Он придержал её за бедра, что бы усмирить, а сам был уже на грани, но так хотелось ещё поиграть с ней. Уж больно сладко она кричала и стонала. Боже, как она кричала! Не сбежались бы соседи.
Почувствовав, что уже вот-вот, Олег резко встал, притянул Дору за руку к себе, развернул спиной. Девушка покорно оперлась ладонями о кровать, чуть наклонившись, и он одним быстрым движением вошёл в неё. Дора вскрикнула и подалась навстречу. они двигались в ритм друг друга, всё ускоряя темп и увеличивая силу толчков. Олег чувствовал её необычную, мощную энергетику, каждой своей клеточкой, а Дора кричала, не сдерживаясь. Пришлось даже зажать ей рот рукой. Дом панельный, стены тонкие, а устраивать соседям бесплатное аудио шоу, не хотелось.
- Давай сменим позу, - попросила девушка, тяжело дыша, и Олег послушно отстранился. Теперь на колени перед ним, встала она. И это было божественно! Так глубоко ему ещё никто этого не делал. А потом она легла и сказала:
- Люби меня, люби, если сможешь.
Олег понял, что это было совсем не про секс, и постарался быть с Дорой максимально нежным, покрывая её лицо шею и плечи бесконечными нежными поцелуями. А она так впивалась при каждом его движении ногтями в плечи, что Олега словно током пробивало от боли, дарящей невероятное наслаждение. А потом был великий взрыв. Отдышавшись, она прошептала:
- Спасибо. Мне так хорошо не было никогда, я и не думала, что так бывает.
Олегу хотелось спросить, как же у неё было, но он понимал: сейчас не время.
Он лежал, стараясь привести дыхание в норму. Дора положила ему голову на плечо и затихла. Посмотрев на неё, он увидел, что она спит. Странно. Ему казалось, они вообще не спят. Но ничто человеческое им не чуждо, ещё как не чуждо. А ещё Олег понял, что не сможет без этой девушки. Вернее, что хочет её снова и снова, как наркоман - новую дозу героина. Неужели она что-то сделала с ним, привязала к себе?
Гипнозом она владеет в совершенстве. Ей достаточно у себя в голове представить, что с вами случается сердечный приступ, чтобы эти мысли материализовались. Но он тоже не первый день на службе, щиты научился ставить давно. Такие, что и подселенцы не пробивают.
Причина его ненасытности в том, что у него уже три года не было женщины. Пара шлюх по пьяни - не в счёт. После смерти Светы Олег ушёл в работу и отношения ни с кем не заводил, и тут накрыло! Да как!
Дора мирно сопела на его плече, такая хрупкая, горячая ещё от любви. Ему отчаянно захотелось, чтобы так было всегда. Чтобы она готовила ему завтраки и ужины, наполняла ванну, занималась с ним любовью. Рожала детей. О да, Аверин вдруг ронял, что очень хочет детей. Ему уже сорок шесть, у некоторых в это время внуки есть, а он так ни разу и не держал на руках своего ребёнка. Света была бесплодна, но усыновлять кого-то не хотелось категорически. Сейчас, самое время завести семью, пока есть силы, чтобы воспитать пару-тройку ребятишек.
Кстати, мы сейчас ведь не предохранялись. Опомнился Капитан Что ж, если уже получилось, буду только счастлив. Олег блаженно улыбался своим мыслям. Поцеловал девушку в плечо, и она заворочалась во сне.
- Нет. Не надо! Не трогай! - забормотала во сне Дора, колотя кулачками по его груди. - Нет! Отпусти! Лиза! Лизонька! Доченька! Нет!
Дора подскочила с жуткими криками, вся в поту, выплёскивая энергию, от которой в настольной лампе взорвалась лампочка.
- Тихо, тихо всё хорошо! Ты чего? - Олег включил второй светильник и обнял трясущуюся Дору. - Всё в порядке.
- Нет! Мне каждую ночь снится этот сон.
- Что? Что тебе снится? Расскажи, может, будет легче.
- Он убил её.
- Кто?
- Алекс.
- Кого?
- Нашу дочь. - Из глаз Доры хлынули слезы.
- Боже! Но как же! Почему? Почему ты это позволила?
- Ей было бы уже пять лет сейчас. А тогда было всего три месяца. Она уже улыбалась, узнавала, тянула к нему ручки, а он её подушкой… - всхлипывала Дора.
Олегу стало плохо, голова закружилась от видений, которые передала ему девушка.
Голубоглазая малышка, хорошенькая, как ангел, лежит в своей колыбельке. Забавно гулит, видит, что к колыбели подходит папа, смеётся, тянет к нему ручки. Из глаз Мужчины катятся огромные слезы, его губы трясутся, но он кладёт подушку на лицо девчушки и с силой прижимает. Пока ребёнок бьётся в агонии, из глаз Алекса градом катятся слёзы, его трясёт. Он беззвучно кричит, но подушку не убирает.
- Боже, хватит! - Аверин с силой тряхнул головой, чтоб прервать связь. Тело пробрала дрожь, по щекам бежало что-то горячее. – Но зачем? Зачем?
- Она была слишком сильной для вашей планеты. Как ментально, так и физически. Она бы погубила планету либо неконтролируемой силой, либо своими решениями, в будущем заняв место среди правителей. Нельзя было так рисковать, оставив её в живых.
- Откуда же вам это стало известно? Разве возможно будущее просчитать настолько?
- Возможно, поверь. Высшие жрицы никогда не ошибаются. Я понимаю, что так лучше, но у меня никогда бы рука не поднялась. Я не убила Алекса, но всё равно до конца своих дней его не прощу. До последней своей секундочки не забуду и не прощу.
Да уж, попал мужик! Картина, которую передала Дора, была ужасна, но у Алекса, походу, реально не было выбора. Это всё равно, что удавить в колыбели маленького Адольфа Гитлера. Сколько смертей удалось бы избежать! А эта девочка могла истребить всю планету. В словах Доры Олег почему-то не сомневался.
- Я тогда была на очередном задании, он улучил момент и сделал это. А тело сжёг в крематории, а прах… В реку рыбам - Рыдания вырвались из горла Доры. Олег, молча, прижал её к себе и гладил по голове.
- Я тысячи раз разрывала его на кусочки почти до смерти, воскрешала и вновь разрывала. Я вытащила эти жуткие и для него тоже воспоминания и заставляла переживать этот ужас снова и снова.
- Это жестоко. - Покачал головой Аверин. - Неужели ты такая садистка и мазохистка?
- Просто всё ведь можно было решить по-другому! Чёрт возьми, достаточно было ввести ей в основание шеи ещё в первую неделю жизни пять миллиграммов этой грёбаной соды! И всё! Она бы была обычным ребёнком! Я тогда об этом не знала, а он знал! Знал и не спас её, тварь! Спасал как всегда себя, а не свою дочь! Не захотел даже попытаться! Не захотел рисковать! Вот за это я его ненавижу! Как же я его ненавижу! - Дору трясло.
- Как вы объяснили пропажу ребёнка им?
- Происками сопротивления. У них уже были попытки добраться до нас.
- Понятно. Но теперь Алекс мёртв, постарайся отпустить эту ситуацию, смириться с ней. Ты молодая, у тебя ещё будут дети.
- Да, думаю, ты прав. Я уже пять лет из-за этого не сплю почти. Я так устала. - Дора прильнула к Олегу, он обнял её и почувствовал, как быстро-быстро бьётся её маленькое, настрадавшееся сердечко. Вдвое быстрее, чем у обычного человека.
- Я думал, вам спать не нужно, - сменил он тему.
- Без ущерба для производительности мы можем не отдыхать неделю, но чтобы не было перегруза, лучше спать. Часа в сутки вполне достаточно.
- Ну, тогда ложись. - Олег удобнее устроился и притянул Дору к себе, уложив её голову на своё плечо и поцеловав в макушку. И вдруг капитан почувствовал, что ему на грудь падают слезы.
- Ты первый мужчина, если не считать отца, который пожалел меня и приласкал. Прошептала она. - Алекс меня боялся пуще, чем чёрт ладана и ввёл бы мне смертельную дозу содового раствора при первой же возможности, ни на секунду не задумываясь.
- Я его понимаю, - хмыкнул Аверин.
- Но ты меня не боишься!
- Как я могу бояться малышки, коей едва не стал крёстным отцом. Именно ко мне ты сделала свои первые шаги, когда тебе было девять месяцев. Может, это был знак, а? Как думаешь?
- Может и так. – Олег почувствовал, как Дора улыбается, и сам заулыбался, как ребёнок. – Спите, Ольга Андреевна, завтра вас ждёт новая жизнь.
Плач ребенка был отчаянным и горестным, малыш закатывался и захлебывался криком. Я со всех ног бросилась в детскую. Подбежав к колыбели, увидела на груди своего малыша здоровенного паука-тарантула; он был огромный, мохнатый, на высоких ногах и быстро подбирался к горлу ребенка. И хоть я сама испытывала омерзение, но схватила паука и попыталась бросить на пол, а он мгновенно ухватился своими лапами за руку и укусил меня за запястье. Очень больно укусил. Рану сразу зажгло. Но я скинула-таки паука и поджарила энергетическим разрядом в виде молнии. Тошнотворно завоняло паленой шерстью. Хотя осталась только небольшая горстка пепла да испорченный паркет. Прожженная дыра размером с паука.
Вдруг раздался громкий удар, это окно распахнуло порывом ветра. Пусть как раз и проветрит. Но только тут я обратила внимание, что слишком темно. Хотя еще полдень и у малыша как раз дневной сон.
Выглянув в окно, увидела, что небо потемнело от множества треугольных кораблей в небе, это они заслонили солнце, и они пришли отнюдь не с миром. Это захват. Это конец, это смерть.
Я хватаю орущего сына из колыбели и бегу прочь из дома, ибо знаю, сейчас они начнут взрывать дома для устрашения, для демонстрации силы.
Но куда же бежать? Куда? Они везде, они повсюду!
Я бегу по коридору к выходу и вскрикиваю от испуга, ибо прямо передо мной появляется мужчина, словно вырастает из-под земли.
Красивый, молодой, лет тридцать пять-сорок, не больше, у него черные, как крыло ворона, волосы чуть ниже плеч, слегка вьющиеся, красивые ясные серые глаза с холодным заинтересованным взором, тонкие губы и заостренный нос. Черты лица довольно резкие. Он определенно красив. Завораживающе красив. А эти его глаза бездонные, словно холодное арктическое море.
Мужчина чуть улыбается мне.
- Не бойся, я вам помогу, идем со мной, – ласково говорит он, обнимая меня за плечи.
- Некуда идти, они повсюду, – всхлипываю я, прижимая к себе сыночка.
- Миры многомерны и многослойны, необязательно менять планеты, чтобы убежать. Достаточно уметь раздвигать и раскрывать пространство. Я умею.
Мужчина взмахнул руками, как дирижер на высокой ноте, и позади него заклубился большой сгусток северного сияния – красивого такого, многоцветного, яркого.
- Идем, – мужчина отступил, пропуская нас. А я замерла в нерешительности.
Страшно все-таки: и здесь оставаться нельзя, и туда идти отчего-то еще страшнее.
- Ну же, – мужчина протянул мне руку, – не бойся. Здесь в любом случае только смерть для вас.
Мужчина был прав, и я сделала шаг к северному сиянию и замерла опять в нерешительности.
– Да быстрей же ты, овца тупая! – рявкнул вдруг мужик. – Портал удерживать тяжело.
Нас со всего маху толкнули в портал.
Фух! Приснится же такое!
Меня обнимали сильные руки Аверина. Этот старый кот чему-то блаженно улыбался во сне. Очень захотелось посмотреть, что ему там снится, но я теперь девочка хорошая, примерная. А такие не шарятся по чужому сознанию без особой надобности.
На часах было полчетвертого ночи. Спать уже совершенно не хотелось. Силы восстановлены полностью. Пойти, что ль, хлеб домашний в духовке испечь? Порадовать своего котика домашним уютом?
Я осторожно вылезла из постели и укрыла заворочавшегося мужчину одеялом поплотнее.
- Спи, мой котик, – прошептала я, улыбаясь, как счастливая, влюбленная дура.
Олег проснулся, как всегда, в половине седьмого, чувствовал себя необычайно бодро. Доры рядом не было. На стуле висел свежевыглаженный костюм. Приятно, черт возьми.
Мужчина прошел в ванную и замер возле зеркала. Кажется, он явно помолодел. Морщинки вокруг глаз исчезли. Морщинки на лбу не исчезли, но заметно разгладились. Носогубные морщинки тоже. Кожа на лице стала более упругой. Вот чертовка! Олег невольно заулыбался.
ОН принял душ, почистил зубы, стал одеваться и тут зазвонил мобильник, звонил Влад. Олег постоял, собираясь с силами. И в этот момент понял, что ни о чем не жалеет, ни о том, что было ночью, ни о том, что еще будет, будет обязательно, в этом он был уверен. А значит, отступать некуда.
- Привет как ты? – бодро спросил Аверин друга.
- Жить буду! – так же бодро ответил Влад. – Дора не объявлялась?
- Нет. – Олег почувствовал, как его лысина потеет. И голос невольно охрип.
- Странно. Я уже сутки пытаюсь ей дозвониться, но она не берет трубку.
- Может, на каком-то задании? – Олег сам, Поразился спокойствию своего голоса.
- Может, и так. Просто мне очень не хочется, чтобы она что-то с тобой сделала.
- Да. С чего ты вообще взял, что она непременно сделает со мной что-то плохое? Может, наоборот, еще спасибо скажет.
- Хорошо бы, если так, – тяжко вздохнул друг юности в трубку.
- Я сегодня заеду к тебе в обед.
- Давай. Жду. Ладно, мне тут капельницу меняют.
- Давай.
Почувствовав с кухни, запах яичницы и сосисок Олег вышел к Доре, она готовила завтрак.
- Ну как ты? Выспалась? – Аверин подошел к Доре и поцеловал ее в макушку.
Как ни странно, капитан не испытывал ни чувства вины, ни чувства стыда, наоборот, было чувство, что наконец случилось то, что давно должно было, и в душе поселилась наконец некая благодать и гармония. Словно две половинки единого, целого наконец нашли друг друга.
- Чудесно, спала целых три часа. – Дора нежно поцеловала Олега в щеку, так словно делала это каждое утро, не один год кряду.
- О, здорово! Слушай. Я сегодня к отцу иду в обед. Что говорить ему?
- К тому времени, пока ты доедешь до него, ему уже сообщат, что его дочь мертва.
- Он же начнет докапываться кто, как, почему?
- Расскажи ему о Лизе. Все, как я рассказывала тебе вчера. Алекс больше не мог терпеть мучений и убил меня, парализовав содой. Выжженное место и мое ДНК они найдут.
- И все же это жестоко, – покачал он головой, – ты же не понаслышке знаешь, как это больно – потерять дочь.
- Пойми одно, Олег, – Дора повернулась к нему, взяла за плечи и, посмотрев прямо в глаза, спокойно сказала, – мы с тобой делаем благое дело – спасаем папе жизнь. Слишком многие в этом мире хотят моей смерти и не остановятся ни перед чем.
- То есть меня тебе не жалко? – усмехнулся капитан.
- Тебя я смогу защитить, – губ Аверина коснулись нежным поцелуем.
Аверина пронзило желанием, словно током, он, потеряв контроль над собственным сознанием, отдался инстинктам и желаниям. Рванул завязки ее шелкового халата. Спустил его с плеч. Подхватил целующую его в губы негодницу под бедра и, резко развернув, усадил на стол, она обвела его бедра своими ногами и принялась расстегивать брюки.
Когда его налившийся член оказался в её кулачке, не кстати пришла мысль: «А если б Влад вот так же однажды с моей дочерью, да на столе?! Хорошо, что у меня нет дочери!
Едва его орган оказался в ее ротике, капитан забыл обо всем! Её язык обжигал и дразнил, боготворил и возносил. Мужчина растворялся в блаженстве, что дарила ему эта маленькая развратница.
- Ложись, мужчина слегка оттолкнул от себя девушку, та откинулась на стол, мужчина взял ее за бедра, подвинул ее к краб стола, чтобы было удобнее и с нетерпением вошел в горячее лоно. Чуть послюнил пальцы и стал ласкать ее клитор. Одновременно с мощными, нетерпеливыми движениями,
Как же она выгибалась, прямо волнами ходила в такт его движениям, и ее лоно ритмично сжималось и разжималось в такт его движениями, непередаваемые ощущения! Такого капитан еще ни с кем, не испытывал.
- Ещё! Быстрее! О, Олег! Еще!
Почувствовав, что уже вот-вот, Олег резко встал, притянул Дору за руку к себе, развернул спиной. Девушка покорно оперлась ладонями о кровать, чуть наклонившись, и он одним быстрым движением вошёл в неё. Дора вскрикнула и подалась навстречу. они двигались в ритм друг друга, всё ускоряя темп и увеличивая силу толчков. Олег чувствовал её необычную, мощную энергетику, каждой своей клеточкой, а Дора кричала, не сдерживаясь. Пришлось даже зажать ей рот рукой. Дом панельный, стены тонкие, а устраивать соседям бесплатное аудио шоу, не хотелось.
- Давай сменим позу, - попросила девушка, тяжело дыша, и Олег послушно отстранился. Теперь на колени перед ним, встала она. И это было божественно! Так глубоко ему ещё никто этого не делал. А потом она легла и сказала:
- Люби меня, люби, если сможешь.
Олег понял, что это было совсем не про секс, и постарался быть с Дорой максимально нежным, покрывая её лицо шею и плечи бесконечными нежными поцелуями. А она так впивалась при каждом его движении ногтями в плечи, что Олега словно током пробивало от боли, дарящей невероятное наслаждение. А потом был великий взрыв. Отдышавшись, она прошептала:
- Спасибо. Мне так хорошо не было никогда, я и не думала, что так бывает.
Олегу хотелось спросить, как же у неё было, но он понимал: сейчас не время.
Он лежал, стараясь привести дыхание в норму. Дора положила ему голову на плечо и затихла. Посмотрев на неё, он увидел, что она спит. Странно. Ему казалось, они вообще не спят. Но ничто человеческое им не чуждо, ещё как не чуждо. А ещё Олег понял, что не сможет без этой девушки. Вернее, что хочет её снова и снова, как наркоман - новую дозу героина. Неужели она что-то сделала с ним, привязала к себе?
Гипнозом она владеет в совершенстве. Ей достаточно у себя в голове представить, что с вами случается сердечный приступ, чтобы эти мысли материализовались. Но он тоже не первый день на службе, щиты научился ставить давно. Такие, что и подселенцы не пробивают.
Причина его ненасытности в том, что у него уже три года не было женщины. Пара шлюх по пьяни - не в счёт. После смерти Светы Олег ушёл в работу и отношения ни с кем не заводил, и тут накрыло! Да как!
Дора мирно сопела на его плече, такая хрупкая, горячая ещё от любви. Ему отчаянно захотелось, чтобы так было всегда. Чтобы она готовила ему завтраки и ужины, наполняла ванну, занималась с ним любовью. Рожала детей. О да, Аверин вдруг ронял, что очень хочет детей. Ему уже сорок шесть, у некоторых в это время внуки есть, а он так ни разу и не держал на руках своего ребёнка. Света была бесплодна, но усыновлять кого-то не хотелось категорически. Сейчас, самое время завести семью, пока есть силы, чтобы воспитать пару-тройку ребятишек.
Кстати, мы сейчас ведь не предохранялись. Опомнился Капитан Что ж, если уже получилось, буду только счастлив. Олег блаженно улыбался своим мыслям. Поцеловал девушку в плечо, и она заворочалась во сне.
- Нет. Не надо! Не трогай! - забормотала во сне Дора, колотя кулачками по его груди. - Нет! Отпусти! Лиза! Лизонька! Доченька! Нет!
Дора подскочила с жуткими криками, вся в поту, выплёскивая энергию, от которой в настольной лампе взорвалась лампочка.
- Тихо, тихо всё хорошо! Ты чего? - Олег включил второй светильник и обнял трясущуюся Дору. - Всё в порядке.
- Нет! Мне каждую ночь снится этот сон.
- Что? Что тебе снится? Расскажи, может, будет легче.
- Он убил её.
- Кто?
- Алекс.
- Кого?
- Нашу дочь. - Из глаз Доры хлынули слезы.
- Боже! Но как же! Почему? Почему ты это позволила?
- Ей было бы уже пять лет сейчас. А тогда было всего три месяца. Она уже улыбалась, узнавала, тянула к нему ручки, а он её подушкой… - всхлипывала Дора.
Олегу стало плохо, голова закружилась от видений, которые передала ему девушка.
Голубоглазая малышка, хорошенькая, как ангел, лежит в своей колыбельке. Забавно гулит, видит, что к колыбели подходит папа, смеётся, тянет к нему ручки. Из глаз Мужчины катятся огромные слезы, его губы трясутся, но он кладёт подушку на лицо девчушки и с силой прижимает. Пока ребёнок бьётся в агонии, из глаз Алекса градом катятся слёзы, его трясёт. Он беззвучно кричит, но подушку не убирает.
- Боже, хватит! - Аверин с силой тряхнул головой, чтоб прервать связь. Тело пробрала дрожь, по щекам бежало что-то горячее. – Но зачем? Зачем?
- Она была слишком сильной для вашей планеты. Как ментально, так и физически. Она бы погубила планету либо неконтролируемой силой, либо своими решениями, в будущем заняв место среди правителей. Нельзя было так рисковать, оставив её в живых.
- Откуда же вам это стало известно? Разве возможно будущее просчитать настолько?
- Возможно, поверь. Высшие жрицы никогда не ошибаются. Я понимаю, что так лучше, но у меня никогда бы рука не поднялась. Я не убила Алекса, но всё равно до конца своих дней его не прощу. До последней своей секундочки не забуду и не прощу.
Да уж, попал мужик! Картина, которую передала Дора, была ужасна, но у Алекса, походу, реально не было выбора. Это всё равно, что удавить в колыбели маленького Адольфа Гитлера. Сколько смертей удалось бы избежать! А эта девочка могла истребить всю планету. В словах Доры Олег почему-то не сомневался.
- Я тогда была на очередном задании, он улучил момент и сделал это. А тело сжёг в крематории, а прах… В реку рыбам - Рыдания вырвались из горла Доры. Олег, молча, прижал её к себе и гладил по голове.
- Я тысячи раз разрывала его на кусочки почти до смерти, воскрешала и вновь разрывала. Я вытащила эти жуткие и для него тоже воспоминания и заставляла переживать этот ужас снова и снова.
- Это жестоко. - Покачал головой Аверин. - Неужели ты такая садистка и мазохистка?
- Просто всё ведь можно было решить по-другому! Чёрт возьми, достаточно было ввести ей в основание шеи ещё в первую неделю жизни пять миллиграммов этой грёбаной соды! И всё! Она бы была обычным ребёнком! Я тогда об этом не знала, а он знал! Знал и не спас её, тварь! Спасал как всегда себя, а не свою дочь! Не захотел даже попытаться! Не захотел рисковать! Вот за это я его ненавижу! Как же я его ненавижу! - Дору трясло.
- Как вы объяснили пропажу ребёнка им?
- Происками сопротивления. У них уже были попытки добраться до нас.
- Понятно. Но теперь Алекс мёртв, постарайся отпустить эту ситуацию, смириться с ней. Ты молодая, у тебя ещё будут дети.
- Да, думаю, ты прав. Я уже пять лет из-за этого не сплю почти. Я так устала. - Дора прильнула к Олегу, он обнял её и почувствовал, как быстро-быстро бьётся её маленькое, настрадавшееся сердечко. Вдвое быстрее, чем у обычного человека.
- Я думал, вам спать не нужно, - сменил он тему.
- Без ущерба для производительности мы можем не отдыхать неделю, но чтобы не было перегруза, лучше спать. Часа в сутки вполне достаточно.
- Ну, тогда ложись. - Олег удобнее устроился и притянул Дору к себе, уложив её голову на своё плечо и поцеловав в макушку. И вдруг капитан почувствовал, что ему на грудь падают слезы.
- Ты первый мужчина, если не считать отца, который пожалел меня и приласкал. Прошептала она. - Алекс меня боялся пуще, чем чёрт ладана и ввёл бы мне смертельную дозу содового раствора при первой же возможности, ни на секунду не задумываясь.
- Я его понимаю, - хмыкнул Аверин.
- Но ты меня не боишься!
- Как я могу бояться малышки, коей едва не стал крёстным отцом. Именно ко мне ты сделала свои первые шаги, когда тебе было девять месяцев. Может, это был знак, а? Как думаешь?
- Может и так. – Олег почувствовал, как Дора улыбается, и сам заулыбался, как ребёнок. – Спите, Ольга Андреевна, завтра вас ждёт новая жизнь.
Плач ребенка был отчаянным и горестным, малыш закатывался и захлебывался криком. Я со всех ног бросилась в детскую. Подбежав к колыбели, увидела на груди своего малыша здоровенного паука-тарантула; он был огромный, мохнатый, на высоких ногах и быстро подбирался к горлу ребенка. И хоть я сама испытывала омерзение, но схватила паука и попыталась бросить на пол, а он мгновенно ухватился своими лапами за руку и укусил меня за запястье. Очень больно укусил. Рану сразу зажгло. Но я скинула-таки паука и поджарила энергетическим разрядом в виде молнии. Тошнотворно завоняло паленой шерстью. Хотя осталась только небольшая горстка пепла да испорченный паркет. Прожженная дыра размером с паука.
Вдруг раздался громкий удар, это окно распахнуло порывом ветра. Пусть как раз и проветрит. Но только тут я обратила внимание, что слишком темно. Хотя еще полдень и у малыша как раз дневной сон.
Выглянув в окно, увидела, что небо потемнело от множества треугольных кораблей в небе, это они заслонили солнце, и они пришли отнюдь не с миром. Это захват. Это конец, это смерть.
Я хватаю орущего сына из колыбели и бегу прочь из дома, ибо знаю, сейчас они начнут взрывать дома для устрашения, для демонстрации силы.
Но куда же бежать? Куда? Они везде, они повсюду!
Я бегу по коридору к выходу и вскрикиваю от испуга, ибо прямо передо мной появляется мужчина, словно вырастает из-под земли.
Красивый, молодой, лет тридцать пять-сорок, не больше, у него черные, как крыло ворона, волосы чуть ниже плеч, слегка вьющиеся, красивые ясные серые глаза с холодным заинтересованным взором, тонкие губы и заостренный нос. Черты лица довольно резкие. Он определенно красив. Завораживающе красив. А эти его глаза бездонные, словно холодное арктическое море.
Мужчина чуть улыбается мне.
- Не бойся, я вам помогу, идем со мной, – ласково говорит он, обнимая меня за плечи.
- Некуда идти, они повсюду, – всхлипываю я, прижимая к себе сыночка.
- Миры многомерны и многослойны, необязательно менять планеты, чтобы убежать. Достаточно уметь раздвигать и раскрывать пространство. Я умею.
Мужчина взмахнул руками, как дирижер на высокой ноте, и позади него заклубился большой сгусток северного сияния – красивого такого, многоцветного, яркого.
- Идем, – мужчина отступил, пропуская нас. А я замерла в нерешительности.
Страшно все-таки: и здесь оставаться нельзя, и туда идти отчего-то еще страшнее.
- Ну же, – мужчина протянул мне руку, – не бойся. Здесь в любом случае только смерть для вас.
Мужчина был прав, и я сделала шаг к северному сиянию и замерла опять в нерешительности.
– Да быстрей же ты, овца тупая! – рявкнул вдруг мужик. – Портал удерживать тяжело.
Нас со всего маху толкнули в портал.
Фух! Приснится же такое!
Меня обнимали сильные руки Аверина. Этот старый кот чему-то блаженно улыбался во сне. Очень захотелось посмотреть, что ему там снится, но я теперь девочка хорошая, примерная. А такие не шарятся по чужому сознанию без особой надобности.
На часах было полчетвертого ночи. Спать уже совершенно не хотелось. Силы восстановлены полностью. Пойти, что ль, хлеб домашний в духовке испечь? Порадовать своего котика домашним уютом?
Я осторожно вылезла из постели и укрыла заворочавшегося мужчину одеялом поплотнее.
- Спи, мой котик, – прошептала я, улыбаясь, как счастливая, влюбленная дура.
Олег проснулся, как всегда, в половине седьмого, чувствовал себя необычайно бодро. Доры рядом не было. На стуле висел свежевыглаженный костюм. Приятно, черт возьми.
Мужчина прошел в ванную и замер возле зеркала. Кажется, он явно помолодел. Морщинки вокруг глаз исчезли. Морщинки на лбу не исчезли, но заметно разгладились. Носогубные морщинки тоже. Кожа на лице стала более упругой. Вот чертовка! Олег невольно заулыбался.
ОН принял душ, почистил зубы, стал одеваться и тут зазвонил мобильник, звонил Влад. Олег постоял, собираясь с силами. И в этот момент понял, что ни о чем не жалеет, ни о том, что было ночью, ни о том, что еще будет, будет обязательно, в этом он был уверен. А значит, отступать некуда.
- Привет как ты? – бодро спросил Аверин друга.
- Жить буду! – так же бодро ответил Влад. – Дора не объявлялась?
- Нет. – Олег почувствовал, как его лысина потеет. И голос невольно охрип.
- Странно. Я уже сутки пытаюсь ей дозвониться, но она не берет трубку.
- Может, на каком-то задании? – Олег сам, Поразился спокойствию своего голоса.
- Может, и так. Просто мне очень не хочется, чтобы она что-то с тобой сделала.
- Да. С чего ты вообще взял, что она непременно сделает со мной что-то плохое? Может, наоборот, еще спасибо скажет.
- Хорошо бы, если так, – тяжко вздохнул друг юности в трубку.
- Я сегодня заеду к тебе в обед.
- Давай. Жду. Ладно, мне тут капельницу меняют.
- Давай.
Почувствовав с кухни, запах яичницы и сосисок Олег вышел к Доре, она готовила завтрак.
- Ну как ты? Выспалась? – Аверин подошел к Доре и поцеловал ее в макушку.
Как ни странно, капитан не испытывал ни чувства вины, ни чувства стыда, наоборот, было чувство, что наконец случилось то, что давно должно было, и в душе поселилась наконец некая благодать и гармония. Словно две половинки единого, целого наконец нашли друг друга.
- Чудесно, спала целых три часа. – Дора нежно поцеловала Олега в щеку, так словно делала это каждое утро, не один год кряду.
- О, здорово! Слушай. Я сегодня к отцу иду в обед. Что говорить ему?
- К тому времени, пока ты доедешь до него, ему уже сообщат, что его дочь мертва.
- Он же начнет докапываться кто, как, почему?
- Расскажи ему о Лизе. Все, как я рассказывала тебе вчера. Алекс больше не мог терпеть мучений и убил меня, парализовав содой. Выжженное место и мое ДНК они найдут.
- И все же это жестоко, – покачал он головой, – ты же не понаслышке знаешь, как это больно – потерять дочь.
- Пойми одно, Олег, – Дора повернулась к нему, взяла за плечи и, посмотрев прямо в глаза, спокойно сказала, – мы с тобой делаем благое дело – спасаем папе жизнь. Слишком многие в этом мире хотят моей смерти и не остановятся ни перед чем.
- То есть меня тебе не жалко? – усмехнулся капитан.
- Тебя я смогу защитить, – губ Аверина коснулись нежным поцелуем.
Аверина пронзило желанием, словно током, он, потеряв контроль над собственным сознанием, отдался инстинктам и желаниям. Рванул завязки ее шелкового халата. Спустил его с плеч. Подхватил целующую его в губы негодницу под бедра и, резко развернув, усадил на стол, она обвела его бедра своими ногами и принялась расстегивать брюки.
Когда его налившийся член оказался в её кулачке, не кстати пришла мысль: «А если б Влад вот так же однажды с моей дочерью, да на столе?! Хорошо, что у меня нет дочери!
Едва его орган оказался в ее ротике, капитан забыл обо всем! Её язык обжигал и дразнил, боготворил и возносил. Мужчина растворялся в блаженстве, что дарила ему эта маленькая развратница.
- Ложись, мужчина слегка оттолкнул от себя девушку, та откинулась на стол, мужчина взял ее за бедра, подвинул ее к краб стола, чтобы было удобнее и с нетерпением вошел в горячее лоно. Чуть послюнил пальцы и стал ласкать ее клитор. Одновременно с мощными, нетерпеливыми движениями,
Как же она выгибалась, прямо волнами ходила в такт его движениям, и ее лоно ритмично сжималось и разжималось в такт его движениями, непередаваемые ощущения! Такого капитан еще ни с кем, не испытывал.
- Ещё! Быстрее! О, Олег! Еще!
