Я надел кипенно-белую рубашку, приталенный чёрный пиджак и такой же цвета галстук. Через минуту я уже уселся на водительское сиденье своей машины и повернул ключ зажигания. Мотор звучно загудел под капотом. Я несколько раз нажал на педаль газа и насладился рёвом мотора, который был готов уже рвануть с места, а моё желание рвануть с места было ещё больше. Мне кажется, в этот момент мои глаза наполнились огнём, которого там давно не было.
– Поедешь веселиться?
Спросила Долорес, которая уселась на заднем сиденье, курила сигарету и грустными глазами вглядывалась в меня через зеркало заднего вида.
– Долорес, прошу тебя…
– Нет-нет, ничего такого не подумай, – она нежно улыбнулась.
Я вопросительно посмотрел на неё.
– Я рада, что ты приходишь в себя. Отдохни, мой малыш…– уже тихо прошептала она и растворилась в клубах сигаретного дыма.
Я глубоко вздохнул, пытаясь втянуть его, но ничего не почувствовал, он был только в моей голове.
Я постучал.
Мне открыла девушка в чёрном платье, которое немного прикрывало её колени, а грудь украшал глубокий вырез оголяя её бледную грудь и тонкие, сильно выделяющиеся ключицы. Её лицо закрывала маска белого кролика, но губы, накрашенные вызывающе-красной помадой и маленький, аккуратный подбородок были видны. Через маску я увидел вопрошающие глаза девушки.
– Мистер Уилсон, – улыбнувшись, представился я и немного наклонил голову, словно в приветственном поклоне.
– О-о-о, вас уже все заждались, – улыбнулась девушка и лёгким движением руки пригласила меня войти.
Я вошёл в прихожую, которая вела в зал с широкой лестницей на второй этаж.
– Меня зовут Гея, – представилась девушка, закрыв за мной дверь, – я распорядитель этой вечеринки. Сегодня у нас много гостей и все только о вас и говорят. Вы за годы в Теме превратились в настоящую легенду.
– О-о-о, и что же говорят про «легенду»? – я внимательно посмотрел на Гею, которая прошла вперёд меня и мимолётно взглянув в мою сторону загадочно улыбнувшись сказала:
– Только хорошее! Только хорошее Мистер Уилсон.
– Приятно слышать.
– Поэтому мы очень рады, что вы всё-таки решили нас навестить. Я уже начала расстраиваться, что не смогла вас заманить к нам. А то наши вечеринки начинают перерастать из развлечения в какие-то официальные скучные светские вечера, где люди приходят не за своими скрытыми желаниями, а почесать языком и выпить, – говорила Гея, пока мы шли длинным коридором с приглушённым светом, – знаете, пропала экспрессия. Мне иногда кажется, что они уже начали стесняться друг друга. А это самое страшное, что может случиться…
– Так вы меня пригласили, что я бы исправил всё это?
– Вы же лучший в этом деле, – Гея остановилась и посмотрела мне в глаза, – никто другой не умеет как вы. Только вы сможете показать этим идиотом, что такое настоящее БДСМ, а не эта «ваниль», к которой они все там привыкли. Я очень на вас надеюсь. Верните нам утерянную экспрессию.
– У меня с собой только небольшой набор «инструментов», – пожал я плечами, – я не знал, что проблема настолько серьёзная.
– На счёт этого не волнуйтесь, мистер Уилсон, всё, что только вам понадобится у меня есть. Не зря же я распорядитель. Сегодня, если вам они понадобятся, вы стряхнёте многомесячную пыль с некоторых моих игрушек. А теперь за мной! Представлю вас моим гостям! Я думаю, они будут в восторге от вашего появления сегодня здесь.
Девушка-кролик уверенно, звонко цокая каблуками по паркету, зашагала вперёд. Видимо она и вправду возлагала на меня большие надежды. Я, расстегнув пуговицу на пиджаке, быстро надев маску чёрной пантеры, двинулся за ней.
Она соблазнительно виляла своим упругим задом, который выделялся из-под её приталенного платья. Какие же соблазнительные бугорки!
Мы вошли в большой сводчатый зал. Его наполняли с дюжину женщин и мужчин, которые уселись на больших красных диванах и лениво болтали друг с другом. Да-а-а, это совсем не было похоже на развратную вечеринку. Когда мы вошли все пары глаз сразу же уставились на нас. Гея вышла на середину зала и громким голосом объявила:
– Мистер Уилсон! Сегодня он решил удостоить нас своим присутствием.
Девушка-кролик взглянула на меня. Её глаза светились от радости и удовольствия, а губы расплылись в широкой, милой улыбке, оголяя её белые и ровные зубки.
Все поднялись и поздоровались со мной.
– Много о вас слышал, мистер Уилсон, – горячо пожал мою руку один из мужчин в маске чёрного кролика. Он был почти моего роста с широкими плечами, и мощными руками. Его глаза из-под маски внимательно рассматривали меня, он изучал нового гостя.
– Давайте же ознаменуем начала этого вечера и выпьем! – закричала одна из девушек в маске кошки, высоко подняв бокал над головой.
Гея вручила мне бокал, и мы выпили за столь замечательный предлог.
Я снял с себя пиджак, стянул рубашку, бросил на всех взгляд и начал:
– Зачем мы здесь? Что бы пить? О нет! Может за тем, чтобы болтать? И снова не верно! Может мы пришли сюда заняться сексом? Отчасти может это и верно, но не совсем. Мы здесь для того, чтобы сковырнуть нашу защитную оболочку от предубеждений, которые надёжным слоем закрыли нас настоящих от нас же самих! Мы на таких вечеринках должны становиться самим собой. Ничто не должно нас стеснять.
Я обвёл всех взглядом:
– А что первое сейчас вас стесняет? На вас слишком много одежды, она вам здесь не нужна. Совсем не нужна! Вы должны быть чисты друг перед другом! Снимайте всё с себя, оставьте только маски. Скорее!
Все повиновались мне и через минуту зал был наполнен голыми мужчинами и женщинами, которые больше не скрывали свои тела. Некоторые действительно стеснительно прикрывали свои интимные места. Я расплылся в снисходительной улыбке.
– Тело не должно вас стеснять! – продолжил я, – тело в Теме — это холст, а кисть и краски — это наше воображение. Так отдайтесь же сегодня вашему воображению. Сегодня вечер, когда ничего не надо стесняться, думать о последствиях. Дайте же выйти наружу своим желаниям, сбросьте с них оковы, перестаньте контролировать себя, сломайте рамки. Но есть несколько Табу: никакой крови! Всем всё ясно?
Я взял одну из девушек за волосы и потянул их вниз. Её лицо в чёрной театральной маске оказалось передо мной. Я страстно поцеловал её пухленькие, розовые губки. Она тихо застонала.
– Сегодня вечер возрождения. Мы должны словно Феникс восстать из пепла нашей прошлой жизнь и с новым «Я» выйти отсюда сегодня!
Началась оргия, тела между собой переплелись, превращаясь в единым организм, который дышал и стонал как единое целое. Одна девушка отдалась сразу двум мужчинам, а другие две девушки, наоборот, облюбовали одного мужчину.
Затем я уселся на диван и через секунду на коленях в маске чёрного пса приползла ко мне девушка, держа во рту плётку. Её глаза выражали одновременно возбуждение и стеснение.
Я взял из её ротика плётку, а другой рукой за её тоненькую шейку.
– Ты умница, что пришла. Ты же на самом деле хочешь этого?
Пёсик радостно замотал головой в согласии.
– Значит ты больше не хочешь скрываться за собой не настоящей? Ты хочешь увидеть кто ты есть на самом деле и чего ты на самом деле желаешь?
– Да, Мой Господин, – тихо ответила она.
Я встал, взяв её за руку.
– Посмотрите! – начал я, крикнув на весь зал, так, что все замерли и направили свои глаза на нас, – эта девушка наконец поняла, чего она хочет. Она будет самой сильной, она будет самой счастливой, потому что она перестала врать сама себе, она перестала врать вам, она стала свободной.
Я вывел её из комнаты. Ко мне подбежала распорядитель:
– Вам нужны личные апартаменты?
– Да.
Через минуту мы остались одни.
Я усадил девушку на колени, а сам уселся на кровать.
– БДСМ это не просто игрушки, это целая философия. И она мне говорит, чтобы всё получилось нам надо узнать друг друга. Что бы довериться и ничего не бояться. Я Стэн, а как тебя зовут?
– Я Анастасия, все меня зовут просто Настей.
– Великолепно, Настя. Красивое имя. Рад, что мы с тобой познакомились. Начало положено.
– Я тоже очень рада, – девушка мило улыбнулась.
– Расскажи немного о себе, только то, что ты считаешь нужным, – я внимательно посмотрел на неё.
– Э-э-э…– задумчиво протянула Настя.
– Мне не нужно знать сколько ты весишь или что ты крашеная блондинка. По-настоящему важное для тебя.
– У меня никогда не было отца, зато было два брата, но они никогда не поддерживали и не защищали меня…– девушка закрыла глаза и опустила лицо.
– Настя, хорошо, рассказывай, не держи это в себе, дай вырваться своим переживаниям.
– А мама всегда только их и хвалила, хотя они только и делали, что пропивали все её деньги. А что бы я не сделала, я всё равно была плохой дочерью. Но я решила, что разобьюсь в лепёшку, но докажу ей, что я тоже достойна материнской любви. Я училась, работала, никто мне не помогал. Как только у меня начали появляться свои деньги моя мама забирала их у меня и отдавала их мои братьям, которые их просто проигрывали и пропивали. А однажды они накурились и сожгли дом вместе со всеми, кто там был. И мама там была. Я столько лет старалась, а так и не дождалась её похвалы.
– Хорошо, – тихо сказал я, – хорошо…если хочешь, то продолжай.
– Я вышла замуж за обычного человека. У нас может сейчас и хорошая жизнь, но это всего лишь картинка, на самом деле я одна. Я заперта, я скована. Я думала, что найду в БДСМ отдушину, думала, что найду то, что возродит меня. Но сам видишь…
– Вижу. Теперь моя очередь…я…много лет писал дневники… наше сознание, наш мозг, он не любит что бы мы перегружали его, что бы хранили поменьше хлама и поэтому очень многое для нас безвозвратно стирается, даже и не понимаешь как ты это забыл, думая в один момент, что самая большая радость или самая большая боль уж точно не сотрутся из нашей памяти, но и они, как песок через пальцы, выскальзывают из нашей головы. А я не хотел просто так забывать свою жизнь. Я начал писать в попытке сохранить свои воспоминания, даже правильнее сказать не воспоминания, а эмоции, которые они тогда у меня вызвали. Однажды я влюбился. Думаю, что всё-таки влюбился, потому что только любовь может вызвать то, что я испытал. Но любовь так быстро ушла от меня, так быстро…я…я… она пролетела словно миг, и я начал сходить с ума, разрушать себя изнутри, но продолжал писать, писать эти чёртовы дневники. Мозг в союзе со временем боролись против меня, тщательно подтирали то, что я так хотел сохранить. Но я всё записал. Я всё помнил и поэтому я мучал себя годами, занимался самокопание, саморазрушением. От окончательного сумасшествия меня спасала только тема, она держала меня на плаву, не давала утонуть, сгинуть. И вот теперь мы сидим друг перед другом. Две замученные души. Значит мы должны дать друг другу шанс забыться и прожить ещё.
Я замолчал. Девушка смотрела на меня.
– Мы должны жить, во что бы то ни стало, потому что этого хотели те, которые по-настоящему нас любили…
Я встал. Настя осталась покорно сидеть на коленях.
Я подошёл к проигрывателю и включил Людовико Эйнауди «Experience».
Пусть она слышит эту музыку, пусть она ласкает её уши, пусть она сегодня получит такой опыт, который так не хочется забывать, который так не хочется терять в закоулках памяти, который захочется вспоминать с радостью и наслаждением.
Я налил стакан воды и дал ей:
– Набери воды в рот. Только не глотай, а держи её там.
Она покорно выполнила мой приказ. Теперь она безмолвна. У неё есть язык, рот, мысли и чувства, но теперь она не может их выразить словами, только показать.
Я снова уселся перед нею.
– Ты как шлюха. Очень миленькая маленькая шлюшка. Безмолвная куколка. Начинай себя ублажать, пока я не увижу, что ты стала мокренькой шлюхой, что ты сгораешь от желания.
Она начала нежно поглаживать себя между ножек и тихонечко постанывать, закрыв глаза.
– Разве так ублажают себя шлюхи? О-о-о, нет-нет! Приложи свою ладонь сильнее!
Она выполнила мой приказ.
– М-м-м-м! – Громче застонала она.
Больше это не девушка Настя. Это моя исполнительная шлюха, которая выполнит мой любой каприз, моё любое желание.
– Совершенная женщина есть более высокий тип человека, чем совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое, – тихо произнёс я, – ты ничего не должна этому миру, ты отплатила ему сполна, теперь твоя очередь забирать у него своё. Стань совершенной и забери всё до последней капли. Пусть он вернёт тебе должок.
– М-м-м-м! – ещё громче застонала Она. Её бедра начала сводить судорога. Тогда я встал и привязал её к ножке кровати. Теперь Она молчалива и почти ничего не может увидеть. Я беру плёточку и начинаю ударять её по попе, по влагалищу, по рукам, по бёдрам, по плечам. Ни один сантиметр её кожи я не пропущу.
Она мычит. Её рот скован водой. Она может в любой момент сглотнуть или сплюнуть, но она держится, она не хочет, чтобы всё так просто закончилось, что бы всё рухнуло в один момент. Она в полном моём подчинении. Она словно моя кукла.
Я плюнул на её дырочку и аккуратно растёр свою слюну. Затем ввёл анальный вибратор.
Она не может говорить, Она не может кричать, Она только мычит. Как шлюха, как маленькая беззащитная прикованная к кровати шлюшка.
Я сплюнул на свой член и начал головкой водить по её половым губкам. Её бёдра дрожали. Она хотела этого. Безумно хотела, чтобы вошли в неё, но я только дразнил её. Она ждала этого момента, Она напрягла руки и выгнула спинку. Эта шлюшка хочет почувствовать член в себе, что бы стало больно, а потом хорошо. Я вижу, как по её щекам покатились маленькие слезинки. Она вся в нетерпении.
Я резко вхожу в неё.
– А-а-а-а! – кричит она и вся вода проливается из её похабного рта.
Теперь ты будешь наказана.
Эта маленькая шлюха пожалеет об этом! Она пожалеет о том, что сделала, что не смогла сдержать себя. О том, что она выбрала меня.
Я начал жёстко трахать её.
Засовывать член как можно глубже.
Глубже.
Она начала кричать. Она уже ничего не стеснялась. Кричала во всё горло. Теперь из неё лились её настоящие чувства, ничем не прикрытые, настоящие, неподдельные чувства.
А я всё быстрее и глубже работал членом.
Быстрее.
Глубже.
А-а-а-а-а.
Я накажу эту маленькую шлюху!
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
Я чувствовал, какой же она была мокренькой, возбуждённой, сгоравшей от желания шлюхой.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
Прикованная к кровати маленькая девочка.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
А-а-а-а-а.
Она сжала свои бёдра и начала извиваться.
А-а-а-а-а.
По её щекам потекли слёзы. Она упала на пол в бессилии. Она глубоко дышала. Она ртом хватала воздух, как будто выброшенная на берег рыба.
– Спасибо, – тихо прошептала она.
– Нет, не надо меня благодарить. Совсем не надо. Потому что это я тебя должен тебе говорить спасибо. Это я сегодня переродился. Это я сегодня, как птица Феникс восстал. Я сегодня по-настоящему за очень долгое время возродился.
1 июля. 2010 год.
– М-м-м, – промычал Гомер, занюхав очередную дорожку кокса. Он сидел на длинном красном диване в ночном клубе. Было темно и громко играла музыка. Но он почти не слышал её. Ему было хорошо. Очень хорошо. Ничего не мешало просто расслабиться. Он посмотрел на танцующих людей. Ему казалось, что они слишком медленно двигаются, неправильно передвигаются, совсем не так как ему хотелось бы.
– Поедешь веселиться?
Спросила Долорес, которая уселась на заднем сиденье, курила сигарету и грустными глазами вглядывалась в меня через зеркало заднего вида.
– Долорес, прошу тебя…
– Нет-нет, ничего такого не подумай, – она нежно улыбнулась.
Я вопросительно посмотрел на неё.
– Я рада, что ты приходишь в себя. Отдохни, мой малыш…– уже тихо прошептала она и растворилась в клубах сигаретного дыма.
Я глубоко вздохнул, пытаясь втянуть его, но ничего не почувствовал, он был только в моей голове.
***
Я постучал.
Мне открыла девушка в чёрном платье, которое немного прикрывало её колени, а грудь украшал глубокий вырез оголяя её бледную грудь и тонкие, сильно выделяющиеся ключицы. Её лицо закрывала маска белого кролика, но губы, накрашенные вызывающе-красной помадой и маленький, аккуратный подбородок были видны. Через маску я увидел вопрошающие глаза девушки.
– Мистер Уилсон, – улыбнувшись, представился я и немного наклонил голову, словно в приветственном поклоне.
– О-о-о, вас уже все заждались, – улыбнулась девушка и лёгким движением руки пригласила меня войти.
Я вошёл в прихожую, которая вела в зал с широкой лестницей на второй этаж.
– Меня зовут Гея, – представилась девушка, закрыв за мной дверь, – я распорядитель этой вечеринки. Сегодня у нас много гостей и все только о вас и говорят. Вы за годы в Теме превратились в настоящую легенду.
– О-о-о, и что же говорят про «легенду»? – я внимательно посмотрел на Гею, которая прошла вперёд меня и мимолётно взглянув в мою сторону загадочно улыбнувшись сказала:
– Только хорошее! Только хорошее Мистер Уилсон.
– Приятно слышать.
– Поэтому мы очень рады, что вы всё-таки решили нас навестить. Я уже начала расстраиваться, что не смогла вас заманить к нам. А то наши вечеринки начинают перерастать из развлечения в какие-то официальные скучные светские вечера, где люди приходят не за своими скрытыми желаниями, а почесать языком и выпить, – говорила Гея, пока мы шли длинным коридором с приглушённым светом, – знаете, пропала экспрессия. Мне иногда кажется, что они уже начали стесняться друг друга. А это самое страшное, что может случиться…
– Так вы меня пригласили, что я бы исправил всё это?
– Вы же лучший в этом деле, – Гея остановилась и посмотрела мне в глаза, – никто другой не умеет как вы. Только вы сможете показать этим идиотом, что такое настоящее БДСМ, а не эта «ваниль», к которой они все там привыкли. Я очень на вас надеюсь. Верните нам утерянную экспрессию.
– У меня с собой только небольшой набор «инструментов», – пожал я плечами, – я не знал, что проблема настолько серьёзная.
– На счёт этого не волнуйтесь, мистер Уилсон, всё, что только вам понадобится у меня есть. Не зря же я распорядитель. Сегодня, если вам они понадобятся, вы стряхнёте многомесячную пыль с некоторых моих игрушек. А теперь за мной! Представлю вас моим гостям! Я думаю, они будут в восторге от вашего появления сегодня здесь.
Девушка-кролик уверенно, звонко цокая каблуками по паркету, зашагала вперёд. Видимо она и вправду возлагала на меня большие надежды. Я, расстегнув пуговицу на пиджаке, быстро надев маску чёрной пантеры, двинулся за ней.
Она соблазнительно виляла своим упругим задом, который выделялся из-под её приталенного платья. Какие же соблазнительные бугорки!
***
Мы вошли в большой сводчатый зал. Его наполняли с дюжину женщин и мужчин, которые уселись на больших красных диванах и лениво болтали друг с другом. Да-а-а, это совсем не было похоже на развратную вечеринку. Когда мы вошли все пары глаз сразу же уставились на нас. Гея вышла на середину зала и громким голосом объявила:
– Мистер Уилсон! Сегодня он решил удостоить нас своим присутствием.
Девушка-кролик взглянула на меня. Её глаза светились от радости и удовольствия, а губы расплылись в широкой, милой улыбке, оголяя её белые и ровные зубки.
Все поднялись и поздоровались со мной.
– Много о вас слышал, мистер Уилсон, – горячо пожал мою руку один из мужчин в маске чёрного кролика. Он был почти моего роста с широкими плечами, и мощными руками. Его глаза из-под маски внимательно рассматривали меня, он изучал нового гостя.
– Давайте же ознаменуем начала этого вечера и выпьем! – закричала одна из девушек в маске кошки, высоко подняв бокал над головой.
Гея вручила мне бокал, и мы выпили за столь замечательный предлог.
Я снял с себя пиджак, стянул рубашку, бросил на всех взгляд и начал:
– Зачем мы здесь? Что бы пить? О нет! Может за тем, чтобы болтать? И снова не верно! Может мы пришли сюда заняться сексом? Отчасти может это и верно, но не совсем. Мы здесь для того, чтобы сковырнуть нашу защитную оболочку от предубеждений, которые надёжным слоем закрыли нас настоящих от нас же самих! Мы на таких вечеринках должны становиться самим собой. Ничто не должно нас стеснять.
Я обвёл всех взглядом:
– А что первое сейчас вас стесняет? На вас слишком много одежды, она вам здесь не нужна. Совсем не нужна! Вы должны быть чисты друг перед другом! Снимайте всё с себя, оставьте только маски. Скорее!
Все повиновались мне и через минуту зал был наполнен голыми мужчинами и женщинами, которые больше не скрывали свои тела. Некоторые действительно стеснительно прикрывали свои интимные места. Я расплылся в снисходительной улыбке.
– Тело не должно вас стеснять! – продолжил я, – тело в Теме — это холст, а кисть и краски — это наше воображение. Так отдайтесь же сегодня вашему воображению. Сегодня вечер, когда ничего не надо стесняться, думать о последствиях. Дайте же выйти наружу своим желаниям, сбросьте с них оковы, перестаньте контролировать себя, сломайте рамки. Но есть несколько Табу: никакой крови! Всем всё ясно?
Я взял одну из девушек за волосы и потянул их вниз. Её лицо в чёрной театральной маске оказалось передо мной. Я страстно поцеловал её пухленькие, розовые губки. Она тихо застонала.
– Сегодня вечер возрождения. Мы должны словно Феникс восстать из пепла нашей прошлой жизнь и с новым «Я» выйти отсюда сегодня!
Началась оргия, тела между собой переплелись, превращаясь в единым организм, который дышал и стонал как единое целое. Одна девушка отдалась сразу двум мужчинам, а другие две девушки, наоборот, облюбовали одного мужчину.
Затем я уселся на диван и через секунду на коленях в маске чёрного пса приползла ко мне девушка, держа во рту плётку. Её глаза выражали одновременно возбуждение и стеснение.
Я взял из её ротика плётку, а другой рукой за её тоненькую шейку.
– Ты умница, что пришла. Ты же на самом деле хочешь этого?
Пёсик радостно замотал головой в согласии.
– Значит ты больше не хочешь скрываться за собой не настоящей? Ты хочешь увидеть кто ты есть на самом деле и чего ты на самом деле желаешь?
– Да, Мой Господин, – тихо ответила она.
Я встал, взяв её за руку.
– Посмотрите! – начал я, крикнув на весь зал, так, что все замерли и направили свои глаза на нас, – эта девушка наконец поняла, чего она хочет. Она будет самой сильной, она будет самой счастливой, потому что она перестала врать сама себе, она перестала врать вам, она стала свободной.
Я вывел её из комнаты. Ко мне подбежала распорядитель:
– Вам нужны личные апартаменты?
– Да.
Через минуту мы остались одни.
Я усадил девушку на колени, а сам уселся на кровать.
– БДСМ это не просто игрушки, это целая философия. И она мне говорит, чтобы всё получилось нам надо узнать друг друга. Что бы довериться и ничего не бояться. Я Стэн, а как тебя зовут?
– Я Анастасия, все меня зовут просто Настей.
– Великолепно, Настя. Красивое имя. Рад, что мы с тобой познакомились. Начало положено.
– Я тоже очень рада, – девушка мило улыбнулась.
– Расскажи немного о себе, только то, что ты считаешь нужным, – я внимательно посмотрел на неё.
– Э-э-э…– задумчиво протянула Настя.
– Мне не нужно знать сколько ты весишь или что ты крашеная блондинка. По-настоящему важное для тебя.
– У меня никогда не было отца, зато было два брата, но они никогда не поддерживали и не защищали меня…– девушка закрыла глаза и опустила лицо.
– Настя, хорошо, рассказывай, не держи это в себе, дай вырваться своим переживаниям.
– А мама всегда только их и хвалила, хотя они только и делали, что пропивали все её деньги. А что бы я не сделала, я всё равно была плохой дочерью. Но я решила, что разобьюсь в лепёшку, но докажу ей, что я тоже достойна материнской любви. Я училась, работала, никто мне не помогал. Как только у меня начали появляться свои деньги моя мама забирала их у меня и отдавала их мои братьям, которые их просто проигрывали и пропивали. А однажды они накурились и сожгли дом вместе со всеми, кто там был. И мама там была. Я столько лет старалась, а так и не дождалась её похвалы.
– Хорошо, – тихо сказал я, – хорошо…если хочешь, то продолжай.
– Я вышла замуж за обычного человека. У нас может сейчас и хорошая жизнь, но это всего лишь картинка, на самом деле я одна. Я заперта, я скована. Я думала, что найду в БДСМ отдушину, думала, что найду то, что возродит меня. Но сам видишь…
– Вижу. Теперь моя очередь…я…много лет писал дневники… наше сознание, наш мозг, он не любит что бы мы перегружали его, что бы хранили поменьше хлама и поэтому очень многое для нас безвозвратно стирается, даже и не понимаешь как ты это забыл, думая в один момент, что самая большая радость или самая большая боль уж точно не сотрутся из нашей памяти, но и они, как песок через пальцы, выскальзывают из нашей головы. А я не хотел просто так забывать свою жизнь. Я начал писать в попытке сохранить свои воспоминания, даже правильнее сказать не воспоминания, а эмоции, которые они тогда у меня вызвали. Однажды я влюбился. Думаю, что всё-таки влюбился, потому что только любовь может вызвать то, что я испытал. Но любовь так быстро ушла от меня, так быстро…я…я… она пролетела словно миг, и я начал сходить с ума, разрушать себя изнутри, но продолжал писать, писать эти чёртовы дневники. Мозг в союзе со временем боролись против меня, тщательно подтирали то, что я так хотел сохранить. Но я всё записал. Я всё помнил и поэтому я мучал себя годами, занимался самокопание, саморазрушением. От окончательного сумасшествия меня спасала только тема, она держала меня на плаву, не давала утонуть, сгинуть. И вот теперь мы сидим друг перед другом. Две замученные души. Значит мы должны дать друг другу шанс забыться и прожить ещё.
Я замолчал. Девушка смотрела на меня.
– Мы должны жить, во что бы то ни стало, потому что этого хотели те, которые по-настоящему нас любили…
***
Я встал. Настя осталась покорно сидеть на коленях.
Я подошёл к проигрывателю и включил Людовико Эйнауди «Experience».
Пусть она слышит эту музыку, пусть она ласкает её уши, пусть она сегодня получит такой опыт, который так не хочется забывать, который так не хочется терять в закоулках памяти, который захочется вспоминать с радостью и наслаждением.
Я налил стакан воды и дал ей:
– Набери воды в рот. Только не глотай, а держи её там.
Она покорно выполнила мой приказ. Теперь она безмолвна. У неё есть язык, рот, мысли и чувства, но теперь она не может их выразить словами, только показать.
Я снова уселся перед нею.
– Ты как шлюха. Очень миленькая маленькая шлюшка. Безмолвная куколка. Начинай себя ублажать, пока я не увижу, что ты стала мокренькой шлюхой, что ты сгораешь от желания.
Она начала нежно поглаживать себя между ножек и тихонечко постанывать, закрыв глаза.
– Разве так ублажают себя шлюхи? О-о-о, нет-нет! Приложи свою ладонь сильнее!
Она выполнила мой приказ.
– М-м-м-м! – Громче застонала она.
Больше это не девушка Настя. Это моя исполнительная шлюха, которая выполнит мой любой каприз, моё любое желание.
– Совершенная женщина есть более высокий тип человека, чем совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое, – тихо произнёс я, – ты ничего не должна этому миру, ты отплатила ему сполна, теперь твоя очередь забирать у него своё. Стань совершенной и забери всё до последней капли. Пусть он вернёт тебе должок.
– М-м-м-м! – ещё громче застонала Она. Её бедра начала сводить судорога. Тогда я встал и привязал её к ножке кровати. Теперь Она молчалива и почти ничего не может увидеть. Я беру плёточку и начинаю ударять её по попе, по влагалищу, по рукам, по бёдрам, по плечам. Ни один сантиметр её кожи я не пропущу.
Она мычит. Её рот скован водой. Она может в любой момент сглотнуть или сплюнуть, но она держится, она не хочет, чтобы всё так просто закончилось, что бы всё рухнуло в один момент. Она в полном моём подчинении. Она словно моя кукла.
Я плюнул на её дырочку и аккуратно растёр свою слюну. Затем ввёл анальный вибратор.
Она не может говорить, Она не может кричать, Она только мычит. Как шлюха, как маленькая беззащитная прикованная к кровати шлюшка.
Я сплюнул на свой член и начал головкой водить по её половым губкам. Её бёдра дрожали. Она хотела этого. Безумно хотела, чтобы вошли в неё, но я только дразнил её. Она ждала этого момента, Она напрягла руки и выгнула спинку. Эта шлюшка хочет почувствовать член в себе, что бы стало больно, а потом хорошо. Я вижу, как по её щекам покатились маленькие слезинки. Она вся в нетерпении.
Я резко вхожу в неё.
– А-а-а-а! – кричит она и вся вода проливается из её похабного рта.
Теперь ты будешь наказана.
Эта маленькая шлюха пожалеет об этом! Она пожалеет о том, что сделала, что не смогла сдержать себя. О том, что она выбрала меня.
Я начал жёстко трахать её.
Засовывать член как можно глубже.
Глубже.
Она начала кричать. Она уже ничего не стеснялась. Кричала во всё горло. Теперь из неё лились её настоящие чувства, ничем не прикрытые, настоящие, неподдельные чувства.
А я всё быстрее и глубже работал членом.
Быстрее.
Глубже.
А-а-а-а-а.
Я накажу эту маленькую шлюху!
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
Я чувствовал, какой же она была мокренькой, возбуждённой, сгоравшей от желания шлюхой.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
Прикованная к кровати маленькая девочка.
Быстрее. Быстрее. Быстрее.
А-а-а-а-а.
Она сжала свои бёдра и начала извиваться.
А-а-а-а-а.
По её щекам потекли слёзы. Она упала на пол в бессилии. Она глубоко дышала. Она ртом хватала воздух, как будто выброшенная на берег рыба.
– Спасибо, – тихо прошептала она.
– Нет, не надо меня благодарить. Совсем не надо. Потому что это я тебя должен тебе говорить спасибо. Это я сегодня переродился. Это я сегодня, как птица Феникс восстал. Я сегодня по-настоящему за очень долгое время возродился.
Глава 37. Петля
1 июля. 2010 год.
– М-м-м, – промычал Гомер, занюхав очередную дорожку кокса. Он сидел на длинном красном диване в ночном клубе. Было темно и громко играла музыка. Но он почти не слышал её. Ему было хорошо. Очень хорошо. Ничего не мешало просто расслабиться. Он посмотрел на танцующих людей. Ему казалось, что они слишком медленно двигаются, неправильно передвигаются, совсем не так как ему хотелось бы.
