Единственный человек, молодой парень, лед двадцати, не больше, заканчивал с едой, попивая что-то из белового пластикового стаканчика в дальнем углу комнатушки.
- Мы пришли написать о вас. Просто невероятно видеть вас всех вместе.
Парень поднялся нам навстречу, смахивая со лба длинную темную челку.
- Я – Макс. Бас -гитара и вокал. Главный вокал у нас Эво, - он кивнул на эльфа, которому все так же не было до нас дела. – Горус у нас на барабанной.
- Салют, - махнул нам рукой орк, продолжив отбивать беззвучный ритм на невидимых барабанах.
- Лея и Нея у нас на беках и подтанцовке.
- Эй, мы еще и песни пишем, - возмутилась одна из лесных девушек, повернувшись к нам и уперев руки в бока. Ее корсет был умело сплетен из тонких гибких веток, в юбка состояла из резных пальмовых листьев и крупных тропических цветов. – Кто автор хитов?
- Да-да. Песни пишем каждый по возможности, аранжировку тоже делаем вместе.
- И за костюмы кто отвечает? – напомнила вторая дриада, поправляя пышную копну листьев на голове. – Без нас ходили бы как бомжи.
Группа действительно была одета в едином стиле - джинс, кожа и металл, черных и белых цветов. Отчего лесные девушки выделялись очень эффектно - как яркие цветы на неплодородной выжженной почве.
Дриада говорила что-то еще, ее пухлые бледновато-зеленые губы двигались, но я не могла разобрать ни слова. В ушах нарастал гул – начавшийся как монотонное жужжание где-то на заднем плане, а потом перерастя в высокочастотный писк. Я зажала уши, но звук уже прочно засел в моей голове.
Китлари подошла ближе, взяв меня за плечи. Я видела, что она что-то пытается мне что-то сказать, но не могла ни услышать, ни ответить ей. Ребята из группы удивленно смотрели в мою сторону, все, кроме одного. Макс согнулся пополам, закрывая голову руками, и клонясь все сильнее к полу, будто под невидимым грузом.
Все замерло. Каждый на своем месте. Доля секунды, но в то мгновение я видела все так отчетливо. Вот мы все стояли посреди гримерки, а вот уже взлетели в воздух, зависнув в невидимом бурлящем потоке. Меня бросало из стороны в сторону. Пол, потолок, стены - они то и дело менялись местами, и я не могла определить лечу я или уже упала. Времени не существовало. Сколько прошло - минута, две или всего лишь несколько секунд? Я пыталась закричать, но не слышала собственного голоса, только горло и легкие обожгло горячим воздухом. Пыталась ухватиться за что-то, чтобы остановить кружение, но ничего не попадалось под руку. И когда давление внутри стало совсем невыносимым, и я была уверена, что меня буквально разорвет на части, все вдруг исчезло.
Короткое мгновение. Точно плохая склейка кадров. Вот мы болтаемся в воздухе, а вот лежим на полу. Боль пришла мгновенно. Я тихо застонала, притягивая коленки груди, в надежде хоть как-то ее уменьшить. Внутри разрасталось пламя – каждая косточка, каждая клеточка были скручены и вывернуты наизнанку, разбиты на молекулы и собраны снова.
- Все живы?
Громыхающий голос орка был как спасение. Я все еще была здесь и все еще была жива.
- Что это было?
Я ухватилась за голос Китти, открывая глаза и сосредотачиваясь на знакомом лице, нависшим прямо надо мной. Все вокруг было приглушенно алым – включился аварийный свет.
- Помогите вынести людей.
Тело не слушалось. Руки и ноги действовали вразнобой, будто пришитые от другого тела. Поэтому я не сопротивлялась, когда Горус подхватил меня на руки, прижав к широкой горячей груди, и понес темными петляющими коридорами наружу. Дриады подхватили Макса под руки, последовав за нами. Эльфы замыкали процессию.
Когда за очередной дверью вдруг открылось высокое звездное небо, я не поверила своим глазам. Вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, я снова застонала – боль переместилась, выкручивая суставы и забираясь под кожу.
- Куда?
- Да клади на траву.
Почувствовав под собой мягкую влажную почву, я сильнее вцепилась в невысокий ворс лужайки, борясь с накатившим головокружением.
- Пить хочешь?
Эльфийка помогла мне сесть, прижимая к себе и не позволяя снова упасть. Дрожащими руками я вцепилась в пластиковую бутылку, делая большие жадные глотки. Меня трясло как под напряжением, а в голове до сих пор стоял приглушенный гул. Звуки проступали постепенно. Сначала голоса, потом вой серены, потом крики и громкие стоны.
Я передала бутылку Максу, собираясь с силами и оборачиваясь в сторону клуба. Nou Mon больше не было. Глянцевый фасад потрескался и частично осыпался, светящаяся вывеска исчезла, как и окна на первом этаже, оставив только черные зияющие проемы. Вокруг здания висела сиреневая дымка, взвесь дыма, песка и еще чего—то нетипичного, не поднимаясь выше, но и не оседая на землю. Над зданием зависла огромная черная туча, настолько плотная и темная, что казалась издалека провалом, пробитым в небосводе. Изредка ее озаряли алые сполохи, точно тонкие извилистые вены, снабжающие ее кровью.
Всюду, куда ни глянь, были жители Иномирья – кто-то еще мог идти сам, кого-то выносили на руках, некоторые лежали без сознания, не подавая признаков жизни. И этой веренице, тянувшейся от главного входа в клуб, не было конца. В воздухе стоял неутихающий гул, сотканный из голосов, криков и причитаний. Язык был не важен – все мы говорили на одной языке. Боли и страха.
- Что это было? Взрыв?
- Рвануло что-то в клубе?
Уже начиная приходить в себя, я пошевелилась, осматривая сначала руки, потом ноги. Странно. Ни царапины, ни ушиба. Почему тогда мне было так адски больно. Макс рядом со мной, видимо, задавался тем же вопросам. Морщась от боли, он с трудом поднялся на ноги, приподнимая белую футболку и разглядывая идеально гладкую кожу, и, будто не веря, прослеживая выпирающие ребра пальцами.
И только сейчас я обратила внимание на остальных – ни у кого из тех, кто выбрался из клуба не было открытых ран. Ни травм, ни увечий. Тогда что черт возьми это было? Я знала ответ еще до того, как вдалеке послышался звук полицейский сирен. Это была магия. Магия, направленная против нас.
Тем, кто никогда это не прочтет.
В детстве я довольно долго боялась темноты. Даже не ее саму, а тех существ, что прикрывались ее черным саванном. Они прятались и выжидали удобного момента. Момента, когда я закрою глаза и усну. Они видели меня, а я их нет. И это пугало настолько, что мне даже не нужно было додумывать эту историю до конца. Что монстры собирались сделать со мной? Не знаю. Съесть? Похитить? Причинить боль? В моем детском мире чудовища просто были и этого уже было достаточно.
А еще там были правила. Монстры появлялись только ночью, они боялись света, моих родителей и теряли меня из виду, если я пряталась под одеялом. А еще чудовищ очень пугала моя плюшевая собака Рекс. Мой верный друг проводил все ночи рядом со мной, сторожа мой сон.
Но что теперь вы скажете своим детям, когда они придут к вам среди ночи, испуганные ночными кошмарами? На вашем месте я бы заперла дверь в спальню и звонила в службу спасения. Но уж точно не пошла бы в комнату к ребенку, доказывать, что ему все показалось. В нашем новом мире людям редко что-то кажется.
Теперь чудовища обрели имена и четкие формы. Теперь истории о них всегда имеют финалы. И вместо книжек мы ежедневно читаем эти страшилки в новостях. Можно ли принять тот факт, что для некоторых из них мы являемся всего лишь пищей? Или что есть те, кто существует лишь для того, чтобы причинять боль и страдания?
Чудовища больше не прячутся в темноте и не подчиняются правилам. Вас не спасет включенный свет или крепость из одеяла и подушек. Ни плюшевая собака, ни настоящая. И услышав странный шорох посреди ночи из темного угла, не думайте, что вам послышалось. Не ищите рационального объяснения. Просто бегите. Бегите и прячьтесь.
Комната была небольшой, но идеально квадратной. Из мебели только стол и два стула. Абсолютный минимализм во всем. Даже в цвете. На миг мне показалось, что я перестала их различать. Все вокруг было серым. Темно-серым. Светло-серым. Грязно-серым. Даже лампочка над головой светила тусклым бледным светом, придавая всему налет застаревшей пыли.
Я сжалась на неудобном низком стуле, даже не пытаясь устроиться удобнее – это было невозможно. Он был жесткий, с острыми гранями, наверняка специально созданный для того, чтобы заставить тебя нервничать еще сильнее.
За мной наблюдали, я в этом не сомневалась. Стена напротив меня была выполнена из стекла, с моей стороны темного непрозрачного, но даже сквозь него посторонние взгляды ясно ощущались на коже, приползая по ней сотней крошечных невидимых муравьев.
Стараясь выглядеть расслабленной и спокойной, я только сильнее сцепила руки в замок, спрятав их между коленей, но даже так не смогла полностью сдержать дрожь. Меня трясло от всего пережитого, от неизвестности, от осознания происходящего.
Время тянулось бесконечно. В комнате не было часов и это наверняка было сделано намерено, чтобы еще сильнее расшатать нервы. Они просто ждали, ждали, когда я совсем потеряю самообладание и стану легкой добычей. Что ж, долго ждать не пришлось.
Когда дверь открылась, я не знала, радоваться этому или нет. Мое томительное ожидание закончилось, но на пороге стоял уже знакомый мне человек. Старший следователь Ильинский не спеша прошел к столу, наслаждаясь произведенным эффектом, и уселся на противоположный стул.
- Просто удивительно, что вы не пострадали.
В его голосе слышалось сожаление или мне послышалось?
- Нас всех сильно задело.
Под «нас» я имела в виду людей. Мы с Максом еще долго были полностью дезориентированы, терпеливо ожидая своей очереди на медицинскую помощь, когда же наши спутники совсем не ощущали на себе никаких последствий.
- Не так как остальных. Считаете, что вы пострадали, взгляните на это.
Передо мной на сто легли несколько широкоформатных снимков. Я узнала помещение клуба на первом этаже, фотографии видимо были сделаны сразу после случившегося. К удивлению, размах трагедии был не такой астрономический, как мне виделось изначально. Ударной волной, что бы не стало ее причиной, разбросало мебель, лишь слегка ее покорежив, сбило со стен освещение и декор. В целом, возможно, из-за оформления под заводской цех с необработанным кирпичом и оголенными трубами, я не замечала кардинальных изменений. Беспорядок – да, но никак не катастрофу.
- На что смотреть?
Мужчина грустно улыбнулся.
- Мы до сих пор проводим подсчет жертв. Все усложняет то, что при входе никто не регистрировал прибывших.
- Жертв?
- Как минимум четверо было стерты в пыль, вы можете видеть их остаточные силуэты на стенах, - он указала на странные бесформенные пятна на кирпичных стенах. – Еще двое замуровало в пол. Как понимаете, они не выжили. У пятидесяти присутствовавших наблюдается острая магическая, - он показательно подчеркнул это слово, выдержав паузу, - интоксикация. Десяток, четверо из них люди, находятся в крайне тяжелом состоянии. Более двадцати пяти числится пропавшими без вести. И если там открылся портал и их выбросило в другой мир, шансов на возвращение у них не так уж много.
- Границы снова пришли в движение? – испуганно спросила я, только сейчас в полной мере осознавая в какой опасности находилась.
- Нет, их привели в движение. И мы хотим знать кто.
Следователь смотрел на меня не мигая, ожидая моей реакции. Мне нечего было предложить ему кроме испуга и растерянности.
- Там должны были быть камеры, - пожала я плечами, не понимаю, чего именно он от меня хочет. – Да и ваши спецы наверняка могут восстановить хронологию событий.
- Увы, вся техника вышла из строя, - развел руками мужчина, - поэтому мы решили работать по старинке. С опроса свидетелей.
- Я ничего не видела.
- И это просто поразительно. – Голос сочился сарказмом. - Вы так вовремя успели уйти из эпицентра. А потом и вовсе воспользовались черным ходом.
- К чему вы клоните? – насторожилась я.
- Ни к чему, просто хочу услышать вашу версию событий.
- Мы пришли в клуб с моей коллегой.
- Эльфийкой? – уточнил он.
- Да, Китлари. Мы работаем вместе в журнале. Взяли напитки и пошли брать интервью у группы, что должна была выступить на разогреве. Потом что-то случилось. Нас подбросило воздух. Дальше я помню все смутно – меня вынесли из здания, потому что идти сама я не могла.
- Довольно складно. А кто еще там был с вами.
- Я же сказала, ребята из группы, - я помедлила, пытаясь вспомнить название, запоздало понимая, что не знала его. – Да вы сами знаете. Там…
- Нет, - прервал меня мужчина, - я про то, с кем вы пришли в клуб.
- С Китлари.
- И всё?
- Да, мы пришли вдвоем.
- А были ли там еще ваши знакомые?
Я задумалась.
- Ну, скорее всего. Туда собиралась чуть ли не вся наша редакция, и кто-то из университета. Это вообще очень значимое событие для города.
- Значимое… - повторил за мной Ильинский, что-то записывая в блокноте. – С кем вы говорили до взрыва?
- С Китлари.
- И только с ней?
- Да. – По правде говоря, количество сказанных мною слов вообще можно было сосчитать по пальцам. – Я никого там не знала.
- А других людей вы там видели?
Мне не понравился его вопрос. Точнее формулировка. Он будто бы уже все для себя решил, не выясняя, а обвиняя.
- Там были другие люди, но с ними я не общалась.
- И где именно они были? – прищурившись, спросил мужчина. – На первом этаже? Где именно? Можете показать на плане?
- Нет, - тут же ответила я. Нет, я не могла позволить ему сбросить всю вину на людей. – Не обратила внимания. Там было темно и шумно.
- Интересно.
- Там все перемешались, - будто оправдываясь, заявила я. – Особенно много было у стойки с баром.
- А у сцены?
Я нервно сглотнула.
- Не помню. Ну, наверное, там кто-то был. Посетители уже занимали места к концерту.
- Наверное… - Еще одна запись в блокноте. – Знаете, Виктория, я не особо верю в случайности, а вы стали слишком часто попадаться в поле моего радара.
- Мир тесен.
- Не настолько, - покачал головой мужчина. – А вы довольно интересный персонаж. Ваша история, как бы так выразиться, весьма необычна.
Я еще сильнее сжалась на своем стуле, мечтая раствориться без следа. Тело била дрожь, и я уже даже не пыталась сдержать ее – следователь и так все прекрасно видел, более того – наслаждался моим испугом и растерянностью. Его пронзительный взгляд отмечал и фиксировал каждое изменение в моем лице. И мимика была моим самым большим врагом.
- Что вы хотите сказать?
- Ваши родители знают, что вы собирались на вечеринку?
- Не впутывайте сюда моих родителей, - огрызнулась я, скрещивая руки на груди и уводя взгляд в сторону. – Они точно никак не связаны с магией.
- Да, это я знаю. А еще знаю, что такие как они, довольно категорично настроены против интеграции миров.
- Они категорично настроены против использования магии, - уточнила я, найдя в себе силы посмотреть Ильинскому прямо в глаза, - собственно, как и вы.
- Ну да, - хмуро ответил тот. – В этом мы с ними похожи. Удивительно, что у таких консервативных родителей выросла такая проактивная дочь.
- Современная молодежь легче адаптируется к новым порядкам.
- Порой даже слишком. Вот вы… Работа в журнале, помощь в приюте, походы к колдунам по выходным. Вас притягивает магический мир?
Я помедлила с ответом, пытаясь подобрать верные слова:
- Мы пришли написать о вас. Просто невероятно видеть вас всех вместе.
Парень поднялся нам навстречу, смахивая со лба длинную темную челку.
- Я – Макс. Бас -гитара и вокал. Главный вокал у нас Эво, - он кивнул на эльфа, которому все так же не было до нас дела. – Горус у нас на барабанной.
- Салют, - махнул нам рукой орк, продолжив отбивать беззвучный ритм на невидимых барабанах.
- Лея и Нея у нас на беках и подтанцовке.
- Эй, мы еще и песни пишем, - возмутилась одна из лесных девушек, повернувшись к нам и уперев руки в бока. Ее корсет был умело сплетен из тонких гибких веток, в юбка состояла из резных пальмовых листьев и крупных тропических цветов. – Кто автор хитов?
- Да-да. Песни пишем каждый по возможности, аранжировку тоже делаем вместе.
- И за костюмы кто отвечает? – напомнила вторая дриада, поправляя пышную копну листьев на голове. – Без нас ходили бы как бомжи.
Группа действительно была одета в едином стиле - джинс, кожа и металл, черных и белых цветов. Отчего лесные девушки выделялись очень эффектно - как яркие цветы на неплодородной выжженной почве.
Дриада говорила что-то еще, ее пухлые бледновато-зеленые губы двигались, но я не могла разобрать ни слова. В ушах нарастал гул – начавшийся как монотонное жужжание где-то на заднем плане, а потом перерастя в высокочастотный писк. Я зажала уши, но звук уже прочно засел в моей голове.
Китлари подошла ближе, взяв меня за плечи. Я видела, что она что-то пытается мне что-то сказать, но не могла ни услышать, ни ответить ей. Ребята из группы удивленно смотрели в мою сторону, все, кроме одного. Макс согнулся пополам, закрывая голову руками, и клонясь все сильнее к полу, будто под невидимым грузом.
Все замерло. Каждый на своем месте. Доля секунды, но в то мгновение я видела все так отчетливо. Вот мы все стояли посреди гримерки, а вот уже взлетели в воздух, зависнув в невидимом бурлящем потоке. Меня бросало из стороны в сторону. Пол, потолок, стены - они то и дело менялись местами, и я не могла определить лечу я или уже упала. Времени не существовало. Сколько прошло - минута, две или всего лишь несколько секунд? Я пыталась закричать, но не слышала собственного голоса, только горло и легкие обожгло горячим воздухом. Пыталась ухватиться за что-то, чтобы остановить кружение, но ничего не попадалось под руку. И когда давление внутри стало совсем невыносимым, и я была уверена, что меня буквально разорвет на части, все вдруг исчезло.
Короткое мгновение. Точно плохая склейка кадров. Вот мы болтаемся в воздухе, а вот лежим на полу. Боль пришла мгновенно. Я тихо застонала, притягивая коленки груди, в надежде хоть как-то ее уменьшить. Внутри разрасталось пламя – каждая косточка, каждая клеточка были скручены и вывернуты наизнанку, разбиты на молекулы и собраны снова.
- Все живы?
Громыхающий голос орка был как спасение. Я все еще была здесь и все еще была жива.
- Что это было?
Я ухватилась за голос Китти, открывая глаза и сосредотачиваясь на знакомом лице, нависшим прямо надо мной. Все вокруг было приглушенно алым – включился аварийный свет.
- Помогите вынести людей.
Тело не слушалось. Руки и ноги действовали вразнобой, будто пришитые от другого тела. Поэтому я не сопротивлялась, когда Горус подхватил меня на руки, прижав к широкой горячей груди, и понес темными петляющими коридорами наружу. Дриады подхватили Макса под руки, последовав за нами. Эльфы замыкали процессию.
Когда за очередной дверью вдруг открылось высокое звездное небо, я не поверила своим глазам. Вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, я снова застонала – боль переместилась, выкручивая суставы и забираясь под кожу.
- Куда?
- Да клади на траву.
Почувствовав под собой мягкую влажную почву, я сильнее вцепилась в невысокий ворс лужайки, борясь с накатившим головокружением.
- Пить хочешь?
Эльфийка помогла мне сесть, прижимая к себе и не позволяя снова упасть. Дрожащими руками я вцепилась в пластиковую бутылку, делая большие жадные глотки. Меня трясло как под напряжением, а в голове до сих пор стоял приглушенный гул. Звуки проступали постепенно. Сначала голоса, потом вой серены, потом крики и громкие стоны.
Я передала бутылку Максу, собираясь с силами и оборачиваясь в сторону клуба. Nou Mon больше не было. Глянцевый фасад потрескался и частично осыпался, светящаяся вывеска исчезла, как и окна на первом этаже, оставив только черные зияющие проемы. Вокруг здания висела сиреневая дымка, взвесь дыма, песка и еще чего—то нетипичного, не поднимаясь выше, но и не оседая на землю. Над зданием зависла огромная черная туча, настолько плотная и темная, что казалась издалека провалом, пробитым в небосводе. Изредка ее озаряли алые сполохи, точно тонкие извилистые вены, снабжающие ее кровью.
Всюду, куда ни глянь, были жители Иномирья – кто-то еще мог идти сам, кого-то выносили на руках, некоторые лежали без сознания, не подавая признаков жизни. И этой веренице, тянувшейся от главного входа в клуб, не было конца. В воздухе стоял неутихающий гул, сотканный из голосов, криков и причитаний. Язык был не важен – все мы говорили на одной языке. Боли и страха.
- Что это было? Взрыв?
- Рвануло что-то в клубе?
Уже начиная приходить в себя, я пошевелилась, осматривая сначала руки, потом ноги. Странно. Ни царапины, ни ушиба. Почему тогда мне было так адски больно. Макс рядом со мной, видимо, задавался тем же вопросам. Морщась от боли, он с трудом поднялся на ноги, приподнимая белую футболку и разглядывая идеально гладкую кожу, и, будто не веря, прослеживая выпирающие ребра пальцами.
И только сейчас я обратила внимание на остальных – ни у кого из тех, кто выбрался из клуба не было открытых ран. Ни травм, ни увечий. Тогда что черт возьми это было? Я знала ответ еще до того, как вдалеке послышался звук полицейский сирен. Это была магия. Магия, направленная против нас.
Тем, кто никогда это не прочтет.
В детстве я довольно долго боялась темноты. Даже не ее саму, а тех существ, что прикрывались ее черным саванном. Они прятались и выжидали удобного момента. Момента, когда я закрою глаза и усну. Они видели меня, а я их нет. И это пугало настолько, что мне даже не нужно было додумывать эту историю до конца. Что монстры собирались сделать со мной? Не знаю. Съесть? Похитить? Причинить боль? В моем детском мире чудовища просто были и этого уже было достаточно.
А еще там были правила. Монстры появлялись только ночью, они боялись света, моих родителей и теряли меня из виду, если я пряталась под одеялом. А еще чудовищ очень пугала моя плюшевая собака Рекс. Мой верный друг проводил все ночи рядом со мной, сторожа мой сон.
Но что теперь вы скажете своим детям, когда они придут к вам среди ночи, испуганные ночными кошмарами? На вашем месте я бы заперла дверь в спальню и звонила в службу спасения. Но уж точно не пошла бы в комнату к ребенку, доказывать, что ему все показалось. В нашем новом мире людям редко что-то кажется.
Теперь чудовища обрели имена и четкие формы. Теперь истории о них всегда имеют финалы. И вместо книжек мы ежедневно читаем эти страшилки в новостях. Можно ли принять тот факт, что для некоторых из них мы являемся всего лишь пищей? Или что есть те, кто существует лишь для того, чтобы причинять боль и страдания?
Чудовища больше не прячутся в темноте и не подчиняются правилам. Вас не спасет включенный свет или крепость из одеяла и подушек. Ни плюшевая собака, ни настоящая. И услышав странный шорох посреди ночи из темного угла, не думайте, что вам послышалось. Не ищите рационального объяснения. Просто бегите. Бегите и прячьтесь.
Глава четыре
Комната была небольшой, но идеально квадратной. Из мебели только стол и два стула. Абсолютный минимализм во всем. Даже в цвете. На миг мне показалось, что я перестала их различать. Все вокруг было серым. Темно-серым. Светло-серым. Грязно-серым. Даже лампочка над головой светила тусклым бледным светом, придавая всему налет застаревшей пыли.
Я сжалась на неудобном низком стуле, даже не пытаясь устроиться удобнее – это было невозможно. Он был жесткий, с острыми гранями, наверняка специально созданный для того, чтобы заставить тебя нервничать еще сильнее.
За мной наблюдали, я в этом не сомневалась. Стена напротив меня была выполнена из стекла, с моей стороны темного непрозрачного, но даже сквозь него посторонние взгляды ясно ощущались на коже, приползая по ней сотней крошечных невидимых муравьев.
Стараясь выглядеть расслабленной и спокойной, я только сильнее сцепила руки в замок, спрятав их между коленей, но даже так не смогла полностью сдержать дрожь. Меня трясло от всего пережитого, от неизвестности, от осознания происходящего.
Время тянулось бесконечно. В комнате не было часов и это наверняка было сделано намерено, чтобы еще сильнее расшатать нервы. Они просто ждали, ждали, когда я совсем потеряю самообладание и стану легкой добычей. Что ж, долго ждать не пришлось.
Когда дверь открылась, я не знала, радоваться этому или нет. Мое томительное ожидание закончилось, но на пороге стоял уже знакомый мне человек. Старший следователь Ильинский не спеша прошел к столу, наслаждаясь произведенным эффектом, и уселся на противоположный стул.
- Просто удивительно, что вы не пострадали.
В его голосе слышалось сожаление или мне послышалось?
- Нас всех сильно задело.
Под «нас» я имела в виду людей. Мы с Максом еще долго были полностью дезориентированы, терпеливо ожидая своей очереди на медицинскую помощь, когда же наши спутники совсем не ощущали на себе никаких последствий.
- Не так как остальных. Считаете, что вы пострадали, взгляните на это.
Передо мной на сто легли несколько широкоформатных снимков. Я узнала помещение клуба на первом этаже, фотографии видимо были сделаны сразу после случившегося. К удивлению, размах трагедии был не такой астрономический, как мне виделось изначально. Ударной волной, что бы не стало ее причиной, разбросало мебель, лишь слегка ее покорежив, сбило со стен освещение и декор. В целом, возможно, из-за оформления под заводской цех с необработанным кирпичом и оголенными трубами, я не замечала кардинальных изменений. Беспорядок – да, но никак не катастрофу.
- На что смотреть?
Мужчина грустно улыбнулся.
- Мы до сих пор проводим подсчет жертв. Все усложняет то, что при входе никто не регистрировал прибывших.
- Жертв?
- Как минимум четверо было стерты в пыль, вы можете видеть их остаточные силуэты на стенах, - он указала на странные бесформенные пятна на кирпичных стенах. – Еще двое замуровало в пол. Как понимаете, они не выжили. У пятидесяти присутствовавших наблюдается острая магическая, - он показательно подчеркнул это слово, выдержав паузу, - интоксикация. Десяток, четверо из них люди, находятся в крайне тяжелом состоянии. Более двадцати пяти числится пропавшими без вести. И если там открылся портал и их выбросило в другой мир, шансов на возвращение у них не так уж много.
- Границы снова пришли в движение? – испуганно спросила я, только сейчас в полной мере осознавая в какой опасности находилась.
- Нет, их привели в движение. И мы хотим знать кто.
Следователь смотрел на меня не мигая, ожидая моей реакции. Мне нечего было предложить ему кроме испуга и растерянности.
- Там должны были быть камеры, - пожала я плечами, не понимаю, чего именно он от меня хочет. – Да и ваши спецы наверняка могут восстановить хронологию событий.
- Увы, вся техника вышла из строя, - развел руками мужчина, - поэтому мы решили работать по старинке. С опроса свидетелей.
- Я ничего не видела.
- И это просто поразительно. – Голос сочился сарказмом. - Вы так вовремя успели уйти из эпицентра. А потом и вовсе воспользовались черным ходом.
- К чему вы клоните? – насторожилась я.
- Ни к чему, просто хочу услышать вашу версию событий.
- Мы пришли в клуб с моей коллегой.
- Эльфийкой? – уточнил он.
- Да, Китлари. Мы работаем вместе в журнале. Взяли напитки и пошли брать интервью у группы, что должна была выступить на разогреве. Потом что-то случилось. Нас подбросило воздух. Дальше я помню все смутно – меня вынесли из здания, потому что идти сама я не могла.
- Довольно складно. А кто еще там был с вами.
- Я же сказала, ребята из группы, - я помедлила, пытаясь вспомнить название, запоздало понимая, что не знала его. – Да вы сами знаете. Там…
- Нет, - прервал меня мужчина, - я про то, с кем вы пришли в клуб.
- С Китлари.
- И всё?
- Да, мы пришли вдвоем.
- А были ли там еще ваши знакомые?
Я задумалась.
- Ну, скорее всего. Туда собиралась чуть ли не вся наша редакция, и кто-то из университета. Это вообще очень значимое событие для города.
- Значимое… - повторил за мной Ильинский, что-то записывая в блокноте. – С кем вы говорили до взрыва?
- С Китлари.
- И только с ней?
- Да. – По правде говоря, количество сказанных мною слов вообще можно было сосчитать по пальцам. – Я никого там не знала.
- А других людей вы там видели?
Мне не понравился его вопрос. Точнее формулировка. Он будто бы уже все для себя решил, не выясняя, а обвиняя.
- Там были другие люди, но с ними я не общалась.
- И где именно они были? – прищурившись, спросил мужчина. – На первом этаже? Где именно? Можете показать на плане?
- Нет, - тут же ответила я. Нет, я не могла позволить ему сбросить всю вину на людей. – Не обратила внимания. Там было темно и шумно.
- Интересно.
- Там все перемешались, - будто оправдываясь, заявила я. – Особенно много было у стойки с баром.
- А у сцены?
Я нервно сглотнула.
- Не помню. Ну, наверное, там кто-то был. Посетители уже занимали места к концерту.
- Наверное… - Еще одна запись в блокноте. – Знаете, Виктория, я не особо верю в случайности, а вы стали слишком часто попадаться в поле моего радара.
- Мир тесен.
- Не настолько, - покачал головой мужчина. – А вы довольно интересный персонаж. Ваша история, как бы так выразиться, весьма необычна.
Я еще сильнее сжалась на своем стуле, мечтая раствориться без следа. Тело била дрожь, и я уже даже не пыталась сдержать ее – следователь и так все прекрасно видел, более того – наслаждался моим испугом и растерянностью. Его пронзительный взгляд отмечал и фиксировал каждое изменение в моем лице. И мимика была моим самым большим врагом.
- Что вы хотите сказать?
- Ваши родители знают, что вы собирались на вечеринку?
- Не впутывайте сюда моих родителей, - огрызнулась я, скрещивая руки на груди и уводя взгляд в сторону. – Они точно никак не связаны с магией.
- Да, это я знаю. А еще знаю, что такие как они, довольно категорично настроены против интеграции миров.
- Они категорично настроены против использования магии, - уточнила я, найдя в себе силы посмотреть Ильинскому прямо в глаза, - собственно, как и вы.
- Ну да, - хмуро ответил тот. – В этом мы с ними похожи. Удивительно, что у таких консервативных родителей выросла такая проактивная дочь.
- Современная молодежь легче адаптируется к новым порядкам.
- Порой даже слишком. Вот вы… Работа в журнале, помощь в приюте, походы к колдунам по выходным. Вас притягивает магический мир?
Я помедлила с ответом, пытаясь подобрать верные слова:
