В центр планирования семьи они пришли не впервые. Не впервые и вместе. Да и в целом ситуация была на редкость скучной: молодая женатая пара с хорошим достатком решила пройти медицинское обследование прежде чем попробовать зачать ребенка. Об этом кричат из каждого утюга сторонники осознанной жизни! Непонятно как, но они ни один пункт программы не нарушили, даже тот, что про поздние беременности: ей ещё нет и тридцати, да и он ненамного старше.
И, тем не менее, Корнелия не могла игнорировать взгляды, на которые они натыкались. Фобос даже взял привычку брать её за руку, стоило переступить порог клиники, заметив её отношение.
— Не вижу причин для беспокойства, — говорила, глядя в бумаги, врач. — У мистера Эсканора есть некоторые аномалии, но это не более, чем безобидная особенность.
Корнелии сильно хотелось фыркнуть. Ага, особенность, склонность становиться властителем Меридиана и злобным тираном у него есть, а ещё не кислые магические способности и иномирное происхождение. Похоже, из всего перечня медицина только последнее обнаружила, пусть и не установила.
Решение попробовать стать матерью было принято спонтанно и вопреки всему. По принципу «всем врагам назло». При этом неуловимо изменило их жизнь и отношения. Почему можно было только догадываться, но Фобос хотел стать отцом. Это чувствовалось в его поведении. И это пугало гораздо больше всех косых оценивающих взглядов вместе взятых. Ситуация, казавшаяся если не невозможной, то далёкой и как бы не про неё, становилась всё более реальной и происходящей в настоящий момент времени.
Стражница земли легко воображала картину, на которой она, с порядком округлившейся талией, была на меридианском балу в сопровождении настолько довольного мужа, что каждый дурак поймёт, как он счастлив, а каждый интриган в это поверит. Самым отвратительным было понимание — она тоже будет счастлива. Так же, как и Фобос, не от осознания скорого предъявления наследника престола, а просто от понимания, что у неё будет ребенок.
Ребенок от хорошего мужчины, который тоже этого ждёт и хочет. И одновременно с этим — ребенок от князя Мередиана, тирана и диктатора, пытавшегося убить родную сестру. Ответа, решающего это противоречие, у Корнелии не было. Иногда ей хотелось не знать Фобоса-принца, а лишь человека, с которым она жила. От стремления поделиться с ним этой мыслью останавливало подозрение, что на такое муж бы долго бросался ехидными фразами о невозможности справиться с отвратительными характерами друг друга без участия Кондракара. Не желая всё это выслушивать Корнелия молчала. Всерьез обидеть его не хотелось, а подобное разделение кого угодно бы задело.
Закончив посещение врачебного кабинета и получив на руки документы и справки, супруги шли по улице, прогуливаясь, никуда не торопясь в воскресенье. Машина ждала на парковке у центра планирования.
— Если ты передумала, то мы ещё ничего не сделали, — начал разговор Фобос.
Корнелия улыбнулась, поняв ход его мыслей, и покачала головой в ответ. Та степень свободы в отношениях на которую оказался способен иномирный принц не переставала её удивлять и радовать. Тем более она хорошо помнила насколько он был невыносим, когда вынужденно объединялся с ними против Нерисы.
— Я не передумала, просто не по себе. Всё это слишком странно, я не представляю себя матерью, но при этом хочу и почти готова впутаться во всё это.
Фобос улыбнулся и обнял её за плечи. Похоже, подобные сомнения посещали и его. Остановившись у пруда, в котором плавали утки, он опустился на корточки, чтобы было удобнее наблюдать за птицами.
— Мне кажется, тебе пойдёт, и это хорошая идея. Хотя мне тоже странно.
Корнелия улыбнулась и присела рядом с ним. Было покойно, его уверенность передавалась ей. Откуда она бралась — другой вопрос.
— О чём ты думаешь? — спросила стражница.
— Думаю о том, сколько всего случилось за этот год, и сколько ещё произойдет. Когда Элион была вынуждена освободить меня, я не представлял, что всё может сложиться так. А ещё думаю, как мне повезло вовремя выбрать нужную линию поведения и скорректировать изначальный план.
Корнелия хихикнула поняв о чём он. При желании её благоверный мог быть совершенно невыносим. Трудно представить, как ему всё же удалось вести себя с ней иначе. Эти отношения ей даются тяжко, слишком близко и порой доверительно, а королевское воспитание и опыт единовластия, неминуемо оставляющие на душе специфичный и неизгладимый след, — это про него всё же.
— Ну, вёл бы боевые действия со мной, а не с Элион, велика разница, — поддела супруга стражница.
— Ага, как же. С обеими и двадцать четыре на семь, вы бы меня через неделю в психбольницу загнали, — проворчал муж.
В возможность за неделю и даже совместными усилиями сотворить такое с опытным интриганом, Корнелия не верила. Всё же, как это ни удивительно, но Фобос повзрослел в заключении. Как ему удалось это сделать, будучи лишенным движения и общества, было непонятно, логика говорила за невозможность такого результата. Тем более, на момент повторного свержения с психикой у него уже было неладно. И всё же восставший из пепла князь сумел сделать невероятное — заставить её себе доверять.
— Ты переоцениваешь наши возможности, за неделю бы точно не справились. Максимум бы поседел, но с твоей расцветкой это не так уж и заметно.
— Издеваешься, — беззлобно укорил её муж.
Корнелия развела руками и поднялась на ноги. Позиция для милования была выбрана не самая удачная. Он тоже поднялся и неуверенно приобнял её рукой за плечи. Получив молчаливое одобрение в виде её рук вокруг своей талии, он успокоился.
— Давай ещё погуляем, не хочу возвращаться домой. День хороший.
— Хорошо, но вечером мне нужно будет поработать. Не хочу оставлять пассифлору на растерзание своим бездельникам.
Фобос, разводящий экзотические и не слишком растения и по-настоящему о них заботящийся, тоже был чем-то новым и за гранью восприятия, но уже вошел в привычку.
— Если хочешь, могу тебе помочь, — предложила стражница земли.
Возиться с цветами она любила. Пребывая в хорошем настроении, испытывала тягу к любым растениям, но, увы, в обратном случае их с мужем вкус начинал расходиться.
— Не в таком виде. Таскать кадки на каблуках — это перебор.
— А если переодеться? Я не настаиваю, — решила уточнить Корнелия.
Пусть они и хорошо понимали друг друга, канал чтения мыслей открыт не был, и, пусть это можно было сделать, никто этого не хотел.
— Тогда не откажусь от компании, но давай ещё прогуляемся. День в самом деле хороший.
Корнелия согласно кивнула, но отпускать его не спешила. Было приятно тепло, она нашла удачное положение для головы у него на плече, а в парке было пустынно, что не создавало ненужной неловкости.
— Хорошо гуляем, — заметил Фобос, правда не желая менять положения.
Корнелия улыбнулась ему в шею и промолчала. За сегодня они и без того сказали друг другу достаточно. И раз уж столь сложное решение сподвигло их стать сентиментальными, то почему бы и нет. Иногда нужно брать от жизни всё, особенно когда времени получить приятное мало, а чувство обязательности поджидает на каждом шагу вместе с сумасшедшим рабочим графиком.
— А кого ты хочешь? — неожиданно спросил муж, имея в виду пол будущего ребенка.
Корнелия удивленно подняла глаза вверх. Об этом она никогда не задумывалась. Для неё происходящее по-прежнему было только на стадии легшего на стол плана нового проекта. Когда уже знаешь, что будет происходить, что от тебя примерно требуется, происходит оценка трудовых и материальных затрат, но в конкретике ещё понимаешь плохо.
— Не знаю, наверное, девочку. А ты? — честно призналась она, немного подумав.
Фобос усмехнулся её ответу и, взяв под руку, повел гулять дальше по парковым дорожкам.
— Я тоже об этом ещё не думал, — ответил он после небольшой паузы. — И не знаю, какой вариант лучше. Мне кажется, это в любом случае удивительно.
— Ты сейчас рассуждаешь как те мужчины, посещающие курсы для будущих родителей, — не выдержала стражница.
Принц Фобос и без того вел себя странно. Затеял всю эту канитель с врачебной проверкой, заботится о ней, откровенничает. Теперь ещё начал вслух стоить планы на будущее, когда ничего не произошло.
— Только не говори, что потащишься со мной туда! — испугалась защитница планеты.
Догадка была неожиданной, а от того особенно шокирующей. Злодей из детства не мог такого совершить! Это было слишком по-земному, что ли. Эдакая особенность мира, где победил феминизм.
— А почему нет? — удивился Фобос. — Или ты думала, что я буду участвовать в жизни своего ребенка только на стадии зачатия?
Это было опасным. Принц начинал злиться. Вспыльчивость, которую ему удалось обуздать, просилась на волю и того и гляди обещала продемонстрировать себя во всей полноте темперамента. Следующим его логическим заключением должен был стать сговор с Элион, если он уже не успел об этом подумать.
— Я не ожидала твоего участия именно в беременности, а тем более в родах. Это и вовсе противно.
— Моё участие? — выдавил из себя муж.
Попытку отобрать у неё свою руку он уже предпринял, но Корнелия держала крепко. И всё же отвечая она старалась смотреть куда угодно, но только не на него. Зато Фобос внимательно разглядывал её лицо, вероятней всего, успевшее покраснеть.
— Сам процесс, — пояснила она, совсем смутившись.
Чародейка хорошо помнила беременность Хай Лин. Подруга, ожидая свою девочку, разве что не светилась, так хотела поскорее увидеть малышку. И всё же неприятного и отягчающего в её состоянии было много. Корнелия не была уверена, что сможет пережить это время так же стойко. Мысль о родах и вовсе повергала в ужас. Долго, больно, кроваво и мучительно. Она была тогда в больнице. И пусть наблюдать за всем процессом не смогла, увиденного было достаточно, чтобы при воспоминаниях до сих пор вздрагивать. Пусть и понимала — результат того стоит.
Фобос возвел глаза к небу, пару раз вздохнул и мысленно начал подсчет то ли величины её глупости, то ли облаков.
— Странная ты, — уже спокойнее сказал он. — Сначала сама просишь, потом боишься и отказываешься от необходимой помощи. Я уже не знаю, что думать.
— А чего тут думать, это не самый приятный в жизни опыт, пусть и необходимый.
А ещё все эти разговоры о чрезмерно заботливых папашах создавали ощущение дурной комедии, когда все герои неправдоподобно визжат и изображают вселенское счастье. Видно, поняв пределы её смущения, Фобос смилостивился и потянул жену обратно в сторону клиники.
— Идем, у тебя будет достаточно времени поделиться со мной всеми своими сомнениями.
— Ты бессовестный, наглый, бесцеремонный тип! — поспешила сообщить Корнелия, с трудом поспевая за чужим широким шагом.
Фобос понемногу переставал злиться и по пути домой выглядел скорее задумчивым, чем подозрительным или чем-то недовольным.
— Почему ты не ожидала, что я захочу в этом участвовать? — в конце концов спросил принц, не дождавшись её разъяснений.
— Потому что это слишком личное и женское, наверное. Мне всегда казалось, что мужчины стараются сторониться таких вещей, а в твоём случае, учитывая все обстоятельства, особенно.
— Ты забываешь, откуда я, — остановил её муж. — Не могу сказать, что на Меридиане всё совершенно иначе, но я вырос при дворе самодержавной королевы. Там не было места никаким инициативам, и меня всю жизнь убеждали, что мои права предельно ограничены, в том числе и на моих детей. Эдакое промежуточное звено.
Последнее Фобос выплюнул особенно зло. Корнелия притихла и на мгновение испугалась, как бы им не попасть в аварию. В эту часть своей жизни супруг её никогда не пускал, скорее всего, считал, что она не поймёт, и оно лишнее. Жене-надзирательнице такого не рассказывают, а вот полноправному партнеру, близкому человеку — да.
— Во многом, именно поэтому я позже и решился участвовать в заговоре против матери, хотелось быть чем-то большим, чем неудачным приложением к венценосной сестрице. Когда, оказавшись на Земле, понял, что всё может быть иначе и за мои желания меня не только не осудят, а скорее наоборот — увенчают, захотелось попробовать. Тем более, ещё и ты со своими требованиями свободы лишний раз дала возможность.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — извинилась Корнелия. — Просто немного запуталась в себе.
Жестокость присуща почти всем старшим детям, вне зависимости от происхождения. Она сама едва ли была исключением, поэтому тон мужа стражницу не напугал. Могла понять она и его амбиции. Сама прошла через сложный период доказательств, что она больше, чем красивая мордашка и папина дочка. Если он всего лишь собирается бороться за возможность быть равным в их отношениях в воспитании ребенка, то она с удовольствием поймет и примет, даже уступит, а не разведет военное положение.
Корнелия родилась и выросла на Земле, ей непонятны условности Меридианского двора и политики. А ещё у неё был потрясающий отец, что тоже очень многое значило в её жизни, и своим детям она желала того же. Как бы тяжко ни складывались её собственные отношения с противоположным полом, родительская модель всегда светила впереди светлым напоминанием — может быть и так.
Фобос косо посмотрел на неё, словно убеждаясь, что жена сказала, что думает и всё ещё с ним, а не пустилась бежать без оглядки.
— Если тебе сложно, то я могу помочь, — предложил он.
— Ты не обязан быть сильным всё время, — возразила Корнелия. — А если я расклеюсь, то именно это и потребуется. Так быть не должно.
— Ты моя жена, а это что-то да значит, — заметил он.
Поняв, что на один день откровений с неё довольно, стражница решила сменить тему.
— И почему в моём детстве ты не был таким милым? — спросила она.
На недоуменный косой взгляд в свою сторону, она поспешила добавить.
— Я бы обязательно не удержалась и влюбилась.
Подобное допущение развеселило Фобоса и немного сбавило градус напряжения. Пусть было заметно, что отклонение от темы не приводит его в восторг.
— Знал бы я тогда, что все мои проблемы можно решить так просто — соблазнив стражницу.
Не сказать, чтобы такое замечание пришлось ей по душе, но оно было уместным и честным. Едва ли интрижка с одной из них стала бы проблемой, знай Фобос, что так можно помочь делу. И как хорошо, что он тогда об этом не догадался! При желании принц мог быть очень убедительным, а они тогда вступили в самый романтичный возраст в жизни, когда легко наделать глупостей. В том числе с далеко идущими последствиями.
— Тогда нам крупно повезло, что ты об этом не задумался, — сказала Корнелия.
Тему развивать не хотелось, но нужно же было о чём-то говорить оставшиеся десять минут до дома.
— До встречи с тобой, я не думал, что хорошим отношением можно добиться хоть сколько-нибудь положительных результатов, — отозвался муж.
— Ты это сейчас серьёзно? — удивилась Корнелия.
Ей мысль казалась очевидной, но при этом изречение Фобоса не звучало шуткой и подыгрыванием. Да и в целом он сейчас не был настроен веселиться.
— Вполне.
Что на это ответить Корнелия не нашлась. Муж сегодня был с ней предельно откровенен, и отвечать неблагодарностью на это не хотелось. Оставалось только надеяться, что это не новый уровень коварства и реализация упущенной в юности возможности.
И, тем не менее, Корнелия не могла игнорировать взгляды, на которые они натыкались. Фобос даже взял привычку брать её за руку, стоило переступить порог клиники, заметив её отношение.
— Не вижу причин для беспокойства, — говорила, глядя в бумаги, врач. — У мистера Эсканора есть некоторые аномалии, но это не более, чем безобидная особенность.
Корнелии сильно хотелось фыркнуть. Ага, особенность, склонность становиться властителем Меридиана и злобным тираном у него есть, а ещё не кислые магические способности и иномирное происхождение. Похоже, из всего перечня медицина только последнее обнаружила, пусть и не установила.
Решение попробовать стать матерью было принято спонтанно и вопреки всему. По принципу «всем врагам назло». При этом неуловимо изменило их жизнь и отношения. Почему можно было только догадываться, но Фобос хотел стать отцом. Это чувствовалось в его поведении. И это пугало гораздо больше всех косых оценивающих взглядов вместе взятых. Ситуация, казавшаяся если не невозможной, то далёкой и как бы не про неё, становилась всё более реальной и происходящей в настоящий момент времени.
Стражница земли легко воображала картину, на которой она, с порядком округлившейся талией, была на меридианском балу в сопровождении настолько довольного мужа, что каждый дурак поймёт, как он счастлив, а каждый интриган в это поверит. Самым отвратительным было понимание — она тоже будет счастлива. Так же, как и Фобос, не от осознания скорого предъявления наследника престола, а просто от понимания, что у неё будет ребенок.
Ребенок от хорошего мужчины, который тоже этого ждёт и хочет. И одновременно с этим — ребенок от князя Мередиана, тирана и диктатора, пытавшегося убить родную сестру. Ответа, решающего это противоречие, у Корнелии не было. Иногда ей хотелось не знать Фобоса-принца, а лишь человека, с которым она жила. От стремления поделиться с ним этой мыслью останавливало подозрение, что на такое муж бы долго бросался ехидными фразами о невозможности справиться с отвратительными характерами друг друга без участия Кондракара. Не желая всё это выслушивать Корнелия молчала. Всерьез обидеть его не хотелось, а подобное разделение кого угодно бы задело.
Закончив посещение врачебного кабинета и получив на руки документы и справки, супруги шли по улице, прогуливаясь, никуда не торопясь в воскресенье. Машина ждала на парковке у центра планирования.
— Если ты передумала, то мы ещё ничего не сделали, — начал разговор Фобос.
Корнелия улыбнулась, поняв ход его мыслей, и покачала головой в ответ. Та степень свободы в отношениях на которую оказался способен иномирный принц не переставала её удивлять и радовать. Тем более она хорошо помнила насколько он был невыносим, когда вынужденно объединялся с ними против Нерисы.
— Я не передумала, просто не по себе. Всё это слишком странно, я не представляю себя матерью, но при этом хочу и почти готова впутаться во всё это.
Фобос улыбнулся и обнял её за плечи. Похоже, подобные сомнения посещали и его. Остановившись у пруда, в котором плавали утки, он опустился на корточки, чтобы было удобнее наблюдать за птицами.
— Мне кажется, тебе пойдёт, и это хорошая идея. Хотя мне тоже странно.
Корнелия улыбнулась и присела рядом с ним. Было покойно, его уверенность передавалась ей. Откуда она бралась — другой вопрос.
— О чём ты думаешь? — спросила стражница.
— Думаю о том, сколько всего случилось за этот год, и сколько ещё произойдет. Когда Элион была вынуждена освободить меня, я не представлял, что всё может сложиться так. А ещё думаю, как мне повезло вовремя выбрать нужную линию поведения и скорректировать изначальный план.
Корнелия хихикнула поняв о чём он. При желании её благоверный мог быть совершенно невыносим. Трудно представить, как ему всё же удалось вести себя с ней иначе. Эти отношения ей даются тяжко, слишком близко и порой доверительно, а королевское воспитание и опыт единовластия, неминуемо оставляющие на душе специфичный и неизгладимый след, — это про него всё же.
— Ну, вёл бы боевые действия со мной, а не с Элион, велика разница, — поддела супруга стражница.
— Ага, как же. С обеими и двадцать четыре на семь, вы бы меня через неделю в психбольницу загнали, — проворчал муж.
В возможность за неделю и даже совместными усилиями сотворить такое с опытным интриганом, Корнелия не верила. Всё же, как это ни удивительно, но Фобос повзрослел в заключении. Как ему удалось это сделать, будучи лишенным движения и общества, было непонятно, логика говорила за невозможность такого результата. Тем более, на момент повторного свержения с психикой у него уже было неладно. И всё же восставший из пепла князь сумел сделать невероятное — заставить её себе доверять.
— Ты переоцениваешь наши возможности, за неделю бы точно не справились. Максимум бы поседел, но с твоей расцветкой это не так уж и заметно.
— Издеваешься, — беззлобно укорил её муж.
Корнелия развела руками и поднялась на ноги. Позиция для милования была выбрана не самая удачная. Он тоже поднялся и неуверенно приобнял её рукой за плечи. Получив молчаливое одобрение в виде её рук вокруг своей талии, он успокоился.
— Давай ещё погуляем, не хочу возвращаться домой. День хороший.
— Хорошо, но вечером мне нужно будет поработать. Не хочу оставлять пассифлору на растерзание своим бездельникам.
Фобос, разводящий экзотические и не слишком растения и по-настоящему о них заботящийся, тоже был чем-то новым и за гранью восприятия, но уже вошел в привычку.
— Если хочешь, могу тебе помочь, — предложила стражница земли.
Возиться с цветами она любила. Пребывая в хорошем настроении, испытывала тягу к любым растениям, но, увы, в обратном случае их с мужем вкус начинал расходиться.
— Не в таком виде. Таскать кадки на каблуках — это перебор.
— А если переодеться? Я не настаиваю, — решила уточнить Корнелия.
Пусть они и хорошо понимали друг друга, канал чтения мыслей открыт не был, и, пусть это можно было сделать, никто этого не хотел.
— Тогда не откажусь от компании, но давай ещё прогуляемся. День в самом деле хороший.
Корнелия согласно кивнула, но отпускать его не спешила. Было приятно тепло, она нашла удачное положение для головы у него на плече, а в парке было пустынно, что не создавало ненужной неловкости.
— Хорошо гуляем, — заметил Фобос, правда не желая менять положения.
Корнелия улыбнулась ему в шею и промолчала. За сегодня они и без того сказали друг другу достаточно. И раз уж столь сложное решение сподвигло их стать сентиментальными, то почему бы и нет. Иногда нужно брать от жизни всё, особенно когда времени получить приятное мало, а чувство обязательности поджидает на каждом шагу вместе с сумасшедшим рабочим графиком.
— А кого ты хочешь? — неожиданно спросил муж, имея в виду пол будущего ребенка.
Корнелия удивленно подняла глаза вверх. Об этом она никогда не задумывалась. Для неё происходящее по-прежнему было только на стадии легшего на стол плана нового проекта. Когда уже знаешь, что будет происходить, что от тебя примерно требуется, происходит оценка трудовых и материальных затрат, но в конкретике ещё понимаешь плохо.
— Не знаю, наверное, девочку. А ты? — честно призналась она, немного подумав.
Фобос усмехнулся её ответу и, взяв под руку, повел гулять дальше по парковым дорожкам.
— Я тоже об этом ещё не думал, — ответил он после небольшой паузы. — И не знаю, какой вариант лучше. Мне кажется, это в любом случае удивительно.
— Ты сейчас рассуждаешь как те мужчины, посещающие курсы для будущих родителей, — не выдержала стражница.
Принц Фобос и без того вел себя странно. Затеял всю эту канитель с врачебной проверкой, заботится о ней, откровенничает. Теперь ещё начал вслух стоить планы на будущее, когда ничего не произошло.
— Только не говори, что потащишься со мной туда! — испугалась защитница планеты.
Догадка была неожиданной, а от того особенно шокирующей. Злодей из детства не мог такого совершить! Это было слишком по-земному, что ли. Эдакая особенность мира, где победил феминизм.
— А почему нет? — удивился Фобос. — Или ты думала, что я буду участвовать в жизни своего ребенка только на стадии зачатия?
Это было опасным. Принц начинал злиться. Вспыльчивость, которую ему удалось обуздать, просилась на волю и того и гляди обещала продемонстрировать себя во всей полноте темперамента. Следующим его логическим заключением должен был стать сговор с Элион, если он уже не успел об этом подумать.
— Я не ожидала твоего участия именно в беременности, а тем более в родах. Это и вовсе противно.
— Моё участие? — выдавил из себя муж.
Попытку отобрать у неё свою руку он уже предпринял, но Корнелия держала крепко. И всё же отвечая она старалась смотреть куда угодно, но только не на него. Зато Фобос внимательно разглядывал её лицо, вероятней всего, успевшее покраснеть.
— Сам процесс, — пояснила она, совсем смутившись.
Чародейка хорошо помнила беременность Хай Лин. Подруга, ожидая свою девочку, разве что не светилась, так хотела поскорее увидеть малышку. И всё же неприятного и отягчающего в её состоянии было много. Корнелия не была уверена, что сможет пережить это время так же стойко. Мысль о родах и вовсе повергала в ужас. Долго, больно, кроваво и мучительно. Она была тогда в больнице. И пусть наблюдать за всем процессом не смогла, увиденного было достаточно, чтобы при воспоминаниях до сих пор вздрагивать. Пусть и понимала — результат того стоит.
Фобос возвел глаза к небу, пару раз вздохнул и мысленно начал подсчет то ли величины её глупости, то ли облаков.
— Странная ты, — уже спокойнее сказал он. — Сначала сама просишь, потом боишься и отказываешься от необходимой помощи. Я уже не знаю, что думать.
— А чего тут думать, это не самый приятный в жизни опыт, пусть и необходимый.
А ещё все эти разговоры о чрезмерно заботливых папашах создавали ощущение дурной комедии, когда все герои неправдоподобно визжат и изображают вселенское счастье. Видно, поняв пределы её смущения, Фобос смилостивился и потянул жену обратно в сторону клиники.
— Идем, у тебя будет достаточно времени поделиться со мной всеми своими сомнениями.
— Ты бессовестный, наглый, бесцеремонный тип! — поспешила сообщить Корнелия, с трудом поспевая за чужим широким шагом.
Фобос понемногу переставал злиться и по пути домой выглядел скорее задумчивым, чем подозрительным или чем-то недовольным.
— Почему ты не ожидала, что я захочу в этом участвовать? — в конце концов спросил принц, не дождавшись её разъяснений.
— Потому что это слишком личное и женское, наверное. Мне всегда казалось, что мужчины стараются сторониться таких вещей, а в твоём случае, учитывая все обстоятельства, особенно.
— Ты забываешь, откуда я, — остановил её муж. — Не могу сказать, что на Меридиане всё совершенно иначе, но я вырос при дворе самодержавной королевы. Там не было места никаким инициативам, и меня всю жизнь убеждали, что мои права предельно ограничены, в том числе и на моих детей. Эдакое промежуточное звено.
Последнее Фобос выплюнул особенно зло. Корнелия притихла и на мгновение испугалась, как бы им не попасть в аварию. В эту часть своей жизни супруг её никогда не пускал, скорее всего, считал, что она не поймёт, и оно лишнее. Жене-надзирательнице такого не рассказывают, а вот полноправному партнеру, близкому человеку — да.
— Во многом, именно поэтому я позже и решился участвовать в заговоре против матери, хотелось быть чем-то большим, чем неудачным приложением к венценосной сестрице. Когда, оказавшись на Земле, понял, что всё может быть иначе и за мои желания меня не только не осудят, а скорее наоборот — увенчают, захотелось попробовать. Тем более, ещё и ты со своими требованиями свободы лишний раз дала возможность.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — извинилась Корнелия. — Просто немного запуталась в себе.
Жестокость присуща почти всем старшим детям, вне зависимости от происхождения. Она сама едва ли была исключением, поэтому тон мужа стражницу не напугал. Могла понять она и его амбиции. Сама прошла через сложный период доказательств, что она больше, чем красивая мордашка и папина дочка. Если он всего лишь собирается бороться за возможность быть равным в их отношениях в воспитании ребенка, то она с удовольствием поймет и примет, даже уступит, а не разведет военное положение.
Корнелия родилась и выросла на Земле, ей непонятны условности Меридианского двора и политики. А ещё у неё был потрясающий отец, что тоже очень многое значило в её жизни, и своим детям она желала того же. Как бы тяжко ни складывались её собственные отношения с противоположным полом, родительская модель всегда светила впереди светлым напоминанием — может быть и так.
Фобос косо посмотрел на неё, словно убеждаясь, что жена сказала, что думает и всё ещё с ним, а не пустилась бежать без оглядки.
— Если тебе сложно, то я могу помочь, — предложил он.
— Ты не обязан быть сильным всё время, — возразила Корнелия. — А если я расклеюсь, то именно это и потребуется. Так быть не должно.
— Ты моя жена, а это что-то да значит, — заметил он.
Поняв, что на один день откровений с неё довольно, стражница решила сменить тему.
— И почему в моём детстве ты не был таким милым? — спросила она.
На недоуменный косой взгляд в свою сторону, она поспешила добавить.
— Я бы обязательно не удержалась и влюбилась.
Подобное допущение развеселило Фобоса и немного сбавило градус напряжения. Пусть было заметно, что отклонение от темы не приводит его в восторг.
— Знал бы я тогда, что все мои проблемы можно решить так просто — соблазнив стражницу.
Не сказать, чтобы такое замечание пришлось ей по душе, но оно было уместным и честным. Едва ли интрижка с одной из них стала бы проблемой, знай Фобос, что так можно помочь делу. И как хорошо, что он тогда об этом не догадался! При желании принц мог быть очень убедительным, а они тогда вступили в самый романтичный возраст в жизни, когда легко наделать глупостей. В том числе с далеко идущими последствиями.
— Тогда нам крупно повезло, что ты об этом не задумался, — сказала Корнелия.
Тему развивать не хотелось, но нужно же было о чём-то говорить оставшиеся десять минут до дома.
— До встречи с тобой, я не думал, что хорошим отношением можно добиться хоть сколько-нибудь положительных результатов, — отозвался муж.
— Ты это сейчас серьёзно? — удивилась Корнелия.
Ей мысль казалась очевидной, но при этом изречение Фобоса не звучало шуткой и подыгрыванием. Да и в целом он сейчас не был настроен веселиться.
— Вполне.
Что на это ответить Корнелия не нашлась. Муж сегодня был с ней предельно откровенен, и отвечать неблагодарностью на это не хотелось. Оставалось только надеяться, что это не новый уровень коварства и реализация упущенной в юности возможности.
