- Красиво... - прошептала девочка, почти готовая поддаться очарованию этой безумицы. Но с чего бы Лидии вдруг произносить что-то настолько правильное?
- Дурой она была, - усмехнулась Лидия. - Форменной дурой. Знаешь, что с ней случилось? Она отдала свою любовь и верность хану, родила ему детей, а он, когда она постарела, вышвырнул ее. И знаешь, эта идиотка еще и была ему благодарна, что изгнал, а не казнил, как до этого поступал со своими неугодными родственниками. Отправил ее в гарем, наставлять ему новых наложниц, вроде меня, представляешь? А она все равно ему прощала, продолжала любить, старалась угодить, ну не дура ли?
- Вы были в гареме? - в голосе Пионы слышался какой-то детский восторг, смешанный с затаенным страхом. - Я читала, что... Там правда все из золота? А павлинов вы видели, они в самом деле такие красивые? А правда, что наложницы умеют...
- Да заткнись ты, - раздраженно рявкнула Лидия, и я понял, что она опять сменила маску, хотя скорее всего, ей просто надоело уговаривать. - Красота завянет, любовь пройдет, и что же будешь делать? Запомни...
Она с силой вцепилась Пионе в плечо и страдальчески выгнула спину.
- Запомни, твоя единственная сила - вот здесь. - И Лидия с силой ткнула девчонку указательным пальцем в висок. - В голове. Твое единственное оружие, что всегда с тобой, - это твой ум! Научись уже наконец пользоваться головой не только для того, чтобы носить волосы и мужиков ублажать!
Но глаза девчонки были затуманены, она едва ли слушала Лидию, витая в туманных далях выдуманных жарких стран, роскошных дворцов и экзотических приключениях с непременно страстной любовью, пылкими признаниями, трагическими расставаниями и благородными поступками. Ох и зря же вы, госпожа Хризштайн, упомянули про восточный гарем, вам лишь бы приврать для красного словца! Я усмехнулся, но в следующий миг улыбка сползла с моих губ.
Лицо Лидии побледнело от злости, а глаза стали совершенно безумные.
- Грезишь о неземной любви? Мечтаешь, да? А ты знаешь, что извращенцы тоже мечтают? Например, о том, чтобы придушить шлюху, что извивается под ними. Только на мечтах они не останавливаются, они идут дальше. Знаешь, сколько девок вроде тебя пошли с таким в комнаты и никогда не вышли оттуда? А я вот теперь думаю, а почему бы мне тоже не попробовать... - она вдруг сомкнула руки на горле Пионы.
Глаза девчонки округлились, она отчаянно забила руками в воздухе, потом вцепилась в Лидию, отчаянно пытаясь сделать глоток воздуха. Я влетел в комнату, крикнул:
- Довольно! - попытался оторвать ее от девчонки, прекрасно понимая, что безумца в состоянии острого обострения, как сейчас, бесполезно увещевать, но Лидия держала ее мертвой хваткой, словно окаменела. Девчонка сучила ногами по ковру, как внезапно Лидия ее отпустила, уставившись вниз. Я подхватил Пиону за плечи и отвел подальше от сумасшедшей истерички. Девушка задыхалась и все никак не могла отдышаться.
- Как интересно, - вдруг сказал Лидия совершенно нормальным голосом и так буднично, что я не поверил своим ушам. Она повернулась к нам и скомандовала:
- Отодвиньте кресло, господин инквизитор. И отверните палас.
- Что? - я смотрел на нее, она теперь казалась совершенно вменяемой, как будто и не пыталась минуту назад задушить человека.
- Мне самой это сделать?
Я кивнул Пионе:
- Уходите скорей. - Девушка не заставила себя долго ждать, бегом кинулась к двери, но застыла возле выхода, растерянно обернулась.
Я послушно отодвинул кресло – в таком состоянии с невменяемой глупо спорить, однако недоумевая, уловка ли это очередная или Лидии действительно что-то почудилось... И наконец увидел ту странность, что, очевидно, привлекла ее внимание. Кровавые потеки имелись на кресле, а на полу под ним не было ничего. Я отвернул край ковра: так и есть, ковер положили на плохо замытый от крови паркет, очертания лужи легко угадывались. И крови было много, она намертво въелась в дерево.
- Г-госпожа, простите, - голос Пионы дрожал, но она упрямо продолжила. - Верните мне мой оберег, прошу вас.
Лидия обернулась к ней с насмешливым видом и покачала в руках святой символ на оборванной цепочке:
- Твой?
Пиона смогла только кивнуть, затравленно глядя на нее.
- У тебя нет ничего твоего. Ты - вещь.
Я попытался перехватить руку Лидии, но она проворно отдернула ее и спрятала за спину:
- Немедленно верните ей оберег, не позорьтесь подобной мелочностью! - мне было нестерпимо стыдно за ее поведение и жестокость. Я двинулся к ней, но Лидия, к моему негодованию, демонстративно опустила цепочку себе в декольте:
- Попробуйте забрать, господин инквизитор. А ты запомни. Получишь свой оберег назад, когда станешь моей собственностью. Пошла вон.
Пиона всхлипнула и скрылась за дверью.
- Займемся делом, господин инквизитор, - пресекла Лидия мое возмущение. - У нас не так много времени.
Я схватил ее за плечи, но ударить больную женщину было выше моих сил:
- Если бы вы были мужчиной, видит Единый, я бы...
- Что? Ударили? - ее глаза были непроницаемыми.- У вас представится такая возможность, уверяю вас.
Она вывернулась и присела на корточки рядом с въевшимися следами крови, поковыряла их пальцем задумчиво, растерла на ладони и понюхала.
- Вот значит как. Подойдите же, хватит там стоять. Что думаете?
- Можно подумать, вас действительно интересует мое мнение, - зло ответил я, но присел рядом. - Думаю, что кровь засохшая, и явно давешняя.
- Вот именно, - Лидия выпрямилась, скривилась болезненно и продолжила. - Поскольку крови было много, то вероятно, что предыдущая жертва была убита здесь, а значит...
Она вдруг перескочила на другую тему:
- Вы помните рану? Хотя откуда? Вас же мутило словно ... - Лидия осеклась и досадливо махнула рукой. - Рана странная, края неровные, хотя видно, что нанесена одним или максимум двумя резкими ударами...
Я прервал ее, доставая из кармана бумаги:
- Не трудитесь, госпожа Хризштайн, я прекрасно знаю, как выглядит рана.
- Интересно откуда? Вы набрались смелости и посетили ледник позже, без меня?
Я не чувствовал ни капли удовлетворения, только горечь пустоты:
- Нет, просто решил следовать вашим советам.
И протянул ей рисунки, что по моей просьбе Тень сделала в леднике и не только. Лидия недоверчиво глянула в бумаги, но ухмылка мгновенно сползла с ее лица, она, безусловно, узнала стиль и все поняла.
- Как вы посмели? Без моего ведома! Мою невольницу! - она скомкала в руке крупную зарисовку раны на животе убитой и разжала ладонь, отчего рисунок упал на пол крохотным неровным шариком.
Я поднял его, бережно расправил и ответил ей, невольно подражая ее же язвительной манере:
- Неужто вы думали, что только вам позволено не считаться с чувствами окружающих? Кроме того, госпожа Хризштайн, вы так устали, что я не счел себя возможным вас беспокоить по таким, право, пустякам!
Я выдержал ее бешеный взгляд, тем не менее, опасаясь очередного приступа ярости, но когда она приблизилась на уж совсем неподобающее расстояние, сделал шаг навстречу.
- А вы быстро учитесь, господин инквизитор. Даже смогли меня удивить. Глядишь, скоро от вас даже польза будет, а?
Она прошла мимо, толкнув меня плечом, и вытащила из саквояжа кожаный мешок.
- Давайте приступим. Берите кинжал.
Лидия встала напротив меня, держа натянутый в руках мешок:
- Вперед, вы же так хотели ударить! Попробуйте нанести одним из этих оружий подобную рану.
Так вот зачем весь этот устрашающий арсенал, разложенный на столе. Я подошел к столу, выбрал один из ножей, и всадил что есть силы в мешок, но Лидия даже не пошатнулась под ударом. Полученный разрез не был похож на рисунок, что сиротливо лежал на кровати.
- Следующий, господин инквизитор. Там еще много, не волнуйтесь.
Ни одно из лезвий не подошло. Я сначала кромсал кожу мешков с яростью, но с каждым ударом, с каждой неудачей мне становилось ясно, что ни один из предметов не подойдет. Злость на Лидию испарялась.
- Вы же понимаете, госпожа Хризштайн, что я … - лезвие кинжала легко вошло в кожу и пропороло ее, оставив ровный след. – Я не могу игнорировать вашу попытку убить человека. И буду вынужден сообщить в церковную больницу. Вам необходимо лечиться!
Я взял следующий предмет – длинный воровской стилет. Где она его вообще раздобыла?
- Но вы же понимаете, господин инквизитор, что если я там окажусь, вы будете вести дело самостоятельно? – передразнила она меня. - Кроме того, меня едва ли признают нездоровой, если даже один из ордена Пяти не заметил этого... Хотя неудобства вы мне, безусловно, доставите.
- Это была вспышка гнева или же... Зачем вы полезли ее душить? - следующий удар и треск распарываемой кожи.
- Потому что вы, господин Тиффано, выше жертвы, да и сильнее бы сопротивлялись. А если бы я действительно хотела убить эту дурочку, то поверьте, вы едва ли бы успели меня остановить, - Лидия улыбнулась, но глаза оставались холодными.
- Но ведь жертва не была задушена! - еще один удар, и снова неудача.
- При чем тут это? Вы же видели, как она отчаянно сопротивлялась? Хотя я всего лишь перекрыла ей воздух на пару минут. Она не испытывала адской боли, но доведи я свою угрозу до конца, Пиона умерла бы не с самым умиротворенным выражением на лице.
Что за жестокость - заставить несчастную девочку играть роль жертвы! Я промолчал, но Лидия похоже разговорилась от скуки.
- Я до сих пор не знаю, каким оружием была нанесена рана, она словно бы сделана изнутри, разные следы с внешней и внутренней сторон, не понимаю, как колдун заставил жертву терпеть боль, и почему она даже не сопротивлялась. Тем более, что ... - она резко умолкла, раздосадованная.
- Тем более что?... - это была последняя, короткая кривая сабля. Я примерился и резким рубящим ударом распорол кожу мешка. Получилось не очень хорошо, мешок оказался рассеченным пополам, и Лидия слегка пошатнулась, не удержав равновесия.
- Сядьте в кресло, господин инквизитор, я покажу.
Я отрицательно покачал головой - садиться в окровавленное кресло да еще и с ненормальной у себя за спиной, в руке которой кинжал, мне совсем не хотелось.
- Боитесь? Ладно, держите! - она сунула мне кинжал и уселась подле зеркала, даже не поморщившись от пятен крови на обшивке. - Попробуйте нанести удар так, чтобы я не смогла вам помешать.
Я обмотал лезвие тряпкой, на всякий случай, подошел к Лидии, примерился.
- Господин инквизитор, ну вы хотя бы спрятали кинжал за спиной! Или вы думаете, что жертва будет вот так спокойно сидеть и смотреть, как к ней идет убийца с оружием?
Я спрятал кинжал за спину. Что за глупость? Почему я должен играть в этом дурацком спектакле? Я занес руку для удара, но Лидия перехватила ее.
- Я же сказала! Борьбы не было, вы должны постараться...
Мне надоели ее придирки, и я перехватил ей руку, завел за спину, но получил локтем свободной вниз живота и согнулся пополам от боли.
- Демон!
- Это я еще не начала царапаться или кусаться, господин инквизитор!
Я глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, холодная ярость затопила меня.
- Ладно.
Я свободной рукой выхватил шпильку из ее пышной прически, схватил за распущенную копну волос и резко отвел назад, заставив Лидию выгнуться от боли. Она попробовала схватить меня за руки, но я предусмотрительно намотал на руку ее хвост волос повыше, чтобы она не смогла меня оцарапать, одновременно нанеся фальшивый удар в живот. Зашипев словно разъяренная кошка, она вывернулась, готовая нападать, но я разжал пальцы и отступил. Бешенство в ее глазах понемногу улеглось, Лидия встряхнула золотым водопадом струящихся волос, отобрала у меня шпильку, обернулась к зеркалу и небрежным жестом начала забирать волосы наверх на простой манер. Слава Единому, а то я уже боялся, что устроит истерику из-за испорченной прически.
- Неплохая попытка, тем не менее, я бы все равно кинулась зажимать рану руками!
Она опять страдальчески выгнулась, поведя открытыми плечами, и я не выдержал, терзаемый чувством вины:
- Давайте помогу?
- В чем?
- Шнуровку ослаблю, вам же явно жмет...
Она обернулась и посмотрела на меня уничижительным взглядом:
- Вы хоть понимаете, насколько недвусмысленно сейчас прозвучало ваше предложение?
Я смешался.
- Но...
- Замолчите! Вы сейчас оскорбили женщину, ясно дав ей понять, что считаете ее недостаточно изящной для корсета!
- Но я вовсе не это имел в виду! Я не считаю, что вы изящна... тьфу, то есть неизящная!... - я в отчаянии замолчал, запутавшись в словах.
- И теперь делаете только хуже, добавив прямых оскорблений!
- Я просто хотел помочь...
- Вы могли сказать, что мечтаете взглянуть на изящный изгиб моей спины, когда будете ослаблять шнуровку, или что мечтаете прикоснуться к моей прекрасной коже, или...
- Но это не так! - возмущенно ответил я, покраснев.
- Лучше заткнитесь, право Единый!
Я молча покачал головой, недоумевая странным вывертам ее логики. Лидия раздраженно продолжила свое занятие прической возле зеркала, я видел, что она злится, поэтому не выдержал и спросил:
- Если вы закончили со своими дурацкими экспериментами, то может?...
- Не закончила! - отсекла она, яростно втыкая шпильку в волосы. - Мне еще надо узнать, куда делись потроха жертвы! Даже если мне придется все здесь перевернуть.
Я опять горько покачал головой:
- Вы не удосужились посмотреть все рисунки?
- А что мне там смотреть? Я прекрасно помню тело жертвы, в отличии от вас, мне не нужна презренная бумага, чтобы...
Я вздохнул глубоко, нос дышал почти свободно.
- Я просил Тень зарисовать не только тело жертвы, но еще и отправил ее к помчику, чтобы...
- Что? - она метнулась к кровати, судорожно разгребая кипу рисунков. - Вот значит как... Однако! От вас определенно есть польза, господин инквизитор!
Я попытался съязвить:
- Всегда пожалуйста, к вашим услугам, госпожа Хризштайн, обращайтесь еще!
- Да-да, - рассеянно пробормотала Лидия, перебирая рисунки, некоторые она тут же выбрасывала, но на одном остановилась, на том, где была нарисованный страшный танец помчика с мертвой девушкой, и, держа его на вытянутой руке, вернулась обратно к зеркалу. - Значит, помчик действительно видел ее уже мертвой, внутренностей не было...
- Очевидно, что убийца забрал их собой, разве нет?
- Вполне возможно... Но как колдун смог заставить тело двигаться после смерти? Он должен был быть где-то поблизости, чтобы воздействовать на нее, наблюдать. Или прятаться в ванной, например, или же...
Она оглянулась, осматриваясь в комнате.
- В комнате негде спрятаться, увы.
Я невольно содрогнулся.
- Как же должно быть это страшно, быть убитой в собственной комнате, не ожидая нападения!
Лидия кинула на меня удивленный взгляд, потом покачала головой:
- Это не ее комната, господин инквизитор!
- Почему вы так решили? Из-за таблички? Ее могли перевесить, как перестелили ковер...
- Господин Тиффано! Лорелей - это имя персонажа из колдовской легенды, а не имя бордельной шлюхи! У шлюх нет комнат, у них нет ничего своего, вы еще не поняли? Они спят в общей зале, зачастую по двое-трое на одной кровати, а здесь они принимают клиентов. Так что, в каком-то смысле это комната Ивонны, поскольку тут она обслуживала дорогих гостей...
Я недоверчиво покосился на Лидию, и откуда она выдумывает такие подробности?
- Дурой она была, - усмехнулась Лидия. - Форменной дурой. Знаешь, что с ней случилось? Она отдала свою любовь и верность хану, родила ему детей, а он, когда она постарела, вышвырнул ее. И знаешь, эта идиотка еще и была ему благодарна, что изгнал, а не казнил, как до этого поступал со своими неугодными родственниками. Отправил ее в гарем, наставлять ему новых наложниц, вроде меня, представляешь? А она все равно ему прощала, продолжала любить, старалась угодить, ну не дура ли?
- Вы были в гареме? - в голосе Пионы слышался какой-то детский восторг, смешанный с затаенным страхом. - Я читала, что... Там правда все из золота? А павлинов вы видели, они в самом деле такие красивые? А правда, что наложницы умеют...
- Да заткнись ты, - раздраженно рявкнула Лидия, и я понял, что она опять сменила маску, хотя скорее всего, ей просто надоело уговаривать. - Красота завянет, любовь пройдет, и что же будешь делать? Запомни...
Она с силой вцепилась Пионе в плечо и страдальчески выгнула спину.
- Запомни, твоя единственная сила - вот здесь. - И Лидия с силой ткнула девчонку указательным пальцем в висок. - В голове. Твое единственное оружие, что всегда с тобой, - это твой ум! Научись уже наконец пользоваться головой не только для того, чтобы носить волосы и мужиков ублажать!
Но глаза девчонки были затуманены, она едва ли слушала Лидию, витая в туманных далях выдуманных жарких стран, роскошных дворцов и экзотических приключениях с непременно страстной любовью, пылкими признаниями, трагическими расставаниями и благородными поступками. Ох и зря же вы, госпожа Хризштайн, упомянули про восточный гарем, вам лишь бы приврать для красного словца! Я усмехнулся, но в следующий миг улыбка сползла с моих губ.
Лицо Лидии побледнело от злости, а глаза стали совершенно безумные.
- Грезишь о неземной любви? Мечтаешь, да? А ты знаешь, что извращенцы тоже мечтают? Например, о том, чтобы придушить шлюху, что извивается под ними. Только на мечтах они не останавливаются, они идут дальше. Знаешь, сколько девок вроде тебя пошли с таким в комнаты и никогда не вышли оттуда? А я вот теперь думаю, а почему бы мне тоже не попробовать... - она вдруг сомкнула руки на горле Пионы.
Глаза девчонки округлились, она отчаянно забила руками в воздухе, потом вцепилась в Лидию, отчаянно пытаясь сделать глоток воздуха. Я влетел в комнату, крикнул:
- Довольно! - попытался оторвать ее от девчонки, прекрасно понимая, что безумца в состоянии острого обострения, как сейчас, бесполезно увещевать, но Лидия держала ее мертвой хваткой, словно окаменела. Девчонка сучила ногами по ковру, как внезапно Лидия ее отпустила, уставившись вниз. Я подхватил Пиону за плечи и отвел подальше от сумасшедшей истерички. Девушка задыхалась и все никак не могла отдышаться.
- Как интересно, - вдруг сказал Лидия совершенно нормальным голосом и так буднично, что я не поверил своим ушам. Она повернулась к нам и скомандовала:
- Отодвиньте кресло, господин инквизитор. И отверните палас.
- Что? - я смотрел на нее, она теперь казалась совершенно вменяемой, как будто и не пыталась минуту назад задушить человека.
- Мне самой это сделать?
Я кивнул Пионе:
- Уходите скорей. - Девушка не заставила себя долго ждать, бегом кинулась к двери, но застыла возле выхода, растерянно обернулась.
Я послушно отодвинул кресло – в таком состоянии с невменяемой глупо спорить, однако недоумевая, уловка ли это очередная или Лидии действительно что-то почудилось... И наконец увидел ту странность, что, очевидно, привлекла ее внимание. Кровавые потеки имелись на кресле, а на полу под ним не было ничего. Я отвернул край ковра: так и есть, ковер положили на плохо замытый от крови паркет, очертания лужи легко угадывались. И крови было много, она намертво въелась в дерево.
- Г-госпожа, простите, - голос Пионы дрожал, но она упрямо продолжила. - Верните мне мой оберег, прошу вас.
Лидия обернулась к ней с насмешливым видом и покачала в руках святой символ на оборванной цепочке:
- Твой?
Пиона смогла только кивнуть, затравленно глядя на нее.
- У тебя нет ничего твоего. Ты - вещь.
Я попытался перехватить руку Лидии, но она проворно отдернула ее и спрятала за спину:
- Немедленно верните ей оберег, не позорьтесь подобной мелочностью! - мне было нестерпимо стыдно за ее поведение и жестокость. Я двинулся к ней, но Лидия, к моему негодованию, демонстративно опустила цепочку себе в декольте:
- Попробуйте забрать, господин инквизитор. А ты запомни. Получишь свой оберег назад, когда станешь моей собственностью. Пошла вон.
Пиона всхлипнула и скрылась за дверью.
- Займемся делом, господин инквизитор, - пресекла Лидия мое возмущение. - У нас не так много времени.
Я схватил ее за плечи, но ударить больную женщину было выше моих сил:
- Если бы вы были мужчиной, видит Единый, я бы...
- Что? Ударили? - ее глаза были непроницаемыми.- У вас представится такая возможность, уверяю вас.
Она вывернулась и присела на корточки рядом с въевшимися следами крови, поковыряла их пальцем задумчиво, растерла на ладони и понюхала.
- Вот значит как. Подойдите же, хватит там стоять. Что думаете?
- Можно подумать, вас действительно интересует мое мнение, - зло ответил я, но присел рядом. - Думаю, что кровь засохшая, и явно давешняя.
- Вот именно, - Лидия выпрямилась, скривилась болезненно и продолжила. - Поскольку крови было много, то вероятно, что предыдущая жертва была убита здесь, а значит...
Она вдруг перескочила на другую тему:
- Вы помните рану? Хотя откуда? Вас же мутило словно ... - Лидия осеклась и досадливо махнула рукой. - Рана странная, края неровные, хотя видно, что нанесена одним или максимум двумя резкими ударами...
Я прервал ее, доставая из кармана бумаги:
- Не трудитесь, госпожа Хризштайн, я прекрасно знаю, как выглядит рана.
- Интересно откуда? Вы набрались смелости и посетили ледник позже, без меня?
Я не чувствовал ни капли удовлетворения, только горечь пустоты:
- Нет, просто решил следовать вашим советам.
И протянул ей рисунки, что по моей просьбе Тень сделала в леднике и не только. Лидия недоверчиво глянула в бумаги, но ухмылка мгновенно сползла с ее лица, она, безусловно, узнала стиль и все поняла.
- Как вы посмели? Без моего ведома! Мою невольницу! - она скомкала в руке крупную зарисовку раны на животе убитой и разжала ладонь, отчего рисунок упал на пол крохотным неровным шариком.
Я поднял его, бережно расправил и ответил ей, невольно подражая ее же язвительной манере:
- Неужто вы думали, что только вам позволено не считаться с чувствами окружающих? Кроме того, госпожа Хризштайн, вы так устали, что я не счел себя возможным вас беспокоить по таким, право, пустякам!
Я выдержал ее бешеный взгляд, тем не менее, опасаясь очередного приступа ярости, но когда она приблизилась на уж совсем неподобающее расстояние, сделал шаг навстречу.
- А вы быстро учитесь, господин инквизитор. Даже смогли меня удивить. Глядишь, скоро от вас даже польза будет, а?
Она прошла мимо, толкнув меня плечом, и вытащила из саквояжа кожаный мешок.
- Давайте приступим. Берите кинжал.
Лидия встала напротив меня, держа натянутый в руках мешок:
- Вперед, вы же так хотели ударить! Попробуйте нанести одним из этих оружий подобную рану.
Так вот зачем весь этот устрашающий арсенал, разложенный на столе. Я подошел к столу, выбрал один из ножей, и всадил что есть силы в мешок, но Лидия даже не пошатнулась под ударом. Полученный разрез не был похож на рисунок, что сиротливо лежал на кровати.
- Следующий, господин инквизитор. Там еще много, не волнуйтесь.
Ни одно из лезвий не подошло. Я сначала кромсал кожу мешков с яростью, но с каждым ударом, с каждой неудачей мне становилось ясно, что ни один из предметов не подойдет. Злость на Лидию испарялась.
- Вы же понимаете, госпожа Хризштайн, что я … - лезвие кинжала легко вошло в кожу и пропороло ее, оставив ровный след. – Я не могу игнорировать вашу попытку убить человека. И буду вынужден сообщить в церковную больницу. Вам необходимо лечиться!
Я взял следующий предмет – длинный воровской стилет. Где она его вообще раздобыла?
- Но вы же понимаете, господин инквизитор, что если я там окажусь, вы будете вести дело самостоятельно? – передразнила она меня. - Кроме того, меня едва ли признают нездоровой, если даже один из ордена Пяти не заметил этого... Хотя неудобства вы мне, безусловно, доставите.
- Это была вспышка гнева или же... Зачем вы полезли ее душить? - следующий удар и треск распарываемой кожи.
- Потому что вы, господин Тиффано, выше жертвы, да и сильнее бы сопротивлялись. А если бы я действительно хотела убить эту дурочку, то поверьте, вы едва ли бы успели меня остановить, - Лидия улыбнулась, но глаза оставались холодными.
- Но ведь жертва не была задушена! - еще один удар, и снова неудача.
- При чем тут это? Вы же видели, как она отчаянно сопротивлялась? Хотя я всего лишь перекрыла ей воздух на пару минут. Она не испытывала адской боли, но доведи я свою угрозу до конца, Пиона умерла бы не с самым умиротворенным выражением на лице.
Что за жестокость - заставить несчастную девочку играть роль жертвы! Я промолчал, но Лидия похоже разговорилась от скуки.
- Я до сих пор не знаю, каким оружием была нанесена рана, она словно бы сделана изнутри, разные следы с внешней и внутренней сторон, не понимаю, как колдун заставил жертву терпеть боль, и почему она даже не сопротивлялась. Тем более, что ... - она резко умолкла, раздосадованная.
- Тем более что?... - это была последняя, короткая кривая сабля. Я примерился и резким рубящим ударом распорол кожу мешка. Получилось не очень хорошо, мешок оказался рассеченным пополам, и Лидия слегка пошатнулась, не удержав равновесия.
- Сядьте в кресло, господин инквизитор, я покажу.
Я отрицательно покачал головой - садиться в окровавленное кресло да еще и с ненормальной у себя за спиной, в руке которой кинжал, мне совсем не хотелось.
- Боитесь? Ладно, держите! - она сунула мне кинжал и уселась подле зеркала, даже не поморщившись от пятен крови на обшивке. - Попробуйте нанести удар так, чтобы я не смогла вам помешать.
Я обмотал лезвие тряпкой, на всякий случай, подошел к Лидии, примерился.
- Господин инквизитор, ну вы хотя бы спрятали кинжал за спиной! Или вы думаете, что жертва будет вот так спокойно сидеть и смотреть, как к ней идет убийца с оружием?
Я спрятал кинжал за спину. Что за глупость? Почему я должен играть в этом дурацком спектакле? Я занес руку для удара, но Лидия перехватила ее.
- Я же сказала! Борьбы не было, вы должны постараться...
Мне надоели ее придирки, и я перехватил ей руку, завел за спину, но получил локтем свободной вниз живота и согнулся пополам от боли.
- Демон!
- Это я еще не начала царапаться или кусаться, господин инквизитор!
Я глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, холодная ярость затопила меня.
- Ладно.
Я свободной рукой выхватил шпильку из ее пышной прически, схватил за распущенную копну волос и резко отвел назад, заставив Лидию выгнуться от боли. Она попробовала схватить меня за руки, но я предусмотрительно намотал на руку ее хвост волос повыше, чтобы она не смогла меня оцарапать, одновременно нанеся фальшивый удар в живот. Зашипев словно разъяренная кошка, она вывернулась, готовая нападать, но я разжал пальцы и отступил. Бешенство в ее глазах понемногу улеглось, Лидия встряхнула золотым водопадом струящихся волос, отобрала у меня шпильку, обернулась к зеркалу и небрежным жестом начала забирать волосы наверх на простой манер. Слава Единому, а то я уже боялся, что устроит истерику из-за испорченной прически.
- Неплохая попытка, тем не менее, я бы все равно кинулась зажимать рану руками!
Она опять страдальчески выгнулась, поведя открытыми плечами, и я не выдержал, терзаемый чувством вины:
- Давайте помогу?
- В чем?
- Шнуровку ослаблю, вам же явно жмет...
Она обернулась и посмотрела на меня уничижительным взглядом:
- Вы хоть понимаете, насколько недвусмысленно сейчас прозвучало ваше предложение?
Я смешался.
- Но...
- Замолчите! Вы сейчас оскорбили женщину, ясно дав ей понять, что считаете ее недостаточно изящной для корсета!
- Но я вовсе не это имел в виду! Я не считаю, что вы изящна... тьфу, то есть неизящная!... - я в отчаянии замолчал, запутавшись в словах.
- И теперь делаете только хуже, добавив прямых оскорблений!
- Я просто хотел помочь...
- Вы могли сказать, что мечтаете взглянуть на изящный изгиб моей спины, когда будете ослаблять шнуровку, или что мечтаете прикоснуться к моей прекрасной коже, или...
- Но это не так! - возмущенно ответил я, покраснев.
- Лучше заткнитесь, право Единый!
Я молча покачал головой, недоумевая странным вывертам ее логики. Лидия раздраженно продолжила свое занятие прической возле зеркала, я видел, что она злится, поэтому не выдержал и спросил:
- Если вы закончили со своими дурацкими экспериментами, то может?...
- Не закончила! - отсекла она, яростно втыкая шпильку в волосы. - Мне еще надо узнать, куда делись потроха жертвы! Даже если мне придется все здесь перевернуть.
Я опять горько покачал головой:
- Вы не удосужились посмотреть все рисунки?
- А что мне там смотреть? Я прекрасно помню тело жертвы, в отличии от вас, мне не нужна презренная бумага, чтобы...
Я вздохнул глубоко, нос дышал почти свободно.
- Я просил Тень зарисовать не только тело жертвы, но еще и отправил ее к помчику, чтобы...
- Что? - она метнулась к кровати, судорожно разгребая кипу рисунков. - Вот значит как... Однако! От вас определенно есть польза, господин инквизитор!
Я попытался съязвить:
- Всегда пожалуйста, к вашим услугам, госпожа Хризштайн, обращайтесь еще!
- Да-да, - рассеянно пробормотала Лидия, перебирая рисунки, некоторые она тут же выбрасывала, но на одном остановилась, на том, где была нарисованный страшный танец помчика с мертвой девушкой, и, держа его на вытянутой руке, вернулась обратно к зеркалу. - Значит, помчик действительно видел ее уже мертвой, внутренностей не было...
- Очевидно, что убийца забрал их собой, разве нет?
- Вполне возможно... Но как колдун смог заставить тело двигаться после смерти? Он должен был быть где-то поблизости, чтобы воздействовать на нее, наблюдать. Или прятаться в ванной, например, или же...
Она оглянулась, осматриваясь в комнате.
- В комнате негде спрятаться, увы.
Я невольно содрогнулся.
- Как же должно быть это страшно, быть убитой в собственной комнате, не ожидая нападения!
Лидия кинула на меня удивленный взгляд, потом покачала головой:
- Это не ее комната, господин инквизитор!
- Почему вы так решили? Из-за таблички? Ее могли перевесить, как перестелили ковер...
- Господин Тиффано! Лорелей - это имя персонажа из колдовской легенды, а не имя бордельной шлюхи! У шлюх нет комнат, у них нет ничего своего, вы еще не поняли? Они спят в общей зале, зачастую по двое-трое на одной кровати, а здесь они принимают клиентов. Так что, в каком-то смысле это комната Ивонны, поскольку тут она обслуживала дорогих гостей...
Я недоверчиво покосился на Лидию, и откуда она выдумывает такие подробности?