Крокодиловы слезы

- Утром. Она собрала свои вещи и ушла из дома.
       - Вы с ней живете? - оживился патрульный.
       - Нет. Девушка снимала комнату у Алиши Грицай, а я тоже остановился у нее.
       - Понятно, так и запишем. Вы видели что-нибудь подозрительное? Ну кроме своего сна?
       - Нет. Но мне показалось подозрительным, что девушка не отвечала на мои звонки и не пришла на похороны своего отца.
       - А зачем вы ей звонили?
       - Хотел поговорить.
       - О чем?
       - Я думаю... нет, я уверен, что телефон убитого на ферме Киреева нашла Катя. И она же рассылала смски с этого телефона... - тут Сергей замолчал, потому что объяснять всю подноготную у него не было ни малейшего желания. - Послушайте, я устал и хочу отвезти сына домой. Давайте я завтра утром приду в участок и дам показания?
       - Где вы были во второй половине дня? - неожиданно спросил полковник, скомкав бумажный стаканчик и кинув его прицельным броском в урну.
       - С Калантаем, - с вызовом ответил Сергей и тут же смешался, уловив недвусмысленность своего ответа. - В смысле, я был на похоронах Киреева, а потом с адвокатом Калантаем мы...
       Усталость и выпитый алкоголь плохо влияли на собранность, и Сергей осекся.
       - Да? - полковник продолжал вопросительно смотреть на него.
       Надо взять себя в руки.
       - С трех часов дня я был на похоронах Киреева, потом в ресторане на поминках, где адвокат Калантай... эмм... выпил лишнего, ему сделалось плохо, и я был вынужден сопроводить его в больницу. А что, Катю убили во второй половине дня?
       Полковник ничего не ответил, пожал плечами, махнул рукой, давая знак патрульному заканчивать, и Сергея наконец отпустили домой. Очевидно, полковнику надо было посовещаться с Калантаем, прежде чем предпринимать решительные действия.
       
       Платона отправили спать. Алиша и Сергей сидели на кухне. Оба они избегали говорить о том, что сегодня произошло.
       - Сделать тебе бутерброд?
       - Нет, спасибо. Я только чай выпью и тоже спать пойду. Устал до чертиков.
       Алиша встала и потянулась к верхней полке, открыла ее и выложила из пачки в вазочку печенье.
       - Тебе к чаю, - вздохнула она, подперев круглое лицо ладонями.
       - Сладкое - это хорошо. Глюкоза для мозга.
       - Есть еще сладкий рулет. Сегодня испекла. Со сгущенным молоком. Порезать?
       - Да, было бы здорово... - у него забурчало в животе, напомнив, что на поминках он толком не поел из-за адвоката.
       Алиша порезала рулет и заварила Сергею чай, потом вновь вернулась за стол.
       - Ты думаешь, - начала она нерешительно, - что это Дима?
       - Возможно.
       - Поверить не могу... Он же болен... А зачем? Ладно, он мог поссориться с Киреевым, но Катя... Скажи, вот зачем ему убивать Катю?
       - Она что-то знала об отце, возможно, догадалась, что убийца - Дима.
       - О каком отце?
       Сергей кратко пересказал разговор с вдовой Киреева и свои предположения относительно участия Кати в афере с БАДами.
       - Кстати, ты не знаешь, где Киреев мог организовать их производство? Вряд ли он привозил их из Таиланда.
       - Производство? - задумалась Алиша, водя пальцем по столу. - На ферме точно нет.
       - А твой отец не выяснял, где это происходило?
       - Нет. Мне кажется, он даже не задумывался над этим. Понимаешь, я не думаю, что это была идея Киреева. Он бы до такого не додумался.
       - Согласен. Но чья тогда? Катина?
       Она пожала плечами.
       - Сложно сказать, она... О боже, я до сих пор поверить не могу, что ее нет в живых... Нет, Катя не такая...
       - У тебя все не такие, но кто-то из них все-таки убийца.
       - Послушай, я знаю этих людей тысячу лет!..
       - Ладно, давай не будем спорить, - примирительно сказал он. - Полиция арестует Диму и все узнает, вот только Калантай... Он на этом не успокоится. Он хочет разорить ферму из-за смерти своего приятеля Сорокопята.
       - Как ты сказал? Сорокопята? - Алиша подалась вперед.
       - Да. Ты знаешь его?
       Она колебалась.
       - Кажется, что-то знакомое... Где-то я слышала эту фамилию. Это политик?
       - Нет, актер.
       - Точно! - она щелкнула пальцами. - Вспомнила. Катя о нем говорила!
       - Катя?
       - Да. Погоди, я даже видела у нее в комнате... Сейчас принесу.
       Она ушла и вернулась через несколько минут с постером в руках.
       - Вот. Базиль Сорокопят. Она от него фанатела.
       «Разбитые сердца». Лицо девушки было заклеено какими-то записками, почеркано текущими отметками, но образ красавчика Базиля был нетронут. В старинном сюртуке, с бакенбардами, в очках - его было сложно узнать, и только озорная улыбка осталась все той же... Казалось, что человек на плакате сейчас подмигнет и отпустит остроумную шутку.
       - Когда у тебя появилась Катя?
       - Где-то полгода назад.
       Полгода назад... После смерти актера. Что, если она никакая не дочь Киреева, а сбрендившая фанатка Сорокопята, которая затеяла собственное расследование? Или же шпионка Калантая?
       

       
       
       ГЛАВА 14

       
       Плавая на границе сна и яви, он увидел белеющий силуэт. Луна? Знакомый аромат. Тень скользнула в комнату и приложила палец к губам, потом наклонилась над Сергеем и поцеловала. Щемящая нежность захлестнула его от этого прикосновения. Он потянулся к любимой, но она растворилась, просочилась у него между рук, исчезла в темноте...
       Он двинулся следом и оказался... на берегу озера. Безмятежная гладь воды отражала горы и небо. Альпийский пейзаж, от которого веяло грустью поздней осени. На берегу сидел человек и ловил рыбу. Сергей двинулся к нему.
       Сел рядом, искоса заглянул в лицо. Васька Сорокопят. Тот не обращал внимания на незваного гостя, продолжал сидеть неподвижно. Сергей перевел взгляд на озеро и заметил, что мужчина не отражается в воде.
       - Это потому, что я мертв... - ответил на невысказанный вопрос Сорокопят.
       Сергей потрогал запястье. Часов нет. Сон.
       - Кто тебя убил? - задал он вопрос.
       - Он и так знает.
       - Калантай?
       - Пусть Костя простит ее, я не хочу, чтобы он погубил себя. Пусть отпустит меня... туда... - и Сорокопят кивнул на воду.
       - Кого он должен простить? Ту, кто тебя убила?
       - Он знает. Скажи ему.
       - Это Луна?
       - Нет. Скажи ему, он знает.
       - Он мне не поверит.
       - Поверит. Передай ему это... - он снял с руки старые часы советского образца и протянул ему.
       Сергей уже хотел было принять их, но внезапно вспомнил предупреждение Луны. «Никогда ничего не бери!»
       - Я не могу.
       Сорокопят улыбнулся, но в его улыбке не было и следа прежней озорной лукавости, лишь грусть уходящего лета.
       - Понимаю. Для Кости они дороже всех его побрякушек... Но у него таких никогда не будет. Они достались мне от отца, а он своего никогда не знал. Это спецвыпуск к Антарктической экспедиции. Скажи ему о них. Он поймет.
       И мужчина повернулся обратно к озеру, в котором он не отражался, чтобы ловить рыбу, которой нет.
       
       Сергей проснулся с тяжелой головой. Похмелье? Вроде раньше не страдал, хотя пил больше. Скорее всего, стресс и усталость. События ушедшего дня нахлынули на него и смешались с недавним сном. В этот раз сновидение было удивительно четким, более того, ему почему-то казалось, что если бы он принял те часы, то они могли бы оказаться сейчас у него на запястье... Нет, господи, конечно же, нет!.. Он уже сходит с ума. Но сон преследовал его и занимал все его мысли. Надо освежиться.
       Сергей разбудил соню Платона, предложил ему сходить на пляж.
       - Только без Алиши.
       - Почему это?
       - Она мне не нравится.
       - Почему?
       - Она врунья.
       - Когда она врала?
       - Про питона.
       - Платон, надо уметь различать ложь и шутку, ты же уже взрослый.
       - Она соврала мне про питона. Никакой это не питон, а уж!..
       - Послушай, нельзя быть таким злопамятным, тетя Алиша улетает в Индию во вторник. Ты не увидишь ее целый год.
       - И пусть.
       
       Они сидели и высыхали на берегу. Солнце уже успело подняться из-за горизонта, выпуская длинные лучи, которые скользили, словно щупальца, по изменчивой глади моря. Волны становились сильнее и, словно гневаясь на что-то, били по редким валунам, поднимая брызги. Как же все-таки хорошо, сидеть вот так с сыном и смотреть на горизонт, наслаждаясь шумом прибоя.
       - Пап, мне снилась мегалания, - сказал Платон.
       Сергей вздрогнул, возвращаясь к реальности.
       - Что она делала?
       - Нападала на тебя. Такая громадная, как динозавр, схватила тебя и начала жевать... Я испугался и проснулся. Пап, давай вернемся домой, а?
       - А как же твои крокодилы?
       Платон понурился и не ответил, крутя в руках телефон. Сергей обнял сына и сказал:
       - Платоша, нам нужно здесь остаться и позаботиться о ферме. Твоя мама этого хотела.
       Мальчик молчал.
       - Но если ты хочешь к бабушке с дедушкой, то я могу отвезти тебя, а сам вернусь.
       - Я тебя не оставлю, пап. Ты в опасности.
       Улыбаясь, он потрепал сына по голове.
       - Мой защитник...
       
       
       
       Сергей договорился с фирмой по установке солнечных панелей, решил вопрос с ремонтом террариума, у него в планах было еще поехать на птицефабрику и пересмотреть договор о поставках курятины. Еще следовало переговорить с хозяйкой кафе и не забыть найти нового водителя. От Димы никаких известий не было, и Сергей подозревал, что тот ударился в бега. А что делать с Калантаем? Рассказать ему о сне? Кто эта загадочная «она», которую адвокат должен простить? Убийца? Катя? Ахашвер? Или Луна?.. Нет, только не Луна.
       
       Сергей завез сына к Татьяне Михайловне. Маленькая Танечка с радостным воплем кинулась Платону на шею, и тот обернулся к отцу со страдальческим выражением на лице:
       - Пап, может, не надо?
       - Надо, Платон, надо. Ты не забыл, что у тебя еще долги по внеклассному чтению за лето? Вот садись и читай.
       - В таких условиях?
       - Привыкай. Нам здесь жить.
       - Хоть бы эту липучку забрали родители!.. Пап, ну а вечером можно будет с квадриком поиграть?
       - Посмотрим.
       - Ты обещал!..
       - Хорошо, хорошо.
       
       На ресепшне до сих пор дежурила знакомая медсестра. Сергей подошел к ней и справился о состоянии здоровья Калантая, потом спросил, можно ли его навестить.
       - Я не уверена, - замялась девушка и перешла на шепот. - К нему приехала мать, и она... вся такая из себя... Ну знаете, морда кирпичом, пальцы веером, а зубы шифером...
       Сергей улыбнулся меткости описания.
       - Она сейчас у него?
       - Ага, а с ней два воот таких амбала... - и девушка развела руки, показывая размеры амбалов.
       - Ясно. Ну значит, не судьба.
       - Ой... вон она идет.
       Сергей обернулся. Ахашвер появилась в сопровождении двух охранников, вся в черном, тощая и прямая, как палка. Осанка королевы. Выбеленные сединой волосы уложены в высокую прическу, словно корону; некрасивое худое лицо с длинным носом внушало почтительный страх. Сергей торопливо отвел взгляд. Он не хотел вновь заглядывать в черную бездну обреченности. Почему Калантай спрашивал про то, есть ли выход для его матери? А что, если Сорокопята убила Ахашвер? И она же стояла за махинациями с БАДами? А Калантай пошел против матери? Мысли и догадки теснились в голове.
       Ахашвер остановилась, разглядывая Сергея, потом двинулась к нему.
       - Это вы привезли моего сына в больницу? - голос у нее был сухой и невыразительный.
       - Да.
       Она приспустила очки в золотой оправе и взглянула на Сергея. Он ответил ей прямым взглядом. Долой страх!..
       - Это вы были в моем сне.
       - Возможно.
       Она молчала, охранники за ее спиной были похожи на каменных истуканов с ничего не выражающими лицами.
       - Мой сын ошибается... - наконец сказала она. - Вы можете видеть сны души, верно?
       Сергей пожал плечами. Само происходящее напоминало абсурдный сон. Интересно, сколько еще человек знают о его сомнительных способностях?
       - Если захотите овладеть даром в полной мере, приходите, - продолжала Ахашвер. - Такие люди мне всегда нужны.
       Словно повинуясь мысленному приказу повелительницы, один из амбалов вложил в ладонь Сергея визитку. Ахашвер проследовала к выходу, за ней потянулись охранники. Чарторыйский стоял в полной растерянности. Да кто она такая? Тоже сновидица?
       
       В палате Калантая стояли цветы, на тумбочке лежали фрукты, негромко бормотал телевизор. Опущенные жалюзи создавали сумрак, исполосованный солнечными лучами. Сам адвокат, бледный и осунувшийся, лежал с закрытыми глазами, но открыл их, когда Сергей постучал и заглянул в палату.
       - Можно?
       Калантай не ответил, а Сергей принял это за молчаливое согласие и вошел внутрь.
       - Приношу свои извинения за то, что стал невольным виновником вашего приступа. Я не знал о вашей болезни.
       Адвокат молчал, как рыба об лед, может, не хотел тревожить разбитую губу, а может, в пьяном угаре использовал весь месячный лимит слов.
       - Я видел вашего приятеля во сне.
       Калантай пошевелился и привстал на локтях, уставившись на Сергея. Может, он вообще не помнит вчерашнее?
       - Он сидел на берегу и удил рыбу, - Чарторыйский подошел к окну и поднял жалюзи. - И он просил кое-что вам передать.
       Недоверчивое хмыканье. Сергей не обернулся. В отражении окна ему прекрасно было видно адвоката.
       - Он просил вас простить ее... Не знаю, кого, но он сказал, что вы поймете. Еще просил отпустить его.
       - Неужели? - голос был хриплым.
       - Да. Когда я сказал, что вы мне не поверите, он... он хотел отдать мне часы. Я не взял.
       Сергей обернулся и посмотрел на Калантая. Тот скептически смотрел на него. Не верит.
       - Вы хорошо подготовились, Сергей Михайлович. Что еще вам удалось узнать из журналов и таблоидов?
       Сергей пожал плечами и дословно процитировал слова Сорокопята про то, что таких часов у Калантая никогда не будет. Бледность на лице адвоката проступила еще сильнее, он выпрямился и сделался неуловимо похож по выражению и поведению на свою матушку, пусть и не родную, но воспитавшую его.
       - Номер? - резко спросил он.
       - Номер чего?
       - Номер экспедиции! Он был на часах.
       - Откуда мне знать? Я не разглядывал их.
       - Если вы действительно видели их на Ваське, то должны были запомнить!
       Сергей досадливо поморщился и попытался припомнить детали сна. Вот Сорокопят снимает с руки часы, протягивает ему...
       - Круглый циферблат... надпись «Ракета Полярные»... сделано в СССР. Номер? Нет там номера... - Сергей открыл глаза.
       Калантай смотрел на него со странным выражением.
       - Хорошо подготовились. Да, на них действительно не было номера. Большой раритет, их в мире осталось штук двести, а может и меньше. Спецзаказ. Советская Антарктическая экспедиция номер 16, 1970 год. Отец Васьки был... - адвокат осекся.
       Сергей подождал какое-то время, но Калантай молчал. Тогда он сам спросил:
       - А про кого говорил ваш приятель? Про свою убийцу? Кто она? Вы же знаете, верно?
       Молчание.
       - Кто это? Ваша мать?
       Молчание.
       - Но это точно не моя жена, Сорокопят мне сам об этом сказал.
       - Жена, - кивнул Калантай, и на его лице отчетливо проступила азиатская безжалостность, а глаза сверкнули мстительным блеском. - Его жена.
       - Жена? В смысле... та актриса? Хм... Откуда вы?.. И какого черта тогда вы здесь?.. Впрочем, плевать. Послушайте, Константин Генрихович, я бы хотел разрешить разногласия между нами раз и навсегда. Мне неинтересно, простите вы ту актрисульку, но очень надеюсь, что вы наконец отстанете от меня и моей семьи, и моему сыну никакие долги платить не придется.
       Калантай отрицательно покачал головой.
       - Нет. Вы убийца. И я вас достану.
       Вот упертый урод!.. И что ему неймется?.. Сдыхать будет, а все равно поползет мстить? Но за что?
       - К смерти вашего приятеля я никакого отношения не имею, вы сами это признали. А что касается Луны...