Вчера она побоялась бы впустить в дом сразу двух посторонних мужчин. Но сегодня она могла думать лишь о спасении, а приход вместе с гадателем ещё одного мага увеличивал шансы вдвое.
Отикунэ посторонилась, пропуская гостей в дом.
– Как, госпожа, мой амулет помог вам? – спросил гадатель, когда все они расположились на циновках.
– Да, благодарю вас, господин Сайто. Если бы на ваша защита, то я бы не дожила до утра. Уж очень он рассердился, когда я его не впустила.
– Боюсь, что амулет лишь временное решение, – заговорил Мамору. – Вам надо избавиться от призрака навсегда, иначе всё кончится плохо.
– А это возможно - избавиться от него навсегда?
– Чтобы ответить вам, я должен знать больше, – честно ответил ей гадатель. – Расскажите мне всё – когда вы впервые встретились с призраком, как часто встречались, какие вещи он вам дарил, когда и как вы распознали его потустороннюю природу. Не стесняйтесь и не скрывайте ничего. От вашей честности зависит ваша жизнь.
Отикунэ было неловко признаваться в своей глупости – переписке и влюблённости в прекрасного незнакомца с рисунка, но она честно рассказала всё, ничего не скрывая.
– Что же, не так плохо, как я боялся, – когда она закончила, сказал Сайто Керо. – Ваша связь с призраком ещё не закреплена, и если нам удастся упокоить его, то ваша душа не отправится вслед за его. Плохо, что вы приняли его дары - зеркало и рисунок. Это позволило ему претендовать на вас. Не совсем ясно, правда, почему вдруг всё это началось. Я вчера гадал и увидел, что проклятья на вас нет, и сами вы ничем не заслужили случившегося. Поэтому непонятно, что стало первопричиной появления призрака.
– Я не успел тебе рассказать, Керо, что узнал вчера про этого Акиори. Но так даже лучше. Расскажу сразу вам двоим, – заговорил Мамори. – Ещё когда вчера я услышал это имя, оно показалось мне знакомым. Моя матушка до замужества принадлежала к роду Иошидзу, и я написал бабушке с просьбой рассказать об этом человеке, если она о нём что-то слышала.
Отикунэ так заинтересовали слова молодого самурая, что она подняла опущенную голову и посмотрела прямо на него, приоткрыв красивый ротик.
– Бабушка слышала о нём. Акиори Иошидзу умер почти шестьдесят лет назад в день своей свадьбы с девушкой из семьи вашего деда, госпожа Отикунэ. Случилось это как раз весной. Когда молодых оставили наедине, то, по словам девушки, к ним в спальню пробрался грабитель, который зарезал юношу, но и сам умер от нанесённой Акиори раны. Когда на её крики прибежали слуги, оба мужчины уже были мертвы.
– Какой ужас!
– Что же, это объясняет, почему его душа не смогла уйти на перерождение. Он умер внезапно насильственной смертью, не успев завершить брачный обряд. Потеряв одну девушку из рода Ринамото, он пришёл за другой.
– К тому же в роду Иошидзу, по словам бабушки, сомневались, что убийца был грабителем. Подозревали, что невеста солгала, и убийцей был никакой не грабитель, а её тайный возлюбленный. Так как исправить ничего уже было нельзя, то не стали выносить сор за порог. Девушка стала монахиней. Род Ринамото принёс богатые дары семье Акиори и на этом все постарались забыть случившееся.
– Как печально, – вздохнула Отикунэ.
Ей было жалко всех: и несчастную невесту, на месте которой она легко могла представить себя, и её возлюбленного, и погибшего Акиори. Но заменить для призрака потерянную невесту Отикунэ не желала.
– Покажите мне портрет призрака и зеркало, с которого всё началось, – предложил гадатель.
Отикунэ принесла шкатулку, поставила на столик перед гостями, открыла и достала из неё рисунок. Но гадатель к нему не притронулся. Он уставился на шкатулку, а потом протянул к ней руки и закрыл глаза.
– Откуда она у вас? – спросил он потом.
– Мачеха принесла взамен моей.
– Вот с неё всё и началось! Я чувствую на ней след неупокоенной души, – уверенно сказал Сайто Керо.
Мамору подвинул к себе шкатулку и заглянул внутрь.
– Наверно, это был его свадебный дар. Видите, внутри печать рода Иошидзу. Причём не простая, замешанная на крови и наполненная защитной магией. Правда, она почти выдохлась.
– Но в момент его гибели печать была сильна и притянула его дух, что не готов был к уходу. А когда шкатулка попала к вам, девушке из рода его невесты, он захотел завершить незавершённое.
– Что?
– Жениться, – ответил гадатель. – Забрать ему обещанное.
– Теперь ясно, что случилось, вот только как это нам поможет?
– Очень даже поможет. Мы выяснили, что держит призрака в этом мире. Нашли вещь, к которой он привязан. Если нам удастся вновь его туда закрыть, то я смогу прочитать над ним священные сутры, что очистят душу и отпустят её на новый круг перерождения.
– И когда мы попробуем это сделать?
Отикунэ переводила взгляд с гадателя на Торугава Мамуро. Неужели двое почти незнакомых мужчин готовы помочь ей? Обречённость, что ледяной иглой засела в её сердце, стала таять от этого “мы”, и проступила влагой на глазах. Она на миг спрятала лицо в широкие рукава.
– Думаю, не стоит откладывать. Сейчас во дворце тюнагона никого, кроме госпожи Отикунэ, нет, и нам не помешают. А когда семейство вернётся из паломничества, то нас могут сюда даже не пустить. Тебя, Мамору, так точно.
– Значит, попробуем сегодня?
– Если госпожа Отикунэ согласится.
При мысли, что в эту ночь она не останется одна с призраком за тонкой стеной, Отикунэ готова была запрыгать от радости.
– Конечно, согласна!
– Тогда сейчас мы с Мамору уйдём, приготовим всё необходимое и вернёмся в час Пса.
Когда солнце опустилось за горизонт, но сумерки ещё оставались прозрачными, к взволнованной Отикунэ пришли, как обещали, Мамору и Керо.
– Чтобы всё удалось, надо призрака впустить в дом, госпожа Отикунэ.
– Вы готовы рискнуть и довериться нам? – дополнил гадателя Мамору Торугава.
Отикунэ стало страшно, когда она представила, что с ней в одной комнате окажется разгневанный призрак. Посмотрела на собранного Сайто Керо, решительного Мамору. Они рисковали не меньше её. И для них этот риск вовсе не был неотвратимым. Она откажется – и они уйдут, избегнув опасности. Призраку они не интересны. А вот она рано или поздно окажется лицом к лицу с духом Акиори Иошидзу. И тогда никто её не защитит.
– Да, господа, я вам доверяю. Вы моя единственная надежда.
– Что же, мы всё приготовим, и я ослаблю амулет защиты, чтобы призрак смог его преодолеть, но не сразу. В тебе есть кровь Иошидзу, и ты, Мамору, вольёшь немного магии в печать на шкатулке, – принялся распоряжаться гадатель. – У тебя вообще самая главная роль. Я спрячусь за ширмой, чтобы призрак видел лишь тебя и госпожу Отикунэ, которую он считает своей невестой. Это сразу взбесит его так, что он не заметит шкатулку, которая будет стоять рядом с госпожой. Ваша задача, прекрасная барышня, открыть её, когда призрак будет отвлечён Маморой. А когда дух будет затянут в шкатулку, быстро закрыть её. Дальше наступит моё время. Я проведу ритуал очищения, отпускающий душу несчастного.
Отикунэ с удивлением посмотрела на гадателя. В его последних словах звучало искреннее сочувствие к страшному призраку. Неожиданно ей стало легче. Она вдруг осознала, что в глубине души у неё жило чувство вины перед Акиори. Ведь долгое время она думала о нём, как о своём возлюбленном. Читала его прекрасные послания, отвечала на них, сама согласилась на встречу, а теперь собиралась его погубить.
Но слова гадателя повернули всё задуманное ими другой стороной. Они вовсе не расправятся с призраком, а освободят Акиори, подарив его душе возможность вновь возродится. Спокойная решимость снизошла на Отикунэ:
– Я сделаю всё, что потребуется.
Мысль, что она спасает не только себя, но и прекрасного юношу, поддерживала Отикунэ, пока они ждали появления призрака, и не смущаться, оставшись практически наедине с Мамору Торугава.
Гадатель сразу скрылся за ширмой, пояснив, что лучше сделать это заранее, чтобы в момент появления призрака уже не дёргаться и не выдавать своего присутствия.
Призрак Акиори Иошилзу явился, когда за окнами сгустилась тьма, и на небе проступили звёзды.
– Милая Отикунэ, чем я рассердил вас? – ласково заговорил он за дверью. – Впустите меня, я принёс подарки в надежде смягчить ваше сердце. Вспомните нашу любовь.
Сейчас, когда Отикунэ не видела его истинного облика, ей казалось, что к ней обращается прекрасный юноша, чьи черты так очаровали её. На глазах выступили слёзы печали о несбывшемся.
Увидев это, Мамору нахмурился и громко крикнул:
– Уходи! Прекрасная Отикунэ теперь любит меня.
Вой, который раздался в ответ на его слова, заморозил кровь в жилах девушки. Стены задрожали от ударов.
– Готовьтесь! – раздалось из-за ширмы. – Он взломал защиту и сейчас появится.
Мамору вскочил на ноги и обнажил меч. Отикунэ придвинула к себе шкатулку, готовясь открыть её.
В появившемся призраке ничего, кроме красивых одежд, не было от человека. Вместо лица - оскаленный череп со светящимися алым глазницами. Нижняя часть тела напоминала туман. Отикунэ замерла от ужаса.
– Я не отдам тебе девушку! – сказал Мамору, став на пути призрака.
В руках призрака сверкнул лунным светом меч, и он кинулся на защитника Отикунэ. Начавшаяся схватка ослабила ужас Отикунэ, и она вспомнила о своём долге. Открыла шкатулку, но вначале ничего не изменилось. Мамору по прежнему отражал атаки призрака, не давая ему приблизиться к девушке.
– Господин Акиори! – позвала Отикунэ.
И призрак, оставив Мамору, взлетел под потолок и сверху рванулся к девушке. Страх сжал её сердце: вдруг гадатель ошибся и у них ничего не выйдет.
Она взяла открытую шкатулку и выставила её навстречу призраку. Он уже тянулся к девушке костлявыми руками, как вдруг она заметила, что его полупрозрачные одежды словно зацепились за открытую крышку.
Несколько секунд, которые призрак уменьшался и серым туманом втягивался в шкатулку, показались ей долгими, как зимняя ночь. И вот уже весь он клубком тумана оказался внутри. А в зеркале, закреплённом на крышке, мелькнуло отражение знакомого прекрасного лица. Отикунэ замерла, вглядываясь в грустные глаза.
Подскочивший Мамору поспешил закрыть шкатулку. К нему присоединился вышедший из-за ширмы гадатель.
Сайто Керо быстро обмотал шкатулку бумажной лентой и наложил на неё собственную печать. Затем принялся выводить иероглифы имени Акиори Иошидзу, читая при этом священные сутры.
Очищающие молитвы звучали до самого рассвета. А с восходом солнца гадатель завершил молитву и сказал:
– Вот и всё, госпожа Отикунэ. Вы свободны. Теперь я отнесу шкатулку в храм, где молитвы монахов окончательно очистят душу несчастного юноши, и она сможет вновь возродиться.
Сайто Керо не спеша разлил по чашкам ароматный чай, разложил на блюдцах печенье и сладости, и завёл разговор с приятелем о грозе, что отгремела утром.
В душе он веселился, наблюдая за тем, как Мамору пытается перевести лёгкую беседу на интересующую его тему. Керо делал вид, что не замечает намёков, и с нетерпением ждал, когда же Мамору окончательно потеряет терпение и прямо задаст вопрос.
– А что там слышно о семье тюнагона? – наконец не выдержал Торугава Мамору.
– Из паломничества вернулись благополучно и пока ко мне за хорошей датой для новых начинаний не приходили, – продолжил делать вид, что не понимает интерес приятеля, гадатель.
– Хватит, Керо, издеваться. Скажи, что слышно про барышню Отикунэ? Всё ли у неё хорошо?
– Вот оно что! – засмеялся Сайто Керо. – А я-то думаю, что это ты зачастил. То полгода тебя не видел, а тут ко мне, как на службу ходишь. А дело, оказывается, в прелестной барышне.
– Зря смеёшься. Я, может, с серьёзными намерениями. Родители мне уже изо всех сил намекают, что пора жениться. Матушка, как кормилица говорит, начинает искать мне подходящую невесту. А тут сама судьба знак подаёт.
– Шутишь?!
– Нисколько. Отикунэ из хорошего благородного рода, по матери даже в дальнем родстве с императрицей состоит. Так что родители не скажут, что она недостаточно знатна для рода Торугавы.
– Вот почему ты ей заинтересовался, – протянул Керо.
– Нет. Это важно для моей семьи. А мне важнее то, что я увидел при нашем знакомстве. Как она нежна и красива! Даже бедная одежда её нисколько не портит. Ты ведь и сам видел, как грациозно она двигается, как кротко смотрит, мило улыбается. Её волосы словно шёлк, а глаза как у оленёнка.
Керо терпеливо слушал долгие восхваления увлёкшей друга девушке.
– А главное, что та ночь показала мне – на неё можно положиться в трудную минуту. Как она ни боялась призрака, а сделала всё, что должно. Про тех красавиц, что найдёт мне мать, я знать не буду, можно ли им доверять. Сам знаешь, до свадьбы все девицы выглядят как фарфоровые куколки, а после свадьбы обнаруживаются спрятанные рога или лисьи хвосты.
Сайто Керо громко рассмеялся в ответ на слова друга и согласно кивнул. Потом достал из запазухи мешочек, извлёк из него кусок светлого шёлка.
– Ты напомнил, что оная барышня через служанку передала нам подарки – два вышитых платка. Вот твой.
Мамору выхватил шёлк из рук приятеля и принялся рассматривать вышивку, а рассмотрев, приложил платок к лицу, вдыхая цветочный аромат и наслаждаясь гладкостью ткани.
Затем Керо пришлось вытерпеть ещё порцию восхищённых дифирамбов по поводу тонкого вкуса и мастерства девушки. Но закончил Мамору неожиданно:
– Какая несправедливость, что подобное совершенство вынуждена претерпевать столько унижений и страданий. И от кого?! От тех, кто должен любить и защищать её. Мне так жаль несчастную.
– Первый раз слышу от тебя подобное. До сих пор ты никогда не интересовался девушками, которые казались бы жалкими.
– Она не жалкая! – сердито сжал кулак Мамору. – Её жалко, а это совсем другое!
– Честно говоря, не вижу разницы, но спорить с тобой не собираюсь. Главное, она тебя явно зацепила.
– Я хочу исправить несправедливость и дать Отикунэ то, что она заслуживает. Поможешь мне?
– Обязательно. А что ты собираешься делать?
– Попрошу родителей переговорить с отцом Отикунэ, чтобы её отдали мне в жёны.
– Не делай этого.
– Почему?
– В доме тюнагона всем заправляет госпожа Тошико. Она не захочет отдавать девушку в род, что выше по положению, чем мужья её собственных дочерей. Мачеха сумеет убедить супруга, что Отикунэ нельзя отдавать за тебя. И сделает всё, чтобы свадьба не состоялась. Возьмёт и отошлёт девушку в какой-нибудь дальний монастырь или спрячет её где-нибудь ещё, так что ты её совсем не увидишь.
– И что же делать?
– Приготовь дом, куда приведёшь жену, и постарайся убедить Отикунэ сбежать с тобой.
Мамору вскочил на ноги и прошёлся по комнате, стремясь сбросить огонь, что вскипел в его жилах при мысли о похищении невесты.
– Ты прав! Я так и поступлю!
– Только не спеши. Сейчас, когда все вернулись в дом тюнагона, выкрасть Отикунэ будет непросто. Тебя могут ранить или даже убить. Её отец в своём праве.
Мамору повесил голову:
– Ещё неизвестно, захочет ли Отикунэ сбежать со мной.
– Так ты напиши, завоюй её сердце. А я буду следить за семейством тюнагона, и как только появится возможность, сообщу тебе.
С возвращением семейства тюнагона забот у Отикунэ прибавилось. Мачеха, казалось, есть не могла, если для падчерицы работу не придумает.
Отикунэ посторонилась, пропуская гостей в дом.
– Как, госпожа, мой амулет помог вам? – спросил гадатель, когда все они расположились на циновках.
– Да, благодарю вас, господин Сайто. Если бы на ваша защита, то я бы не дожила до утра. Уж очень он рассердился, когда я его не впустила.
– Боюсь, что амулет лишь временное решение, – заговорил Мамору. – Вам надо избавиться от призрака навсегда, иначе всё кончится плохо.
– А это возможно - избавиться от него навсегда?
– Чтобы ответить вам, я должен знать больше, – честно ответил ей гадатель. – Расскажите мне всё – когда вы впервые встретились с призраком, как часто встречались, какие вещи он вам дарил, когда и как вы распознали его потустороннюю природу. Не стесняйтесь и не скрывайте ничего. От вашей честности зависит ваша жизнь.
Отикунэ было неловко признаваться в своей глупости – переписке и влюблённости в прекрасного незнакомца с рисунка, но она честно рассказала всё, ничего не скрывая.
– Что же, не так плохо, как я боялся, – когда она закончила, сказал Сайто Керо. – Ваша связь с призраком ещё не закреплена, и если нам удастся упокоить его, то ваша душа не отправится вслед за его. Плохо, что вы приняли его дары - зеркало и рисунок. Это позволило ему претендовать на вас. Не совсем ясно, правда, почему вдруг всё это началось. Я вчера гадал и увидел, что проклятья на вас нет, и сами вы ничем не заслужили случившегося. Поэтому непонятно, что стало первопричиной появления призрака.
– Я не успел тебе рассказать, Керо, что узнал вчера про этого Акиори. Но так даже лучше. Расскажу сразу вам двоим, – заговорил Мамори. – Ещё когда вчера я услышал это имя, оно показалось мне знакомым. Моя матушка до замужества принадлежала к роду Иошидзу, и я написал бабушке с просьбой рассказать об этом человеке, если она о нём что-то слышала.
Отикунэ так заинтересовали слова молодого самурая, что она подняла опущенную голову и посмотрела прямо на него, приоткрыв красивый ротик.
– Бабушка слышала о нём. Акиори Иошидзу умер почти шестьдесят лет назад в день своей свадьбы с девушкой из семьи вашего деда, госпожа Отикунэ. Случилось это как раз весной. Когда молодых оставили наедине, то, по словам девушки, к ним в спальню пробрался грабитель, который зарезал юношу, но и сам умер от нанесённой Акиори раны. Когда на её крики прибежали слуги, оба мужчины уже были мертвы.
– Какой ужас!
– Что же, это объясняет, почему его душа не смогла уйти на перерождение. Он умер внезапно насильственной смертью, не успев завершить брачный обряд. Потеряв одну девушку из рода Ринамото, он пришёл за другой.
– К тому же в роду Иошидзу, по словам бабушки, сомневались, что убийца был грабителем. Подозревали, что невеста солгала, и убийцей был никакой не грабитель, а её тайный возлюбленный. Так как исправить ничего уже было нельзя, то не стали выносить сор за порог. Девушка стала монахиней. Род Ринамото принёс богатые дары семье Акиори и на этом все постарались забыть случившееся.
– Как печально, – вздохнула Отикунэ.
Ей было жалко всех: и несчастную невесту, на месте которой она легко могла представить себя, и её возлюбленного, и погибшего Акиори. Но заменить для призрака потерянную невесту Отикунэ не желала.
– Покажите мне портрет призрака и зеркало, с которого всё началось, – предложил гадатель.
Отикунэ принесла шкатулку, поставила на столик перед гостями, открыла и достала из неё рисунок. Но гадатель к нему не притронулся. Он уставился на шкатулку, а потом протянул к ней руки и закрыл глаза.
– Откуда она у вас? – спросил он потом.
– Мачеха принесла взамен моей.
– Вот с неё всё и началось! Я чувствую на ней след неупокоенной души, – уверенно сказал Сайто Керо.
Мамору подвинул к себе шкатулку и заглянул внутрь.
– Наверно, это был его свадебный дар. Видите, внутри печать рода Иошидзу. Причём не простая, замешанная на крови и наполненная защитной магией. Правда, она почти выдохлась.
– Но в момент его гибели печать была сильна и притянула его дух, что не готов был к уходу. А когда шкатулка попала к вам, девушке из рода его невесты, он захотел завершить незавершённое.
– Что?
– Жениться, – ответил гадатель. – Забрать ему обещанное.
– Теперь ясно, что случилось, вот только как это нам поможет?
– Очень даже поможет. Мы выяснили, что держит призрака в этом мире. Нашли вещь, к которой он привязан. Если нам удастся вновь его туда закрыть, то я смогу прочитать над ним священные сутры, что очистят душу и отпустят её на новый круг перерождения.
– И когда мы попробуем это сделать?
Отикунэ переводила взгляд с гадателя на Торугава Мамуро. Неужели двое почти незнакомых мужчин готовы помочь ей? Обречённость, что ледяной иглой засела в её сердце, стала таять от этого “мы”, и проступила влагой на глазах. Она на миг спрятала лицо в широкие рукава.
– Думаю, не стоит откладывать. Сейчас во дворце тюнагона никого, кроме госпожи Отикунэ, нет, и нам не помешают. А когда семейство вернётся из паломничества, то нас могут сюда даже не пустить. Тебя, Мамору, так точно.
– Значит, попробуем сегодня?
– Если госпожа Отикунэ согласится.
При мысли, что в эту ночь она не останется одна с призраком за тонкой стеной, Отикунэ готова была запрыгать от радости.
– Конечно, согласна!
– Тогда сейчас мы с Мамору уйдём, приготовим всё необходимое и вернёмся в час Пса.
****
Когда солнце опустилось за горизонт, но сумерки ещё оставались прозрачными, к взволнованной Отикунэ пришли, как обещали, Мамору и Керо.
– Чтобы всё удалось, надо призрака впустить в дом, госпожа Отикунэ.
– Вы готовы рискнуть и довериться нам? – дополнил гадателя Мамору Торугава.
Отикунэ стало страшно, когда она представила, что с ней в одной комнате окажется разгневанный призрак. Посмотрела на собранного Сайто Керо, решительного Мамору. Они рисковали не меньше её. И для них этот риск вовсе не был неотвратимым. Она откажется – и они уйдут, избегнув опасности. Призраку они не интересны. А вот она рано или поздно окажется лицом к лицу с духом Акиори Иошидзу. И тогда никто её не защитит.
– Да, господа, я вам доверяю. Вы моя единственная надежда.
– Что же, мы всё приготовим, и я ослаблю амулет защиты, чтобы призрак смог его преодолеть, но не сразу. В тебе есть кровь Иошидзу, и ты, Мамору, вольёшь немного магии в печать на шкатулке, – принялся распоряжаться гадатель. – У тебя вообще самая главная роль. Я спрячусь за ширмой, чтобы призрак видел лишь тебя и госпожу Отикунэ, которую он считает своей невестой. Это сразу взбесит его так, что он не заметит шкатулку, которая будет стоять рядом с госпожой. Ваша задача, прекрасная барышня, открыть её, когда призрак будет отвлечён Маморой. А когда дух будет затянут в шкатулку, быстро закрыть её. Дальше наступит моё время. Я проведу ритуал очищения, отпускающий душу несчастного.
Отикунэ с удивлением посмотрела на гадателя. В его последних словах звучало искреннее сочувствие к страшному призраку. Неожиданно ей стало легче. Она вдруг осознала, что в глубине души у неё жило чувство вины перед Акиори. Ведь долгое время она думала о нём, как о своём возлюбленном. Читала его прекрасные послания, отвечала на них, сама согласилась на встречу, а теперь собиралась его погубить.
Но слова гадателя повернули всё задуманное ими другой стороной. Они вовсе не расправятся с призраком, а освободят Акиори, подарив его душе возможность вновь возродится. Спокойная решимость снизошла на Отикунэ:
– Я сделаю всё, что потребуется.
Мысль, что она спасает не только себя, но и прекрасного юношу, поддерживала Отикунэ, пока они ждали появления призрака, и не смущаться, оставшись практически наедине с Мамору Торугава.
Гадатель сразу скрылся за ширмой, пояснив, что лучше сделать это заранее, чтобы в момент появления призрака уже не дёргаться и не выдавать своего присутствия.
Призрак Акиори Иошилзу явился, когда за окнами сгустилась тьма, и на небе проступили звёзды.
– Милая Отикунэ, чем я рассердил вас? – ласково заговорил он за дверью. – Впустите меня, я принёс подарки в надежде смягчить ваше сердце. Вспомните нашу любовь.
Сейчас, когда Отикунэ не видела его истинного облика, ей казалось, что к ней обращается прекрасный юноша, чьи черты так очаровали её. На глазах выступили слёзы печали о несбывшемся.
Увидев это, Мамору нахмурился и громко крикнул:
– Уходи! Прекрасная Отикунэ теперь любит меня.
Вой, который раздался в ответ на его слова, заморозил кровь в жилах девушки. Стены задрожали от ударов.
– Готовьтесь! – раздалось из-за ширмы. – Он взломал защиту и сейчас появится.
Мамору вскочил на ноги и обнажил меч. Отикунэ придвинула к себе шкатулку, готовясь открыть её.
В появившемся призраке ничего, кроме красивых одежд, не было от человека. Вместо лица - оскаленный череп со светящимися алым глазницами. Нижняя часть тела напоминала туман. Отикунэ замерла от ужаса.
– Я не отдам тебе девушку! – сказал Мамору, став на пути призрака.
В руках призрака сверкнул лунным светом меч, и он кинулся на защитника Отикунэ. Начавшаяся схватка ослабила ужас Отикунэ, и она вспомнила о своём долге. Открыла шкатулку, но вначале ничего не изменилось. Мамору по прежнему отражал атаки призрака, не давая ему приблизиться к девушке.
– Господин Акиори! – позвала Отикунэ.
И призрак, оставив Мамору, взлетел под потолок и сверху рванулся к девушке. Страх сжал её сердце: вдруг гадатель ошибся и у них ничего не выйдет.
Она взяла открытую шкатулку и выставила её навстречу призраку. Он уже тянулся к девушке костлявыми руками, как вдруг она заметила, что его полупрозрачные одежды словно зацепились за открытую крышку.
Несколько секунд, которые призрак уменьшался и серым туманом втягивался в шкатулку, показались ей долгими, как зимняя ночь. И вот уже весь он клубком тумана оказался внутри. А в зеркале, закреплённом на крышке, мелькнуло отражение знакомого прекрасного лица. Отикунэ замерла, вглядываясь в грустные глаза.
Подскочивший Мамору поспешил закрыть шкатулку. К нему присоединился вышедший из-за ширмы гадатель.
Сайто Керо быстро обмотал шкатулку бумажной лентой и наложил на неё собственную печать. Затем принялся выводить иероглифы имени Акиори Иошидзу, читая при этом священные сутры.
Очищающие молитвы звучали до самого рассвета. А с восходом солнца гадатель завершил молитву и сказал:
– Вот и всё, госпожа Отикунэ. Вы свободны. Теперь я отнесу шкатулку в храм, где молитвы монахов окончательно очистят душу несчастного юноши, и она сможет вновь возродиться.
Прода от 08.05.2025, 10:57
Глава 5
Сайто Керо не спеша разлил по чашкам ароматный чай, разложил на блюдцах печенье и сладости, и завёл разговор с приятелем о грозе, что отгремела утром.
В душе он веселился, наблюдая за тем, как Мамору пытается перевести лёгкую беседу на интересующую его тему. Керо делал вид, что не замечает намёков, и с нетерпением ждал, когда же Мамору окончательно потеряет терпение и прямо задаст вопрос.
– А что там слышно о семье тюнагона? – наконец не выдержал Торугава Мамору.
– Из паломничества вернулись благополучно и пока ко мне за хорошей датой для новых начинаний не приходили, – продолжил делать вид, что не понимает интерес приятеля, гадатель.
– Хватит, Керо, издеваться. Скажи, что слышно про барышню Отикунэ? Всё ли у неё хорошо?
– Вот оно что! – засмеялся Сайто Керо. – А я-то думаю, что это ты зачастил. То полгода тебя не видел, а тут ко мне, как на службу ходишь. А дело, оказывается, в прелестной барышне.
– Зря смеёшься. Я, может, с серьёзными намерениями. Родители мне уже изо всех сил намекают, что пора жениться. Матушка, как кормилица говорит, начинает искать мне подходящую невесту. А тут сама судьба знак подаёт.
– Шутишь?!
– Нисколько. Отикунэ из хорошего благородного рода, по матери даже в дальнем родстве с императрицей состоит. Так что родители не скажут, что она недостаточно знатна для рода Торугавы.
– Вот почему ты ей заинтересовался, – протянул Керо.
– Нет. Это важно для моей семьи. А мне важнее то, что я увидел при нашем знакомстве. Как она нежна и красива! Даже бедная одежда её нисколько не портит. Ты ведь и сам видел, как грациозно она двигается, как кротко смотрит, мило улыбается. Её волосы словно шёлк, а глаза как у оленёнка.
Керо терпеливо слушал долгие восхваления увлёкшей друга девушке.
– А главное, что та ночь показала мне – на неё можно положиться в трудную минуту. Как она ни боялась призрака, а сделала всё, что должно. Про тех красавиц, что найдёт мне мать, я знать не буду, можно ли им доверять. Сам знаешь, до свадьбы все девицы выглядят как фарфоровые куколки, а после свадьбы обнаруживаются спрятанные рога или лисьи хвосты.
Сайто Керо громко рассмеялся в ответ на слова друга и согласно кивнул. Потом достал из запазухи мешочек, извлёк из него кусок светлого шёлка.
– Ты напомнил, что оная барышня через служанку передала нам подарки – два вышитых платка. Вот твой.
Мамору выхватил шёлк из рук приятеля и принялся рассматривать вышивку, а рассмотрев, приложил платок к лицу, вдыхая цветочный аромат и наслаждаясь гладкостью ткани.
Затем Керо пришлось вытерпеть ещё порцию восхищённых дифирамбов по поводу тонкого вкуса и мастерства девушки. Но закончил Мамору неожиданно:
– Какая несправедливость, что подобное совершенство вынуждена претерпевать столько унижений и страданий. И от кого?! От тех, кто должен любить и защищать её. Мне так жаль несчастную.
– Первый раз слышу от тебя подобное. До сих пор ты никогда не интересовался девушками, которые казались бы жалкими.
– Она не жалкая! – сердито сжал кулак Мамору. – Её жалко, а это совсем другое!
– Честно говоря, не вижу разницы, но спорить с тобой не собираюсь. Главное, она тебя явно зацепила.
– Я хочу исправить несправедливость и дать Отикунэ то, что она заслуживает. Поможешь мне?
– Обязательно. А что ты собираешься делать?
– Попрошу родителей переговорить с отцом Отикунэ, чтобы её отдали мне в жёны.
– Не делай этого.
– Почему?
– В доме тюнагона всем заправляет госпожа Тошико. Она не захочет отдавать девушку в род, что выше по положению, чем мужья её собственных дочерей. Мачеха сумеет убедить супруга, что Отикунэ нельзя отдавать за тебя. И сделает всё, чтобы свадьба не состоялась. Возьмёт и отошлёт девушку в какой-нибудь дальний монастырь или спрячет её где-нибудь ещё, так что ты её совсем не увидишь.
– И что же делать?
– Приготовь дом, куда приведёшь жену, и постарайся убедить Отикунэ сбежать с тобой.
Мамору вскочил на ноги и прошёлся по комнате, стремясь сбросить огонь, что вскипел в его жилах при мысли о похищении невесты.
– Ты прав! Я так и поступлю!
– Только не спеши. Сейчас, когда все вернулись в дом тюнагона, выкрасть Отикунэ будет непросто. Тебя могут ранить или даже убить. Её отец в своём праве.
Мамору повесил голову:
– Ещё неизвестно, захочет ли Отикунэ сбежать со мной.
– Так ты напиши, завоюй её сердце. А я буду следить за семейством тюнагона, и как только появится возможность, сообщу тебе.
****
С возвращением семейства тюнагона забот у Отикунэ прибавилось. Мачеха, казалось, есть не могла, если для падчерицы работу не придумает.
