- Случайный прохожий.
Девушка обиделась, ведь она столько всего сделала для Тасора: нашла его, выходила, заставила деревенских принять. Назад шла торопливо, не глядя по сторонам, за что и поплатилась. Пригибаясь, чтобы пройти под очередной веткой, Ликана не заметила корня, который хитрое дерево выпустило наверх, и споткнулась об него.
В мыслях смешались досада, что порвёт платье, облегчение, потому что корзину с грибами нёс Тасор, и испуг, ведь упасть-то можно по-разному! Но земли она даже не коснулась. Сильные руки крепко держали её, а желтоватые глаза внимательно осматривали растерянное лицо.
- Не сердись на меня, - что-то решив, сказал Тасор. – В своё время я всё тебе расскажу.
И Ликане пришлось согласно кивнуть, потому что глупо ругаться с парнем, когда он стоит к тебе близко-близко, и смотрит так, что в его глазах видно собственное отражение. А ещё она порадовалась, что рядом никого не было, не то ходили бы потом слухи по всей деревне.
Время шло, осень отвоёвывала своё место в лесах и полях. Уже никто и не пугался чужеземного узкоскулого лица, наискось перечёркнутого четырьмя белыми полосами – следами когтей неведомого зверя. Только никого, кроме Ликаны, Тасор так и не подпустил к себе. Он улыбался, коротко отвечал на вопросы, когда его спрашивали, но лишь появлялась возможность, садился рядом со своей спасительницей. И пусть не было у неё синих, как летнее небо, глаз или золотистых волос, подобных лучам утреннего солнца, изо всех деревенских красавиц он отмечал её одну.
Родители Ликаны поначалу были недовольны таким вниманием. Ведь получалось, что чужестранец показывал всем возможным женихам, что заинтересовался девушкой. Да и сама она была явно не против компании.
Помня о том, как радовался Тасор, оказавшись вне деревни, Ликана часто звала чужака с собой в лес и на поле. Парень же никогда не отказывался помочь донести ей вёдра с водой или тяжёлую корзину. Каждая сплетница ждала: когда же, когда же чужак проявит себя? Когда он уже затащит глупую девку туда, куда каждая из них в молодости на свидания бегала? Но именно этого они так и не дождались, потому что Тасор даже не пытался намекнуть своей спасительнице на что-то.
Больше уважения, чем Ликане, Тасор оказывал только старикам. Он был способен не просто кивать, поддакивая их рассказам, но и внимательно слушать. Никогда не отказывался выполнить какую-то работу или в чём-то помочь. И даже самая сварливая старуха на деревне, не помнившая уже, сколько лет она живёт на свете, приветливо улыбалась парню, стоило ему оказаться с ней рядом. Вскоре вся деревня убедилась в том, что Тасор – парень скромный, приветливый и работящий, умеющий найти общий язык и с озорными ребятишками, и с ворчливыми стариками.
Огородные работы были уже закончены, грибы и ягоды – собраны, но Ликана всё продолжала ходить в лес. Мать с улыбкой провожала дочь. По всей деревне говорили о том, что ручки у молодой травницы золотые, от всех болезней избавляют. Ликана и впрямь часто приносила домой травы, собирать которые научилась от бабушки. И хотя осенний лес пустел с каждым днём, девушка никогда не уставала от его торжественной тишины. За Ликаной привычно увязывался и Тасор, но никто в этом дурного не видел – в порядочности парня уже не раз успели убедиться.
И в этот раз они молча шли по хрустким листьям. Теперь лес был наполнен таинственными шорохами, точно засыпающий дом. Сухими ветками поскрипывают половицы, шорохом крыльев вздыхают нагревшиеся за день стены, прощальными голосами птиц доносится сонный голос. Так и в осеннем лесу – всё готовится к зимним дням. Сегодня они забрались намного дальше, чем обычно ходили девки, собирая осенние грибы.
- Вот здесь я тебя впервые нашла, - вдруг тихо сказала Ликана, показав Тасору на присыпанную листвой ямку под корнями дерева. – Тут ты лежал, раненый. А что было до этого – мне неведомо.
Тасор подошёл к указанному месте, присел и разгрёб листья рукой. Ликане показалось, что он принюхивается к чему-то, но она отмахнулась от глупых мыслей. Вообще же парень и впрямь напоминал большого молчаливого пса или волка, но и это было лишь игрой её воображения.
- Повезло тебе, что ты больше никого не встретила, - поднявшись, наконец, сказал Тасор. – Нехороший то был зверь, который на меня напал.
- Расскажешь о нём?
- Не сейчас, ещё рано, - покачал головой парень и улыбнулся, сглаживая сухость своих слов. – Скажи-ка мне лучше, милая девица, как у вас тут принято показывать, что кто-то кому-то по нраву пришёлся?
- Ну, кто как это показывает, - смутилась Ликана. – Кто-то на сильного зверя один с ножом пойдёт, а потом его шкуру избраннице своей подарит на шубку. Кто-то в ремёслах силён, кто-то – в строительстве. Вот наш кузнец своей жене давно, когда ещё она в девках ходила, браслеты выковал из простого металла. Да такой тонкой работы они вышли, что заезжие купцы и по сию пору диву даются, как так его ручищами вышло.
Тасор кивнул и надолго замолчал. Ликана медленно шла и смотрела себе под ноги, перестав обращать на своего спутника внимание. Корзинка её оставалась почти пуста, но сейчас травам было и не время. Девушка совсем не ожидала, что Тасор вдруг подойдёт и протянет цветок, которого она раньше и не видела никогда.
- Я не силён в ремёслах, - чуть виновато произнёс он, - не мастер строительства, а на охоту со мной и вовсе лучше н ходить. Но никто и никогда не станет тебе таким верным другом, как я. Одна ты в душе моей.
Ликана робко улыбнулась и приняла цветок. В самой его серединке застыла капелька росы, пожелтевшая от не взятой пчёлами пыльцы. Лепестки розовым облаком окружали этот янтарный огонёк, а зелёные листочки острыми иголочками дополняли эту красоту.
Девушке было радостно, что те маленькие знаки, которые она замечала, говорили – Тасору его спасительница и впрямь небезразлична.
- Ах, Тасор! Ты всем уже доказал, какой ты хороший и надёжный. Я рада буду видеть тебя рядом с собой.
Других слов им и не было нужно, потому что те, кто вместе сумели сбежать от старухи-смерти, и без того понимают друг друга. Они держались за руки, смотрели глаза в глаза и видели больше, чем все остальные. Может, кто-то и сказал бы, что между ними лишь привязанность спасённого к своей спасительнице, только им лучше было знать, что они испытывают друг к другу.
Наверное, тем бы история и закончилась, сыграли бы по осенним праздникам свадьбу, если бы на другой день с раннего утра не поднялся на деревне крик. В крайний двор забрался волк и загрыз десяток лучших овец. Мужики с парнями собрались у пострадавшего, чесали в головах и всё пытались сообразить, как сумел зверь пробраться за крепкие запоры.
Женщины и девушки сидели по своим дворам. Им настрого было приказано не выходить на улицу – вдруг, волк неподалёку. А уж если он в сытое время не побоялся забежать на территорию людей, значит, либо бешеный, либо перевёртыш. Про оборотней говорили шёпотом, но слух этот северным ветром разлетелся вокруг. И уже в голос стали повторять:
- Это оборотень завёлся неподалёку и теперь будет вредить всей деревне!
Бледный Тасор пришёл к Ликане вечером, в сумерках. Вызвал её к забору и долго держал за руку, точно силился что-то сказать и никак не мог найти слов.
- Меня со двора не пускают, - пожаловалась девушка. – Мальчишек хоть бы что, а девку, говорят, оборотень первую за косу схватит и с собой утащит.
- Может, и правильно говорят, - невесело усмехнулся парень, ласково перебирая её натруженные за день пальцы. – Будь осторожна, птичка моя. Не ходи одна по лесу. Зверь или недоброе создание – моей душе будет больно, если ты пострадаешь.
- А сам-то ты в порядке ли? – наконец, заметила девушка его состояние. – Болит что-то или обидели чем тебя наши деревенские?
- Нет, не обидели. С собой волка искать взяли, долго по лесу проходили, вот я и устал.
Но Ликане почудилась в этих словах какая-то ложь, ведь когда они ходили вдвоём, парень в лесу наоборот точно оживал. Она погладила Тасора по волосам, потом прижалась лбом к плечу. На память пришло видение из прошлого – как парень, едва смог сам стоять на ногах, что-то искал у себя на спине. Ладонь её, словно невзначай, скользнула по шее Тасора, спряталась под рубашку…
Парень вздрогнул и перехватил руку Ликаны. Извиняясь, прижал пальцы к щеке и проговорил:
- Не печалься ни о чём, ласточка моя. Всё наладится, и мы снова будем с тобой часто видеться.
Ликана согласно кивнула, подставила щёку для поцелуя и побежала через тёмный двор к дому. Место, где касались губы Тасора, горело, как горели и пальца, которые вместо непонятной шершавой кожи нащупали на спине парня мягкую шёрстку, как у молоденьких щенят.
Тёмные мысли кружились у Ликаны в голове. Ей всё казалось, что не бывает у простых людей шерсти, но потом вспоминала деревенских мужиков. Некоторые из них так заросли волосом по всему туловищу, что не всякого и от медведя отличить можно. И девушка постаралась выкинуть из головы то, чему там явно было не место.
Спустя несколько дней шум с охотой на волка улёгся, и девушек выпустили из домов. Тасор вновь стал улыбаться и приносить Ликане дивные цветы. Та удивлялась, спрашивала, откуда он брал такую красоту? Но парень только отмалчивался. Ликана пробовала водить его по окрестностям, выискивая что-то подобное, но травы уже пожухли, а знакомые поздние цветы блеклыми звёздочками провожали солнце на долгий зимний сон.
Осень изменила уже всё вокруг. Заблистали позолотой и уборы незамужних девиц. Вечера становились всё длиннее, и молодёжь набивалась в избы, коротая тёмное время вместе. Приближались те дни, когда во всех домах готовятся к праздникам: кто дочь замуж выдавать, кто невестку новую в семью принимать.
Готовились и родители Ликаны. Хоть и считали они, что рановато ещё дочери в семью мужа от родителей уходить, а всё же не век в девицах куковать. Из соседних деревень стали приезжать в гости парни, себя показывать, невест присматривать.
- Ох, и выбор в эту осень богат! – подмигивала мать дочери, готовя вместе с ней ужин. – На тебя-то уж многие парни заглядываются.
- Выбор велик, - покладисто кивнула Ликана, - а нравится мне только один.
- Это который же? – мать упёрла руки в бока. – Уж не найдёныш ли твой? Без кола, без двора, а туда же – лучшую девку на деревне присмотрел. Ты же у меня и умница, и рукодельница, и лекаркой быть можешь. Для чего же тебе муж такой непутёвый нужен?
- Так ведь деревне наоборот прибыль будет. То мне к чужим уехать придётся со всеми своими талантами, а то дома я останусь, при вас.
Мать замолчала, искоса поглядывая на Ликану. На языке так и крутился ещё один вопрос, только пока в доме муж с сыновьями, задать его никак не получится. Может, они их женские разговоры и не слушают, да лучше убедиться в том, что никто точно не помещает.
Случай подвернулся спустя некоторое время – потребовались дрова, и хозяйка погнала всех мужчин на двор.
- И чтобы сухие мне принесли! – поругалась она вслед, потому что с утра намучилась с сырым деревом. Едва дверь захлопнулась, мать вытерла руки о передник и в упор посмотрела на дочь: - А люди сказывают, что по спине у найдёныша твоего шерсть растёт. Будто не знаешь, что то значит?
- Не оборотень он! – шёпотом вскрикнула Ликана, сжимая в руке ложку. – Разве будет оборотень с людьми простыми жить?
- А овец как ты объяснишь? Лесной зверь лапой запор не отодвинет.
- Да хозяин сам спьяну забыл дверь запереть, как следует, а как проспался, решил всё на зверя свалить, - нашлась Ликана. – А то сама не знаешь, что и с отцом такая оказия случалась!
- Может, оно и так, - неуверенно сказал мать, - только послушай моего слова. Не торопись со свадьбой, подожди до весны. Оборотень – не оборотень, а говорят, по весне всяк зверь и птица себе пару ищут. Если человек он – тебя дождётся, а если волк – в лес убежит, среди волчиц подругу искать.
- Хорошо, матушка, это ты правильно придумала. Только я верю – Тасор не плохой, он мне обиды не причинит.
В дом ввалились мужчины с охапками дров. Женщины переглянулись и вернулись к печи. О своих тайнах они решили никому не рассказывать.
Вечером Ликана встретилась с Тасором на берегу реки. Парень, улыбаясь, смотрел, как девушка идёт ему навстречу, но с каждым её шагом улыбка у него на лице выцветала.
- Что с тобой, птичка моя? Отчего я вижу тоску в твоих глазах? – обеспокоенно спросил парень, поприветствовав свою подругу.
- Ах, Тасор, я разговаривала с матерью. Не по душе ей наш союз. Правда, моему счастью она противиться не будет, если до конца весны твои намерения не изменятся.
- И только-то? – улыбнулся парень. – Я уж думал, сейчас скажешь, что тебя за другого замуж выдают. Не переживай, ласточка моя. Весна после зимы быстро наступает, а там и до лета недалеко. Или ты и впрямь так замуж торопишься, что себе кого другого присмотрела?
- Нет, что ты! – смутилась Ликана под лукавым взглядом. – Мне вовсе не трудно тебя дождаться. Я переживала, что это ты захочешь из наших краёв уйти, раз со мною быть не получается. Да и дела нехорошие творятся. Вспомнить только овец-то задранных. Хорошо, старики пока деду лесному девицу в жёны не требуют.
- Да уж, про овец тех только глухой не слышал. Меня-то ведь в лес с собой мужики таскали – то ли следы волчьи искать, то ли ещё зачем, - помрачнел Тасор. – А ещё слышал, что во мне оборотня подозревают, который это безобразие и учинил.
- А ты… - Ликана вдруг запнулась словом, но вспомнила ощущение мягкой шерсти под ладонью и шёпотом всё же проговорила: - А ты не оборотень?
Никогда ещё девушка не видела у своего милого такого серьёзного взгляда. Его серо-желтые глаза потемнели, словно налились грозовою силой, а черты лица ещё больше заострились, приобретя сходство со звериными.
- Зачем ты об этом спрашиваешь? – холодно спросил Тасор.
- Ты не подумай, - растерялась от его тона Ликана, - я не хочу, чтобы тебе плохое что-то сделали. Мне… мне всё равно, оборотень ты или нет, - она опустила голову, пытаясь скрыть слёзы. – Просто я хочу точно знать, что ты… не убивал этих несчастных овец.
- Я не убивал этих несчастных овец, - деревянным голосом повторил парень.
- Спасибо, - выдохнула Ликана и прижалась к его груди.
Она старалась не плакать, но слёзы сами катились из глаз, выдавая её с головой. Наверное, что-то дрогнуло в закаменевшей душе Тасора, отчего он ласково прижал к себе девушку и прошептал:
- А если я и впрямь оборотень?
- Мне всё равно, Тасор! Всё равно! Я никому никогда не скажу об этом. Ты дорог мне не за звериную шерсть на спине, а за сердце своё ласковое.
Тасор приподнял заплаканное лицо Ликаны и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Зачем же ты спрашивала, если обо всём уже догадалась?
- Мне важно было услышать это от тебя, ведь я могла и ошибиться.
- Сердце не обмануло тебя, птичка моя, – с тяжёлым вздохом покачал головой парень. – Судьба и впрямь наказала меня способностью менять свой облик.
- Но разве это наказание?! – воскликнула Ликана, прижимаясь к плечу Тасора. – Это же дар!
- Не всё так просто. Превращаться я могу лишь под светом луны, но не в том беда. Становясь зверем, я почти теряю свой разум, потому и стараюсь в такие дни держаться от людей подальше. Пока мне везло – я слишком ослаб после ранения и болезни, но чувствую – недолго мне человеком быть. Через два дня наступает полнолуние, и придётся опять землю зверем топтать.
Девушка обиделась, ведь она столько всего сделала для Тасора: нашла его, выходила, заставила деревенских принять. Назад шла торопливо, не глядя по сторонам, за что и поплатилась. Пригибаясь, чтобы пройти под очередной веткой, Ликана не заметила корня, который хитрое дерево выпустило наверх, и споткнулась об него.
В мыслях смешались досада, что порвёт платье, облегчение, потому что корзину с грибами нёс Тасор, и испуг, ведь упасть-то можно по-разному! Но земли она даже не коснулась. Сильные руки крепко держали её, а желтоватые глаза внимательно осматривали растерянное лицо.
- Не сердись на меня, - что-то решив, сказал Тасор. – В своё время я всё тебе расскажу.
И Ликане пришлось согласно кивнуть, потому что глупо ругаться с парнем, когда он стоит к тебе близко-близко, и смотрит так, что в его глазах видно собственное отражение. А ещё она порадовалась, что рядом никого не было, не то ходили бы потом слухи по всей деревне.
Время шло, осень отвоёвывала своё место в лесах и полях. Уже никто и не пугался чужеземного узкоскулого лица, наискось перечёркнутого четырьмя белыми полосами – следами когтей неведомого зверя. Только никого, кроме Ликаны, Тасор так и не подпустил к себе. Он улыбался, коротко отвечал на вопросы, когда его спрашивали, но лишь появлялась возможность, садился рядом со своей спасительницей. И пусть не было у неё синих, как летнее небо, глаз или золотистых волос, подобных лучам утреннего солнца, изо всех деревенских красавиц он отмечал её одну.
Родители Ликаны поначалу были недовольны таким вниманием. Ведь получалось, что чужестранец показывал всем возможным женихам, что заинтересовался девушкой. Да и сама она была явно не против компании.
Помня о том, как радовался Тасор, оказавшись вне деревни, Ликана часто звала чужака с собой в лес и на поле. Парень же никогда не отказывался помочь донести ей вёдра с водой или тяжёлую корзину. Каждая сплетница ждала: когда же, когда же чужак проявит себя? Когда он уже затащит глупую девку туда, куда каждая из них в молодости на свидания бегала? Но именно этого они так и не дождались, потому что Тасор даже не пытался намекнуть своей спасительнице на что-то.
Больше уважения, чем Ликане, Тасор оказывал только старикам. Он был способен не просто кивать, поддакивая их рассказам, но и внимательно слушать. Никогда не отказывался выполнить какую-то работу или в чём-то помочь. И даже самая сварливая старуха на деревне, не помнившая уже, сколько лет она живёт на свете, приветливо улыбалась парню, стоило ему оказаться с ней рядом. Вскоре вся деревня убедилась в том, что Тасор – парень скромный, приветливый и работящий, умеющий найти общий язык и с озорными ребятишками, и с ворчливыми стариками.
Огородные работы были уже закончены, грибы и ягоды – собраны, но Ликана всё продолжала ходить в лес. Мать с улыбкой провожала дочь. По всей деревне говорили о том, что ручки у молодой травницы золотые, от всех болезней избавляют. Ликана и впрямь часто приносила домой травы, собирать которые научилась от бабушки. И хотя осенний лес пустел с каждым днём, девушка никогда не уставала от его торжественной тишины. За Ликаной привычно увязывался и Тасор, но никто в этом дурного не видел – в порядочности парня уже не раз успели убедиться.
И в этот раз они молча шли по хрустким листьям. Теперь лес был наполнен таинственными шорохами, точно засыпающий дом. Сухими ветками поскрипывают половицы, шорохом крыльев вздыхают нагревшиеся за день стены, прощальными голосами птиц доносится сонный голос. Так и в осеннем лесу – всё готовится к зимним дням. Сегодня они забрались намного дальше, чем обычно ходили девки, собирая осенние грибы.
- Вот здесь я тебя впервые нашла, - вдруг тихо сказала Ликана, показав Тасору на присыпанную листвой ямку под корнями дерева. – Тут ты лежал, раненый. А что было до этого – мне неведомо.
Тасор подошёл к указанному месте, присел и разгрёб листья рукой. Ликане показалось, что он принюхивается к чему-то, но она отмахнулась от глупых мыслей. Вообще же парень и впрямь напоминал большого молчаливого пса или волка, но и это было лишь игрой её воображения.
- Повезло тебе, что ты больше никого не встретила, - поднявшись, наконец, сказал Тасор. – Нехороший то был зверь, который на меня напал.
- Расскажешь о нём?
- Не сейчас, ещё рано, - покачал головой парень и улыбнулся, сглаживая сухость своих слов. – Скажи-ка мне лучше, милая девица, как у вас тут принято показывать, что кто-то кому-то по нраву пришёлся?
- Ну, кто как это показывает, - смутилась Ликана. – Кто-то на сильного зверя один с ножом пойдёт, а потом его шкуру избраннице своей подарит на шубку. Кто-то в ремёслах силён, кто-то – в строительстве. Вот наш кузнец своей жене давно, когда ещё она в девках ходила, браслеты выковал из простого металла. Да такой тонкой работы они вышли, что заезжие купцы и по сию пору диву даются, как так его ручищами вышло.
Тасор кивнул и надолго замолчал. Ликана медленно шла и смотрела себе под ноги, перестав обращать на своего спутника внимание. Корзинка её оставалась почти пуста, но сейчас травам было и не время. Девушка совсем не ожидала, что Тасор вдруг подойдёт и протянет цветок, которого она раньше и не видела никогда.
- Я не силён в ремёслах, - чуть виновато произнёс он, - не мастер строительства, а на охоту со мной и вовсе лучше н ходить. Но никто и никогда не станет тебе таким верным другом, как я. Одна ты в душе моей.
Ликана робко улыбнулась и приняла цветок. В самой его серединке застыла капелька росы, пожелтевшая от не взятой пчёлами пыльцы. Лепестки розовым облаком окружали этот янтарный огонёк, а зелёные листочки острыми иголочками дополняли эту красоту.
Девушке было радостно, что те маленькие знаки, которые она замечала, говорили – Тасору его спасительница и впрямь небезразлична.
- Ах, Тасор! Ты всем уже доказал, какой ты хороший и надёжный. Я рада буду видеть тебя рядом с собой.
Других слов им и не было нужно, потому что те, кто вместе сумели сбежать от старухи-смерти, и без того понимают друг друга. Они держались за руки, смотрели глаза в глаза и видели больше, чем все остальные. Может, кто-то и сказал бы, что между ними лишь привязанность спасённого к своей спасительнице, только им лучше было знать, что они испытывают друг к другу.
Наверное, тем бы история и закончилась, сыграли бы по осенним праздникам свадьбу, если бы на другой день с раннего утра не поднялся на деревне крик. В крайний двор забрался волк и загрыз десяток лучших овец. Мужики с парнями собрались у пострадавшего, чесали в головах и всё пытались сообразить, как сумел зверь пробраться за крепкие запоры.
Женщины и девушки сидели по своим дворам. Им настрого было приказано не выходить на улицу – вдруг, волк неподалёку. А уж если он в сытое время не побоялся забежать на территорию людей, значит, либо бешеный, либо перевёртыш. Про оборотней говорили шёпотом, но слух этот северным ветром разлетелся вокруг. И уже в голос стали повторять:
- Это оборотень завёлся неподалёку и теперь будет вредить всей деревне!
Бледный Тасор пришёл к Ликане вечером, в сумерках. Вызвал её к забору и долго держал за руку, точно силился что-то сказать и никак не мог найти слов.
- Меня со двора не пускают, - пожаловалась девушка. – Мальчишек хоть бы что, а девку, говорят, оборотень первую за косу схватит и с собой утащит.
- Может, и правильно говорят, - невесело усмехнулся парень, ласково перебирая её натруженные за день пальцы. – Будь осторожна, птичка моя. Не ходи одна по лесу. Зверь или недоброе создание – моей душе будет больно, если ты пострадаешь.
- А сам-то ты в порядке ли? – наконец, заметила девушка его состояние. – Болит что-то или обидели чем тебя наши деревенские?
- Нет, не обидели. С собой волка искать взяли, долго по лесу проходили, вот я и устал.
Но Ликане почудилась в этих словах какая-то ложь, ведь когда они ходили вдвоём, парень в лесу наоборот точно оживал. Она погладила Тасора по волосам, потом прижалась лбом к плечу. На память пришло видение из прошлого – как парень, едва смог сам стоять на ногах, что-то искал у себя на спине. Ладонь её, словно невзначай, скользнула по шее Тасора, спряталась под рубашку…
Парень вздрогнул и перехватил руку Ликаны. Извиняясь, прижал пальцы к щеке и проговорил:
- Не печалься ни о чём, ласточка моя. Всё наладится, и мы снова будем с тобой часто видеться.
Ликана согласно кивнула, подставила щёку для поцелуя и побежала через тёмный двор к дому. Место, где касались губы Тасора, горело, как горели и пальца, которые вместо непонятной шершавой кожи нащупали на спине парня мягкую шёрстку, как у молоденьких щенят.
Тёмные мысли кружились у Ликаны в голове. Ей всё казалось, что не бывает у простых людей шерсти, но потом вспоминала деревенских мужиков. Некоторые из них так заросли волосом по всему туловищу, что не всякого и от медведя отличить можно. И девушка постаралась выкинуть из головы то, чему там явно было не место.
Спустя несколько дней шум с охотой на волка улёгся, и девушек выпустили из домов. Тасор вновь стал улыбаться и приносить Ликане дивные цветы. Та удивлялась, спрашивала, откуда он брал такую красоту? Но парень только отмалчивался. Ликана пробовала водить его по окрестностям, выискивая что-то подобное, но травы уже пожухли, а знакомые поздние цветы блеклыми звёздочками провожали солнце на долгий зимний сон.
Осень изменила уже всё вокруг. Заблистали позолотой и уборы незамужних девиц. Вечера становились всё длиннее, и молодёжь набивалась в избы, коротая тёмное время вместе. Приближались те дни, когда во всех домах готовятся к праздникам: кто дочь замуж выдавать, кто невестку новую в семью принимать.
Готовились и родители Ликаны. Хоть и считали они, что рановато ещё дочери в семью мужа от родителей уходить, а всё же не век в девицах куковать. Из соседних деревень стали приезжать в гости парни, себя показывать, невест присматривать.
- Ох, и выбор в эту осень богат! – подмигивала мать дочери, готовя вместе с ней ужин. – На тебя-то уж многие парни заглядываются.
- Выбор велик, - покладисто кивнула Ликана, - а нравится мне только один.
- Это который же? – мать упёрла руки в бока. – Уж не найдёныш ли твой? Без кола, без двора, а туда же – лучшую девку на деревне присмотрел. Ты же у меня и умница, и рукодельница, и лекаркой быть можешь. Для чего же тебе муж такой непутёвый нужен?
- Так ведь деревне наоборот прибыль будет. То мне к чужим уехать придётся со всеми своими талантами, а то дома я останусь, при вас.
Мать замолчала, искоса поглядывая на Ликану. На языке так и крутился ещё один вопрос, только пока в доме муж с сыновьями, задать его никак не получится. Может, они их женские разговоры и не слушают, да лучше убедиться в том, что никто точно не помещает.
Случай подвернулся спустя некоторое время – потребовались дрова, и хозяйка погнала всех мужчин на двор.
- И чтобы сухие мне принесли! – поругалась она вслед, потому что с утра намучилась с сырым деревом. Едва дверь захлопнулась, мать вытерла руки о передник и в упор посмотрела на дочь: - А люди сказывают, что по спине у найдёныша твоего шерсть растёт. Будто не знаешь, что то значит?
- Не оборотень он! – шёпотом вскрикнула Ликана, сжимая в руке ложку. – Разве будет оборотень с людьми простыми жить?
- А овец как ты объяснишь? Лесной зверь лапой запор не отодвинет.
- Да хозяин сам спьяну забыл дверь запереть, как следует, а как проспался, решил всё на зверя свалить, - нашлась Ликана. – А то сама не знаешь, что и с отцом такая оказия случалась!
- Может, оно и так, - неуверенно сказал мать, - только послушай моего слова. Не торопись со свадьбой, подожди до весны. Оборотень – не оборотень, а говорят, по весне всяк зверь и птица себе пару ищут. Если человек он – тебя дождётся, а если волк – в лес убежит, среди волчиц подругу искать.
- Хорошо, матушка, это ты правильно придумала. Только я верю – Тасор не плохой, он мне обиды не причинит.
В дом ввалились мужчины с охапками дров. Женщины переглянулись и вернулись к печи. О своих тайнах они решили никому не рассказывать.
Вечером Ликана встретилась с Тасором на берегу реки. Парень, улыбаясь, смотрел, как девушка идёт ему навстречу, но с каждым её шагом улыбка у него на лице выцветала.
- Что с тобой, птичка моя? Отчего я вижу тоску в твоих глазах? – обеспокоенно спросил парень, поприветствовав свою подругу.
- Ах, Тасор, я разговаривала с матерью. Не по душе ей наш союз. Правда, моему счастью она противиться не будет, если до конца весны твои намерения не изменятся.
- И только-то? – улыбнулся парень. – Я уж думал, сейчас скажешь, что тебя за другого замуж выдают. Не переживай, ласточка моя. Весна после зимы быстро наступает, а там и до лета недалеко. Или ты и впрямь так замуж торопишься, что себе кого другого присмотрела?
- Нет, что ты! – смутилась Ликана под лукавым взглядом. – Мне вовсе не трудно тебя дождаться. Я переживала, что это ты захочешь из наших краёв уйти, раз со мною быть не получается. Да и дела нехорошие творятся. Вспомнить только овец-то задранных. Хорошо, старики пока деду лесному девицу в жёны не требуют.
- Да уж, про овец тех только глухой не слышал. Меня-то ведь в лес с собой мужики таскали – то ли следы волчьи искать, то ли ещё зачем, - помрачнел Тасор. – А ещё слышал, что во мне оборотня подозревают, который это безобразие и учинил.
- А ты… - Ликана вдруг запнулась словом, но вспомнила ощущение мягкой шерсти под ладонью и шёпотом всё же проговорила: - А ты не оборотень?
Никогда ещё девушка не видела у своего милого такого серьёзного взгляда. Его серо-желтые глаза потемнели, словно налились грозовою силой, а черты лица ещё больше заострились, приобретя сходство со звериными.
- Зачем ты об этом спрашиваешь? – холодно спросил Тасор.
- Ты не подумай, - растерялась от его тона Ликана, - я не хочу, чтобы тебе плохое что-то сделали. Мне… мне всё равно, оборотень ты или нет, - она опустила голову, пытаясь скрыть слёзы. – Просто я хочу точно знать, что ты… не убивал этих несчастных овец.
- Я не убивал этих несчастных овец, - деревянным голосом повторил парень.
- Спасибо, - выдохнула Ликана и прижалась к его груди.
Она старалась не плакать, но слёзы сами катились из глаз, выдавая её с головой. Наверное, что-то дрогнуло в закаменевшей душе Тасора, отчего он ласково прижал к себе девушку и прошептал:
- А если я и впрямь оборотень?
- Мне всё равно, Тасор! Всё равно! Я никому никогда не скажу об этом. Ты дорог мне не за звериную шерсть на спине, а за сердце своё ласковое.
Тасор приподнял заплаканное лицо Ликаны и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Зачем же ты спрашивала, если обо всём уже догадалась?
- Мне важно было услышать это от тебя, ведь я могла и ошибиться.
- Сердце не обмануло тебя, птичка моя, – с тяжёлым вздохом покачал головой парень. – Судьба и впрямь наказала меня способностью менять свой облик.
- Но разве это наказание?! – воскликнула Ликана, прижимаясь к плечу Тасора. – Это же дар!
- Не всё так просто. Превращаться я могу лишь под светом луны, но не в том беда. Становясь зверем, я почти теряю свой разум, потому и стараюсь в такие дни держаться от людей подальше. Пока мне везло – я слишком ослаб после ранения и болезни, но чувствую – недолго мне человеком быть. Через два дня наступает полнолуние, и придётся опять землю зверем топтать.
