– Что с вами, преподобный отец?! – раздались голоса из-за соседнего стола. – Вы, наверное, ошиблись! Идите к нам! Мы как раз освободим для вас место! Стоит ли вам играть на мелочь?
– Опомнитесь, господа! Разве можно делать большие ставки, когда весь город скорбит о кончине герцога?! – благочестиво ответил викарий и поднял розданные карты.
В этот раз игра не доставляла ему удовольствия. И дело было не в отсутствие везения. Викарий выигрывал понемногу почти на каждой раздаче, но карты никак не могли завладеть его вниманием. Преподобного отца не оставляло ощущение, будто какая-то важная мысль крутится у него в голове и не находит слов, чтобы стать понятной. Всё было как-то связано с рыцарем, который толкнул его при входе. Где-то раньше он видел этого вояку. Ах, да! Конечно! Этот рыцарь привёл к нему мальчишку, которого потом выдали за наследника. И ещё секретарь говорил, что некий странствующий рыцарь отправился за снадобьем для настоящего сына герцога. Так может быть это один и тот же? Нет. Что за глупости! Тот рыцарь ещё должен быть в пути. Волшебные снадобья – не такая штука, которую можно быстро отыскать. Да и мало ли на свете странствующих рыцарей?
Однако викарий решил на всякий случай разузнать о здешнем постояльце поподробнее. Он жестом подозвал подавальщицу, шедшую мимо с пустым подносом.
– Скажи-ка, дочь моя, а что за воин остановился в вашей таверне? Он что, совсем никогда не снимает лат?
– Представьте себе, никогда! – засмеялась подавальщица. – Все лавки и столы поцарапал нам своими железками.
– И откуда он взялся, такой странный?
– Этого я не знаю. Сначала он появился тут с вежливым стариком и мальчишкой. А в следующий раз они опять пришли, только с другим пареньком.
– С другим? – насторожился викарий. – Очень любопытно. Куда же первого дели?
– Понятия не имею, – подавальщица перешла на шёпот. – Может быть, они даже торгуют этими детьми. Первый был хороший мальчик, кушал хорошо – вот его и продали быстренько. А второй – чудненький, потому его и сбыть не могут.
– Что ж в нём чудного?
– Да всё! С виду ему не больше двенадцати годов, а говорит складно, будто с книги читает. Одет, как босяк, но важный такой. И держат его в отдельной комнате. Это, наверное, потому что он заразной паршой болен. Недаром у него руки-то тряпками обмотаны.
Предчувствие, волновавшее до этого викария, вдруг начало обретать форму. Рыцари, мальчики, обмотанные тряпками руки сложились воедино. Неужели настоящий наследник скрывается здесь?! Если так, то сегодня, в самом деле, очень удачный день. Тот день, когда он сможет полностью оправдать себя перед архиепископом.
– А нельзя ли взглянуть на этого мальчишку? – вкрадчиво спросил викарий.
– Нет. Этого нельзя. К нему посторонних не пускают. Да и хозяин строго велел никому про него не сказывать… Ой! – осеклась подавальщица. – Пойду-ка я! Мне ж надо быстрее посуду убрать!
Но викарий уже услышал достаточно, чтобы понять, что надо торопиться, если не хочешь упустить удачу. Он поспешил к выходу, забыв на столе гульден и пять пфеннигов, которые успел выиграть.
Отряд подъехал к монастырю, когда колокол звенел к вечерней молитве. Сотня всадников выстроилась полукругом возле закрытых ворот. Треть воинов была в плащах чёрного братства. Видимо, для секретаря архиепископа этот монастырь был очень важен, раз он направил сюда столько самых преданных солдат.
Два стражника направились к воротам и принялись колотить в них что есть мочи. На стук долго не отвечали. Потом за оградой началась возня, послышались топот и шушуканье. Открылось смотровое оконце, и в нём появились несколько пар любопытных глаз. Молодые монахини толкались и переругивались. Каждой хотелось взглянуть на нежданных посетителей. Потом кто-то прикрикнул на них сурово, оконце тут же захлопнулось, и на несколько минут установилась тишина.
Наконец, на стене показалась настоятельница.
– Что вам угодно? – осведомилась она.
Вперёд выдвинулся офицер в чёрном плаще.
– По приказу Его преосвященства архиепископа Тлирского мы должны обыскать монастырь. Открывайте ворота! – крикнул он.
Со двора послышался скрипучий старческий голос:
– Где это видано, чтобы солдатня у нас по кельям шерудила?! Гони-ка, матушка, в шею этих охальников!
– И что же вы собираетесь искать? – спросила настоятельница, нахмурившись.
– Приспешников сатаны и демона, которого они здесь укрывают! – крикнул офицер.
За стеной поднялся гомон, послышались возмущенные возгласы: «У себя в казармах пускай демона поищут!.. Как у него язык повернулся говорить такие мерзости?! Кого искать-то будут? Я не расслышала».
Настоятельница вдруг звонко расхохоталась.
– Отличная шутка, господин стражник! – произнесла она, отсмеявшись.
Недовольный гул во дворе мгновенно стих и сменился дружным хохотом: «Вот так пошутил солдат!.. Демон в монастыре!.. Вот умора!.. Чего ржёте-то? Я не расслышала».
– Об обыске не может быть и речи, – продолжила настоятельница. – Наш монастырь триста лет служит примером благочестия, и за это время ни один мужчина не переступил порог монашеской кельи. Самое большее, что я могу сделать, так это пустить троих из вас во двор и в общие залы.
– Мне предписано обыскать весь монастырь, и я возьму для этого столько солдат, сколько потребуется, – настаивал офицер.
Улыбка исчезла с лица настоятельницы.
– Ещё раз повторяю, что это невозможно, – строго сказала она.
– Вы отказываетесь подчиниться приказу архиепископа?!
Настоятельница начала сердиться.
– Есть правила, которые не в силах изменить и Его преосвященство. Если же архиепископу и в самом деле по непонятным причинам необходимо осмотреть монастырь, так пусть он пришлёт для этого сестёр из другой обители.
– Его преосвященство без ваших советов знает, кого и куда присылать. Обыск поручен мне, и я его проведу, даже если для этого придётся вынести ворота и применить силу.
– Никто здесь не боится твоих угроз! – гневно взвизгнула настоятельница и топнула ногой.
– Теперь я вижу, что ты – приспешница сатаны и укрываешь его слуг, – спокойно сказал офицер.
– Что?! Я?! Приспешница?! – у настоятельницы от гнева перехватило дыхание, но потом она набрала побольше воздуха и разразилась потоком отборной ругани.
Офицер невозмутимо слушал её проклятия.
– Я спрашиваю в последний раз: ты отказываешься исполнить волю архиепископа и открыть ворота? – проговорил он, когда настоятельница умолкла.
– Пусть дьявол открывает тебе ворота преисподней! А пока я жива, ни ты, ни твои солдаты сюда не войдут!
Офицер коротко взмахнул рукой, подавая знак. За его спиной в рядах конников щёлкнула тетива, и арбалетный болт насквозь прошил шею настоятельницы. Кровь ударила струёй, потекла за ворот рясы. Пока меткий стражник с довольной ухмылкой опускал арбалет, настоятельница ещё стояла и будто бы силилась выговорить проклятье своему убийце. Но вот её тело повалилось на спину и полетело со стены во двор монастыря. Раздался глухой удар о землю, и следом за ним – визг монахинь, который заставил задрожать заходящее солнце.
Солдаты в чёрных плащах и бровью не повели, но их товарищи, не отмеченные почётным знаком, замерли в растерянности. Такого они не ожидали. Шутка ли – застрелить настоятельницу монастыря?! Не уготовано ли за такое злодеяние адское пекло?
– Эта приспешница сатаны заслужила свою участь! – выкрикивал офицер. – Если остались в монастыре верные слуги церкви, избежавшие дьявольского искуса, именем архиепископа Тлирского я требую от них открыть ворота и выдать демона и чернокнижников! Иначе никому не будет пощады!
Кирикисья подбежала к настоятельнице, коснулась раны на шее и поняла, что душа преподобной матери покинула тело. На глазах травницы навернулись слёзы, но для плача не было времени. В отличие от настоятельницы Кирикисья сразу поняла, о каком демоне идёт речь. Стражникам нужен наследник. Архиепископ откуда-то узнал, что мальчик нашёл приют в монастыре.
Во дворе царила неразбериха. Одни монахини рыдали в истерике, другие стояли, как истуканы, и бормотали молитвы, третьи бросились прятаться, а кое-кто уже направился к воротам, чтобы снять засовы.
Кирикисья смотрела на свою испачканную в крови руку и не знала, на что решиться. Мальчик давно ушёл – значит, можно открыть ворота и позволить стражникам обыскать монастырь. Но сердце подсказывало травнице, что так поступать нельзя. Эти изверги убили настоятельницу. Так что же теперь, сдаться им?!
Вслед за сердцем заговорил и разум. Ни в коем случае нельзя открывать ворота! Все монахини видели превращение наследника и слишком много могут об этом рассказать. Разве архиепископ оставит их в живых? Наверняка в Тлире уже заготовлены приговоры церковного суда, по которым дорога только на костёр – осталось лишь имена вписывать.
Кирикисья вытерла окровавленную руку об рясу и заорала:
– Стойте! Остановитесь, дуры! И заткнитесь!
В монастырском дворе неожиданно стало тихо. Все монахини смотрели на травницу, ожидая её слов.
– Вы разве не видите, что это разбойники?! – вопила Кирикисья. – Они убили матушку! Разве так делают слуги архиепископа?! Если мы откроем ворота, они и нас перебьют! Берите палки, вилы, и, если хоть один нечестивец полезет на стену, бейте и колите его! Бейте и колите во имя Господа! Гоните разбойников прочь камнями, как паршивых псов!
В полной тишине вдруг раздался скрипучий голос старой сгорбленной монахини:
– Видала я как-то осаду. При таких случаях надо кидаться со стен всем, чем ни попадя, да только самим за зубцами прятаться, чтобы не подстрелили. Да ещё хорошо бы врага кипящим маслом сверху облить. В книгах написано, что раньше много было всякого разбойного люда, да только наш монастырь никогда захватить на смогли и теперича не захватят.
– Слышали, что сказала сестра Макаринда?! – воскликнула Кирикисья. – Скорее за дело! Не дадим обитель Божию на поругание!
Оцепенение спало с монахинь. Они забегали, засуетились. Кто-то выковыривал камни из мощёных дорожек, кто-то тащил вилы, мотыги, колья. Старые монахини затянули молитву святому Аврилу, чтобы тот покарал нечестивцев своим мечом. Колокол ударил набат.
Вскоре на стражников, ожидавших, когда откроются ворота, со стен полетели камни, поленья, комья навоза и всё, что под руку попалось. Солдаты пробовали было отстреливаться из арбалетов, но успеха это не принесло – монахини прятались за каменными зубцами. Страже пришлось отойти от стен монастыря.
Догорала вечерняя заря. Сумрак спускался на землю. От опушки леса послышались удары топоров.
– Таран готовят, – пояснила сестра Макаринда. – Ну, так наши ворота в прежние времена делались, из правильного дерева. Их тараном не взять.
Леопан в седьмой раз пересчитывал доски на полу и уныло ковырял ножом остывшее жаркое. Вот уже неделю он безвылазно сидел в комнате на втором этаже таверны. Ему даже занавески на окнах открывать не разрешали. Леопан понимал, что так нужно для его же безопасности и по-другому нельзя, но от этого легче не становилось.
Иногда в комнату заходил Родел, чтобы справится, нет ли у его светлости в чём-нибудь нужды. Но чаще мальчика навещал сэр Вегрик. Видимо, тому тоже нечем было заняться. Мальчик учил рыцаря играть в шахматы, а тот рассказывал про свои подвиги: как он одолел оборотня, чуть не сцапал речного демона и сражался с муравьиной царицей. Леопану это было не очень интересно. Рыцарских небылиц он в достатке наслушался ещё в герцогском дворце и знал им цену. Сэр Вегрик, конечно, хороший человек и храбрый воин, вот только поговорить с ним мальчику было не о чем. Да и шахматная наука у рыцаря шла туго. Он вечно путал фигуры и не мог запомнить, как ходит конь.
В этот вечер, однако, сэр Вегрик не навестил Леопана, и мальчик сидел в одиночестве. С первого этажа раздавались оживлённые голоса. Леопан, хоть и не выходил из комнаты, по отдельным репликам и обрывкам разговоров давно понял, что Родел содержит игорный дом, а законами Пшиля это запрещено. Мальчик размышлял, как поступит с хозяином таверны, когда станет герцогом. С одной стороны, Родел дал ему приют, не побоявшись мести архиепископа. Но, с другой стороны, нельзя же допускать беззакония только потому, что тебе оказали услугу. Поразмыслив, Леопан решил, что, конечно, вознаградит Родела за преданность, но потом накажет за азартные игры. Да, пожалуй, так будет справедливо.
Леопан не сомневался, что герцогский престол достанется ему, причём очень скоро. О смерти отца он узнал от Родела. Хозяин таверны долго и витиевато выражал свои соболезнования по поводу прискорбного события и даже пустил слезу. Леопан же выслушал известие спокойно. Конечно, отца было жалко, но раз уж им овладела тяжёлая болезнь, то, может быть, и к лучшему, что Господь прекратил его страдания. Теперь главное, чтобы гвардейцы успели подготовится, прежде чем на лженаследника наденут герцогский венец. Мальчик верил, что они справятся. Как гласит старая поговорка: нет лужи, которую не смог бы выпить гвардеец.
Вдруг за окном послышался шорох, потом – скрип, словно кто-то пытался выдавить раму. Леопан вскочил и выставил перед собой нож с наколотым на остриё куском жаркого.
Оконные створки распахнулись, и в комнату забрался человек в чёрной одежде. Леопан тут же бросился на него с ножом, но человек перехватил его руку, выкрутил запястье и обезоружил мальчика.
– Тише, ваше сиятельство! Это же я, Хлост!
Только тут Леопан узнал бородатого гвардейца.
– Надо срочно уходить! Сюда идут стражники. Кто-то сообщил архиепископу, где вас искать, – сказал Хлост.
Мальчик опомниться не успел, как гвардеец подхватил его под мышки и понёс к окну.
– Прыгайте, ваше сиятельство! Тут не высоко.
Леопан не успевал как следует обдумать, правильно поступает или нет. Но из книг мальчик твёрдо помнил одно правило: если правитель хочет выжить, он должен доверять своим солдатам. Леопан повис на подоконнике и спрыгнул вниз. Удар больно отозвался во всём теле. Ничего себе – не высоко! Но, вроде бы, ноги целы. Хлост приземлился рядом.
– Быстрее, ваше сиятельство! Быстрее!
– А как же остальные? – спросил Леопан. – Надо предупредить остальных!
– Нет времени. Стражники рядом. Скорее к забору! Вот сюда!
Гвардеец помог мальчику взобраться на ограждение. Снова пришлось прыгать. Но на этот раз было не так высоко. Хлост быстро перебрался через забор.
– Следуйте за мной, ваше сиятельство! Так быстро, как только можете.
Леопан побежал. Они петляли тёмными проулками, продирались через кусты, перепрыгивали канавы. Хлост то и дело оглядывался, чтобы проверить, не отстал ли мальчик. Но в этом не было нужды. Леопан нёсся так, что едва ли не обгонял гвардейца.
– Хлост, у тебя есть запасной кинжал? – задыхаясь на бегу, спросил наследник. – Дай его мне!
Гвардеец остановился, достал короткий стилет и протянул его мальчику.
– Возьмите, ваше сиятельство. В случае чего бейте вот так, снизу.
– Я знаю, как обращаться с оружием, – ответил Леопан.
Хлост усмехнулся, вспомнив, как мальчик неуклюже пытался ударить его ножом.
Стражники окружили таверну. Рыжий детина открыл на стук смотровое окошко, получил арбалетный болт между глаз и упал навзничь. Солдаты перебрались через ограждение, сняли засов и распахнули ворота.
– Опомнитесь, господа! Разве можно делать большие ставки, когда весь город скорбит о кончине герцога?! – благочестиво ответил викарий и поднял розданные карты.
В этот раз игра не доставляла ему удовольствия. И дело было не в отсутствие везения. Викарий выигрывал понемногу почти на каждой раздаче, но карты никак не могли завладеть его вниманием. Преподобного отца не оставляло ощущение, будто какая-то важная мысль крутится у него в голове и не находит слов, чтобы стать понятной. Всё было как-то связано с рыцарем, который толкнул его при входе. Где-то раньше он видел этого вояку. Ах, да! Конечно! Этот рыцарь привёл к нему мальчишку, которого потом выдали за наследника. И ещё секретарь говорил, что некий странствующий рыцарь отправился за снадобьем для настоящего сына герцога. Так может быть это один и тот же? Нет. Что за глупости! Тот рыцарь ещё должен быть в пути. Волшебные снадобья – не такая штука, которую можно быстро отыскать. Да и мало ли на свете странствующих рыцарей?
Однако викарий решил на всякий случай разузнать о здешнем постояльце поподробнее. Он жестом подозвал подавальщицу, шедшую мимо с пустым подносом.
– Скажи-ка, дочь моя, а что за воин остановился в вашей таверне? Он что, совсем никогда не снимает лат?
– Представьте себе, никогда! – засмеялась подавальщица. – Все лавки и столы поцарапал нам своими железками.
– И откуда он взялся, такой странный?
– Этого я не знаю. Сначала он появился тут с вежливым стариком и мальчишкой. А в следующий раз они опять пришли, только с другим пареньком.
– С другим? – насторожился викарий. – Очень любопытно. Куда же первого дели?
– Понятия не имею, – подавальщица перешла на шёпот. – Может быть, они даже торгуют этими детьми. Первый был хороший мальчик, кушал хорошо – вот его и продали быстренько. А второй – чудненький, потому его и сбыть не могут.
– Что ж в нём чудного?
– Да всё! С виду ему не больше двенадцати годов, а говорит складно, будто с книги читает. Одет, как босяк, но важный такой. И держат его в отдельной комнате. Это, наверное, потому что он заразной паршой болен. Недаром у него руки-то тряпками обмотаны.
Предчувствие, волновавшее до этого викария, вдруг начало обретать форму. Рыцари, мальчики, обмотанные тряпками руки сложились воедино. Неужели настоящий наследник скрывается здесь?! Если так, то сегодня, в самом деле, очень удачный день. Тот день, когда он сможет полностью оправдать себя перед архиепископом.
– А нельзя ли взглянуть на этого мальчишку? – вкрадчиво спросил викарий.
– Нет. Этого нельзя. К нему посторонних не пускают. Да и хозяин строго велел никому про него не сказывать… Ой! – осеклась подавальщица. – Пойду-ка я! Мне ж надо быстрее посуду убрать!
Но викарий уже услышал достаточно, чтобы понять, что надо торопиться, если не хочешь упустить удачу. Он поспешил к выходу, забыв на столе гульден и пять пфеннигов, которые успел выиграть.
Прода от 19.12.2020, 15:09
Глава 11. Чёрное братство
Отряд подъехал к монастырю, когда колокол звенел к вечерней молитве. Сотня всадников выстроилась полукругом возле закрытых ворот. Треть воинов была в плащах чёрного братства. Видимо, для секретаря архиепископа этот монастырь был очень важен, раз он направил сюда столько самых преданных солдат.
Два стражника направились к воротам и принялись колотить в них что есть мочи. На стук долго не отвечали. Потом за оградой началась возня, послышались топот и шушуканье. Открылось смотровое оконце, и в нём появились несколько пар любопытных глаз. Молодые монахини толкались и переругивались. Каждой хотелось взглянуть на нежданных посетителей. Потом кто-то прикрикнул на них сурово, оконце тут же захлопнулось, и на несколько минут установилась тишина.
Наконец, на стене показалась настоятельница.
– Что вам угодно? – осведомилась она.
Вперёд выдвинулся офицер в чёрном плаще.
– По приказу Его преосвященства архиепископа Тлирского мы должны обыскать монастырь. Открывайте ворота! – крикнул он.
Со двора послышался скрипучий старческий голос:
– Где это видано, чтобы солдатня у нас по кельям шерудила?! Гони-ка, матушка, в шею этих охальников!
– И что же вы собираетесь искать? – спросила настоятельница, нахмурившись.
– Приспешников сатаны и демона, которого они здесь укрывают! – крикнул офицер.
За стеной поднялся гомон, послышались возмущенные возгласы: «У себя в казармах пускай демона поищут!.. Как у него язык повернулся говорить такие мерзости?! Кого искать-то будут? Я не расслышала».
Настоятельница вдруг звонко расхохоталась.
– Отличная шутка, господин стражник! – произнесла она, отсмеявшись.
Недовольный гул во дворе мгновенно стих и сменился дружным хохотом: «Вот так пошутил солдат!.. Демон в монастыре!.. Вот умора!.. Чего ржёте-то? Я не расслышала».
– Об обыске не может быть и речи, – продолжила настоятельница. – Наш монастырь триста лет служит примером благочестия, и за это время ни один мужчина не переступил порог монашеской кельи. Самое большее, что я могу сделать, так это пустить троих из вас во двор и в общие залы.
– Мне предписано обыскать весь монастырь, и я возьму для этого столько солдат, сколько потребуется, – настаивал офицер.
Улыбка исчезла с лица настоятельницы.
– Ещё раз повторяю, что это невозможно, – строго сказала она.
– Вы отказываетесь подчиниться приказу архиепископа?!
Настоятельница начала сердиться.
– Есть правила, которые не в силах изменить и Его преосвященство. Если же архиепископу и в самом деле по непонятным причинам необходимо осмотреть монастырь, так пусть он пришлёт для этого сестёр из другой обители.
– Его преосвященство без ваших советов знает, кого и куда присылать. Обыск поручен мне, и я его проведу, даже если для этого придётся вынести ворота и применить силу.
– Никто здесь не боится твоих угроз! – гневно взвизгнула настоятельница и топнула ногой.
– Теперь я вижу, что ты – приспешница сатаны и укрываешь его слуг, – спокойно сказал офицер.
– Что?! Я?! Приспешница?! – у настоятельницы от гнева перехватило дыхание, но потом она набрала побольше воздуха и разразилась потоком отборной ругани.
Офицер невозмутимо слушал её проклятия.
– Я спрашиваю в последний раз: ты отказываешься исполнить волю архиепископа и открыть ворота? – проговорил он, когда настоятельница умолкла.
– Пусть дьявол открывает тебе ворота преисподней! А пока я жива, ни ты, ни твои солдаты сюда не войдут!
Офицер коротко взмахнул рукой, подавая знак. За его спиной в рядах конников щёлкнула тетива, и арбалетный болт насквозь прошил шею настоятельницы. Кровь ударила струёй, потекла за ворот рясы. Пока меткий стражник с довольной ухмылкой опускал арбалет, настоятельница ещё стояла и будто бы силилась выговорить проклятье своему убийце. Но вот её тело повалилось на спину и полетело со стены во двор монастыря. Раздался глухой удар о землю, и следом за ним – визг монахинь, который заставил задрожать заходящее солнце.
Солдаты в чёрных плащах и бровью не повели, но их товарищи, не отмеченные почётным знаком, замерли в растерянности. Такого они не ожидали. Шутка ли – застрелить настоятельницу монастыря?! Не уготовано ли за такое злодеяние адское пекло?
– Эта приспешница сатаны заслужила свою участь! – выкрикивал офицер. – Если остались в монастыре верные слуги церкви, избежавшие дьявольского искуса, именем архиепископа Тлирского я требую от них открыть ворота и выдать демона и чернокнижников! Иначе никому не будет пощады!
***
Кирикисья подбежала к настоятельнице, коснулась раны на шее и поняла, что душа преподобной матери покинула тело. На глазах травницы навернулись слёзы, но для плача не было времени. В отличие от настоятельницы Кирикисья сразу поняла, о каком демоне идёт речь. Стражникам нужен наследник. Архиепископ откуда-то узнал, что мальчик нашёл приют в монастыре.
Во дворе царила неразбериха. Одни монахини рыдали в истерике, другие стояли, как истуканы, и бормотали молитвы, третьи бросились прятаться, а кое-кто уже направился к воротам, чтобы снять засовы.
Кирикисья смотрела на свою испачканную в крови руку и не знала, на что решиться. Мальчик давно ушёл – значит, можно открыть ворота и позволить стражникам обыскать монастырь. Но сердце подсказывало травнице, что так поступать нельзя. Эти изверги убили настоятельницу. Так что же теперь, сдаться им?!
Вслед за сердцем заговорил и разум. Ни в коем случае нельзя открывать ворота! Все монахини видели превращение наследника и слишком много могут об этом рассказать. Разве архиепископ оставит их в живых? Наверняка в Тлире уже заготовлены приговоры церковного суда, по которым дорога только на костёр – осталось лишь имена вписывать.
Кирикисья вытерла окровавленную руку об рясу и заорала:
– Стойте! Остановитесь, дуры! И заткнитесь!
В монастырском дворе неожиданно стало тихо. Все монахини смотрели на травницу, ожидая её слов.
– Вы разве не видите, что это разбойники?! – вопила Кирикисья. – Они убили матушку! Разве так делают слуги архиепископа?! Если мы откроем ворота, они и нас перебьют! Берите палки, вилы, и, если хоть один нечестивец полезет на стену, бейте и колите его! Бейте и колите во имя Господа! Гоните разбойников прочь камнями, как паршивых псов!
В полной тишине вдруг раздался скрипучий голос старой сгорбленной монахини:
– Видала я как-то осаду. При таких случаях надо кидаться со стен всем, чем ни попадя, да только самим за зубцами прятаться, чтобы не подстрелили. Да ещё хорошо бы врага кипящим маслом сверху облить. В книгах написано, что раньше много было всякого разбойного люда, да только наш монастырь никогда захватить на смогли и теперича не захватят.
– Слышали, что сказала сестра Макаринда?! – воскликнула Кирикисья. – Скорее за дело! Не дадим обитель Божию на поругание!
Оцепенение спало с монахинь. Они забегали, засуетились. Кто-то выковыривал камни из мощёных дорожек, кто-то тащил вилы, мотыги, колья. Старые монахини затянули молитву святому Аврилу, чтобы тот покарал нечестивцев своим мечом. Колокол ударил набат.
Вскоре на стражников, ожидавших, когда откроются ворота, со стен полетели камни, поленья, комья навоза и всё, что под руку попалось. Солдаты пробовали было отстреливаться из арбалетов, но успеха это не принесло – монахини прятались за каменными зубцами. Страже пришлось отойти от стен монастыря.
Догорала вечерняя заря. Сумрак спускался на землю. От опушки леса послышались удары топоров.
– Таран готовят, – пояснила сестра Макаринда. – Ну, так наши ворота в прежние времена делались, из правильного дерева. Их тараном не взять.
***
Леопан в седьмой раз пересчитывал доски на полу и уныло ковырял ножом остывшее жаркое. Вот уже неделю он безвылазно сидел в комнате на втором этаже таверны. Ему даже занавески на окнах открывать не разрешали. Леопан понимал, что так нужно для его же безопасности и по-другому нельзя, но от этого легче не становилось.
Иногда в комнату заходил Родел, чтобы справится, нет ли у его светлости в чём-нибудь нужды. Но чаще мальчика навещал сэр Вегрик. Видимо, тому тоже нечем было заняться. Мальчик учил рыцаря играть в шахматы, а тот рассказывал про свои подвиги: как он одолел оборотня, чуть не сцапал речного демона и сражался с муравьиной царицей. Леопану это было не очень интересно. Рыцарских небылиц он в достатке наслушался ещё в герцогском дворце и знал им цену. Сэр Вегрик, конечно, хороший человек и храбрый воин, вот только поговорить с ним мальчику было не о чем. Да и шахматная наука у рыцаря шла туго. Он вечно путал фигуры и не мог запомнить, как ходит конь.
В этот вечер, однако, сэр Вегрик не навестил Леопана, и мальчик сидел в одиночестве. С первого этажа раздавались оживлённые голоса. Леопан, хоть и не выходил из комнаты, по отдельным репликам и обрывкам разговоров давно понял, что Родел содержит игорный дом, а законами Пшиля это запрещено. Мальчик размышлял, как поступит с хозяином таверны, когда станет герцогом. С одной стороны, Родел дал ему приют, не побоявшись мести архиепископа. Но, с другой стороны, нельзя же допускать беззакония только потому, что тебе оказали услугу. Поразмыслив, Леопан решил, что, конечно, вознаградит Родела за преданность, но потом накажет за азартные игры. Да, пожалуй, так будет справедливо.
Леопан не сомневался, что герцогский престол достанется ему, причём очень скоро. О смерти отца он узнал от Родела. Хозяин таверны долго и витиевато выражал свои соболезнования по поводу прискорбного события и даже пустил слезу. Леопан же выслушал известие спокойно. Конечно, отца было жалко, но раз уж им овладела тяжёлая болезнь, то, может быть, и к лучшему, что Господь прекратил его страдания. Теперь главное, чтобы гвардейцы успели подготовится, прежде чем на лженаследника наденут герцогский венец. Мальчик верил, что они справятся. Как гласит старая поговорка: нет лужи, которую не смог бы выпить гвардеец.
Вдруг за окном послышался шорох, потом – скрип, словно кто-то пытался выдавить раму. Леопан вскочил и выставил перед собой нож с наколотым на остриё куском жаркого.
Оконные створки распахнулись, и в комнату забрался человек в чёрной одежде. Леопан тут же бросился на него с ножом, но человек перехватил его руку, выкрутил запястье и обезоружил мальчика.
– Тише, ваше сиятельство! Это же я, Хлост!
Только тут Леопан узнал бородатого гвардейца.
– Надо срочно уходить! Сюда идут стражники. Кто-то сообщил архиепископу, где вас искать, – сказал Хлост.
Мальчик опомниться не успел, как гвардеец подхватил его под мышки и понёс к окну.
– Прыгайте, ваше сиятельство! Тут не высоко.
Леопан не успевал как следует обдумать, правильно поступает или нет. Но из книг мальчик твёрдо помнил одно правило: если правитель хочет выжить, он должен доверять своим солдатам. Леопан повис на подоконнике и спрыгнул вниз. Удар больно отозвался во всём теле. Ничего себе – не высоко! Но, вроде бы, ноги целы. Хлост приземлился рядом.
– Быстрее, ваше сиятельство! Быстрее!
– А как же остальные? – спросил Леопан. – Надо предупредить остальных!
– Нет времени. Стражники рядом. Скорее к забору! Вот сюда!
Гвардеец помог мальчику взобраться на ограждение. Снова пришлось прыгать. Но на этот раз было не так высоко. Хлост быстро перебрался через забор.
– Следуйте за мной, ваше сиятельство! Так быстро, как только можете.
Леопан побежал. Они петляли тёмными проулками, продирались через кусты, перепрыгивали канавы. Хлост то и дело оглядывался, чтобы проверить, не отстал ли мальчик. Но в этом не было нужды. Леопан нёсся так, что едва ли не обгонял гвардейца.
– Хлост, у тебя есть запасной кинжал? – задыхаясь на бегу, спросил наследник. – Дай его мне!
Гвардеец остановился, достал короткий стилет и протянул его мальчику.
– Возьмите, ваше сиятельство. В случае чего бейте вот так, снизу.
– Я знаю, как обращаться с оружием, – ответил Леопан.
Хлост усмехнулся, вспомнив, как мальчик неуклюже пытался ударить его ножом.
***
Стражники окружили таверну. Рыжий детина открыл на стук смотровое окошко, получил арбалетный болт между глаз и упал навзничь. Солдаты перебрались через ограждение, сняли засов и распахнули ворота.
