– Сейчас проверю! – засмеялась та и побежала вперёд. Потом вернулась и сказала:
– Так и думала, что это неправда. Никакой тропы нет.
– Есть, есть! Дурочка, ты разве не знаешь, что тропа пускает только тех, кому уже пятнадцать. Тебе ещё расти и расти!
– Тебе тоже, - худенькая девчушка показала язык подруге. – Это всегда так говорят, что «вырастешь – узнаешь». А на самом деле никакой тропы нет, и страшного Фудока нет!
– Не веришь? Стань сюда и смотри.
– Смотрю и что?
– Дурочка, не туда! Смотри на озеро. Видишь? Только здесь, где начинается тропа, можно увидеть замок Фудока.
Девочки замолчали, заворожённо рассматривая гладь озера, отражавшего то, чего нет. Башни и стены, словно проросшие из скалы. Светлые квадратики домов под яркими мазками крыш в городке у её подножия. Деревья в осеннем убранстве.
– Город, почти как наш!
– Только он никогда не меняется. Когда ни посмотри.
– Он ждёт… Ждёт невесту Фудока.
Лиз достала из сундука шубку и встряхнула, пытаясь оценить, в каком виде та дожила до осени. Полетели клочья тусклой шерсти, и стало ясно – моль всё-таки до неё добралась. Мамина шуба, верно спасавшая девушку последние три года, окончательно погибла в битве с временем и прожорливым насекомым.
За окном в серой промозглости осеннего вечера с деревьев срывало последние листья. «Эту зиму я не переживу», - поняла Лиз. Денег нет не то что на шубу, но даже на дрова. Весна и лето оказались холодными, урожай плохим, всё стоило дорого, и сделать запасы из скромных заработков девушке не удалось. Зимой же без шубы и вовсе не поработаешь.
Девушка отвернулась от окна и в тщетной надежде обвела взглядом дом. В комнату уже заполз сумрак, и слабый огонёк в камине разогнать его не мог. Но Лиз и так знала, что ничего для продажи здесь нет.
Всё самое ценное продала ещё мать после смерти отца. Это вместе с её заработком позволяло им как-то держаться. Лиз даже ходила в школу. Теперь жалела о напрасно потраченном времени. Лучше бы она тогда училась у матери мастерству вышивальщицы! Девочка и училась, но без усердия, не беря в голову мамины поучения: мол, «иголка и нитка из любой беды выручат». Тогда Лиз казалась, что мама вечная и перенять главные хитрости всегда успеет.
Глядишь, сейчас бы шила в мастерской у модистки, а не перебивалась случайной работой за кусок хлеба. Лиз понимала, что и ту соседи находят ей больше из жалости.
«Может, сходить к мадам Берг, попроситься к ней на зиму?», - мелькнуло в голове Лиз. Прошлой осенью прачка Дарин почти пристроила девушку туда:
– Это лучший бордель города и хозяйка хорошая, - убеждала Дарин. – Она своих девочек в обиду не даёт. К ней так просто не попасть, тем более с такой внешностью, как у тебя, недокормыш. Знаешь, как я её уговаривала, чтоб тебя пристроить.
Лиз на неё не обижалась. Что выглядит она как уличный бездомный котёнок, девушка и сама знала. Потому и не удивилась, что мадам, посмотрев на её тусклые волосы, тени под глазами и тощую фигуру, поморщилась.
– Дарин, я возьму твою знакомую, но только из-за наших хороших отношений. Сама понимаешь, класс у неё совсем не тот. Единственное достоинство девственность, но это ненадолго. Придётся помучиться, чтобы привести в порядок.
Продержалась там Лиз всего три дня. Хорошо было – тепло и сытно, и работать не заставляли. Ей дали время, чтобы «чуть-чуть отъестся», сказала Мадам. И когда поймала Лиз на кухне за помощью поварихе, отругала:
– Я тебе для чего дала время? Чтобы хоть немного округлилась, с рук мозоли сошли. Дополнительные поломойки, кухарки мне здесь не нужны. Так что выбирай – или, или.
Но даже трёх ночей наблюдений и разговоров с девочками Мадам хватило Лиз, чтобы понять: не для неё такая жизнь.
Замужество сироте и бесприданнице тоже не светило. Единственный, кто готов был жениться на бедных девушках, это мясник Бригер. Недавно он овдовел в седьмой раз и сейчас как раз присматривал очередную невесту. Но Лиз не в его вкусе. Он предпочитал девушек помоложе и покруглее.
Вспомнив мощные волосатые руки мясника и синяки у последней из его жён, Лиз передёрнулась: «Чем за такого, лучше уж за Чёрного Фудока замуж пойти!»
Глаза Лиз расширились от внезапно пришедшей мысли: «А и правда! Чем медленно умирать этой зимой, пойду я лучше к Чёрному Фудоку и выйду за него замуж. И рыцаря спасу, и сама жить по-новому стану».
Утром Лиз не передумала. Быстро собралась, завязав в вышитый мамой платок всё самое ценное - её пяльцы и шкатулку с памятными вещицами. Хоть и не думала, что они понадобятся в таком сомнительном предприятии, как поход к жениху-чудовищу, но и оставить не смогла. Чем бы ни кончилась её авантюра, но сюда она уже больше не вернётся и потерять последние осколки счастливой когда-то семьи Лиз не хотела. Серебряная пуговица с мундира отца, иголки, помнившие тепло материнских пальцев, простенький кулон, внутри которого лежали их пряди, – принесёт их Лиз в замок Фудока и станет он для неё не таким чужим. Как семечко этот кусочек памяти прорастёт и сделает постепенно жилище мужа и её Домом.
Улыбнулась Лиз своим мыслям: «Ещё даже никуда не вышла, жениха не увидела, а уже планы строю, как в мужнином доме жить буду». И словно отцовский голос услышала: «Если решила вступить в бой, никогда не сомневайся в победе! Смысл начинать драку, если в голове своей ты уже проиграла?»
– Да, отец, я не отступлю!
Положила в холщовую сумку всё, что могло пригодиться в дороге. Подумав, накинула свою расползающуюся шубейку. Всё равно другой тёплой одежды нет. Подвязала её платком. Засмеялась, бросив взгляд в растрескавшееся зеркало:
– Ну и чучело! Напугаю страшного Фудока! – и отправилась в путь.
Место, откуда начиналась волшебная тропа, ведущая в зачарованный замок, знало всё женское население здешних мест. Лиз впервые показала его подруга, когда им было лет девять:
– Вот от того камня начинается дорога к Чёрному Фудоку. Кто пойдёт по ней или умрёт, или станет хозяйкой Замка над Озером. Моя сестра даже сделала по ней пять шагов!
Такую малышню, какой тогда были подружки, тропа не пропускала. Можно хоть полдня ходить вокруг камня, но так и останешься всё на той же поляне в роще на берегу озера. Только те, кому исполнилось пятнадцать лет, могли пойти по тропе. И многие пробовали. Большинство быстро возвращались, но ничего не рассказывали. Другие же исчезали навсегда.
Вот и сейчас у начала тропы Лиз столкнулась с другой желающей отправиться в зачарованный замок. Нарядная красавица окинула Лиз презрительным взглядом и так толкнула плечом, проходя мимо, что та покачнулась и чуть не упала. Красавица сделала пару шагов мимо камня и исчезла.
– Ну и ладно! Подожду, - сказала Лиз, потирая плечо. – Не особо хочется локтями толкаться.
Она решила дать время красавице пройти подальше, чтобы не раздражать своим видом, и присела на камень. Только с этого места можно увидеть дом Чёрного Фудока, точнее, его отражение. Это казалось странным. Если просто смотреть на тот берег, там ничего кроме деревьев, скал и холмов нет. Это же видно и в воде, если смотреть на неё в любом другом месте. И только от этого камня вид открывался совсем другой.
Тёмным силуэтом отражался замок в глади озера, возвышаясь над городом, так похожим на родной. Только никогда, говорят, там не видели отражений людей, светящихся окон, даже цвет листвы у деревьев всегда одинаковый – осенний, смотри хоть весной, хоть летом.
За рассматриванием заколдованного города в озёрной глади время, отведённое для соперницы, пролетело незаметно. Лиз встала и решительно зашагала по тропе. Она выглядела хорошо утоптанной, так что девушка не боялась потерять дорогу. Лиз шла и напевала. На душе было легко. Решение принято и будь что будет!
Вдруг навстречу из-за поворота выбежала обогнавшая её девушка. Она осталась такой же красивой и нарядной, но уже не такой гордой. Увидев Лиз, девица немного сбилась, замедлила шаг и попыталась принять надменный вид. На приветливую улыбку Лиз смущённо и сердито посмотрела на неё и бросила:
– Иди, дура! Там только таким и место.
– Вот и хорошо! Я тоже так думаю, - добродушно поддержала её Лиз и пошла вперёд.
Вот вывела её тропинка к небольшой речке, что впадала в озеро. Река была неширокой и неглубокой, но сейчас, поздней осенью, перебраться через неё будет непросто. Так что, увидев впереди мостик, Лиз обрадовалась.
У входа на него стояли три женщины. Старшая спросила Лиз:
– Куда ты идёшь, недокормыш?
– Замуж за Фудока выходить!
– Плати нам монетку за проход по мосту, а лучше назад возвращайся.
– Посмотри, что с нами Фудок сделал, - поддержала её вторая. – Видишь шрамы, проплешины. Чудовище нас так мучило, что теперь одна горбатая, другая хромая, третья кривая. Возвращайся лучше домой.
– Но вы ведь живы, что уже хорошо. Все думают, что не вернувшиеся девушки умерли. Я рада, что это не так. А мучил он вас, потому что вы его боялись. Он как пёс, чует страх и пьянеет от него. А я Фудока не боюсь и замуж за него выйду! Мне терять нечего. Только у меня монетки нет.
– Проходи, - расступились женщины, освобождая дорогу. – Монетку зачтём, что красавица перед тобой заплатила. Она, нас послушав, назад повернула, а про уже уплаченное сказала «Чучело, что идёт сзади, пропустите».
– Надо же, какая добрая! Никогда бы не подумала, - улыбнулась Лиз, и перешла мостик.
Долго ли коротко она шла, Лиз не знала. Небо затянули серые тучи, солнца не видно, рассеянный свет не становился ярче или слабее, оттого определить, сколько прошло времени, оказалось сложно. Вокруг тропинки пейзаж тоже не менялся – сухая трава, кусты и почти голые деревья, которые то подступали к дорожке, то расступались полянами. Казалось, что ты идёшь по бесконечному кругу. Чтобы подбодрить себя и скоротать время Лиз пела, старательно вспоминая всё, что когда-то слышала.
Но вот стал подниматься ветер, закруживший вокруг девушки сухие листья вперемешку с туманом. Он дул ей прямо в лицо, так что песням пришёл конец. Порывы усиливались, и иногда Лиз казалось, что они вот-вот сдуют и её, поднимут и закружат, как лист. Но она не отступала, шла, почти ложась на бьющий в грудь воздух, медленно продвигаясь вперёд и радовалась, что надела свою облезлую шубу. Так она была хоть чуть-чуть тяжелее, и ветру труднее отбирать последние крохи тепла.
Из-за борьбы с непогодой и клубов странного тумана Лиз не замечала ничего вокруг, и когда порывы стали стихать, она вдруг обнаружила, что стоит на пустой городской площади. Окружавшие дома выглядели совсем обычно, только какими-то тихими. Из труб не тянулся дымок, окна не светились, не видно никого живого, даже вездесущих голубей и кошек.
Потому Лиз даже вздрогнула, когда заметила приближающегося высокого старика, кутающегося в тёплый плащ. Одетый богато, он выглядел величественно, как хозяин здешних мест.
– Куда ты идёшь, девушка? – приблизившись к Лиз, спросил старик.
– Иду в замок Чёрного Фудока, - честно ответила та.
– Судя по твоим лохмотьям, надеешься найти там сокровища и разбогатеть.
– А там и сокровища есть? – с искренним удивлением спросила Лиз. – Нет, я хочу спасти Фудока, выйти за него замуж.
– Ты, такая страшненькая? – с насмешкой спросил старик.
– Он-то, говорят, и вовсе чудовище. Так что мы вполне подходящая пара, - рассмеялась Лиз.
Старик даже поперхнулся от неожиданности. Вначале нахмурился, а потом тоже захохотал.
– Да уж, подходящая пара – воробей и ястреб, - просмеявшись, сказал он. – Не боишься?
–Ничего, воробей птичка умная и шустрая, не то что голубь. Глядишь, и уцелеет. Если воробью всех, кто больше, бояться, то лучше сразу умирать при рождении.
Важный старик пристально всмотрелся в девушку и кивнул своим мыслям.
– Ладно, помогу воробушку. Возьми это колечко, - протянул старик медное колечко с сердоликом.
– Спасибо! – Лиз надела и повертела рукой, любуясь тёплым свечением камушка. – Красивое!
– Да уж, для тебя и такое сойдёт. Главное, помни, что оно один раз тебя спасёт, один – послужит, и один раз поможет. А потом превратится в простую медную побрякушку. А теперь шагай, тропа тебя сама к Фудоку выведет.
Поблагодарила Лиз и отправилась дальше.
Наконец, когда серый воздух стал наливаться сумеречной синевой, вышла Лиз к стенам замка. Слышит девушка стоны, видит – между камней железные колья вбиты, а на тех кольях женские тела висят. От одних только скелеты в лохмотьях плоти остались, другие гниют, третьи ещё живые, стонут.
Обмерла Лиз. Вдруг одна из девушек глаза открыла и прямо на неё посмотрела.
– Чем тебе помочь? – спросила её Лиз. Подошла ближе, достала флягу и смочила губы страдалицы.
– Ничем ты не поможешь. Лучше сама спасайся. Уходи, пока Фудок тебя не увидел.
– Нет, не вернусь! Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Раз сюда дошла, уже не отступлю. Выйду замуж за Фудока!
– Там в комнате лопата лежит. Ты Фудоку еду на лопате подай. Иначе он тебя схватит и растерзает.
– Если накормишь, то даст он тебе задание камыш у озера срезать, не выполнишь – растерзает, - вступила в их разговор другая.
– Нет, не про камыш задание будет, - возразил ей другой слабый голос. – Задания он разные даёт. Главное, их три будет. Если выполнишь все, то женится. Если нет – убьёт или как нас замучит.
– Спасибо, подруги, за совет. Может, мне повезёт больше, - сказала Лиз и вошла в ворота. Идёт, не видит нигде ни стражников, ни слуг, никого живого. Только каменный двор и стены.
Поднялась на крыльцо, толкнула тяжёлую дверь, вошла, и даже пары шагов сделать не успела. Кинулось к ней из темноты чудовище с горящими глазами, когтистые лапы схватили, разрывая шубу. «Колечко, колечко, спаси!», - только и успела подумать Лиз. Тут же обернулась стальной иголкой и выпала из когтистых лап.
Заревело чудовище гневно. Вспыхнул в зале свет, но не увидел дракон маленькую иголку, упавшую в щель между каменных плит, затерявшуюся в мусоре, что покрывал пол. Бьёт хвостом дракон, огнём пышет, когтями то пол, то стены царапает, но найти Лиз не может.
Расправил крылья Фудок, поднялся под высокий потолок и вылетел в огромное окно в наступающую ночь.
Подождала Лиз и вновь обернулась девушкой. Осмотрелась вокруг и в странном магическом свете, оставшемся после Фудока, рассмотрела огромный зал, напоминавший колодец. Тёмные проёмы арок прятали уходящие вглубь замка коридоры, а лестницы в противоположных концах вели на верхние этажи и галереи.
Пол огромного зала прятался под толстым слоем мусора. стены и лестница покрывали пятна запёкшейся крови.
– Да уж! Среди такого любой превратиться в зверя, - произнесла Лиз и задумалась. Одной ей с уборкой не справиться.
– Колечко, колечко, послужи мне! Сделай этот зал таким, как он был раньше.
Сверкнул сердолик тёплым огоньком и в один миг зал преобразился. Исчезли грязь, кровь, следы зубов и когтей. В камине загорелся огонь, на полу появился мягкий ковёр, на стенах гобелены.
Хотела Лиз выйти из зала, посмотреть, что там прячут тёмные коридоры, кухню поискать, но обнаружила, что хоть дверей нет, сделать это она не может. Словно невидимый барьер не пропускает. Обернулась к входной двери, попыталась из любопытства открыть – не смогла. Зато увидела лопату, что стояла рядом с ней.
– Так и думала, что это неправда. Никакой тропы нет.
– Есть, есть! Дурочка, ты разве не знаешь, что тропа пускает только тех, кому уже пятнадцать. Тебе ещё расти и расти!
– Тебе тоже, - худенькая девчушка показала язык подруге. – Это всегда так говорят, что «вырастешь – узнаешь». А на самом деле никакой тропы нет, и страшного Фудока нет!
– Не веришь? Стань сюда и смотри.
– Смотрю и что?
– Дурочка, не туда! Смотри на озеро. Видишь? Только здесь, где начинается тропа, можно увидеть замок Фудока.
Девочки замолчали, заворожённо рассматривая гладь озера, отражавшего то, чего нет. Башни и стены, словно проросшие из скалы. Светлые квадратики домов под яркими мазками крыш в городке у её подножия. Деревья в осеннем убранстве.
– Город, почти как наш!
– Только он никогда не меняется. Когда ни посмотри.
– Он ждёт… Ждёт невесту Фудока.
Прода
Часть 2. Недокормыш Лиз
Лиз достала из сундука шубку и встряхнула, пытаясь оценить, в каком виде та дожила до осени. Полетели клочья тусклой шерсти, и стало ясно – моль всё-таки до неё добралась. Мамина шуба, верно спасавшая девушку последние три года, окончательно погибла в битве с временем и прожорливым насекомым.
За окном в серой промозглости осеннего вечера с деревьев срывало последние листья. «Эту зиму я не переживу», - поняла Лиз. Денег нет не то что на шубу, но даже на дрова. Весна и лето оказались холодными, урожай плохим, всё стоило дорого, и сделать запасы из скромных заработков девушке не удалось. Зимой же без шубы и вовсе не поработаешь.
Девушка отвернулась от окна и в тщетной надежде обвела взглядом дом. В комнату уже заполз сумрак, и слабый огонёк в камине разогнать его не мог. Но Лиз и так знала, что ничего для продажи здесь нет.
Всё самое ценное продала ещё мать после смерти отца. Это вместе с её заработком позволяло им как-то держаться. Лиз даже ходила в школу. Теперь жалела о напрасно потраченном времени. Лучше бы она тогда училась у матери мастерству вышивальщицы! Девочка и училась, но без усердия, не беря в голову мамины поучения: мол, «иголка и нитка из любой беды выручат». Тогда Лиз казалась, что мама вечная и перенять главные хитрости всегда успеет.
Глядишь, сейчас бы шила в мастерской у модистки, а не перебивалась случайной работой за кусок хлеба. Лиз понимала, что и ту соседи находят ей больше из жалости.
«Может, сходить к мадам Берг, попроситься к ней на зиму?», - мелькнуло в голове Лиз. Прошлой осенью прачка Дарин почти пристроила девушку туда:
– Это лучший бордель города и хозяйка хорошая, - убеждала Дарин. – Она своих девочек в обиду не даёт. К ней так просто не попасть, тем более с такой внешностью, как у тебя, недокормыш. Знаешь, как я её уговаривала, чтоб тебя пристроить.
Лиз на неё не обижалась. Что выглядит она как уличный бездомный котёнок, девушка и сама знала. Потому и не удивилась, что мадам, посмотрев на её тусклые волосы, тени под глазами и тощую фигуру, поморщилась.
– Дарин, я возьму твою знакомую, но только из-за наших хороших отношений. Сама понимаешь, класс у неё совсем не тот. Единственное достоинство девственность, но это ненадолго. Придётся помучиться, чтобы привести в порядок.
Продержалась там Лиз всего три дня. Хорошо было – тепло и сытно, и работать не заставляли. Ей дали время, чтобы «чуть-чуть отъестся», сказала Мадам. И когда поймала Лиз на кухне за помощью поварихе, отругала:
– Я тебе для чего дала время? Чтобы хоть немного округлилась, с рук мозоли сошли. Дополнительные поломойки, кухарки мне здесь не нужны. Так что выбирай – или, или.
Но даже трёх ночей наблюдений и разговоров с девочками Мадам хватило Лиз, чтобы понять: не для неё такая жизнь.
Замужество сироте и бесприданнице тоже не светило. Единственный, кто готов был жениться на бедных девушках, это мясник Бригер. Недавно он овдовел в седьмой раз и сейчас как раз присматривал очередную невесту. Но Лиз не в его вкусе. Он предпочитал девушек помоложе и покруглее.
Вспомнив мощные волосатые руки мясника и синяки у последней из его жён, Лиз передёрнулась: «Чем за такого, лучше уж за Чёрного Фудока замуж пойти!»
Глаза Лиз расширились от внезапно пришедшей мысли: «А и правда! Чем медленно умирать этой зимой, пойду я лучше к Чёрному Фудоку и выйду за него замуж. И рыцаря спасу, и сама жить по-новому стану».
Утром Лиз не передумала. Быстро собралась, завязав в вышитый мамой платок всё самое ценное - её пяльцы и шкатулку с памятными вещицами. Хоть и не думала, что они понадобятся в таком сомнительном предприятии, как поход к жениху-чудовищу, но и оставить не смогла. Чем бы ни кончилась её авантюра, но сюда она уже больше не вернётся и потерять последние осколки счастливой когда-то семьи Лиз не хотела. Серебряная пуговица с мундира отца, иголки, помнившие тепло материнских пальцев, простенький кулон, внутри которого лежали их пряди, – принесёт их Лиз в замок Фудока и станет он для неё не таким чужим. Как семечко этот кусочек памяти прорастёт и сделает постепенно жилище мужа и её Домом.
Улыбнулась Лиз своим мыслям: «Ещё даже никуда не вышла, жениха не увидела, а уже планы строю, как в мужнином доме жить буду». И словно отцовский голос услышала: «Если решила вступить в бой, никогда не сомневайся в победе! Смысл начинать драку, если в голове своей ты уже проиграла?»
– Да, отец, я не отступлю!
Положила в холщовую сумку всё, что могло пригодиться в дороге. Подумав, накинула свою расползающуюся шубейку. Всё равно другой тёплой одежды нет. Подвязала её платком. Засмеялась, бросив взгляд в растрескавшееся зеркало:
– Ну и чучело! Напугаю страшного Фудока! – и отправилась в путь.
Прода добавлена 11.02.20
Место, откуда начиналась волшебная тропа, ведущая в зачарованный замок, знало всё женское население здешних мест. Лиз впервые показала его подруга, когда им было лет девять:
– Вот от того камня начинается дорога к Чёрному Фудоку. Кто пойдёт по ней или умрёт, или станет хозяйкой Замка над Озером. Моя сестра даже сделала по ней пять шагов!
Такую малышню, какой тогда были подружки, тропа не пропускала. Можно хоть полдня ходить вокруг камня, но так и останешься всё на той же поляне в роще на берегу озера. Только те, кому исполнилось пятнадцать лет, могли пойти по тропе. И многие пробовали. Большинство быстро возвращались, но ничего не рассказывали. Другие же исчезали навсегда.
Вот и сейчас у начала тропы Лиз столкнулась с другой желающей отправиться в зачарованный замок. Нарядная красавица окинула Лиз презрительным взглядом и так толкнула плечом, проходя мимо, что та покачнулась и чуть не упала. Красавица сделала пару шагов мимо камня и исчезла.
– Ну и ладно! Подожду, - сказала Лиз, потирая плечо. – Не особо хочется локтями толкаться.
Она решила дать время красавице пройти подальше, чтобы не раздражать своим видом, и присела на камень. Только с этого места можно увидеть дом Чёрного Фудока, точнее, его отражение. Это казалось странным. Если просто смотреть на тот берег, там ничего кроме деревьев, скал и холмов нет. Это же видно и в воде, если смотреть на неё в любом другом месте. И только от этого камня вид открывался совсем другой.
Тёмным силуэтом отражался замок в глади озера, возвышаясь над городом, так похожим на родной. Только никогда, говорят, там не видели отражений людей, светящихся окон, даже цвет листвы у деревьев всегда одинаковый – осенний, смотри хоть весной, хоть летом.
За рассматриванием заколдованного города в озёрной глади время, отведённое для соперницы, пролетело незаметно. Лиз встала и решительно зашагала по тропе. Она выглядела хорошо утоптанной, так что девушка не боялась потерять дорогу. Лиз шла и напевала. На душе было легко. Решение принято и будь что будет!
Вдруг навстречу из-за поворота выбежала обогнавшая её девушка. Она осталась такой же красивой и нарядной, но уже не такой гордой. Увидев Лиз, девица немного сбилась, замедлила шаг и попыталась принять надменный вид. На приветливую улыбку Лиз смущённо и сердито посмотрела на неё и бросила:
– Иди, дура! Там только таким и место.
– Вот и хорошо! Я тоже так думаю, - добродушно поддержала её Лиз и пошла вперёд.
Вот вывела её тропинка к небольшой речке, что впадала в озеро. Река была неширокой и неглубокой, но сейчас, поздней осенью, перебраться через неё будет непросто. Так что, увидев впереди мостик, Лиз обрадовалась.
У входа на него стояли три женщины. Старшая спросила Лиз:
– Куда ты идёшь, недокормыш?
– Замуж за Фудока выходить!
– Плати нам монетку за проход по мосту, а лучше назад возвращайся.
– Посмотри, что с нами Фудок сделал, - поддержала её вторая. – Видишь шрамы, проплешины. Чудовище нас так мучило, что теперь одна горбатая, другая хромая, третья кривая. Возвращайся лучше домой.
– Но вы ведь живы, что уже хорошо. Все думают, что не вернувшиеся девушки умерли. Я рада, что это не так. А мучил он вас, потому что вы его боялись. Он как пёс, чует страх и пьянеет от него. А я Фудока не боюсь и замуж за него выйду! Мне терять нечего. Только у меня монетки нет.
– Проходи, - расступились женщины, освобождая дорогу. – Монетку зачтём, что красавица перед тобой заплатила. Она, нас послушав, назад повернула, а про уже уплаченное сказала «Чучело, что идёт сзади, пропустите».
– Надо же, какая добрая! Никогда бы не подумала, - улыбнулась Лиз, и перешла мостик.
Долго ли коротко она шла, Лиз не знала. Небо затянули серые тучи, солнца не видно, рассеянный свет не становился ярче или слабее, оттого определить, сколько прошло времени, оказалось сложно. Вокруг тропинки пейзаж тоже не менялся – сухая трава, кусты и почти голые деревья, которые то подступали к дорожке, то расступались полянами. Казалось, что ты идёшь по бесконечному кругу. Чтобы подбодрить себя и скоротать время Лиз пела, старательно вспоминая всё, что когда-то слышала.
Но вот стал подниматься ветер, закруживший вокруг девушки сухие листья вперемешку с туманом. Он дул ей прямо в лицо, так что песням пришёл конец. Порывы усиливались, и иногда Лиз казалось, что они вот-вот сдуют и её, поднимут и закружат, как лист. Но она не отступала, шла, почти ложась на бьющий в грудь воздух, медленно продвигаясь вперёд и радовалась, что надела свою облезлую шубу. Так она была хоть чуть-чуть тяжелее, и ветру труднее отбирать последние крохи тепла.
Из-за борьбы с непогодой и клубов странного тумана Лиз не замечала ничего вокруг, и когда порывы стали стихать, она вдруг обнаружила, что стоит на пустой городской площади. Окружавшие дома выглядели совсем обычно, только какими-то тихими. Из труб не тянулся дымок, окна не светились, не видно никого живого, даже вездесущих голубей и кошек.
Потому Лиз даже вздрогнула, когда заметила приближающегося высокого старика, кутающегося в тёплый плащ. Одетый богато, он выглядел величественно, как хозяин здешних мест.
– Куда ты идёшь, девушка? – приблизившись к Лиз, спросил старик.
– Иду в замок Чёрного Фудока, - честно ответила та.
– Судя по твоим лохмотьям, надеешься найти там сокровища и разбогатеть.
– А там и сокровища есть? – с искренним удивлением спросила Лиз. – Нет, я хочу спасти Фудока, выйти за него замуж.
– Ты, такая страшненькая? – с насмешкой спросил старик.
– Он-то, говорят, и вовсе чудовище. Так что мы вполне подходящая пара, - рассмеялась Лиз.
Старик даже поперхнулся от неожиданности. Вначале нахмурился, а потом тоже захохотал.
– Да уж, подходящая пара – воробей и ястреб, - просмеявшись, сказал он. – Не боишься?
–Ничего, воробей птичка умная и шустрая, не то что голубь. Глядишь, и уцелеет. Если воробью всех, кто больше, бояться, то лучше сразу умирать при рождении.
Важный старик пристально всмотрелся в девушку и кивнул своим мыслям.
– Ладно, помогу воробушку. Возьми это колечко, - протянул старик медное колечко с сердоликом.
– Спасибо! – Лиз надела и повертела рукой, любуясь тёплым свечением камушка. – Красивое!
– Да уж, для тебя и такое сойдёт. Главное, помни, что оно один раз тебя спасёт, один – послужит, и один раз поможет. А потом превратится в простую медную побрякушку. А теперь шагай, тропа тебя сама к Фудоку выведет.
Поблагодарила Лиз и отправилась дальше.
прода от 12.02.20
Наконец, когда серый воздух стал наливаться сумеречной синевой, вышла Лиз к стенам замка. Слышит девушка стоны, видит – между камней железные колья вбиты, а на тех кольях женские тела висят. От одних только скелеты в лохмотьях плоти остались, другие гниют, третьи ещё живые, стонут.
Обмерла Лиз. Вдруг одна из девушек глаза открыла и прямо на неё посмотрела.
– Чем тебе помочь? – спросила её Лиз. Подошла ближе, достала флягу и смочила губы страдалицы.
– Ничем ты не поможешь. Лучше сама спасайся. Уходи, пока Фудок тебя не увидел.
– Нет, не вернусь! Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Раз сюда дошла, уже не отступлю. Выйду замуж за Фудока!
– Там в комнате лопата лежит. Ты Фудоку еду на лопате подай. Иначе он тебя схватит и растерзает.
– Если накормишь, то даст он тебе задание камыш у озера срезать, не выполнишь – растерзает, - вступила в их разговор другая.
– Нет, не про камыш задание будет, - возразил ей другой слабый голос. – Задания он разные даёт. Главное, их три будет. Если выполнишь все, то женится. Если нет – убьёт или как нас замучит.
– Спасибо, подруги, за совет. Может, мне повезёт больше, - сказала Лиз и вошла в ворота. Идёт, не видит нигде ни стражников, ни слуг, никого живого. Только каменный двор и стены.
Поднялась на крыльцо, толкнула тяжёлую дверь, вошла, и даже пары шагов сделать не успела. Кинулось к ней из темноты чудовище с горящими глазами, когтистые лапы схватили, разрывая шубу. «Колечко, колечко, спаси!», - только и успела подумать Лиз. Тут же обернулась стальной иголкой и выпала из когтистых лап.
Заревело чудовище гневно. Вспыхнул в зале свет, но не увидел дракон маленькую иголку, упавшую в щель между каменных плит, затерявшуюся в мусоре, что покрывал пол. Бьёт хвостом дракон, огнём пышет, когтями то пол, то стены царапает, но найти Лиз не может.
Расправил крылья Фудок, поднялся под высокий потолок и вылетел в огромное окно в наступающую ночь.
Подождала Лиз и вновь обернулась девушкой. Осмотрелась вокруг и в странном магическом свете, оставшемся после Фудока, рассмотрела огромный зал, напоминавший колодец. Тёмные проёмы арок прятали уходящие вглубь замка коридоры, а лестницы в противоположных концах вели на верхние этажи и галереи.
Пол огромного зала прятался под толстым слоем мусора. стены и лестница покрывали пятна запёкшейся крови.
– Да уж! Среди такого любой превратиться в зверя, - произнесла Лиз и задумалась. Одной ей с уборкой не справиться.
– Колечко, колечко, послужи мне! Сделай этот зал таким, как он был раньше.
Сверкнул сердолик тёплым огоньком и в один миг зал преобразился. Исчезли грязь, кровь, следы зубов и когтей. В камине загорелся огонь, на полу появился мягкий ковёр, на стенах гобелены.
Хотела Лиз выйти из зала, посмотреть, что там прячут тёмные коридоры, кухню поискать, но обнаружила, что хоть дверей нет, сделать это она не может. Словно невидимый барьер не пропускает. Обернулась к входной двери, попыталась из любопытства открыть – не смогла. Зато увидела лопату, что стояла рядом с ней.
