Она подняла руки и положила их ему на грудь. Вистан вздрогнул как от разряда молнии. Ее ладони от этого движения сместились и попали за ворот шлафрока, коснувшись его обнаженной груди. Розалинда себе бы никогда не простила, если она не воспользовалась образовавшимся преимуществом. В следующие мгновения пояс был развязан, а Монфор, стиснув зубы, чуть слышно стонал, наслаждаясь ее ласками. Она не намеревалась на них останавливаться, но у нее с легкостью перехватили начинание.
Виконт взял ее на руки и отнес на кровать. Глядя на нее сверху вниз, он прошептал полуукоряющим-полувосхищенным тоном:
- Я все хотел сделать правильно. Но некоторые леди просто не понимают, что такое правильно.
- Совсем не понимают, - прошептала Розалинда. – Не можете объяснить более подробно?
- Придется, - покачал головой Монфор. – Но вы ведь понимаете, что завтра будет страшный скандал?
- Так то завтра. А пока…
Она первая потянулась к его губам и тут же была встречена ответным движением. После этого Вистан перешел в наступление, взяв инициативу на себя. Самой трудной частью оказалось раздевание Розалинды, ибо то, как запаковывались дамы, было сродни пресловутому поясу верности. На шутливое замечание Монфора, что ей надо было приходить в одной сорочке, чтобы ускорить процесс, она предпочла просто фыркнуть. Чуть поведя плечом, она окончательно избавилась от одежды, и все разговоры кончились.
Были лишь двое – он и она.
Движение губ, рук и тел, которые возносили их к небесам и не давали шанса отступить назад. Окончательно и бесповоротно они двое осознали, что их судьбы связаны. Не только из-за этого поступка, который хоть и по краю пропасти, но подведет к венцу - чувства были настолько обострены, что каждое касание, каждая ласка отзывалась дрожью оголенных нервов.
Упоение, нега, восторг сменялись быстрым калейдоскопом, прогоняя усталость и сон. Лишь только под утро, когда ранние лучи солнца заглянули в комнату, утомленная пара, уютно устроившись, отдала дань Морфею. Им снились радужные сны, где любовь напевала колыбельную, нежность плела паутину надежды, а счастье дарило тепло и радость.
И ничего не напоминало о скандале, который разразится на следующий день.
Ранние лучи солнца осторожно коснулись стен особняка, а затем, будто с любопытством, заглянули в окна, озаряя комнаты и лица, спящих в кроватях людей. Денек обещал быть на редкость теплым и безоблачным. Солнце продолжало свой путь, освещая все укромные уголки и разгоняя ночных духов.
Только с одним таким духом он просчитался. Маркиз Нортгемптон поднялся еще затемно и теперь спокойно заканчивал завтрак, одновременно проверяя свою почту. Прочитав одно из писем, он удовлетворенно хмыкнул. Все шло так, как он того и хотел. Довольная улыбка мелькнула на его лице и пропала. Он допил кофе, торопясь сесть за работу в кабинет. Но тут, предварительно постучав, вошел его доверенный слуга и что-то прошептал ему на ухо. Лицо маркиза в мгновение ока превратилось в восковую маску, а его рука смяла бумаги, лежащие на столе. Он резко поднялся, опрокинув стул, затем быстрыми широкими шагами вышел из столовой и направился к той комнате, что занимал виконт.
Слуга, торопливо семеня вслед за ним, молился всем святым, чтобы гром и молнии, которые готовы были разразиться, не задели его самого. Не понаслышке зная крутой нрав хозяина, он заранее сочувствовал тем, на кого обрушится его гнев.
Маркиз, дойдя до нужной двери, исполнил кулаком некий рваный ритм, который с большой натяжкой можно было назвать чем-то иным, чем грохот. Эхо пустого коридора дополнило это действо должной эпичностью.
Шум в комнате показал, что атака на дверь была услышана, и спустя некоторое время виконт предстал перед разгневанными очами его сиятельства. Должным образом оценив обстановку, Монфор предпочел действовать наперед.
- Милорд, доброе утро. Что-то случилось?
- Случилось! – прорычал маркиз, пытаясь протиснуться мимо Вистана в комнату. – Я ищу свою дочь!
- А что, она пропала? – как ни в чем ни бывало поинтересовался виконт, с хитринкой глядя на рассерженного отца.
Маркиз с негодованием уставился на Монфора, пытаясь распознать его намерения.
- Вы играете с огнем, молодой человек!
- Отнюдь. Я вас не понимаю. Я спокойно спал в комнате, но вы меня разбудили.
- Вы хотите меня уверить, что вы были один?!
- А вы хотите проверить это? – наконец-то догадался виконт. – Прошу. Убедитесь.
Он отступил в сторону, чтобы маркиз мог пройти в комнату. Тот, нисколько не смутившись, переступил порог и решительно направился в сторону кровати. Та была не убрана, но ничьего женского присутствия не наблюдалось. Нортгемптон проверил под кроватью, за занавесками и даже заглянул в шкаф. Развернувшись, он наткнулся на Монфора, который с мрачным видом наблюдал за обыском, а после все тем же невозмутимым тоном осведомился:
- Соизволите объяснить, что тут происходит или мне придется вызвать вас на дуэль.
Маркиз удивленно посмотрел на Вистана, будто бы не веря, что нашелся человек, который решился ему, чуть ли не второму лицу в государстве, угрожать. Однако, тут же горделиво вздернул подбородок и ответствовал:
- Извольте, я объясню. И тогда уже мне придется вызвать вас!
- Причина?
- Очень простая. Вы скомпрометировали мою дочь! Мой слуга видел, как она зашла вчера в вашу комнату и не выходила до самого утра! Что вы на это скажете?
Монфор пожал плечами и произнес.
- Да, я ее скомпрометировал, но у меня хватило ума не оповещать об этом всех слуг в доме. Я просил у вас ее руки, а вы отложили свадьбу на полгода. Нам с Розалиндой это кажется слишком долгим и жестоким испытанием. Именно поэтому сила страсти нас свела вместе вчера вечером.
- Вы просто издеваетесь надо мной! – вознегодовал маркиз, сжав кулаки. – Никто иной как вы несколько дней назад кичились своими древними и благородными корнями, и вот как вы поступаете! Вы погубили репутацию моей дочери, загубили ее жизнь!
- Я бы согласился с вами, если бы она была обещана кому-то другому. Но ведь она станет моей женой, не так ли?
Вистан со значением посмотрел на Нортгемптона, который в данную минуту выглядел как вытащенная на берег рыба. Он открывал и закрывал рот, силясь что-то выговорить. И наконец, собравшись с мыслями, все же выдал:
- Даже если она станет вашей женой, вы поступили крайне непорядочно, - с этими словами он развернулся и пошел к двери. Его остановили слова виконта.
- Ваше сиятельство. Порядочность очень относительное понятие. Ведь им можно как защитить, так и наказать. Не наказывайте вашу дочь за желание счастья.
Маркиз надменно посмотрел на него и, не говоря ни слова, вышел. Монфору оставалось только надеяться, что Розалинду не запихнут в ту же секунду в мешок и не передадут с рук на руки маркизу Лорну.
Пока виконт поспешно одевался, пытаясь предугадать дальнейшие шаги его сиятельства, тот направил свою шаги в сторону комнаты дочери. Состояние его было двойственным. Монфор до крайности разозлил тем, что нарушил все планы, да еще делал намеки. Но в то же время маркиз не мог не поддаться благородному обаянию Вистана. Рядом с таким человеком поневоле хотелось соответствовать этому величию, этой возвышенности. И все мелочные расчеты и ничтожные мысли казались бесчестными и неуместными. Маркиз не мог не понимать, что такой зять будет тяжелым испытанием для человека, который жил хитроумными политическими замыслами каждый день. Он покачал головой и постучал в комнату дочери уже не с таким остервенением как полчаса ранее в дверь виконта.
Увидев отца, Розалинда побледнела, но смело встретила его суровый взгляд. Она чувствовала себя правой в сделанном выборе. Маркиз, казалось, ощутил ее настрой, потому что лишь посмотрел на нее и сказал:
- Жду тебя в кабинете.
Затем еще раз кинув на нее, развернулся и пошел по коридору. Розалинда с облегчением выдохнула и стала приводить себя в порядок. Неужели гроза пронеслась мимо? Ей с трудом верилось. Хотя, возможно, все еще впереди.
Когда спустя полчаса она спустилась к кабинету, около комнаты ее ждал Монфор и с беспокойством принялся расспрашивать. Успокоив его, девушка решительно шагнула за порог. И только оказавшись внутри, осознала, что виконт последовал за ней. Маркиз, увидев этот произвол, нахмурился, но ничего не сказал и пригласил молодых людей присаживаться.
Он прошелся несколько раз по комнате, видимо, подбирая слова или готовясь к некому важному шагу. Потом, остановившись перед ними, скупо произнес:
- Что ж, вы добились, чего хотели.
Розалинда и Монфор переглянулись, не веря своим ушам, но их ждало продолжение.
- Однако, приданое моей дочери будет отдано в ваше распоряжение только после рождения наследника.
- За этим дело не станет, - уверенно заявил виконт.
Маркиз скривился как от зубной боли.
- Я уже понял, - съязвил он. – Милая, ты уверена, что этот… господин хочет жениться на тебе не ради денег?
- Отец! – возмутилась Розалинда.
Вистан оставался спокойным, понимая, что Нортгемптон просто хочет вывести его из равновесия. Быть невозмутимым – главное оружие против этой экспрессии. Видимо, это осознал и сам маркиз, потому что отставил в сторону инсинуации и стал обговаривать их поведение на ближайшее время. Он предупредил, что маркиз Лорн вскоре вернется из Лондона, возможно, с отцом, и им всем придется выдержать немало неприятных минут. Розалинда в этом месте хмыкнула, но, вовремя придержав язык, воздержалась от замечания, что не надо было плести столько интриг.
На предложение Монфора, что лучше тому сразу все сказать как есть, маркиз только закатил глаза и заметил, что наживать себе врагов не намерен, несмотря на сумасбродное поведение дочери. И сделает все возможное, чтобы остаться с семейством герцога Глостера на дружеской ноге.
Затем, обратившись к Розалинде, спросил ее на полном серьезе:
- Дочь, ты… уверена в сделанном выборе? Ты упускаешь шанс стать герцогиней. Если бы ты не сделала этой глупости…
- Отец, прошу. Мне был ненавистен брак с маркизом Лорном, я тебе неоднократно об этом говорила, но ты меня не слушал. Тебе застили глаза титул и герцогская корона в будущем!
- Я думал только о твоем благополучии!
- Знаю, - мягко проговорила девушка. – Но ты раньше мне давал возможность выбора, а этот вопрос очень важен для меня. И здесь я тоже хочу выбрать.
Маркиз сел за стол и покачал головой.
- Я тебя слишком избаловал.
- Теперь уже поздно сожалеть, - улыбнулась Розалинда. Монфор решил косить сено, пока солнце светит. (прим. автора: эквивалент нашей поговорки - ковать железо, пока горячо)
- Милорд, я могу с этого момента считаться официальным женихом леди Розалинды?
Тишина в комнате после этих слов в полной мере показало, какое напряжение на самом деле скрывалось за внешне непринужденным, казалось бы, разговором. Девушка с надеждой посмотрела на отца. Тот, уловив этот взгляд, передернул плечами, но, тем не менее, ответил.
- Хорошо. Но после того, как решится вопрос с маркизом Лорном.
- Нет. Здесь я вынужден настоять, ваше сиятельство. Я не позволю маркизу вмешаться в мои планы. И он должен сразу понять, что здесь ему ничего не словить.
Вистан кинул на Нортгемптона непреклонный взгляд. И маркизу пришлось в этом вопросе уступить, но не из-за того, что он внезапно смягчился, а из-за боязни необдуманного поступка, который вполне мог совершить виконт, даже несмотря на всю свою рассудительность.
- Объявим сегодня после обеда, - процедил маркиз. – А сейчас, если моя дочь не возражает, мы с вами обсудим все условия брака.
Розалинда выбежала счастливая за дверь, свято уверовав, что теперь все ее невзгоды закончились. Осталось только пережить приезд Лорна, и можно будет расслабиться.
Маркиз Лорн зашел в гостиную с таким видом, будто он, как минимум, находится в своем доме. С горделиво поднятым подбородком он поклонился присутствующим и кинул многозначительный взгляд на леди Розалинду. Ее сияющий вид только лишь убедил его в том, что тут ждали его приезда и, несомненно, рады. Напыжившись от удовлетворения, он подошел к маркизу Нортгемптону. Тот мрачно взглянул на несостоявшегося жениха и досадливо дернул бровью. Такого самовлюбленного аристократа будет трудно убедить в том, что его не только отвергли, но и предпочли ему другого, менее родовитого.
Когда Нортгемптон объявил всей семье о помолвке Розалинды и Монфора, все восприняли это с большим восторгом, чем его несколько удивили. От пары Роберт – Амабель он откровений не ждал, а вот поведение собственной жены поразило. Ведь должна же она осознавать, как низко по социальной лестнице опустится ее дочь. Что от некоторых капризов, на которые давало право ее происхождение, теперь нужно будет отказаться. И вообще, маркиз всерьез опасался, что его политической карьере, возможно, придет конец. Конечно, он будет стоять до последнего, но даже его прозорливый ум был не в силах предсказать, как поступит его величество, когда узнает об этом мезальянсе.
И сейчас, глядя на титулованного гостя, маркиз Нортгемптон не мог с досадой не думать об упущенной возможности. Несмотря на все его ухищрения, Лорну уже никак не стать мужем Розалинды и теперь он только раздражал своим присутствием. А еще нужно пережить разборки с ним и его отцом. Тут нужна поистине высшая дипломатия. Если бы молодежь знала, чем приходится расплачиваться родителям за их своеволие.
Величавым движением руки прервав начавшего что-то говорить Лорна, маркиз Нортгемптон встал и пригласил его пройти с ним в кабинет. В конце концов, с глазу на глаз, все решится гораздо быстрее и безболезненнее. По крайней мере, он надеялся на это.
В кабинете, радостно сверкая глазами, младший маркиз достал из кармана специальное разрешение и протянул Нортгемптону. Его сиятельство безжалостно подумал, что Лорн напоминает щенка, который ждет косточки. Не хватало только помахивающего хвоста. Джордж явно бы признал в нем своего собрата.
- Ваше сиятельство, - возвестил Лорн. – Вот и оно. Теперь можно все обговорить, как полагается.
- Присаживаетесь, - отозвался маркиз Нортгемптон. – Нам надо поговорить.
Маркиз, несколько сбавив сияние, присел, явно настраиваясь на долгий приятный разговор. Нортгемптон оттарабанил по столу пальцами нервный марш, затем прокашлялся и начал свою речь. Говорил он кратко и по существу, огибая углы так мягко, как только было возможно. В конце он с надеждой посмотрел на Лорна, ожидая вспышки негодования, угроз и неминуемой расплаты. Но узрел только ошеломленно распахнутые глаза и надутые губы.
- Вы хотите сказать, что леди Розалинда решила выйти замуж за виконта Монфора, а не за меня?
- Тонкое наблюдение, - тихо проворчал Маркиз Нортгемптон, но уже громче добавил: - Увы, мой дорогой, именно так. Я уже сказал вам, что не знал, что моя дочь уже согласилась выйти за него замуж.
- Но зачем тогда вы приглашали его в кабинет? Я помню, он заходил туда в то же время, что и я.
- Мы решали с ним деловые проблемы. Его отец, граф Мэнский, одна из ключевых фигур в Северных графствах.
- А что делать со специальным разрешением?
- Это я возьму на себя, если позволите. Ваше имя не пострадает.
Маркиз Лорн собрал крупицы своего достоинства и важно произнес:
- Моему отцу это не понравится.
Виконт взял ее на руки и отнес на кровать. Глядя на нее сверху вниз, он прошептал полуукоряющим-полувосхищенным тоном:
- Я все хотел сделать правильно. Но некоторые леди просто не понимают, что такое правильно.
- Совсем не понимают, - прошептала Розалинда. – Не можете объяснить более подробно?
- Придется, - покачал головой Монфор. – Но вы ведь понимаете, что завтра будет страшный скандал?
- Так то завтра. А пока…
Она первая потянулась к его губам и тут же была встречена ответным движением. После этого Вистан перешел в наступление, взяв инициативу на себя. Самой трудной частью оказалось раздевание Розалинды, ибо то, как запаковывались дамы, было сродни пресловутому поясу верности. На шутливое замечание Монфора, что ей надо было приходить в одной сорочке, чтобы ускорить процесс, она предпочла просто фыркнуть. Чуть поведя плечом, она окончательно избавилась от одежды, и все разговоры кончились.
Были лишь двое – он и она.
Движение губ, рук и тел, которые возносили их к небесам и не давали шанса отступить назад. Окончательно и бесповоротно они двое осознали, что их судьбы связаны. Не только из-за этого поступка, который хоть и по краю пропасти, но подведет к венцу - чувства были настолько обострены, что каждое касание, каждая ласка отзывалась дрожью оголенных нервов.
Упоение, нега, восторг сменялись быстрым калейдоскопом, прогоняя усталость и сон. Лишь только под утро, когда ранние лучи солнца заглянули в комнату, утомленная пара, уютно устроившись, отдала дань Морфею. Им снились радужные сны, где любовь напевала колыбельную, нежность плела паутину надежды, а счастье дарило тепло и радость.
И ничего не напоминало о скандале, который разразится на следующий день.
Глава 22.
Ранние лучи солнца осторожно коснулись стен особняка, а затем, будто с любопытством, заглянули в окна, озаряя комнаты и лица, спящих в кроватях людей. Денек обещал быть на редкость теплым и безоблачным. Солнце продолжало свой путь, освещая все укромные уголки и разгоняя ночных духов.
Только с одним таким духом он просчитался. Маркиз Нортгемптон поднялся еще затемно и теперь спокойно заканчивал завтрак, одновременно проверяя свою почту. Прочитав одно из писем, он удовлетворенно хмыкнул. Все шло так, как он того и хотел. Довольная улыбка мелькнула на его лице и пропала. Он допил кофе, торопясь сесть за работу в кабинет. Но тут, предварительно постучав, вошел его доверенный слуга и что-то прошептал ему на ухо. Лицо маркиза в мгновение ока превратилось в восковую маску, а его рука смяла бумаги, лежащие на столе. Он резко поднялся, опрокинув стул, затем быстрыми широкими шагами вышел из столовой и направился к той комнате, что занимал виконт.
Слуга, торопливо семеня вслед за ним, молился всем святым, чтобы гром и молнии, которые готовы были разразиться, не задели его самого. Не понаслышке зная крутой нрав хозяина, он заранее сочувствовал тем, на кого обрушится его гнев.
Маркиз, дойдя до нужной двери, исполнил кулаком некий рваный ритм, который с большой натяжкой можно было назвать чем-то иным, чем грохот. Эхо пустого коридора дополнило это действо должной эпичностью.
Шум в комнате показал, что атака на дверь была услышана, и спустя некоторое время виконт предстал перед разгневанными очами его сиятельства. Должным образом оценив обстановку, Монфор предпочел действовать наперед.
- Милорд, доброе утро. Что-то случилось?
- Случилось! – прорычал маркиз, пытаясь протиснуться мимо Вистана в комнату. – Я ищу свою дочь!
- А что, она пропала? – как ни в чем ни бывало поинтересовался виконт, с хитринкой глядя на рассерженного отца.
Маркиз с негодованием уставился на Монфора, пытаясь распознать его намерения.
- Вы играете с огнем, молодой человек!
- Отнюдь. Я вас не понимаю. Я спокойно спал в комнате, но вы меня разбудили.
- Вы хотите меня уверить, что вы были один?!
- А вы хотите проверить это? – наконец-то догадался виконт. – Прошу. Убедитесь.
Он отступил в сторону, чтобы маркиз мог пройти в комнату. Тот, нисколько не смутившись, переступил порог и решительно направился в сторону кровати. Та была не убрана, но ничьего женского присутствия не наблюдалось. Нортгемптон проверил под кроватью, за занавесками и даже заглянул в шкаф. Развернувшись, он наткнулся на Монфора, который с мрачным видом наблюдал за обыском, а после все тем же невозмутимым тоном осведомился:
- Соизволите объяснить, что тут происходит или мне придется вызвать вас на дуэль.
Маркиз удивленно посмотрел на Вистана, будто бы не веря, что нашелся человек, который решился ему, чуть ли не второму лицу в государстве, угрожать. Однако, тут же горделиво вздернул подбородок и ответствовал:
- Извольте, я объясню. И тогда уже мне придется вызвать вас!
- Причина?
- Очень простая. Вы скомпрометировали мою дочь! Мой слуга видел, как она зашла вчера в вашу комнату и не выходила до самого утра! Что вы на это скажете?
Монфор пожал плечами и произнес.
- Да, я ее скомпрометировал, но у меня хватило ума не оповещать об этом всех слуг в доме. Я просил у вас ее руки, а вы отложили свадьбу на полгода. Нам с Розалиндой это кажется слишком долгим и жестоким испытанием. Именно поэтому сила страсти нас свела вместе вчера вечером.
- Вы просто издеваетесь надо мной! – вознегодовал маркиз, сжав кулаки. – Никто иной как вы несколько дней назад кичились своими древними и благородными корнями, и вот как вы поступаете! Вы погубили репутацию моей дочери, загубили ее жизнь!
- Я бы согласился с вами, если бы она была обещана кому-то другому. Но ведь она станет моей женой, не так ли?
Вистан со значением посмотрел на Нортгемптона, который в данную минуту выглядел как вытащенная на берег рыба. Он открывал и закрывал рот, силясь что-то выговорить. И наконец, собравшись с мыслями, все же выдал:
- Даже если она станет вашей женой, вы поступили крайне непорядочно, - с этими словами он развернулся и пошел к двери. Его остановили слова виконта.
- Ваше сиятельство. Порядочность очень относительное понятие. Ведь им можно как защитить, так и наказать. Не наказывайте вашу дочь за желание счастья.
Маркиз надменно посмотрел на него и, не говоря ни слова, вышел. Монфору оставалось только надеяться, что Розалинду не запихнут в ту же секунду в мешок и не передадут с рук на руки маркизу Лорну.
Пока виконт поспешно одевался, пытаясь предугадать дальнейшие шаги его сиятельства, тот направил свою шаги в сторону комнаты дочери. Состояние его было двойственным. Монфор до крайности разозлил тем, что нарушил все планы, да еще делал намеки. Но в то же время маркиз не мог не поддаться благородному обаянию Вистана. Рядом с таким человеком поневоле хотелось соответствовать этому величию, этой возвышенности. И все мелочные расчеты и ничтожные мысли казались бесчестными и неуместными. Маркиз не мог не понимать, что такой зять будет тяжелым испытанием для человека, который жил хитроумными политическими замыслами каждый день. Он покачал головой и постучал в комнату дочери уже не с таким остервенением как полчаса ранее в дверь виконта.
Увидев отца, Розалинда побледнела, но смело встретила его суровый взгляд. Она чувствовала себя правой в сделанном выборе. Маркиз, казалось, ощутил ее настрой, потому что лишь посмотрел на нее и сказал:
- Жду тебя в кабинете.
Затем еще раз кинув на нее, развернулся и пошел по коридору. Розалинда с облегчением выдохнула и стала приводить себя в порядок. Неужели гроза пронеслась мимо? Ей с трудом верилось. Хотя, возможно, все еще впереди.
Когда спустя полчаса она спустилась к кабинету, около комнаты ее ждал Монфор и с беспокойством принялся расспрашивать. Успокоив его, девушка решительно шагнула за порог. И только оказавшись внутри, осознала, что виконт последовал за ней. Маркиз, увидев этот произвол, нахмурился, но ничего не сказал и пригласил молодых людей присаживаться.
Он прошелся несколько раз по комнате, видимо, подбирая слова или готовясь к некому важному шагу. Потом, остановившись перед ними, скупо произнес:
- Что ж, вы добились, чего хотели.
Розалинда и Монфор переглянулись, не веря своим ушам, но их ждало продолжение.
- Однако, приданое моей дочери будет отдано в ваше распоряжение только после рождения наследника.
- За этим дело не станет, - уверенно заявил виконт.
Маркиз скривился как от зубной боли.
- Я уже понял, - съязвил он. – Милая, ты уверена, что этот… господин хочет жениться на тебе не ради денег?
- Отец! – возмутилась Розалинда.
Вистан оставался спокойным, понимая, что Нортгемптон просто хочет вывести его из равновесия. Быть невозмутимым – главное оружие против этой экспрессии. Видимо, это осознал и сам маркиз, потому что отставил в сторону инсинуации и стал обговаривать их поведение на ближайшее время. Он предупредил, что маркиз Лорн вскоре вернется из Лондона, возможно, с отцом, и им всем придется выдержать немало неприятных минут. Розалинда в этом месте хмыкнула, но, вовремя придержав язык, воздержалась от замечания, что не надо было плести столько интриг.
На предложение Монфора, что лучше тому сразу все сказать как есть, маркиз только закатил глаза и заметил, что наживать себе врагов не намерен, несмотря на сумасбродное поведение дочери. И сделает все возможное, чтобы остаться с семейством герцога Глостера на дружеской ноге.
Затем, обратившись к Розалинде, спросил ее на полном серьезе:
- Дочь, ты… уверена в сделанном выборе? Ты упускаешь шанс стать герцогиней. Если бы ты не сделала этой глупости…
- Отец, прошу. Мне был ненавистен брак с маркизом Лорном, я тебе неоднократно об этом говорила, но ты меня не слушал. Тебе застили глаза титул и герцогская корона в будущем!
- Я думал только о твоем благополучии!
- Знаю, - мягко проговорила девушка. – Но ты раньше мне давал возможность выбора, а этот вопрос очень важен для меня. И здесь я тоже хочу выбрать.
Маркиз сел за стол и покачал головой.
- Я тебя слишком избаловал.
- Теперь уже поздно сожалеть, - улыбнулась Розалинда. Монфор решил косить сено, пока солнце светит. (прим. автора: эквивалент нашей поговорки - ковать железо, пока горячо)
- Милорд, я могу с этого момента считаться официальным женихом леди Розалинды?
Тишина в комнате после этих слов в полной мере показало, какое напряжение на самом деле скрывалось за внешне непринужденным, казалось бы, разговором. Девушка с надеждой посмотрела на отца. Тот, уловив этот взгляд, передернул плечами, но, тем не менее, ответил.
- Хорошо. Но после того, как решится вопрос с маркизом Лорном.
- Нет. Здесь я вынужден настоять, ваше сиятельство. Я не позволю маркизу вмешаться в мои планы. И он должен сразу понять, что здесь ему ничего не словить.
Вистан кинул на Нортгемптона непреклонный взгляд. И маркизу пришлось в этом вопросе уступить, но не из-за того, что он внезапно смягчился, а из-за боязни необдуманного поступка, который вполне мог совершить виконт, даже несмотря на всю свою рассудительность.
- Объявим сегодня после обеда, - процедил маркиз. – А сейчас, если моя дочь не возражает, мы с вами обсудим все условия брака.
Розалинда выбежала счастливая за дверь, свято уверовав, что теперь все ее невзгоды закончились. Осталось только пережить приезд Лорна, и можно будет расслабиться.
***
Маркиз Лорн зашел в гостиную с таким видом, будто он, как минимум, находится в своем доме. С горделиво поднятым подбородком он поклонился присутствующим и кинул многозначительный взгляд на леди Розалинду. Ее сияющий вид только лишь убедил его в том, что тут ждали его приезда и, несомненно, рады. Напыжившись от удовлетворения, он подошел к маркизу Нортгемптону. Тот мрачно взглянул на несостоявшегося жениха и досадливо дернул бровью. Такого самовлюбленного аристократа будет трудно убедить в том, что его не только отвергли, но и предпочли ему другого, менее родовитого.
Когда Нортгемптон объявил всей семье о помолвке Розалинды и Монфора, все восприняли это с большим восторгом, чем его несколько удивили. От пары Роберт – Амабель он откровений не ждал, а вот поведение собственной жены поразило. Ведь должна же она осознавать, как низко по социальной лестнице опустится ее дочь. Что от некоторых капризов, на которые давало право ее происхождение, теперь нужно будет отказаться. И вообще, маркиз всерьез опасался, что его политической карьере, возможно, придет конец. Конечно, он будет стоять до последнего, но даже его прозорливый ум был не в силах предсказать, как поступит его величество, когда узнает об этом мезальянсе.
И сейчас, глядя на титулованного гостя, маркиз Нортгемптон не мог с досадой не думать об упущенной возможности. Несмотря на все его ухищрения, Лорну уже никак не стать мужем Розалинды и теперь он только раздражал своим присутствием. А еще нужно пережить разборки с ним и его отцом. Тут нужна поистине высшая дипломатия. Если бы молодежь знала, чем приходится расплачиваться родителям за их своеволие.
Величавым движением руки прервав начавшего что-то говорить Лорна, маркиз Нортгемптон встал и пригласил его пройти с ним в кабинет. В конце концов, с глазу на глаз, все решится гораздо быстрее и безболезненнее. По крайней мере, он надеялся на это.
В кабинете, радостно сверкая глазами, младший маркиз достал из кармана специальное разрешение и протянул Нортгемптону. Его сиятельство безжалостно подумал, что Лорн напоминает щенка, который ждет косточки. Не хватало только помахивающего хвоста. Джордж явно бы признал в нем своего собрата.
- Ваше сиятельство, - возвестил Лорн. – Вот и оно. Теперь можно все обговорить, как полагается.
- Присаживаетесь, - отозвался маркиз Нортгемптон. – Нам надо поговорить.
Маркиз, несколько сбавив сияние, присел, явно настраиваясь на долгий приятный разговор. Нортгемптон оттарабанил по столу пальцами нервный марш, затем прокашлялся и начал свою речь. Говорил он кратко и по существу, огибая углы так мягко, как только было возможно. В конце он с надеждой посмотрел на Лорна, ожидая вспышки негодования, угроз и неминуемой расплаты. Но узрел только ошеломленно распахнутые глаза и надутые губы.
- Вы хотите сказать, что леди Розалинда решила выйти замуж за виконта Монфора, а не за меня?
- Тонкое наблюдение, - тихо проворчал Маркиз Нортгемптон, но уже громче добавил: - Увы, мой дорогой, именно так. Я уже сказал вам, что не знал, что моя дочь уже согласилась выйти за него замуж.
- Но зачем тогда вы приглашали его в кабинет? Я помню, он заходил туда в то же время, что и я.
- Мы решали с ним деловые проблемы. Его отец, граф Мэнский, одна из ключевых фигур в Северных графствах.
- А что делать со специальным разрешением?
- Это я возьму на себя, если позволите. Ваше имя не пострадает.
Маркиз Лорн собрал крупицы своего достоинства и важно произнес:
- Моему отцу это не понравится.
