Когда она сделала это открыто, он не смог остаться равнодушным. Спешно меняя и перестраивая планы, он понял, что попал. Сомнения в желании её предавать - уже были концом. Князь Фобос был достаточно сведущ, чтобы знать наверняка - в деле, где нужно идти до конца, любая неуверенность будет миной, на которую наступишь в самый неподходящий момент и гарантированно подорвёшься.
Он попробовал сделать к ней шаг навстречу, сблизиться по-настоящему. Убедился, что сестра не нашла в себе мужества сказать подруге, почему подставила её и использовала почти вслепую. И сам не заметил, как влюбился, словно мальчишка. Ничего более глупого и нелепого совершить принц не мог.
Смешно, но именно это помогло избежать краха и выйти победителем из запутанной истории с заговором. Пришлось вывернуться наизнанку, чтобы свести концы с концами, но результат потряс даже его самого. Куда уж там заскрипевшей зубами сестрице и перепуганной, но облегченно выдохнувшей жене. Если бы вместе с триумфом в политике его не ждало личное разочарование, он стал бы самым счастливым человеком на свете.
Увы и ах, вместо этого пришлось проглотить горькую реальность. Корнелия могла быть нежной, трогательной, злой или невыносимой, не слишком скрываясь и не стараясь казаться кем-то другим. Более того, хотела ему верить, но не любила. Стоило сделать ей шаг навстречу, она делала три в сторону. Впору было то ли хвататься за голову и оставлять эту идею, но тут она выдала ещё один неожиданный номер.
Он опешил, не до конца веря в своё счастье, и не смог отказаться. Это было много большим, чем надеть на неё корону и заявить на весь Мередиан, что она его жена. Это уже не провокации и камни в огород сестрицы. Это опыт и доверие, которого не было ни у одного из них. Фобос знал, как к этому относятся на Земле и что иначе Корнелия на ситуацию смотреть не может.
Он остановился, передумав разворачивать любую компанию. Вскоре, правда, его захлестнули ещё большие гнев и отчаяние, чем раньше. После всего случившегося в его жизни, принц был готов смириться со многим, но судьба сахарозаменителя представлялась ему уже чем-то чересчур.
Всё с большей отчетливостью он понимал, что как любовнику ему позволено если не всё, то почти всё. Как мужу тоже очень и очень многое. А вот в роли возлюбленного ему отказано. Этот факт означал всего одну вещь: стоит появится кому-то получше, и отношения превратятся в фикцию. Без сожалений или каких-то метаний она уйдёт, послав к чертям и Элион с её планами, и Кондракар с его требованиями. Человек в состоянии питаться суррогатом только при отсутствии возможности получить нечто лучшее.
Бывают, конечно, извращенцы, предпочитающие растворимый кофе зерновому, но его жена к их числу не относится. Ей нравились натуральные ткани, натуральная еда и в отсутствии тяги к натуральным чувствам её было нельзя заподозрить.
Конфликт не заставил себя долго ждать, выливаясь на поверхность. Заставляя сомневаться в правильности принятых решений. Любой процесс может идти или в положительную, или в отрицательную сторону, но не способен остановиться посередине и подождать, пока участвующие в нём решат, а чего же они в действительности хотят.
Фобос вновь начал ошибаться и уничтожать себя. Сути новый повод не менял, предсказуемый удар он пропустил. Пусть и замечательно знал, что любые завоеванные позиции нужно ещё суметь удержать, и это в любой игре самое трудное. Было очевидным, что его начнут испытывать на прочность и проверять, чью же сторону примет главный претендент на престол. Само собой, исподволь, используя вот такие чьи-то порой не мелкие обиды.
Принц был зол, а его жена словно в ещё большую насмешку разве что не кудахтала над ним и вновь выгораживала перед сестрой. Это было уже совсем унизительно. Он отрывался как мог, на уже завоеванных позициях, доказывая самому себе, что всё ещё впереди и ничего ещё не потеряно. Оппонентам или возможным союзникам, пока кому именно было непонятно, что-то доказать, скорее всего, и удалось. Себе- едва ли. Жене тем более. Она по прежнему переживала за него, всё больше заботилась, пожалуй, страшилась потерять, но не любила. А ещё становилась до отвратительного близкой и необходимой. Настолько, что он даже с её подружками примирился, а к Хай Лин и вовсе проникся расположением. В том числе потому, что она единственная была настроена по отношению к нему доброжелательно.
Во многом из-за стражницы воздуха он и пригласил воительниц добра отдохнуть вместе. Он не всегда разделял оптимизм чародейки воздуха, но зато в её присутствии не раздражался без повода, напротив, начиная мыслить здраво и уравновешенно. Примерно этого сейчас и хотелось больше всего.
Ситуация слишком запуталась, чтобы не обращать внимания или бросать проблемы на самотёк. Излишние эмоции тоже были не к месту. Хай Лин же с завидной лёгкостью умела найти баланс в любой ситуации и объяснить её так, что начинаешь чувствовать себя усложняющим всё дураком.
Ещё к стражнице прилагалась унаследовавшая материнский талант в полной мере дочь. Карли бегала по каменистому пляжу, брызгалась водой в следующих за ней родителей, заставляя улыбаться. Если его дочь будет хотя бы вполовину такой же, Фобос никогда не пожалеет, что ввязался в это дело. Он и сейчас не жалел, пусть замучившаяся токсикозом Корнелия уверяла, что маленький монстр унаследовал характер папочки и теперь им всем можно стреляться. В ответ на такие заявления он смеялся и отвечал, что большой вопрос, не мамочкин ли это дурной нрав. Всё это было более чем безобидно, а у некоторых знакомых и вовсе вызывало умиление.
Чрезмерно умные часы завибрировали на запястье, сообщая, о завершении выделенного на медитацию времени и необходимости возвращаться к плану творения добрых дел. Пусть Корнелия и смирилась, что ближайшую вечность проведёт приговорённой к пыткам, это не мешало ему исправить ситуацию. Тем более это ему более чем по силам.
Заприметив в его руках закрытую термокружку, завернувшаяся по самую макушку в плед женщина простонала.
- Если ты решил смилостивиться и отравить меня, то лучше оторви голову, это быстрее и гуманнее.
- Где мы, а где гуманность, - ответил Фобос. - Это лекарство, но предупреждаю заранее: горькое.
Зеленая, вывернутая наизнанку Корни ему не поверила, но всё же высунула нос и села, уткнувшись спиной в кованное изголовье. Недоверчиво потянув носом, она попробовала угадать, что же такое он ей притащил. Запах ей понравился, на лице появилось подобие наслаждения и через минуту она уже осторожно, чтобы не ошпарить язык, попробовала отвар.
- Не так уж и горько, - сказала Корнелия. - И очень вкусно, что это?
- Травяной сбор, - пожал плечами Фобос.
К более действенным средствам он пока прибегать не решался, но они и не должны были потребоваться.
- Хорошо, что тебе пришлось по вкусу это, а не потянуло на дикости вроде рыбы с вареньем.
Жена рассмеялась, чуть не расплескав своё лекарство.
- Мне бы оно и раньше понравилось. Я не Элион, чтобы не признавать ничего, где нет пары столовых ложек сахара. Каких ещё пошлостей ты начитался в интернете?
- Всемирная сеть богата на ужасы, - уклонился от ответа принц. - Я хотел знать, к чему готовиться.
По лицу стражницы было видно, как понемногу ей становилось лучше. То ли отвар оказался действеннее, чем предполагалось. То ли их разговор вынуждал её отвлекаться от дурного самочувствия.
- И как, оправдываю ожидания?
- Честно?
- Честно.
- Нет. Не ноешь, не выдаёшь странных претензий, даже на дурное самочувствие жалуешься меньше, чем можно было предположить.
Посмеиваясь, Корнелия вернулась к своему питью. Разобравшись с порцией и вернув ему чашку, она вновь заговорила, выбив его из колеи.
- Спасибо.
- Не за что. Если найдёшь в себе силы, то можем прогуляться.
- Дай мне десять минут привести себя в порядок.
В её возможность собраться за десять минут Фобос не верил, но всё равно согласно кивнул и отправился обратно на веранду дышать воздухом и наблюдать за происходящим на пляже. Все их гости резвились там или плавали в море. Только хозяева прятались под крышей, словно страшащиеся света вампиры. Учитывая видок Корни, в это было несложно поверить.
Сам принц не столько не хотел оставлять жену страдать в одиночестве, сколько не чувствовал себя готовым с головой броситься в общественную шумиху. Стражницы в полном составе являли собой уже слишком шумную и многочисленную компанию.
Корнелия собиралась не десять минут, но меньше, чем он предполагал. Не прошло и получаса, как она оказалась рядом с ним и вопросительно посмотрела на подруг.
- Ты всерьёз думаешь, что они дадут нам пройти мимо?
- А зачем нам проходить мимо них? - вопросом на вопрос ответил Фобос.
Проследив за выражением её лица, князь решил не мучить и сразу объяснить, что имеет в виду.
- Нам не обязательно сразу спускаться на пляж, чуть дальше есть ещё возможность спуститься к морю. Когда вернёмся вечером, будет уже поздно предъявлять обвинения.
Не то, чтобы Корнелия собиралась прятаться от подруг или лишать их возможности провести время вместе. Возможностей за каждодневными заботами было мало. Она всем сердцем любила девочек, но предложение мужа всё же приняла. Себя она оправдывала тем, что от пары часов ничего не изменится и у них будет ещё целый вечер для общения. Можно будет выпроводить мужчин и устроить подобие девичника. Не слишком веря в свои же рассуждения и оправдываясь дурным самочувствием, стражница земли шагала по холму над морем, держа под руку меридианского принца.
Ему смена обстановки явно нравилась и шла на пользу. Чародейка не была уверена, но ещё в большем восторге он прибывал от ее предпочтения его общества остальным. Это было странно, но, решив не пытаться понять и объяснить чужую логику, Корнелия решила наслаждаться происходящим. С некоторых пор это стало её основной стратегией при общении с мужем. Пусть стражница и понимала, что это неправильно и граничит с трусостью. Давать себе отчёт, что делать дальше и как к нему относиться, она была не готова. С тех пор, как она забеременела, Фобос стал ещё ближе и заботливее, подчас совершая странные и не до конца понятные ей действия. Неловкость между ними какое-то время росла все больше, пока она не научилась принимать это. Стало лучше, по крайней мере внешне, глубже по всё тем же соображениям она не копала.
Скалы и раскинувшееся под отвесным обрывом море были прекрасны. Корнелия не могла оторвать глаз от картины внизу. Чистейшая вода давала увидеть дно достаточно глубоко, являя редкую возможность полюбоваться подводной жизнью. А ещё вокруг была чудесная тишина, первое время даже давившая на уши привыкшим к шуму городским жителям, но теперь приносившая удовольствие и помогавшая слушать прилив, крики гнездящихся на скалах птиц и другие столь же простые звуки. Корнелии казалось, что она даже слышала стук сердца рядом идущего супруга.
Фобос тоже вслушивался в идиллию природы и дышал полной грудью. Молчание было уютным и расслабляющим, став ещё теплее, когда он притянул её ближе, обнимая за плечи. Расположив руку у него на талии, стражница ответила взаимностью. Так ей было гораздо проще понимать его и не думать лишнего. Полные рационализаторства слова врут, а привыкшие наблюдать глаза ошибаются, что почти невозможно сделать с ощущениями.
Этот общий и понятный им обоим язык сильно помогал, но вместе с тем запутывал ещё больше. Снова начав накручивать себя, Корнелия чуть не пропустила момент, когда Фобос увидев ведущую вниз тропинку, подвёл её ближе к обрыву.
Страха высоты у Корнелии никогда не было. Да и странно было бы его иметь, проведя в полетах столько времени, сколько ей пришлось пробыть стражницей. И всё равно спускаться вниз по длинной узкой и крутой тропке было страшновато. Не помогало и то, что впереди шел Фобос, готовый подстраховать и поймать в любой момент. Море начало казаться не бесконечным, а излишне близким и угрожающим, ветер не приятным, а сбивающим с ног, а крики птиц приводили чуть ли не в панику, стойко ассоциируется со стервятниками.
Оказавшись на узком диком пляже, она чуть не упала в объятья супруга.
- Прости, - поспешила оправдаться и отстраниться Корнелия.
Теперь, когда всё было позади, она чувствовала себя глупо и смущенно. Фобос нахмурился и Корнелия ясно ощутила, что он злится на что-то. Только пока она строила предположения, мужу удалось совладать с собой.
- Не думал, что приступы слабости будут настолько… - попытался подобрать слово муж.
- Не нужно, - перебила его стражница, беря за руку.
С гораздо большим удовольствием она бы сейчас вновь оказалась прижатой к теплому сильному телу другого человека, но решила не торопиться, давая время и себе, и ему.
- Ты хорошо знаешь места, - сразу же попробовала она сменить тему.
Фобос тяжело вздохнул, проглотил всё, что хотел ей сказать, и ответил на заданный вопрос.
- Я здесь вырос. Моя бабушка проводила на побережье столько времени, сколько было возможно. Даже думала перенести столицу, но потом решила, что не желает видеть поблизости лишние лица.
- Не знала, что ты вырос с бабушкой, а что твоя мать об этом думала? - спросила Корнелия.
Ей всегда нравилось, когда Фобос рассказывал ей такие истории. Она знала, что его детство не было безоблачным и особенно счастливым, от того было приятно находить там по-настоящему солнечные моменты, которые хочется вспоминать. Они всё больше растворяли образ клишированного злодея в её голове и делали полнее образ человека, с которым она жила под одной крышей уже больше года.
- Мы почти не были знакомы, - заявил муж.
Корнелия удивилась и остановилась, уставившись на него, из-за чего чуть не полетела носом вниз. Не ожидавший подобной реакции Фобос сделал ещё шаг вперёд. Поняв силу её реакции, он пожал плечами и как ни в чём не бывало пояснил, не торопясь идя вперёд.
- Думаю, на Земле её состояние после моего рождения назвали бы послеродовой депрессией, но бабушка забрала бы меня и без этого. Я был не первым её внуком, но зато родившимся очень кстати. Она думала, не дать ли моей матери корону попользоваться, в стране царил относительный мир. Ещё это был хороший повод закончить преодолевать внутренние трудности - начать заботиться о ком-то, кто в этом нуждается.
Всё ещё впечатленная новостями, Корнелия механически шагала рядом, стараясь сосредоточиться на его рассказе. Со слов Элион, долгое время бывшей главным источником информации о Меридиане и всём с ним связанным, такая картинка никак не вырисовывалась. Они все знали, что насланное Нериссой видение о королеве Вейре ложно, но невольно стало представлением о их семейном прошлом. Если Элион и пыталась вновь медитировать и восстанавливать эту картинку такой, какой она была на самом деле, то с подругами не делилась.
- Всё равно получается странно, - нахмурилась чародейка.
- Почему? - удивился муж. - Мне было меньше полугода, когда бабушка забрала меня сюда, а мать ненавидела побережье. Когда мы в следующий раз встретились - не знаю, но запомнил я её хмурой и не особо довольной моему появлению.
- Ты ведь её сын! - не удержалась от комментариев Корнелия.
