– Гомер, не хорони меня как журналиста, я пробую найти себе работу, где я смогу писать, может это как-то пафосно прозвучит, но и творить. И мы уже с тобой не раз запрыгивали на такие поезда со станциями «Куча бабла», «Лёгкие деньги», «Стопроцентный вариант набить карманы». И так удачно запрыгивали, что приходилось сидеть за решёткой, пока не приходил поезд «Моя мама» и не вытаскивал нас оттуда.
– Ну было пару неприятных моментов. Помни – это был только полезный опыт. И вообще, кто тебе запрещает «творить», Стэнли? Во-первых, ты будешь работать далеко не каждый день. Во-вторых, у тебя будет куча времени, чтобы спокойно найти себе обычную работу, журналюгой станешь, будешь там свои статейки писать. В-третьих, у тебя будет хороший доход, мать твоя обрадуется, что сын наконец то деньги зарабатывает, сестре своей поможешь, она сможет дальше учиться. На кого она там учится?
– Гомер, ты зачем на это давишь?
– Так я вижу, что ты хочешь просрать свою жизнь. Ты сам себе не нужен. Ничего не делаешь. Так хоть позаботься о матери. Она тебя растила-растила. Думала, что порядочного человека вырастит, а к чему мы в итоге пришли? Тебе предлагают работу, а ты носом вертишь. Видите ли, он не хочет за пару тысяч задницу свою под плётку поставить. А давно ты сестре помогал? Даже я знаю, что ей не хватает денег, чтобы оплатить учёбу. И вообще, я ещё раз тебе говорю, я мог предложить эту работу еще нескольким людям, но ты мой друг! Слышишь, Стэнли? Мой друг! И я пошёл к тебе, я знал, что она тебе нужна. Я хотел, чтобы у тебя началась светлая полоса в жизни. Стоит только сказать да, и вот он: старт твоей новой жизни, где все счастливы!
– Но я совсем не готов что бы меня плёткой по жопе охаживали! – не сдавался я под натиском доводов Гомера и продолжал сопротивление.
– Пойми ты наконец, Стэнли, БДСМ — это далеко не плётки и кожаные костюмы. А если втянешься будешь сам бегать и уговаривать что бы с тобой провели сессию. И давай, рассказывай, наконец, что тебе сказала Долорес?
– Долорес сказала, что я очень ей понравился и у меня есть сутки что бы согласиться или отказаться.
– Это хорошие новости. Стэнли, дружище, соглашайся, ты не пожалеешь. Поверь мне уже наконец-то.
– Ты там уже несколько месяцев работаешь, почему ты никогда не говорил, чем там занимаешься?
– Какой же ты наивный! Я не пойму, ты когда родился, вчера? Совсем никаких мыслей нет? Как ты вообще отучился на журналиста? Никаких логических связей не можешь найти?
– Аха-ха-ха, тебе передо мной было стыдно, что тебя по ночам по жопе лупят? – попытался я отшутиться, потому что он был прав. Я журналист, моё самолюбие говорит мне о том, что весьма неплохой журналист и я не могу построить логическую цепочку.
– Я не понимаю, как мы с тобой друзьями стали. Мне тебе так хочется по лицу съездить.
– Ладно, не злись. Объясни, почему ты всё держал в тайне, не говорил. Я ещё думал куда ты так часто начал пропадать? А главное, откуда у тебя деньги появились? Я думал ты связался с бандитами и продаёшь наркоту перенося её в своей заднице и что ты скоро обязательно поспросишь сказать полиции, что весь вечер пробыл у меня дома.
– Стэнли, ты говнюк! Так обо мне думать!
– Шучу я, не обижайся.
– Ладно, но я запомнил. Ты знай, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Аха-ха-ха. Жди и оглядывайся. Я подшучу над тобой, когда ты не будешь этого ждать. А теперь хватит шуток, сейчас я говорю серьёзно: ты должен понимать, что я тебя сегодня привёл не в контору для эскорта, здесь совсем другая история. К ним обращаются не дальнобойщики, которые хотят за пару баксов отодрать девку в кабине своего грузовика. К ним идут очень влиятельные люди, которым не хватает чего-то в этой жизни. Там клиентура, которая охренела от количества бабла на своём банковском счёте, вседозволенности, всеобщего восхищения. И всё равно им чего-то не хватает, они мечутся, эти суки не знают, чего они хотят, что им надо от этой жизни. И вот, они приходят в БДСМ. И ясное дело, они не хотят, чтобы кто-то об этом узнал, поэтому нам надо держать язык за зубами, причём конкретно за зубами. Болтливость там не прощается. Поэтому и хорошо, что ты ничего не подозревал, значит я всё делал правильно.
Повисла тишина. Я не находил слов. Я не мог согласиться, но и отказаться был не в силах. Гомер всё правильно говорил. Я сидел без денег, без постоянной работы, без будущего.
– Стэнли, работая там ты прекратишь ныть о том, что ты испачкал свои последние чистые джинсы. Ты купишь себе нормальную одежду в кои-то веки. А вообще принимай решение конечно сам. Вот, держи сотню, заплати за наше пиво, мне некогда с тобой его допивать, пора на работу.
– А зачем сотню дал? Это же очень много!
– Что бы если ты всё-таки откажешься, то купил бы себе новые джинсы, – весело прокричал Гомер и быстрыми шагами ушёл.
Я остался один, словно заядлый алкоголик, сидеть за стойкой. Ещё немного выпил, расплатился и вышел. День уже сменился вечером. Стало прохладно. Я поднял вороты своей джинсовой куртки и тихонько побрёл по улице.
Как я к двадцати четырём годам оказался здесь? В таком положении? Всем моим родным нужна помощь, мне она и самому нужна. Я наконец это признал. Я боялся самого себя. Я не мог взять и сказать себе – Стэнли, ты у обочины, пора что-то делать. Нет, моя гордыня не признавала этого, говорила мне, что мне только-только двадцать и всё еще впереди, но шли годы, а ничего не менялось: я прозябал внизу, я оказался в болоте, которое засасывало меня всё глубже и глубже, а мои предыдущие попытки хоть что то поменять в этой жизни приводили к тому, что меня засасывало ещё быстрее.
Может и правда, взять и согласиться? Я же не иду в преступную банду торговать наркотиками, а всего лишь воплощать «потаённые желания» клиентов. Нет, не клиентов, а клиенток! Да, клиенток. Я же написал в анкете, что я гетеросексуал и они должны учесть мои предпочтения.
Я еще с полчаса шатался по улицам. Поднялся ветер, который прилетел с океана и я, словно осенний лист, носился по его направлению. Уже совсем стемнело. На душе было тяжело. Я совсем не понимал, чего мне ждать, что от меня будут требовать, смогу ли я вообще справляться со всем этим. Но Гомер как-то умудряется работать, стал хорошо одеваться, больше не хнычет, что не хватает денег, даже переехал из своей холостяцкой конуры в нормальную квартиру.
Я остановился, еще раз перебрал всё в голове и вызвал такси. Пока ждал я смотрел в лица прохожих. Я не знал, что я искал в них. Вот идёт молоденькая девушка, она громко разговаривает по телефону, улыбается, видимо делится радостными новостями. А вот толстый мужчина с длинной бородой на ходу ест бургер. Соус сейчас вот-вот прольётся на его бороду. Он одет в рабочую куртку портового служащего. За ним идёт мужчина в деловом костюме, что-то бормоча себе под нос.
Интересно, о чём они думают, о чём переживают, на что надеются? У них наверняка есть свои проблемы, разногласия и дилеммы. Может даже покруче моих. А что у меня не так? Просто мне предложили быть чей-то игрушкой за хорошие деньги. Почему я должен отказаться? Потому что это не поддерживает общество? Да этому обществу вообще срать на меня с высокой колокольни. Я буду подыхать от холода под мостом и каждому будет насрать на меня. А почему их должны волновать мои проблемы? Так почему я должен переживать как люди отнесутся к моему выбору. Да, Гомер прав, чтобы выжить надо чем-то жертвовать, идти на компромиссы с самим собой. Если я не смогу договориться с самим собой, если продолжу так же думать, что же о Стэнли подумают другие, то так и останусь здесь внизу, обманутый самим собой.
2010 год. 13 октября. 12:14.
Город, как и всегда, не только осенью, а ещё и летом, и зимой, и весной, и в понедельник, и в субботу, почти каждый день, окутали серые дождевые тучи, пригнанные ветром с океана. Они мрачно нависали над Городом, словно предупреждая всех о надвигающейся угрозе. Начал моросить противный мелкий дождик, прибивая опавшую листву к асфальту. Хотя я и прожил здесь всю жизнь, но так и не смог привыкнуть к такой погоде. А кому она может понравиться? Ветра, дожди, туманы, а зимой редко выпадающий снег тут же превращается в мерзкую кашу на улицах днём, а ночью застывает, превращаясь в лёд, который становится прочнее бетона. И так каждый день, снова и снова, и снова. Летом бывают теплые и солнечные дни, но их настолько мало, что по-настоящему даже и не замечаешь, что они вообще есть. В общем: очень депрессивная и мерзкая погода, прямо для интровертов, которые никуда не любят выходить и только рады любому поводу остаться дома.
Я поглубже уткнулся в ворот своей джинсовой куртки, а замёрзшие руки засунул в карманы и прижал ладони к ногам в попытке согреть окоченевшие от ветра пальцы. Ну и холодина!
Затем я оглянулся, словно за мной кто-то следил, а я опасался быть замеченным, словно я шпион из Голливудских фильмов 60-х годов. Почему я это сделал? Может стыдился, что всё-таки решился? Боялся, что меня заметит какой-нибудь знакомый, будет показывать на меня пальцем и кричать: «Смотрите, этот придурок не смог найти себе нормальную работу и теперь его будут лупить по заднице старые извращенки! А-ха-ха!» Меня передёрнуло. Ну что за дурацкие мысли у меня в голове? Неужели я испугался общественного порицания? Нет-нет, надо выбросить это дерьмо из головы. Всем на меня всё равно, как и мне должно быть похер на них! Так почему я тогда обернулся? Может я всё-таки хотел увидеть какой-нибудь знак судьбы, который мне укажет правильный ли я делаю выбор? Луч света, пробившись через серые тучи, упадёт на незнакомца в нескольких метрах от меня, осветив его фигуру, но лица не будет видно за широкополой шляпой, и он мне скажет: «Стэнли, мальчик мой, хватит уже… представлять себе всякую чушь! Иди и сделай это! Ты же уже должен был принять решение!».
Я посмотрел на здание из красного кирпича, который весь вымок от дождя и теперь казалось, что оно тёмно-серого цвета. Порыв ветра загудел в сточной трубе, из которой тёк слабенький ручеёк. Ветер и меня не обошёл стороной. Он забрался под куртку, заставив меня вздрогнуть и покрыться мурашками.
«Стэн, надо быстрее решать!
Стэ-э-э-н! Стэ-э-э-эн, что же ты всё-таки сделаешь?
Решай!
Быстрее. Хватит медлить!»
Моя рука застыла в воздухе.
Затем я на секунду зажмурился и…
Я нажал на кнопку звонка.
Тишина.
Я нажал ещё раз. Никто не спешил мне открывать.
«Какой же я дурак, зачем я сюда пришёл?» Корил и мучал себя я в голове. Ворох сомнений, неуверенности, может даже небольшого страха накинулись на меня. Но при этом я как наяву слышал слова Гомера: «Ты давно помогал своей сестре? Матери? Себе в конце концов давно новую куртку покупал?» Меня это задевало. Но я не мог с ним спорить. Он был на сто процентов прав. Мать тянула нас двоих, меня и сестру, одна. Да, я приносил какие-то деньги домой, но это была мелочь по сравнению с тем, сколько раз мама мне помогала. Пора бы мне уже становиться самостоятельным и настоящим мужчиной в семье. Не важно, как я заработаю денег, но я должен это сделать. Я хочу увидеть улыбку матери, радость сестры, вспомнить эмоции, которые, кажется, остались в далёком беззаботном детстве. У меня должно всё получиться! В своей голове я превратился в какого-то чувака, который выступает на каком-то тренинге по мотивации. И я себя убедил в том, что мне всё-таки это надо. Я погружусь в этот водоворот. Я не знаю куда он мены вынесет, но я уже прыгнул.
Моя рука вжалась в звонок.
– Ну давай же, открывай, – шипел я себе под нос, – вы все уснули что ли там? Или это знак свыше что бы я убрался отсюда?
Но тут я услышал уже знакомый стрекочущий голос через динамик:
– Хватит звонить! Вас здесь прекрасно слышат! Лучше представьтесь.
– Стэн Уилсон, – ответил я и сразу поднял голову в сторону камеры над дверью, – приходил к вам вчера на счёт работы.
Прошло ещё секунд тридцать.
Щёлк.
Наконец мне открыли.
Я буквально ввалился внутрь. Меня обдало тёплым воздухом. За стойкой так же, как и вчера сидела невозмутимая Магдален, уткнувшись взглядом в монитор компьютера, как без её внимания он тут же прекратит работу. На ней было тёмное, приталенное платье, которое выделяло все её сочные формы, каждый изгиб её тела. Её так же украшало глубокое декольте, из которого буквально вываливалась её грудь, которая так и приковывала к себе взгляды входящих. Кажется, она любит пощекотать нервишки посетителям. Не понимаю почему она сидит здесь, за этой стойкой, она же со своей внешностью спокойно может стать моделью и рекламировать какое-нибудь нижнее бельё.
– Мистер Уилсон, наша компания рада вас видеть и поздравляет с правильным решением, – сухо протараторила администратор, даже не подняв глаз. Даже как-то обидно стало, что она не обращает на меня внимания и я для неё такой же, как и все: тень, которая не стоит её времени.
– Не обращай на неё внимание, Стэнли, – я услышал нежный голос Долорес, который словно пытался меня приободрить после такого невнимания ко мне, – Магдален наша любимая Медуза Горгона. Цербер наших ворот. Только не обижайся на меня, за такие сравнения, дорогая моя!
Магдален подняла глаза и неодобрительно, почти враждебно взглянула на Долорес.
– И я тебя люблю, Магдален, – улыбаясь сказала Долорес и послала ей воздушный поцелуй.
Она стояла в дверном проёме. От неё буквально исходила сексуальность. Сегодня Долорес облачилась в чёрный латексный костюм, который подчёркивал каждый изгиб её невероятно красивого тела. Она была похожа на женщину-кошку, которая в любую секунду может броситься на свою жертву, которая будет просто бессильна под её чарами. Я сглотнул слюну и опустил глаза в пол, чтобы ненароком не возбудиться.
«Главное не красней! Стэнли! Ты слышишь меня? Не красней!» Пронеслись мысли у меня в голове.
Магдален недовольно кинула на Долорес свой взгляд Медузы, как будто та мешала ей проводить священный обряд встречи у ворот.
– Магдален, перестань пугать нашего нового малыша. А то он тебя наслушается и сбежит от нас. А как мы можем потерять такого красавчика? Стэнли, не бойся её, она добрая. – Улыбаясь говорила Долорес и рассмеявшись продолжила: – Я искренне рада, что ты пришёл, честно-честно. Такие красавчики делают БДСМ прекрасным из искусств. Ну что же, ты готов?
– Я-я-я ...я даже и не знаю, готов ли я. Я даже не знаю к чему мне готовиться. – Пожимал я плечами и лепетал языком как какой-то девственник перед своим первым разом. Так, надо собраться, а то действительно похож на прыщавого подростка, который первый раз дотронулся до женщины и потерял дар речи.
– Всё будет в порядке, красавчик. Следуй за мной. Ты сегодня всё узнаешь. – Задорно говорила Долорес и поманила меня за собой.
Я повиновался.
Пройдя несколько коридоров, мы оказались в полутёмной комнате. Единственное, что было в ней так это огромная кровать и просто бесконечное количество секс-игрушек. От самых простеньких в виде обычных резиновых членов, до непонятных механизмов, которые больше похожи на пыточные, которые как будто прямиком из подвалов испанской инквизиции. Я нервно сглотнул. Вот так попадёшь к какой-нибудь клиентке с таким ворохом приспособлений и всё, конец, замучает до смерти и никакие деньги уже не будут нужны.
– Ну было пару неприятных моментов. Помни – это был только полезный опыт. И вообще, кто тебе запрещает «творить», Стэнли? Во-первых, ты будешь работать далеко не каждый день. Во-вторых, у тебя будет куча времени, чтобы спокойно найти себе обычную работу, журналюгой станешь, будешь там свои статейки писать. В-третьих, у тебя будет хороший доход, мать твоя обрадуется, что сын наконец то деньги зарабатывает, сестре своей поможешь, она сможет дальше учиться. На кого она там учится?
– Гомер, ты зачем на это давишь?
– Так я вижу, что ты хочешь просрать свою жизнь. Ты сам себе не нужен. Ничего не делаешь. Так хоть позаботься о матери. Она тебя растила-растила. Думала, что порядочного человека вырастит, а к чему мы в итоге пришли? Тебе предлагают работу, а ты носом вертишь. Видите ли, он не хочет за пару тысяч задницу свою под плётку поставить. А давно ты сестре помогал? Даже я знаю, что ей не хватает денег, чтобы оплатить учёбу. И вообще, я ещё раз тебе говорю, я мог предложить эту работу еще нескольким людям, но ты мой друг! Слышишь, Стэнли? Мой друг! И я пошёл к тебе, я знал, что она тебе нужна. Я хотел, чтобы у тебя началась светлая полоса в жизни. Стоит только сказать да, и вот он: старт твоей новой жизни, где все счастливы!
– Но я совсем не готов что бы меня плёткой по жопе охаживали! – не сдавался я под натиском доводов Гомера и продолжал сопротивление.
– Пойми ты наконец, Стэнли, БДСМ — это далеко не плётки и кожаные костюмы. А если втянешься будешь сам бегать и уговаривать что бы с тобой провели сессию. И давай, рассказывай, наконец, что тебе сказала Долорес?
– Долорес сказала, что я очень ей понравился и у меня есть сутки что бы согласиться или отказаться.
– Это хорошие новости. Стэнли, дружище, соглашайся, ты не пожалеешь. Поверь мне уже наконец-то.
– Ты там уже несколько месяцев работаешь, почему ты никогда не говорил, чем там занимаешься?
– Какой же ты наивный! Я не пойму, ты когда родился, вчера? Совсем никаких мыслей нет? Как ты вообще отучился на журналиста? Никаких логических связей не можешь найти?
– Аха-ха-ха, тебе передо мной было стыдно, что тебя по ночам по жопе лупят? – попытался я отшутиться, потому что он был прав. Я журналист, моё самолюбие говорит мне о том, что весьма неплохой журналист и я не могу построить логическую цепочку.
– Я не понимаю, как мы с тобой друзьями стали. Мне тебе так хочется по лицу съездить.
– Ладно, не злись. Объясни, почему ты всё держал в тайне, не говорил. Я ещё думал куда ты так часто начал пропадать? А главное, откуда у тебя деньги появились? Я думал ты связался с бандитами и продаёшь наркоту перенося её в своей заднице и что ты скоро обязательно поспросишь сказать полиции, что весь вечер пробыл у меня дома.
– Стэнли, ты говнюк! Так обо мне думать!
– Шучу я, не обижайся.
– Ладно, но я запомнил. Ты знай, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Аха-ха-ха. Жди и оглядывайся. Я подшучу над тобой, когда ты не будешь этого ждать. А теперь хватит шуток, сейчас я говорю серьёзно: ты должен понимать, что я тебя сегодня привёл не в контору для эскорта, здесь совсем другая история. К ним обращаются не дальнобойщики, которые хотят за пару баксов отодрать девку в кабине своего грузовика. К ним идут очень влиятельные люди, которым не хватает чего-то в этой жизни. Там клиентура, которая охренела от количества бабла на своём банковском счёте, вседозволенности, всеобщего восхищения. И всё равно им чего-то не хватает, они мечутся, эти суки не знают, чего они хотят, что им надо от этой жизни. И вот, они приходят в БДСМ. И ясное дело, они не хотят, чтобы кто-то об этом узнал, поэтому нам надо держать язык за зубами, причём конкретно за зубами. Болтливость там не прощается. Поэтому и хорошо, что ты ничего не подозревал, значит я всё делал правильно.
Повисла тишина. Я не находил слов. Я не мог согласиться, но и отказаться был не в силах. Гомер всё правильно говорил. Я сидел без денег, без постоянной работы, без будущего.
– Стэнли, работая там ты прекратишь ныть о том, что ты испачкал свои последние чистые джинсы. Ты купишь себе нормальную одежду в кои-то веки. А вообще принимай решение конечно сам. Вот, держи сотню, заплати за наше пиво, мне некогда с тобой его допивать, пора на работу.
– А зачем сотню дал? Это же очень много!
– Что бы если ты всё-таки откажешься, то купил бы себе новые джинсы, – весело прокричал Гомер и быстрыми шагами ушёл.
Я остался один, словно заядлый алкоголик, сидеть за стойкой. Ещё немного выпил, расплатился и вышел. День уже сменился вечером. Стало прохладно. Я поднял вороты своей джинсовой куртки и тихонько побрёл по улице.
Как я к двадцати четырём годам оказался здесь? В таком положении? Всем моим родным нужна помощь, мне она и самому нужна. Я наконец это признал. Я боялся самого себя. Я не мог взять и сказать себе – Стэнли, ты у обочины, пора что-то делать. Нет, моя гордыня не признавала этого, говорила мне, что мне только-только двадцать и всё еще впереди, но шли годы, а ничего не менялось: я прозябал внизу, я оказался в болоте, которое засасывало меня всё глубже и глубже, а мои предыдущие попытки хоть что то поменять в этой жизни приводили к тому, что меня засасывало ещё быстрее.
Может и правда, взять и согласиться? Я же не иду в преступную банду торговать наркотиками, а всего лишь воплощать «потаённые желания» клиентов. Нет, не клиентов, а клиенток! Да, клиенток. Я же написал в анкете, что я гетеросексуал и они должны учесть мои предпочтения.
Я еще с полчаса шатался по улицам. Поднялся ветер, который прилетел с океана и я, словно осенний лист, носился по его направлению. Уже совсем стемнело. На душе было тяжело. Я совсем не понимал, чего мне ждать, что от меня будут требовать, смогу ли я вообще справляться со всем этим. Но Гомер как-то умудряется работать, стал хорошо одеваться, больше не хнычет, что не хватает денег, даже переехал из своей холостяцкой конуры в нормальную квартиру.
Я остановился, еще раз перебрал всё в голове и вызвал такси. Пока ждал я смотрел в лица прохожих. Я не знал, что я искал в них. Вот идёт молоденькая девушка, она громко разговаривает по телефону, улыбается, видимо делится радостными новостями. А вот толстый мужчина с длинной бородой на ходу ест бургер. Соус сейчас вот-вот прольётся на его бороду. Он одет в рабочую куртку портового служащего. За ним идёт мужчина в деловом костюме, что-то бормоча себе под нос.
Интересно, о чём они думают, о чём переживают, на что надеются? У них наверняка есть свои проблемы, разногласия и дилеммы. Может даже покруче моих. А что у меня не так? Просто мне предложили быть чей-то игрушкой за хорошие деньги. Почему я должен отказаться? Потому что это не поддерживает общество? Да этому обществу вообще срать на меня с высокой колокольни. Я буду подыхать от холода под мостом и каждому будет насрать на меня. А почему их должны волновать мои проблемы? Так почему я должен переживать как люди отнесутся к моему выбору. Да, Гомер прав, чтобы выжить надо чем-то жертвовать, идти на компромиссы с самим собой. Если я не смогу договориться с самим собой, если продолжу так же думать, что же о Стэнли подумают другие, то так и останусь здесь внизу, обманутый самим собой.
Глава 3. Правила игры
2010 год. 13 октября. 12:14.
Город, как и всегда, не только осенью, а ещё и летом, и зимой, и весной, и в понедельник, и в субботу, почти каждый день, окутали серые дождевые тучи, пригнанные ветром с океана. Они мрачно нависали над Городом, словно предупреждая всех о надвигающейся угрозе. Начал моросить противный мелкий дождик, прибивая опавшую листву к асфальту. Хотя я и прожил здесь всю жизнь, но так и не смог привыкнуть к такой погоде. А кому она может понравиться? Ветра, дожди, туманы, а зимой редко выпадающий снег тут же превращается в мерзкую кашу на улицах днём, а ночью застывает, превращаясь в лёд, который становится прочнее бетона. И так каждый день, снова и снова, и снова. Летом бывают теплые и солнечные дни, но их настолько мало, что по-настоящему даже и не замечаешь, что они вообще есть. В общем: очень депрессивная и мерзкая погода, прямо для интровертов, которые никуда не любят выходить и только рады любому поводу остаться дома.
***
Я поглубже уткнулся в ворот своей джинсовой куртки, а замёрзшие руки засунул в карманы и прижал ладони к ногам в попытке согреть окоченевшие от ветра пальцы. Ну и холодина!
Затем я оглянулся, словно за мной кто-то следил, а я опасался быть замеченным, словно я шпион из Голливудских фильмов 60-х годов. Почему я это сделал? Может стыдился, что всё-таки решился? Боялся, что меня заметит какой-нибудь знакомый, будет показывать на меня пальцем и кричать: «Смотрите, этот придурок не смог найти себе нормальную работу и теперь его будут лупить по заднице старые извращенки! А-ха-ха!» Меня передёрнуло. Ну что за дурацкие мысли у меня в голове? Неужели я испугался общественного порицания? Нет-нет, надо выбросить это дерьмо из головы. Всем на меня всё равно, как и мне должно быть похер на них! Так почему я тогда обернулся? Может я всё-таки хотел увидеть какой-нибудь знак судьбы, который мне укажет правильный ли я делаю выбор? Луч света, пробившись через серые тучи, упадёт на незнакомца в нескольких метрах от меня, осветив его фигуру, но лица не будет видно за широкополой шляпой, и он мне скажет: «Стэнли, мальчик мой, хватит уже… представлять себе всякую чушь! Иди и сделай это! Ты же уже должен был принять решение!».
Я посмотрел на здание из красного кирпича, который весь вымок от дождя и теперь казалось, что оно тёмно-серого цвета. Порыв ветра загудел в сточной трубе, из которой тёк слабенький ручеёк. Ветер и меня не обошёл стороной. Он забрался под куртку, заставив меня вздрогнуть и покрыться мурашками.
«Стэн, надо быстрее решать!
Стэ-э-э-н! Стэ-э-э-эн, что же ты всё-таки сделаешь?
Решай!
Быстрее. Хватит медлить!»
Моя рука застыла в воздухе.
Затем я на секунду зажмурился и…
Я нажал на кнопку звонка.
Тишина.
***
Я нажал ещё раз. Никто не спешил мне открывать.
«Какой же я дурак, зачем я сюда пришёл?» Корил и мучал себя я в голове. Ворох сомнений, неуверенности, может даже небольшого страха накинулись на меня. Но при этом я как наяву слышал слова Гомера: «Ты давно помогал своей сестре? Матери? Себе в конце концов давно новую куртку покупал?» Меня это задевало. Но я не мог с ним спорить. Он был на сто процентов прав. Мать тянула нас двоих, меня и сестру, одна. Да, я приносил какие-то деньги домой, но это была мелочь по сравнению с тем, сколько раз мама мне помогала. Пора бы мне уже становиться самостоятельным и настоящим мужчиной в семье. Не важно, как я заработаю денег, но я должен это сделать. Я хочу увидеть улыбку матери, радость сестры, вспомнить эмоции, которые, кажется, остались в далёком беззаботном детстве. У меня должно всё получиться! В своей голове я превратился в какого-то чувака, который выступает на каком-то тренинге по мотивации. И я себя убедил в том, что мне всё-таки это надо. Я погружусь в этот водоворот. Я не знаю куда он мены вынесет, но я уже прыгнул.
Моя рука вжалась в звонок.
– Ну давай же, открывай, – шипел я себе под нос, – вы все уснули что ли там? Или это знак свыше что бы я убрался отсюда?
Но тут я услышал уже знакомый стрекочущий голос через динамик:
– Хватит звонить! Вас здесь прекрасно слышат! Лучше представьтесь.
– Стэн Уилсон, – ответил я и сразу поднял голову в сторону камеры над дверью, – приходил к вам вчера на счёт работы.
Прошло ещё секунд тридцать.
Щёлк.
Наконец мне открыли.
Я буквально ввалился внутрь. Меня обдало тёплым воздухом. За стойкой так же, как и вчера сидела невозмутимая Магдален, уткнувшись взглядом в монитор компьютера, как без её внимания он тут же прекратит работу. На ней было тёмное, приталенное платье, которое выделяло все её сочные формы, каждый изгиб её тела. Её так же украшало глубокое декольте, из которого буквально вываливалась её грудь, которая так и приковывала к себе взгляды входящих. Кажется, она любит пощекотать нервишки посетителям. Не понимаю почему она сидит здесь, за этой стойкой, она же со своей внешностью спокойно может стать моделью и рекламировать какое-нибудь нижнее бельё.
– Мистер Уилсон, наша компания рада вас видеть и поздравляет с правильным решением, – сухо протараторила администратор, даже не подняв глаз. Даже как-то обидно стало, что она не обращает на меня внимания и я для неё такой же, как и все: тень, которая не стоит её времени.
– Не обращай на неё внимание, Стэнли, – я услышал нежный голос Долорес, который словно пытался меня приободрить после такого невнимания ко мне, – Магдален наша любимая Медуза Горгона. Цербер наших ворот. Только не обижайся на меня, за такие сравнения, дорогая моя!
Магдален подняла глаза и неодобрительно, почти враждебно взглянула на Долорес.
– И я тебя люблю, Магдален, – улыбаясь сказала Долорес и послала ей воздушный поцелуй.
Она стояла в дверном проёме. От неё буквально исходила сексуальность. Сегодня Долорес облачилась в чёрный латексный костюм, который подчёркивал каждый изгиб её невероятно красивого тела. Она была похожа на женщину-кошку, которая в любую секунду может броситься на свою жертву, которая будет просто бессильна под её чарами. Я сглотнул слюну и опустил глаза в пол, чтобы ненароком не возбудиться.
«Главное не красней! Стэнли! Ты слышишь меня? Не красней!» Пронеслись мысли у меня в голове.
Магдален недовольно кинула на Долорес свой взгляд Медузы, как будто та мешала ей проводить священный обряд встречи у ворот.
– Магдален, перестань пугать нашего нового малыша. А то он тебя наслушается и сбежит от нас. А как мы можем потерять такого красавчика? Стэнли, не бойся её, она добрая. – Улыбаясь говорила Долорес и рассмеявшись продолжила: – Я искренне рада, что ты пришёл, честно-честно. Такие красавчики делают БДСМ прекрасным из искусств. Ну что же, ты готов?
– Я-я-я ...я даже и не знаю, готов ли я. Я даже не знаю к чему мне готовиться. – Пожимал я плечами и лепетал языком как какой-то девственник перед своим первым разом. Так, надо собраться, а то действительно похож на прыщавого подростка, который первый раз дотронулся до женщины и потерял дар речи.
– Всё будет в порядке, красавчик. Следуй за мной. Ты сегодня всё узнаешь. – Задорно говорила Долорес и поманила меня за собой.
Я повиновался.
Пройдя несколько коридоров, мы оказались в полутёмной комнате. Единственное, что было в ней так это огромная кровать и просто бесконечное количество секс-игрушек. От самых простеньких в виде обычных резиновых членов, до непонятных механизмов, которые больше похожи на пыточные, которые как будто прямиком из подвалов испанской инквизиции. Я нервно сглотнул. Вот так попадёшь к какой-нибудь клиентке с таким ворохом приспособлений и всё, конец, замучает до смерти и никакие деньги уже не будут нужны.
