- Ян, ты чего? - осторожно повторяю я, глядя на испуганную Янку.
- Девочки, я пока несла мешок, почему-то подумала, что там труп!
Так всегда. Потому что Яна - человек-паника. А я уже успела позабыть её милую привычку загрузиться чем-нибудь втихаря, накрутить себе всякой жуткой ерунды, поверить в это всё, а потом всполошить всех неожиданным приступом дикого визга или внезапным побегом.
- Это не труп, а матрац, - строго пояснила Катька. - И ты будешь на нём спать!
- Ни за что! Я лучше на полу! - быстро выпаливает Яна. - Или, может, вон на ту железную кровать лягу?
- Нет уж, - протестую я, это шикарное место моё, и никто не сгонит меня оттуда...
После мнительной Янки в дверях появляется Сашка.
Сашка - катюхин дачный кореш, а по совместительству - неотъемлемая часть каждого нашего девичника. Кто бы что ни подумал - Сашка стопроцентный натурал и наш общий друг. Он - наши глаза и уши в мире мужчин, наш засланец, можно сказать, тайный агент. Сашкина мама - известная в Трехреченске феминистка, поэтому неудивительно, что в женской психологии этот парень разбирается не хуже, чем в мужской и отсутствием женского внимания не страдает. Чтобы отдохнуть от многочисленных недолговечных подружек, он общается с нами: наша компания для Сашки - "свои парни", равносильно как и он для нас - "своя девчонка".
- Ты вовремя, Саш! - кричит Катька. - Натаскай из сарая дров для мангала!
- Да погоди ты, мать, с дровами, - отвечает сосед, напуская на себя вид умудрённого опытом сельского старожила, что совершенно не гармонирует с его "глянцевой" внешностью. - Я тут те немца привёл!
- Какого ещё немца? - настороженно спрашивает Катька, подыгрывая Сашке. - У нас тут не 45-й год. Или ты, отец, в партизаны подался?
- Подь сюды! - отдаёт распоряжение Сашка, подманивая кого-то из-за двери...
В тускло освещённом коридоре катюхиной "виллы" робко стоит персонаж весьма колоритный: высокий парень с тёмными дредами с огромным туристическим рюкзаком за плечами и зеркалкой на шее.
- Ральф, - представляет гостя Сашка, а тот, услыхав своё имя, сосредоточенно кивает.
- Привет, Ральф, - прежде остальных оживляется падкая на всё иностранное Дашка, - ты к нам надолго?
Немец молчит и беспомощно смотрит на Сашку, а тот самодовольно поясняет:
- Он по-русски не шпрехает.
- Где ты взял его? - недоверчиво интересуюсь я, как самый ярый поборник того, чтобы девичники оставались девичниками, а не перерастали к утру в банальную гулянку.
- В центре подобрал, он там возле продуктового тусовался, вот я и взял его, - самодовольно хвастается Сашка, гордясь такой находкой. - Я вот думаю, может, оставим его себе, а, мать? Ему жить негде, его с отелем турфирма кинула. На сегодня - завтра, не выгонять же его? Тем более что секретов ваших девичьих, о которых вы собираетесь поболтать за шашлычком, он никому не выболтает. А послезавтра у него самолёт из Москвы, он мне билеты показал.
- Ну ладно, - выдыхает Катька, - в конце-то концов, приглашают же люди на девичник стриптизёров, а у нас немец будет!
- Круто! - восхищенно хлопает в ладоши Янка, уже забывшая про страшный матрац.
Ральф снова кивает. Да уж, с таким переводчиком, как наш Сашка, держи ухо востро. Бедняга и не догадывается, какая роль на сегодняшний вечер ему уготована. Шучу, конечно. Просто хитрый Сашка, не желая лишний раз напрягаться, спроваживает дисциплинированного немца колоть дрова, а сам откупоривает припасённую откуда-то баночку коктейля. Расслабиться ему не даёт Катюха, огорчённо подмечая:
- Ну вот, мяса-то на всех не хватит! И сок мы вчера почти весь выдули! И хлеб... С-а-а-а-ш, в магазин сгоняй.
Сашка медленно и нехотя поднимается - ему однозначно лень идти в магазин, он смотрит на Дашку, но та занята телефонным разговором. ЭтоВиталик, стопятьсотый раз выясняет, с кем все-таки она поехала на дачу и не изменяет ли она ему там. Узнал бы про Сашку и немца, наверное, вообще б Дашку никуда не пустил...
А моя внутренняя свинья бьёт копытом, как лихой жеребец, и ставит меня перед фактом - предстоящие шашлычки должны быть оправданы сеансом спортивной ходьбы с продуктовыми пакетами в руках. Я мысленно ругаю подлое четвероногое, но хрюшка неумолима. Она осуждающе грозит мне копытцем и напоминает про красавчика Хайда: "Смотри, пончик, в следующий раз он тебя и поднять-то не сможет!" Такая она - свинячья убедительность....
- Я схожу, - сиплю я Катьке и, подхватив пару пустых пакетов, отправляюсь в ближайший магазин. Три кружки горячего чаю, которые я выдула, оказываются бесполезными. И в носу как-то подозрительно щиплет. Заодно лимонов куплю, не хватает мне ещё расклеиться посреди лета...
Эдик.
Скверное выдалось утречко. Я проснулся в семь утра от того, что кто-то настойчиво названивал мне на сотовый. Кто был этим настырным "кем-то", особо гадать не приходилось, ведь сегодня настал день Х, и не "икс", как вы, наверное, подумали, а "хэ", потому что хреновый.
На мое сонное "ага, слушаю" мама разразилась гневной тирадой и потребовала, чтобы я немедленно начал готовиться к приезду "дорогого" Эрастика. По её мнению, я должен был вычистить и вымыть наш с Пашкой блок, а желательно и всю общагу, предупредить соседей, чтобы не шумели, так как Эрастик захочет отдохнуть с дороги и так далее и тому подобное. Буркнув в трубку недовольное "угу", я завалился в кровать, понимая, что досмотреть утренние сны мне не дадут. Естественно, тратить время на ненужную уборку я не планировал - пусть Эрастик сам этим занимается. Вся моя вечерняя подготовка к событию свелась к тому, что я помыл посуду и содрал постер с полуголой девицей, висевший над пашкиным компом. Вряд ли бы мама его оценила.
Спустя час хлипкая входная дверь затряслась под градом ударов. Я открыл и тут же вместо "здрасте" получил град претензий и недовольств от мамы, за спиной которой с надменной улыбочкой истинного "вампира" стоял Эраст. За ними я разглядел отца, загруженного ворохом сумок, и поспешил ему на подмогу.
- Эдичек, вместо того, чтобы спать, ты должен был встать пораньше, прибраться и освободить место для твоего брата, - с упрёком сказала мать, страдальчески заломив брови.
"Освободить место" прозвучало удручающе. Итак, родители добрались до моего последнего убежища и принялись селить туда братца. Наверное, переселение в лес выращенного в неволе медведя происходит менее бурно. Я приуныл. Моя кровать стояла у окна, и мне это нравилось, но мама настояла, чтобы у окна теперь спал Эрастичек, и меня подвинули к двери. Пару раз я пытался поспорить, но все попытки оказались тщетными, и я сдался. Ладно, разберусь, как уедет.
Отец под чутким руководством мамы двигал туда-сюда прикроватную тумбочку, письменный стол и едва ли не сам шкаф, Эраст противным голосом вопил, что он уже взрослый, и не будет он носить купленный мамой свитер, "совсем лёгонький, вечера ведь такие прохладные" (кстати, тут я ему даже посочувствовал).
- Эричек, не надо так волноваться! Такой хороший голубенький свитер, не капризничай, сыночек!
- Ма-ам, не называй меня Эричек, я - Эрик! - дулся на неё кандидат в Эдварды Каллены.
Тем временем я разобрал сумку с продуктами, запихав в холодильник и кухонный шкаф, наверное, трёхмесячный запас банок с закрутками, домашних вареничков, задвинул в угол полмешка картошки, удивляясь, как родители ухитрились это допереть, ведь мама драгоценному Эрастику уж точно не позволила бы надрываться.
Вернувшись в комнату, я увидел, как отец с обречённым видом двигает уже пашину прикроватную тумбочку, потому что маме показалось, что Эраст может об неё ушибиться, а пашкины рубашки с джинсами, всегда висящие ворохом на стуле, валяются на моей новой кровати. Сам виновник переполоха уже запустил мой комп и шарился по папкам.
- Эдик, ты как старший брат, в ответе, чтобы Эричек не научился курить! - озадачила меня мама. - Вдруг он свяжется с плохой компанией, так что везде бери его с собой!
- Обязательно, - я за маминой спиной попытался показать мелкому кулак, на что немедленно получил торжествующий крик:
- Ма-ам! Он дра-азнится!
- Эдичек, как тебе не стыдно, - обернулась мать и сразу же переключилась на папу, - Гена, ну что ты сидишь! Помоги Эрастику заправить постельное бельё...
Я широкими шагами вышел в коридор нашего блока. Мне страшно не хотелось оставаться в общаге, пока там творилось надругательство над моими вещами, а предлог улизнуть был один - выпускной, вернее, так называемый выпускной. Наша группа никогда не отличалась особой сплочённостью, поэтому половина одногрупников (в основном девушки) настояли на клубе, а вторая половина, белее экономная и менее требовательная (а точнее, мужская) решила ограничиться пикником.
Если честно, для меня этот выбор был почти однозначен: я не горел желанием тратить деньги, которых, собственно, и не было, на неоправданно пафосное заведение местного разлива, да и компания туда отправлялась не самая приятная - чего стоила одна только Вика Дёмина, помешанная на шмотках и телефонах. Пикник меня тоже не прельщал: туда отправлялась команда наших самых активных бухариков, которые затарились ящиком водки и двумя ящиками пива ещё до вручения. Пашка поначалу вроде бы поддерживал идею с пикником, но сегодня утром резко переметнулся на сторону "врагов", да и вообще куда-то пропал. И правильно. Я бы на его месте тоже бы не рискнул присутствовать на Великом Вселении Эрастика.
В общем, я решил сбежать на пикник, узнав, что на природу едут Виталик Абрамов, мой коллега по красному диплому, и Юрик Глыбин - капитан универской команды КВН, по крайней мере, хоть будет с кем поговорить по-человечески. Мамин визг и попытку навязать мне Эрастика я проигнорировал. Честно говоря, меня глодало неловкое чувство, что разобиженная моей невежливостью мама пойдёт жаловаться вахтёрше, а заодно и узнает у них мою "новую" фамилию, но я махнул на это рукой. Я обругал себя за дурацкую гордость, с которой я ушёл из "Домостроя". Надо срочно искать нормальную работу и уходить снимать квартиру. Правда, мама ведь и туда мне попытается навязать разбалованного братишку...
Когда мы с ребятами встретились на автобусной остановке перед центральным мостом, я не больно-то обрадовался. Вован Дрюкин, наш самый главный алкоголик, притащил с собой троих подозрительных друзей. Эти друзья были столь отмороженного вида, что воспротивиться их компании не решился никто из нас. "Ладно, - подумал я, - никто ведь не заставит меня общаться с ними", - я в надежде оглянулся на Глыбина и Абрамова. По выражениям их лиц я понял, что они разделяют подобную мысль.
Мы с трудом впихнулись в маршрутку и поехали в сторону Отрадного, где находился бывший песчаный карьер с водой. Среди жителей Трехреченска это место давно приобрело статус курорта, и, надо сказать, заслуженно: чистая вода, песчаные пляжи и сосновый лес по берегам позволили бы карьеру сравниться с лучшим черногорским курортом, если бы не свинство самих же отдыхающих. За последние годы лес захламили настолько, что груды бутылок и пищевые обертки под ногами стали казаться частью местной экосистемы.
Расположившись между компашкой, отмечавшей второй день свадьбы, и десятком остановившихся на привал велосипедистов, мы разложили пенки и пакеты с едой. Виталик с видом заправского туриста принялся разводить костер, надо сказать, весьма безрезультатно. Юрик, пользуясь статусом кавээнщика, как всегда, отлынивал от работы, развлекая окружающих не слишком смешными шутками.
Стараясь не впадать в уныние, я решил заняться столом и спустился к воде, чтобы помыть помидоры и огурцы. Надо сказать, из съестного это было практически всё, не считая, конечно, пачки майонеза и нескольких буханок хлеба. Большую часть собранного с присутствующих бюджета Дрюкин, как главный зачинщик данного мероприятия, не советуясь ни с кем, спустил на алкоголь, который его друзья-гопники начали поглощать ещё в маршрутке.
Убеждая себя, что пикник не так уж плох, я попробовал представить то, что происходило сейчас в моей общаге. Настроение немного улучшилось.
Тем временем подвыпившие дрюкинцы с громогласным рыганием отправились к воде, желая немного освежиться. Там они наткнулись на "свадьбу", которая успела занять лучшую часть пляжа, и пошло-поехало. Тощий гопник, которого вроде бы звали Антон, устроил разборку с женихом, за что хорошенько схлопотал от свидетеля. Двое друзей этого самого Антона не стали ввязываться в разборку, сделав вид, что они тут совершенно не причём. Выручать несчастного гопника пришлось нам с Виталиком. Проклиная Дрюкина, который за это короткое время успел напиться в зюзю и лечь спать у огонька, мы спустились на песок и, собрав в кучу "бренные останки" несчастного, унесли его к костру, предварительно разизвинявшись перед "свадьбой".
Пока мы укладывали Антона на пенку, Виталик, взявший на себя роль шеф-повара, поинтересовался:
- А мы что, мясо для шашлыка покупали?
- Нет, только помидоры, - помотал головой Юрик и тут же заорал, как полоумный, - Дрюкин поджарился!
Вытащив из костра уткнувшегося туда задом даже не проснувшегося при этом Дрюкина, мы попробовали разбудить его, но он проворчал что-то нечленораздельное и снова захрапел. Уложив несостоявшегося кандидата в шашлыки подальше от огня, мы с Юриком и Виталиком вздохнули спокойно. Абрамов продолжил сервировать "стол" - два расстеленных на земле и прижатых по краям камешками пакета. Юрик всё это время стоял в стороне и трындел по телефону. Как я понял из обрывков разговора, он намеревался в скором времени нас покинуть и теперь искал того, кто бы смог забрать его отсюда.
Как только нехитрый стол был готов, к нам тут же подсели оставшиеся дрюкинские гопники. Они бесцеремонно похватали тарелки с едой и моментально сожрали всё их содержимое, а именно огурцы и помидоры, которые Виталик старательно нарезал красивыми дольками.
- Давайте бухать, пацаны, чё сидим-то? - пробасил один из гопников. - Водка ведь стынет!
- Я не пью крепкие напитки, - заикаясь, промямлил Абрамов, чем вызвал ужасное недовольство предлагающего.
- Ты с нами пить, что ль, не хочешь? Ты чё, особенный, что ль? Или, может, я те не нравлюсь? А, толстый?
- Вообще-то невежливо так ко мне обращаться, - краснея ушами и лбом, возмутился Виталик, но гопник не унимался.
- А ты, толстый, кто вообще такой? А? Чего ты выёживаешься, когда нормальный пацан тебе по-пацански выпить предлагает?
Гопник встал и начал надвигаться на бедолагу Абрамова. Тот испуганно сжался - Виталик был не из тех, кто мог противостоять напористому хамству. Поэтому мне ничего не оставалось, как вступиться за одногрупника...
Не успел я открыть рот, как гопник подскочил ко мне и схватил за грудки с воплем:
- А ты ещё кто такой? Я тебя тут вообще впервые вижу!
Я стряхнул с себя его руки и оттолкнул заводилу. Так получилось, что позади него оказался берег, и гопник, озадаченно охнув, рухнул под откос и по песку укатился к воде. Сменив в полете траекторию, он сильно забрал вправо и утащил за собой велосипед одного из наших соседей.
И снова пошло-поехало.
- Девочки, я пока несла мешок, почему-то подумала, что там труп!
Так всегда. Потому что Яна - человек-паника. А я уже успела позабыть её милую привычку загрузиться чем-нибудь втихаря, накрутить себе всякой жуткой ерунды, поверить в это всё, а потом всполошить всех неожиданным приступом дикого визга или внезапным побегом.
- Это не труп, а матрац, - строго пояснила Катька. - И ты будешь на нём спать!
- Ни за что! Я лучше на полу! - быстро выпаливает Яна. - Или, может, вон на ту железную кровать лягу?
- Нет уж, - протестую я, это шикарное место моё, и никто не сгонит меня оттуда...
После мнительной Янки в дверях появляется Сашка.
Сашка - катюхин дачный кореш, а по совместительству - неотъемлемая часть каждого нашего девичника. Кто бы что ни подумал - Сашка стопроцентный натурал и наш общий друг. Он - наши глаза и уши в мире мужчин, наш засланец, можно сказать, тайный агент. Сашкина мама - известная в Трехреченске феминистка, поэтому неудивительно, что в женской психологии этот парень разбирается не хуже, чем в мужской и отсутствием женского внимания не страдает. Чтобы отдохнуть от многочисленных недолговечных подружек, он общается с нами: наша компания для Сашки - "свои парни", равносильно как и он для нас - "своя девчонка".
- Ты вовремя, Саш! - кричит Катька. - Натаскай из сарая дров для мангала!
- Да погоди ты, мать, с дровами, - отвечает сосед, напуская на себя вид умудрённого опытом сельского старожила, что совершенно не гармонирует с его "глянцевой" внешностью. - Я тут те немца привёл!
- Какого ещё немца? - настороженно спрашивает Катька, подыгрывая Сашке. - У нас тут не 45-й год. Или ты, отец, в партизаны подался?
- Подь сюды! - отдаёт распоряжение Сашка, подманивая кого-то из-за двери...
В тускло освещённом коридоре катюхиной "виллы" робко стоит персонаж весьма колоритный: высокий парень с тёмными дредами с огромным туристическим рюкзаком за плечами и зеркалкой на шее.
- Ральф, - представляет гостя Сашка, а тот, услыхав своё имя, сосредоточенно кивает.
- Привет, Ральф, - прежде остальных оживляется падкая на всё иностранное Дашка, - ты к нам надолго?
Немец молчит и беспомощно смотрит на Сашку, а тот самодовольно поясняет:
- Он по-русски не шпрехает.
- Где ты взял его? - недоверчиво интересуюсь я, как самый ярый поборник того, чтобы девичники оставались девичниками, а не перерастали к утру в банальную гулянку.
- В центре подобрал, он там возле продуктового тусовался, вот я и взял его, - самодовольно хвастается Сашка, гордясь такой находкой. - Я вот думаю, может, оставим его себе, а, мать? Ему жить негде, его с отелем турфирма кинула. На сегодня - завтра, не выгонять же его? Тем более что секретов ваших девичьих, о которых вы собираетесь поболтать за шашлычком, он никому не выболтает. А послезавтра у него самолёт из Москвы, он мне билеты показал.
- Ну ладно, - выдыхает Катька, - в конце-то концов, приглашают же люди на девичник стриптизёров, а у нас немец будет!
- Круто! - восхищенно хлопает в ладоши Янка, уже забывшая про страшный матрац.
Ральф снова кивает. Да уж, с таким переводчиком, как наш Сашка, держи ухо востро. Бедняга и не догадывается, какая роль на сегодняшний вечер ему уготована. Шучу, конечно. Просто хитрый Сашка, не желая лишний раз напрягаться, спроваживает дисциплинированного немца колоть дрова, а сам откупоривает припасённую откуда-то баночку коктейля. Расслабиться ему не даёт Катюха, огорчённо подмечая:
- Ну вот, мяса-то на всех не хватит! И сок мы вчера почти весь выдули! И хлеб... С-а-а-а-ш, в магазин сгоняй.
Сашка медленно и нехотя поднимается - ему однозначно лень идти в магазин, он смотрит на Дашку, но та занята телефонным разговором. ЭтоВиталик, стопятьсотый раз выясняет, с кем все-таки она поехала на дачу и не изменяет ли она ему там. Узнал бы про Сашку и немца, наверное, вообще б Дашку никуда не пустил...
А моя внутренняя свинья бьёт копытом, как лихой жеребец, и ставит меня перед фактом - предстоящие шашлычки должны быть оправданы сеансом спортивной ходьбы с продуктовыми пакетами в руках. Я мысленно ругаю подлое четвероногое, но хрюшка неумолима. Она осуждающе грозит мне копытцем и напоминает про красавчика Хайда: "Смотри, пончик, в следующий раз он тебя и поднять-то не сможет!" Такая она - свинячья убедительность....
- Я схожу, - сиплю я Катьке и, подхватив пару пустых пакетов, отправляюсь в ближайший магазин. Три кружки горячего чаю, которые я выдула, оказываются бесполезными. И в носу как-то подозрительно щиплет. Заодно лимонов куплю, не хватает мне ещё расклеиться посреди лета...
Эдик.
Скверное выдалось утречко. Я проснулся в семь утра от того, что кто-то настойчиво названивал мне на сотовый. Кто был этим настырным "кем-то", особо гадать не приходилось, ведь сегодня настал день Х, и не "икс", как вы, наверное, подумали, а "хэ", потому что хреновый.
На мое сонное "ага, слушаю" мама разразилась гневной тирадой и потребовала, чтобы я немедленно начал готовиться к приезду "дорогого" Эрастика. По её мнению, я должен был вычистить и вымыть наш с Пашкой блок, а желательно и всю общагу, предупредить соседей, чтобы не шумели, так как Эрастик захочет отдохнуть с дороги и так далее и тому подобное. Буркнув в трубку недовольное "угу", я завалился в кровать, понимая, что досмотреть утренние сны мне не дадут. Естественно, тратить время на ненужную уборку я не планировал - пусть Эрастик сам этим занимается. Вся моя вечерняя подготовка к событию свелась к тому, что я помыл посуду и содрал постер с полуголой девицей, висевший над пашкиным компом. Вряд ли бы мама его оценила.
Спустя час хлипкая входная дверь затряслась под градом ударов. Я открыл и тут же вместо "здрасте" получил град претензий и недовольств от мамы, за спиной которой с надменной улыбочкой истинного "вампира" стоял Эраст. За ними я разглядел отца, загруженного ворохом сумок, и поспешил ему на подмогу.
- Эдичек, вместо того, чтобы спать, ты должен был встать пораньше, прибраться и освободить место для твоего брата, - с упрёком сказала мать, страдальчески заломив брови.
"Освободить место" прозвучало удручающе. Итак, родители добрались до моего последнего убежища и принялись селить туда братца. Наверное, переселение в лес выращенного в неволе медведя происходит менее бурно. Я приуныл. Моя кровать стояла у окна, и мне это нравилось, но мама настояла, чтобы у окна теперь спал Эрастичек, и меня подвинули к двери. Пару раз я пытался поспорить, но все попытки оказались тщетными, и я сдался. Ладно, разберусь, как уедет.
Отец под чутким руководством мамы двигал туда-сюда прикроватную тумбочку, письменный стол и едва ли не сам шкаф, Эраст противным голосом вопил, что он уже взрослый, и не будет он носить купленный мамой свитер, "совсем лёгонький, вечера ведь такие прохладные" (кстати, тут я ему даже посочувствовал).
- Эричек, не надо так волноваться! Такой хороший голубенький свитер, не капризничай, сыночек!
- Ма-ам, не называй меня Эричек, я - Эрик! - дулся на неё кандидат в Эдварды Каллены.
Тем временем я разобрал сумку с продуктами, запихав в холодильник и кухонный шкаф, наверное, трёхмесячный запас банок с закрутками, домашних вареничков, задвинул в угол полмешка картошки, удивляясь, как родители ухитрились это допереть, ведь мама драгоценному Эрастику уж точно не позволила бы надрываться.
Вернувшись в комнату, я увидел, как отец с обречённым видом двигает уже пашину прикроватную тумбочку, потому что маме показалось, что Эраст может об неё ушибиться, а пашкины рубашки с джинсами, всегда висящие ворохом на стуле, валяются на моей новой кровати. Сам виновник переполоха уже запустил мой комп и шарился по папкам.
- Эдик, ты как старший брат, в ответе, чтобы Эричек не научился курить! - озадачила меня мама. - Вдруг он свяжется с плохой компанией, так что везде бери его с собой!
- Обязательно, - я за маминой спиной попытался показать мелкому кулак, на что немедленно получил торжествующий крик:
- Ма-ам! Он дра-азнится!
- Эдичек, как тебе не стыдно, - обернулась мать и сразу же переключилась на папу, - Гена, ну что ты сидишь! Помоги Эрастику заправить постельное бельё...
Я широкими шагами вышел в коридор нашего блока. Мне страшно не хотелось оставаться в общаге, пока там творилось надругательство над моими вещами, а предлог улизнуть был один - выпускной, вернее, так называемый выпускной. Наша группа никогда не отличалась особой сплочённостью, поэтому половина одногрупников (в основном девушки) настояли на клубе, а вторая половина, белее экономная и менее требовательная (а точнее, мужская) решила ограничиться пикником.
Если честно, для меня этот выбор был почти однозначен: я не горел желанием тратить деньги, которых, собственно, и не было, на неоправданно пафосное заведение местного разлива, да и компания туда отправлялась не самая приятная - чего стоила одна только Вика Дёмина, помешанная на шмотках и телефонах. Пикник меня тоже не прельщал: туда отправлялась команда наших самых активных бухариков, которые затарились ящиком водки и двумя ящиками пива ещё до вручения. Пашка поначалу вроде бы поддерживал идею с пикником, но сегодня утром резко переметнулся на сторону "врагов", да и вообще куда-то пропал. И правильно. Я бы на его месте тоже бы не рискнул присутствовать на Великом Вселении Эрастика.
В общем, я решил сбежать на пикник, узнав, что на природу едут Виталик Абрамов, мой коллега по красному диплому, и Юрик Глыбин - капитан универской команды КВН, по крайней мере, хоть будет с кем поговорить по-человечески. Мамин визг и попытку навязать мне Эрастика я проигнорировал. Честно говоря, меня глодало неловкое чувство, что разобиженная моей невежливостью мама пойдёт жаловаться вахтёрше, а заодно и узнает у них мою "новую" фамилию, но я махнул на это рукой. Я обругал себя за дурацкую гордость, с которой я ушёл из "Домостроя". Надо срочно искать нормальную работу и уходить снимать квартиру. Правда, мама ведь и туда мне попытается навязать разбалованного братишку...
Когда мы с ребятами встретились на автобусной остановке перед центральным мостом, я не больно-то обрадовался. Вован Дрюкин, наш самый главный алкоголик, притащил с собой троих подозрительных друзей. Эти друзья были столь отмороженного вида, что воспротивиться их компании не решился никто из нас. "Ладно, - подумал я, - никто ведь не заставит меня общаться с ними", - я в надежде оглянулся на Глыбина и Абрамова. По выражениям их лиц я понял, что они разделяют подобную мысль.
Мы с трудом впихнулись в маршрутку и поехали в сторону Отрадного, где находился бывший песчаный карьер с водой. Среди жителей Трехреченска это место давно приобрело статус курорта, и, надо сказать, заслуженно: чистая вода, песчаные пляжи и сосновый лес по берегам позволили бы карьеру сравниться с лучшим черногорским курортом, если бы не свинство самих же отдыхающих. За последние годы лес захламили настолько, что груды бутылок и пищевые обертки под ногами стали казаться частью местной экосистемы.
Расположившись между компашкой, отмечавшей второй день свадьбы, и десятком остановившихся на привал велосипедистов, мы разложили пенки и пакеты с едой. Виталик с видом заправского туриста принялся разводить костер, надо сказать, весьма безрезультатно. Юрик, пользуясь статусом кавээнщика, как всегда, отлынивал от работы, развлекая окружающих не слишком смешными шутками.
Стараясь не впадать в уныние, я решил заняться столом и спустился к воде, чтобы помыть помидоры и огурцы. Надо сказать, из съестного это было практически всё, не считая, конечно, пачки майонеза и нескольких буханок хлеба. Большую часть собранного с присутствующих бюджета Дрюкин, как главный зачинщик данного мероприятия, не советуясь ни с кем, спустил на алкоголь, который его друзья-гопники начали поглощать ещё в маршрутке.
Убеждая себя, что пикник не так уж плох, я попробовал представить то, что происходило сейчас в моей общаге. Настроение немного улучшилось.
Тем временем подвыпившие дрюкинцы с громогласным рыганием отправились к воде, желая немного освежиться. Там они наткнулись на "свадьбу", которая успела занять лучшую часть пляжа, и пошло-поехало. Тощий гопник, которого вроде бы звали Антон, устроил разборку с женихом, за что хорошенько схлопотал от свидетеля. Двое друзей этого самого Антона не стали ввязываться в разборку, сделав вид, что они тут совершенно не причём. Выручать несчастного гопника пришлось нам с Виталиком. Проклиная Дрюкина, который за это короткое время успел напиться в зюзю и лечь спать у огонька, мы спустились на песок и, собрав в кучу "бренные останки" несчастного, унесли его к костру, предварительно разизвинявшись перед "свадьбой".
Пока мы укладывали Антона на пенку, Виталик, взявший на себя роль шеф-повара, поинтересовался:
- А мы что, мясо для шашлыка покупали?
- Нет, только помидоры, - помотал головой Юрик и тут же заорал, как полоумный, - Дрюкин поджарился!
Вытащив из костра уткнувшегося туда задом даже не проснувшегося при этом Дрюкина, мы попробовали разбудить его, но он проворчал что-то нечленораздельное и снова захрапел. Уложив несостоявшегося кандидата в шашлыки подальше от огня, мы с Юриком и Виталиком вздохнули спокойно. Абрамов продолжил сервировать "стол" - два расстеленных на земле и прижатых по краям камешками пакета. Юрик всё это время стоял в стороне и трындел по телефону. Как я понял из обрывков разговора, он намеревался в скором времени нас покинуть и теперь искал того, кто бы смог забрать его отсюда.
Как только нехитрый стол был готов, к нам тут же подсели оставшиеся дрюкинские гопники. Они бесцеремонно похватали тарелки с едой и моментально сожрали всё их содержимое, а именно огурцы и помидоры, которые Виталик старательно нарезал красивыми дольками.
- Давайте бухать, пацаны, чё сидим-то? - пробасил один из гопников. - Водка ведь стынет!
- Я не пью крепкие напитки, - заикаясь, промямлил Абрамов, чем вызвал ужасное недовольство предлагающего.
- Ты с нами пить, что ль, не хочешь? Ты чё, особенный, что ль? Или, может, я те не нравлюсь? А, толстый?
- Вообще-то невежливо так ко мне обращаться, - краснея ушами и лбом, возмутился Виталик, но гопник не унимался.
- А ты, толстый, кто вообще такой? А? Чего ты выёживаешься, когда нормальный пацан тебе по-пацански выпить предлагает?
Гопник встал и начал надвигаться на бедолагу Абрамова. Тот испуганно сжался - Виталик был не из тех, кто мог противостоять напористому хамству. Поэтому мне ничего не оставалось, как вступиться за одногрупника...
Не успел я открыть рот, как гопник подскочил ко мне и схватил за грудки с воплем:
- А ты ещё кто такой? Я тебя тут вообще впервые вижу!
Я стряхнул с себя его руки и оттолкнул заводилу. Так получилось, что позади него оказался берег, и гопник, озадаченно охнув, рухнул под откос и по песку укатился к воде. Сменив в полете траекторию, он сильно забрал вправо и утащил за собой велосипед одного из наших соседей.
И снова пошло-поехало.
