– Анна, Анна, - толкала меня в бок Лурия, - выручай! Эта снулая рыба меня сегодня точно спросит! А я ни в зуб ногой. Мы вчера с ребятами из Королевской Академии так здорово отрывались! Гонки на мётлах – это что-то! Ветер в ушах, музыка гремит, и мы мчимся к самым звёздам! Зря ты не пошла.
– Лурия, но мы ведь вчера их первый раз увидели. Отправляться с ними на ночь глядя – это неосторожно.
– Господи, Анна, какая ты скучная! Что может с тобой случиться? Ну, сорвут пару поцелуев, пощупают немного, когда ты с ними на метле летаешь, и что? От тебя убудет, что ли? Парни-то какие симпатичные. А то ты так скоро позеленеешь над своими учебниками. На старости лет и вспомнить о студенчестве нечего будет.
– Зато сегодня спокойна, а не дрожу как осиновый лист перед опросом.
– Вот и выручай! Рыба Тамар к тебе неровно дышит. Старушку порадуешь и подружку спасёшь от верной «двойки». Ладно бы ещё что-то серьёзное, а то – лабуда с прорицаниями. Я это за науку не считаю!
Честно говоря, я тоже не считала. И, подозреваю, никто из студентов не считал прорицание серьёзным предметом. Глядя на нашу преподавательницу – рослую, мужиковатую, в нелепых массивных очках, ни разу не сделавшую ни одного ясного предсказания, - поверить в то, что её предмет заслуживает гордого звания науки было невозможно. Но мне нравилось делать расчёты, писать формулы, пусть даже я не верила, что за ними стоит что-то реальное. Считала это хорошей тренировкой для по-настоящему серьёзных расчётов в артефакторике. Поэтому одна из немногих внимательно слушала, что говорит госпожа Лидия Тамар, которую однокурсники прозвали Рыбой Тамар.
Прозвенел звонок, и мы весёлым ручьём стали заполнять аудиторию.
– Итак, сегодня проверим, как вы усвоили тему «Расчёт будущего по звёздам», - кивком поприветствовав нас, сразу взяла быка за рога преподаватель. – Кто готов изложить нам первый вопрос семинара?
Я, посмотрев на приунывших подруг, медленно подняла руку. Тамар поправила свои массивные очки, которые из-за своей тяжести постоянно сползали с её длинного унылого носа. Всё время удивлялась: зачем она их носит? Почему не хочет обратиться к целителям? Они уже давно научились излечивать почти любые дефекты зрения.
– Нет, учащаяся Кридис, вас сегодня спрашивать не буду. Верю, что готовы. Жаль, не хотите развивать свой дар, но надеюсь, что когда-нибудь полученные знания вам пригодятся.
Не знаю, почему все пять лет обучения Тамар верила, что у меня есть дар прорицаний, и до сих пор ждала, что он вот-вот проснётся. Я же никогда не могла угадать даже нужный билет на экзамене.
– Сегодня мы лучше послушаем, - тянула слова Тамар, наклонившись над журналом.
Все замерли, затаив дыхание. И вот в момент, когда преподаватель подняла голову и сквозь толстые линзы очков уставилась на нас, определившись с первой жертвой, раздался мелодичный звон. Все встрепенулись и с удивлением уставились на зелёный круг на стене. Магический оповещатель висел здесь, сколько мы себя помнили, но до сих пор ни разу не подавал голос.
– Уважаемые студенты и преподаватели! – услышали мы мелодичный голос секретарши ректора. – Приглашаем всех пройти в актовый зал!
Госпожа Тамар удивлённо нахмурилась. Она явно не ожидала такого.
– И какой она после этого прорицатель? – насмешливо прошептала мне в ухо Лурия. – Явно не знала, что семинар сорвётся.
– Не толпимся. Строимся в пары и не спеша идём за мной, - скомандовала госпожа Тамар.
Радостные одногруппники построились в пары и как утята за курицей потянулись за преподавателем. В актовом зале мы разделились. Госпожа Тамар поднялась на сцену, усевшись за накрытой чёрной скатертью стол, а мы бросились занимать места в зале. Он хоть и большой, но когда собирали всех, то мест всё же не хватало. По привычке все торопились сесть подальше от сцены, где расположились преподаватели, а первый ряд ещё был свободен. Туда я и потянула Лурию и Хельгу, нашу третью подругу.
Зал постепенно наполнялся и хоть каждый в отдельности старался говорить негромко, но шум стоял изрядный. Даже странно, что никто не призывал нас вести себя тихо. Но вот зал заполнился людьми, как маковая коробочка семенами, и взоры всех обратились к ректору, терпеливо и молча стоявшему на сцене. Чёрный цвет одежды ему очень шёл, подчёркивая белизну волос и яркость глаз.
– Зря он чёрное обычно не носит, - разделила моё мнение Лурия. – Хотя это, наверно, иллюзия. Смотри, и Рыба Тамар уже в чёрном!
Точно, одежда всех поднявшихся на сцену преподавателей тоже сменила цвет. Это настораживало, и постепенно зал затихал, в ожидании глядя на ректора.
– Господа студенты! – звучный голос ректора поплыл над залом.
Было немного смешно слышать такое обращение. Студентов в зале по пальцам пересчитать, больше студенток. Недаром наш институт насмешливо называли Пансионатом неблагородных девиц. В него поступали в основном девушки, не обладающие достаточно сильным даром или высоким происхождением, чтобы попасть в Харранскую Королевскую академию. Я как раз из их числа – дар средненький, а родители не отличались ни богатством, ни знатностью. Папа – отставной офицер, мама – продавец в аптеке. Хорошо хоть на учёбу в этом институте сумели наскрести денег.
– Мы собрались здесь сегодня, чтобы разделить скорбную весть! –продолжил ректор. – С глубокой печалью сообщаю вам, что наш король Леон скончался.
– Ах! – вырвалось у самых впечатлительных.
Остальные потрясённо молчали. Все мы родились и выросли во время правления этого короля, и почему-то нам казалось, что он будет править ещё долго. Да что там – вечно! Нет, умом-то мы понимали, что это невозможно, но жизнь в королевстве текла так спокойно и размеренно, король на магоэкранах почти не менялся с годами, потому представить, что на троне будет сидеть кто-то другой, казалось невозможным.
И вот правление короля Леона подошло к концу. Каждый чувствовал, что жизнь наша изменится. Но как? Угадать это невозможно. Даже Рыба Тамар не скажет. Вспомнив о ней, я посмотрела на преподавательницу. На фоне чёрных одежд её обычно смуглое лицо казалось бледным, как брюшко у морской рыбы. Похоже, на лбу у неё выступил пот, так как Тамар достала большой платок в жизнерадостную красную клетку и, сняв очки, промокнула им лицо.
Вдруг она нелепо взмахнула рукой, и очки её отлетели в проход возле сцены. Глаза Тамар закатились и побелели. Она вытянула руку со своим дурацким платком и громко, отчётливо произнесла:
– Кровь! Вижу кровь и смерть! Всё рухнет!
Глаза её расширились, и она поднесла руку ко рту, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова.
– Гибнет всё! Кровь заливает Лакхор!
– Наденьте на неё очки, - нервно крикнул ректор.
Я сидела с краю ряда и встала, подбежала к упавшим очкам, подняла их, но подать на сцену не успела. Госпожа Тамар тяжело рухнула на пол.
– Унесите её со сцены! Господин Крамп, окажите ей помощь, - обратился к целителю ректор. – А вы, господа студенты, не обращайте внимания на выходку госпожи Тамар. Она просто взволнована, как и все мы.
– Нашла время, чтобы привлечь внимание к своей лабуде, - презрительно и тихо высказалась Лурия. – Никогда не прорицала, а тут вдруг дар прорезался. Не верю!
Я тоже не особенно верила, но после нелепой выходки Тамар остался неприятный осадок.
– Сегодня, в этот печальный день, занятия отменяются, - продолжил, как ни в чём не бывало, ректор. – Но я надеюсь, что и за стенами института вы сегодня будете вести себя достойно. Завтра занятия продолжатся по обычному расписанию, но на протяжении траурной седьмицы все вы приходите в институт в строгой и скромной одежде, с траурной повязкой на рукаве. На парадной лестнице будет установлен портрет короля Леона и ваши кураторы определят порядок, в котором каждый из вас отстоит в скорбном карауле.
Зазвучала печальная мелодия и под её звуки все стали постепенно покидать зал. У одних девушек на глазах сверкали слёзы, другие обсуждали – в чём приходить завтра и где раздобыть траурную повязку.
– Не понимаю, чего они плачут? Лицемерки! – высказалась Лурия. – Мне, конечно, жаль короля, но он был уже старый. Все рано или поздно умирают, а король Леон пожил хорошо и долго. Дай Бог каждому прожить столько! Зато сейчас у нас будет молодой король, красавчик Анджей! Жаль, что у него уже есть невеста.
– А то что? Ты бы на него нацелилась? – насмешливо спросила Хельга подругу.
– Ну хоть помечтать можно было бы! – шлёпнула её по плечу Лурия. – Не у всех же, как у тебя, уже женихи имеются. Да ещё такие красавцы, не хуже принца.
– Да, теперь я Олафа седьмицу точно не увижу, - вздохнула Хельга. – Их сейчас на усиление полиции поставят. Уже ведь выпускной курс, почти офицер.
В её голосе прозвучала гордость.Я вдруг обнаружила, что держу очки Тамар.
– Девочки, вы идите, а я пойду, найду Тамар. Верну ей очки.
Лурия выхватила их у меня из рук и нацепила на нос:
– Кровь, всюду кровь, - противным голосом она передразнила прорицательницу. – Как они мне? Я такая же страшная?
Но мы не успели даже оценить. Лурия быстро сорвала их с носа.
– Фу! Они просто фонят магией. Чуть не ослепла! Что у Рыбы с глазами, что она носит такое? Осторожней с ними, Анна! – сказала, отдавая очки, Лурия.
Что мы всё-таки отправляемся в столицу, я поверила только на борту дирижабля. То, что последняя практика троих лучших студентов пройдёт в столичной Магической Академии, стало известно ещё в начале учебного года. Такое поощрение у нас практиковалось лет пять, но почти каждый год возникали сомнения: примут в лучшем учебном заведении королевства нескольких провинциалов или откажут под благовидным предлогом. Каждый год летом наш ректор вёл долгие переговоры, подключал свои связи и в конце концов добивался того, чтобы уже в первом семестре институт получал от трёх до пяти приглашений.
Мечта поработать в одной из лучших библиотек страны, увидеть самых сильных артефакторов королевства, представить им свой проект, помогала мне усердно корпеть над учебниками, в то время как однокурсники наслаждались прелестями вольной студенческой жизни. Я, Хельга и Лурия честно завоевали право отправиться в Баорию. Лурия, хоть и не отличалась моим усердием, брала талантом то, что нам с Хельгой приходилось зарабатывать упорным трудом.
Нам объявили о предстоящей поездке ещё по итогам зимней сессии. Хельга уже паковала чемодан, Лурия покупала новые наряды, я обдумывала проект, который поразит столичную Академию, а тут смерть короля Леона! Боялись вначале, что всё сорвётся. Ректор опять вёл переговоры, и в Академии подтвердили, что готовы нас принять. Тогда засомневались мои родители. Точнее, отец. Он всё твердил, что смутное время лучше пересидеть дома. А мама с ним спорила:
– Ты хочешь, чтобы дочь упустила такой шанс выбраться из нашей дыры? Вон, прошлогодние студентки из тех, кто поехал в столицу, все там и остались. Им сразу после выпуска предложили хорошую работу. Чем наша Анна хуже?
– Наша дочь ничем не хуже, - улыбнулся отец. – Но пока принц Анджей не взошёл на престол, возможны волнения, и наша девочка как раз окажется там.
– Во-первых, Королевская Академия в Баории самое безопасное место. Во-вторых, Анна – разумная девочка и в политику не лезет.
В конце концов мама уговорила отца и родительское благословение на полёт в столицу было получено. У Хельги в семье было то же самое, только наоборот: мама не хотела её отпускать, но отец настоял.
– Какие волнения? – смеялась над этими опасениями Лурия, когда мы с Хельгой рассказывали ей о семейных битвах. – Кто будет против того, чтобы королём стал принц Анджей? У короля Леона ведь других детей нет.
– Говорят, что и принц… - шёпотом начала Хельга и не рискнула договорить.
– Принц – красавчик! – оборвала её Лурия. – Всем этим старым пердунам устроит, как только сядет не трон. Наведёт новые порядки! Как в царстве его невесты. Надоела наша замшелость!
Лурия говорила с таким напором, что мы с Хельгой отступали. Не хватало ещё из-за политики ссориться.
И вот мы сидели внутри дирижабля, готовые взлететь от счастья без всякой магии. Я рядом с Лурией, напротив – Хельга с Олафом. Её мать настояла, что жених проводит Хельгу и поможет устроиться в Академии. Семьи Хельги и Олафа дружили, и «жениха присмотрели ещё с пелёнок», смеялась мать.
– Если девочек будет сопровождать почти готовый боевой маг, мне будет спокойнее, - говорила она.
Олаф и не спорил. Среди силовиков тоже ходили странные слухи. Да и как иначе? Если студентов-старшекурсников перевели на почти военное положение. Родителям Хельги и Олафа пришлось очень постараться, чтобы парню разрешили на неделю отлучиться. И сейчас Хельга дремала, положив белокурую голову на широкое плечо жениха. Он тоже прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хельга часто шутила над его способностью засыпать в любой обстановке. Лурия рассматривала каталог «небесных товаров», что предлагали всем пассажирам, а я смотрела в окно, где внизу виднелись горы, отделявшие нашу провинцию от центральной части королевства. Мы все немного волновались – как нас там, в Академии, встретят?
Лететь нам предстояло долго – восемь часов. Поэтому для удобства пассажиров мы должны были остановиться в Рионии, центре соседней провинции. Там мы могли час погулять по твёрдой земле, прежде чем лететь дальше. Олаф, который летал чаще, уже рассказывал нам о приличном трактирчике, куда стоит сходить. Там подают хорошее пиво и жаркое, он как раз рядом с воздушной гаванью и цены не слишком высокие. Но тут раздался усиленный магией голос капитана нашего дирижабля:
– Дамы и господа! Посадки в Рионии не будет. Приносим извинения за доставленные неудобства, - и, прерывая возникающие вопросы и возгласы, невыразительной скороговоркой продолжил. – Принц Анджей отрёкся от престола в пользу дяди, принца Михася.
В салоне повисла ватная тишина. Все растерянно переглядывались.
– Это что, шутка? – раздался чей-то недоуменный вопрос.
– Такими вещами не шутят! – ответил другой пассажир. – Тем более капитан.
– Что за ерунда? – спросила Лурия, хмуря брови. – Принц Михась же старый, всего на пару лет младше короля Леона. И детей у него нет. С чего это вдруг он станет королём? И вообще, я не верю, что принц Анджей добровольно мог отказаться от своего законного права!
– Лурия, здесь не место для обсуждения таких вопросов, - остановил её Олаф. – Вот приземлимся и узнаем все подробности. Тогда и будет о чём говорить.Сейчас это пустое сотрясение воздуха.
Оставшуюся часть пути мы почти не разговаривали. То, что волновало, обсуждать среди чужих людей не стоило. Это даже Лурия понимала. Олаф уже не спал. Высокий блондин как-то подобрался и о чём-то напряжённо думал, иногда только отвлекаясь на Хельгу, что крепко вцепилась в его руку. Он в ответ гладил ей пальцы и ободряюще улыбался.
– Как хорошо, что ты поехал! – сказала подруга, растерянно заглядывая в глаза жениха. – Я бы без тебя сейчас совсем извелась.
– Да, хорошо, - задумчиво согласился Олаф. – Хотя, похоже, твой отец был прав, и лучше бы ты осталась дома.
– Теперь-то что говорить! – возразила Лурия. – Уже не спрыгнешь. Скорее бы прилететь. И вообще, не будьте такими скучными. В кои-то веки мы окажемся в центре событий, увидим, как творится история! А то в нашем медвежьем углу мы бы всё только из газет узнавали. И то через неделю после того, как всё произошло.
– Лурия, но мы ведь вчера их первый раз увидели. Отправляться с ними на ночь глядя – это неосторожно.
– Господи, Анна, какая ты скучная! Что может с тобой случиться? Ну, сорвут пару поцелуев, пощупают немного, когда ты с ними на метле летаешь, и что? От тебя убудет, что ли? Парни-то какие симпатичные. А то ты так скоро позеленеешь над своими учебниками. На старости лет и вспомнить о студенчестве нечего будет.
– Зато сегодня спокойна, а не дрожу как осиновый лист перед опросом.
– Вот и выручай! Рыба Тамар к тебе неровно дышит. Старушку порадуешь и подружку спасёшь от верной «двойки». Ладно бы ещё что-то серьёзное, а то – лабуда с прорицаниями. Я это за науку не считаю!
Честно говоря, я тоже не считала. И, подозреваю, никто из студентов не считал прорицание серьёзным предметом. Глядя на нашу преподавательницу – рослую, мужиковатую, в нелепых массивных очках, ни разу не сделавшую ни одного ясного предсказания, - поверить в то, что её предмет заслуживает гордого звания науки было невозможно. Но мне нравилось делать расчёты, писать формулы, пусть даже я не верила, что за ними стоит что-то реальное. Считала это хорошей тренировкой для по-настоящему серьёзных расчётов в артефакторике. Поэтому одна из немногих внимательно слушала, что говорит госпожа Лидия Тамар, которую однокурсники прозвали Рыбой Тамар.
Прозвенел звонок, и мы весёлым ручьём стали заполнять аудиторию.
– Итак, сегодня проверим, как вы усвоили тему «Расчёт будущего по звёздам», - кивком поприветствовав нас, сразу взяла быка за рога преподаватель. – Кто готов изложить нам первый вопрос семинара?
Я, посмотрев на приунывших подруг, медленно подняла руку. Тамар поправила свои массивные очки, которые из-за своей тяжести постоянно сползали с её длинного унылого носа. Всё время удивлялась: зачем она их носит? Почему не хочет обратиться к целителям? Они уже давно научились излечивать почти любые дефекты зрения.
– Нет, учащаяся Кридис, вас сегодня спрашивать не буду. Верю, что готовы. Жаль, не хотите развивать свой дар, но надеюсь, что когда-нибудь полученные знания вам пригодятся.
Не знаю, почему все пять лет обучения Тамар верила, что у меня есть дар прорицаний, и до сих пор ждала, что он вот-вот проснётся. Я же никогда не могла угадать даже нужный билет на экзамене.
– Сегодня мы лучше послушаем, - тянула слова Тамар, наклонившись над журналом.
Все замерли, затаив дыхание. И вот в момент, когда преподаватель подняла голову и сквозь толстые линзы очков уставилась на нас, определившись с первой жертвой, раздался мелодичный звон. Все встрепенулись и с удивлением уставились на зелёный круг на стене. Магический оповещатель висел здесь, сколько мы себя помнили, но до сих пор ни разу не подавал голос.
– Уважаемые студенты и преподаватели! – услышали мы мелодичный голос секретарши ректора. – Приглашаем всех пройти в актовый зал!
Госпожа Тамар удивлённо нахмурилась. Она явно не ожидала такого.
– И какой она после этого прорицатель? – насмешливо прошептала мне в ухо Лурия. – Явно не знала, что семинар сорвётся.
– Не толпимся. Строимся в пары и не спеша идём за мной, - скомандовала госпожа Тамар.
Радостные одногруппники построились в пары и как утята за курицей потянулись за преподавателем. В актовом зале мы разделились. Госпожа Тамар поднялась на сцену, усевшись за накрытой чёрной скатертью стол, а мы бросились занимать места в зале. Он хоть и большой, но когда собирали всех, то мест всё же не хватало. По привычке все торопились сесть подальше от сцены, где расположились преподаватели, а первый ряд ещё был свободен. Туда я и потянула Лурию и Хельгу, нашу третью подругу.
Зал постепенно наполнялся и хоть каждый в отдельности старался говорить негромко, но шум стоял изрядный. Даже странно, что никто не призывал нас вести себя тихо. Но вот зал заполнился людьми, как маковая коробочка семенами, и взоры всех обратились к ректору, терпеливо и молча стоявшему на сцене. Чёрный цвет одежды ему очень шёл, подчёркивая белизну волос и яркость глаз.
– Зря он чёрное обычно не носит, - разделила моё мнение Лурия. – Хотя это, наверно, иллюзия. Смотри, и Рыба Тамар уже в чёрном!
Точно, одежда всех поднявшихся на сцену преподавателей тоже сменила цвет. Это настораживало, и постепенно зал затихал, в ожидании глядя на ректора.
– Господа студенты! – звучный голос ректора поплыл над залом.
Было немного смешно слышать такое обращение. Студентов в зале по пальцам пересчитать, больше студенток. Недаром наш институт насмешливо называли Пансионатом неблагородных девиц. В него поступали в основном девушки, не обладающие достаточно сильным даром или высоким происхождением, чтобы попасть в Харранскую Королевскую академию. Я как раз из их числа – дар средненький, а родители не отличались ни богатством, ни знатностью. Папа – отставной офицер, мама – продавец в аптеке. Хорошо хоть на учёбу в этом институте сумели наскрести денег.
– Мы собрались здесь сегодня, чтобы разделить скорбную весть! –продолжил ректор. – С глубокой печалью сообщаю вам, что наш король Леон скончался.
– Ах! – вырвалось у самых впечатлительных.
Остальные потрясённо молчали. Все мы родились и выросли во время правления этого короля, и почему-то нам казалось, что он будет править ещё долго. Да что там – вечно! Нет, умом-то мы понимали, что это невозможно, но жизнь в королевстве текла так спокойно и размеренно, король на магоэкранах почти не менялся с годами, потому представить, что на троне будет сидеть кто-то другой, казалось невозможным.
И вот правление короля Леона подошло к концу. Каждый чувствовал, что жизнь наша изменится. Но как? Угадать это невозможно. Даже Рыба Тамар не скажет. Вспомнив о ней, я посмотрела на преподавательницу. На фоне чёрных одежд её обычно смуглое лицо казалось бледным, как брюшко у морской рыбы. Похоже, на лбу у неё выступил пот, так как Тамар достала большой платок в жизнерадостную красную клетку и, сняв очки, промокнула им лицо.
Вдруг она нелепо взмахнула рукой, и очки её отлетели в проход возле сцены. Глаза Тамар закатились и побелели. Она вытянула руку со своим дурацким платком и громко, отчётливо произнесла:
– Кровь! Вижу кровь и смерть! Всё рухнет!
Глаза её расширились, и она поднесла руку ко рту, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова.
– Гибнет всё! Кровь заливает Лакхор!
– Наденьте на неё очки, - нервно крикнул ректор.
Я сидела с краю ряда и встала, подбежала к упавшим очкам, подняла их, но подать на сцену не успела. Госпожа Тамар тяжело рухнула на пол.
– Унесите её со сцены! Господин Крамп, окажите ей помощь, - обратился к целителю ректор. – А вы, господа студенты, не обращайте внимания на выходку госпожи Тамар. Она просто взволнована, как и все мы.
– Нашла время, чтобы привлечь внимание к своей лабуде, - презрительно и тихо высказалась Лурия. – Никогда не прорицала, а тут вдруг дар прорезался. Не верю!
Я тоже не особенно верила, но после нелепой выходки Тамар остался неприятный осадок.
– Сегодня, в этот печальный день, занятия отменяются, - продолжил, как ни в чём не бывало, ректор. – Но я надеюсь, что и за стенами института вы сегодня будете вести себя достойно. Завтра занятия продолжатся по обычному расписанию, но на протяжении траурной седьмицы все вы приходите в институт в строгой и скромной одежде, с траурной повязкой на рукаве. На парадной лестнице будет установлен портрет короля Леона и ваши кураторы определят порядок, в котором каждый из вас отстоит в скорбном карауле.
Зазвучала печальная мелодия и под её звуки все стали постепенно покидать зал. У одних девушек на глазах сверкали слёзы, другие обсуждали – в чём приходить завтра и где раздобыть траурную повязку.
– Не понимаю, чего они плачут? Лицемерки! – высказалась Лурия. – Мне, конечно, жаль короля, но он был уже старый. Все рано или поздно умирают, а король Леон пожил хорошо и долго. Дай Бог каждому прожить столько! Зато сейчас у нас будет молодой король, красавчик Анджей! Жаль, что у него уже есть невеста.
– А то что? Ты бы на него нацелилась? – насмешливо спросила Хельга подругу.
– Ну хоть помечтать можно было бы! – шлёпнула её по плечу Лурия. – Не у всех же, как у тебя, уже женихи имеются. Да ещё такие красавцы, не хуже принца.
– Да, теперь я Олафа седьмицу точно не увижу, - вздохнула Хельга. – Их сейчас на усиление полиции поставят. Уже ведь выпускной курс, почти офицер.
В её голосе прозвучала гордость.Я вдруг обнаружила, что держу очки Тамар.
– Девочки, вы идите, а я пойду, найду Тамар. Верну ей очки.
Лурия выхватила их у меня из рук и нацепила на нос:
– Кровь, всюду кровь, - противным голосом она передразнила прорицательницу. – Как они мне? Я такая же страшная?
Но мы не успели даже оценить. Лурия быстро сорвала их с носа.
– Фу! Они просто фонят магией. Чуть не ослепла! Что у Рыбы с глазами, что она носит такое? Осторожней с ними, Анна! – сказала, отдавая очки, Лурия.
***
Что мы всё-таки отправляемся в столицу, я поверила только на борту дирижабля. То, что последняя практика троих лучших студентов пройдёт в столичной Магической Академии, стало известно ещё в начале учебного года. Такое поощрение у нас практиковалось лет пять, но почти каждый год возникали сомнения: примут в лучшем учебном заведении королевства нескольких провинциалов или откажут под благовидным предлогом. Каждый год летом наш ректор вёл долгие переговоры, подключал свои связи и в конце концов добивался того, чтобы уже в первом семестре институт получал от трёх до пяти приглашений.
Мечта поработать в одной из лучших библиотек страны, увидеть самых сильных артефакторов королевства, представить им свой проект, помогала мне усердно корпеть над учебниками, в то время как однокурсники наслаждались прелестями вольной студенческой жизни. Я, Хельга и Лурия честно завоевали право отправиться в Баорию. Лурия, хоть и не отличалась моим усердием, брала талантом то, что нам с Хельгой приходилось зарабатывать упорным трудом.
Нам объявили о предстоящей поездке ещё по итогам зимней сессии. Хельга уже паковала чемодан, Лурия покупала новые наряды, я обдумывала проект, который поразит столичную Академию, а тут смерть короля Леона! Боялись вначале, что всё сорвётся. Ректор опять вёл переговоры, и в Академии подтвердили, что готовы нас принять. Тогда засомневались мои родители. Точнее, отец. Он всё твердил, что смутное время лучше пересидеть дома. А мама с ним спорила:
– Ты хочешь, чтобы дочь упустила такой шанс выбраться из нашей дыры? Вон, прошлогодние студентки из тех, кто поехал в столицу, все там и остались. Им сразу после выпуска предложили хорошую работу. Чем наша Анна хуже?
– Наша дочь ничем не хуже, - улыбнулся отец. – Но пока принц Анджей не взошёл на престол, возможны волнения, и наша девочка как раз окажется там.
– Во-первых, Королевская Академия в Баории самое безопасное место. Во-вторых, Анна – разумная девочка и в политику не лезет.
В конце концов мама уговорила отца и родительское благословение на полёт в столицу было получено. У Хельги в семье было то же самое, только наоборот: мама не хотела её отпускать, но отец настоял.
– Какие волнения? – смеялась над этими опасениями Лурия, когда мы с Хельгой рассказывали ей о семейных битвах. – Кто будет против того, чтобы королём стал принц Анджей? У короля Леона ведь других детей нет.
– Говорят, что и принц… - шёпотом начала Хельга и не рискнула договорить.
– Принц – красавчик! – оборвала её Лурия. – Всем этим старым пердунам устроит, как только сядет не трон. Наведёт новые порядки! Как в царстве его невесты. Надоела наша замшелость!
Лурия говорила с таким напором, что мы с Хельгой отступали. Не хватало ещё из-за политики ссориться.
И вот мы сидели внутри дирижабля, готовые взлететь от счастья без всякой магии. Я рядом с Лурией, напротив – Хельга с Олафом. Её мать настояла, что жених проводит Хельгу и поможет устроиться в Академии. Семьи Хельги и Олафа дружили, и «жениха присмотрели ещё с пелёнок», смеялась мать.
– Если девочек будет сопровождать почти готовый боевой маг, мне будет спокойнее, - говорила она.
Олаф и не спорил. Среди силовиков тоже ходили странные слухи. Да и как иначе? Если студентов-старшекурсников перевели на почти военное положение. Родителям Хельги и Олафа пришлось очень постараться, чтобы парню разрешили на неделю отлучиться. И сейчас Хельга дремала, положив белокурую голову на широкое плечо жениха. Он тоже прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хельга часто шутила над его способностью засыпать в любой обстановке. Лурия рассматривала каталог «небесных товаров», что предлагали всем пассажирам, а я смотрела в окно, где внизу виднелись горы, отделявшие нашу провинцию от центральной части королевства. Мы все немного волновались – как нас там, в Академии, встретят?
Лететь нам предстояло долго – восемь часов. Поэтому для удобства пассажиров мы должны были остановиться в Рионии, центре соседней провинции. Там мы могли час погулять по твёрдой земле, прежде чем лететь дальше. Олаф, который летал чаще, уже рассказывал нам о приличном трактирчике, куда стоит сходить. Там подают хорошее пиво и жаркое, он как раз рядом с воздушной гаванью и цены не слишком высокие. Но тут раздался усиленный магией голос капитана нашего дирижабля:
– Дамы и господа! Посадки в Рионии не будет. Приносим извинения за доставленные неудобства, - и, прерывая возникающие вопросы и возгласы, невыразительной скороговоркой продолжил. – Принц Анджей отрёкся от престола в пользу дяди, принца Михася.
В салоне повисла ватная тишина. Все растерянно переглядывались.
– Это что, шутка? – раздался чей-то недоуменный вопрос.
– Такими вещами не шутят! – ответил другой пассажир. – Тем более капитан.
– Что за ерунда? – спросила Лурия, хмуря брови. – Принц Михась же старый, всего на пару лет младше короля Леона. И детей у него нет. С чего это вдруг он станет королём? И вообще, я не верю, что принц Анджей добровольно мог отказаться от своего законного права!
– Лурия, здесь не место для обсуждения таких вопросов, - остановил её Олаф. – Вот приземлимся и узнаем все подробности. Тогда и будет о чём говорить.Сейчас это пустое сотрясение воздуха.
Оставшуюся часть пути мы почти не разговаривали. То, что волновало, обсуждать среди чужих людей не стоило. Это даже Лурия понимала. Олаф уже не спал. Высокий блондин как-то подобрался и о чём-то напряжённо думал, иногда только отвлекаясь на Хельгу, что крепко вцепилась в его руку. Он в ответ гладил ей пальцы и ободряюще улыбался.
– Как хорошо, что ты поехал! – сказала подруга, растерянно заглядывая в глаза жениха. – Я бы без тебя сейчас совсем извелась.
– Да, хорошо, - задумчиво согласился Олаф. – Хотя, похоже, твой отец был прав, и лучше бы ты осталась дома.
– Теперь-то что говорить! – возразила Лурия. – Уже не спрыгнешь. Скорее бы прилететь. И вообще, не будьте такими скучными. В кои-то веки мы окажемся в центре событий, увидим, как творится история! А то в нашем медвежьем углу мы бы всё только из газет узнавали. И то через неделю после того, как всё произошло.
