- Настя, вы пришли! Молодец! - улыбается во все тридцать два зуба Валерон. - Ну, как поживает моя любимая выпускница?
Мне немного смешно. Когда-то он ругал меня за прогулы и говорил, что я ничего не добьюсь, если буду так прохладно относиться к учёбе. А теперь вот искренне интересуется. Не удивлюсь, если он скажет, что всегда знал, что из меня выйдет толк. У него все выпускники становятся любимыми, он всех рад видеть, независимо от их оценок...
Я здороваюсь ещё с несколькими преподавателями, мы вспоминаем разные забавные хохмы пяти-семилетней давности и не замечаем, как пора начинать церемонию.
Все рассаживаются, гул и галдёж умолкает и на сцену взбирается деканша. По одному её довольному виду понятно, что говорить она будет долго. Я задумываюсь над последним письмом Хайда - кажется, он был не вполне доволен моим вариантом ребрендинга, что же в нём изменить-то? - и вздрагиваю только на свою фамилию. Ах да, пора вручать дипломы.
Я как можно изящнее поднимаюсь со своего креслица и прохожу к микрофону.
- Дорогие выпускники и преподаватели, я рада приветствовать вас в этот торжественный день, - стандартной фразой начинаю свою "речь" я и делаю паузу. Чёрт, подготовиться надо было заранее, ну да ладно, будем импровизировать.
-- Позади ваши студенческие годы, и сейчас перед вами открывается много возможностей. Подумайте хорошенько, спросите своё сердце - о чём оно мечтает, чего хочет. Вы знаете, что трудоустроиться по нашей специальности на самом деле нелегко, - тут я ловлю на себе недовольный взгляд деканши, она же пять минут назад говорила совершенно противоположное, а завкаф с принуждённой улыбкой качает головой.
-- И если ваше сердце подсказывает вам, что управленческая деятельность - не то, чем вы хотели бы заниматься, рискните. Получайте другое образование, пробуйте устроиться в нужную вам сферу, верьте в себя и действуйте, не опуская рук. Я была не идеальной студенткой, однако сейчас я занимаюсь любимым делом. Не скажу, что в этом мне помог именно диплом, - тут я снова ловлю на себе недовольный взгляд и подслащиваю пилюлю, - но обучалась я в университете точно не зря. Я научилась многому, нашла здесь отличных друзей... А теперь давайте приступим к торжественной церемонии вручения!
Вот так-то. Валерон с кисловатой улыбкой даёт мне стопку дипломов. Я вижу, что он не очень-то рад моей краткой речи, но если уж ему была нужна напыщенная традиционная пятнадцатиминутная болтовня, пусть бы лучше какого-нибудь зама мэра уговаривали.
-- Сначала красные, они по порядку лежат, - торопливо шепчет он и становится рядом.
- Абрамов Виталий Иванович! - громко объявляю я, и на сцену поднимается неуклюжий толстячок. Мы с Валероном по очереди пожимаем его потную ладошку, улыбаемся в объективы и затем я объявляю следующего.
-- Для вручения красного диплома приглашается Долин Дмитрий Дмитриевич!
Снова щелчки вспышек, рукопожатие и моё стандартное "Поздравляю, желаю успехов". Открываю третий диплом и вижу там, чёрным по белому - Калов Эдуард Геннадьевич.
Я должна ему помочь. Я скребу ногтем по микрофону, раздаётся громкий неприятный звук. На меня смотрят все глаза, я виновато потупляю взор и делаю оправдывающийся жест руками -- ну, вот такая досадная случайность.
Эдик идёт по проходу с улыбающимся лицом, и ради этого стоило выставлять себя полной дурой. На меня он смотрит с такой благодарностью, что мне даже становится как-то не по себе. Я ведь ничего особенного не сделала, ведь так?
Эдик жмёт руку Валерону и мне, и моя ладонь задерживается в его на пару секунд дольше, чем положено. Я не против. По его лицу видно, как у него с души камень свалился.
-- Желаю успехов, - тихонько произношу я, не отнимая руки. Он, словно нехотя, размыкает наши пальцы, принимает от завкафа заветную книжицу, позирует и спускается со сцены.
Объявив последнюю краснодипломницу, я украдкой кошусь на Эдика. Его мама, сердито качая необъятной шляпой, что-то ему выговаривает, но диплома у него в руках нет. Значит, всё получилось. "Синих" дипломников Валерон объявляет сам, я же машинально поздравляю и пожимаю руки, пока не случается удивительное.
- ...Рустамов Павел Глебович, - говорит завкафедрой, и откуда-то с задних рядов встаёт парень, который почему-то кажется мне знакомым, и когда ему вручают диплом, он замирает с самодовольный улыбкой. Щёлк! Вспышка фотоаппарата ослепляет его на миг, и тут я его узнаю.
Нет!
Это он!
Я не могу сдержать своих эмоций, и издаю то ли стон, то ли фырканье... На меня снова смотрят, но мне всё равно. Пусть смотрят.
Я еле-еле дожидаюсь, когда вручат дипломы последним трем студенткам, и вылетаю в коридор, начиная медленно сползать по стеночке.
Это он. Точно он!
Я со стоном выпрямляюсь, достаю из сумочки мобильный, набираю Катькин номер и едва гудки сменяются словом "Алло", выпаливаю в трубку:
-- Знаешь, кого я сейчас встретила! Ты не поверишь! Пашу-Ты-Только-Не-Смейся!
Эдик
- С Чкаловым мы! - торжественно втолковывала невысокая, полная, в огромной шляпе дама студентке, встречающей гостей у входа. - Нет, ну как не знаете! Что за молодёжь...
- Это со мной, - запыхавшись, крикнул я, подхватил даму под руку и спешно поволок по коридору в актовый зал, не дав поведать всем окружающим, кто такой был Валерий Чкалов и чем он так знаменит. Дама то и дело упиралась и крутила головой, задевая краями необъятной шляпы окружающих:
- Гена! Не отставай! Гена! - утонул в монотонном гуле толпы её призывный глас.
Из общей толчеи тут же вынырнул сутулый мужчина в очках и, быстро семеня ногами, поспешил на зов:
- Я здесь, дорогая! Я никуда не делся!
Да, эта странная пара - мои родители. Как вы уже поняли, в нашей семье всем заправляет Валерия Карловна - моя мама, человек строгий, прямолинейный и волевой. Управление нашей семьёй она предпочитает вести в авторитарном, даже тоталитарном режиме, поэтому всё, что выходит за рамки её представлений о правильном, становится причиной громогласного скандала.
Вдобавок ко всему, Валерия Карловна просто помешана на нашей героической фамилии. Всё детство мать пыталась внушить мне, что в будущем я обязательно должен стать крутым лётчиком, космонавтом, ну, или хотя бы просто скромным Героем России. Но моё равнодушие к небесным высям, самолётам и даже школьным урокам физры неожиданно оказалось сильнее маминого упорства. Так что пострадав от халатности работников паспортного стола, я не стал менять фамилию обратно ещё и из чувства протеста.
Благо родители жили в области, виделись мы с ними лишь во время праздников и каникул. Само собой, предъявлять паспорт в эти дни мне им не приходилось. Но с приближением дня расплаты, то есть вручения дипломов, на которое съезжались родственники всех выпускников, я, признаться, нехило нервничал. Мой дерзкий план - объявить родителям несоответствующую дату торжества - с треском провалился. Дочь нашей соседки училась со мной на одном курсе и успела "слить" информацию маме. Я попытался придумать причины, по которым родителям не следовало приезжать в Трёхреченск, но разве что-то могло остановить мою маму, непременно желающую увидеть торжественный момент во всей красе...
Настина подсказка оказалась бесценной. Вздохнув спокойно, я с чистой совестью проигнорировал предупреждение старосты о том, что надо вовремя поставить все печати на обходнике.
Теперь, на церемонии вручения мне предстояло получить свой "красный" из рук завкафа и Насти, запечатлиться на фото и сиюжеминутно вернуть драгоценную "корку" обратно. По моим расчётам, за это недолгое время мама никак не могла заглянуть в диплом и увидеть там то, во что превратилась наша героическая фамилия. Напрягало только громкое объявление моей фамилии в микрофон...
Мы прошли в актовый зал и расселись в кресла.
- Гена, доставай фотоаппарат и фотографируй! - скомандовала мама, а отец полез в огромный пакет, который они зачем-то притащили с собой.
- Мам, там что? - поинтересовался я. Лучше бы я этого не делал.
- Это я тебе на выпускной собрала. Трусики, рубашечка, носочки, - сказала она громким шёпотом, вогнав меня в краску. За спиной раздалось сдавленное хрюканье и довольные смешки предвкушающих добычу одногруппниц. Как назло, за моей спиной сидела Ирка - самая злостная сплетница универа и Машка, ее острая на язык подруга.
- Давай потом, мам, - я попытался перевести разговор в иное русло.
- Никаких "потом", Эдичек! - мама запустила руку в пакет, словно намереваясь вытащить на всеобщее обозрение упомянутые трусики и носочки. - Это же не какая-нибудь ерунда. От меня зависит то, как ты будешь выглядеть на выпускном. Ты же не хочешь прийти туда один?
- Я пойду с Пашкой и ребятами, - буркнул я.
- Никаких Паш! - мама возмущённо потрясла пакетом. - Ты заканчиваешь университет, а я до сих пор ни разу не видела рядом с тобой хорошую девочку. Неужели нельзя было познакомиться с какой-нибудь симпатичной первокурсницей!
Только первокурсниц мне не хватало. Надо сказать, что наши местные первокурсницы в большинстве своем слабо вписывались в мои представления о "хороших девочках", да и в мамины, пожалуй, тоже. Тем временем мама продолжила:
- Вот Анечка Жукова, ты помнишь Анечку - дяди Женину дочку? Такая милая девочка, как раз для тебя. Она младше на три года и из приличной семьи. Учится в университете, а дядя Женя теперь работает в администрации и скоро станет заместителем губернатора.
- Может, обойдёмся без посредников, - съязвил я, - и сразу женим меня на дяде Жене, а, мам?
- Прекрати, Эдуард! Не скоморошничай, тебе это не идёт. Не перевирай мои слова. Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду: конечно, жениться надо по любви, но на хорошей, умной девочке из приличной семьи с перспективами.
Вот так всегда! Секрет счастья от моей мамы прост, а формула любви такова: любовь - это средние арифметическое от суммы всех социальных плашек, таких как образование, богатство, статус и так далее и тому подобное. Формула морали абсолютно идентична: если человек имеет хорошую зарплату и высшее образование - он высокоморален априори. Так что спорить было бесполезно. Слава богу, на этом кульминационном моменте нашей с мамой беседы на пустовавшей до этого сцене появилась деканша - Алиса Евгеньевна, и принялась произносить тягомотную и малопонятную речь. Мама тут же переключила внимание на неё и принялась тормошить отца:
- Гена, фотографируй! Гена, почему ты не фотографируешь?
Если честно, я не особенно понимал, зачем маме фотографии деканши, но вставлять язвительную реплику не стал, а полез в телефон, решив скоротать время, закидывая птицами свиней.
Я успел пройти несколько уровней прежде, чем "пятиминутное" вступительное слово от Алисы Евгеньевны наконец-то закончилось, и на сцену поднялся наш завкаф Валерий Валерьевич. Пробурчав пару дежурных поздравлений, которые я тоже не особо слушал, продолжая бомбить разрывными последнюю, особенно неподатливую свинью, он, наконец, произнёс:
- А теперь, чтобы вручить красные дипломы нашим отличившимся выпускникам, я приглашаю на эту сцену известного предпринимателя, активного общественного деятеля и нашу выпускницу - Анастасию Чугун.
Я бросил телефон и вдохновенно уставился на проход, по которому шла, нет, скорее, плыла Настя. Словно дива из первых фильмов бондианы, она, облачённая в длинное, в пол, синее платье, как в замедленной съемке шла по затоптанному множеством студенческих ног полу актового зала ТГУ. Я уставился на неё, приоткрыв рот.
- Гена, фотографируй, не спи! - раздалось над самым ухом. - Это какая-то важная шишка, раз её пригласили на вручение. Наверняка из администрации, - рассуждала мама, которая, похоже, пропустила мимо ушей всё, что говорил про Настю завкаф.
За спиной тут же зашушукались одногрупницы:
- Ну и вырядилась, я бы с ее фигурой такое на себя никогда бы не напялила, - прошептала Ирка.
- Ей не мешало бы сбросить пяток лишних кило, - ехидно фыркнула Машка.
"Завидуйте молча, - злорадно подумал я, - вам до неё, как пешком до Китая". Озвучивать свои мысли я не стал, предпочтя насладиться возможностью полюбоваться Настей.
Тем временем девушка, сводившая меня с ума своей красотой и недоступностью, поднялась на сцену и, получив из рук завкафа хилую стопку красных дипломов, принялась приглашать на сцену моих одногруппников:
- Абрамов Виталий Иванович!
С первого ряда неуклюже протиснулся наш староста, толстяк Виталик Абрамов и вперевалку поднялся на сцену. Вцепившись в свой диплом, он под фейерверк вспышек фотоаппаратов потряс настину руку и довольный спустился в зал.
После старосты диплом получил Диман Долин, заучка-ботаник. Я напрягся, следующим в списке "красников" шел я. Я тайком оглянулся на родителей. Привыкнув к тому, что моя фамилия обычно находилась в конце списка, они не слишком внимательно наблюдали за происходящим на сцене.
- А теперь для вручении диплома приглашается Эдуард Генна...ХШШШШФФФФФ...лов.
Оглушительное шипение микрофона чудесным образом поглотило начало моей фамилии. Кажется, я был спасён. Не заставив звать себя дважды, я поспешил к сцене.
- Эдичек? Уже наш Эдичек? Гена, фотографируй! Фотографируй! - засуетилась мама.
Как зачарованный, я поднялся на сцену. Настя заговорщицки улыбнулась мне, протянула диплом и пожала руку. Я сжал в ответ её тёплые пальцы, мечтая, чтобы этот момент длился как можно дольше. Мне казалось, что ей, в таком шикарном платье, уместнее было бы не пожимать, а по-старомодному поцеловать руку. Защёлкали вспышки фотоаппаратов, а я всё не мог найти в себе силы отпустить её ладонь. Тихо пробормотав "Спасибо" в ответ на её поздравление, я спустился в зал. У подножья сцены меня уже поджидала методистка.
- Давай сюда, получишь на руки, когда сдашь обходный лист. А то знаю я вас таких, вам только дай, так потом не отыщешь! - она сердито выхватила у меня диплом и я, облегчённо вздохнув, направился на своё место.
В этом году с отличниками было негусто. После меня Настя вручила диплом Вике Якушевой, и на этом лимит "красников" был исчерпан. Церемония продолжалась. Пока на сцену по очереди поднимались мои одногруппники, я вполуха слушал долгую нотацию мамы о том, как неосмотрительно проявлять халатность к дисциплине.
- Обязательно, Эдичек, обязательно закрой обходной лист как можно скорее. Я уже сказала бабушке, что на этих выходных ты приедешь домой с дипломом. А ты? Ты же знаешь, у бабушки сердце!
- У меня тоже сердце, - поддерживая разговор, мечтательно сказал я.
- Эдичек, ты опять? Опять скоморошничаешь? - Валерия Карловна грозно свела брови у переносицы.
- Что ты, мам, тебе показалось, - оправдался я.
На самом деле, в моих словах совершенно не было иронии. Ведь собственное сердце казалось мне сейчас таким огромным, таким необъятным и переполненным чувствами, что грудная клетка с трудом его вмещала. Я в надежде взглянул на сцену - Насти там не было. "Наверное, уже ушла" - с тоской подметил я, поднимаясь с кресла вслед за родителями.
- Эдичек, дорогой, - Валерия Карловна посмотрела на меня строго, отрывая от раздумий, - ты уже выпускник, а я до сих пор не знаю никого из твоей группы. Надеюсь, они из приличных семей? А девочки? Девочки приличные в твоей группе есть?
Мне немного смешно. Когда-то он ругал меня за прогулы и говорил, что я ничего не добьюсь, если буду так прохладно относиться к учёбе. А теперь вот искренне интересуется. Не удивлюсь, если он скажет, что всегда знал, что из меня выйдет толк. У него все выпускники становятся любимыми, он всех рад видеть, независимо от их оценок...
Я здороваюсь ещё с несколькими преподавателями, мы вспоминаем разные забавные хохмы пяти-семилетней давности и не замечаем, как пора начинать церемонию.
Все рассаживаются, гул и галдёж умолкает и на сцену взбирается деканша. По одному её довольному виду понятно, что говорить она будет долго. Я задумываюсь над последним письмом Хайда - кажется, он был не вполне доволен моим вариантом ребрендинга, что же в нём изменить-то? - и вздрагиваю только на свою фамилию. Ах да, пора вручать дипломы.
Я как можно изящнее поднимаюсь со своего креслица и прохожу к микрофону.
- Дорогие выпускники и преподаватели, я рада приветствовать вас в этот торжественный день, - стандартной фразой начинаю свою "речь" я и делаю паузу. Чёрт, подготовиться надо было заранее, ну да ладно, будем импровизировать.
-- Позади ваши студенческие годы, и сейчас перед вами открывается много возможностей. Подумайте хорошенько, спросите своё сердце - о чём оно мечтает, чего хочет. Вы знаете, что трудоустроиться по нашей специальности на самом деле нелегко, - тут я ловлю на себе недовольный взгляд деканши, она же пять минут назад говорила совершенно противоположное, а завкаф с принуждённой улыбкой качает головой.
-- И если ваше сердце подсказывает вам, что управленческая деятельность - не то, чем вы хотели бы заниматься, рискните. Получайте другое образование, пробуйте устроиться в нужную вам сферу, верьте в себя и действуйте, не опуская рук. Я была не идеальной студенткой, однако сейчас я занимаюсь любимым делом. Не скажу, что в этом мне помог именно диплом, - тут я снова ловлю на себе недовольный взгляд и подслащиваю пилюлю, - но обучалась я в университете точно не зря. Я научилась многому, нашла здесь отличных друзей... А теперь давайте приступим к торжественной церемонии вручения!
Вот так-то. Валерон с кисловатой улыбкой даёт мне стопку дипломов. Я вижу, что он не очень-то рад моей краткой речи, но если уж ему была нужна напыщенная традиционная пятнадцатиминутная болтовня, пусть бы лучше какого-нибудь зама мэра уговаривали.
-- Сначала красные, они по порядку лежат, - торопливо шепчет он и становится рядом.
- Абрамов Виталий Иванович! - громко объявляю я, и на сцену поднимается неуклюжий толстячок. Мы с Валероном по очереди пожимаем его потную ладошку, улыбаемся в объективы и затем я объявляю следующего.
-- Для вручения красного диплома приглашается Долин Дмитрий Дмитриевич!
Снова щелчки вспышек, рукопожатие и моё стандартное "Поздравляю, желаю успехов". Открываю третий диплом и вижу там, чёрным по белому - Калов Эдуард Геннадьевич.
Я должна ему помочь. Я скребу ногтем по микрофону, раздаётся громкий неприятный звук. На меня смотрят все глаза, я виновато потупляю взор и делаю оправдывающийся жест руками -- ну, вот такая досадная случайность.
Эдик идёт по проходу с улыбающимся лицом, и ради этого стоило выставлять себя полной дурой. На меня он смотрит с такой благодарностью, что мне даже становится как-то не по себе. Я ведь ничего особенного не сделала, ведь так?
Эдик жмёт руку Валерону и мне, и моя ладонь задерживается в его на пару секунд дольше, чем положено. Я не против. По его лицу видно, как у него с души камень свалился.
-- Желаю успехов, - тихонько произношу я, не отнимая руки. Он, словно нехотя, размыкает наши пальцы, принимает от завкафа заветную книжицу, позирует и спускается со сцены.
Объявив последнюю краснодипломницу, я украдкой кошусь на Эдика. Его мама, сердито качая необъятной шляпой, что-то ему выговаривает, но диплома у него в руках нет. Значит, всё получилось. "Синих" дипломников Валерон объявляет сам, я же машинально поздравляю и пожимаю руки, пока не случается удивительное.
- ...Рустамов Павел Глебович, - говорит завкафедрой, и откуда-то с задних рядов встаёт парень, который почему-то кажется мне знакомым, и когда ему вручают диплом, он замирает с самодовольный улыбкой. Щёлк! Вспышка фотоаппарата ослепляет его на миг, и тут я его узнаю.
Нет!
Это он!
Я не могу сдержать своих эмоций, и издаю то ли стон, то ли фырканье... На меня снова смотрят, но мне всё равно. Пусть смотрят.
Я еле-еле дожидаюсь, когда вручат дипломы последним трем студенткам, и вылетаю в коридор, начиная медленно сползать по стеночке.
Это он. Точно он!
Я со стоном выпрямляюсь, достаю из сумочки мобильный, набираю Катькин номер и едва гудки сменяются словом "Алло", выпаливаю в трубку:
-- Знаешь, кого я сейчас встретила! Ты не поверишь! Пашу-Ты-Только-Не-Смейся!
Эдик
- С Чкаловым мы! - торжественно втолковывала невысокая, полная, в огромной шляпе дама студентке, встречающей гостей у входа. - Нет, ну как не знаете! Что за молодёжь...
- Это со мной, - запыхавшись, крикнул я, подхватил даму под руку и спешно поволок по коридору в актовый зал, не дав поведать всем окружающим, кто такой был Валерий Чкалов и чем он так знаменит. Дама то и дело упиралась и крутила головой, задевая краями необъятной шляпы окружающих:
- Гена! Не отставай! Гена! - утонул в монотонном гуле толпы её призывный глас.
Из общей толчеи тут же вынырнул сутулый мужчина в очках и, быстро семеня ногами, поспешил на зов:
- Я здесь, дорогая! Я никуда не делся!
Да, эта странная пара - мои родители. Как вы уже поняли, в нашей семье всем заправляет Валерия Карловна - моя мама, человек строгий, прямолинейный и волевой. Управление нашей семьёй она предпочитает вести в авторитарном, даже тоталитарном режиме, поэтому всё, что выходит за рамки её представлений о правильном, становится причиной громогласного скандала.
Вдобавок ко всему, Валерия Карловна просто помешана на нашей героической фамилии. Всё детство мать пыталась внушить мне, что в будущем я обязательно должен стать крутым лётчиком, космонавтом, ну, или хотя бы просто скромным Героем России. Но моё равнодушие к небесным высям, самолётам и даже школьным урокам физры неожиданно оказалось сильнее маминого упорства. Так что пострадав от халатности работников паспортного стола, я не стал менять фамилию обратно ещё и из чувства протеста.
Благо родители жили в области, виделись мы с ними лишь во время праздников и каникул. Само собой, предъявлять паспорт в эти дни мне им не приходилось. Но с приближением дня расплаты, то есть вручения дипломов, на которое съезжались родственники всех выпускников, я, признаться, нехило нервничал. Мой дерзкий план - объявить родителям несоответствующую дату торжества - с треском провалился. Дочь нашей соседки училась со мной на одном курсе и успела "слить" информацию маме. Я попытался придумать причины, по которым родителям не следовало приезжать в Трёхреченск, но разве что-то могло остановить мою маму, непременно желающую увидеть торжественный момент во всей красе...
Настина подсказка оказалась бесценной. Вздохнув спокойно, я с чистой совестью проигнорировал предупреждение старосты о том, что надо вовремя поставить все печати на обходнике.
Теперь, на церемонии вручения мне предстояло получить свой "красный" из рук завкафа и Насти, запечатлиться на фото и сиюжеминутно вернуть драгоценную "корку" обратно. По моим расчётам, за это недолгое время мама никак не могла заглянуть в диплом и увидеть там то, во что превратилась наша героическая фамилия. Напрягало только громкое объявление моей фамилии в микрофон...
Мы прошли в актовый зал и расселись в кресла.
- Гена, доставай фотоаппарат и фотографируй! - скомандовала мама, а отец полез в огромный пакет, который они зачем-то притащили с собой.
- Мам, там что? - поинтересовался я. Лучше бы я этого не делал.
- Это я тебе на выпускной собрала. Трусики, рубашечка, носочки, - сказала она громким шёпотом, вогнав меня в краску. За спиной раздалось сдавленное хрюканье и довольные смешки предвкушающих добычу одногруппниц. Как назло, за моей спиной сидела Ирка - самая злостная сплетница универа и Машка, ее острая на язык подруга.
- Давай потом, мам, - я попытался перевести разговор в иное русло.
- Никаких "потом", Эдичек! - мама запустила руку в пакет, словно намереваясь вытащить на всеобщее обозрение упомянутые трусики и носочки. - Это же не какая-нибудь ерунда. От меня зависит то, как ты будешь выглядеть на выпускном. Ты же не хочешь прийти туда один?
- Я пойду с Пашкой и ребятами, - буркнул я.
- Никаких Паш! - мама возмущённо потрясла пакетом. - Ты заканчиваешь университет, а я до сих пор ни разу не видела рядом с тобой хорошую девочку. Неужели нельзя было познакомиться с какой-нибудь симпатичной первокурсницей!
Только первокурсниц мне не хватало. Надо сказать, что наши местные первокурсницы в большинстве своем слабо вписывались в мои представления о "хороших девочках", да и в мамины, пожалуй, тоже. Тем временем мама продолжила:
- Вот Анечка Жукова, ты помнишь Анечку - дяди Женину дочку? Такая милая девочка, как раз для тебя. Она младше на три года и из приличной семьи. Учится в университете, а дядя Женя теперь работает в администрации и скоро станет заместителем губернатора.
- Может, обойдёмся без посредников, - съязвил я, - и сразу женим меня на дяде Жене, а, мам?
- Прекрати, Эдуард! Не скоморошничай, тебе это не идёт. Не перевирай мои слова. Ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду: конечно, жениться надо по любви, но на хорошей, умной девочке из приличной семьи с перспективами.
Вот так всегда! Секрет счастья от моей мамы прост, а формула любви такова: любовь - это средние арифметическое от суммы всех социальных плашек, таких как образование, богатство, статус и так далее и тому подобное. Формула морали абсолютно идентична: если человек имеет хорошую зарплату и высшее образование - он высокоморален априори. Так что спорить было бесполезно. Слава богу, на этом кульминационном моменте нашей с мамой беседы на пустовавшей до этого сцене появилась деканша - Алиса Евгеньевна, и принялась произносить тягомотную и малопонятную речь. Мама тут же переключила внимание на неё и принялась тормошить отца:
- Гена, фотографируй! Гена, почему ты не фотографируешь?
Если честно, я не особенно понимал, зачем маме фотографии деканши, но вставлять язвительную реплику не стал, а полез в телефон, решив скоротать время, закидывая птицами свиней.
Я успел пройти несколько уровней прежде, чем "пятиминутное" вступительное слово от Алисы Евгеньевны наконец-то закончилось, и на сцену поднялся наш завкаф Валерий Валерьевич. Пробурчав пару дежурных поздравлений, которые я тоже не особо слушал, продолжая бомбить разрывными последнюю, особенно неподатливую свинью, он, наконец, произнёс:
- А теперь, чтобы вручить красные дипломы нашим отличившимся выпускникам, я приглашаю на эту сцену известного предпринимателя, активного общественного деятеля и нашу выпускницу - Анастасию Чугун.
Я бросил телефон и вдохновенно уставился на проход, по которому шла, нет, скорее, плыла Настя. Словно дива из первых фильмов бондианы, она, облачённая в длинное, в пол, синее платье, как в замедленной съемке шла по затоптанному множеством студенческих ног полу актового зала ТГУ. Я уставился на неё, приоткрыв рот.
- Гена, фотографируй, не спи! - раздалось над самым ухом. - Это какая-то важная шишка, раз её пригласили на вручение. Наверняка из администрации, - рассуждала мама, которая, похоже, пропустила мимо ушей всё, что говорил про Настю завкаф.
За спиной тут же зашушукались одногрупницы:
- Ну и вырядилась, я бы с ее фигурой такое на себя никогда бы не напялила, - прошептала Ирка.
- Ей не мешало бы сбросить пяток лишних кило, - ехидно фыркнула Машка.
"Завидуйте молча, - злорадно подумал я, - вам до неё, как пешком до Китая". Озвучивать свои мысли я не стал, предпочтя насладиться возможностью полюбоваться Настей.
Тем временем девушка, сводившая меня с ума своей красотой и недоступностью, поднялась на сцену и, получив из рук завкафа хилую стопку красных дипломов, принялась приглашать на сцену моих одногруппников:
- Абрамов Виталий Иванович!
С первого ряда неуклюже протиснулся наш староста, толстяк Виталик Абрамов и вперевалку поднялся на сцену. Вцепившись в свой диплом, он под фейерверк вспышек фотоаппаратов потряс настину руку и довольный спустился в зал.
После старосты диплом получил Диман Долин, заучка-ботаник. Я напрягся, следующим в списке "красников" шел я. Я тайком оглянулся на родителей. Привыкнув к тому, что моя фамилия обычно находилась в конце списка, они не слишком внимательно наблюдали за происходящим на сцене.
- А теперь для вручении диплома приглашается Эдуард Генна...ХШШШШФФФФФ...лов.
Оглушительное шипение микрофона чудесным образом поглотило начало моей фамилии. Кажется, я был спасён. Не заставив звать себя дважды, я поспешил к сцене.
- Эдичек? Уже наш Эдичек? Гена, фотографируй! Фотографируй! - засуетилась мама.
Как зачарованный, я поднялся на сцену. Настя заговорщицки улыбнулась мне, протянула диплом и пожала руку. Я сжал в ответ её тёплые пальцы, мечтая, чтобы этот момент длился как можно дольше. Мне казалось, что ей, в таком шикарном платье, уместнее было бы не пожимать, а по-старомодному поцеловать руку. Защёлкали вспышки фотоаппаратов, а я всё не мог найти в себе силы отпустить её ладонь. Тихо пробормотав "Спасибо" в ответ на её поздравление, я спустился в зал. У подножья сцены меня уже поджидала методистка.
- Давай сюда, получишь на руки, когда сдашь обходный лист. А то знаю я вас таких, вам только дай, так потом не отыщешь! - она сердито выхватила у меня диплом и я, облегчённо вздохнув, направился на своё место.
В этом году с отличниками было негусто. После меня Настя вручила диплом Вике Якушевой, и на этом лимит "красников" был исчерпан. Церемония продолжалась. Пока на сцену по очереди поднимались мои одногруппники, я вполуха слушал долгую нотацию мамы о том, как неосмотрительно проявлять халатность к дисциплине.
- Обязательно, Эдичек, обязательно закрой обходной лист как можно скорее. Я уже сказала бабушке, что на этих выходных ты приедешь домой с дипломом. А ты? Ты же знаешь, у бабушки сердце!
- У меня тоже сердце, - поддерживая разговор, мечтательно сказал я.
- Эдичек, ты опять? Опять скоморошничаешь? - Валерия Карловна грозно свела брови у переносицы.
- Что ты, мам, тебе показалось, - оправдался я.
На самом деле, в моих словах совершенно не было иронии. Ведь собственное сердце казалось мне сейчас таким огромным, таким необъятным и переполненным чувствами, что грудная клетка с трудом его вмещала. Я в надежде взглянул на сцену - Насти там не было. "Наверное, уже ушла" - с тоской подметил я, поднимаясь с кресла вслед за родителями.
- Эдичек, дорогой, - Валерия Карловна посмотрела на меня строго, отрывая от раздумий, - ты уже выпускник, а я до сих пор не знаю никого из твоей группы. Надеюсь, они из приличных семей? А девочки? Девочки приличные в твоей группе есть?
