ГЛАВА 1
- С какой целью прибыли на остров?
- Деловая поездка, - сухо ответила Марьяна Стожар.
- А именно? - допытывался таможенник, рассматривая ее документы.
- Я журналистка.
Он выгнул бровь и окинул взглядом миниатюрную фигурку женщины. Черная шапочка коротко стриженых волос, смуглая кожа, широкие скулы, выразительные черты лица. Не красавица, но взгляд притягивает. Да, пожалуй, она могла бы сойти за местную, если бы не глаза. Очень светлый карий цвет, который на солнце отливал янтарем. Сейчас янтарь потемнел, кошка злилась.
- Журналистка, - повторила она раздраженно. - Пишу о светской жизни, изысканных винах и еде.
- А... - протянул таможенник, отдавая ей документы и цепляя на лицо дежурную улыбку. - Тогда добро пожаловать на Корсику.
Не ответив, она взяла протянутые документы и поспешила к выходу из терминала.
Марьяна Стожар, владелица агентства журналистских расследований «Кошки-мышки», не любила вино. Путешествовать она тоже не любила, как и все кошки, но особенно ее нервировали самолеты. Однако в просьбе хорошему приятелю и известному столичному ресторатору Дашкевичу она отказать не могла.
- К тому же, я знаю, как ты обожаешь всякого рода загадки, - добавил он в конце пространной тирады о корсиканских винах. - А тут как раз такое дело... Тебе и карты в руки.
Она вышла из терминала и остановилась, щурясь на ярком солнце. Дашкевич утверждал, что уважаемая корсиканская семья виноделов Шастелли владела утерянным рецептом генуэзского вина «Кровь оборотня», однако тщательно скрывала сокровище от посторонних глаз. В свой прошлый визит на Корсику ресторатор гостил в доме Шастелли, присматриваясь к их эксклюзивным винам, которые изготавливались из особого сорта белого винограда Бьянко Джентл, растущего только на этом острове.
- В их доме в горах есть сад вместе со старинной винодельней, - продолжал свой рассказ Дашкевич. - Так вот, я нашел там красный виноград, очень терпкий и сладкий... пораженный «благородной гнилью»... Я никогда подобного не видел, а я повидал много сортов, поверь мне, очень много. И в той винодельне... Она стояла заброшенной несколько веков, но сейчас они взялись за ее восстановление. Возможно, обнаружат... или уже обнаружили... Я видел остатки бочек... представь себе - из каштана!.. Это нечто!.. И надпись на латунной табличке... «Кровь оборотня»... и дата 1768 год!.. Год, когда Генуя уступила Корсику французам!.. Меня как током ударило... Это оно, мой шанс прославиться!.. Но Шастелли молчат, ничего не хотят рассказывать, а может и сами не знают, каким сокровищем владеют, хотя едва сводят концы с концами. Ты должна все для меня разузнать.
Марьяна скептически отнеслась к его идее, но в конце концов уступила Дашкевичу и отправилась на Корсику под видом его сотрудницы. Правда, следуя собственной логике, она приехала на день раньше, чем было оговорено, чтобы застать семью Шастелли врасплох.
Как ни странно, но Корсика у Марьяны ассоциировалась не с известным ее уроженцем, покорившим половину Европы, а с графом Монте-Кристо. В конце концов, она ведь тоже отправилась на поиски сокровищ?.. В отеле она распаковала вещи, привела себя в порядок и спустилась вниз, к стойке администратора. В горах сеть мобильной связи ловила плохо, поэтому Дашкевич предупредил, что звонить в дом Огюста Шастелли лучше по обычному телефону.
Винодел удивился:
- Мне казалось, вы должны были приехать завтра...
- Непредвиденные обстоятельства. Пришлось вылететь раньше. Надеюсь, я вас не слишком утружу?
- Нисколько, хотя... - он замялся. - Я не смогу вас встретить, занят.
- Я сама доберусь, - заверила Марьяна.
- У нас непростые дороги.
- Я справлюсь.
Она отключилась и задумалась, верно ли поняла последнюю фразу. Карьера оперной певицы у Марьяны не сложилась, зато еще подростком она выучила те языки, на которых должна была исполнять арии, поэтому французский знала неплохо. Однако Шастелли в разговоре мешал французские и корсиканские слова... «Непростые дороги» или «опасные»?..
Живописные морские пейзажи сменились дикими пустошами, заросшими маккией. Взятая напрокат машина плавно скользила по ровной дороге, забираясь вверх, в горы. Марьяна наслаждалась тишиной и солнцем. На переднем сидении рядом с ней лежала подробная карта острова, купленная в отеле, разговорник корсиканского языка, пара книг по виноделию и дегустации, которые женщина успела проштудировать в самолете, и собранный для ночных вылазок рюкзачок. Горы застыли в немом ожидании.
- Через пять минут сверните направо, - бубнил навигатор.
- Да заткнись ты!..
Марьяна заблудилась. Нет, пока она ехала по дороге, обозначенной на бумажной карте, все было нормально, но стоило ей забраться в горы, как началась неразбериха. Одна дорога была перекрыта, Марьяна свернула на другую, потом вывернула на серпантин, проехала мимо виноградников, вытянувшихся вдоль пологого склона, удалилась еще левее по совету навигатора, выехала на проселочную заброшенную дорогу, миновала живописные развалины, свернула вправо и вернулась туда, где уже была, сделав гигантский крюк. Самое обидное, что с дороги просматривалась высокая звонница церкви Джильда дель Вино, а значит, где-то рядом притаилась и та деревушка, куда направлялась Марьяна. Женщина заглушила двигатель, вышла из машины, достала карту, расстелила ее на капоте. Вот здесь должна быть дорога, но ее нет... Может, ее перекрыло то поваленное дерево, мимо которого она проехала? И как назло, ни одной живой души, словно все вымерли. Солнце уже стояло в зените, ветер с моря превратился в горячий сирокко. Марьяна подхватила на плечо рюкзак и смело шагнула в заросли. Если идти прямо на шпиль церкви, то рано или поздно она же к ней выйдет, верно?
Она не вышла, потеряв шпиль из виду почти сразу же, как нырнула в колючие заросли. Зато после часа блужданий, исцарапанная и вспотевшая, она услышала шум воды. Река!.. Где-то была река, и Марьяна продвигалась вперед, ведомая острым кошачьим слухом и жаждой.
Журчание реки становилось все громче, и зеленый занавес наконец распахнулся, открыв... безмятежный бассейн воды, заключенной в гранит, в обрамлении вековых деревьев. Вниз с тихим шумом несла свои воды горная речушка.
Марьяна без сил опустилась на теплый камень и заворожено уставилась на мерцающее серебро рыбок, безбоязненно сновавших в воде. Искупаться и пообедать? А почему бы и нет? Ее здесь никто не увидит.
ГЛАВА 2
Он решил, что на сегодня хватит. Богатый улов - хороший повод опять напроситься на ужин. Хотя чего он добивается? Ведь ясно же, что он здесь чужой и никогда своим не станет. Давид Сигу подхватил на плечо рыболовную сумку и смотал удочку. С гор надвигались тучи, воздух сделался густым и тяжелым. Вечером наверняка разыграется гроза.
Перепрыгивая с камня на камень, Давид поспешил наверх по склону. Однако добравшись до своего любимого озерца, мужчина застыл от удивления. На камнях грелась обнаженная незнакомка. Она вольготно растянулась на полотенце животом вниз, открывая нескромному взору изящные икры и упругую попку. Незнакомка задумчиво плескала рукой в воде, словно пыталась поймать юркую речную форель. Его она видеть не могла, и Давид затаил дыхание, разглядывая прелестницу.
- Подсматриваете? - вдруг произнесла она на хорошем французском с едва уловимым акцентом.
Как она его увидела? Или услышала? Тихий всплеск. Давид мог бы поклясться, что незнакомка разжала ладонь, отпуская рыбку в воду. Но это невозможно, средиземноморская форель очень пуглива, к ней даже опытный рыболов не всегда подберется.
- Я не... Простите, не ожидал здесь кого-то обнаружить.
Незнакомка села и подтянула ноги естественным движением, словно бы в ситуации не было ничего такого. Ее лицо было скрыто широкополой соломенной шляпой, зато грудью можно было любоваться беспрепятственно.
- Я заблудилась, - сказала женщина и сдвинула очки с переносицы, взглянув поверх них на Давида.
Он вздрогнул. Глаза у нее были цвета расплавленного золота.
- А куда вы направлялись? - спросил он, чувствуя себя до крайности странно.
И странность эта заключалась в том, что в обществе обнаженной женщины смотришь обычно на ее грудь, а не в глаза, но здесь было наоборот. Давид не мог отвести взгляда от громадных глаз незнакомки... и прилипшей серебристой чешуйки у нее на верхней губе.
- В дом Огюста Шастелли.
Флер романтики исчез. Давид нахмурился, окинув незнакомку и вещи рядом с ней уже другим взглядом, настороженным и внимательным. Что ей надо? Кто она такая?
- Марьяна Стожар, - словно подслушав его мысли, представилась незнакомка и встала, ничуть не смущаясь своей наготы и протягивая ему руку. - Месье Шастелли ждал меня завтра, но я приехала раньше, и он не смог меня встретить.
- Давид Сигу, - пробормотал мужчина. - Живу здесь неподалеку. Могу показать вам дорогу.
Он кивнул ей на тропинку, по которой можно было выйти к дороге напрямик, и прошел вперед, тактично давая новой знакомой возможность одеться. Ему никак не удавалось оформить словами то смутное впечатление, которое у него возникло. Давид, будучи привлекательным и успешным, недостатка в женщинах не знал и прекрасно в них разбирался, однако Марьяна поставила его в тупик. Ее поведение было странным и непохожим на то, с чем он обычно встречался. А ведь женщины везде одинаковы. Она обогнала его на тропинке и пошла впереди, закинув на плечо небольшой рюкзачок. Давид обнаружил, что пялится на ее задницу, словно подросток. Марьяна двигалась одновременно грациозно и хищно, словно... Вот оно!.. Вот кого она ему напомнила, когда он увидел ее возле воды!.. Большая кошка, растянувшаяся у воды и лениво наблюдающая за рыбками. Давид улыбнулся собственной странной фантазии.
- Здесь налево, - сказал он. - И мы выйдем к дороге.
Он поймал еще одну странность в поведении спутницы. Она не проявляла к нему никакого интереса, не спросила, откуда он и чем занимается, не пыталась кокетничать, а на его попытки завязать беседу отмалчивалась. Когда машина уже ползла по крутому склону, он спросил прямо:
- Так чем вы занимаетесь?
- Вином.
- А...
Ответного вопроса он не дождался, потому сообщил:
- А я архитектор. Восстанавливаю вон ту церковь, она называется...
- Джильда дель Вино, построена в 1769 году, - закончила за него Марьяна, сосредоточенная на дороге.
Он замолчал, исчерпав лимит тем для светского разговора, но она сама нарушила тишину:
- Почему здесь такие плохие дороги?
- Деревня пустует, - ответил он. - После войны население Корсики сократилось почти на...
- Прошло больше полувека, - раздраженно оборвала его Марьяна. - Могли бы снести, раз никто не живет.
Он сообразил, что она нервничает из-за дороги, вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев. После переезда с материка он тоже долгое время не мог привыкнуть к крутым горным серпантинам и опасно нависающим над дорогой утесам, но сейчас почти их не замечал.
- Не могут, дома в коллективной собственности, - пожал он плечами.
Марьяна действительно нервничала. Но что было тому причиной? Может быть, темные грозовые тучи, сползавшие с гор? Или хитро-настороженное выражение на лице мужчины, который застукал ее врасплох, пока она лакомилась свежатинкой? Или же раздолбанная узкая дорога и неровный ход автомобиля? Нет, причиной было другое. Марьяна острым звериным чутьем ощущала, что за ней кто-то наблюдает. Это ощущение возникло еще там, на тропе, как неприятное покалывание в затылке. Давид топал за ней и пытался завязать разговор, и она никак не могла сосредоточиться и прислушаться. И даже сейчас, когда машина медленно ползла по дороге, ежесекундно норовя сорваться и улететь в пропасть, это ощущение не пропало. Нечто чуждое и недоброе притаилось в сгущающихся сумерках...
ГЛАВА 3
Дом Шастелли был старым и походил на дома богатых латиноамериканских плантаторов.
- Колониальный стиль, - пояснил Давид, заметив ее удивление. - На побережье таких домов много, а в горах они редко встречаются. Кстати, с террасы открывается прекрасный вид на залив.
Марьяна покосилась на спутника. Невысокого роста, худощавый и поджарый брюнет, с близко посаженными глазами под густыми бровями, он был почти красив. Его лицо со слегка оттопыренными ушами и узким подбородком почему-то казалось Марьяне лисьим. Хищников она уважала, с ними всяко было интересней, чем с добычей.
- Приехали. Занесу свой улов старой Бенедетт, она приготовит ужин, - сообщил Давид, выбираясь из машины и открывая перед женщиной дверцу. - Вы любите форель?
- Обожаю, - улыбнулась Марьяна, уже оценившая рыбку.
Давящее ощущение чужого взгляда, сверлившее затылок всю дорогу, исчезло, едва они миновали деревню и подъехали к дому.
Огюст Шастелли встретил ее радушно и с некоторым облегчением.
- Я волновался, не случилось ли чего, - сказал он.
- Я заблудилась, но к счастью, встретила месье Сигу.
- Да, вам повезло.
Виноделу было за пятьдесят, к своим годам он сохранил пышную курчавую шевелюру, но фигура слегка оплыла. Загорелое обветренное лицо портило белые пятна возле губ и на шее. Бедняга страдал витилиго.
- Моя жена Касьенн покажет вам комнату, а я помогу с вещами.
- У меня их немного, - остудила его пыл Марьяна. - Я не собираюсь обременять вас долгим присутствием.
Касьенн была лет на двадцать моложе мужа и выглядела типичной француженкой: модная, сухощавая, с ухоженным лошадиным лицом и круглыми очками, которые ей совсем не шли и напоминали шоры. Впрочем, Марьяна знала за собой эту привычку - представлять других людей оборотнями и придумывать им вторую ипостась.
- У нас здесь все просто, по-домашнему, - рассказывала Касьенн. - Из прислуги только старая добрая Бенедетт, но мы с мужем привыкли сами справляться. Если вам что-нибудь будет нужно, дайте мне знать, я...
- Мне нужен интернет, - перебила ее Марьяна.
- У нас нет, - развела руками Касьенн. - Если вам нужно отправить почту, то в деревне у отца Николя есть компьютер и модем.
- И как вы здесь живете?
- Так и живем, - грустно улыбнулась Касьенн, разведя руками.
В кольце на пальце блеснул крупный брильянт. Интересно... Семья Шастелли явно не бедствует, но интернет провести не могут?.. Или не хотят? Впрочем, дом тоже производил странное впечатление. Шик гостиной контрастировал с остальной частью дома: кое-где облупившаяся побелка, старые оконные рамы, а правая часть дома вообще стояла в строительных лесах. Возможно, они переехали сюда недавно и просто не успели?
- Но телефон-то у вас есть? Я могу позвонить? Мне надо связаться с помощником.
- У мужа в кабинете. После ужина он вас проводит и покажет.
Гостевая комната тоже знавала лучшие времена, хотя была чисто убрана и проветрена. Марьяна обошла ее, разглядывая и чутко прислушиваясь к звукам дома. Острый кошачий слух был ее тайным оружием, однако что можно подслушать, если Шастелли говорили между собой на корсиканском? Она уловила, как хозяин дома несколько раз повторил жене одно и то же слово, отдаленно созвучное с «лупо». Волк? Оборотень? При этом ничего похожего на «вино» в разговоре не мелькнуло.
Марьяна села и пролистала корсиканский разговорник, выписала себе ключевые слова, досадуя на то, что не додумалась сделать это еще в отеле, где был интернет. Ей нужен телефон и ее помощник Грег, мнящий себя гениальным хакером. Правда, взламывать ему пока решительно нечего...
