Открыться. Нужно открыться полностью, чтобы искусные в своём деле маги-тинктары могли без труда направлять потоки Силы в нужном им направлении. И ничто – ни одна эмоция, ни один барьер не должны встать на их пути. И открыться полностью – это не только страшно и противно природе мага, это ещё и невероятно больно. Это как зубья пилы, грызущие кость, ведь не все барьеры можно снять легко и только по собственной воле. Некоторые стоят прочно. Глубинные страхи, убеждения, установки, выработанные годами. Раньше тинктары брали для своих экспериментов маленьких детей, полагая, что у них барьеров меньше. Оно так, но их страхи, вставшие стеной, убивали их самих. Потом тинктары стали работать с дахака. А дахака умеют терпеть боль.
Хотя бы и ту, что выворачивает нутро наизнанку. Суставы трещат в ремнях в тщетной попытке вывернуться, освободиться, тело отказывается подчиняться разуму, телу слишком больно. В зубах зажат и уже кажется измочален в хлам кожаный кручёный жгут. Не он бы, так скрошились бы зубы друг о друга.
А потом боль уходит и остаётся холодная пустота. Та, что требует, чтобы её заполнили. Хоть чем-нибудь.
Перед глазами багровое свечение Силы закручивается в спирали. Это красиво и пугающе, потому что я знаю, что будет, если эта спираль затянет в себя. Перемелет и выплюнет кусок бесформенного мяса. Магия тинкта одна из самых опасных в мире. Немногие осмеливаются изучать её. Но она же и позволяет вдыхать жизнь в неживое и создавать новую жизнь. Уродливую, противную природе, но всё-таки жизнь. От чудовищ-некродов до магических паразитов, питающихся Силой и дарующих магу невероятные способности. И мой паразит – Жало – уже был готов войти в меня, стать частью меня.
– Прими…, – голос Умара доносился будто издалека. – Волей Итхелу и Аронара, владык Предела, неживому быть живым…
Я открылась ещё больше, хотя казалось больше уже невозможно. Пустота стала невыносимой. Сейчас у меня внутри не было ничего – ни одного чувства, ни одного желания, только жаждущая наполнения пустота.
Чужую Силу в себе я ощутила почти сразу. Считала нехитрые эмоции Жала – голод, жадность и смутное удовлетворение.
– Первые дни паразит будет приспосабливаться к тебе, а ты к нему, – говорил Умар, распуская ремни. – Это самый нестабильный период. Что тебя ждёт, я сказать не могу. Это не шеер, который даже обычные жрецы научились выращивать.
Я почти не слушала его. Сползла со стола и стояла на четвереньках, давясь горькой желчью. И кто бы мог предположить, что простое желание отбиться от похотливых молодых дахака вдруг приведёт меня почти сразу к невероятной и притягательной мысли. О том, что я хочу иметь оружие, способное дать мне неоспоримое преимущество на дальнейшем пути. Способное помочь не только выжить, но и подняться на немыслимые высоты в Дахака Кабар.
Я всегда была слишком жадной и никогда не умела довольствоваться малым. Наверное именно поэтому Рун когда-то остановил свой безумный взгляд на мне, и я была выбрана для службы ему и кабару.
Я ждала боли – её не было. Я ждала метаморфоз разума – разум был по-прежнему чист и ясен. Не получилось? Первую ночь я не спала, прислушиваясь к Жалу. Касалась Силой осторожно, едва заметно и убеждалась, что паразит жив. Слабенький импульс чужого присутствия.
Я поделилась своими сомнениями с пришедшим наутро Умаром. Тинктар равнодушно осмотрел меня и велел ждать. Просто ждать. Не дёргаться понапрасну и не пытаться самой стимулировать паразита.
– Он должен освоиться. Не беспокой его, – сказал Умар, и мне стало смешно.
Он будто о питомце говорил. Но, возможно, для тинктаров их создания и есть любимые питомцы, а мы – те, кто использует порождения тинкта – всего лишь кормушки и сосуды для них.
– Почему ты не создаёшь некродов, Мастер? – решилась спросить я, когда заметила, что Умар уходить не спешит. – Твой талант велик, ты мог бы создавать очень эффективные орудия.
Умар пожал плечами и ответил бесстрастно:
– Паразиты интереснее, – помолчал и добавил, – Я изучаю связку носителя и паразита и уверен, что когда-нибудь некроды Тангате будут не нужны. Маги-метаморфы могут стать непобедимыми существами. И выиграть наконец эту нелепую войну раз и навсегда. Сейчас даже дахака неохотно идут на эксперименты из-за больших рисков, но это вопрос времени.
Вот значит как. У тинктара имелась вполне себе высокая цель. Благородная, можно сказать. Создать неоспоримое преимущество магам Тангаты для победы в войне, которая длится много столетий. И пусть Умаром двигал прежде всего интерес учёного, но цель всё равно была хороша. Я уважала высокие цели. Только они и имеют значение и только ради них и стоит жить.
– Когда я добьюсь влияния в кабаре, я помогу тебе, Мастер, – сказала я.
– Вот как? – Умар внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде не было насмешки, которую я, признаться, ожидала.
Как же – щенок дахака собрался помогать искусному магу-тинктару. Но Мастер мыслил иначе и видел иначе. Как и я.
– Я запомню твои слова, Ламаи, – он слегка улыбнулся.
– Запомни, Мастер.
А той же ночью Жало пробудилось. И тогда я поняла, почему на самом деле даже привычные к боли дахака отказываются от услуг тинктаров. Я ощущала как протягиваются под кожей пылающие нити, оплетают изнутри все потроха, кости, мышцы, и мне хотелось содрать с себя эту кожу и хоть как-то погасить пламя, беснующееся у меня внутри. Я выла, срывая голос, кусала руки до крови и тщетно взывала к своей Силе, чтобы унять чудовищную боль. Бесполезно. Паразит пожирал Силу и её не хватало больше ни на что, только лишь чтобы утолять аппетит растущей во мне сущности.
И таких ночей было девять. Каждая из них врезалась мне в память по отдельности и одновременно скрутилась в единый клубок боли и кошмара. И мне казалось, что воспоминания об этих ночах теперь останется со мной навсегда.
Но я выжила. Не сошла с ума, не разбила голову о стены, не отгрызла себе пальцы. Жало проросло во мне, а я соединилась с Жалом. Мы стали единым целым – новым, ещё более опасным и сильным существом.
И мне не терпелось это проверить.
– Тебе не стоит думать о том, как победить меня, – Клинок Роум придавил мою руку ногой, обутой в щегольский безупречно вычищенный сапог. – Тебе следует думать о том, как убить меня. Только тогда ты получишь шанс победить. Надо объяснять разницу?
– Не надо, наставник Роум, – я не пыталась вытянуть придавленные пальцы из под подошвы Клинка, я собирала Силу для простенького точечного удара.
Он не достиг цели. Разумеется. Но Клинок Роум одобрительно хмыкнул и ногу убрал. Я воспользовалась этим, чтобы выбросить другую руку вперёд и вверх и вцепиться ему в пах. Наставник едва успел перехватить мою руку, а я удостоилась ещё и довольного кивка. День заканчивался неплохо.
– Скоро твою группу отправят в Загоны, – сказал Роум, когда я выпрямилась и встала перед ним. – Я не думал, что ты доживёшь до этого дня, но ты удивила меня, Ламаи. Скольких щенков ты прикончила за последний год?
Он знал. Он и сам прекрасно знал. Но дахака учат гордиться победами и говорить о них.
– Двоих, наставник. Одного в бою. Одного убила, обездвижив Жалом.
– Один из убитых, кажется, был близок с тобой?
– Да. Но это его я убила в честном бою.
Рука, затянутая в перчатку, метнулась к моему горлу, пальцы сжались под челюстью. Ровно настолько, чтобы я осознала, что последняя фраза была лишней.
– Ты давно уже забыла, что такое честный бой, Ламаи, – Роум улыбался, глядя мне в глаза. – И это хорошо. У тебя был только один способ выжить среди парней-дахака – понять, что твоё оружие – коварство. И ты овладела им в полной мере. Я доволен.
Он разжал пальцы.
– Благодарю, наставник.
Я действительно была благодарна ему. За все те годы, когда он не щадил меня наравне со всеми. И когда начал требовать больше, чем ото всех. И за то, что ненавидела его кристальной, чистой ненавистью, которая так забавляла его.
– Последний совет тебе подарю, – сказал Роум, когда я уже собиралась уйти с тренировочной площадки. – Не сражайся в Загонах. Отказывайся от всех вызовов и предложений.
Он развернулся и зашагал прочь, оставив меня думать. А подумать было о чём. Какой бы скотиной не был Клинок Роум, я знала, что его совет совершенно серьёзен. Хотя и звучит очень странно.
Загоны. Место, куда закончивший первую ступень обучения дахака вышвыривается пинком. Ворота в большой мир. Начало. И надо ли говорить, что все мы желаем одного – найти свой ир-кабар и своего командира, который возьмётся за дальнейшее обучение дахакского щенка. Если сочтёт его перспективным. Остаться одному сразу после школы – верная гибель. Или работа на благо Магистратума. На поводке. А это для дахака похуже гибели будет. Вот именно поэтому в Загонах каждый щенок мечтает показать себя самым выгодным образом, доказать возможному командиру, что достоин стать частью его отряда – ир-кабара. Ир-кабар даст всё – обучение, дом, пищу и главное – возможности. И настоящее Посвящение проходит тоже в ир-кабаре, где командир будет проводником юному дахака и проведёт его по следу Руна.
А Клинок Роум советует мне самой отказываться от предложений. И не верить не могу, и верить страшновато. Раньше я бы не удержалась и сболтнула Корви, но беда в том, что его я прикончила в одном из боёв, где нам было велено сражаться в полную силу. Впрочем, если бы этого не сделала я, то сделал бы он. И не вспомнил бы, что когда-то мы спали в обнимку и даже говорили о будущем. А значит, и мне вспоминать не следует. Следует, как всегда, довериться собственному чутью.
Я покидала Потару без сожалений. Я вообще не очень умею сожалеть. Ну было и прошло. Впереди будет другое. Но и также я покидала стены школы без какого либо подъёма и предвкушения. Я не любила мечтать. Мечтают ли другие дахака? Мне неоткуда это было знать, но отчего-то казалось, что да – мечтают. Кто-то о власти, кто-то о славе. Я же просто хотела этого, но не мечтала – я знала, что так будет. Но более всего я хотела знания, потому что понимала – именно знание даст и власть, и силу, и славу в этом мире. Тесное общение с тинктарами, после того, как мне вживили Жало, ещё больше укрепило меня в этой мысли. Их могущество было неявным, но истинным. И Магистратум и Дахака Кабар не могли обойтись без их магии, их умений и знаний. И тинктары продавали их дорого и по своему усмотрению. Они обладали невероятной для меня особенностью – абсолютным правом выбора. И право это даровало именно их знание, недоступное прочим. Я даже как-то поинтересовалась у Умара, могла бы я стать тинктаром. Он рассмеялся – редкое зрелище – а потом сказал, что этот путь не для меня. Что я могу взять гораздо больше, взять самое нужное от любой магии, если найду путь собственный.
Может быть, отказ от сражений в Загоне – тоже часть моего особенного пути? Ну чем я могу удивить командиров? Я – хороший боец, как и все дахака, но далеко не лучший. И если моя боевая магия не уступает, а то и превосходит многих, то моё искусство клинка всё-таки проигрывает большинству дахака-мужчин. Они попросту сильнее физически. Да, при помощи тайных приёмов, которым обучал меня отдельно Клинок Роум, я могу хорошо справляться в бою, но только пока не столкнусь с противником поопытнее. А я столкнусь. Как и все мы в конечном итоге. Но я – не все, и не желаю бессмысленных потуг стать равной по силе воинам кабара. Я хочу стать сильнее.
Мы прибыли в Амро – город, где Загоны и арены составляли большую часть его развлечений и доходов, и почти сразу же нам велели идти в Загоны. И на этом всё. Потара выпустила нас. Обучение закончено и дальше над нами только воля Руна и своя собственная. Можешь идти, куда хочешь, делать, что хочешь. Звучит отлично, не правда ли? Вот только далеко ли уйдёшь? Без денег, без крыши над головой. У тебя есть только ты сам и дахакский клинок в ножнах на поясе. У меня ещё Жало. Но Жало меня не накормит, скорее будет требовать своей пищи. И придётся делиться с ним Силой, куда денешься.
И к концу первого дня бессмысленного хождения по улицам, отданным под Загоны дахака, я уже немного начала сомневаться в совете Роума. Парни заводили беседы с дахака из ир-кабаров сами, предлагали и хвалили себя, искали внимания командиров. Некоторые уходили на арены, чтобы там в бою доказать свою готовность стать ценным воином. Кто-то доказывал. Кто-то так и оставался там лежать на песке.
Мной тоже интересовались. Немного. Один из Теней – командиров – даже предлагал личное покровительство в своём ир-кабаре. Наверное, впечатлился моими боевыми способностями, которых даже не видел. Знаю я, что он видел. Под ладно сидящим лёгким доспехом. Одним только взглядом снял его и поставил меня в несколько замысловатых поз – я читала это в его глазах. Я отказалась. Вежливо – от покровительства, и очень невежливо от всего остального, намекнув что Жало выпускает шипы где угодно по моей воле. Да, Тень кабара, и там тоже. Командир остался доволен моей дерзостью, расхохотался и предложил покровительство снова, когда мне надоест слушать бурчание в собственном пустом брюхе.
Но брюхо не бурчало. Вечером нам всё-таки рабы принесли в общий барак котёл с тушёным мясом. Должно быть, в Амро заботились о непроданном пока товаре. А может управители Загонов считали, что ослабевшие от голода щенки не смогут как надо тешить зрителей арены боями, и, стало быть, зрители останутся недовольными.
А на второй день я поняла, что не зря прислушалась к совету Роума. В Амро прибыл Великая Тень кабара Волла Марох. И я решила, что моё место будет в его личном ир-кабаре. Весть о прибытии главы Дахака Кабар облетела Загоны со скоростью необычайной. Спустя недолгое время молодые дахака только и говорили что о том, как попасть в отряд Воллы. Почётнее такого начала и представить сложно. Но помимо почёта – это ещё и возможности не в пример выше прочих. Оставалось только дождаться внимания к ничем не примечательному щенку-дахака от Великой Тени. И вот тут как раз время вспомнить тот самый совет. Ох не зря наставник его дал. А значит, надо ждать.
Волла Марох посещал все бои на арене, Волла Марох прогуливался по улицам Загонов. Но никого не взял к себе ни в один из дней. Он искал другое. Искал меня. Откуда мне было знать это? А вот ниоткуда – я просто знала, как и многое до этого. Кажущееся невозможным, невообразимым, но всё равно приводящим в итоге к тому, что я знала заранее. Мастер Умар говорил, что есть во мне и некий дар предвидения. Слабенький, но есть.
Серебристо-белые волосы, сплетённые в косу, багровые шрамы в виде молний наискось через всё сухое костистое лицо, состоящее будто из одних острых углов. Ледяные глаза цвета пасмурного неба. И неотвратимо давящее ощущение безграничной власти. Такое притягательное и такое… отвратительное одновременно. Я не любила чужую власть.
Рядом с Великой Тенью стоял его личный раб Молот. Огромный мускулистый детина с гривой рыжих волос. Обнажённый по пояс он притягивал взгляд чудовищностью своих мышц, рельеф которых подчёркивали вживлённые в плоть серебряные кольца. Так, словно тело раба опутывали серебряные змеи. Красиво.
– Ты так и не вышла на бои, я не видел тебя на арене, – сказал мне Волла.
Хотя бы и ту, что выворачивает нутро наизнанку. Суставы трещат в ремнях в тщетной попытке вывернуться, освободиться, тело отказывается подчиняться разуму, телу слишком больно. В зубах зажат и уже кажется измочален в хлам кожаный кручёный жгут. Не он бы, так скрошились бы зубы друг о друга.
А потом боль уходит и остаётся холодная пустота. Та, что требует, чтобы её заполнили. Хоть чем-нибудь.
Перед глазами багровое свечение Силы закручивается в спирали. Это красиво и пугающе, потому что я знаю, что будет, если эта спираль затянет в себя. Перемелет и выплюнет кусок бесформенного мяса. Магия тинкта одна из самых опасных в мире. Немногие осмеливаются изучать её. Но она же и позволяет вдыхать жизнь в неживое и создавать новую жизнь. Уродливую, противную природе, но всё-таки жизнь. От чудовищ-некродов до магических паразитов, питающихся Силой и дарующих магу невероятные способности. И мой паразит – Жало – уже был готов войти в меня, стать частью меня.
– Прими…, – голос Умара доносился будто издалека. – Волей Итхелу и Аронара, владык Предела, неживому быть живым…
Я открылась ещё больше, хотя казалось больше уже невозможно. Пустота стала невыносимой. Сейчас у меня внутри не было ничего – ни одного чувства, ни одного желания, только жаждущая наполнения пустота.
Чужую Силу в себе я ощутила почти сразу. Считала нехитрые эмоции Жала – голод, жадность и смутное удовлетворение.
– Первые дни паразит будет приспосабливаться к тебе, а ты к нему, – говорил Умар, распуская ремни. – Это самый нестабильный период. Что тебя ждёт, я сказать не могу. Это не шеер, который даже обычные жрецы научились выращивать.
Я почти не слушала его. Сползла со стола и стояла на четвереньках, давясь горькой желчью. И кто бы мог предположить, что простое желание отбиться от похотливых молодых дахака вдруг приведёт меня почти сразу к невероятной и притягательной мысли. О том, что я хочу иметь оружие, способное дать мне неоспоримое преимущество на дальнейшем пути. Способное помочь не только выжить, но и подняться на немыслимые высоты в Дахака Кабар.
Я всегда была слишком жадной и никогда не умела довольствоваться малым. Наверное именно поэтому Рун когда-то остановил свой безумный взгляд на мне, и я была выбрана для службы ему и кабару.
Я ждала боли – её не было. Я ждала метаморфоз разума – разум был по-прежнему чист и ясен. Не получилось? Первую ночь я не спала, прислушиваясь к Жалу. Касалась Силой осторожно, едва заметно и убеждалась, что паразит жив. Слабенький импульс чужого присутствия.
Я поделилась своими сомнениями с пришедшим наутро Умаром. Тинктар равнодушно осмотрел меня и велел ждать. Просто ждать. Не дёргаться понапрасну и не пытаться самой стимулировать паразита.
– Он должен освоиться. Не беспокой его, – сказал Умар, и мне стало смешно.
Он будто о питомце говорил. Но, возможно, для тинктаров их создания и есть любимые питомцы, а мы – те, кто использует порождения тинкта – всего лишь кормушки и сосуды для них.
– Почему ты не создаёшь некродов, Мастер? – решилась спросить я, когда заметила, что Умар уходить не спешит. – Твой талант велик, ты мог бы создавать очень эффективные орудия.
Умар пожал плечами и ответил бесстрастно:
– Паразиты интереснее, – помолчал и добавил, – Я изучаю связку носителя и паразита и уверен, что когда-нибудь некроды Тангате будут не нужны. Маги-метаморфы могут стать непобедимыми существами. И выиграть наконец эту нелепую войну раз и навсегда. Сейчас даже дахака неохотно идут на эксперименты из-за больших рисков, но это вопрос времени.
Вот значит как. У тинктара имелась вполне себе высокая цель. Благородная, можно сказать. Создать неоспоримое преимущество магам Тангаты для победы в войне, которая длится много столетий. И пусть Умаром двигал прежде всего интерес учёного, но цель всё равно была хороша. Я уважала высокие цели. Только они и имеют значение и только ради них и стоит жить.
– Когда я добьюсь влияния в кабаре, я помогу тебе, Мастер, – сказала я.
– Вот как? – Умар внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде не было насмешки, которую я, признаться, ожидала.
Как же – щенок дахака собрался помогать искусному магу-тинктару. Но Мастер мыслил иначе и видел иначе. Как и я.
– Я запомню твои слова, Ламаи, – он слегка улыбнулся.
– Запомни, Мастер.
А той же ночью Жало пробудилось. И тогда я поняла, почему на самом деле даже привычные к боли дахака отказываются от услуг тинктаров. Я ощущала как протягиваются под кожей пылающие нити, оплетают изнутри все потроха, кости, мышцы, и мне хотелось содрать с себя эту кожу и хоть как-то погасить пламя, беснующееся у меня внутри. Я выла, срывая голос, кусала руки до крови и тщетно взывала к своей Силе, чтобы унять чудовищную боль. Бесполезно. Паразит пожирал Силу и её не хватало больше ни на что, только лишь чтобы утолять аппетит растущей во мне сущности.
И таких ночей было девять. Каждая из них врезалась мне в память по отдельности и одновременно скрутилась в единый клубок боли и кошмара. И мне казалось, что воспоминания об этих ночах теперь останется со мной навсегда.
Но я выжила. Не сошла с ума, не разбила голову о стены, не отгрызла себе пальцы. Жало проросло во мне, а я соединилась с Жалом. Мы стали единым целым – новым, ещё более опасным и сильным существом.
И мне не терпелось это проверить.
Прода от 05.06.2024, 19:17
Глава 2
– Тебе не стоит думать о том, как победить меня, – Клинок Роум придавил мою руку ногой, обутой в щегольский безупречно вычищенный сапог. – Тебе следует думать о том, как убить меня. Только тогда ты получишь шанс победить. Надо объяснять разницу?
– Не надо, наставник Роум, – я не пыталась вытянуть придавленные пальцы из под подошвы Клинка, я собирала Силу для простенького точечного удара.
Он не достиг цели. Разумеется. Но Клинок Роум одобрительно хмыкнул и ногу убрал. Я воспользовалась этим, чтобы выбросить другую руку вперёд и вверх и вцепиться ему в пах. Наставник едва успел перехватить мою руку, а я удостоилась ещё и довольного кивка. День заканчивался неплохо.
– Скоро твою группу отправят в Загоны, – сказал Роум, когда я выпрямилась и встала перед ним. – Я не думал, что ты доживёшь до этого дня, но ты удивила меня, Ламаи. Скольких щенков ты прикончила за последний год?
Он знал. Он и сам прекрасно знал. Но дахака учат гордиться победами и говорить о них.
– Двоих, наставник. Одного в бою. Одного убила, обездвижив Жалом.
– Один из убитых, кажется, был близок с тобой?
– Да. Но это его я убила в честном бою.
Рука, затянутая в перчатку, метнулась к моему горлу, пальцы сжались под челюстью. Ровно настолько, чтобы я осознала, что последняя фраза была лишней.
– Ты давно уже забыла, что такое честный бой, Ламаи, – Роум улыбался, глядя мне в глаза. – И это хорошо. У тебя был только один способ выжить среди парней-дахака – понять, что твоё оружие – коварство. И ты овладела им в полной мере. Я доволен.
Он разжал пальцы.
– Благодарю, наставник.
Я действительно была благодарна ему. За все те годы, когда он не щадил меня наравне со всеми. И когда начал требовать больше, чем ото всех. И за то, что ненавидела его кристальной, чистой ненавистью, которая так забавляла его.
– Последний совет тебе подарю, – сказал Роум, когда я уже собиралась уйти с тренировочной площадки. – Не сражайся в Загонах. Отказывайся от всех вызовов и предложений.
Он развернулся и зашагал прочь, оставив меня думать. А подумать было о чём. Какой бы скотиной не был Клинок Роум, я знала, что его совет совершенно серьёзен. Хотя и звучит очень странно.
Загоны. Место, куда закончивший первую ступень обучения дахака вышвыривается пинком. Ворота в большой мир. Начало. И надо ли говорить, что все мы желаем одного – найти свой ир-кабар и своего командира, который возьмётся за дальнейшее обучение дахакского щенка. Если сочтёт его перспективным. Остаться одному сразу после школы – верная гибель. Или работа на благо Магистратума. На поводке. А это для дахака похуже гибели будет. Вот именно поэтому в Загонах каждый щенок мечтает показать себя самым выгодным образом, доказать возможному командиру, что достоин стать частью его отряда – ир-кабара. Ир-кабар даст всё – обучение, дом, пищу и главное – возможности. И настоящее Посвящение проходит тоже в ир-кабаре, где командир будет проводником юному дахака и проведёт его по следу Руна.
А Клинок Роум советует мне самой отказываться от предложений. И не верить не могу, и верить страшновато. Раньше я бы не удержалась и сболтнула Корви, но беда в том, что его я прикончила в одном из боёв, где нам было велено сражаться в полную силу. Впрочем, если бы этого не сделала я, то сделал бы он. И не вспомнил бы, что когда-то мы спали в обнимку и даже говорили о будущем. А значит, и мне вспоминать не следует. Следует, как всегда, довериться собственному чутью.
Я покидала Потару без сожалений. Я вообще не очень умею сожалеть. Ну было и прошло. Впереди будет другое. Но и также я покидала стены школы без какого либо подъёма и предвкушения. Я не любила мечтать. Мечтают ли другие дахака? Мне неоткуда это было знать, но отчего-то казалось, что да – мечтают. Кто-то о власти, кто-то о славе. Я же просто хотела этого, но не мечтала – я знала, что так будет. Но более всего я хотела знания, потому что понимала – именно знание даст и власть, и силу, и славу в этом мире. Тесное общение с тинктарами, после того, как мне вживили Жало, ещё больше укрепило меня в этой мысли. Их могущество было неявным, но истинным. И Магистратум и Дахака Кабар не могли обойтись без их магии, их умений и знаний. И тинктары продавали их дорого и по своему усмотрению. Они обладали невероятной для меня особенностью – абсолютным правом выбора. И право это даровало именно их знание, недоступное прочим. Я даже как-то поинтересовалась у Умара, могла бы я стать тинктаром. Он рассмеялся – редкое зрелище – а потом сказал, что этот путь не для меня. Что я могу взять гораздо больше, взять самое нужное от любой магии, если найду путь собственный.
Может быть, отказ от сражений в Загоне – тоже часть моего особенного пути? Ну чем я могу удивить командиров? Я – хороший боец, как и все дахака, но далеко не лучший. И если моя боевая магия не уступает, а то и превосходит многих, то моё искусство клинка всё-таки проигрывает большинству дахака-мужчин. Они попросту сильнее физически. Да, при помощи тайных приёмов, которым обучал меня отдельно Клинок Роум, я могу хорошо справляться в бою, но только пока не столкнусь с противником поопытнее. А я столкнусь. Как и все мы в конечном итоге. Но я – не все, и не желаю бессмысленных потуг стать равной по силе воинам кабара. Я хочу стать сильнее.
Мы прибыли в Амро – город, где Загоны и арены составляли большую часть его развлечений и доходов, и почти сразу же нам велели идти в Загоны. И на этом всё. Потара выпустила нас. Обучение закончено и дальше над нами только воля Руна и своя собственная. Можешь идти, куда хочешь, делать, что хочешь. Звучит отлично, не правда ли? Вот только далеко ли уйдёшь? Без денег, без крыши над головой. У тебя есть только ты сам и дахакский клинок в ножнах на поясе. У меня ещё Жало. Но Жало меня не накормит, скорее будет требовать своей пищи. И придётся делиться с ним Силой, куда денешься.
И к концу первого дня бессмысленного хождения по улицам, отданным под Загоны дахака, я уже немного начала сомневаться в совете Роума. Парни заводили беседы с дахака из ир-кабаров сами, предлагали и хвалили себя, искали внимания командиров. Некоторые уходили на арены, чтобы там в бою доказать свою готовность стать ценным воином. Кто-то доказывал. Кто-то так и оставался там лежать на песке.
Мной тоже интересовались. Немного. Один из Теней – командиров – даже предлагал личное покровительство в своём ир-кабаре. Наверное, впечатлился моими боевыми способностями, которых даже не видел. Знаю я, что он видел. Под ладно сидящим лёгким доспехом. Одним только взглядом снял его и поставил меня в несколько замысловатых поз – я читала это в его глазах. Я отказалась. Вежливо – от покровительства, и очень невежливо от всего остального, намекнув что Жало выпускает шипы где угодно по моей воле. Да, Тень кабара, и там тоже. Командир остался доволен моей дерзостью, расхохотался и предложил покровительство снова, когда мне надоест слушать бурчание в собственном пустом брюхе.
Но брюхо не бурчало. Вечером нам всё-таки рабы принесли в общий барак котёл с тушёным мясом. Должно быть, в Амро заботились о непроданном пока товаре. А может управители Загонов считали, что ослабевшие от голода щенки не смогут как надо тешить зрителей арены боями, и, стало быть, зрители останутся недовольными.
А на второй день я поняла, что не зря прислушалась к совету Роума. В Амро прибыл Великая Тень кабара Волла Марох. И я решила, что моё место будет в его личном ир-кабаре. Весть о прибытии главы Дахака Кабар облетела Загоны со скоростью необычайной. Спустя недолгое время молодые дахака только и говорили что о том, как попасть в отряд Воллы. Почётнее такого начала и представить сложно. Но помимо почёта – это ещё и возможности не в пример выше прочих. Оставалось только дождаться внимания к ничем не примечательному щенку-дахака от Великой Тени. И вот тут как раз время вспомнить тот самый совет. Ох не зря наставник его дал. А значит, надо ждать.
Волла Марох посещал все бои на арене, Волла Марох прогуливался по улицам Загонов. Но никого не взял к себе ни в один из дней. Он искал другое. Искал меня. Откуда мне было знать это? А вот ниоткуда – я просто знала, как и многое до этого. Кажущееся невозможным, невообразимым, но всё равно приводящим в итоге к тому, что я знала заранее. Мастер Умар говорил, что есть во мне и некий дар предвидения. Слабенький, но есть.
Серебристо-белые волосы, сплетённые в косу, багровые шрамы в виде молний наискось через всё сухое костистое лицо, состоящее будто из одних острых углов. Ледяные глаза цвета пасмурного неба. И неотвратимо давящее ощущение безграничной власти. Такое притягательное и такое… отвратительное одновременно. Я не любила чужую власть.
Рядом с Великой Тенью стоял его личный раб Молот. Огромный мускулистый детина с гривой рыжих волос. Обнажённый по пояс он притягивал взгляд чудовищностью своих мышц, рельеф которых подчёркивали вживлённые в плоть серебряные кольца. Так, словно тело раба опутывали серебряные змеи. Красиво.
– Ты так и не вышла на бои, я не видел тебя на арене, – сказал мне Волла.
