Она совсем не хотела, чтобы он выворачивался наизнанку, вспоминая нечто болезненное и тяжелое. Чего-чего, а этого добра и без раннего детства хватало, чтобы ещё и туда лезть.
- Не думаю, что это так уж её трогало, - пожал плечами Фобос. - И прекращай меня жалеть, это далекая от придуманного тобой трагизма история.
- И всё же, - заметила Корнелия.
Для неё, желанного ребёнка, выросшего в благополучной семье, подобные умозаключения так и остались за гранью понимания. Тут уж жалей-не жалей, всё равно мороз по коже пробегает.
- До смерти бабушки меня это устраивало, - продолжил издевательство над её системой ценностей Фобос. - Порой было неприятно, но не более того.
- А что было дальше?
Задавая вопрос, Корнелия понимала, что ничего хорошего не услышит, но нуждалась в этом знании.
- Меня отослали на север на несколько лет и там чуть не убили. Там же я разжился лурденами и впутался в мятеж, привёдший меня на трон.
Стражница сама не заметила, когда фактически повисла на своём муже, обвив его руками за талию и едва-едва передвигая ноги вперёд.
- Завязывай, я тебе это не для того рассказываю, - не выдержал он, подведя итоги своего повествования.
- Я знаю, - согласилась чародейка. - Просто не понимаю, как это возможно. Как-то всё слишком чересчур.
Усмехнувшись её ответу, Фобос зарылся ей пальцами в волосы и поцеловал в макушку, решив не комментировать. Бывают истории и похуже, они оба о таких наслышаны. Да и к чему рассуждать о прошлом, особенно таком далеком.
- Сможешь пройти ещё немного? Здесь есть потрясающие место неподалёку. Или возвращаемся?
- Я не инвалид, - фыркнула Корнелия и заспешила вперёд.
Где ждала быстрая узкая речка, вытекающая из просторного грота и впадающая в море. Смеющемуся мужу пришлось чуть ли не догонять её.
- Стой, - затормозил он её у воды. И, так же веселясь, подхватил на руки.
Корнелия прекрасно знала, что Фобос в состоянии удержать её вес, но всё равно чувствовала себя растерянной и смущенной. Стараясь не выдать себя и не создавать ненужных движений, она спросила.
- Зачем?
- Просто так, - отозвался муж, шагая по возникающему у него под ногами прозрачному мостику над водой и прижимая её к себе плотнее.
Корнелия замолчала, слушая биение его сердца под ухом. Пожалуй, это было лучшим способом закончить разговор о прошлом. Пока она не начала допытываться, что случилось с бабушкой, от неё ли в наследство ему перепал особняк и тому подобное. А ещё её нестерпимо тянуло целоваться, в чём стражница не собиралась себе отказывать.
- Подожди немного, здесь не далеко, - прервал её в какой-то момент муж, отпуская на землю. - Убедишься, что место гораздо лучше подходит.
Развеселившись происходящему и румянцу у него на щеках, Корнелия позволила повести себя дальше. Идти, правда, пришлось минут сорок, но Фобос не обманул - место было потрясающе красивым.
Делая очередной виток, берег создал маленькую уютную бухту с просторным пляжем и, что было гораздо более ценным для них в данный момент, образовал небольшую запруду, похожую на бассейн.
Понять, что Фобос предложит искупаться именно там, было не сложно и, пока они не приблизились, Корнелии идея нравилась. Увы, стоило увидеть дно в прозрачной воде, всё изменилось. Стражница по-прежнему почти не умела плавать, и любой намек на глубину и течение вызывал в ней чувство сродни панике. Этот раз не был исключением, желание немедленно сбежать куда подальше возникло сразу же, и Корни уже принялась искать пути отхода, пока отпустив её руку, Фобос залезал в воду.
Глядя снизу вверх на её метания, он вмешался в раздумья.
- Перестань, я стою на ногах.
Это заверение не принесло ей уверенности и желания присоединиться.
- Ага, вижу, и мне так не встать!
- Прекращай, даже если что-то случится, я тебя вытащу! - начал злиться Фобос.
Его злость была полностью понятна,но желания немедленно сложить лапки на груди и послушаться не вызывала.
- Как монстров гонять, так ты храбрая, а как искупаться, значит, сбегаешь.
- Ну, знаешь ли, самым водоплавающим из монстров, с которыми я сражалась был Седрик.
Сейчас она была готова нести любой бред, лишь бы отсрочить неизбежное.
- У вас были удивительно узкоспециализированные враги, - сообщил Фобос. - И давай, заканчивай уже. У нас не так много времени, к закату хорошо бы вернуться. Если не поплаваешь, сама пожалеешь.
Развернувшись к ней лицом, он тянул её за щиколотку, так, чтобы не поколебать равновесие, но обозначить направление движения.
- Ты ведь не отстанешь? - спросила Корнелия.
Иногда его настойчивость раздражала, сегодня был один из таких случаев, но стражница понимала, что на ней же часто создавались хорошие вещи. Понимал это и Фобос, и ещё истерики, вместе с плевками ядом в свою сторону пропускал мимо ушей, то ли из-за знания оправданности результата, то ли из природного сволочизма.
- Само собой. Давай, с тобой ничего не случится, доверься мне.
В гляделки и сострой гримасу они играли ещё несколько минут, в итоге упрямство принца таки одержало верх, и в воду он её затащил. Как все и без того знали, проблемы на этом кончились, и всё стало хорошо. Пенять её за трусость и потерю времени муж не стал, да и подкалывать тоже. Такая деликатность даже на фоне романтичности обстановки приятно удивляла. Да и в целом день получился лучше, чем можно было ожидать. Домой Корнелия возвращалась уже засыпая, и даже имеющее место быть чувство голода не помешало ей это сделать, стоило дойти до первой горизонтальной поверхности. И всё равно, что поверхность для этих целей была не самая подходящая.
Увы, но на ужин, ставший особенно дотошным, муж таки разбудил. Под скрываемый хохот тоже наплававшихся в волю девчонок, она сообщала ему, что она не один из цветов в его оранжерее, чтобы подкармливать по часам, и ничего с ней не станется. Результата, кроме заверения, что таких ядовитых цветов он не держит, не было. Разве что сон смяло возмущение и дало прободорствовать ещё несколько часов, поиграть с Карли и пообщаться с девчонками.
Фобос не возвращался в завещанный бабушкой дом с момента её смерти. Поначалу боялся, что тот произведёт неправильное впечатление, как случилось с другими местами детства. Потом просто было не до того, а дальше его лишили короны и возможности перемещаться за пределы камеры.
Впервые в имении наполненном призраками прошлого и воспоминаниями, князь побывал незадолго до визита гостей. Побродил по пустым комнатам, отдал распоряжения поддерживающей особняк в жилом виде прислуге. Позже, стараясь справиться с душевным раздраеем, погулял по пляжу, прежде чем возвращаться домой.
Допрос от жены на тему «что происходит» получить не хотелось. Исповедоваться перед ней он не был готов, да и особенного смысла не видел. Нелюбовь бередить старые раны у них была одна на двоих, как и привычка скрытничать. И тут виновата не только разная политическая ориентация.
Когда дом наполнился веселящимися гостями, стало намного легче. Тяга к ненужным рассуждениям время от времени возникала, но возможностей её реализовать было немного. Рядом постоянно кто-нибудь был и не стеснялся задавать дурацкие вопросы или приобщать то к одному, то к другому занятию.
Такой популярности своей персоны князь не ожидал. Максимум, на что он рассчитывал, Карли и её мать. В реальности только Вилл смотрела на него косо, да и то непостоянно, и Ирма терялась, не зная, как и о чём говорить. Вся эта бурная деятельность порой утомляла настолько, что он начинал жалеть, что растерял реноме отпетого злодея и всеобщего пугала. Потом передумывал, но жену как-то повеселил, заметив это при ней. Корнелия сначала смеялась, а потом полезла целоваться.
Последнее с ней за время проведённое на море случалось всё чаще и чаще, хотя до этого князь такого за женой не замечал. Атмосфера вокруг или беременность были тому причиной, но она ластилась к нему больше обыкновенного, не смущаясь никого и ничего впридачу. Это радовало, расслабляло, сдерживало от возможности сорваться на окружающих, если что-то шло не так, как хотелось, или те становились слишком назойливы. И в тоже время резало душу тупым ножом, вынуждая чувствовать себя кроме всего прочего собакой на сене: ни получить желаемое, ни отпустить и не мучиться он не мог.
Но чего Фобос и не представлял, так это разговора по душам на тему. О производимом впечатлении он сильно не задумывался, не считая стражниц публикой, перед которой нужно стараться. Во-первых, они наверняка в курсе всего происходящего, а во-вторых, какая разница. Пусть думают и делают что хотят, желание нести добро и причинять справедливость в них с возрастом дошло до приемлемого уровня. И, тем не менее, Хай Лин, подловив момент, когда он не ожидал удара, убила вопросом в лоб, указывая на заснувшую у него на коленях подругу.
— Ты ведь её любишь?
В действительности она не спрашивала, а утверждала с вопросительной интонацией. Ответ, да ещё и предельно честный, какой принц никому бы кроме себя не дал, был ей известен. Это чувствовалось в каждом жесте, выражении лица и интонациях.
— И что с того? — перешел в оборону Фобос.
Пускать к себе в душу кого-либо он не собирался. Исповедь всегда представлялась ему странной и местами пугающей практикой. Знание — сила, а знание о личном — оружие, которое обязательно будет использовано рано или поздно.
— Думаю, что это здорово, — от всей души улыбнулась Хай Лин. — Я рада, что из вашего брака получилось что-то стоящее.
— Ты слишком оптимистична, — поправил её Фобос.
Их брак с самого начала был неправилен и слишком сложен. Нельзя привязываться к человеку, которому может потребоваться оторвать голову в любой момент. В особенности если и вторая сторона это понимает. В самый ответственный миг может не подняться рука.
— Едва ли. Я слишком хорошо знаю Корни, чтобы ошибаться.
Наверное, не будь он в таком отчаянье по поводу отношений с женой, не стал бы слушать и ушел от разговора. А так схватился за предложенную возможность получить хоть какую-то относительно достоверную информацию.
— Что ты имеешь в виду?
— Она в этом никогда не сознается, — Хай Лин кивнула в сторону подруги. — Но Корнелия ждёт человека, которой зажжет звёзды в её вселенной, заполнит собой всё свободное пространство и даст ей греться в этом свете. Если этого не происходит, то она превращается или в стерву и сердцеедку, или в кого похуже, потому что на меньшее согласиться не может. Лучше уж совсем ничего, чем упиваться суррогатом. У Ирмы, кстати, точно также. Теперь весь вопрос в том, кого ты в ней любишь: человека или красавицу.
— Мне всё равно, как она выглядит, но я не понимаю, к чему ты.
Здесь он, конечно, немного кривил душой с трудом представляя Корнелию непривлекательной, и как любому здоровому мужчине ему нравилось видеть рядом с собой красивую ухоженную женщину. Но сказать, что это было самым важным, что она уставшая, растрёпанная или больная переставала ему нравится, принц не мог.
Хай Лин усмехнулась, услышав его заявление, и поспешила прокомментировать сначала его, а уже потом внести какую-то ясность в самое важное.
— Скоро проверите, когда у неё всё лицо покроется прыщами и полезут волосы, да и другие прелести беременности не многим лучше. А что касается всего остального, то, по-моему, у тебя хорошо получается. Я давно не видела её такой счастливой, а согласной не быть главной и вовсе никогда.
— Будто она сейчас согласна, а любые внешние дефекты я не могу исправить, — фыркнул принц.
Вот уж что-то, а средство для роста волос и укрепления зубов он знает, как приготовить. Не сказать, что такие зелья и магия в целом его когда-то занимали, но ничего сложного в них нет. Особенно теперь, когда ресурсы Меридиана достаточно доступны, чтобы о таких мелочах не волноваться.
Хай Лин рассмеялась, да ещё так задорно и заразительно, что невольно возникало желание к ней присоединиться. Фобос часто не понимал, что у воздушной чародейки в голове, но она нравилась ему с каждой встречей всё больше и больше.
— И всё же, — вновь заговорила стражница. — Думаю, она отвечает тебе взаимностью, пусть ещё не догадалась об этом.
— Откуда такие выводы?
Князю пришлось закрыть глаза и задержать дыхание, пропуская пару ударов сердца, чтобы справиться со вспышкой боли. Фобос давно научился принимать поражения и разочарования, жить с ними, но был не в состоянии научиться не надеяться и не желать. С Корнелией именно так и было. Он хотел быть с ней, хотел, чтобы она была его, но ещё больше мечтал о взаимности, как о запретном плоде с дерева истины.
— Потому что ты ей дорог, и она всё ещё от тебя не сбежала, — начала перечислять Хай Лин. — Понимаешь, Корни не из тех, кто посвящает других в свою жизнь. Узнать о ней хоть что-то существенное — нужно постараться, — задумчиво продолжала стражница. — С ней лучшая тактика — хватай, пока растерялась, и забирай себе, потом разберётся, лет через десять.
В этот раз Фобос не сдержал смеха. Даже вероятность разбудить лежащую у него на коленях жену не смогла его удержать. Советы воздушной девочки были поистине гениальны, и он был готов им следовать, начав прямо сейчас.
— И что ты предлагаешь мне делать? — поинтересовался принц.
Кроме всего прочего, словам Хай Лин хотелось верить. Они обнадёживали. Если нужно всего лишь подождать и принять очередную особенность характера — это несложно, он способен и на большее.
— Ничего, — пожала плечами стражница. — Ничего, что ты уже не делаешь. Дай ей возможность отогреться и привыкнуть.
— Мы женаты больше года, — заметил Фобос.
Со сменой тона стражницы, он вновь почувствовал, что ему недостаёт кислорода. Грудь словно стиснули стальные прутья. Он готов подождать, но сколько? Сколько нужно времени, чтобы его жена изменила верности Сердцу бесконечности и признала себя неделимой со злодеем из детства? Хай Лин не говорит об этом, и едва ли придаёт слишком много значения. Для неё титулы, власть и условности света — не более, чем шум раздражающий слух. Но он и Корнелия не могут так, не могут полностью отпустить эту мысль, пусть она и убивает. Пусть он готов если не навсегда отказаться от возможности занять трон, то на очень долгое время отложить эту идею.
— А это так много? — спросила излишне мудрая чародейка. — Особенно учитывая, с чего всё начиналось? Сейчас она уязвима перед тобой как никогда, если ты не сломаешь этого, то получишь желаемое. Если поспешишь, то вы оба останетесь с разбитым сердцем. И не факт, что когда-нибудь сможете оставить это навсегда.
— Может, ты и права, мне свойственно торопиться….
— Но ведь и ты её муж? — озвучила его мысль Хай Лин. — Ты и сам знаешь, что она никогда об этом не забывает. Более того вывернется наизнанку, но поможет тебе. Будь оно иначе Элион бы не ходила такой злой, зная, на что Корни способна ради своих близких. Другим она тоже готова помочь, но… — стражница замялась, подбирая подходящие слово. — Благоразумнее, — выдала она.
Вновь обнадёживая, вновь обращая внимание на известные, но не очевидные факты. Ставя на место зарвавшуюся гордыню и желание обладать. Жена действительно дрожала и трепетала над ним.
