- Окно комнаты, где вы были, выходит на дорогу, и воспользуйся мы им, нас могли заметить, - пояснил парень подхватывая меня под руку и помогая подняться. Поэтому придется спускаться здесь.
И он распахнул передо мной тихонько скрипнувшую чердачную дверь. Я глянула вниз с высоты двух этажей и зажмурилась. Нет, я конечно планировала покончить с собой, но не таким же способом!
- Рискнешь довериться мне? - неожиданно спросил мой спаситель и сильнее сжал пальцы на моём запястье, - полностью? Рискнешь? Если пообещаю, что я тебя удержу?
Я посмотрела вниз, на чахлые заросли кустов у самой стены, бросила осторожный взгляд назад, откуда явственно доносился гул голосов и решительно кивнула. Я все равно приговорена к смерти, так почему же не рискнуть тем, что у меня и так уже отобрали. Свой собственной жизнью!
- Только не кричи! - предупредил меня парень разуваясь и сбрасывая вниз сапоги, - и не вздумай отпустить руки. Поняла?
Я молча кивнула.
- Хорошо! - он чуть присел и скомандовал, - залазь на спину.
Поднялся он легко, словно и не висела у него на шее вцепившись руками в плечи и обхватив ногами за талию живая ноша. А потом я едва не завизжала, потому что незнакомец подошел к проему и шагнул вниз. Вот только вместо того, чтобы с грохотом свалиться на землю, он вдруг вцепился в толстые бревна пальцами и начал осторожно спускаться. И вот тогда-то я и увидела, что вместо обычных, человеческих ногтей его руки украшают острый волчьи когти. И всё-таки закричала.
К счастью, крик мой больше напоминал писк придушенной котом мыши и его никто не услышал. По крайней мере я очень хотела на это надеяться!
Когда до земли осталось на больше сажени оборотень спрятал когти и мягко спрыгнул вниз. Настороженно оглянулся, прислушиваясь к царящим вокруг звукам и, кажется, даже принюхиваясь, торопливо натянул снятые наверху сапоги, схватил меня за руку и потащил в наступающую на землю тьму.
Бежали мы не долго. Я, вымотанная до невозможности событиями последних дней, да и вообще никогда не отличавшаяся ни силой, ни выносливостью, быстро выдохлась и перешла на шаг, вынуждая замедлиться и моего спутника.
- Всё! Больше не могу! - прохрипела я, в изнеможении останавливаясь и падая на землю, - дышать нечем!
Мой спутник снова к чему-то прислушался и начал торопливо раздеваться.
- Нас уже ищут, - пояснил он, заметив мои испуганный взгляд, - и если ты не можешь бежать сама, придется сесть на меня. Я мог бы нести тебя и в этом облике, но наши преследователи на лошадях, и пешком мы всё равно далеко уйти не сможем. Только пожалуйста, на этот раз постарайся не кричать!
Я торопливо закивала и для надежности прикусила собственную ладонь, чтобы через несколько ударов сердца не то что не закричать, просто онеметь от изумления и восторга, когда вместо опустившегося на корточки человека с земли поднялся огромный черный волк.
Зверь нетерпеливо рыкнул, выводя меня из оцепенения и я шагнула к нему, не сумев сдержать восхищенный вздох, когда пальцы коснулись лоснящегося меха. Великолепный. Есть множество градаций прекрасного, но это творение природы можно было описать используя лишь превосходную степень! Он был чудом! Настоящим чудом встретившимся на моем пути, когда я уже окончательно потеряла надежду на лучшее! Он был моим спасением! Волк прижался к земле и я послушно забралась ему на спину, где уже находился вещевой мешок со сложенной в него одеждой, вцепилась в жесткую шерсть загривка и прикрыла глаза, когда мощное тело подо мной дрогнуло, напряглось и сделало первый огромный прыжок.
Вальд.
Я бежал, не чувствуя усталости, с наслаждением вдыхая тонкий аромат лежащей на спине девушки и остановился лишь тогда, когда её дыхание, чуть шевелящее мех на загривке, стало уже совсем ровным и она начала медленно крениться набок. Остановился, лег и обернулся, позволив спящей девушке соскользнуть на землю. Через четверть часа постель из елового лапника, накрытого украденным в трактире одеялом приняла вес легкого тела. Я постоял в нерешительности, раздираемый желанием лечь рядом и прижать к себе хрупкое тело и пониманием того, что если девушка испугается, это может сильно усложнить мне задачу по уговариванию её стать моей женой и всё-таки не сдержался. Осторожно опустился на тихонько зашуршавший лапник, прижался сзади к гибкому телу, вдохнул восхитительный, кружащий голову аромат прогретого солнцем леса, идущий от её кожи и волос и ... заснул.
Разбудили меня лучи поднявшегося надо горизонтом солнца. Спал я не больше пары часов но сила, подогретая близостью прижавшегося ко мне девичьего тела так и пела в крови, заставляя действовать. Я осторожно, хоть и с неохотой, отстранился и медленно встал. Интуиция подсказывала, что сидеть на месте нельзя. Я не просто украл человеческую девушку, я лишил местного правителя уже наверняка объявленного развлечения, я убил его воинов. Такое не прощается. Нас будут искать и искать упорно, и если пока нам удалось оторваться от преследователей, то упускать эту возможность оставить их далеко позади ну никак нельзя!
Девушка проснулась, когда я уже нашел небольшой ручеек и умылся. Привстала, с удивлением глядя на меня и совсем по-детски потерла глаза кулачками. И этого ребенка князь собирался сначала изнасиловать на глазах у целого города а потом отдать на растерзание хищникам? Захотелось немедленно обернуться и отправиться в столицу, чтобы объяснить местному правителю, что если он недоволен соседством с оборотнями, то не стоит воевать с девушками, являющимися его же подданными. Пусть приходит за Быструю! И сражается с мужчинами. Уж мы найдем, чем и как его встретить! Правда этот порыв прошел так же быстро как и возник. Как бы сильно не хотел я оторвать голову этому садисту, сейчас гораздо важнее было сберечь сокровище, нежданно - негаданно свалившееся мне в руки.
- Меня зовут Вальд, - начал я подходя к девушке и присаживаясь перед ней на корточки, - и, как ты уже поняла, я - оборотень. Из стаи Черных волков. Я увидел тебя В Ренсе в окружении стражников и... не мог не вмешаться. Сейчас мы в безопасности, но нас точно будут искать и искать прилежно, так что сейчас нужно кое-что решить. Скажи мне, девушка, добровольно согласившаяся стать Волчьей невестой, твое решение не изменилось? Ты всё еще хочешь попасть на территорию стаи? Ты станешь моей женой?
Тереза.
- Женой? - переспросила я, надеясь что мне показалось и оборотень, сидящий передо мной сейчас спросил что-то другое, что-то не имеющее отношение к настолько важным решениям... Но парень лишь серьезно кивнул, не отрываясь смотря мне в глаза и повторил:
- Да, именно женой!
- Но, - начала было я и запнулась, увидев как мгновенно помрачнело его лицо, а вдруг, когда я откажись, он бросит меня здесь? Оставит гвардейцам которые найдут меня рано или поздно, потому что одна я от них не спрячусь! Что если...
- Что бы ты ни подумала сейчас, немедленно забудь! - неожиданно рыкнул оборотень и резко поднялся, - я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо и уж тем боле не собираюсь брать силой! И помогу вне зависимости от твоего решения! Но я должен знать, можно ли нам сейчас уходить в сторону Быстрой или ты намерена следовать куда-то в другую сторону!
Я задумалась. Мама была из большой крестьянской семьи и отец, получив за дочь хороший калым от чужестранца, не колеблясь отдал её замуж и больше ни разу не поинтересовался: как живет на чужбине его родная кровь. Папа, конечно, был из знатного рода, но свою долю наследства он уже получил и потратил. А то, что не потратил наверняка изъяли в казну князя, обогатив её на несколько сотен золотых. Нет, родные дяди меня, скорее всего, примут и даже прикроют от притязаний местного князя, слава Светлой, на Веенну его власть не распространялась! Но прожить всю жизнь в чужом доме приживалкой, без надежды обрести собственную семью и родить детей... Стало грустно. Это мужчинам южных городов было позволено жениться на тех, кого выбрало их сердце, и то далеко не всем и не всегда... А вот женщинам... Если у девушки не было приданого, у неё оставалось всего два выхода: выйти замуж за старика или вдовца, желающих скрасить свои последние годы присутствием рядом молодой красивой женщины или навсегда остаться одинокой. Потому что, правящие рода прекрасной Веенны не позволяли своим женщинам родниться с простолюдинами, чтобы потом их дети не могли претендовать на место в совете города. Но было и ещё кое что важное, кое что, не позволяющее мне сказать этому неожиданно пришедшему мне на помощь парню нет - мой долг жизни за спасение от страшной, мучительной смерти. И я решилась.
- Я пойду с тобой, - озвучила я свой приговор, - и стану твоей женой, когда ты того пожелаешь, Волк. Ты спас меня и моя жизнь отныне принадлежит тебе и тебе решать как именно ты с ей распорядишься...
Парень не ответил. Только кинул на меня долгий, пронзительный взгляд и отвернулся, занявшись разбором вещевого мешка.
- Справа, вон под теми соснами, есть родник, - услышала я через несколько долгих мгновений его глухой голос, - я набрал воды в фляжку, так что об этом не думай, а вот еды у нас не очень много, но на пару дней хватит а там, я надеюсь, погоня отстанет и можно будет докупить необходимое. Иди, умойся и будем двигаться дальше.
Вальд.
Я проводил девушку взглядом и с трудом разжал сжатые в кулак пальцы. Всё во мне противилось тому, что я только что услышал. Долг жизни... Я тяжело вздохнул и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Я не хотел, чтобы эта девочка была со мной во исполнения долга. Я хотел, чтобы она была со мной, потому что сама этого хочет...
Тереза вернулась от родника и я отдал её остатки пищи и обернулся. Нужно было спешить. А объедать девушку, когда я вполне мог обойтись и охотой было просто бесчестно. Я уже лег на землю, когда моего носа достиг восхитительный аромат. Тереза стояла возле собранных сумок и смотрела на меня с непередаваемым выражением на лице. Как... как на произведение искусства. А потом она медленно, осторожно сделала ко мне несколько шагов и прикоснулась к холке чуть подрагивающей рукой.
- Вальд, - услышал я подрагивающий от волнения голос, - Вальд, какой же ты красивый! - и в словах этих и в её запахе было что-то такое, что-то что проникло прямо в моё сердце и заставило меня пообещать себе, что эта девочка будет жить. Чего бы мне это не стоило, я спасу её! Спасу даже ценой совей собственной жизни.
Земля мягко пружинила под лапами, стелилась мягким ковром, уговаривала остановиться. "Посмотри, сын леса, на этот молодой ельник, как нежны его лапы, знаешь, какое мягкое ложе можно из него сделать? Ложе, где ты сможешь стянуть с девочки, что сидит сейчас на твоей спине, мешающие вам одежды и сделать её своей. Посмотри, волк, какое озеро! Остановись! Окунись в его прозрачную глубину, смой с себя усталость и пыль, полюбуйся на смуглое тело в прозрачной глубине, догони его! Поймай, прижми, схвати за длинные волосы, заставь покориться, принять тебя, твою метку! Смотри, двуликий, свежие следы стада оленей! Ты голоден! Тебе нужна пища! Горячая, сладко брызжущая и дающая силы кровь! Погоди! Здесь ждет тебя отличная охота! Ты не уйдешь разочарованным! О нет! Только задержись! Останься в этом лесу! И он станет твоим! И откроет тебе все тайны!" Я насмешливо фыркнул, в очередной раз приметив отличное место для отдыха, вновь и вновь возникающих на нашем пути и замедлился, а потом и вовсе остановился. Я был здоров и полон сил, но и мне требовалась передышка. И, пожалуй, поймать оленя я бы тоже не отказался.
Тереза устало сползла с моей спины и с тихим стоном наслаждения упала на траву, вытягиваясь и прикрывая глаза. Бешенная гонка последних дней здорово вымотала её и если я вполне успешно поддерживал взятую в начале пути скорость уже третий день, то девушка, лежащая на моей спине без седла и уздечки, устала просто невероятно. Я видел это, чувствовал по её изменившемуся запаху, в котором к вечеру появлялись терпкие нотки боли, по тому, как тяжело она вставала после коротких остановок, чувствовал и не мог остановиться. Не мог пожалеть её, потому что в данном случае пожалеть и убить было одним и тем же.
Я почуял погоню к обеду первого дня пути. Чуткие уши уловили далекий собачий лай, донесенный нас сильным порывом ветра, и я остановился, надеясь услышать больше. Но ветер стих и я двинулся вперед, ища впереди ручей или речку. Нужно было сбить собак со следа. Речка нашлась. И я долго брел по колено в прохладной воде, пока на глаза не попалась каменная осыпь, на которой не страшно было оставить следы. Больше до самого вечера собак слышно не было и остановился я уже в сумерках, надеясь, что мы сумели оторваться. Поохотился, напился воды из крохотного родничка, наломал молодого ельника и заснул, прижимая к себе горячее, гибкое и сладко пахнущее девичье тело. А утром снова услышал далекий лай. И понял, что охотники не ищут наши следы. Они просто знают, куда мы направляемся. И пытаются догнать, не дав прорваться к берегу Быстрой.
Два дня. До волчьих земель было ещё два дня пути, когда я отчетливо понял, что нам не уйти. Кто бы не устроил им загонную охоту, он был прекрасным организатором. Будь обстоятельства немного другими и я, пожалуй, даже восхитился бы этим человеком. Достойный враг. Умный, хитрый, настойчивый... любой другой бы уже сдался, потерял след, упал от усталости, но не этот... Нет, не этот. С каждым днём лай собак становился всё ближе, теперь слышимый уже и днём. У преследователей, очевидно, были пристяжные лошади и запасы еды, так что им не приходилось отвлекаться на охоту. И все они были крепкими, сильными, привыкшими к трудностями мужчинами. Будь я один, я легко ушел бы от погони, всё же моя скорость была равна скорости лошади, а вот в выносливости я её заметно превосходил, да и в лесу ориентировался гораздо лучше чужаков. Но Тереза... Тереза к вечеру просто засыпала на моей спине и начинала падать. Будь у меня веревка и я просто привязал бы девушку к себе и бежал всю ночь, оставив преследователей далеко позади. Но веревки не было. Так что приходилось останавливаться, оборачиваться, на руках нести стонущую от боли девушку к ближайшему ручью, ждать, отвернувшись, пока она, удивительно тихая и словно бы выцветшая за эти дни, умоется, разминать ей затекшие плечи и лодыжки и засыпать рядом с ней, обняв и грея своим телом.
Нужно было принимать решение и я, завидев небольшой ручеек не перепрыгнул его как обычно, а повернулся и двинулся вниз по течению. И когда к полудню тот влился в речку побольше лишь облегченно выдохнул. Значит есть надежда, что не ошибся. Есть надежда, что я найду здесь то, что ищу. Искомое нашлось ближе к вечеру, когда речушка вывела его, наконец, к полноводной реке, с которой уже можно было попробовать. Я остановился, когда на песчаной отмели излома русла обнаружил несколько крупных, лишенных коры и сучьев деревьев. Прислушался, собаки лаяли сзади и сбоку. Потеряли след? Возможно, но эта задержка очень кстати и позволит нам выиграть немного времени. Быстно устроил бессильно упавшую с него девушку на мягкой траве, нарезал длинных и гибких ивовых прутьев и начал торопливо вязать простенький плот. Три широких бревна, хорошо закрепленных между собой.
И он распахнул передо мной тихонько скрипнувшую чердачную дверь. Я глянула вниз с высоты двух этажей и зажмурилась. Нет, я конечно планировала покончить с собой, но не таким же способом!
- Рискнешь довериться мне? - неожиданно спросил мой спаситель и сильнее сжал пальцы на моём запястье, - полностью? Рискнешь? Если пообещаю, что я тебя удержу?
Я посмотрела вниз, на чахлые заросли кустов у самой стены, бросила осторожный взгляд назад, откуда явственно доносился гул голосов и решительно кивнула. Я все равно приговорена к смерти, так почему же не рискнуть тем, что у меня и так уже отобрали. Свой собственной жизнью!
- Только не кричи! - предупредил меня парень разуваясь и сбрасывая вниз сапоги, - и не вздумай отпустить руки. Поняла?
Я молча кивнула.
- Хорошо! - он чуть присел и скомандовал, - залазь на спину.
Поднялся он легко, словно и не висела у него на шее вцепившись руками в плечи и обхватив ногами за талию живая ноша. А потом я едва не завизжала, потому что незнакомец подошел к проему и шагнул вниз. Вот только вместо того, чтобы с грохотом свалиться на землю, он вдруг вцепился в толстые бревна пальцами и начал осторожно спускаться. И вот тогда-то я и увидела, что вместо обычных, человеческих ногтей его руки украшают острый волчьи когти. И всё-таки закричала.
К счастью, крик мой больше напоминал писк придушенной котом мыши и его никто не услышал. По крайней мере я очень хотела на это надеяться!
Когда до земли осталось на больше сажени оборотень спрятал когти и мягко спрыгнул вниз. Настороженно оглянулся, прислушиваясь к царящим вокруг звукам и, кажется, даже принюхиваясь, торопливо натянул снятые наверху сапоги, схватил меня за руку и потащил в наступающую на землю тьму.
Бежали мы не долго. Я, вымотанная до невозможности событиями последних дней, да и вообще никогда не отличавшаяся ни силой, ни выносливостью, быстро выдохлась и перешла на шаг, вынуждая замедлиться и моего спутника.
- Всё! Больше не могу! - прохрипела я, в изнеможении останавливаясь и падая на землю, - дышать нечем!
Мой спутник снова к чему-то прислушался и начал торопливо раздеваться.
- Нас уже ищут, - пояснил он, заметив мои испуганный взгляд, - и если ты не можешь бежать сама, придется сесть на меня. Я мог бы нести тебя и в этом облике, но наши преследователи на лошадях, и пешком мы всё равно далеко уйти не сможем. Только пожалуйста, на этот раз постарайся не кричать!
Я торопливо закивала и для надежности прикусила собственную ладонь, чтобы через несколько ударов сердца не то что не закричать, просто онеметь от изумления и восторга, когда вместо опустившегося на корточки человека с земли поднялся огромный черный волк.
Зверь нетерпеливо рыкнул, выводя меня из оцепенения и я шагнула к нему, не сумев сдержать восхищенный вздох, когда пальцы коснулись лоснящегося меха. Великолепный. Есть множество градаций прекрасного, но это творение природы можно было описать используя лишь превосходную степень! Он был чудом! Настоящим чудом встретившимся на моем пути, когда я уже окончательно потеряла надежду на лучшее! Он был моим спасением! Волк прижался к земле и я послушно забралась ему на спину, где уже находился вещевой мешок со сложенной в него одеждой, вцепилась в жесткую шерсть загривка и прикрыла глаза, когда мощное тело подо мной дрогнуло, напряглось и сделало первый огромный прыжок.
Вальд.
Я бежал, не чувствуя усталости, с наслаждением вдыхая тонкий аромат лежащей на спине девушки и остановился лишь тогда, когда её дыхание, чуть шевелящее мех на загривке, стало уже совсем ровным и она начала медленно крениться набок. Остановился, лег и обернулся, позволив спящей девушке соскользнуть на землю. Через четверть часа постель из елового лапника, накрытого украденным в трактире одеялом приняла вес легкого тела. Я постоял в нерешительности, раздираемый желанием лечь рядом и прижать к себе хрупкое тело и пониманием того, что если девушка испугается, это может сильно усложнить мне задачу по уговариванию её стать моей женой и всё-таки не сдержался. Осторожно опустился на тихонько зашуршавший лапник, прижался сзади к гибкому телу, вдохнул восхитительный, кружащий голову аромат прогретого солнцем леса, идущий от её кожи и волос и ... заснул.
Разбудили меня лучи поднявшегося надо горизонтом солнца. Спал я не больше пары часов но сила, подогретая близостью прижавшегося ко мне девичьего тела так и пела в крови, заставляя действовать. Я осторожно, хоть и с неохотой, отстранился и медленно встал. Интуиция подсказывала, что сидеть на месте нельзя. Я не просто украл человеческую девушку, я лишил местного правителя уже наверняка объявленного развлечения, я убил его воинов. Такое не прощается. Нас будут искать и искать упорно, и если пока нам удалось оторваться от преследователей, то упускать эту возможность оставить их далеко позади ну никак нельзя!
Девушка проснулась, когда я уже нашел небольшой ручеек и умылся. Привстала, с удивлением глядя на меня и совсем по-детски потерла глаза кулачками. И этого ребенка князь собирался сначала изнасиловать на глазах у целого города а потом отдать на растерзание хищникам? Захотелось немедленно обернуться и отправиться в столицу, чтобы объяснить местному правителю, что если он недоволен соседством с оборотнями, то не стоит воевать с девушками, являющимися его же подданными. Пусть приходит за Быструю! И сражается с мужчинами. Уж мы найдем, чем и как его встретить! Правда этот порыв прошел так же быстро как и возник. Как бы сильно не хотел я оторвать голову этому садисту, сейчас гораздо важнее было сберечь сокровище, нежданно - негаданно свалившееся мне в руки.
- Меня зовут Вальд, - начал я подходя к девушке и присаживаясь перед ней на корточки, - и, как ты уже поняла, я - оборотень. Из стаи Черных волков. Я увидел тебя В Ренсе в окружении стражников и... не мог не вмешаться. Сейчас мы в безопасности, но нас точно будут искать и искать прилежно, так что сейчас нужно кое-что решить. Скажи мне, девушка, добровольно согласившаяся стать Волчьей невестой, твое решение не изменилось? Ты всё еще хочешь попасть на территорию стаи? Ты станешь моей женой?
прода
Тереза.
- Женой? - переспросила я, надеясь что мне показалось и оборотень, сидящий передо мной сейчас спросил что-то другое, что-то не имеющее отношение к настолько важным решениям... Но парень лишь серьезно кивнул, не отрываясь смотря мне в глаза и повторил:
- Да, именно женой!
- Но, - начала было я и запнулась, увидев как мгновенно помрачнело его лицо, а вдруг, когда я откажись, он бросит меня здесь? Оставит гвардейцам которые найдут меня рано или поздно, потому что одна я от них не спрячусь! Что если...
- Что бы ты ни подумала сейчас, немедленно забудь! - неожиданно рыкнул оборотень и резко поднялся, - я не собираюсь принуждать тебя к чему-либо и уж тем боле не собираюсь брать силой! И помогу вне зависимости от твоего решения! Но я должен знать, можно ли нам сейчас уходить в сторону Быстрой или ты намерена следовать куда-то в другую сторону!
Я задумалась. Мама была из большой крестьянской семьи и отец, получив за дочь хороший калым от чужестранца, не колеблясь отдал её замуж и больше ни разу не поинтересовался: как живет на чужбине его родная кровь. Папа, конечно, был из знатного рода, но свою долю наследства он уже получил и потратил. А то, что не потратил наверняка изъяли в казну князя, обогатив её на несколько сотен золотых. Нет, родные дяди меня, скорее всего, примут и даже прикроют от притязаний местного князя, слава Светлой, на Веенну его власть не распространялась! Но прожить всю жизнь в чужом доме приживалкой, без надежды обрести собственную семью и родить детей... Стало грустно. Это мужчинам южных городов было позволено жениться на тех, кого выбрало их сердце, и то далеко не всем и не всегда... А вот женщинам... Если у девушки не было приданого, у неё оставалось всего два выхода: выйти замуж за старика или вдовца, желающих скрасить свои последние годы присутствием рядом молодой красивой женщины или навсегда остаться одинокой. Потому что, правящие рода прекрасной Веенны не позволяли своим женщинам родниться с простолюдинами, чтобы потом их дети не могли претендовать на место в совете города. Но было и ещё кое что важное, кое что, не позволяющее мне сказать этому неожиданно пришедшему мне на помощь парню нет - мой долг жизни за спасение от страшной, мучительной смерти. И я решилась.
- Я пойду с тобой, - озвучила я свой приговор, - и стану твоей женой, когда ты того пожелаешь, Волк. Ты спас меня и моя жизнь отныне принадлежит тебе и тебе решать как именно ты с ей распорядишься...
Парень не ответил. Только кинул на меня долгий, пронзительный взгляд и отвернулся, занявшись разбором вещевого мешка.
- Справа, вон под теми соснами, есть родник, - услышала я через несколько долгих мгновений его глухой голос, - я набрал воды в фляжку, так что об этом не думай, а вот еды у нас не очень много, но на пару дней хватит а там, я надеюсь, погоня отстанет и можно будет докупить необходимое. Иди, умойся и будем двигаться дальше.
Вальд.
Я проводил девушку взглядом и с трудом разжал сжатые в кулак пальцы. Всё во мне противилось тому, что я только что услышал. Долг жизни... Я тяжело вздохнул и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Я не хотел, чтобы эта девочка была со мной во исполнения долга. Я хотел, чтобы она была со мной, потому что сама этого хочет...
Тереза вернулась от родника и я отдал её остатки пищи и обернулся. Нужно было спешить. А объедать девушку, когда я вполне мог обойтись и охотой было просто бесчестно. Я уже лег на землю, когда моего носа достиг восхитительный аромат. Тереза стояла возле собранных сумок и смотрела на меня с непередаваемым выражением на лице. Как... как на произведение искусства. А потом она медленно, осторожно сделала ко мне несколько шагов и прикоснулась к холке чуть подрагивающей рукой.
- Вальд, - услышал я подрагивающий от волнения голос, - Вальд, какой же ты красивый! - и в словах этих и в её запахе было что-то такое, что-то что проникло прямо в моё сердце и заставило меня пообещать себе, что эта девочка будет жить. Чего бы мне это не стоило, я спасу её! Спасу даже ценой совей собственной жизни.
Земля мягко пружинила под лапами, стелилась мягким ковром, уговаривала остановиться. "Посмотри, сын леса, на этот молодой ельник, как нежны его лапы, знаешь, какое мягкое ложе можно из него сделать? Ложе, где ты сможешь стянуть с девочки, что сидит сейчас на твоей спине, мешающие вам одежды и сделать её своей. Посмотри, волк, какое озеро! Остановись! Окунись в его прозрачную глубину, смой с себя усталость и пыль, полюбуйся на смуглое тело в прозрачной глубине, догони его! Поймай, прижми, схвати за длинные волосы, заставь покориться, принять тебя, твою метку! Смотри, двуликий, свежие следы стада оленей! Ты голоден! Тебе нужна пища! Горячая, сладко брызжущая и дающая силы кровь! Погоди! Здесь ждет тебя отличная охота! Ты не уйдешь разочарованным! О нет! Только задержись! Останься в этом лесу! И он станет твоим! И откроет тебе все тайны!" Я насмешливо фыркнул, в очередной раз приметив отличное место для отдыха, вновь и вновь возникающих на нашем пути и замедлился, а потом и вовсе остановился. Я был здоров и полон сил, но и мне требовалась передышка. И, пожалуй, поймать оленя я бы тоже не отказался.
Тереза устало сползла с моей спины и с тихим стоном наслаждения упала на траву, вытягиваясь и прикрывая глаза. Бешенная гонка последних дней здорово вымотала её и если я вполне успешно поддерживал взятую в начале пути скорость уже третий день, то девушка, лежащая на моей спине без седла и уздечки, устала просто невероятно. Я видел это, чувствовал по её изменившемуся запаху, в котором к вечеру появлялись терпкие нотки боли, по тому, как тяжело она вставала после коротких остановок, чувствовал и не мог остановиться. Не мог пожалеть её, потому что в данном случае пожалеть и убить было одним и тем же.
Я почуял погоню к обеду первого дня пути. Чуткие уши уловили далекий собачий лай, донесенный нас сильным порывом ветра, и я остановился, надеясь услышать больше. Но ветер стих и я двинулся вперед, ища впереди ручей или речку. Нужно было сбить собак со следа. Речка нашлась. И я долго брел по колено в прохладной воде, пока на глаза не попалась каменная осыпь, на которой не страшно было оставить следы. Больше до самого вечера собак слышно не было и остановился я уже в сумерках, надеясь, что мы сумели оторваться. Поохотился, напился воды из крохотного родничка, наломал молодого ельника и заснул, прижимая к себе горячее, гибкое и сладко пахнущее девичье тело. А утром снова услышал далекий лай. И понял, что охотники не ищут наши следы. Они просто знают, куда мы направляемся. И пытаются догнать, не дав прорваться к берегу Быстрой.
Прода
Два дня. До волчьих земель было ещё два дня пути, когда я отчетливо понял, что нам не уйти. Кто бы не устроил им загонную охоту, он был прекрасным организатором. Будь обстоятельства немного другими и я, пожалуй, даже восхитился бы этим человеком. Достойный враг. Умный, хитрый, настойчивый... любой другой бы уже сдался, потерял след, упал от усталости, но не этот... Нет, не этот. С каждым днём лай собак становился всё ближе, теперь слышимый уже и днём. У преследователей, очевидно, были пристяжные лошади и запасы еды, так что им не приходилось отвлекаться на охоту. И все они были крепкими, сильными, привыкшими к трудностями мужчинами. Будь я один, я легко ушел бы от погони, всё же моя скорость была равна скорости лошади, а вот в выносливости я её заметно превосходил, да и в лесу ориентировался гораздо лучше чужаков. Но Тереза... Тереза к вечеру просто засыпала на моей спине и начинала падать. Будь у меня веревка и я просто привязал бы девушку к себе и бежал всю ночь, оставив преследователей далеко позади. Но веревки не было. Так что приходилось останавливаться, оборачиваться, на руках нести стонущую от боли девушку к ближайшему ручью, ждать, отвернувшись, пока она, удивительно тихая и словно бы выцветшая за эти дни, умоется, разминать ей затекшие плечи и лодыжки и засыпать рядом с ней, обняв и грея своим телом.
Нужно было принимать решение и я, завидев небольшой ручеек не перепрыгнул его как обычно, а повернулся и двинулся вниз по течению. И когда к полудню тот влился в речку побольше лишь облегченно выдохнул. Значит есть надежда, что не ошибся. Есть надежда, что я найду здесь то, что ищу. Искомое нашлось ближе к вечеру, когда речушка вывела его, наконец, к полноводной реке, с которой уже можно было попробовать. Я остановился, когда на песчаной отмели излома русла обнаружил несколько крупных, лишенных коры и сучьев деревьев. Прислушался, собаки лаяли сзади и сбоку. Потеряли след? Возможно, но эта задержка очень кстати и позволит нам выиграть немного времени. Быстно устроил бессильно упавшую с него девушку на мягкой траве, нарезал длинных и гибких ивовых прутьев и начал торопливо вязать простенький плот. Три широких бревна, хорошо закрепленных между собой.
