Неожиданно со двора нарастающий шум. Яркий свет. Отец выбегает из дома, что-то кричит. Мама в испуге пытается спрятать сына. В дом заходят… Я не могу их описать. Яркий свет мешает что-либо разглядеть. Только силуэты. Их трое или четверо, не помню. Выводят мать с сыном во двор. Отец лежит на земле, лицом вниз. Вроде бы живой, только встать не может. Маму держат на расстоянии. Сын — это я, мелкий еще. Года три всего. Стою, смотрю, ничего не понимаю. Но не плачу! И тут над головой появляется сияние. Большой светящийся шар. Я зажмуриваюсь. Ощущаю тепло, которое исходит от шара. Оно становится все сильнее. Я начинаю чувствовать его прикосновение к голове, все ниже и ниже. Пока вся сфера не завладела мной. Потом стало опять темно. Я открыл глаза. Силуэты исчезли. Больше ничего не помню.
— Любопытно, — Кузнец остановился, переводя дыхание. Мы последовали его примеру, — в этом видение твои настоящие родители?
— Нет, я предположил, что это мама и папа.
— Ладно, не суть важно, — отмахнулся Кузнец и дал знак продолжать движение. — Главное, что означает сфера? Твои мысли, Лерой!
— Знания, — не задумываясь, ответила я. — Их в него вложили, как в носителя. А как использовать не объяснили.
— Ходячая флешка? — усмехнулся Кузнец.
— Типа того. Поэтому, нужен ученый, который разберется, как извлечь эти знания. Возможно, объяснит их использование. Нам же эту флешку требуется доставить и не потерять.
— Резонно! Наверное, Ярик в школе хорошо учился, — предположил Кузнец. На что студент лишь вскинул большой палец вверх. Говорить не мог, задыхался от быстрого бега.
Мы остановились. Все трое раскраснелись. Устали.
— Привал, братцы! Иначе не выдержим, — Кузнец съехал на землю по стенке высокого забора, вдоль которого мы бежали. По другую сторону дороги расположились ветхие строения, они буйно заросли травой и кустарником.
— Далеко еще? — пропыхтел Ярик.
— Не думаю. Если верить карте, здесь должен быть пустырь. Возле него завод.
Я прислонилась спиной к забору, запрокинула голову, вгляделась в небо. Серое, беспросветное. И охнула. Над заграждением склонилась голова незнакомца. Наши взгляды встретились. Я молниеносно отскочила в сторону, указывая ребятам на визитера.
— Кто такие? — грозно вопросил незнакомец.
Парни вскочили, уставились на вопрошающего.
— А сам кто такой будешь? — вопросом на вопрос ответил Кузнец. Если нарушать правила первого этапа обучения, так по полной.
— Я первый спросил, — парировал молодой человек. Из-за забора торчала только его голова в кепке. — Это наша территория, нам и правила создавать.
Я решила вмешаться. Иногда, лучше сказать правду, а там уже видно, как выкручиваться дальше.
— Мы ищем ученого. Он должен находиться здесь, на заводе.
— Ученого? — переспросил незнакомец и рассмеялся.
Смех оборвался также неожиданно, как и возник. Выражение лица парня изменилось. Тень сожаления промелькнула и исчезла. Как и голова над забором. Послышался шум и чуть в стороне от ребят часть заграждения отворилась. Из просвета вышел парень в рабочем грязном комбинезоне. — Боюсь, вы опоздали!
Интонация, с которой молодой человек произнес фразу, подразумевала некое несчастье, нежели простое наше опоздание.
Видимо, Кузнец это воспринял также, как и я.
— Он умер?
— Нет, что ты! — вновь рассмеялся парень. — Он сбрендил!
— Что сделал? — переспросил Кузнец, явно не веря в сказанное.
— Что слышал! Следуйте за мной! — тут же развернулся и, не оглядываясь, скрылся за забором.
Мы пошли за ним, на ходу осматривались. Сразу за ограждением раскинулся пустырь. Пожухлая трава неровными островками занимала все пространство. Развалины кирпичного строения да свалка металлолома дополняли неприглядную картину. На краю пустоши возвышался монолит завода. Беглый взгляд сразу выхватывал аварийное состояние здания. Атмосфера уныния тяжелой тучей нависла над этим местом.
— Мрачновато здесь, — прошептал Ярик, невольно придвинулся ближе к Кузнецу.
То там, то здесь возле костров в жестяных бочках, грелись люди. Судя по их грязному виду и поношенной одежде, это не рабочие завода. Да и самого предприятия уже не существовало. Развал ощущался на каждом метре.
Мы продвигались в молчание. Хотелось узнать, конечно, появлялись ли здесь еще группы, кто интересовался ученым. Но я смекнула, что не стоит выдавать информацию об этом.
Провожатый провел нас через пустующий цех, где прямо на полу, подложив под себя грязное тряпье, вповалку спали люди. Смрад стоял страшный. Пытаясь не показывать свое отношение, продвигались вслед за парнем в комбинезоне.
— Вон он, ваш ученый, — указательным пальцем парень выделил отдельно сидящего человека почти в самом углу строения. Тот притулился на облезлой табуретке неподалеку от жестяной бочки, в которой полыхал огонь. Языки пламени взмывали на добрых полтора метра высоты, отбрасывали на бетонные стены завода пляшущие тени. Словно все сущности нереального мира устроили демонический танец.
Весь отрезок пути наш провожатый не произнес ни слова. Даже не пытался выяснить, кто мы и зачем нам ученый. Выполнил миссию и удалился, не прощаясь.
Мужчина, на которого нам указали, ничем не отличался от собратьев по несчастью. Грязный и оборванный, с длинными спутанными волосами и густой бородой, он сидел сгорбленно и смотрел на огонь. Словно старик, чья жизнь уже утекла.
Мы медленно подошли к нему. Остановились в метре от мужчины. Кузнец бегло взглянул на меня, кивнул, словно получил одобрение обратиться к ученому первым.
— Прошу прощения, уважаемый!
Никакой реакции. Парень подошел ближе и повысил голос:
— Мы ищем ученого! Это вы?
Мужчина встрепенулся, нахмурил кустистые брови и медленно отвел взгляд от огня. Прошло минут десять, прежде чем он сфокусировался на Кузнеце.
— Он в глубокой медитации, — шепнул мне на ухо Ярик.
— Ничего себе! В каких запредельных мирах блуждал его разум! — восхитилась я. -Находиться в Отражении и погрузить себя в транс. Это какой мощной энергией надо обладать!
Старик в полном молчании взирал на Кузнеца, затем нехотя скользнул пустующим взглядом по мне. Посмотрел на Ярика. Склонил голову на бок, прищурился. Как в замедленной съемке, поднял руку и указывал на студента.
— Ты!
Ярик нервозно переступал с ноги на ногу. Обеспокоенно косился на нас.
— Стой спокойно, — прошептала я парню, — не укусит же.
Определить возраст сидящего перед нами мужчины оказалось сложно. Его длинные патлы застилали лицо, все в грязных разводах. Воспаленные глаза запали. Но стоило ученому увидеть Ярика, как их блеск заговорил о жизни внутри истощенного тела. Сосуд износился, но разум бодрствовал. Будто ждал своего часа. И он настал.
Старик поднялся со стула и, шаркающей походкой прошел в угол помещения. Тут же вернулся, притащил за собой мольберт.
Порылся в лохмотьях и выудил кусок мела. Мы продолжали молчаливо наблюдать за всеми манипуляциями, ничего не понимали. Но и не вмешивались.
Скрюченным пальцем старик поманил к себе Ярика. Кузнецу пришлось хлопнуть того по спине, ускоряя шаг трусливого студента. Юноша приблизился почти вплотную, кривя носом. От старика исходило зловоние немытого тела.
Ученый поднял руку и коснулся лба студента. Задержался в таком положении, словно посылал импульсы в мозг парня. Затем указал на мольберт и быстро начал записывать формулы на деревянной поверхности.
— Ты что-нибудь понимаешь? — сквозь зубы прошептал Кузнец. — Как это работает?
— Я знаю! — воскликнул Ярик изменившимся голосом. Куда девалась эта робость? Где угловатость студента? Ярик словно вырос на глазах, расправил плечи. Он внимательно следил за рукой старика, которая рассыпала формулы по мольберту.
— Ярик! Что это? — в один голос воскликнули мы с Кузнецом.
— Это будущее, ребята! Которое еще не наступило! — звенящим от возбуждения голосом ответил студент.
— Он спятил? — Кузнец выкатил глаза от удивления.
Старик вдруг перестал писать, безвольно опустил руку. Маленький кусочек мела выпал и откатился в сторону. Не глядя на Ярика, ученый опустился на табурет. Вновь устремил взор на пламя, которое стало заметно меньше. Губы беззвучно зашевелились.
Юноша склонился к старику, подставил ухо к самым его губам.
— Не допусти этого… — Ярик повторил вслух. Парень выпрямился, резко повернулся к нам. Глаза студента лихорадочно блестели. Он указал на мольберт. — Я знаю, что это! Наше будущее!
И я не должен допустить… — Допустить что, Ярик?
— Вот это! — парень указал на разруху, на нищих людей на земле, на голод и несчастья.
Мы переглянулись. В сознании каждого появилась мысль. А вслед за ней солнечные лучи вползли в зияющие дыры завода, провозглашая новый день…
Что-то сломалось во мне. Незримое и хрупкое. Шаткая грань между мирами опасно покачнулась. Норовила скинуть в пропасть. Если бы не веревочные поручни, которые связывали воедино наш мир и нереальность, я не удержалась бы. Оступилась и полетела. Семья — мой якорь в этом мире. А в Отражении? Что оставалось там?
Меня притягивала неизвестность. Засасывала, не позволяла вздохнуть. Каждое возвращение в реальный мир давалось с трудом. Всякий раз хотелось вернуться. И лишь мысль о семье не позволяла забыть, кто я и где.
Ночник мягко освещал комнату. Я сидела за письменным столом поздней ночью, перелистывала дневник. Не для того, чтобы прочесть. Я помнила о каждой минуте, что провела в обоих мирах. Каждую деталь. Каждый штрих. Просматривала дневник не для того, чтобы записать. Никто не будет его читать. Все, что следовало помнить, бережно хранилось в памяти на долгие поколения. Я знала, что получится. В последующие жизни мое продолжение вспомнит все. Применит знания, умения и навыки.
Достигнет тех высот, о которых мечтает. Все это будет. А пока… — Мама! — голос сына вывел из задумчивости.
— Что случилось, Паша? Ты испугался чего-то, — подошла к кроватке сына, присела на край. Поправила одеяло и коснулась губами лба малыша.
— Мне приснился сон, — прошептал сынишка. — Он был страшный. Что-то взорвалось. Погибли люди. Но многие выжили. А потом все хорошо. Только это не сейчас. Это будет.
— Будет…, — эхом повторила я, мысленно унеслась в недавние приключения. Кузнец, Ярик, ученый… Падение, разруха и расцвет.
Я много думала о том, что случилось. Учитель провел достаточно уроков, научил смотреть вглубь ситуации. Каратов учил действовать. Обучение еще не закончилось. Да, мы больше времени проводили в самостоятельных путешествиях. Но незримо ощущалось присутствие наставников. Их направляющее начало.
Как и сейчас. Сын. Его сновидения. Неужели и у него это начинается? Он такой маленький и глупый. Как ему объяснить, что бояться не надо. Что все увиденное и испытанное только на пользу. На многие поколения вперед.
Перед глазами возник образ Ярика. Скромный, неуверенный в себе парень с детских лет был обречен нести кладезь знаний, не понимая, как этим распорядиться. Прошли годы, прежде чем юноша смог разобраться в себе.
Во мне что-то сломалось. Но я теперь понимала, где нужнее мое присутствие. Каким бы захватывающим не казалось Отражение, мне следовало обратить все внимание на детей. На их тревоги. На их возможности. Передать им те знания, которые даровали мне. Подготовить и научить.
В столь юном возрасте Паша начал свои первые шаги в нереальном мире. Происходило это неосознанно. Из разговоров с сыном я поняла, что наставника не было рядом. Действиями Паши никто не руководил. Но это не означало, что они не наблюдают. Возможно, оценивают со стороны, размышляют, какими способностями обладает мальчик.
Мы с мужем помогали сыну преодолеть страх неизведанного. Паша с криком ужаса просыпался по ночам. Подолгу не мог уснуть, не понимал, в каком мире он находится.
Терпение — ключ к успеху, однажды изрек Учитель. Кропотливо, шаг за шагом, строили мост в новый мир, в который суждено было попасть сынишке. Мягко, без принуждения подводили его к пониманию тех возможностей, которые он обретет, если позволит сознанию раскрыться. Если позволит нереальности принять его.
Те сущности, которые пугали Пашу по ночам, лишь стражи на грани миров. Прошло время, и сын это понял. Конечно, робость и неуверенность еще присутствовали, но с каждым новым его выходом в Отражение они отступали, беспомощно сложив оружие.
Я уже знала, что обратного пути у Паши нет. Однажды переступив порог нереальности, возвращаться не захочешь. Перед сыном открывался обширный спектр возможностей. Что он изберет, какие знания получит, наследуя умения прошлых жизней? Все покажет время.
Наша семья стала крепче. Мы держались друг за друга и действовали как сплоченная команда. Вместе с Женей внимательно относились к рассказам детей о приключениях. Подсказывали, направляли.
Дочь также не обошла стороной опыт выхода в непознанный мир. Маша оказалась сильной личностью. Любые преграды нисколько не пугали нашу девочку. Придавали упорства в достижении целей. Маша быстро поняла, что нереальность может приносить пользу в обычной жизни и активно применяла умения.
— Мама, я нашла кольцо, — радостно сообщила мне дочь, — помнишь, я его потеряла неделю назад.
— Замечательно! Я говорила, надо искать старательно, куда-то закатилось.
— Я искала, перерыла всю комнату. Но, — Маша загадочно улыбнулась, — где лежало кольцо, мне подсказало Отражение. Сегодня под утро я вышла туда, побродила по нашей квартире и нашла. Запомнила место, утром проснулась и сразу побежала проверять. Колечко лежало именно там, где я его обнаружила в сновидении.
Порой дочка выносила из нереального мира какую-нибудь информацию и в обычной жизни проверяла ее на достоверность. Многие интересные факты мы узнавали из Отражения, о чем никогда не слышали в реальности.
Как говорил Каратов в первую наша встречу в поезде. Можно жить в обоих мирах одновременно и использовать все возможности.
Однажды в Отражении мы с охотником расположились на открытой террасе уютного бистро на одной из улочек. Современный ритм жизни нисколько не испортил ее провинциальную атмосферу. Маленькие столики с плетеными креслами прижимались друг к другу. Но чувство комфорта не задевали. Раскидистый платан освежал тенью. В воздухе смешались ароматы парфюма и свежеиспеченного хлеба. Прохожие неспешно проплывали мимо нас, наслаждались жизнью. До моего слуха доносилась очаровательная картавость в разговорах. Я прикрыла глаза и представила, как по мощеным дорожкам, словно ручеек, певуче струится французская речь. Услужливый официант поставил передо мной крепкий эспрессо.
— Франция! Серьезно? — мое неподдельное удивление забавляло Каратова.
Охотник сидел за столиком напротив. Несмотря на мощные габариты, чувствовал себя при этом удобно.
— За выгодную возможность нереального мира! — Каратов провозгласил тост, приподнял чашку кофе. — Не грех использовать преимущества, данные свыше. Побывать в любой точке мира, не выходя из дома. Один недостаток, фото на память не будет.
— Переживу как-нибудь, — отмахнулась я. — Так почему именно здесь?
Мы не виделись довольно долго в Отражении. Я выходила сюда одна или в компании других сокурсников. Всякий раз мы получали мелкие задания от охотника. Каратов следил со стороны, наблюдал за действиями. Если появлялись промахи, он передавал через одного из ребят рекомендации. В остальном, практика протекала самостоятельно.
— Любопытно, — Кузнец остановился, переводя дыхание. Мы последовали его примеру, — в этом видение твои настоящие родители?
— Нет, я предположил, что это мама и папа.
— Ладно, не суть важно, — отмахнулся Кузнец и дал знак продолжать движение. — Главное, что означает сфера? Твои мысли, Лерой!
— Знания, — не задумываясь, ответила я. — Их в него вложили, как в носителя. А как использовать не объяснили.
— Ходячая флешка? — усмехнулся Кузнец.
— Типа того. Поэтому, нужен ученый, который разберется, как извлечь эти знания. Возможно, объяснит их использование. Нам же эту флешку требуется доставить и не потерять.
— Резонно! Наверное, Ярик в школе хорошо учился, — предположил Кузнец. На что студент лишь вскинул большой палец вверх. Говорить не мог, задыхался от быстрого бега.
Мы остановились. Все трое раскраснелись. Устали.
— Привал, братцы! Иначе не выдержим, — Кузнец съехал на землю по стенке высокого забора, вдоль которого мы бежали. По другую сторону дороги расположились ветхие строения, они буйно заросли травой и кустарником.
— Далеко еще? — пропыхтел Ярик.
— Не думаю. Если верить карте, здесь должен быть пустырь. Возле него завод.
Я прислонилась спиной к забору, запрокинула голову, вгляделась в небо. Серое, беспросветное. И охнула. Над заграждением склонилась голова незнакомца. Наши взгляды встретились. Я молниеносно отскочила в сторону, указывая ребятам на визитера.
— Кто такие? — грозно вопросил незнакомец.
Парни вскочили, уставились на вопрошающего.
— А сам кто такой будешь? — вопросом на вопрос ответил Кузнец. Если нарушать правила первого этапа обучения, так по полной.
— Я первый спросил, — парировал молодой человек. Из-за забора торчала только его голова в кепке. — Это наша территория, нам и правила создавать.
Я решила вмешаться. Иногда, лучше сказать правду, а там уже видно, как выкручиваться дальше.
— Мы ищем ученого. Он должен находиться здесь, на заводе.
— Ученого? — переспросил незнакомец и рассмеялся.
Смех оборвался также неожиданно, как и возник. Выражение лица парня изменилось. Тень сожаления промелькнула и исчезла. Как и голова над забором. Послышался шум и чуть в стороне от ребят часть заграждения отворилась. Из просвета вышел парень в рабочем грязном комбинезоне. — Боюсь, вы опоздали!
Интонация, с которой молодой человек произнес фразу, подразумевала некое несчастье, нежели простое наше опоздание.
Видимо, Кузнец это воспринял также, как и я.
— Он умер?
— Нет, что ты! — вновь рассмеялся парень. — Он сбрендил!
— Что сделал? — переспросил Кузнец, явно не веря в сказанное.
— Что слышал! Следуйте за мной! — тут же развернулся и, не оглядываясь, скрылся за забором.
Мы пошли за ним, на ходу осматривались. Сразу за ограждением раскинулся пустырь. Пожухлая трава неровными островками занимала все пространство. Развалины кирпичного строения да свалка металлолома дополняли неприглядную картину. На краю пустоши возвышался монолит завода. Беглый взгляд сразу выхватывал аварийное состояние здания. Атмосфера уныния тяжелой тучей нависла над этим местом.
— Мрачновато здесь, — прошептал Ярик, невольно придвинулся ближе к Кузнецу.
То там, то здесь возле костров в жестяных бочках, грелись люди. Судя по их грязному виду и поношенной одежде, это не рабочие завода. Да и самого предприятия уже не существовало. Развал ощущался на каждом метре.
Мы продвигались в молчание. Хотелось узнать, конечно, появлялись ли здесь еще группы, кто интересовался ученым. Но я смекнула, что не стоит выдавать информацию об этом.
Провожатый провел нас через пустующий цех, где прямо на полу, подложив под себя грязное тряпье, вповалку спали люди. Смрад стоял страшный. Пытаясь не показывать свое отношение, продвигались вслед за парнем в комбинезоне.
— Вон он, ваш ученый, — указательным пальцем парень выделил отдельно сидящего человека почти в самом углу строения. Тот притулился на облезлой табуретке неподалеку от жестяной бочки, в которой полыхал огонь. Языки пламени взмывали на добрых полтора метра высоты, отбрасывали на бетонные стены завода пляшущие тени. Словно все сущности нереального мира устроили демонический танец.
Весь отрезок пути наш провожатый не произнес ни слова. Даже не пытался выяснить, кто мы и зачем нам ученый. Выполнил миссию и удалился, не прощаясь.
Мужчина, на которого нам указали, ничем не отличался от собратьев по несчастью. Грязный и оборванный, с длинными спутанными волосами и густой бородой, он сидел сгорбленно и смотрел на огонь. Словно старик, чья жизнь уже утекла.
Мы медленно подошли к нему. Остановились в метре от мужчины. Кузнец бегло взглянул на меня, кивнул, словно получил одобрение обратиться к ученому первым.
— Прошу прощения, уважаемый!
Никакой реакции. Парень подошел ближе и повысил голос:
— Мы ищем ученого! Это вы?
Мужчина встрепенулся, нахмурил кустистые брови и медленно отвел взгляд от огня. Прошло минут десять, прежде чем он сфокусировался на Кузнеце.
— Он в глубокой медитации, — шепнул мне на ухо Ярик.
— Ничего себе! В каких запредельных мирах блуждал его разум! — восхитилась я. -Находиться в Отражении и погрузить себя в транс. Это какой мощной энергией надо обладать!
Старик в полном молчании взирал на Кузнеца, затем нехотя скользнул пустующим взглядом по мне. Посмотрел на Ярика. Склонил голову на бок, прищурился. Как в замедленной съемке, поднял руку и указывал на студента.
— Ты!
Ярик нервозно переступал с ноги на ногу. Обеспокоенно косился на нас.
— Стой спокойно, — прошептала я парню, — не укусит же.
Определить возраст сидящего перед нами мужчины оказалось сложно. Его длинные патлы застилали лицо, все в грязных разводах. Воспаленные глаза запали. Но стоило ученому увидеть Ярика, как их блеск заговорил о жизни внутри истощенного тела. Сосуд износился, но разум бодрствовал. Будто ждал своего часа. И он настал.
Старик поднялся со стула и, шаркающей походкой прошел в угол помещения. Тут же вернулся, притащил за собой мольберт.
Порылся в лохмотьях и выудил кусок мела. Мы продолжали молчаливо наблюдать за всеми манипуляциями, ничего не понимали. Но и не вмешивались.
Скрюченным пальцем старик поманил к себе Ярика. Кузнецу пришлось хлопнуть того по спине, ускоряя шаг трусливого студента. Юноша приблизился почти вплотную, кривя носом. От старика исходило зловоние немытого тела.
Ученый поднял руку и коснулся лба студента. Задержался в таком положении, словно посылал импульсы в мозг парня. Затем указал на мольберт и быстро начал записывать формулы на деревянной поверхности.
— Ты что-нибудь понимаешь? — сквозь зубы прошептал Кузнец. — Как это работает?
— Я знаю! — воскликнул Ярик изменившимся голосом. Куда девалась эта робость? Где угловатость студента? Ярик словно вырос на глазах, расправил плечи. Он внимательно следил за рукой старика, которая рассыпала формулы по мольберту.
— Ярик! Что это? — в один голос воскликнули мы с Кузнецом.
— Это будущее, ребята! Которое еще не наступило! — звенящим от возбуждения голосом ответил студент.
— Он спятил? — Кузнец выкатил глаза от удивления.
Старик вдруг перестал писать, безвольно опустил руку. Маленький кусочек мела выпал и откатился в сторону. Не глядя на Ярика, ученый опустился на табурет. Вновь устремил взор на пламя, которое стало заметно меньше. Губы беззвучно зашевелились.
Юноша склонился к старику, подставил ухо к самым его губам.
— Не допусти этого… — Ярик повторил вслух. Парень выпрямился, резко повернулся к нам. Глаза студента лихорадочно блестели. Он указал на мольберт. — Я знаю, что это! Наше будущее!
И я не должен допустить… — Допустить что, Ярик?
— Вот это! — парень указал на разруху, на нищих людей на земле, на голод и несчастья.
Мы переглянулись. В сознании каждого появилась мысль. А вслед за ней солнечные лучи вползли в зияющие дыры завода, провозглашая новый день…
Глава 13
Что-то сломалось во мне. Незримое и хрупкое. Шаткая грань между мирами опасно покачнулась. Норовила скинуть в пропасть. Если бы не веревочные поручни, которые связывали воедино наш мир и нереальность, я не удержалась бы. Оступилась и полетела. Семья — мой якорь в этом мире. А в Отражении? Что оставалось там?
Меня притягивала неизвестность. Засасывала, не позволяла вздохнуть. Каждое возвращение в реальный мир давалось с трудом. Всякий раз хотелось вернуться. И лишь мысль о семье не позволяла забыть, кто я и где.
Ночник мягко освещал комнату. Я сидела за письменным столом поздней ночью, перелистывала дневник. Не для того, чтобы прочесть. Я помнила о каждой минуте, что провела в обоих мирах. Каждую деталь. Каждый штрих. Просматривала дневник не для того, чтобы записать. Никто не будет его читать. Все, что следовало помнить, бережно хранилось в памяти на долгие поколения. Я знала, что получится. В последующие жизни мое продолжение вспомнит все. Применит знания, умения и навыки.
Достигнет тех высот, о которых мечтает. Все это будет. А пока… — Мама! — голос сына вывел из задумчивости.
— Что случилось, Паша? Ты испугался чего-то, — подошла к кроватке сына, присела на край. Поправила одеяло и коснулась губами лба малыша.
— Мне приснился сон, — прошептал сынишка. — Он был страшный. Что-то взорвалось. Погибли люди. Но многие выжили. А потом все хорошо. Только это не сейчас. Это будет.
— Будет…, — эхом повторила я, мысленно унеслась в недавние приключения. Кузнец, Ярик, ученый… Падение, разруха и расцвет.
Я много думала о том, что случилось. Учитель провел достаточно уроков, научил смотреть вглубь ситуации. Каратов учил действовать. Обучение еще не закончилось. Да, мы больше времени проводили в самостоятельных путешествиях. Но незримо ощущалось присутствие наставников. Их направляющее начало.
Как и сейчас. Сын. Его сновидения. Неужели и у него это начинается? Он такой маленький и глупый. Как ему объяснить, что бояться не надо. Что все увиденное и испытанное только на пользу. На многие поколения вперед.
Перед глазами возник образ Ярика. Скромный, неуверенный в себе парень с детских лет был обречен нести кладезь знаний, не понимая, как этим распорядиться. Прошли годы, прежде чем юноша смог разобраться в себе.
Во мне что-то сломалось. Но я теперь понимала, где нужнее мое присутствие. Каким бы захватывающим не казалось Отражение, мне следовало обратить все внимание на детей. На их тревоги. На их возможности. Передать им те знания, которые даровали мне. Подготовить и научить.
В столь юном возрасте Паша начал свои первые шаги в нереальном мире. Происходило это неосознанно. Из разговоров с сыном я поняла, что наставника не было рядом. Действиями Паши никто не руководил. Но это не означало, что они не наблюдают. Возможно, оценивают со стороны, размышляют, какими способностями обладает мальчик.
Мы с мужем помогали сыну преодолеть страх неизведанного. Паша с криком ужаса просыпался по ночам. Подолгу не мог уснуть, не понимал, в каком мире он находится.
Терпение — ключ к успеху, однажды изрек Учитель. Кропотливо, шаг за шагом, строили мост в новый мир, в который суждено было попасть сынишке. Мягко, без принуждения подводили его к пониманию тех возможностей, которые он обретет, если позволит сознанию раскрыться. Если позволит нереальности принять его.
Те сущности, которые пугали Пашу по ночам, лишь стражи на грани миров. Прошло время, и сын это понял. Конечно, робость и неуверенность еще присутствовали, но с каждым новым его выходом в Отражение они отступали, беспомощно сложив оружие.
Я уже знала, что обратного пути у Паши нет. Однажды переступив порог нереальности, возвращаться не захочешь. Перед сыном открывался обширный спектр возможностей. Что он изберет, какие знания получит, наследуя умения прошлых жизней? Все покажет время.
Наша семья стала крепче. Мы держались друг за друга и действовали как сплоченная команда. Вместе с Женей внимательно относились к рассказам детей о приключениях. Подсказывали, направляли.
Дочь также не обошла стороной опыт выхода в непознанный мир. Маша оказалась сильной личностью. Любые преграды нисколько не пугали нашу девочку. Придавали упорства в достижении целей. Маша быстро поняла, что нереальность может приносить пользу в обычной жизни и активно применяла умения.
— Мама, я нашла кольцо, — радостно сообщила мне дочь, — помнишь, я его потеряла неделю назад.
— Замечательно! Я говорила, надо искать старательно, куда-то закатилось.
— Я искала, перерыла всю комнату. Но, — Маша загадочно улыбнулась, — где лежало кольцо, мне подсказало Отражение. Сегодня под утро я вышла туда, побродила по нашей квартире и нашла. Запомнила место, утром проснулась и сразу побежала проверять. Колечко лежало именно там, где я его обнаружила в сновидении.
Порой дочка выносила из нереального мира какую-нибудь информацию и в обычной жизни проверяла ее на достоверность. Многие интересные факты мы узнавали из Отражения, о чем никогда не слышали в реальности.
Как говорил Каратов в первую наша встречу в поезде. Можно жить в обоих мирах одновременно и использовать все возможности.
***
Однажды в Отражении мы с охотником расположились на открытой террасе уютного бистро на одной из улочек. Современный ритм жизни нисколько не испортил ее провинциальную атмосферу. Маленькие столики с плетеными креслами прижимались друг к другу. Но чувство комфорта не задевали. Раскидистый платан освежал тенью. В воздухе смешались ароматы парфюма и свежеиспеченного хлеба. Прохожие неспешно проплывали мимо нас, наслаждались жизнью. До моего слуха доносилась очаровательная картавость в разговорах. Я прикрыла глаза и представила, как по мощеным дорожкам, словно ручеек, певуче струится французская речь. Услужливый официант поставил передо мной крепкий эспрессо.
— Франция! Серьезно? — мое неподдельное удивление забавляло Каратова.
Охотник сидел за столиком напротив. Несмотря на мощные габариты, чувствовал себя при этом удобно.
— За выгодную возможность нереального мира! — Каратов провозгласил тост, приподнял чашку кофе. — Не грех использовать преимущества, данные свыше. Побывать в любой точке мира, не выходя из дома. Один недостаток, фото на память не будет.
— Переживу как-нибудь, — отмахнулась я. — Так почему именно здесь?
Мы не виделись довольно долго в Отражении. Я выходила сюда одна или в компании других сокурсников. Всякий раз мы получали мелкие задания от охотника. Каратов следил со стороны, наблюдал за действиями. Если появлялись промахи, он передавал через одного из ребят рекомендации. В остальном, практика протекала самостоятельно.
