Пролог
- Сколько осталось времени? – Голос…этот голос он слышит каждый день. Этот едкий властный глас навсегда останется в его памяти, будет отголоском доноситься в голове, напоминая о каждом прожитом дне в этом жутком месте, но он уже привык, привык слушать этот голос, подчиняться ему и угождать.
- Пара часов, моя госпожа, – он поклонился в знак уважения, как и полагалось здесь всем слугам.
Кривой рот обладательницы сиплого голоса согнулся в усмешке.
- Наконец-то! – Злобный смех пронзил стоявшую в пыльном кабинете тишину. – Отправляйся к ним! Проследи, чтоб всё прошло гладко.
Его сердце вдруг ёкнуло, выкрикнув: «Нет!», глаза забегали, словно в поиске выхода, только вот он не находился. Его губы тихонько задрожали: они боялись высказаться, боялись с чувством прокричать: «Не хочу! Не желаю!». Хозяйке не интересно его мнение, она никогда не интересовалась его чувствами, мыслями, желаниями. Как прислуга, у него не должно было быть своего «я», он не мог сказать «простите, я сейчас занят, выполню вашу просьбу завтра» или «я плохо сегодня себя чувствую, позвольте мне остаться в своих покоях». Он не должен ничего испытывать, он лишь машина для исполнения многочисленных поручений, и ничто не должно служить отговоркой на малейшее опоздание. Ему позволено испытывать лишь одно желание – как можно лучше угодить своей владычице, своей хозяйке. Он и жил этой мыслью. Но почему же ему сейчас так больно? Отчего вдруг возникло неприятное ощущение на душе, словно от этого приказа зависела не чужая жизнь, а его собственная? Ему первый раз за многочисленные прожитые часы не хотелось выполнять поручение.
- Госпожа, я… – только и сумели промямлить его сухие губы.
- Я понимаю, что это не только твоя проблема, но ведь я разработала специальный браслет для такого случая, конечно, он действует не долго, но всё же выйти на какое-то время ты сможешь.
Не то, совсем не то, что он хотел сказать. Она не поняла его. Не поняла, что этот юноша уже не тот, кто был прежде, он начал вспоминать, просыпаться от кошмара, в котором жил всю свою сознательную жизнь. Только вот, у него не хватало смелости возразить этой ведьме. Страх за свою любимую шкуру схватил его в свои цепкие лапы и не отпускал, он не давал ни единого шанса выбраться, а жалкие потуги только отдаляли от себя надежду на лучшее существование. Он смирился, потерял себя, предпочтя жить по чужой указке. Поддержка? Помощь? Чья-то протянутая рука могла бы вытащить его из глубокой ямы грёз, могла бы открыть ему глаза, показать мир с другой стороны. Но где эта добрая рука? У кого просить помощи? И нужна ли она ему, в самом деле?
- Я знаю, госпожа, – его хватило лишь на это. Он чувствовал себя пустым местом, слизняком, жалким мальчишкой перед этой колдуньей. В ее распоряжении могущественная магия, целый батальон армии. Что может один парень против всего этого полчища? Ничего. Он – крохотная песчинка в этом темном мире, всего лишь слуга, который выполнял всё, что приказывали. – Но мой амулет перестал работать ещё с прошлого раза. – Да, это чистая правда, он даже не специально его разрядил, всего лишь подольше погулял по чужому миру, который был отрезан от них.
- Проклятье! Так и знала, что что-то да случиться, ведь чтобы зарядить один требуется много энергии, но ничего, давай его сюда. Для такого дела я могу пожертвовать своими силами.
Юноша поспешно снял с руки обычный, по своему виду, браслет и протянул его хозяйке. Излучившийся из костлявых морщинистых рук яркий сгусток энергии начал осторожно погружаться в амулет, передавая ему свои силы. Когда масса полностью вошла в браслет, одним взмахом руки госпожи, он подлетел к юноше. Молодой человек вновь надел амулет на прежнее место, спрятав его под рукав рубашки. Поблагодарив хозяйку, он ещё раз поклонился и осторожно вышел из кабинета, отправляясь выполнять очередное поручение.
«Предотвратить ужасное будущее, которое уготовлено четверым несчастным людям, сделать всё возможное, чтобы не пустить их сюда» – таков был его план, жаль он не знал, что такая вещь, как судьба уже всё решила за него…
Часть 1
Глава 1
«Новый дом»
Я резко хлопнул входной дверью и выбежал на крыльцо, так как сил находиться в доме не было уже никаких. Меня встретил ветер, порывы которого хлестнули по лицу, чему я был безумно рад: пусть хоть он приведет меня в чувство. Солнце пока не торопилось ложиться спать, оно застыло посередине неба и ярко светило над головой.
- Пусть хоть вообще не возвращается! Мне всё равно! – Папин крик за дверью донесся и до меня.
Я стиснул зубы и до боли сжал пальцы, которые обхватывали деревянные перилла. За что? За что он так со мной? Почему он всегда обращался со мной так, будто я вовсе не его сын? Постоянно унижал, давая понять, что я ничто, ни на что неспособный парень. Отчего он никогда не верил в меня? Неужели это так трудно, взять и хоть раз в жизни быть на моей стороне? Я не говорю поддержать какого-то чужака, бродягу на улице, я прошу показать хоть каплю интереса к моей жизни, хоть проявить малюсенькое понимание к своему сыну, то есть ко мне. Неужели я такой негодяй, неужели я не заслуживаю даже самую малость отцовской любви?
Я чувствовал, как слезы подступали к глазам, в груди защемило. Хватит с меня! Хочу назад, в город, домой! Моя семья не застряла бы в этой глуши, если б не риелторы. Мы должны были встретиться с ними здесь, но они на пути сюда попали в аварию. Ничего серьёзного, никто сильно не пострадал, те ребята оказались счастливчиками, отделались лишь царапинами. Честно говоря, я думал, что в связи со сложившимися обстоятельствами мы тут же упакуем вещи и быстренько вернемся в город, но, к моему несчастью, отец согласился на предложение продавца подождать людей, решивших заменить предыдущих риелторов. И когда уж теперь новые личности смогут проехать сюда по размывшим дождём дорогам – неизвестно.
Я глубоко выдохнул, спустился по лестнице и направился прочь от дома. Какой-то кошмар творился последние несколько дней, а началось всё с того, что отцу стукнуло в голову купить новый домик в деревне. Вот зачем? Чем ему бабушкин дом не устраивал? Мы даже ремонт там сделали, и к чему, спрашивается, тратить деньги на новый? Нет, я, конечно, понимаю, бабушка у нас не сахар и ворчать она любит, и лезть к нам с вечными советами, и совать свой длинный нос, куда не следует, но мы ведь не каждый день у нее бываем, на каникулах папа мог бы и вытерпеть ее, это не так сложно, я же терплю его все свои восемнадцать лет.
Я шел по протоптанной дорожке мимо черного леса, который огибал весь поселок. Было такое ощущение, будто все дома находились под его охраной, и лишь маленькая узенькая дорога служила выходом из этого необычного места; она и привела нас сюда. Я брел по пустынной тропинке, тот дом, которая моя семья хотела приобрести, находился на окраине и стоял далеко от основного поселка, а ещё он отличался от других: был двухэтажным и довольно большим, в то время как остальные своим обликом напоминали средневековую деревню: маленькие, серенькие с небольшими оконцами и ставнями.
Скрипнула входная дверь, я не стал оборачиваться, знал, кто последо-вал за мной.
- Элиот, Элиот подожди! – Звонкий голос сестры заставил меня остано-виться. Я обернулся.
- Элина, зачем ты здесь? – Простонал, так как видеть совершенно никого не хотелось.
- Я пойду с тобой, куда бы ты ни шел.
Я заглянул в ее яркие зеленые глаза и чуть улыбнулся, прочитав в них уверенность. Да, эта девчушка всегда в меня верила. Она младше меня на два года, но, признаться, порой выглядела куда старше.
- Только вот мама будет волноваться, – закончила сестра.
Маму действительно было жалко, она постоянно переживала, когда мы с папой ругались, а ссорились мы почти каждый день по поводу и без. Вот вспомнить хотя бы сегодня…я и Элина гуляли на улице, не очень долго, а так как заняться здесь практически нечем, то мы скоро вернулись домой…
- Так быстро? – Донёсся до нас удивленный бас отца, едва мы захлопнули за собой входную дверь. Папа был на кухне, стоял возле плиты и хлопотал над нашим обедом. – Все окрестности обошли? Что видели?
- Ничего того, что тебя бы заинтересовало, – нечего было рассказывать: лес, дома, трава, дорога, что еще? И мои слова вовсе не прозвучали грубо, я их произнес спокойно и тихо.
- Видели озеро? – Со второго этажа к нам спустилась мама. – Правда красивое? С одной стороны – обрыв, с другой…
- Ма-а-ам, – заныл я. Всё, началось. Сейчас она пустится в утомительный рассказ о красоте этой деревни, а папа подойдёт к ней сзади, обнимет,… вот быть мне пророком! Отец бросил обед и, тенью прошмыгнув к маме, нежно обнял её за талию. Та тихо хихикнула, запрокинула голову, покосившись на мужа.
- А воздух… не тот, что в городе. – Продолжала мурлыкать мать. – В лесу такой звон птиц! Дух захватывает. У озера лилии цветут, рыбацкий домик у берега стоит, рядом лодочки качаются на воде,… может нам разрешат немного покататься? Помнишь? Как в нашей юности…
Отец ласково покачивал её в своих объятиях.
- Помню. Всё помню, – зашептал он. Папа только с мамой такой добрый, он для неё всё сделает, всё бросит лишь бы видеть её улыбку. Он и на нас-то с Элиной согласился только из-за того, что его жена хотела почувствовать себя матерью, хотела иметь дочку. Но вот незадача, родился парень Элиот. Мама-то всё равно была счастлива, а вот папа поскрипел зубами и свыкся. С Элиной такого не было, он с ней и сейчас сюсюкается. А его сын почему-то в списке семьи был крайний. Да и я сам, как подрос, стал множить отца на ноль.
- Давай бросим нашу работу, сами построим домик прямо на берегу озера. Чтобы вид был на воду,… разведём уток, гусей, корову купим, – промурлыкала мама.
- Ари, милая, – ласково протянул папа, он всегда сокращал её имя, когда чувствовал себя виноватым или был вынужден не оправдать её надежды. – Я был бы рад такой жизни, но мы уже…
- Знаю. – Вздохнула она в ответ, перебивая.
Их воркование начинало надоедать. Настроения у меня тогда не было. Почему? Я не хотел сюда ехать! Совершено! Глупо было покупать новый дом, да еще и в такой глуши! Но меня никто не слушал…никто! Я хотел покинуть первый этаж и спрятаться в своей нынешней комнате, чтобы не видеть родительских нежностей. Мои ноги уже ступили на первую ступеньку маршевой лестницы, когда вдруг до меня донеслось:
- Вот когда Элиот вырастет, начнёт работать, тогда вы вместе и построите нам дом.
Я замер.
Можно было проигнорировать, сделать вид, что не услышал, но я не смог.
- Воу-оу-оу! – Замахал руками. – Меня в свои планы не впутывайте.
- Ты не хочешь помогать нам, когда мы состаримся? – Поддел меня отец. Мне иногда приходило на ум то, что ему даже нравилось меня ругать, он постоянно подбивал меня на ссору.
Я ухмыльнулся, сделал пару шагов в сторону кухни.
- Я разве такое сказал? – Заглянул отцу в глаза, а в них застыл лед, который я никогда не мог растопить. – Просто мне не нравится такой метод помощи. У вас вон ещё Элина есть! Чего всё постоянно на меня-то?
- Ты крайний. – Напрямую ответил отец, выпуская из объятий жену.
- Дорогой, ну не надо так строго с ним,… – решила вмешаться мама.
- Ты знаешь мои требования по поводу воспитания. А этот оболтус и пальцем не шевелит. Вон, смотри, твоя сестра на золотую медаль идёт, поступит в лучший вуз столицы, станет лучшей в своей профессии, а ты со своими рисунками чего добьёшься!?
Да-да, я рисую. Странно звучит, да? Парень вроде, а рисует,… вот и отец считал, что это не мужское занятие, что нельзя быть просто художником и иметь эту работу как основную. Он думал, я не смогу хорошо зарабатывать, сопьюсь и остаток своей жизни проживу в нищете. Но я полностью уверен, что мой навык не даст мне пропасть в нашем мире, и без корки хлеба я не останусь. Мне казалось, я совсем недурно рисую. И это, наверное, единственное, что мне действительно нравилось в моём положении. Времени у меня на свое хобби всегда хватало, дома никто не отвлекал. Конечно, на счет основной работы я пока не задумывался, хотя уже стоило бы,…стоило бы начать жить самостоятельно, ни от кого не зависеть и существовать в свое удовольствие. Только вот я не торопился, вероятно, из-за того что точно не знал куда идти, какую дорогу выбрать и какое решение принять, а может по причине моей лени и боязни изменений своего образа жизни.
В школе же у меня не так всё плохо, как сказал отец. Да, может, я не круглый отличник как сестра, не поступлю в престижный вуз, как она, но меня мое положение не сильно беспокоило и вполне устраивало. Папа же никогда не упускал возможности сравнить меня с Элиной. И меня почему-то всегда сильно задевало то, что под удар попадали мои картины…
- Я люблю рисовать. Я не желаю строить свою жизнь по твоим принципам. – Выглядело это как жалкое оправдание.
- Мой сын пойдёт по моим стопам!
- Мне совсем не интересна твоя профессия и то, чем ты занимаешься.
Родители не обязаны решать за детей.
- Когда же ты наиграешься карандашами? Ты никем не станешь, если продолжишь рисовать! Твои работы ничего не значат!
- Что? Ну, спасибо, пап! Ты, конечно, просто наилучший отец в мире! – Я вскинул руки. – Лучше тебя никого нет! Ты так подбодрил меня! Я даже духом воспрянул! – Какой глупый сарказм… – Ты погряз в своей работе в офисе! Ничего не видишь кроме бумаг, а я не хочу для себя такой жизни! Я докажу тебе, что смогу построить свою жизнь по-своему!
- Так валяй! Я не вижу твоего старания! Смотри, мы даже дом хотим тут приобрести, чтобы ты вон, – он кивнул на окно, – природу, птичек рисовал.
Я бессильно сжал кулаки.
- Да причём тут твой дом? – Вот и всё. Меня понесло. – Зачем вообще понадобился ещё один? Бабушкиного вам мало? Чем тот хуже этого? Да, наш домик не так огромен, как этот, но он хотя бы отапливается, а здесь только водопровод с электричеством, да и сам свет меркнет периодически! Про магазин я вообще молчу! Могли бы его ещё дальше поставить! Что ж так близко? Всего лишь полдня пути! – С ноткой сарказма прокричал я. – До самой деревни тоже пилить и пилить! Почему этот дом вообще отдельно ото всех стоит?!
- Элиот, он не настолько далеко… – Потупилась мама, но я завёлся, а тормоза, похоже, отказали.
- Я не преувеличиваю!
- Замолчи! – Рявкнул на меня отец. – Не смей повышать голос на мать, она тебе не подруга!
Краем глаза я видел, как Элина жалась к матери, как та дрожащей рукой поглаживала голову дочери. Мама не любила те моменты, когда я ссорился с отцом.
- Знаешь, ты тоже хорош. – Немного сбавил я оборот. – Ты всегда во всём меня винишь. Ты требуешь от меня нереального, того, что выше моих сил. Я для тебя никто. Почему, пап? Почему мама и Элина для тебя что-то значат, а я нет? Что я тебе сделал?
- Родился.
Мы замолчали. У меня не было сил ему отвечать, а он, видимо, в первый раз выговорился весь. Я стоял и смотрел на отца, он же глядел на меня, без эмоций, равнодушно. Моя злость канула в небытие. Я знал, что он меня недолюбливал, знал, что не горел желанием меня видеть, знал.
