- Ну, это точно… А иди-ка ты умываться перед сном, Танас. И Манефу свою прихвати. Время то уже позднее. А я к тебе чуть попозже загляну, – вступила в свои родительские обязанности сестра. – Мы с твоей тетей немного поболтаем. Если она еще не спит, конечно, - и пробно толкнула меня плечом.
- Нет, - как можно бодрее отозвалась я, глядя на недовольно сползшего с кровати племянника. – Я знаешь, что у тебя хотела спросить, как ты сегодня поняла, что я жду ребенка?
- Да очень просто, - засмеялась Натэя. – Мы же с тобой из «одного теста» слеплены. У меня тоже такое же лицо было, когда я про Танаса узнала - светящееся, будто изнутри. А что касается обычного нашего, алантского свечения, то здесь пока действительно, изменений нет. Они позже появятся, месяца через три.
- И в чем это будет выражаться?
- Как тебе сказать? Ты сама поймешь, когда увидишь… А вообще, у людей и магов это сразу становится заметным, для знающих, естественно. Поэтому Тусья так к тебе и приглядывалась… внимательно, - усмехнулась девушка. – Там появляется такая характерная раздвоенность, что ли. Будто в глазах двоится. А мы по-другому устроены. У нас такие процессы не сразу происходят. Хотя, во всем остальном, что касается самой беременности и родов, вполне обычные женщины… Правда… - закусила она губу. – Не знаю, будет у тебя это или нет…
- Если ты про неожиданные проявления силы, то уже было.
- Было? – развернулась ко мне сестра. – Вет, с этим надо быть очень осторожной. Я по себе помню. Бедный мой мужчина не раз от меня по комнатам летал, а один раз даже на улицу… Хорошо, хоть тогда окно было открыто… И лето на дворе, - захихикала она, погрузившись в, видимо очень яркие воспоминания.
- Действительно, бедный Олес, - присоединилась я к ней, представив себе летящего в маленький оконный проем огромного «медведя».
- А вообще, - глубоко вздохнув, наконец, похлопала меня по руке сестра. – Мы ведь с тобой сейчас всегда будем вместе. Так что, будем все держать под контролем. И не волноваться лишний раз по всяким… недоразумениям.
- Это точно, теперь мы будем вместе… А ты, случайно, не знаешь, почему меня бабушка тогда увезла от вас? Ведь должна же этому быть какая-то причина.
- Понятия не имею. Я ведь тогда сама была еще ребенком восьми с небольшим лет… Она вообще, редко к нам заглядывала из своей столицы. А когда это случалось, всегда такая важная была, нарядная и очень красивая. И пахла всегда очень… сладко. Вот это я помню. И подарки ее помню. Большая фарфоровая кукла вообще со мной кочевала. Пока я ей голову не разбила, года через два… Я так над ней рыдала, а Олес ее потом склеивал… кедровой смолой… - вдруг замолчала Натэя. – А ты знаешь, тот последний ее приезд я тоже помню… Они тогда с отцом и тобой одни в гостиной были и над чем то громко так смеялись, а потом все внезапно стихло… И бабушка тогда сказала то ли «Я ее теперь забираю», то ли «Я ее теперь точно заберу». Папа и мама были, конечно, против. Но, она их как-то убедила. Сказала, что с твоим талантом тебе место только в столице, а не в нашей глуши. Ну, они ей и уступили. Ей, вообще, трудно было не уступить. И все. Так она тебя от нас и забрала.
- Да какой там может быть талант у годовалого ребенка? – недоуменно уставилась я на сестру.
- Не знаю, Ветвяна. Лично я за тобой особых талантов тогда не замечала… Разве что, орала ты всегда очень громко. Вот это действительно, был талант, - ехидно глянула на меня Натэя и снова засмеялась.
- Да… Орать то я до сих пор умею. Только теперь должного эффекта от этого моего таланта нет. Публика не та, - согласно скривилась я в ответ.
- Публика не та? А ты мне скажи, сестренка. Ты мужчину то своего собираешься ставить в известность? Или он уже знает?
- Ничего он пока не знает, - заелозила я на месте. – И, конечно, собираюсь. Только вот, когда и как?
- Ну, это ты уж сама придумай. Но, знать он обязательно должен… И не через три года. Это уж точно, - категорично заявила девушка. – Ты только представь, Ветвяна, как он будет рад. Ведь это его ребенок, да еще и от любимой женщины. Пусть даже не наследник, пусть дочь. Все равно. Это ведь такое…
- … счастье, - недовольно выдохнула я. – Я и сама это прекрасно понимаю.
- Мама, - через секунду просунул свою голову в дверь Танасик. – Я уже и умылся и постель расправил и… сказку выбрал. Когда ты ко мне придешь то?
- Вот я и дома, - со вздохом подорвалась моя старшая сестра со своего места, лишь напоследок чмокнув меня в висок.
- Вот мы все и дома, - блаженно вытянулась я, провожая ее взглядом. – Спокойной ночи, девочка моя… Моя Василиса…
А все последующие дни были действительно, очень спокойными… Целых три. Не нарушаемых визитами Вероники, явно подозревающей о раскрытии ее ужасного клятвоотступничества, ни другими какими-то «недоразумениями». В общем, тихо и мирно, тревожа наш покой лишь столярными звуками из сада, очагом которых было бывшее купальное корыто… Сим, правда, стал появляться реже. И я даже не знала, к какому из признаков это отнести: хорошему (наблюдение за мной, действительно, потеряло смысл) или плохому (здесь вариантов было множество). Но, сознаваться самой себе, в том что этого непонятного и порою совсем невыносимого рыцаря мне не хватает, я не хотела… Зато, он все чаще стал пропадать у Тусьи, подолгу вечерами зависая над кроваткой маленького некроманта. Об этом мне поведала сама подруга. Как раз тогда, когда я, по просьбе Глеба явилась к ней для повторного пересказа своего сна. Правда, порадовать его и на этот раз было нечем. Потому что магичка, как ни странно, была со мной полностью солидарна в трактовке, добавив лишь скромно, от себя, что она в этом сне, скорее всего «толчок к разворачиванию дальнейших событий». Не больше и не меньше. Ну что ж, поживем – увидим… эти события.
А у меня была и своя загадка, которую мне совсем не терпелось разгадать – Либериус Роб. Вот именно поэтому я, так и не дождавшись от полностью ушедшего в работу Глеба обещанного пропуска, бродила сейчас меж книжных рядов холодной медянской библиотеки. Ходила и откровенно недоумевала… И чего же здесь только не было. Одних томов уже знакомой «Энциклопедии провинциальной жизни» пылилось по полкам целых семьдесят три. А всего остального «литературного» наследия авторов местных и не очень… Самым плодовитым на общем фоне смотрелся некий кентаврийский поэт под многообещающим псевдонимом «Химерон Страстный», видимо, особо близкий сердцу местных дам. Я не удержалась и наугад раскрыла одну из его книг с обложкой, вычурно оформленной в рамочку из роз, но, что-то не впечатлилась, осиля всего несколько строк, которые, как могла, постаралась воспроизвести с выражением:
«Пропаду в тебе,
Как волна в земле.
Заражусь тобой,
Как дитя чумой.
Полыхну тобой,
Как пожар лесной.
И умру тобой,
Под лавиной злой».
«Да…», - глубокомысленно закусив губу, захлопнула я данный фолиант. – «Сие есмь не поэзия. Сие есмь описание конца света какое-то», - но, видимо сделала это слишком громко, чем привлекла внимание здешней служительницы, такой же древней, как и само понятие «конец света»:
- Я могу вам чем-нибудь помочь? – с покровительственной улыбкой, наверное, одинаковой у всех библиотекарей обоих моих миров, задушевно вопросила она.
- Да, пожалуйста. Мне нужна информация по аланту, ученому Либериусу Робу, - отвесила и я ей свою, но, выражающую крайнюю степень почтения.
- Либериус Роб… - прошуршала своими «файлами» памяти старушка. – Вы знаете, к сожалению его личность представлена у нас лишь в перечне ладменских ученых, но и эта книга на данный момент занята… Однако, - кивнула она в ответ на мое непроизвольное разочарование. – находится сейчас здесь, в этом зале… Пройдемте за мной, - колыхнула дама своей строгой юбкой и устремилась вглубь книгохранилища.
Мне же, естественно, ничего не оставалось, как идти за ней следом. Туда, где в маленьком закутке, огороженном местным аналогом картотеки, стоял одинокий стол, занятый теперь, таким же одиноким читателем, причем, совершенно уж непочтительно, болтающим сейчас на нем ногами. В окружении стопок из книг, а с одной из них, раскрытой в руках… Но, когда мы с почтенной служительницей подошли поближе….
«Мать же вашу!», - невольно тормознула я, не видя для себя путей отступления, потому что читатель этот в данный момент уже оторвал свои близорукие глаза от раскрытых страниц:
- Госпожа Вета? – произнес он таким тоном, будто я застала его голым в бане, и мигом соскочил со стола, увлекая за собой всю крайнюю книжную стопку. А пока он ее собирал, моя провожатая, со спокойствием, достойным памятника, смогла-таки, донести до него цель нашего «визита». – Да, конечно, - наконец, распрямил юноша спину с последним из разбросанных фолиантов в руках и тут же засунул его подмышку. – Я сейчас работаю над своим дипломным трудом. Точнее, уже его заканчиваю. И не хватает совсем немного. Точнее, нескольких местных имен. Вот и собрал вокруг себя всю литературу по алантам. А вам именно он нужен, Либериус Роб?.. Госпожа Вета…
- Да, Владимир, - беря пример с благолепной старушки, - кивнула я ему головой. – Именно он. Но, не драться же нам из-за этой книги? Приду в другой раз. До свидания, - и развернулась на выход.
- Постойте… У меня есть предложение по лучше, - нагнал он меня через несколько шагов, - Можно, я вас… провожу?
- Это и есть ваше «предложение по лучше»?
- Нет… То есть да. Точнее, я про Либериуса Роба. Здесь вы все равно про него ничего не найдете… интересного. А я могу вам подсказать.
- Ну, хорошо, - строго посмотрела я на румяного студента-дипломника. – Проводите меня, Владимир. Только книгу вот эту оставьте здесь, - выдернула я из под его руки библиотечное имущество и протянула уже спешащей к нам бдительной старушке…
И я очень надеялась, что не пожалею о своем поступке. И когда, подстраиваясь под широкий шаг младшего Перепелкина, перебегала через мостовую и когда он, наконец, затормозил и открыл свой ученый рот:
- Это очень странно, что он вас интересует, этот… не совсем обычный представитель алантского рода, госпожа Вета.
- Почему же странно? – решила я блеснуть перед юношей своим знанием «корней». – Он – мой очень дальний родственник. Правда, почему то у моих родителей, составляющих наше родовое древо, вызвал своей персоной большой знак вопроса.
- Он ваш родственник? – удивился совсем чуть-чуть Владимир. – Ну, тогда конечно… Персона эта действительно вызывала в свое время очень много вопросов. Я это знаю, потому что давно занимаюсь исследованием разных алантских родов… В том числе и вашего, госпожа Вета. Уж не сочтите это за… назойливость и не поймите мой к вам личный интерес в связи с этим фактом превратно.
- С чего бы это? – насмешливо расплылась я. – Я только надеюсь, что свой дипломный труд вы не по моему роду пишете?
- Нет, что вы! – снова затормозил он прямо посреди тротуара. – У меня совершенно другая тема, но, правда, тоже исключительно алантская.
- Так, что вы мне хотели подсказать по моему родственнику? – вернула я юношу в нужное мне русло разговора.
- Ну, подсказать, это я неправильно выразился, - застенчиво расплылся он. – На самом деле, я могу вам про него рассказать. К тому же в нашей фамильной библиотеке есть намного больше литературы как раз про тот период в истории Ладмении… Госпожа Вета, вы опять как-то не очень хорошо на меня посмотрели, – совершенно справедливо заметил он. – Я хотел сказать, что могу сам подобрать вам нужную литературу и сам же доставить ее к вам домой. Только и всего.
- Да?.. - смущенно закусила я губу. – Ну, тогда извините за мои неправильные мысли… И рассказывайте, Владимир. Я уже столько дней безуспешно пытаюсь добыть хоть какую-то по нему информацию, а в результате выяснила лишь то, что, по мнению… не важно, сейчас, кого, мой предок был «полусумасшедшим ученым».
- Полусумасшедшим? – авторитетно скривился студент. – Я бы так не сказал. Хотя, имелись у него странности, конечно. А вообще, Либериус Роб был гением. На его счету много изобретений, которые, к сожалению, так и не были оценены по заслугам. Но вот одно из них его все же прославило. И именно за него некоторые, даже весьма уважаемые исследователи награждают этого ученого эпитетами и по хуже, чем полусумасшедший.
- И что же он такое изобрел? – нетерпеливо спросила я.
- Метроном, госпожа Вета, - наслаждаясь полученным эффектом, произнес студент. – Либериус Роб изобрел метроном.
- Метроном? – недоуменно выкатила я глаза. – Это прибор, отбивающий определенный такт? И за него его так ославили? За обычный метроном?
- Так в том то и дело, что его прибор был совсем необычным, - шагнул вперед меня Владимир и перегородил собой дорогу. – Он отбивал время наоборот. Это чистая алантская магия плюс гениальные расчеты. Время наоборот… Вы меня совсем не поняли?
- Честно говоря, нет… Что значит время наоборот? Это как… - пришла мне на ум обратная перемотка в плеере, но я не решилась пустить в ход такое сравнение.
- Этот прибор омолаживал своего хозяина, госпожа Вета, - с лицом сейчас совершенно одухотворенным внушал мне юноша. – Понимаете… Человек или маг, да и алант тоже, хотя здесь вопрос спорный, заводил метроном и постепенно, насколько ему было нужно, возвращал свои утраченные годы назад. Каждый взмах маятника, заканчивающийся ударом и год минус. Кто же об этом не мечтает? Скажите мне.
- Да многие об этом мечтают, - обошла я Владимира и продолжила путь. – Особенно женщины. Только я тогда совсем ничего не понимаю. Раз его прибор был так хорош, то за что же его сочли… больным на голову?
- А вот это уже отдельная история. Хотя имеющая к его открытию самое прямое отношение, - поправил свои сползшие очки, нагнавший меня студент. – Дело в том, что свой метроном Либериус делал по специальному заказу правящего тогда короля Аезона Первого. Но, между ними возник какой-то конфликт. То ли ученого не пригласили на какое-то особо важное мероприятие, то ли наоборот, унизили его приглашением на какое-то… дамское чаепитие. История об этом молчит. А вот последствия нам известны. И они плачевны для потомков, госпожа Вета. Потому что в отместку Либериус разобрал свой, почти готовый метроном на составляющие части и «раскидал» их по разным мирам, оставив лишь жалкие намеки на место их нахождения.
- Ничего себе месть, - покачала я головой, уже иначе взглянув на своего «неадекватного» предка. – И что, их с тех пор так никто и не нашел?
- А смысл их искать? – усмехнулся Владимир. – Он ведь был не так прост, ваш родственник, и собрать в одну кучу все части метронома не значило, добиться успеха… Там ведь было еще одно существенное условие. Причем, самое главное.
- Определенный порядок сборки?
- Нет, - довольно замотал головой студент. – Кое-что пострашнее – ограничение во времени. Собрать метроном целиком нужно было только за одну секунду. Иначе, соприкасающиеся друг с другом детали, распадутся во времени и пространстве. Вот каким был гением Либериус Роб, госпожа Вета.
- Нет, - как можно бодрее отозвалась я, глядя на недовольно сползшего с кровати племянника. – Я знаешь, что у тебя хотела спросить, как ты сегодня поняла, что я жду ребенка?
- Да очень просто, - засмеялась Натэя. – Мы же с тобой из «одного теста» слеплены. У меня тоже такое же лицо было, когда я про Танаса узнала - светящееся, будто изнутри. А что касается обычного нашего, алантского свечения, то здесь пока действительно, изменений нет. Они позже появятся, месяца через три.
- И в чем это будет выражаться?
- Как тебе сказать? Ты сама поймешь, когда увидишь… А вообще, у людей и магов это сразу становится заметным, для знающих, естественно. Поэтому Тусья так к тебе и приглядывалась… внимательно, - усмехнулась девушка. – Там появляется такая характерная раздвоенность, что ли. Будто в глазах двоится. А мы по-другому устроены. У нас такие процессы не сразу происходят. Хотя, во всем остальном, что касается самой беременности и родов, вполне обычные женщины… Правда… - закусила она губу. – Не знаю, будет у тебя это или нет…
- Если ты про неожиданные проявления силы, то уже было.
- Было? – развернулась ко мне сестра. – Вет, с этим надо быть очень осторожной. Я по себе помню. Бедный мой мужчина не раз от меня по комнатам летал, а один раз даже на улицу… Хорошо, хоть тогда окно было открыто… И лето на дворе, - захихикала она, погрузившись в, видимо очень яркие воспоминания.
- Действительно, бедный Олес, - присоединилась я к ней, представив себе летящего в маленький оконный проем огромного «медведя».
- А вообще, - глубоко вздохнув, наконец, похлопала меня по руке сестра. – Мы ведь с тобой сейчас всегда будем вместе. Так что, будем все держать под контролем. И не волноваться лишний раз по всяким… недоразумениям.
- Это точно, теперь мы будем вместе… А ты, случайно, не знаешь, почему меня бабушка тогда увезла от вас? Ведь должна же этому быть какая-то причина.
- Понятия не имею. Я ведь тогда сама была еще ребенком восьми с небольшим лет… Она вообще, редко к нам заглядывала из своей столицы. А когда это случалось, всегда такая важная была, нарядная и очень красивая. И пахла всегда очень… сладко. Вот это я помню. И подарки ее помню. Большая фарфоровая кукла вообще со мной кочевала. Пока я ей голову не разбила, года через два… Я так над ней рыдала, а Олес ее потом склеивал… кедровой смолой… - вдруг замолчала Натэя. – А ты знаешь, тот последний ее приезд я тоже помню… Они тогда с отцом и тобой одни в гостиной были и над чем то громко так смеялись, а потом все внезапно стихло… И бабушка тогда сказала то ли «Я ее теперь забираю», то ли «Я ее теперь точно заберу». Папа и мама были, конечно, против. Но, она их как-то убедила. Сказала, что с твоим талантом тебе место только в столице, а не в нашей глуши. Ну, они ей и уступили. Ей, вообще, трудно было не уступить. И все. Так она тебя от нас и забрала.
- Да какой там может быть талант у годовалого ребенка? – недоуменно уставилась я на сестру.
- Не знаю, Ветвяна. Лично я за тобой особых талантов тогда не замечала… Разве что, орала ты всегда очень громко. Вот это действительно, был талант, - ехидно глянула на меня Натэя и снова засмеялась.
- Да… Орать то я до сих пор умею. Только теперь должного эффекта от этого моего таланта нет. Публика не та, - согласно скривилась я в ответ.
- Публика не та? А ты мне скажи, сестренка. Ты мужчину то своего собираешься ставить в известность? Или он уже знает?
- Ничего он пока не знает, - заелозила я на месте. – И, конечно, собираюсь. Только вот, когда и как?
- Ну, это ты уж сама придумай. Но, знать он обязательно должен… И не через три года. Это уж точно, - категорично заявила девушка. – Ты только представь, Ветвяна, как он будет рад. Ведь это его ребенок, да еще и от любимой женщины. Пусть даже не наследник, пусть дочь. Все равно. Это ведь такое…
- … счастье, - недовольно выдохнула я. – Я и сама это прекрасно понимаю.
- Мама, - через секунду просунул свою голову в дверь Танасик. – Я уже и умылся и постель расправил и… сказку выбрал. Когда ты ко мне придешь то?
- Вот я и дома, - со вздохом подорвалась моя старшая сестра со своего места, лишь напоследок чмокнув меня в висок.
- Вот мы все и дома, - блаженно вытянулась я, провожая ее взглядом. – Спокойной ночи, девочка моя… Моя Василиса…
А все последующие дни были действительно, очень спокойными… Целых три. Не нарушаемых визитами Вероники, явно подозревающей о раскрытии ее ужасного клятвоотступничества, ни другими какими-то «недоразумениями». В общем, тихо и мирно, тревожа наш покой лишь столярными звуками из сада, очагом которых было бывшее купальное корыто… Сим, правда, стал появляться реже. И я даже не знала, к какому из признаков это отнести: хорошему (наблюдение за мной, действительно, потеряло смысл) или плохому (здесь вариантов было множество). Но, сознаваться самой себе, в том что этого непонятного и порою совсем невыносимого рыцаря мне не хватает, я не хотела… Зато, он все чаще стал пропадать у Тусьи, подолгу вечерами зависая над кроваткой маленького некроманта. Об этом мне поведала сама подруга. Как раз тогда, когда я, по просьбе Глеба явилась к ней для повторного пересказа своего сна. Правда, порадовать его и на этот раз было нечем. Потому что магичка, как ни странно, была со мной полностью солидарна в трактовке, добавив лишь скромно, от себя, что она в этом сне, скорее всего «толчок к разворачиванию дальнейших событий». Не больше и не меньше. Ну что ж, поживем – увидим… эти события.
А у меня была и своя загадка, которую мне совсем не терпелось разгадать – Либериус Роб. Вот именно поэтому я, так и не дождавшись от полностью ушедшего в работу Глеба обещанного пропуска, бродила сейчас меж книжных рядов холодной медянской библиотеки. Ходила и откровенно недоумевала… И чего же здесь только не было. Одних томов уже знакомой «Энциклопедии провинциальной жизни» пылилось по полкам целых семьдесят три. А всего остального «литературного» наследия авторов местных и не очень… Самым плодовитым на общем фоне смотрелся некий кентаврийский поэт под многообещающим псевдонимом «Химерон Страстный», видимо, особо близкий сердцу местных дам. Я не удержалась и наугад раскрыла одну из его книг с обложкой, вычурно оформленной в рамочку из роз, но, что-то не впечатлилась, осиля всего несколько строк, которые, как могла, постаралась воспроизвести с выражением:
«Пропаду в тебе,
Как волна в земле.
Заражусь тобой,
Как дитя чумой.
Полыхну тобой,
Как пожар лесной.
И умру тобой,
Под лавиной злой».
«Да…», - глубокомысленно закусив губу, захлопнула я данный фолиант. – «Сие есмь не поэзия. Сие есмь описание конца света какое-то», - но, видимо сделала это слишком громко, чем привлекла внимание здешней служительницы, такой же древней, как и само понятие «конец света»:
- Я могу вам чем-нибудь помочь? – с покровительственной улыбкой, наверное, одинаковой у всех библиотекарей обоих моих миров, задушевно вопросила она.
- Да, пожалуйста. Мне нужна информация по аланту, ученому Либериусу Робу, - отвесила и я ей свою, но, выражающую крайнюю степень почтения.
- Либериус Роб… - прошуршала своими «файлами» памяти старушка. – Вы знаете, к сожалению его личность представлена у нас лишь в перечне ладменских ученых, но и эта книга на данный момент занята… Однако, - кивнула она в ответ на мое непроизвольное разочарование. – находится сейчас здесь, в этом зале… Пройдемте за мной, - колыхнула дама своей строгой юбкой и устремилась вглубь книгохранилища.
Мне же, естественно, ничего не оставалось, как идти за ней следом. Туда, где в маленьком закутке, огороженном местным аналогом картотеки, стоял одинокий стол, занятый теперь, таким же одиноким читателем, причем, совершенно уж непочтительно, болтающим сейчас на нем ногами. В окружении стопок из книг, а с одной из них, раскрытой в руках… Но, когда мы с почтенной служительницей подошли поближе….
«Мать же вашу!», - невольно тормознула я, не видя для себя путей отступления, потому что читатель этот в данный момент уже оторвал свои близорукие глаза от раскрытых страниц:
- Госпожа Вета? – произнес он таким тоном, будто я застала его голым в бане, и мигом соскочил со стола, увлекая за собой всю крайнюю книжную стопку. А пока он ее собирал, моя провожатая, со спокойствием, достойным памятника, смогла-таки, донести до него цель нашего «визита». – Да, конечно, - наконец, распрямил юноша спину с последним из разбросанных фолиантов в руках и тут же засунул его подмышку. – Я сейчас работаю над своим дипломным трудом. Точнее, уже его заканчиваю. И не хватает совсем немного. Точнее, нескольких местных имен. Вот и собрал вокруг себя всю литературу по алантам. А вам именно он нужен, Либериус Роб?.. Госпожа Вета…
- Да, Владимир, - беря пример с благолепной старушки, - кивнула я ему головой. – Именно он. Но, не драться же нам из-за этой книги? Приду в другой раз. До свидания, - и развернулась на выход.
- Постойте… У меня есть предложение по лучше, - нагнал он меня через несколько шагов, - Можно, я вас… провожу?
- Это и есть ваше «предложение по лучше»?
- Нет… То есть да. Точнее, я про Либериуса Роба. Здесь вы все равно про него ничего не найдете… интересного. А я могу вам подсказать.
- Ну, хорошо, - строго посмотрела я на румяного студента-дипломника. – Проводите меня, Владимир. Только книгу вот эту оставьте здесь, - выдернула я из под его руки библиотечное имущество и протянула уже спешащей к нам бдительной старушке…
И я очень надеялась, что не пожалею о своем поступке. И когда, подстраиваясь под широкий шаг младшего Перепелкина, перебегала через мостовую и когда он, наконец, затормозил и открыл свой ученый рот:
- Это очень странно, что он вас интересует, этот… не совсем обычный представитель алантского рода, госпожа Вета.
- Почему же странно? – решила я блеснуть перед юношей своим знанием «корней». – Он – мой очень дальний родственник. Правда, почему то у моих родителей, составляющих наше родовое древо, вызвал своей персоной большой знак вопроса.
- Он ваш родственник? – удивился совсем чуть-чуть Владимир. – Ну, тогда конечно… Персона эта действительно вызывала в свое время очень много вопросов. Я это знаю, потому что давно занимаюсь исследованием разных алантских родов… В том числе и вашего, госпожа Вета. Уж не сочтите это за… назойливость и не поймите мой к вам личный интерес в связи с этим фактом превратно.
- С чего бы это? – насмешливо расплылась я. – Я только надеюсь, что свой дипломный труд вы не по моему роду пишете?
- Нет, что вы! – снова затормозил он прямо посреди тротуара. – У меня совершенно другая тема, но, правда, тоже исключительно алантская.
- Так, что вы мне хотели подсказать по моему родственнику? – вернула я юношу в нужное мне русло разговора.
- Ну, подсказать, это я неправильно выразился, - застенчиво расплылся он. – На самом деле, я могу вам про него рассказать. К тому же в нашей фамильной библиотеке есть намного больше литературы как раз про тот период в истории Ладмении… Госпожа Вета, вы опять как-то не очень хорошо на меня посмотрели, – совершенно справедливо заметил он. – Я хотел сказать, что могу сам подобрать вам нужную литературу и сам же доставить ее к вам домой. Только и всего.
- Да?.. - смущенно закусила я губу. – Ну, тогда извините за мои неправильные мысли… И рассказывайте, Владимир. Я уже столько дней безуспешно пытаюсь добыть хоть какую-то по нему информацию, а в результате выяснила лишь то, что, по мнению… не важно, сейчас, кого, мой предок был «полусумасшедшим ученым».
- Полусумасшедшим? – авторитетно скривился студент. – Я бы так не сказал. Хотя, имелись у него странности, конечно. А вообще, Либериус Роб был гением. На его счету много изобретений, которые, к сожалению, так и не были оценены по заслугам. Но вот одно из них его все же прославило. И именно за него некоторые, даже весьма уважаемые исследователи награждают этого ученого эпитетами и по хуже, чем полусумасшедший.
- И что же он такое изобрел? – нетерпеливо спросила я.
- Метроном, госпожа Вета, - наслаждаясь полученным эффектом, произнес студент. – Либериус Роб изобрел метроном.
- Метроном? – недоуменно выкатила я глаза. – Это прибор, отбивающий определенный такт? И за него его так ославили? За обычный метроном?
- Так в том то и дело, что его прибор был совсем необычным, - шагнул вперед меня Владимир и перегородил собой дорогу. – Он отбивал время наоборот. Это чистая алантская магия плюс гениальные расчеты. Время наоборот… Вы меня совсем не поняли?
- Честно говоря, нет… Что значит время наоборот? Это как… - пришла мне на ум обратная перемотка в плеере, но я не решилась пустить в ход такое сравнение.
- Этот прибор омолаживал своего хозяина, госпожа Вета, - с лицом сейчас совершенно одухотворенным внушал мне юноша. – Понимаете… Человек или маг, да и алант тоже, хотя здесь вопрос спорный, заводил метроном и постепенно, насколько ему было нужно, возвращал свои утраченные годы назад. Каждый взмах маятника, заканчивающийся ударом и год минус. Кто же об этом не мечтает? Скажите мне.
- Да многие об этом мечтают, - обошла я Владимира и продолжила путь. – Особенно женщины. Только я тогда совсем ничего не понимаю. Раз его прибор был так хорош, то за что же его сочли… больным на голову?
- А вот это уже отдельная история. Хотя имеющая к его открытию самое прямое отношение, - поправил свои сползшие очки, нагнавший меня студент. – Дело в том, что свой метроном Либериус делал по специальному заказу правящего тогда короля Аезона Первого. Но, между ними возник какой-то конфликт. То ли ученого не пригласили на какое-то особо важное мероприятие, то ли наоборот, унизили его приглашением на какое-то… дамское чаепитие. История об этом молчит. А вот последствия нам известны. И они плачевны для потомков, госпожа Вета. Потому что в отместку Либериус разобрал свой, почти готовый метроном на составляющие части и «раскидал» их по разным мирам, оставив лишь жалкие намеки на место их нахождения.
- Ничего себе месть, - покачала я головой, уже иначе взглянув на своего «неадекватного» предка. – И что, их с тех пор так никто и не нашел?
- А смысл их искать? – усмехнулся Владимир. – Он ведь был не так прост, ваш родственник, и собрать в одну кучу все части метронома не значило, добиться успеха… Там ведь было еще одно существенное условие. Причем, самое главное.
- Определенный порядок сборки?
- Нет, - довольно замотал головой студент. – Кое-что пострашнее – ограничение во времени. Собрать метроном целиком нужно было только за одну секунду. Иначе, соприкасающиеся друг с другом детали, распадутся во времени и пространстве. Вот каким был гением Либериус Роб, госпожа Вета.
