– Так где сейчас твои родители? Едут сюда?
– Нет, они решили поехать к брату.
На этих словах мой голос дрогнул, и я чуть не прослезилась. Заметив это, Кароль наклонился ко мне с сиденья кареты, где сидели они с Войцехом, и взял меня за руку.
– Не грусти, Кэсси. Они поступили правильно. Не хотят создавать тебе дополнительные проблемы.
– Думаешь? – я с надеждой посмотрела на друга.
– Конечно. Если бы они приехали сюда, то Шимонт смог бы давить на тебя ещё и через них. Твой отец, судя по твоим рассказам, человек разумный. Он всё это прекрасно понимает, хочет хотя бы так защитить тебя. Неужели ты думаешь, они не хотели бы тебя увидеть? Они наверняка о тебе волнуются. Не сомневайся. То, что они избегают сейчас тебя – это большая жертва с их стороны. Представляю, как моя бы мама при таком раскладе рвалась ко мне и как пилила отца, если бы он её останавливал! Твои делают это только чтобы облегчить тебе жизнь.
Я замолчала, обдумывая эту новую для меня мысль. На сердце стало ещё чуть легче, словно Кароль стёр влагу со стекла и вид за окном перестал искажаться. Открывающаяся картина не стала радостней, но стала ясней и правильней.
Кароль отпустил мою руку и вновь откинулся на спинку сиденья.
– Знаешь, Маргарет и даже мама вспоминают тебя. Маргарет очень жалеет, что вы больше не видитесь.
– Мне твоя сестра тоже нравится, но теперь-то мне совсем нельзя с ней видеться.
Кароль согласно кивнул, но добавил:
– Ты можешь ей написать. Она обрадуется весточке. Сможет похвастаться перед подружками, что знаменитая дарита Кридис её подруга.
– Это не бросит на неё тень, если всё выплывет?
– Не волнуйся, Маргарет достаточно разумна, чтобы хвастаться тобой очень осторожно, только в своём тесном кругу. Если вдруг что-то о тебе просочиться в прессу, то в глазах этих куриц ты станешь и вовсе героиней запретного романа.
За этими разговорами мы доехали, я узнала открывающийся из окна кареты вид на витую ограду и парк, в котором прятался особняк Шимонта. Кареты загремели на булыжниках подъездной дороги. Разговор прервался. Каждый из нас настраивался на предстоящую встречу.
Карета с Ржавым притормозила у крыльца, он выпрыгнул, и она сразу поехала дальше. Наш экипаж остановился возле парадного крыльца. Первым выскользнул из него Войцех, потом Кароль и подал мне руку.
Дверь открыл уже знакомый мне бандитского вида дворецкий.
– Дор Шимонт ждёт вас в кабинете, - хрипловатым голосом важно произнёс он и дал сигнал глазевшим на Кароля слугам принять у нас верхнюю одежду.
Похоже, он очень старался соответствовать образу дворецкого из аристократической семьи, но получалось не очень. Дворецкий в этот раз не повёл в уже знакомую мне комнату на первом этаже, а стал медленно и значительно подниматься по лестнице. Я опиралась на руку Кароля и без этой опоры мне пришлось бы трудно. Ноги дрожали и подгибались. Я постаралась подавить эту внутреннюю дрожь. Из-за неясной надежды, которую подарило вмешательство Кароля, мне перестало быть всё равно. Я волновалась за исход предстоящей встречи. Не знаю, что чувствовал Кароль, но выглядел он совершенно спокойным. Пришлось и мне постараться, чтобы сохранить лицо.
Когда мы повернули на следующий пролёт лестницы, я краем глаза отметила какое-то несоответствие ожидаемой картинке. Потом сообразила, что не увидела за своим плечом Войцеха. Неужели телохранитель оставил Радзивинга? Это так удивило меня, что я даже приостановилась, чтобы оглянуться назад. Нет. Войцех по-прежнему сопровождал нас, только в другой ипостаси – в облике необычно большой рыси. Я была так поражена этим зрелищем, что даже перестала дрожать. Мысли о неожиданном преображении Войцеха вытеснили из головы всё.
В кабинете, куда нас привели, кроме дора Шимонта обнаружился Фрэкки и Павел. Фрэкки сидел в углу комнаты и успешно пытался слиться с деревянными панелями стен и вечерними тенями, наполнявшими комнату вопреки свету ламп и камина.
Павел, увидев меня, улыбнулся, но тут же стал серьёзным, а увидев рысь-Войцеха подобрался, как-то замерцал и я только успела моргнуть, как на месте мужчины увидела большого чёрного волка. Я немного огорчилась. Мне хотелось задать ему несколько вопросов о моей семье, но сейчас это стало невозможным. И только теперь я набралась храбрости и посмотрела на дора Шимонта.
В этот раз он при нашем появлении не только встал из-за массивного стола, но даже сделал шаг в нашу сторону. Впрочем, скорее всего это проявление вежливости относилось не ко мне, а к Каролю. Это подтвердили и первые слова, обращённые к нам.
– Дор Ралзивинг, рад знакомству, - слова были любезны, но тон холоден.
– Дор Шимонт, благодарю, что согласились принять меня.
– Глупо отказывать во встрече главе такого клана, как ваш. Прошу, присаживайтесь, - дор Шимонт указал на диван, стоящий напротив стола, но не вернулся за него, а развернул стоящее рядом кресло и сел рядом с нами. Мы вдвоём сели на диван рядом и Кароль демонстративно взял меня за руку.
Шима молча рассматривал нас, ожидая, пока заговорит Кароль.
– Я попросил о встрече, так как хочу обсудить дела дариты Кридис. Я узнал о её проблеме слишком поздно, чтобы помочь.
– Действительно, слишком поздно, - многозначительно подтвердил Шима. - Я решил её проблему, и она должна расплатиться. Это не обсуждается.
– Разумеется, дор Шимонт. Я и не собираюсь оспаривать или обсуждать принесённую девушкой клятву. Она также не собирается отказываться от обещания служить вам. Но вот условия службы – это повод для разговора.
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю.
Шима смотрел на Кароля с холодным любопытством. Его змеиный взгляд леденил, хоть и был обращён на моего спутника. Они оба совершенно не замечали меня, сосредоточившись друг на друге. Кароль расслаблено откинулся на спинку дивана. На губах его замерла любезная полуулыбка. Поза Шимы, сидевшего напротив нас, тоже выглядела свободной, а лицо спокойным. Но между мужчинами воздух словно сгустился от напряжения. Я ощущала это и боялась пошевелиться.
– Дарита Кридис – незамужняя девица, и переселение её в ваш дом погубит её репутацию.
– А её работа на меня не погубит?
– В свете многие совершают сомнительные поступки, но если есть возможность и необходимость, то все закрывают на это глаза. Переезд дариты в ваш дом скомпрометирует девушку слишком явно.
– Почему вас это волнует? И почему это должно волновать меня?
– Его Величество король Анджей лично высказал пожелание чаще видеть при дворе дариту Кридис в моём обществе. Пожелание монарха – это не то, что Ралзивинги могут сейчас игнорировать. Кассандра личность публичная и любое изменение в её жизни привлечёт внимание журналистов, будет обсуждаться во многих домах Баории. Ваше имя также появится на страницах прессы. Возможно, вы не против такой славы, но мне подобные слухи вокруг девушки, чьё имя всё ещё часто журналисты связывают с моим, совершенно ни к чему. Поэтому я готов попросить, чтобы служба вам дариты Кридис проходила без переезда под вашу крышу. Тем более, что служба Видящей – это не работа телохранителя, которая требует постоянного присутствия рядом с объектом. Или вам нужно, чтобы Кассандра всегда была под рукой по какой-то другой причине?
Кароль неприятно усмехнулся, а я почувствовала себя грязной от такого намёка. До сих пор я не думала о такой опасности. Шима ни разу во время наших немногочисленных встреч не проявлял ко мне мужского интереса. Но что если?...
Шима молчал, глядя на Кароля. Тот, похоже не осознавая, крепко, до боли, сжал мою руку. Я посмотрела на Кароля. Он улыбался сжатыми губами, но любезная улыбка совершенно не сочеталась со злой и яркой синевой глаз.
– Не сломайте девушке пальцы, - насмешливо сказал Шима.
Кароль тихо пробормотал:
– Извини, Кэсси, - и ослабил хватку.
– Переезд дариты Кридис – это не пустая прихоть и связан с её службой в качестве Вилящкй, - снизошёл до пояснений дор Шимонт. – По словам Асиль случается, что Кассандра впадает в подобие транса совершенно внезапно и потом ничего не помнит о своём видении. Одно из таких видение спасло Асиль от крупных неприятностей, а возможно даже смерти. Как понимаете, упустить такое не с моих интересах.
Кароль понимающе кивнул, принимая довод Шимонта.
– Кэсси, а такое случалось с тобой на работе или на занятиях в Академии? - неожиданно обратился ко мне Радзивинг.
– Нет. При посторонних никогда. Во всяком случае так, чтобы я это не осознавала и не контролировала. В том смысле, что не говорила вслух.
– Похоже, что хотя ты не можешь по собственной воле вызывать видения, но всё же в какой-то мере контролируешь их. Не позволяешь им завладеть тобой в неподходящий момент, - с интересом сказал Кароль.
– Похоже, что так.
– Это любопытно, но мне-то что? – перебил нас Шима.
– Это значит, что ни на работе в «Жасмингарде», ни в Академии на занятиях с даритой не случится ничего такого, что требовало бы не спускать с неё глаз. И это касается второго условия её службы вам. Это, как я понимаю, не обговаривалось, но подразумевалось. Её переезд в ваш дом значил, что ей придётся оставить учёбу и прохождение мастерата прервётся. Это стало бы ошибкой, которая повредит не только Кэсси, но и вам.
– Как же?
– Дар Кэсси проснулся недавно. Он только развивается. Она им пока не владеет и не знает всех своих возможностей. Продолжение учёбы в магической Академии сейчас ей особенно необходимо. Её обучение и вам будет на пользу.
– Что скажешь, Фрэкки?
Маг вздрогнул от неожиданности и торопливо ответил на вопрос Шимы:
– Радзивинг прав в том смысле, что пробудившийся дар требует шлифовки и обучения. Ходить в Академию и тамошнюю библиотеку дарите пойдёт на пользу.
– Вот как. Что же, тогда я готов обсудить с тобой, Радзивинг, условия службы дариты Кридис.
Кароль отпустил мою руку и сказал:
– Думаю, Кэсси нет нужды слушать наши разговоры. Ты только заскучаешь, милая.
Вряд ли бы я заскучала при осуждении собственной судьбы, но спорить не стала. Если Кароль не хочет говорить при мне, значит так тому и быть.
– Фрэкки, проводи девушку в Розовую гостиную к Асиль, - отдал команду Шима. – Пусть подруги поболтают.
Мы с Фрэкки послушно поднялись и вышли из кабинета. Отойдя от него на пару шагов, Фрэкки крикнул:
– Жук! Жук! - и когда увидел, что по лестнице понимается к нам седой крепыш, играющий здесь роль дворецкого, сказал ему, - Проводи барышню к Асиль.
Передав меня с рук на руки, Фрэкки вернулся назад, а мы отправились в глубины особняка. Было не по себе, но я ведь собиралась здесь жить, так что волноваться глупо. Здесь никто не должен причинить мне вред без разрешения дора Шимонта. А он не разрешит.
Так я уговаривала себя, пока не увидела Асиль. Она сидела в кресле возле яркой лампы и что-то вышивала. Увидев меня, вздрогнула и уколола палец. Ойкнула и сунула его в рот, чтобы слизнуть выступившую капельку крови.
Дворецкий, считая свой долг выполненным, молча оставил нас, и тишина повисла в комнате.
Асиль опустила глаза и уставилась на пяльцы. Я тоже чувствовала себя неловко. Не знала, как говорить с этой новой, незнакомой мне Асиль. В светлом элегантном платье, с искусно уложенными волосами, нежным смущённым лицом она походила на одну из подруг Маргарет – девушку-аристократку, утончённую и благовоспитанную. Волосы, с которых частично сошла краска, вновь потемнели, и это тоже делало её незнакомкой для меня.
Но главной причиной неловкости был не её новый облик и непонятное положение в доме, где мне, возможно, предстояло жить. Или, если Каролю удастся, то только часто бывать. Куском холодного грязного льда между нами стояло её предательство. Шима так много знал обо мне. Разве рассказывать всё до донышка было так обязательно?
Асиль с хмурым видом воткнула иголку в ткань и коротко выругалась. Похоже, снова попала в собственный палец. Она отложила вышивку и прямо посмотрела на меня.
– Здравствуй, Кэсси. Ты переехала? Уже видела комнату, которую тебе выделили? Как тебе? Я постаралась сделать всё, чтобы тебе было удобно. Если что-то не так, скажи. Я прикажу поменять.
– Здравствуй, Асиль, - первые слова дались с трудом, но дальше пошло легче. – Нет, я ещё не переехала и комнату не видела. Со мной приехал Радзивинг. Он надеется сделать так, чтобы я осталась жить у себя. Не знаю, получится ли…
– Это который из твоих поклонников? Молодой красавчик? – слабо улыбнулась Асиль.
– Да, тот. Только он не мой поклонник.
– Это только ты так думаешь. У него получится?
– Не знаю…
– Только если он даст Шиме за тебя выкуп.
Слова Асиль напомнили мне о неприятном факте. Чтобы выручить меня, Каролю придётся чем-то расплатиться с Шимой. И меня отправили сюда, чтобы я не слышала торг. Сердце ёкнуло. Вдруг Шима запросит столько, сколько Кароль не готов за меня отдать? Я ведь ему не родня, не любимая девушка. Только друг. Но я и Асиль считала подругой. Чтобы не думать о плохом, обратилась к Асиль:
– Ты говоришь, что готовила комнату для меня. Ты экономка? Или хозяйка?
Асиль опустила глаза.
– Ни та, ни другая. Зигмунд приказал слугам, чтобы они меня слушались. И попросил, чтобы я взяла на себя обязанности хозяйки. Но я не хозяйка.
Она замолчала. Мне очень хотелось спросить, не любовники ли они. Но было неловко, да и ответ казался слишком очевидным.
Отвечая на невысказанный вопрос, Асиль продолжила:
– Я не любовница Шимы. Хотя он хочет. Но я сказала «нет!» и он отступил. Он не злой!
– Шима добрый?!
– Нет, он не добрый. Но и не злой. Ты не знаешь, какие по-настоящему злые люди. Как они могут мучить других просто так, из удовольствия. Шима не такой.
Меня удивила горячность, с которой Асиль защищает ночного короля. Но то, что он не садист и не насильник, меня обрадовало. Будь всё иначе, моя участь теперь оказалась бы печальной.
– Я рада, что тебя здесь не обижают.
Асиль, собиравшаяся, похоже, сказать что-то ещё в защиту Шимы, запнулась и замолчала. Потом недоверчиво переспросила:
– Правда? – и, увидев моё непонимание, уточнила. – Правда рада? Ведь ты здесь из-за меня. Я тогда так испугалась…
Теперь уже я не торопилась ответить. Вспомнилось предупреждение Оракула: «Меняя чью-то судьбу, ты меняешь и собственную. Забирая у смерти добычу, готовься заплатить». Я ведь знала об этом, помогая Асиль. И то, что произошло потом – это моя плата. Такая же, как клятва Шиме. Клятва, ставшая платой за жизнь моей семьи.
– Правда. Даже если бы я злилась на тебя, то всё равно не хотела бы, чтобы тебя мучили. А я не злюсь. Теперь не злюсь. Я сама приняла решение и не виню тебя. Я тоже испугалась, когда первый раз увидела дора Шимонта.
– И правильно, что испугалась. Я тогда боялась, что ты станешь упрямиться. А с этими людьми так нельзя.
– И какую комнату мне здесь приготовили? – я решила сменить тему.
Что случилось, то случилось. Ничего уже не изменить. Надо идти дальше, и в этом дальше нам с Асиль вновь придётся общаться. Лучше уж с ней, чем с кем-то вроде Ржавого.
– Не одну комнату, а несколько, - Асиль тоже охотно переключилась на другое. – Спальню, кабинет и комнату для гадания. Фрэкки подсказал, как там должно быть.
– Прямо специально для гадания?
– Да. Но она почти пустая. Фрэкки сказал, что ты сама сделаешь, как тебе надо. Он только приготовил всякие магические штуки.
– Нет, они решили поехать к брату.
На этих словах мой голос дрогнул, и я чуть не прослезилась. Заметив это, Кароль наклонился ко мне с сиденья кареты, где сидели они с Войцехом, и взял меня за руку.
– Не грусти, Кэсси. Они поступили правильно. Не хотят создавать тебе дополнительные проблемы.
– Думаешь? – я с надеждой посмотрела на друга.
– Конечно. Если бы они приехали сюда, то Шимонт смог бы давить на тебя ещё и через них. Твой отец, судя по твоим рассказам, человек разумный. Он всё это прекрасно понимает, хочет хотя бы так защитить тебя. Неужели ты думаешь, они не хотели бы тебя увидеть? Они наверняка о тебе волнуются. Не сомневайся. То, что они избегают сейчас тебя – это большая жертва с их стороны. Представляю, как моя бы мама при таком раскладе рвалась ко мне и как пилила отца, если бы он её останавливал! Твои делают это только чтобы облегчить тебе жизнь.
Я замолчала, обдумывая эту новую для меня мысль. На сердце стало ещё чуть легче, словно Кароль стёр влагу со стекла и вид за окном перестал искажаться. Открывающаяся картина не стала радостней, но стала ясней и правильней.
Кароль отпустил мою руку и вновь откинулся на спинку сиденья.
– Знаешь, Маргарет и даже мама вспоминают тебя. Маргарет очень жалеет, что вы больше не видитесь.
– Мне твоя сестра тоже нравится, но теперь-то мне совсем нельзя с ней видеться.
Кароль согласно кивнул, но добавил:
– Ты можешь ей написать. Она обрадуется весточке. Сможет похвастаться перед подружками, что знаменитая дарита Кридис её подруга.
– Это не бросит на неё тень, если всё выплывет?
– Не волнуйся, Маргарет достаточно разумна, чтобы хвастаться тобой очень осторожно, только в своём тесном кругу. Если вдруг что-то о тебе просочиться в прессу, то в глазах этих куриц ты станешь и вовсе героиней запретного романа.
За этими разговорами мы доехали, я узнала открывающийся из окна кареты вид на витую ограду и парк, в котором прятался особняк Шимонта. Кареты загремели на булыжниках подъездной дороги. Разговор прервался. Каждый из нас настраивался на предстоящую встречу.
Карета с Ржавым притормозила у крыльца, он выпрыгнул, и она сразу поехала дальше. Наш экипаж остановился возле парадного крыльца. Первым выскользнул из него Войцех, потом Кароль и подал мне руку.
Дверь открыл уже знакомый мне бандитского вида дворецкий.
– Дор Шимонт ждёт вас в кабинете, - хрипловатым голосом важно произнёс он и дал сигнал глазевшим на Кароля слугам принять у нас верхнюю одежду.
Похоже, он очень старался соответствовать образу дворецкого из аристократической семьи, но получалось не очень. Дворецкий в этот раз не повёл в уже знакомую мне комнату на первом этаже, а стал медленно и значительно подниматься по лестнице. Я опиралась на руку Кароля и без этой опоры мне пришлось бы трудно. Ноги дрожали и подгибались. Я постаралась подавить эту внутреннюю дрожь. Из-за неясной надежды, которую подарило вмешательство Кароля, мне перестало быть всё равно. Я волновалась за исход предстоящей встречи. Не знаю, что чувствовал Кароль, но выглядел он совершенно спокойным. Пришлось и мне постараться, чтобы сохранить лицо.
Когда мы повернули на следующий пролёт лестницы, я краем глаза отметила какое-то несоответствие ожидаемой картинке. Потом сообразила, что не увидела за своим плечом Войцеха. Неужели телохранитель оставил Радзивинга? Это так удивило меня, что я даже приостановилась, чтобы оглянуться назад. Нет. Войцех по-прежнему сопровождал нас, только в другой ипостаси – в облике необычно большой рыси. Я была так поражена этим зрелищем, что даже перестала дрожать. Мысли о неожиданном преображении Войцеха вытеснили из головы всё.
В кабинете, куда нас привели, кроме дора Шимонта обнаружился Фрэкки и Павел. Фрэкки сидел в углу комнаты и успешно пытался слиться с деревянными панелями стен и вечерними тенями, наполнявшими комнату вопреки свету ламп и камина.
Павел, увидев меня, улыбнулся, но тут же стал серьёзным, а увидев рысь-Войцеха подобрался, как-то замерцал и я только успела моргнуть, как на месте мужчины увидела большого чёрного волка. Я немного огорчилась. Мне хотелось задать ему несколько вопросов о моей семье, но сейчас это стало невозможным. И только теперь я набралась храбрости и посмотрела на дора Шимонта.
В этот раз он при нашем появлении не только встал из-за массивного стола, но даже сделал шаг в нашу сторону. Впрочем, скорее всего это проявление вежливости относилось не ко мне, а к Каролю. Это подтвердили и первые слова, обращённые к нам.
– Дор Ралзивинг, рад знакомству, - слова были любезны, но тон холоден.
– Дор Шимонт, благодарю, что согласились принять меня.
– Глупо отказывать во встрече главе такого клана, как ваш. Прошу, присаживайтесь, - дор Шимонт указал на диван, стоящий напротив стола, но не вернулся за него, а развернул стоящее рядом кресло и сел рядом с нами. Мы вдвоём сели на диван рядом и Кароль демонстративно взял меня за руку.
Шима молча рассматривал нас, ожидая, пока заговорит Кароль.
– Я попросил о встрече, так как хочу обсудить дела дариты Кридис. Я узнал о её проблеме слишком поздно, чтобы помочь.
– Действительно, слишком поздно, - многозначительно подтвердил Шима. - Я решил её проблему, и она должна расплатиться. Это не обсуждается.
– Разумеется, дор Шимонт. Я и не собираюсь оспаривать или обсуждать принесённую девушкой клятву. Она также не собирается отказываться от обещания служить вам. Но вот условия службы – это повод для разговора.
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю.
Шима смотрел на Кароля с холодным любопытством. Его змеиный взгляд леденил, хоть и был обращён на моего спутника. Они оба совершенно не замечали меня, сосредоточившись друг на друге. Кароль расслаблено откинулся на спинку дивана. На губах его замерла любезная полуулыбка. Поза Шимы, сидевшего напротив нас, тоже выглядела свободной, а лицо спокойным. Но между мужчинами воздух словно сгустился от напряжения. Я ощущала это и боялась пошевелиться.
– Дарита Кридис – незамужняя девица, и переселение её в ваш дом погубит её репутацию.
– А её работа на меня не погубит?
– В свете многие совершают сомнительные поступки, но если есть возможность и необходимость, то все закрывают на это глаза. Переезд дариты в ваш дом скомпрометирует девушку слишком явно.
– Почему вас это волнует? И почему это должно волновать меня?
– Его Величество король Анджей лично высказал пожелание чаще видеть при дворе дариту Кридис в моём обществе. Пожелание монарха – это не то, что Ралзивинги могут сейчас игнорировать. Кассандра личность публичная и любое изменение в её жизни привлечёт внимание журналистов, будет обсуждаться во многих домах Баории. Ваше имя также появится на страницах прессы. Возможно, вы не против такой славы, но мне подобные слухи вокруг девушки, чьё имя всё ещё часто журналисты связывают с моим, совершенно ни к чему. Поэтому я готов попросить, чтобы служба вам дариты Кридис проходила без переезда под вашу крышу. Тем более, что служба Видящей – это не работа телохранителя, которая требует постоянного присутствия рядом с объектом. Или вам нужно, чтобы Кассандра всегда была под рукой по какой-то другой причине?
Кароль неприятно усмехнулся, а я почувствовала себя грязной от такого намёка. До сих пор я не думала о такой опасности. Шима ни разу во время наших немногочисленных встреч не проявлял ко мне мужского интереса. Но что если?...
Шима молчал, глядя на Кароля. Тот, похоже не осознавая, крепко, до боли, сжал мою руку. Я посмотрела на Кароля. Он улыбался сжатыми губами, но любезная улыбка совершенно не сочеталась со злой и яркой синевой глаз.
– Не сломайте девушке пальцы, - насмешливо сказал Шима.
Кароль тихо пробормотал:
– Извини, Кэсси, - и ослабил хватку.
– Переезд дариты Кридис – это не пустая прихоть и связан с её службой в качестве Вилящкй, - снизошёл до пояснений дор Шимонт. – По словам Асиль случается, что Кассандра впадает в подобие транса совершенно внезапно и потом ничего не помнит о своём видении. Одно из таких видение спасло Асиль от крупных неприятностей, а возможно даже смерти. Как понимаете, упустить такое не с моих интересах.
Кароль понимающе кивнул, принимая довод Шимонта.
– Кэсси, а такое случалось с тобой на работе или на занятиях в Академии? - неожиданно обратился ко мне Радзивинг.
– Нет. При посторонних никогда. Во всяком случае так, чтобы я это не осознавала и не контролировала. В том смысле, что не говорила вслух.
– Похоже, что хотя ты не можешь по собственной воле вызывать видения, но всё же в какой-то мере контролируешь их. Не позволяешь им завладеть тобой в неподходящий момент, - с интересом сказал Кароль.
– Похоже, что так.
– Это любопытно, но мне-то что? – перебил нас Шима.
– Это значит, что ни на работе в «Жасмингарде», ни в Академии на занятиях с даритой не случится ничего такого, что требовало бы не спускать с неё глаз. И это касается второго условия её службы вам. Это, как я понимаю, не обговаривалось, но подразумевалось. Её переезд в ваш дом значил, что ей придётся оставить учёбу и прохождение мастерата прервётся. Это стало бы ошибкой, которая повредит не только Кэсси, но и вам.
– Как же?
– Дар Кэсси проснулся недавно. Он только развивается. Она им пока не владеет и не знает всех своих возможностей. Продолжение учёбы в магической Академии сейчас ей особенно необходимо. Её обучение и вам будет на пользу.
– Что скажешь, Фрэкки?
Маг вздрогнул от неожиданности и торопливо ответил на вопрос Шимы:
– Радзивинг прав в том смысле, что пробудившийся дар требует шлифовки и обучения. Ходить в Академию и тамошнюю библиотеку дарите пойдёт на пользу.
– Вот как. Что же, тогда я готов обсудить с тобой, Радзивинг, условия службы дариты Кридис.
Кароль отпустил мою руку и сказал:
– Думаю, Кэсси нет нужды слушать наши разговоры. Ты только заскучаешь, милая.
Вряд ли бы я заскучала при осуждении собственной судьбы, но спорить не стала. Если Кароль не хочет говорить при мне, значит так тому и быть.
– Фрэкки, проводи девушку в Розовую гостиную к Асиль, - отдал команду Шима. – Пусть подруги поболтают.
Мы с Фрэкки послушно поднялись и вышли из кабинета. Отойдя от него на пару шагов, Фрэкки крикнул:
– Жук! Жук! - и когда увидел, что по лестнице понимается к нам седой крепыш, играющий здесь роль дворецкого, сказал ему, - Проводи барышню к Асиль.
Передав меня с рук на руки, Фрэкки вернулся назад, а мы отправились в глубины особняка. Было не по себе, но я ведь собиралась здесь жить, так что волноваться глупо. Здесь никто не должен причинить мне вред без разрешения дора Шимонта. А он не разрешит.
Так я уговаривала себя, пока не увидела Асиль. Она сидела в кресле возле яркой лампы и что-то вышивала. Увидев меня, вздрогнула и уколола палец. Ойкнула и сунула его в рот, чтобы слизнуть выступившую капельку крови.
Дворецкий, считая свой долг выполненным, молча оставил нас, и тишина повисла в комнате.
Прода от 27.11.2021, 08:22
Глава 9. Встреча с Асиль
Асиль опустила глаза и уставилась на пяльцы. Я тоже чувствовала себя неловко. Не знала, как говорить с этой новой, незнакомой мне Асиль. В светлом элегантном платье, с искусно уложенными волосами, нежным смущённым лицом она походила на одну из подруг Маргарет – девушку-аристократку, утончённую и благовоспитанную. Волосы, с которых частично сошла краска, вновь потемнели, и это тоже делало её незнакомкой для меня.
Но главной причиной неловкости был не её новый облик и непонятное положение в доме, где мне, возможно, предстояло жить. Или, если Каролю удастся, то только часто бывать. Куском холодного грязного льда между нами стояло её предательство. Шима так много знал обо мне. Разве рассказывать всё до донышка было так обязательно?
Асиль с хмурым видом воткнула иголку в ткань и коротко выругалась. Похоже, снова попала в собственный палец. Она отложила вышивку и прямо посмотрела на меня.
– Здравствуй, Кэсси. Ты переехала? Уже видела комнату, которую тебе выделили? Как тебе? Я постаралась сделать всё, чтобы тебе было удобно. Если что-то не так, скажи. Я прикажу поменять.
– Здравствуй, Асиль, - первые слова дались с трудом, но дальше пошло легче. – Нет, я ещё не переехала и комнату не видела. Со мной приехал Радзивинг. Он надеется сделать так, чтобы я осталась жить у себя. Не знаю, получится ли…
– Это который из твоих поклонников? Молодой красавчик? – слабо улыбнулась Асиль.
– Да, тот. Только он не мой поклонник.
– Это только ты так думаешь. У него получится?
– Не знаю…
– Только если он даст Шиме за тебя выкуп.
Слова Асиль напомнили мне о неприятном факте. Чтобы выручить меня, Каролю придётся чем-то расплатиться с Шимой. И меня отправили сюда, чтобы я не слышала торг. Сердце ёкнуло. Вдруг Шима запросит столько, сколько Кароль не готов за меня отдать? Я ведь ему не родня, не любимая девушка. Только друг. Но я и Асиль считала подругой. Чтобы не думать о плохом, обратилась к Асиль:
– Ты говоришь, что готовила комнату для меня. Ты экономка? Или хозяйка?
Асиль опустила глаза.
– Ни та, ни другая. Зигмунд приказал слугам, чтобы они меня слушались. И попросил, чтобы я взяла на себя обязанности хозяйки. Но я не хозяйка.
Она замолчала. Мне очень хотелось спросить, не любовники ли они. Но было неловко, да и ответ казался слишком очевидным.
Отвечая на невысказанный вопрос, Асиль продолжила:
– Я не любовница Шимы. Хотя он хочет. Но я сказала «нет!» и он отступил. Он не злой!
– Шима добрый?!
– Нет, он не добрый. Но и не злой. Ты не знаешь, какие по-настоящему злые люди. Как они могут мучить других просто так, из удовольствия. Шима не такой.
Меня удивила горячность, с которой Асиль защищает ночного короля. Но то, что он не садист и не насильник, меня обрадовало. Будь всё иначе, моя участь теперь оказалась бы печальной.
– Я рада, что тебя здесь не обижают.
Асиль, собиравшаяся, похоже, сказать что-то ещё в защиту Шимы, запнулась и замолчала. Потом недоверчиво переспросила:
– Правда? – и, увидев моё непонимание, уточнила. – Правда рада? Ведь ты здесь из-за меня. Я тогда так испугалась…
Теперь уже я не торопилась ответить. Вспомнилось предупреждение Оракула: «Меняя чью-то судьбу, ты меняешь и собственную. Забирая у смерти добычу, готовься заплатить». Я ведь знала об этом, помогая Асиль. И то, что произошло потом – это моя плата. Такая же, как клятва Шиме. Клятва, ставшая платой за жизнь моей семьи.
– Правда. Даже если бы я злилась на тебя, то всё равно не хотела бы, чтобы тебя мучили. А я не злюсь. Теперь не злюсь. Я сама приняла решение и не виню тебя. Я тоже испугалась, когда первый раз увидела дора Шимонта.
– И правильно, что испугалась. Я тогда боялась, что ты станешь упрямиться. А с этими людьми так нельзя.
– И какую комнату мне здесь приготовили? – я решила сменить тему.
Что случилось, то случилось. Ничего уже не изменить. Надо идти дальше, и в этом дальше нам с Асиль вновь придётся общаться. Лучше уж с ней, чем с кем-то вроде Ржавого.
– Не одну комнату, а несколько, - Асиль тоже охотно переключилась на другое. – Спальню, кабинет и комнату для гадания. Фрэкки подсказал, как там должно быть.
– Прямо специально для гадания?
– Да. Но она почти пустая. Фрэкки сказал, что ты сама сделаешь, как тебе надо. Он только приготовил всякие магические штуки.
