Ему дали выходной. О болезни они не говорили, просто провели время наслаждаясь друг другом. Но вечером Олег завязал ей на руке тонкую ниточку и, строго посмотрев на молодую жену, попросил рвать её при первых признаках удушья.
Анежка надеялась, что болезнь отступила, она выполняла все рекомендации, подниматься на этаж стало легче, да и слабость, после вмешательства виталистов, отступила. Но не прошло и недели как её настиг ещё один приступ, и ещё один, и ещё. После пятого за месяц, врач, вызвал к себе Олега и жестко сказал: "Хотите, чтобы она была жива? Тогда верните туда где она прожила свои первые 18 лет. Иначе рискуете однажды не успеть".
Так Анежка с Олегом вернулись на Север.
Анежка закончила хлопоты по хозяйству, проверила ужин. Он был ещё горячий, огромная печь тепло сохраняла долго, и села к столу с вязанием. Она ждала мужа. Когда они вернулась сюда в конце ноября, братья только посмеялись над девушкой, не прижившийся в городе. Но дом срубить помогли, благо бревно отец велел заготовить ещё с осени, как чувствовал что пригодится. Дом вышел просторным и теплым и радостно встречал хозяйку тихим скрипом половиц и пыхтенем теста на печке. И дышалось в нем легко. И просторы манили сначала белым и сверкающим снегом а сейчас уже первыми проталинами. Анежка чувствовала, здесь её место, здесь душа её была спокойна, а вместе с душой выздоровело и тело. Приступов больше не было.
А вот Олегу пришлось не легко. Жить в предгорьях и ходить в столицу зеркалом он не мог, сильны были стихийные магические всплески и резерва такие походы сжирали немеряно, так что пришлось оставить любимое дело и искать работу в Лесовине. Его взяли конечно, не могли не взять, но привыкший к сложным заданиям и обществу других магов, муж откровенно скучал. Не прибавляло радости и то что северянам, спокойным и хладнокровным, физически выносливым и прекрасно ориентирующимся в лесу, Олег, слишком эмоциональный и "шибутной" пришелся не по вкусу. Ему, как сильному магу, дали должность начальника группы, по поиску и задержанию преступников, в том числе беглых. Но в местных лесах он был скорее ведомым, зависящим от опыта подчиненных, и они тоже это видели и жалели о предыдущем начальнике, прекрасном следопыте, которого с приходом Олега отпустили на долгожданную пенсию, к внукам.
Анежка тихонько вздохнула. Муж конечно ничего не рассказывал, о всех его неприятностях на службе она узнавала от братьев. Но не заметить, как он становится мрачнее с каждым днем было невозможно. Её не принял город, и любимый оставил все, оставил всю свою жизнь, чтобы быть с ней там, где ей было хорошо. Но сам он тут не прижился. И видимо уже не приживется. Анежка склонилась ниже, по щеке потекла одинокая слезинка. Он не могла, но должна была это сделать. Пока ещё не слишком поздно! В сенях раздались шаги, и девушка, бросив рукоделие, побежала встречать вернувшегося мужа.
Олег держал в руках тонкий конверт магически запечатанного письма и никак не мог себя заставить его открыть. Письмо было неожиданностью, но ещё большей неожиданностью было имя отправителя. Алмаз Григорьевич был не только его самым строгим преподавателем, но и ректором и придворным магом. Олег ещё раз взглянул на конверт и сунул его в карман. Что бы там не было, это подождет, а вот сбежавший каторжник ждать будет вряд ли.
В письме оказалось то, что Олег мог назвать пределом своих мечтаний: приглашение стать помощником придворного мага, с намеком что дальнейшее продвижение по службе будет зависеть исключительно от него. На раздумья давался месяц. Ещё год назад, Олег с радостью согласился бы, но перед глазами встало белое, неподвижное лицо жены, с капельками пота на высоком лбу, и Олег, тихонько вздохнув, понял, рисковать жизнью любимой он не готов, даже ради должности придворного мага. Решение далось не легко, так и не отвеченное письмо словно огнём жгло карман, а выбросить его не поднималась рука. А в голову полезли нехорошие мысли. А стоило ли, стоило ли ради женщины рушить всю свою жизнь? Олег отмахивался от них, как от мух, но те, словно почуяв слабину, становились всё настойчивее, злее, кусали сильнее и по самому больному. И он не выдержал, и в один из теплых мартовских вечеров, вместо того, чтобы пойти домой, перенёсся в один из немногочисленных Лесовинских ресторанчиков и напился вдрызг.
Анежка впервые видела мужа в таком состоянии, его обнаружил патруль в одном из темных переулков Лесовины. Хотели отправить в отделение, но на его счастье в составе патруля был её двоюродный брат, который и вызвался доставить непутёвого родственника домой.
Анежка убрала снятую со спящего одежду в шкаф и только тогда заметила на постели маленький конверт. Письмо видимо выпало из кармана. Она взяла белый листочек, покрутила в руках. Дата отправления была почти месяц назад. Что же такого было в этом письме, что муж и ей не сказал и не выбросил? Анежка ещё раз взглянула на письмо, напомнила себе, что так нельзя, и решительно открыла конверт.
Решение было принято, медлить больше было нельзя, ещё чуть-чуть и всё откроется! А муж сам помог ей, напившись до бессознательного состояния. Анежка решительно вышла и избы и двинулась в сторону родительского дома. Ей срочно требовалось поговорить с братьями. Те выслушали её хмуро, а старший так ударил по столу, что кружки попадали. Но возражать не стали, хоть и видно было, что не по душе им задуманное. Только младший, Семен, только что справивший 16 День рождения неуверенно взглянул а сестру и уточнил: "Анежка, а ты уверена? он ведь не простит?" и опустил глаза под суровым взглядом сестры.
Олег просыпался тяжело, болела голова, все тело ломило. Он быстро прошептал самоизлечивающее заклинание. Боль чуть отпустила. Дома никого не было, печь простыла, значит топлена была ещё вчера. Олег выпил воды, потом вышел во двор и облился целиком, полегчало. Он сбросил мокрую рубаху, вытерся, оделся и перенесся к жене, надо было извиниться за вчерашнее. Маг оказался в незнакомой комнате, посреди стояла большая кровать, чуть освещенная одинокой свечой, а там, там спала его обнаженная жена, положив голову на плечо к незнакомому мужчине и обнимая его свободной рукой. Мгновение Олег стоял не в силах вымолвить ни слова. Сердце билось тяжелыми ударами, кулаки сжимались в желании убить. Убить обоих! В соседней комнате послышался шум, кто-то заговорил, ему ответил детский голосок. И Олег очнулся. Нет, он никогда не опустится до убийства! Пусть живут! Так будет даже лучше!
Когда в комнате растаяло закрывшееся зеркало, Анежка неловко отодвинулась от ловко замаскированного брата и сжавшись в комочек тихонько завыла. Отпускать было больно, ещё больнее становилось от того, кем она предстала в глазах любимого, но и позволить ему потерять себя девушка не могла, а здесь, без своего дела он себя терял.
-Не плачь, сестренка! -Матвей неловко погладил ее по спине - У тебя дитятко осталось подумай о нем, тебе сильно переживать-то вредно сейчас. Напоминание о ребенке привело Анежку в чувство. Да она простилась с любимым, но у неё осталось его частичка, его ребенок в котором она всегда сможет увидеть родные черты. Девушка решительно вытерла слезы и встала, пора было доить корову.
Когда в столице случились страшный и кровавый переворот, стоивший жизни королеве Ирине, на севере было тихо и спокойно, поэтому новости из центра свалились на Лесовину как снег на голову! Люджина, отпросившись с работы на денек привезла домой газету с информацией о случившемся. Она очень переживала за Стрелковского, который просто исчез и о нем не было никакой информации и не заметила, как странно, кусая губы, смотрит мать на списки погибших во время переворота магов, и как застывает её взгляд на имени Олега Стенина.
Люк радостно плюхнулся в удобное кресло, под огромным апельсиновым деревом и, вытянув ноги, потянулся за зажигалкой.
- День добрый, сокамерники, зачем звали?
Демьян Бермонт чуть заметно поморщился от такой фамильярности. У Мариана дрогнули уголки губ. И лишь владыка Нории, в саду которого и собралась вся компания, снисходительно улыбнулся.
-Ты все ещё не смирился с выбором короны, брат? Пророкотал он.
Люк только тяжело вздохнул. Заработав насмешливый взгляд от короля Бермонта, принявшего бремя власти в свои девятнадцать.
Люк хотел ещё что-то то спросить, но в этот момент рядом засияло серебром Зеркало и из него вышел непривычно зеленоглазый и темноволосый, кроме серебряной пряди на виске, Максимиллиан Тротт. Оглядел цепко сад, собравшихся у накрытого стола правителей, и лишь тогда шагнул в сторону, выпуская из-за своей спины робко улыбавшуюся Алинку.
-Присоединяйся к нам, брат, улыбнулся Нории. Алину-Иоанну проводят на женскую половину. Моя супруга ждёт ее.
- Если позволишь, владыка, я сам сопровожу ее, сухо проговорил новоиспеченный король Блакории.
И весь вид его говорил, что подобное жесточайшее нарушение норм этикета его вовсе не смущает. Нории, к полному изумлению Люка, лишь благосклонно кивнул. И Тротт, осторожно взяв Алину под руку исчез за поворотом садовой тропинки.
Люк поревел взгляд на спокойно сидящего Мариана.
"Как", говорил его взгляд, "Почему мне за Марину дважды морду били, а этому прохвосту все можно??? "
- Ты вновь забываешь о своих способностях, брат! Укоризненно пророкотал Нории. -Зачем я учил тебя читать ауры, если ты не посмотрел даже Темного короля?
Люк раздосодованно чертыхнулся.
- Это государственная тайна, проговорил Мариан, но вам ведь все равно жены после сегодняшнего девичника все расскажут.
-Они женаты. Причем судя по тому что у них фактически одна акра на двоих, так переплетена, обвенчаны Богом.- проговорил Нории.
Люк поперхнулся табачным дымом и тяжело закашлялся. Ничего себе новости!
-А ещё их сын станет воплощением Жреца. Продолжал Принц-консорт. А с учётом того что Черныш все ещё на свободе и уже дважды пытался встретиться с Алиной, никакие меры предосторожности не кажутся черезмерными.
Вернулся Макс. Коротко отчитался что во дворце щиты ставил видимо зелёный выпускник, и что он вызвал своего придворного мага и тот сейчас занимается нормальной защитой.
- Почему сам не поставил, брат- спросил Нории.
- Я поставил. Но Мартин в деле защиты лучший.
Нории кивнул и протянул Максу бокал с вином.
- Давайте выпьем, братья, за нашу победу! И за наших женщин, что наконец то смогли собраться вместе после всех невзгод и тягот, выпавших на их долю.
- Погодите- ка, протянул Люк, -это что же получается, там, он кивнул на видневшийся сквозь листву дворец, шесть сестер Рудлог, двое из которых беременны?
- Трое. Проговорил Демьян. И лицо его, озаренное счастьем, стало вдруг очень молодым, почти мальчишеским.
- Четверо! Мариан отзеркалил улыбку Демьяна.
Все мужчины за столом вопросительно посмотрели на Нории.
- За наших женщин, что дают нам силы жить и надежду на будущее! Пятеро, братья, пятеро!
Р.с. на воротах прекрасного Истаила, качаясь на одной ноге, стоял одолженный учителем своему другу Вей. Ши.
До ворот иногда долетали обрывки слов, а то и целые фразы, празднующих королей.
И молодой сын Тигра отдал бы все на свете, чтобы сидеть сейчас с ними за одним столом. Не как императору. Как мужу несносной девчонки, рисовавшей красного тигра и оказавшейся красной принцессой.
Леди Шарлотта была прекрасна. Даже траур ей шел. И я в глубине души даже позавидовала. Это надо же уметь ТАК носить чёрное. Сама я напоминала себе облезлую ворону. Темное платье подчеркнуло почти голубоватую белизну моего лица и темные круги под глазами. И красноту этих самых глаз. За пол часа до выхода я заглянула в шкаф, найти булавки для шляпки. А нашла старую не стиранную Люкову рубашку. Как она там оказалась было загадкой. Но горничная, забежавшая уточнить не надо ли чего, нашла меня сидящей на полу, прижимающей к груди промокшую насквозь тряпку, в которую превратилась дизайнерская судя по этикетке вещь, и судорожно рыдающей.
Оторвать меня от нее смогли только подключив тяжёлую артиллерию в виде сквекрови.
И я оставила ее на кровати и категорически запретила ее не то что стирать, но даже трогать. Рабашка пахла Люком.
Мы вчетвером прошли сквозь огромный щит, накрывавший коронационную арену и двинулись за сотрудником службы протокола к своим местам. Это была уже вторая коронация за последний год, в которой я участвовала. Только там я была в первых рядах, а сейчас мы заняли места почти под самой крышей. Вместе с такими же зрителями, выходящими за первую сотню претендентов на престол.
В центре на возвышении поблескивали две короны. Большая, решение которой и определит нового короля Инляндии и малая, присутствовавшая здесь по традиции, когда власть ещё не всегда передавалась по наследству и одновременно с королем выбирался и наследник престола.
Священнослужитель зевел свои песнопения и меня начало клонить в сон. Видимо утренняя истерика оказалась для беременного организма тяжёлым испытанием. Поэтому когда внизу зашумели, я далеко не сразу смогла понять в чем дело. Закрутила головой, стараясь разобрать, что же происходит, и тут в лицо мне ударила мощная струя воздуха и на колени леди Шарлотте осторожно опустился венец наследника престола. Зал смолк, чтобы через мгновение разразится негодующим криками. Которые через секунду вновь сменились гробовой тишиной. Это было словно магнитофон заедал кассету. То есть музыка то ее снова нет.
А на сцене тем временем творилось совсем невероятное. Что то очень очень мощное ударилось в купол и он исчез, как и не было. И вот теперь это нечто в виде маленького жуткого смерча двигалось к трону. Вот он остановился, уплотнился и загудел так жутко, что первые ряды кинулись прочь от неведомой опасности. И словно в ответ на этот гул, взлетела корона, зависнув над ним, как сачок над бабочкой. А потом что то звякнуло, гул оборвался, смерч мигнул и исчез, оставляя на сцене изломанную фигуру мужчины. И в тот же миг ему на голову упала корона.
"Т-ссс!"- Ангелина на цыпочках пересекла комнату и заглянула в "домик". Там уже собрались все, даже двухлетняя Марина была на месте и уже увлеченно разбирала Васину куклу. Та разбираться отказывалась и уже недолго оставалось ждать момента, когда недовольная малышка поднимет крик если не на весь дворец, то уж на семейное-то крыло точно. В детскую сбегутся горничные и все сорвется. "Вась, ладно эти, но ты то куда смотришь!" - глаза Маринки уже начинали подозрительно блестеть, еще пару минут и успокоить ее сможет только королева. Ангелина подскочила к сестре, забрала у нее злополучную куклу и сунула ее под ближайшее одеяло. Та с изумлением посмотрела на старшую, моргнула раз, другой, губы ее скривились. Но тут Ангелина сунула ей в руки красивую расписную деревянную лошадку, и младшая замолчала. Лошадка была замечательная, а еще ее можно было с удовольствием погрызть...
"Выключай свет, Гер, начинаем!" - тихо щелкнул выключатель и комната погрузилась в темноту.
В домике, успешно созданном из спинки дивана, накиданных на него подушек и нескольких одеял собрались в тесном кругу пятеро детей.
Анежка надеялась, что болезнь отступила, она выполняла все рекомендации, подниматься на этаж стало легче, да и слабость, после вмешательства виталистов, отступила. Но не прошло и недели как её настиг ещё один приступ, и ещё один, и ещё. После пятого за месяц, врач, вызвал к себе Олега и жестко сказал: "Хотите, чтобы она была жива? Тогда верните туда где она прожила свои первые 18 лет. Иначе рискуете однажды не успеть".
Так Анежка с Олегом вернулись на Север.
Анежка закончила хлопоты по хозяйству, проверила ужин. Он был ещё горячий, огромная печь тепло сохраняла долго, и села к столу с вязанием. Она ждала мужа. Когда они вернулась сюда в конце ноября, братья только посмеялись над девушкой, не прижившийся в городе. Но дом срубить помогли, благо бревно отец велел заготовить ещё с осени, как чувствовал что пригодится. Дом вышел просторным и теплым и радостно встречал хозяйку тихим скрипом половиц и пыхтенем теста на печке. И дышалось в нем легко. И просторы манили сначала белым и сверкающим снегом а сейчас уже первыми проталинами. Анежка чувствовала, здесь её место, здесь душа её была спокойна, а вместе с душой выздоровело и тело. Приступов больше не было.
А вот Олегу пришлось не легко. Жить в предгорьях и ходить в столицу зеркалом он не мог, сильны были стихийные магические всплески и резерва такие походы сжирали немеряно, так что пришлось оставить любимое дело и искать работу в Лесовине. Его взяли конечно, не могли не взять, но привыкший к сложным заданиям и обществу других магов, муж откровенно скучал. Не прибавляло радости и то что северянам, спокойным и хладнокровным, физически выносливым и прекрасно ориентирующимся в лесу, Олег, слишком эмоциональный и "шибутной" пришелся не по вкусу. Ему, как сильному магу, дали должность начальника группы, по поиску и задержанию преступников, в том числе беглых. Но в местных лесах он был скорее ведомым, зависящим от опыта подчиненных, и они тоже это видели и жалели о предыдущем начальнике, прекрасном следопыте, которого с приходом Олега отпустили на долгожданную пенсию, к внукам.
Анежка тихонько вздохнула. Муж конечно ничего не рассказывал, о всех его неприятностях на службе она узнавала от братьев. Но не заметить, как он становится мрачнее с каждым днем было невозможно. Её не принял город, и любимый оставил все, оставил всю свою жизнь, чтобы быть с ней там, где ей было хорошо. Но сам он тут не прижился. И видимо уже не приживется. Анежка склонилась ниже, по щеке потекла одинокая слезинка. Он не могла, но должна была это сделать. Пока ещё не слишком поздно! В сенях раздались шаги, и девушка, бросив рукоделие, побежала встречать вернувшегося мужа.
Олег держал в руках тонкий конверт магически запечатанного письма и никак не мог себя заставить его открыть. Письмо было неожиданностью, но ещё большей неожиданностью было имя отправителя. Алмаз Григорьевич был не только его самым строгим преподавателем, но и ректором и придворным магом. Олег ещё раз взглянул на конверт и сунул его в карман. Что бы там не было, это подождет, а вот сбежавший каторжник ждать будет вряд ли.
В письме оказалось то, что Олег мог назвать пределом своих мечтаний: приглашение стать помощником придворного мага, с намеком что дальнейшее продвижение по службе будет зависеть исключительно от него. На раздумья давался месяц. Ещё год назад, Олег с радостью согласился бы, но перед глазами встало белое, неподвижное лицо жены, с капельками пота на высоком лбу, и Олег, тихонько вздохнув, понял, рисковать жизнью любимой он не готов, даже ради должности придворного мага. Решение далось не легко, так и не отвеченное письмо словно огнём жгло карман, а выбросить его не поднималась рука. А в голову полезли нехорошие мысли. А стоило ли, стоило ли ради женщины рушить всю свою жизнь? Олег отмахивался от них, как от мух, но те, словно почуяв слабину, становились всё настойчивее, злее, кусали сильнее и по самому больному. И он не выдержал, и в один из теплых мартовских вечеров, вместо того, чтобы пойти домой, перенёсся в один из немногочисленных Лесовинских ресторанчиков и напился вдрызг.
Анежка впервые видела мужа в таком состоянии, его обнаружил патруль в одном из темных переулков Лесовины. Хотели отправить в отделение, но на его счастье в составе патруля был её двоюродный брат, который и вызвался доставить непутёвого родственника домой.
Анежка убрала снятую со спящего одежду в шкаф и только тогда заметила на постели маленький конверт. Письмо видимо выпало из кармана. Она взяла белый листочек, покрутила в руках. Дата отправления была почти месяц назад. Что же такого было в этом письме, что муж и ей не сказал и не выбросил? Анежка ещё раз взглянула на письмо, напомнила себе, что так нельзя, и решительно открыла конверт.
Решение было принято, медлить больше было нельзя, ещё чуть-чуть и всё откроется! А муж сам помог ей, напившись до бессознательного состояния. Анежка решительно вышла и избы и двинулась в сторону родительского дома. Ей срочно требовалось поговорить с братьями. Те выслушали её хмуро, а старший так ударил по столу, что кружки попадали. Но возражать не стали, хоть и видно было, что не по душе им задуманное. Только младший, Семен, только что справивший 16 День рождения неуверенно взглянул а сестру и уточнил: "Анежка, а ты уверена? он ведь не простит?" и опустил глаза под суровым взглядом сестры.
Олег просыпался тяжело, болела голова, все тело ломило. Он быстро прошептал самоизлечивающее заклинание. Боль чуть отпустила. Дома никого не было, печь простыла, значит топлена была ещё вчера. Олег выпил воды, потом вышел во двор и облился целиком, полегчало. Он сбросил мокрую рубаху, вытерся, оделся и перенесся к жене, надо было извиниться за вчерашнее. Маг оказался в незнакомой комнате, посреди стояла большая кровать, чуть освещенная одинокой свечой, а там, там спала его обнаженная жена, положив голову на плечо к незнакомому мужчине и обнимая его свободной рукой. Мгновение Олег стоял не в силах вымолвить ни слова. Сердце билось тяжелыми ударами, кулаки сжимались в желании убить. Убить обоих! В соседней комнате послышался шум, кто-то заговорил, ему ответил детский голосок. И Олег очнулся. Нет, он никогда не опустится до убийства! Пусть живут! Так будет даже лучше!
Когда в комнате растаяло закрывшееся зеркало, Анежка неловко отодвинулась от ловко замаскированного брата и сжавшись в комочек тихонько завыла. Отпускать было больно, ещё больнее становилось от того, кем она предстала в глазах любимого, но и позволить ему потерять себя девушка не могла, а здесь, без своего дела он себя терял.
-Не плачь, сестренка! -Матвей неловко погладил ее по спине - У тебя дитятко осталось подумай о нем, тебе сильно переживать-то вредно сейчас. Напоминание о ребенке привело Анежку в чувство. Да она простилась с любимым, но у неё осталось его частичка, его ребенок в котором она всегда сможет увидеть родные черты. Девушка решительно вытерла слезы и встала, пора было доить корову.
Эпилог.
Когда в столице случились страшный и кровавый переворот, стоивший жизни королеве Ирине, на севере было тихо и спокойно, поэтому новости из центра свалились на Лесовину как снег на голову! Люджина, отпросившись с работы на денек привезла домой газету с информацией о случившемся. Она очень переживала за Стрелковского, который просто исчез и о нем не было никакой информации и не заметила, как странно, кусая губы, смотрит мать на списки погибших во время переворота магов, и как застывает её взгляд на имени Олега Стенина.
Глава 11. Мальчишник у Нории.
Люк радостно плюхнулся в удобное кресло, под огромным апельсиновым деревом и, вытянув ноги, потянулся за зажигалкой.
- День добрый, сокамерники, зачем звали?
Демьян Бермонт чуть заметно поморщился от такой фамильярности. У Мариана дрогнули уголки губ. И лишь владыка Нории, в саду которого и собралась вся компания, снисходительно улыбнулся.
-Ты все ещё не смирился с выбором короны, брат? Пророкотал он.
Люк только тяжело вздохнул. Заработав насмешливый взгляд от короля Бермонта, принявшего бремя власти в свои девятнадцать.
Люк хотел ещё что-то то спросить, но в этот момент рядом засияло серебром Зеркало и из него вышел непривычно зеленоглазый и темноволосый, кроме серебряной пряди на виске, Максимиллиан Тротт. Оглядел цепко сад, собравшихся у накрытого стола правителей, и лишь тогда шагнул в сторону, выпуская из-за своей спины робко улыбавшуюся Алинку.
-Присоединяйся к нам, брат, улыбнулся Нории. Алину-Иоанну проводят на женскую половину. Моя супруга ждёт ее.
- Если позволишь, владыка, я сам сопровожу ее, сухо проговорил новоиспеченный король Блакории.
И весь вид его говорил, что подобное жесточайшее нарушение норм этикета его вовсе не смущает. Нории, к полному изумлению Люка, лишь благосклонно кивнул. И Тротт, осторожно взяв Алину под руку исчез за поворотом садовой тропинки.
Люк поревел взгляд на спокойно сидящего Мариана.
"Как", говорил его взгляд, "Почему мне за Марину дважды морду били, а этому прохвосту все можно??? "
- Ты вновь забываешь о своих способностях, брат! Укоризненно пророкотал Нории. -Зачем я учил тебя читать ауры, если ты не посмотрел даже Темного короля?
Люк раздосодованно чертыхнулся.
- Это государственная тайна, проговорил Мариан, но вам ведь все равно жены после сегодняшнего девичника все расскажут.
-Они женаты. Причем судя по тому что у них фактически одна акра на двоих, так переплетена, обвенчаны Богом.- проговорил Нории.
Люк поперхнулся табачным дымом и тяжело закашлялся. Ничего себе новости!
-А ещё их сын станет воплощением Жреца. Продолжал Принц-консорт. А с учётом того что Черныш все ещё на свободе и уже дважды пытался встретиться с Алиной, никакие меры предосторожности не кажутся черезмерными.
Вернулся Макс. Коротко отчитался что во дворце щиты ставил видимо зелёный выпускник, и что он вызвал своего придворного мага и тот сейчас занимается нормальной защитой.
- Почему сам не поставил, брат- спросил Нории.
- Я поставил. Но Мартин в деле защиты лучший.
Нории кивнул и протянул Максу бокал с вином.
- Давайте выпьем, братья, за нашу победу! И за наших женщин, что наконец то смогли собраться вместе после всех невзгод и тягот, выпавших на их долю.
- Погодите- ка, протянул Люк, -это что же получается, там, он кивнул на видневшийся сквозь листву дворец, шесть сестер Рудлог, двое из которых беременны?
- Трое. Проговорил Демьян. И лицо его, озаренное счастьем, стало вдруг очень молодым, почти мальчишеским.
- Четверо! Мариан отзеркалил улыбку Демьяна.
Все мужчины за столом вопросительно посмотрели на Нории.
- За наших женщин, что дают нам силы жить и надежду на будущее! Пятеро, братья, пятеро!
Р.с. на воротах прекрасного Истаила, качаясь на одной ноге, стоял одолженный учителем своему другу Вей. Ши.
До ворот иногда долетали обрывки слов, а то и целые фразы, празднующих королей.
И молодой сын Тигра отдал бы все на свете, чтобы сидеть сейчас с ними за одним столом. Не как императору. Как мужу несносной девчонки, рисовавшей красного тигра и оказавшейся красной принцессой.
Глава 12. Коронация в Инляндии.
Леди Шарлотта была прекрасна. Даже траур ей шел. И я в глубине души даже позавидовала. Это надо же уметь ТАК носить чёрное. Сама я напоминала себе облезлую ворону. Темное платье подчеркнуло почти голубоватую белизну моего лица и темные круги под глазами. И красноту этих самых глаз. За пол часа до выхода я заглянула в шкаф, найти булавки для шляпки. А нашла старую не стиранную Люкову рубашку. Как она там оказалась было загадкой. Но горничная, забежавшая уточнить не надо ли чего, нашла меня сидящей на полу, прижимающей к груди промокшую насквозь тряпку, в которую превратилась дизайнерская судя по этикетке вещь, и судорожно рыдающей.
Оторвать меня от нее смогли только подключив тяжёлую артиллерию в виде сквекрови.
И я оставила ее на кровати и категорически запретила ее не то что стирать, но даже трогать. Рабашка пахла Люком.
Мы вчетвером прошли сквозь огромный щит, накрывавший коронационную арену и двинулись за сотрудником службы протокола к своим местам. Это была уже вторая коронация за последний год, в которой я участвовала. Только там я была в первых рядах, а сейчас мы заняли места почти под самой крышей. Вместе с такими же зрителями, выходящими за первую сотню претендентов на престол.
В центре на возвышении поблескивали две короны. Большая, решение которой и определит нового короля Инляндии и малая, присутствовавшая здесь по традиции, когда власть ещё не всегда передавалась по наследству и одновременно с королем выбирался и наследник престола.
Священнослужитель зевел свои песнопения и меня начало клонить в сон. Видимо утренняя истерика оказалась для беременного организма тяжёлым испытанием. Поэтому когда внизу зашумели, я далеко не сразу смогла понять в чем дело. Закрутила головой, стараясь разобрать, что же происходит, и тут в лицо мне ударила мощная струя воздуха и на колени леди Шарлотте осторожно опустился венец наследника престола. Зал смолк, чтобы через мгновение разразится негодующим криками. Которые через секунду вновь сменились гробовой тишиной. Это было словно магнитофон заедал кассету. То есть музыка то ее снова нет.
А на сцене тем временем творилось совсем невероятное. Что то очень очень мощное ударилось в купол и он исчез, как и не было. И вот теперь это нечто в виде маленького жуткого смерча двигалось к трону. Вот он остановился, уплотнился и загудел так жутко, что первые ряды кинулись прочь от неведомой опасности. И словно в ответ на этот гул, взлетела корона, зависнув над ним, как сачок над бабочкой. А потом что то звякнуло, гул оборвался, смерч мигнул и исчез, оставляя на сцене изломанную фигуру мужчины. И в тот же миг ему на голову упала корона.
Глава 13. Страшные рассказы под одеялом.
"Т-ссс!"- Ангелина на цыпочках пересекла комнату и заглянула в "домик". Там уже собрались все, даже двухлетняя Марина была на месте и уже увлеченно разбирала Васину куклу. Та разбираться отказывалась и уже недолго оставалось ждать момента, когда недовольная малышка поднимет крик если не на весь дворец, то уж на семейное-то крыло точно. В детскую сбегутся горничные и все сорвется. "Вась, ладно эти, но ты то куда смотришь!" - глаза Маринки уже начинали подозрительно блестеть, еще пару минут и успокоить ее сможет только королева. Ангелина подскочила к сестре, забрала у нее злополучную куклу и сунула ее под ближайшее одеяло. Та с изумлением посмотрела на старшую, моргнула раз, другой, губы ее скривились. Но тут Ангелина сунула ей в руки красивую расписную деревянную лошадку, и младшая замолчала. Лошадка была замечательная, а еще ее можно было с удовольствием погрызть...
"Выключай свет, Гер, начинаем!" - тихо щелкнул выключатель и комната погрузилась в темноту.
В домике, успешно созданном из спинки дивана, накиданных на него подушек и нескольких одеял собрались в тесном кругу пятеро детей.
