Нет, я вообще не планировала сегодня никуда идти.
- Давай завтра.
- Шутишь? Открытие сегодня! В четыре!
В голове что-то щелкнуло, точно кто-то включил свет, и я ясно увидела пометку, оставленную в памяти, чтобы не забыть – сегодня было торжественное открытие Садов вегетандров, о котором я обещала написать статью.
- Черт.
- С тобой точно все в порядке? – кажется, эльфийка начинала что-то подозревать.
- Да-да, конечно, уже собираюсь.
Но как я ни старалась, голос прозвучал безжизненно и отчужденно, выдавая с лихвой всю накопившуюся усталость и полную эмоциональную перегрузку.
- Ты же не врешь, когда говоришь, что с тобой все в порядке?
Это заставило меня улыбнуться. Китти быстро училась, все лучше и лучше разбираясь в человеческих взаимоотношениях. И если поначалу некоторые наши фразы или поступки ставили ее в тупик, то теперь она читала меня как открытую книгу. Почти всегда.
- Увидимся в парке.
Зеркало было обмануть куда как сложнее. Вернувшись утром домой, я умылась в кромешной темноте (спасибо матохам, к которым я уже начинала привыкать), абсолютно не заботясь как выгляжу и даже не став наносить увлажняющий крем. В итоге сейчас на меня смотрела заспанная опухшая панда, в которой мне никак не удалось узнать себя. Быть может кто-то заколодовал меня?
Размазанная тушь подчеркивала тёмные круги под глазами, привет от ежедневных недосыпов, бледная кожа, уставшая после долгой зимы, выглядела нездорово прозрачной, с полупрозрачной сетью голубоватый вен, особенно чётко поступающих на груди и шеи.
На память от визита в Nou Mon остался огромный синяк, все больше расползающийся по плечу вниз на лопатку. Боли я не чувствовала, возможно всё ещё находясь на адреналине от пережитого или же магические травмы доставали на человеческий организм иначе. Нет, если подумать, адреналина точно не было. Я широко зевнула, мысленно пообещав себе огромный стакан двойного эспрессо, в кофейне напротив его варили отлично.
Основа, тональный крем, консилер, пудра, румяна... Немного магии и я уже начинала напоминать человека. Чуда не произошло, но чёрные очки и закрытое худи придали мне больше уверенности. День обещал быть насыщенным новыми впечатлениями, и я очень надеялась, что исключительно положительными. Хотя бы для разнообразия. Захватив памятку, что для меня набросал Левис, я выскочила из дома, уже мечтая вернуть обратно.
- Ты меня обманула. - Китлари недовольно разглядывала меня, скривив пухлые розоватые губы. – Почему люди вообще врут о таких вещах.
- Люди не врут, а слегка видоизменяют правду, - ответила я, приглаживая слегка растрепавшиеся волосы, будто это могло что-то кардинально изменить.
- Зачем?
- Ну… - мне было сложно подобрать правильные слова. - Чтобы её было легче принять.
- Ты сказала, что хорошо себя чувствуешь.
- Нет, я сказала, что в порядке. И это, к слову, абсолютная правда.
Эльфийка нахмурилась, скептически покачивая головой – по ее стандартам я точно не дотягивала до стандарта «порядок».
- Ой, да прекрати. Руки ноги на месте, голова не отвалилась. Что еще нужно?
- У вас у людей что и такое бывает?
- Хм… При определенном физическом воздействии. – Я не хотела травмировать ее и так хрупкую психику.
В парке было многолюдно. Чем дальше мы продвигались по аллеи к основным воротам, тем плотнее становилась толпа. В итоге, примерно за сто метров до входа в центральную парковую зону мы встали в вяло продвигающуюся вперед очередь – с начала года на всех крупных общественных объектах установили магические пропускные рамки, работающие по принципу привычного нам сканера, но с помощью прописанных рунических символов. И если большинство рас Иномирья эта нововведение ничуть не смущало, то люди предпочитали пользоваться привычными металлоискателями. В сетях до сих пор велись споры о последствиях «облучения» организма заклятьями, а самые ярые консерваторы уверяли в наложении проклятий до седьмого колена – подтверждением служили сотни истории о половом бессилии у мужчин или венце безбрачия у женщин, о порче имущества и прочих несчастьях.
Я старалась оставаться прогрессивной и без предубеждений относиться к защитным заклинаниям, но все равно закрыла глаза и задержала дыхание, когда Китти толкнула меня сквозь рамку, кивая в сторону остальной толпы, ждущей своей очереди к допотопному металлоискателю и охраннику, обыскивающему сумки:
- Странные люди, так же быстрее.
Я только молчаливо кивнула, не став упоминать, что без нее, вряд ли бы решилась отделиться от «своих» и переметнуться в меньшую очередь на магическую рамку, не столько боясь последствий заклинания, сколько осуждения со стороны людей. Глупо, но некоторые привычки были плохо искоренимы. Подобные страхи не возникали на пустом месте, их планомерно и терпеливо взращивали – и то, что я покинула родителей не означало, что их убеждения покинули меня.
- Ваш цвет салатовый, - сказал молодой фавн, чуть выше меня ростом и только начинающими скручиваться рогами, закрепляя на моё запястье тонкий бумажный браслет. - Это пропуск на бесплатную обзорную экскурсию с гидом. Дождитесь своего цвета и можете присоединяться.
Он кивнул в сторону трех дриад, которые собирали вокруг себя первых посетителей, разбивая их на группы и выстраивая парами. Чуть выше висело табло с расписанием, но на ближайший час нашего цвета в списке не было, а значит, мы были предоставлены сами себе.
Судя по карте, выставка была небольшой. Каждой стране отводилась своя тематическая зона с воссозданными климатическими условиями. Посетителям полагалось следовать строго по отведенным пешеходный дорожкам, которые обходили все экспозиции, в итоге возвращаясь в точку входа. Сколько времени могло на это уйти? Часа два, никак не меньше. И существенно этот процесс тормозили невероятные очереди. В этом городе что, никто не работал?
Увы, обычные цветущие сады и крытые оранжереи с экзотическими цветами уже были никому не интересны. Но вот диковины из магического мира… Большинство посетителей, процентов семьдесят так точно были людьми. Парочки, решившие прогуляться в саду, целые семьи, ведущие за руку маленьких детишек. Мне было стыдно признаться, но многие из них пришли поглазеть на магических существ точно в «цирк уродцев», уже с первых шагов позабыв о культуре Иномирья - тыча вокруг пальцами и не сдерживая вздохов – не то удивления, не то неприязни.
Я хотела это изменить и была уверена, что смогу. В основе ненависти всегда лежал страх, а в основе страх – недостаток информации. В одной руке я покрепче сжала телефон с включенным диктофоном, а в другой – свой блокнот с записями. Мне предстояла ответственная миссия и это очень воодушевляло.
Первый купол встретил наш удушающей жарой и дурманящим ароматом специй. Первый же вдох обжег горло, тягучей сладковатой патокой скользнув в легкие. Я пожалела, что не оставила в гардеробной еще и свое худи, которое за пару минут стало влажным и тяжелым, прилипнув к спине.
Следом пришла приглушенная музыка – легкая текучая мелодия флейты, дополненная ровный барабанным ритмом. Я никогда не бывала в Индии, зная о ней только по болливудским фильмам и красочным фотографиям с фестиваля холи, но в тот момент ясно поняла, что попала именно туда. Искусственный свет заиграл ярче, и даже воздух поменял свой вкус.
Деревья исполинских размеров будто согнулись под собственной тяжестью, нависая над вымощенной красноватым кирпичом дорожкой подобно природной арки. Вниз свисали длинные тонкие лианы, похожие на спутанные пряди волос, почти касающиеся земли. Я слышала щебет птиц, но не видела их в густых кронах деревьев. Вокруг все было серо-зеленым, лишь изредка на общем размытом фоне встречали яркие цветочные всполохи, отчего больше походило, что кто-то случайно или шутки ради ляпнул рябящей в глазах краской.
Сначала послышались возгласы. Среди общего гомона мне все же удалось различить знакомый язык: «ничего себе», «ну и мерзость», «ужасно». Когда я подошла чуть ближе к толпе, плотно обступившей невысокий парапет с бамбуковыми перилами, в общий поток втиснулись новые звуки, похожие на воронье карканье. Вак. Вак. Вак-вак.
Китлари из чувства неуместного такта осталась ждать, когда освободиться свободное место в первых рядах, я же выбрала тот участок, где было больше людей и протиснулась между ними, отвоевывая себе небольшое пространство. Какого…
Дерево располагалось в самом центре поляны, возвышаясь над нами на метра четыре, не меньше. Вокруг не было ничего, кроме высокой пожелтевшей травы. Три толстых корявых ствола росли под наклоном к земле, распадаясь на сотни толстых голых ветвей, лишь слегка укрытых редкими бурыми, будто пожухлыми листьями. Но всеобщее внимание привлекло другое. Светло розовые плоды, по форме напоминающие огромные сморщенные груши, только больше - размером с мяч для регби. Они без конца раскачивались из стороны в сторону даже в отсутствие ветра, вразнобой издавая один и тот же звук – «вак». Если бы не он, я вряд ли бы обратила внимание на их схожесть человеческими головами, но их маленькие беззубые рты открывались и закрывались, заставляя выискивать в этих искаженных чертах признаки живого существа.
Плод был настолько сморщенным, с толстой глянцевой кожей, что некоторые складки легко складывались в полуприкрытые веки, под которыми не было глаз, и приплюснутый бордовый нос.
- Дерево Вак-вак не наделено созданием, - вещала высокая тонкостволая дриада с короткой копной травянистых с ярко-желтыми цветами волос. – А звук, который мы слышим лишь часть системы насыщения растения кислородом. Когда воздух проходит через спелые плоды, они издают «вак». В дикой природе данный зоофит «дышит» на рассвете и на закате, оставаясь спокойным основную часть дня. Отмечу, что его плоды не съедобны. Полностью созревая и падая с дерева, они окончательно теряют способность «говорить».
Признаюсь, при всей моей подготовке и, казалось бы, открытости всему новому, это все равно было выше моего понимания. Я как завороженная наблюдала за раскачивающимися и галдящими плодами, пока внутри меня боролись десятки разных эмоций. Это бы странно, пугающе и даже немного отталкивающе, но в то же время притягательно и захватывающе. Как природа могла создать нечто подобное? Согласно записям Левиса, в дереве Вак-Вак не было ничего «магического», всего лишь банальная попытка защититься от хищников. Кто полезет к дереву, на котором висят говорящие человеческие головы? Я бы точно обходила его стороной.
Не знаю, сколько бы я еще простояла там, не шевелясь, впитывая эту чарующую атмосферу Иномирья, если бы не Китти, схватившая меня за руку и потянувшая прочь из толпы, с удивительной для такой хрупкой девушки силой.
- Пошли уже, найдем что-нибудь поинтереснее. Всегда хотела побывать в Японии.
Я её понимала. Меня тоже всегда завораживала загадочная Япония, хотя теперь ни у кого из нас не было ни малейшего шанса увидеть все воочию – после падения стен границы страны были полностью закрыты и оставалось только догадываться что происходило по ту сторону и как сильно изменил их магический мир. Поэтому приходилось довольствоваться только теми крупицами знаний, что сумели собрать и тайно вывезти сумасшедшие коллекционеры и не менее безумные ученые.
По ту сторону купола тоже властвовала весна, но более поздняя, чем в сейчас в городе. Вдоль аллеи были высажены высокие цветущие деревья сакуры. Их бедно-розовые лепестки собирались на ветвях точно облака воздушной ваты, иногда, при сильном порыве ветра, не удерживаясь и в плавном кружении слетая вниз. В воздухе витала приятная цветочная сладость, не резкая, но дурманящая.
Замедлив шаг, я любовалась этим розовым листопадом, чувствуя, что попала в настоящую сказку, ту, про которую рассказывали в детстве, и мне уже было глубоко наплевать, что за очередное чудовище скрывалось за этой тонкой цветочной вуалью. Но увы, пришли мы сюда не любоваться цветением сакуры.
По центру геозоны возвышалось широкостволое камфорное дерево, и казалось, ему не было конца. Я проследила взглядом грубую потрескавшуюся кору, поднимая голову все выше, пока не заболела шея, а в глазах не зарябило от пестрой кроны и редких проблесков солнца. Сколько ему было лет?
По периметру дерево было огорожено толстым плетеным канатом из рисовой соломы - симэнава, к нему крепились соломенные кисточки и белые бумажные ленты, сложенные на пример оригами – сиды. Место было священно.
Посетители медленно двигались по кругу, обходя экспозицию по часовой стрелке, и эта дорога казалась бесконечной, будто мы все застряли во временной петле. Отдельная очередь выстроилась перед смотровой площадкой, обозначенной на дорожке красным кругом. Очередность к нему строго контролировали два низеньких лесавка – тощие мальчишки с сероватой кожей и с короткими жесткими волосами, похожими на колючки дикобраза. С метр ростом, в широких не по размеру штанах и с листьями, запутавшимися в непослушной шевелюре, они создавали больше хаоса, чем порядка, прыгая вокруг и расталкивая зазевавшихся прохожих.
- По очереди.
- Не толпимся.
- Всем тихо!
- Тишина!
Я притормозила, наблюдая как молодой орк, еще без массивных нижних клыков и без дредов с племенными украшениями, встал в круг и дождался, когда лесавики замолчат, со всей силы рыкнул:
- Эй, есть кто?!
На следующие несколько секунд в куполе повисла тишина. Все присутствующие замерли, озираясь по сторонам, точно боясь пропустить самое интересное. Пауза затянулась, и когда сами нетерпеливые уже начали тихо перешептываться, потеряв интерес и продвигаясь к выходу, над нашими головами пронесся шепот:
- Есть кто… есть кто… - Скорее утверждение, чем вопрос.
Нельзя было понять кому принадлежит голос, мужчине или женщине. И принадлежит ли он вообще человеку. Но в нем явно слышалась осознанность – издевка, будто это существо насмехалось над нами.
- Кодама – не вид дерева, - начал вещать громкоговоритель. – Кодама – это священный дух, который обитает в растении. В переводе с японского это означает «эхо», именно запаздывающее эхо может служить показателем, что в дереве поселилось кодама, хотя внешне оно может ничем не отличаться от других.
Я подошла ближе, внимательнее вглядываясь в толстый корявый ствол, в богатую пышную крону, но нет – камфорное дерево было абсолютно обычным. Ни странных рисунков на коре, ни болтающихся на ветвях голов. В любой другой жизни это легко могло сойти за дешевый трюк со спрятанным динамиком, но сейчас мы, разинув рты ходили кругами, ловя каждый звук, что срывался с шуршащей от ветра листвы. Когда только наша вера в сверхъестественное стала абсолютной?
- Знания о деревьях, в которых живут кодами передаются в Японии из поколения в поколение, ведь причинить вред этому священному существу считается страшным грехом.
Явно не впечатленная, Китлари дернула меня в сторону выхода, размахивая картой – впереди был выставочный павильон из Китая из которого уже доносились заунывные восточные мотивы. Небольшой карандашный рисунок в брошюре схематически изображал ветку дерева с крупным распустившимся цветком, напоминающим герберу-переростка, вот только в центре соцветия было дорисовано улыбающееся лицо, отдаленно напоминающее человеческое.
- Дзю… дзи... дзиммэндзю, - прочитала я, чувствуя легкую неприязнь от жуткого широкого оскала растения. – Мы точно должны обойти их все? Не знаю, как для тебя, но по моим человеческим меркам все это немного жутковато.
- Давай завтра.
- Шутишь? Открытие сегодня! В четыре!
В голове что-то щелкнуло, точно кто-то включил свет, и я ясно увидела пометку, оставленную в памяти, чтобы не забыть – сегодня было торжественное открытие Садов вегетандров, о котором я обещала написать статью.
- Черт.
- С тобой точно все в порядке? – кажется, эльфийка начинала что-то подозревать.
- Да-да, конечно, уже собираюсь.
Но как я ни старалась, голос прозвучал безжизненно и отчужденно, выдавая с лихвой всю накопившуюся усталость и полную эмоциональную перегрузку.
- Ты же не врешь, когда говоришь, что с тобой все в порядке?
Это заставило меня улыбнуться. Китти быстро училась, все лучше и лучше разбираясь в человеческих взаимоотношениях. И если поначалу некоторые наши фразы или поступки ставили ее в тупик, то теперь она читала меня как открытую книгу. Почти всегда.
- Увидимся в парке.
Зеркало было обмануть куда как сложнее. Вернувшись утром домой, я умылась в кромешной темноте (спасибо матохам, к которым я уже начинала привыкать), абсолютно не заботясь как выгляжу и даже не став наносить увлажняющий крем. В итоге сейчас на меня смотрела заспанная опухшая панда, в которой мне никак не удалось узнать себя. Быть может кто-то заколодовал меня?
Размазанная тушь подчеркивала тёмные круги под глазами, привет от ежедневных недосыпов, бледная кожа, уставшая после долгой зимы, выглядела нездорово прозрачной, с полупрозрачной сетью голубоватый вен, особенно чётко поступающих на груди и шеи.
На память от визита в Nou Mon остался огромный синяк, все больше расползающийся по плечу вниз на лопатку. Боли я не чувствовала, возможно всё ещё находясь на адреналине от пережитого или же магические травмы доставали на человеческий организм иначе. Нет, если подумать, адреналина точно не было. Я широко зевнула, мысленно пообещав себе огромный стакан двойного эспрессо, в кофейне напротив его варили отлично.
Основа, тональный крем, консилер, пудра, румяна... Немного магии и я уже начинала напоминать человека. Чуда не произошло, но чёрные очки и закрытое худи придали мне больше уверенности. День обещал быть насыщенным новыми впечатлениями, и я очень надеялась, что исключительно положительными. Хотя бы для разнообразия. Захватив памятку, что для меня набросал Левис, я выскочила из дома, уже мечтая вернуть обратно.
- Ты меня обманула. - Китлари недовольно разглядывала меня, скривив пухлые розоватые губы. – Почему люди вообще врут о таких вещах.
- Люди не врут, а слегка видоизменяют правду, - ответила я, приглаживая слегка растрепавшиеся волосы, будто это могло что-то кардинально изменить.
- Зачем?
- Ну… - мне было сложно подобрать правильные слова. - Чтобы её было легче принять.
- Ты сказала, что хорошо себя чувствуешь.
- Нет, я сказала, что в порядке. И это, к слову, абсолютная правда.
Эльфийка нахмурилась, скептически покачивая головой – по ее стандартам я точно не дотягивала до стандарта «порядок».
- Ой, да прекрати. Руки ноги на месте, голова не отвалилась. Что еще нужно?
- У вас у людей что и такое бывает?
- Хм… При определенном физическом воздействии. – Я не хотела травмировать ее и так хрупкую психику.
В парке было многолюдно. Чем дальше мы продвигались по аллеи к основным воротам, тем плотнее становилась толпа. В итоге, примерно за сто метров до входа в центральную парковую зону мы встали в вяло продвигающуюся вперед очередь – с начала года на всех крупных общественных объектах установили магические пропускные рамки, работающие по принципу привычного нам сканера, но с помощью прописанных рунических символов. И если большинство рас Иномирья эта нововведение ничуть не смущало, то люди предпочитали пользоваться привычными металлоискателями. В сетях до сих пор велись споры о последствиях «облучения» организма заклятьями, а самые ярые консерваторы уверяли в наложении проклятий до седьмого колена – подтверждением служили сотни истории о половом бессилии у мужчин или венце безбрачия у женщин, о порче имущества и прочих несчастьях.
Я старалась оставаться прогрессивной и без предубеждений относиться к защитным заклинаниям, но все равно закрыла глаза и задержала дыхание, когда Китти толкнула меня сквозь рамку, кивая в сторону остальной толпы, ждущей своей очереди к допотопному металлоискателю и охраннику, обыскивающему сумки:
- Странные люди, так же быстрее.
Я только молчаливо кивнула, не став упоминать, что без нее, вряд ли бы решилась отделиться от «своих» и переметнуться в меньшую очередь на магическую рамку, не столько боясь последствий заклинания, сколько осуждения со стороны людей. Глупо, но некоторые привычки были плохо искоренимы. Подобные страхи не возникали на пустом месте, их планомерно и терпеливо взращивали – и то, что я покинула родителей не означало, что их убеждения покинули меня.
- Ваш цвет салатовый, - сказал молодой фавн, чуть выше меня ростом и только начинающими скручиваться рогами, закрепляя на моё запястье тонкий бумажный браслет. - Это пропуск на бесплатную обзорную экскурсию с гидом. Дождитесь своего цвета и можете присоединяться.
Он кивнул в сторону трех дриад, которые собирали вокруг себя первых посетителей, разбивая их на группы и выстраивая парами. Чуть выше висело табло с расписанием, но на ближайший час нашего цвета в списке не было, а значит, мы были предоставлены сами себе.
Судя по карте, выставка была небольшой. Каждой стране отводилась своя тематическая зона с воссозданными климатическими условиями. Посетителям полагалось следовать строго по отведенным пешеходный дорожкам, которые обходили все экспозиции, в итоге возвращаясь в точку входа. Сколько времени могло на это уйти? Часа два, никак не меньше. И существенно этот процесс тормозили невероятные очереди. В этом городе что, никто не работал?
Увы, обычные цветущие сады и крытые оранжереи с экзотическими цветами уже были никому не интересны. Но вот диковины из магического мира… Большинство посетителей, процентов семьдесят так точно были людьми. Парочки, решившие прогуляться в саду, целые семьи, ведущие за руку маленьких детишек. Мне было стыдно признаться, но многие из них пришли поглазеть на магических существ точно в «цирк уродцев», уже с первых шагов позабыв о культуре Иномирья - тыча вокруг пальцами и не сдерживая вздохов – не то удивления, не то неприязни.
Я хотела это изменить и была уверена, что смогу. В основе ненависти всегда лежал страх, а в основе страх – недостаток информации. В одной руке я покрепче сжала телефон с включенным диктофоном, а в другой – свой блокнот с записями. Мне предстояла ответственная миссия и это очень воодушевляло.
Первый купол встретил наш удушающей жарой и дурманящим ароматом специй. Первый же вдох обжег горло, тягучей сладковатой патокой скользнув в легкие. Я пожалела, что не оставила в гардеробной еще и свое худи, которое за пару минут стало влажным и тяжелым, прилипнув к спине.
Следом пришла приглушенная музыка – легкая текучая мелодия флейты, дополненная ровный барабанным ритмом. Я никогда не бывала в Индии, зная о ней только по болливудским фильмам и красочным фотографиям с фестиваля холи, но в тот момент ясно поняла, что попала именно туда. Искусственный свет заиграл ярче, и даже воздух поменял свой вкус.
Деревья исполинских размеров будто согнулись под собственной тяжестью, нависая над вымощенной красноватым кирпичом дорожкой подобно природной арки. Вниз свисали длинные тонкие лианы, похожие на спутанные пряди волос, почти касающиеся земли. Я слышала щебет птиц, но не видела их в густых кронах деревьев. Вокруг все было серо-зеленым, лишь изредка на общем размытом фоне встречали яркие цветочные всполохи, отчего больше походило, что кто-то случайно или шутки ради ляпнул рябящей в глазах краской.
Сначала послышались возгласы. Среди общего гомона мне все же удалось различить знакомый язык: «ничего себе», «ну и мерзость», «ужасно». Когда я подошла чуть ближе к толпе, плотно обступившей невысокий парапет с бамбуковыми перилами, в общий поток втиснулись новые звуки, похожие на воронье карканье. Вак. Вак. Вак-вак.
Китлари из чувства неуместного такта осталась ждать, когда освободиться свободное место в первых рядах, я же выбрала тот участок, где было больше людей и протиснулась между ними, отвоевывая себе небольшое пространство. Какого…
Дерево располагалось в самом центре поляны, возвышаясь над нами на метра четыре, не меньше. Вокруг не было ничего, кроме высокой пожелтевшей травы. Три толстых корявых ствола росли под наклоном к земле, распадаясь на сотни толстых голых ветвей, лишь слегка укрытых редкими бурыми, будто пожухлыми листьями. Но всеобщее внимание привлекло другое. Светло розовые плоды, по форме напоминающие огромные сморщенные груши, только больше - размером с мяч для регби. Они без конца раскачивались из стороны в сторону даже в отсутствие ветра, вразнобой издавая один и тот же звук – «вак». Если бы не он, я вряд ли бы обратила внимание на их схожесть человеческими головами, но их маленькие беззубые рты открывались и закрывались, заставляя выискивать в этих искаженных чертах признаки живого существа.
Плод был настолько сморщенным, с толстой глянцевой кожей, что некоторые складки легко складывались в полуприкрытые веки, под которыми не было глаз, и приплюснутый бордовый нос.
- Дерево Вак-вак не наделено созданием, - вещала высокая тонкостволая дриада с короткой копной травянистых с ярко-желтыми цветами волос. – А звук, который мы слышим лишь часть системы насыщения растения кислородом. Когда воздух проходит через спелые плоды, они издают «вак». В дикой природе данный зоофит «дышит» на рассвете и на закате, оставаясь спокойным основную часть дня. Отмечу, что его плоды не съедобны. Полностью созревая и падая с дерева, они окончательно теряют способность «говорить».
Признаюсь, при всей моей подготовке и, казалось бы, открытости всему новому, это все равно было выше моего понимания. Я как завороженная наблюдала за раскачивающимися и галдящими плодами, пока внутри меня боролись десятки разных эмоций. Это бы странно, пугающе и даже немного отталкивающе, но в то же время притягательно и захватывающе. Как природа могла создать нечто подобное? Согласно записям Левиса, в дереве Вак-Вак не было ничего «магического», всего лишь банальная попытка защититься от хищников. Кто полезет к дереву, на котором висят говорящие человеческие головы? Я бы точно обходила его стороной.
Не знаю, сколько бы я еще простояла там, не шевелясь, впитывая эту чарующую атмосферу Иномирья, если бы не Китти, схватившая меня за руку и потянувшая прочь из толпы, с удивительной для такой хрупкой девушки силой.
- Пошли уже, найдем что-нибудь поинтереснее. Всегда хотела побывать в Японии.
Я её понимала. Меня тоже всегда завораживала загадочная Япония, хотя теперь ни у кого из нас не было ни малейшего шанса увидеть все воочию – после падения стен границы страны были полностью закрыты и оставалось только догадываться что происходило по ту сторону и как сильно изменил их магический мир. Поэтому приходилось довольствоваться только теми крупицами знаний, что сумели собрать и тайно вывезти сумасшедшие коллекционеры и не менее безумные ученые.
По ту сторону купола тоже властвовала весна, но более поздняя, чем в сейчас в городе. Вдоль аллеи были высажены высокие цветущие деревья сакуры. Их бедно-розовые лепестки собирались на ветвях точно облака воздушной ваты, иногда, при сильном порыве ветра, не удерживаясь и в плавном кружении слетая вниз. В воздухе витала приятная цветочная сладость, не резкая, но дурманящая.
Замедлив шаг, я любовалась этим розовым листопадом, чувствуя, что попала в настоящую сказку, ту, про которую рассказывали в детстве, и мне уже было глубоко наплевать, что за очередное чудовище скрывалось за этой тонкой цветочной вуалью. Но увы, пришли мы сюда не любоваться цветением сакуры.
По центру геозоны возвышалось широкостволое камфорное дерево, и казалось, ему не было конца. Я проследила взглядом грубую потрескавшуюся кору, поднимая голову все выше, пока не заболела шея, а в глазах не зарябило от пестрой кроны и редких проблесков солнца. Сколько ему было лет?
По периметру дерево было огорожено толстым плетеным канатом из рисовой соломы - симэнава, к нему крепились соломенные кисточки и белые бумажные ленты, сложенные на пример оригами – сиды. Место было священно.
Посетители медленно двигались по кругу, обходя экспозицию по часовой стрелке, и эта дорога казалась бесконечной, будто мы все застряли во временной петле. Отдельная очередь выстроилась перед смотровой площадкой, обозначенной на дорожке красным кругом. Очередность к нему строго контролировали два низеньких лесавка – тощие мальчишки с сероватой кожей и с короткими жесткими волосами, похожими на колючки дикобраза. С метр ростом, в широких не по размеру штанах и с листьями, запутавшимися в непослушной шевелюре, они создавали больше хаоса, чем порядка, прыгая вокруг и расталкивая зазевавшихся прохожих.
- По очереди.
- Не толпимся.
- Всем тихо!
- Тишина!
Я притормозила, наблюдая как молодой орк, еще без массивных нижних клыков и без дредов с племенными украшениями, встал в круг и дождался, когда лесавики замолчат, со всей силы рыкнул:
- Эй, есть кто?!
На следующие несколько секунд в куполе повисла тишина. Все присутствующие замерли, озираясь по сторонам, точно боясь пропустить самое интересное. Пауза затянулась, и когда сами нетерпеливые уже начали тихо перешептываться, потеряв интерес и продвигаясь к выходу, над нашими головами пронесся шепот:
- Есть кто… есть кто… - Скорее утверждение, чем вопрос.
Нельзя было понять кому принадлежит голос, мужчине или женщине. И принадлежит ли он вообще человеку. Но в нем явно слышалась осознанность – издевка, будто это существо насмехалось над нами.
- Кодама – не вид дерева, - начал вещать громкоговоритель. – Кодама – это священный дух, который обитает в растении. В переводе с японского это означает «эхо», именно запаздывающее эхо может служить показателем, что в дереве поселилось кодама, хотя внешне оно может ничем не отличаться от других.
Я подошла ближе, внимательнее вглядываясь в толстый корявый ствол, в богатую пышную крону, но нет – камфорное дерево было абсолютно обычным. Ни странных рисунков на коре, ни болтающихся на ветвях голов. В любой другой жизни это легко могло сойти за дешевый трюк со спрятанным динамиком, но сейчас мы, разинув рты ходили кругами, ловя каждый звук, что срывался с шуршащей от ветра листвы. Когда только наша вера в сверхъестественное стала абсолютной?
- Знания о деревьях, в которых живут кодами передаются в Японии из поколения в поколение, ведь причинить вред этому священному существу считается страшным грехом.
Явно не впечатленная, Китлари дернула меня в сторону выхода, размахивая картой – впереди был выставочный павильон из Китая из которого уже доносились заунывные восточные мотивы. Небольшой карандашный рисунок в брошюре схематически изображал ветку дерева с крупным распустившимся цветком, напоминающим герберу-переростка, вот только в центре соцветия было дорисовано улыбающееся лицо, отдаленно напоминающее человеческое.
- Дзю… дзи... дзиммэндзю, - прочитала я, чувствуя легкую неприязнь от жуткого широкого оскала растения. – Мы точно должны обойти их все? Не знаю, как для тебя, но по моим человеческим меркам все это немного жутковато.
