же отреагировал Шувалов.
Чем, признаться, удивил и полностью обезоружил. Даже на миг растерялась от его покладистости. Подозреваю, ехать на таком мотоцикле со скоростью улитки должно быть позорно для любого, даже самого захудалого, принца.
Странно, отчего-то сегодня с Алексом было так легко общаться, и совсем не хотелось выкать.
– Ты меня обманешь!
– Честное пионерское!
– Точно обманешь, и пионером, небось, не был, не до такой степени ты древний.
– Зуб даю!
– В глаз даю, если обманешь!
Алекс заржал, точно белый конь.
– Согласен, Таня, на все согласен! – Шувалов даже поднял руки в знак капитуляции. – Честное гендиректорское, не буду превышать установленный лимит скорости.
Теперь засмеялась я, так трогательно-умилительно он выглядел.
Алекс протянул мне такой же роскошный черно-красный шлем. Кое-как примостила его себе на голову и осторожно села на большой мотоцикл позади Шувалова. Несмело обхватила руками мужскую талию. Ноздрей коснулся кружащий голову аромат чуть терпкого одеколона. Мне нравится, как он пахнет. Этот запах действовал, словно валерьянка на кошек, вдруг захотелось творить непотребства, допустим, громко мурлыкая, точнее тихо постанывая, потереться о широкую мужскую спину, одетую в стильную, явно дорогую, кожаную куртку черного цвета. Алекс почему-то не спешил заводить мотоцикл. Может, он тоже мурлычет?!
– Куда мы едем?!
– В байкерский клуб.
Чуть не поперхнулась. Таня Лазарева, отличница, когда-то занимавшаяся бальными танцами, и байкерский клуб?! Я и мотоцикл – это не просто небо и земля, это разные вселенные.
– Может, не надо?– жалобно прошептала я.
– Не бойся, трусишка, я с тобой!
***
Шувалов сдержал свое слово, ехали мы медленно, очень-очень медленно. Тащиться такими темпами, когда в моторе немерено самых сильных коней, было наверняка довольно сложно для Алекса, впрочем, не только для него, даже мне наскучил наш излишне неспешный темп. Но я из вредности молчала, а неправильный принц держался, словно стойкий оловянный солдатик, и даже соблюдал все правила дорожного движения. Уж я–то знаю, поскольку совсем недавно получила права.
Байкерский клуб находился на выезде из города. Перед, в принципе, ничем не примечательным квадратным зданием, на котором в качестве вывески красовалась эмблема в виде шлема с рогами, находилась небольшая площадка, вся сплошь уставленная мотоциклами. Причем один навороченнее другого, но поскольку я финансист, правильнее сказать – один дороже другого. Помещение внутри, видимо, в поддержку мототемы, украшали студийные фото мужчин во всей байкерской амуниции верхом на самых современных стальных конях и фото полуобнаженных женщин, которым, наоборот, одеждой служили лишь небольшие, прикрывающие самые пикантные места, лоскутки кожи. Девушки в основном полулежали на мотоциклах в соблазнительных, местами даже развратных, позах. В самом центре на небольшом возвышении стояли барабанная установка и черный байк. Видимо, тут зажигают не по-детски.
– О, Алекс, ты с новой девушкой?! – подошел к нам полноватый дядька с бородой. – Красотка, зашибись.
– Это хозяин заведения, – шепнул мне на ушко Алекс.
Его шепот кололся электричеством. Подозреваю, у меня даже мурашки прошлись по коже.
С «новой», значит, каждую свою девушку Шувалов тащит сюда. Отработанная схема охмурения. Ну что сказать?.. Браво! Байкерский клуб мне мигом опротивел.
– И многих девушек он сюда привозил?
Шувалов заметно напрягся от этого простого вопроса. Боится, видимо, что хозяин заведения выдаст мне нелицеприятную правду.
– Он вообще только по старой дружбе заезжает, не чаще трех раз в год. А ведь мы с ним корефаны еще со школьной парты, в одном классе учились.
Удивилась, по мне, этот бородач как минимум лет на десять старше Алекса. Может, почетный второгодник?
– А девушки, только с Милкой был, значит, ты вторая на моей памяти.
Дружок не подвел, могила. Очень хотелось спросить, кто такая Милка, но я ведь не любопытная Варвара. Насчет второй, очень слабо верилось. А быть может, это из разряда «каждый, кто не первый, тот у нас второй», точнее вторая.
– Как новенькой в клубе, тебе сегодня предоставляется право открыть заезд! – продолжил хозяин этого интересного заведения.
Шувалов нахмурил лоб.
– О, нет, Серый, только не она, иди ты со своими дурацкими традициями.
Почему только не я? Что со мной не так?!
– Как понять «открыть заезд»?
Тридцатилетний мужик, который показался мне лет на десять старше Шувалова, то есть сорокалетним дяденькой, задорно мне подмигнул.
– Тебе Алекс потом расскажет... Катька! – позвал он рыжеволосую девушку, одетую в кожаные штаны и кофточку с весьма «скромным» вырезом, показывающим всем желающим добрую половину более чем аппетитных форм, – обслужи-ка этот столик по высшему разряду.
– Ну и что там с открытием заезда? – поинтересовалась я, когда официантка, приняв заказ, отошла от нашего столика.
Лицо Шувалова досадливо скривилось.
– Тебе не понравится, забудь.
– Нет, расскажи, мне стало до ужаса любопытно?
– Да так, глупые пошлые приколы.
– Для его открытия надо раздеться и станцевать стриптиз? – пошутила я.
– Почти, – недовольно произнес Шувалов.
Опачки, угадала, а ведь хотела только пошутить.
– Заезд открывается какой-нибудь интимной частью туалета, лифчиком или трусиками. Ее можно снять под одеждой, не обязательно обнажаться, но главное, это нужно сделать прилюдно. Ну и потом машут ею, словно флагом. А на финише интимная часть женского гардероба достается в награду победителю.
Да уж, действительно, глупые пошлые приколы, а ведь кажутся вполне солидными дядечками.
– Забавно, – прошептала я, обалдело хлопая глазами и лихорадочно вспоминая, что сегодня из белья на мне надето. Кажется, ничего сексуального, у меня же дурацкое правило «семи нет». Впрочем, даже не думай, Таня, ты не будешь принимать участие в подобном безумном представлении.
– Но, конечно, это совершенно не для таких девушек, как ты.
«Почему не для таких девушек, как ты?! Мы тоже умеем разными быть», – недовольно заворчала живущая во мне феминистка.
– Не знаю, чего Серый решил вспомнить об этой глупой традиции, – продолжил меж тем Шувалов. – Не переживай, я потом поговорю с ним, и он отстанет.
