Вместе с кораблями из Вёллинхела у него набирается шестнадцать драккаров. Почти всем мужикам уже приходилось плавать с живой добычей. А шесть баб – не тяжелый груз. Палубу они ему не протопчут.
– Я тебе одежду приготовила, Харальд, – упавшим голосом сказала вдруг Сванхильд. – Чистую. Надо было сразу… там, на крышке сундука рядом с тобой, стопка. Тут вода есть. Намочу какую-нибудь тряпку, чтобы ты обтерся, прежде чем переодеться?
– В бане ополоснусь, – проворчал Харальд.
И отловил ладонями её лицо. Бережно сжал, она выдохнула:
– Бани, наверно, и не топил никто. Сейчас кого-нибудь попрошу сходить…
– Не до этого, – уронил Харальд. – Я не баба, дротнинг. Если на воде нет льда, значит, ей уже можно мыться. И я возьму с собой тот груз, о котором ты попросила. Хоть будет кого утопить в море, если ты опять ослушаешься..
Сванхильд даже не дрогнула. И он почему-то этому обрадовался. Добавил:
– Утром мы отплывем. Пересмотри сундуки, которые притащили из опочивальни. Сложи то, что нужно для дороги, в те два сундука, что стоят здесь. Все остальное мои парни уберут под палубу. Привяжут там покрепче, так что добраться до них в дороге будет трудно.
А потом Харальд поцеловал Сванхильд – торопливо и жадно. Приказал, все ещё касаясь губами её рта, мягкого, с легким привкусом медового эля:
– Береги себя. Если что-то почувствуешь, если с тобой будет что-то не так, кричи. Тут же. А как…
Он споткнулся. Слово «детеныш» Сванхильд не нравилось, а от «ребенка» у него сластило во рту, будто хлебнул сладкого пойла, которое так любят бабы.
– Как твой живот? – пробормотал наконец Харальд.
– Ребенок нынче толкнулся в первый раз, – тихо ответила девчонка. – Ночью, сразу же после того, как меня укусила крыса. Но потом – ничего. Больше не шевелился…
– Раз толкается, значит, руки-ноги уже отросли, – спокойно заметил он. – И то, что теперь лежит тихо – тоже хорошо. Чего без дела пинаться?
А потом Харальд заставил себя разжать ладони. Встал, одной рукой подхватывая секиру. Другой сгреб тряпье, приготовленное для него Сванхильд. Уронил, уже разворачиваясь:
– Помощником на моем драккаре пойдет Гейрульф. У Свейна, который ходил прежде со мной, теперь свой хирд и свой драккар. Я пошлю кого-нибудь за Гейрульфом – чтобы он присмотрел за погрузкой. Если что-то понадобится… или станет плохо, позови его.
– Я позову, – серьезно пообещала Сванхильд.
Но не спросила, чем займется он сам, пока драккар будут грузить. И Харальд, шагая к сходням, хмуро решил – переживает из-за того, что натворила. Хоть он и сказал ей, что вся вина на нем…
Все-таки хорошо, что согласился на эту её прихоть. А то грызла бы себя ещё больше. Но теперь девчонке нужно быть сильной. Сильней колдовства, что спрятано в укусе крысы…
– Я тебе одежду приготовила, Харальд, – упавшим голосом сказала вдруг Сванхильд. – Чистую. Надо было сразу… там, на крышке сундука рядом с тобой, стопка. Тут вода есть. Намочу какую-нибудь тряпку, чтобы ты обтерся, прежде чем переодеться?
– В бане ополоснусь, – проворчал Харальд.
И отловил ладонями её лицо. Бережно сжал, она выдохнула:
– Бани, наверно, и не топил никто. Сейчас кого-нибудь попрошу сходить…
– Не до этого, – уронил Харальд. – Я не баба, дротнинг. Если на воде нет льда, значит, ей уже можно мыться. И я возьму с собой тот груз, о котором ты попросила. Хоть будет кого утопить в море, если ты опять ослушаешься..
Сванхильд даже не дрогнула. И он почему-то этому обрадовался. Добавил:
– Утром мы отплывем. Пересмотри сундуки, которые притащили из опочивальни. Сложи то, что нужно для дороги, в те два сундука, что стоят здесь. Все остальное мои парни уберут под палубу. Привяжут там покрепче, так что добраться до них в дороге будет трудно.
А потом Харальд поцеловал Сванхильд – торопливо и жадно. Приказал, все ещё касаясь губами её рта, мягкого, с легким привкусом медового эля:
– Береги себя. Если что-то почувствуешь, если с тобой будет что-то не так, кричи. Тут же. А как…
Он споткнулся. Слово «детеныш» Сванхильд не нравилось, а от «ребенка» у него сластило во рту, будто хлебнул сладкого пойла, которое так любят бабы.
– Как твой живот? – пробормотал наконец Харальд.
– Ребенок нынче толкнулся в первый раз, – тихо ответила девчонка. – Ночью, сразу же после того, как меня укусила крыса. Но потом – ничего. Больше не шевелился…
– Раз толкается, значит, руки-ноги уже отросли, – спокойно заметил он. – И то, что теперь лежит тихо – тоже хорошо. Чего без дела пинаться?
А потом Харальд заставил себя разжать ладони. Встал, одной рукой подхватывая секиру. Другой сгреб тряпье, приготовленное для него Сванхильд. Уронил, уже разворачиваясь:
– Помощником на моем драккаре пойдет Гейрульф. У Свейна, который ходил прежде со мной, теперь свой хирд и свой драккар. Я пошлю кого-нибудь за Гейрульфом – чтобы он присмотрел за погрузкой. Если что-то понадобится… или станет плохо, позови его.
– Я позову, – серьезно пообещала Сванхильд.
Но не спросила, чем займется он сам, пока драккар будут грузить. И Харальд, шагая к сходням, хмуро решил – переживает из-за того, что натворила. Хоть он и сказал ей, что вся вина на нем…
Все-таки хорошо, что согласился на эту её прихоть. А то грызла бы себя ещё больше. Но теперь девчонке нужно быть сильной. Сильней колдовства, что спрятано в укусе крысы…
