ПРОЛОГ
Город-остров Зайра в Бережном море,
Ритский порт, корчма «Надежный якорь».
То, что я сглупила, выяснилось сразу же у невзрачной двери №3 в трухлявой портовой корчме. Она и скромного скрипа то не скрывала, не то, что мужских громоподобных голосов. И мой ученый ум даже не дернулся допытываться: какова же причина? Он был отключен. Хорошие успокоительные капли делает наш столичный эскулап.
- Добрый день!
Мужчины, один огромный, как бык лесной и со взлохмаченной рыжей шевелюрой, другой – чуть мельче, самую малость, но гораздо спокойнее, смуглее и слегка… посимпатичней, развернулись от накрытого стола. Ус-спокоительные капли? Как же! Сердце, немедленно вооружась кувалдой, успело выбить пять ударов по вискам, когда рыжий, вдруг, громко хмыкнул:
- Хых! Ты ж глядишь, какая…
- Я к диру Кишу! По делу! – получилось даже истерично. Ну, слегка.
- А, допустим, - выдал рыжий и, поднявшись с хлипкого стула, уже в развороте по танцевальному гротескно, но косовато подбоченился.
- Арх, выйди, - последовал, вдруг, жесткий неожиданный ему совет из-за стола.
- Хых? – второй хмык рыжего, видно обозначил уже решительный вопрос. Но, обмен грозными взглядами у двух этих пьяней закончился довольно скоро с явной победой второго. Киша? Вот это он? С темными, чисто омадийскими волосами, однако странно длинными и убранными в уже порядком растрепавшийся хвост. А глаза… А что «глаза»? Вперед!
- Дир Киш, спасибо, что решили меня выслушать наедине. Мне вас рекомендовали, как специалиста по пустыне Амбей в Омаде и, мне бы очень хотелось выдвинуться туда как можно скорее… - очень быстро заговорила я, упав на нагретое место рыжего. И я говорила ему. Говорила, рассказывала, смотрела в карие, затуманенные выпитым глаза, и говорила, говорила, пока… - А вы меня слышите? - он меня вовсе не слышал. Да как можно спать с открытыми глазами, опершись щекой на увесистый кулак? Это опять вопрос к моему ученому уму? А зря! – Дир Киш?!
- Ого!
Мужчина, перехватив мои холодные от страха пальцы на собственном литом плече уже через мгновение оказался рядом… Надо мной… А с ростом его я ошиблась. Что ж я так глуплю то в последние дни?
- Мне вам снова все повторить? – медленно, прогнувшись назад, чтоб избежать прикосновений, поднялась я со стула.
Он пару раз моргнул, с нежданно возникшим интересом разглядывая все ж слишком близкую меня, и, вдруг, оскалился:
- После. У нас мало времени. Как тебя зовут?
- Что?.. А, ну, так и я говорю, что пора нам. И…
- Как зовут тебя?
- Эльза.
- Эльза, - повторил дир, чтоб его, Киш. - Как кошечку моей тетки, - сказал и облизнул чётко очерченные губы.
А дальше началось… Я хорошая! Я послушная! Скромная! Вежливая!
- Да чтоб тебя! Отлепись, бесов чепчик! Отлепись!
Он прижал меня спиною к стене. Нет, хотел прямиком в еще разворошенную после ночи кровать, но я ухватилась за набалдашник на ее высокой спинке. И была тут же прижата к стене. Одна мужская рука оказалась сзади на моей талии, другая уверенно скользнула под волосы к затылку. И я против воли в следующее мгновение словила первый в собственной жизни настоящий мужской поцелуй. Как я отмолю грехи перед светлым образом Сельдерина? Он так не целовал меня! Он берег меня, прикасаясь своими тонкими аристократическими губами едва лишь. Едва. А этот мужлан! Сердце, отбросив кувалду, сначала ошарашенно замерло и, вдруг, взмыло! Предательское сердце! А этот мужлан продолжал и продолжал. И это не я застонала. Нет! И руками его обхватила не я, и в волосы вцепилась. А уж когда губы его, наглые и горячие, оказались на моей, уже лишенной скромности, груди… Сельдерин…
- Ммм… Мне сказать вам нужно. Я ж не за этим…
- Какая же ты сладкая, кошечка… По-мол-чи.
И я не знаю. Наверное, проведение помогло. Если, конечно, оно в состоянии в один удар выбить из петель и без того незапертую дверь…
Глава 1
Город Ватс,
столица королевства Улис
(за четыре дня до описанных ранее событий).
День диссертантки историко-географического факультета столичной обители наук начинается всегда одинаково. В том и сакральный смысл! Ну, не для всех, а только лишь для коренных жителей нашей монархии, которые традиции ставят выше всяких всплесков спонтанных эмоций, от коих простой горожанин, вдруг, очухивается на другом конце страны в драной робе и с киркой камнедробея. Да! Настоящие улисийцы чтят вековые традиции. Отсюда и наша экономическая стабильность (когда любой торговец точно знает сколько среднестатистический обыватель, например, выпивает пекки за всю жизнь) и высокая раскрываемость преступлений (потому что не может именно этот мужчина убить эту женщину, если в данное время он едет на службу каждый свой день кроме узаконенных выходных). Обожаю традиции!
Однако в то пасмурное утро всё пошло мимо проложенных годами путей.
Во-первых, я внезапно, готовясь к семинару, проспала. Проснулась поздним серым утром за столом и с блёклым отпечатком поперек щеки «…азных доле…». Все-таки качество красок типографских за последние полвека заметно улучшилось. Бесов чепчик! О чем я?! Во-вторых. Во-вторых, Сельдерин Мюррей, мой официальный жених, а по совмещению научный попечитель будущего моего проекта, не встретил на крыльце. Я давно привыкла (и это – несомненно, традиция), что каждое утро в 07.30 после двадцати восьми гранитных вытертых ступеней по центральному университетскому крыльцу меня встречает жуткий сквозняк между колоннами и Сельдерин. Высокий, золотоволосый, элегантный, со сдержанно поджатыми губами. Истинный улисийский аристократ в девятом поколении. И он ждет меня, чтобы здороваясь, благовоспитанно поцеловать внешнюю сторону руки, проводить до нашего второго этажа и… И всё. Не встретил, потому что я, вдруг, проспала. Но, было еще «в-третьих»! Принесенное частной почтовой службой «Прыть» в мою каморку за кафедрой письмо от брата. Обычно он писал на наш столичный домашний адрес и лишь раз в месяц.
Вот это бесово письмо, окончательно прикончившее мои традиции:
Дорогая Эльза!
Обстоятельства непреодолимой сложности толкают меня на просьбу о помощи лично к тебе. Поверь, я никогда б не прибегнул к подобному, но обстоятельства выше меня.
Прошу, найди в нашей кладовке на первом этаже у кухни полку пятую слева от двери и сверху вниз. Там в синей жестяной коробке из-под конфет завернуты в платок деньги и четыре первородных слитка золота. Привези всё это лично и немедля в Зайру. Остановись под матушкиной родовой фамилией в гостинице «Улыбка грёз», что на улице Канатов, 35. Я сам к тебе приду. Прошу, не открывай родителям настоящую причину своего скорого отъезда. И береги себя в пути.
Твой старший брат Эдвар.
«Твой старший брат»… Бесов чепчик! Вот, значит, в какие дали канула моя коробка, еще наполовину, кстати, полная конфет. Любимых! Да. Именно это задело меня весьма болезненно в первый момент. А уж потом накрыло осознанием, как колпаком: он что-то натворил, мой старший брат. Хотя какой он «старший»? Разница-то в год всего. Ну и еще мы внешне непохожи. И, по сути. Эдвар жадно впитал в себя при зарождении родовые корни матушки нашей, чистокровной омадийки. Он так же смугл, кареглаз, кудряв. И многословен. А я - в папу, улисийца из очень уважаемой семьи. А это значит… без изъянов. Ну, если только по мелочам (ворчливость, относительная холодность). Да и внешне волосы мои гораздо мягче и светлее ну и зеленые глаза. Еще цвет кожи бледный. И единственное, что брат мой унаследовал от обоих наших родителей – неистребимое желание обогащаться. Я тоже, кстати. Только истинную ценность для меня, в отличие от брата, географическая наука лишь несет.
И вот теперь, в это традиционно пасмурное для месяца дождей и листопадов утро я осознала, что вконец потеряна. Я прямо в центре собственной каморки между столом и картой выбита из жизни, охраняемой устоями. И будто вовсе в непонятной мрачной стороне от всех. А что меня в ней ждет?.. Встреча с собственной коробкой, почтовый брогэн от столицы до морских отвесных берегов, а дальше корабль под парусами и вечно шумный город-остров Зайра… Как же страшно… И ты обязательно ответишь мне за это чувство, старший брат Эдвар!
Глава 2
Город-остров Зайра,
гостиница «Улыбка грёз».
Свободный город-остров Зайра в Бережном море с четырьмя портами, город-центр торговли между странами нашего древнего континента, не был похож на любой другой по назначению и географическим параметрам. Зайра напоминал собой большой, вечно шумный и постоянно движущийся базар, где главной достопримечательностью блистал не замок правителя за каменными стенами на неприступном для врагов холме, а мраморная статуя покровителя ремесел, бога Заната. Подарок от Крайлаба, страны, которой принадлежала треть всей местной торговли (лишь по официальным улисийским данным). И вот статуя эта стояла в полный свой громадный рост на центральной, вытянутой к морю площади, и с холодным безразличием взирала на то, как люди прожигают жизни бестолковой мирской суетой. Слишком много суеты вокруг. Таков уж город Зайра. Смешение языков (в основе коих, к счастью, улисийский) и пороков. Но, брат мой старший Эдвар этот «хронический источник мигрени для нормального человека» любил. Я о данном факте в его биографии помнила.
Помнила, когда больше суток клацала зубами на дорожных кочках, добираясь в жестком брогэне от столицы нашей до побережья. Помнила, когда на бриге «Непокорный» с остальными бледно-зелеными пассажирами переживала двухдневный шторм, что в межсезонье на большой воде вовсе не нонсенс (но, мне ведь надо было срочно!). Помнила и когда уже здесь, на ветренном малиновом рассвете в порту, на меня чуть не опустили сверху закрепленную канатами корову. А я… да просто пыталась в этот момент найти в кармашке юбки адрес гостиницы «Улыбка грёз».
Однако, грешить против Закона очевидности не стоит. Были в этой сумасшедшей пестроте относительно тихие места. Одним из них нужная мне гостиница и выглядела. Не думаю, что Эдвар предпочел ее для нашей встречи из эстетического восхищения. Обычный серый домик в пару этажей. Скорей всего пути подхода к нему (напротив сад чей-то, густая изгородь из туи у парадного крыльца и густо увитые плющом тенистые балкончики) поспособствовали данному выбору. Нет, я не расследователь или ушлая шпионка. Просто, требование из письма «Остановись там под матушкиной родовой фамилией» наводит на мысли. И очень-очень дурные это были мысли.
Устройство в унылой «Улыбке грёз» обошлось мне в несколько минут и один серебряный зайр, обменянный в числе еще семнадцати в порту. И всё это за скромную сиреневую комнатку на первом этаже. К названию валюты здешней власть явно творчески не подходила (Зайр – Зайра). Хотя в ходу на острове были и совсем другие монеты. Особо часто звенели в крупных сделках родные улисийские гульты и крайлабские наглые золары. В мои же личные планы входила покупка пары ценных артефактов именно оттуда, из Крайлаба. Они, конечно, появляются иногда и в улисийских артефактных лавках, но по такой кощунственной цене! Половину моего приданого за «переводчик с древних языков»! Или экипаж фамильный за «определитель земляного многослойного состава»… Родители меня оба проклянут и выкинут из дома. Нет, папа проклянет, а мама выкинет. Рачительные!
Вот именно об этом я, впихивая после долгожданной ванны в тесный шкаф жакет дорожный с парой своих модных платьев и рассуждала. Именно об этом, пока в дверь номера не постучались. Скромно так: «тук-тук». И снова тихо. Нет, это точно не Эдвар.
- Входите!
Ключ в скважине, под моим нажимом, тяжко провернулся, дверь приоткрылась. И сначала из темной коридорной щели в просвет занырнула рыжая челка вихром и веснушчато-курносый нос, а уж потом и сам пацан лет десяти от силы:
- Дирья Лангерон? – найдя меня глазами, прогундосил он.
Что?.. Кто?.. О, да это я! «Дирья» - обращение местное, а «Лангерон» - матушкина девичья фамилия. Глуплю несносно!
- Да-да! – дверь гостеприимно распахнулась во всю ширь.
Ребенок, увлеченно пронаблюдавший смены картин на моем «холодном аристократическом» лице, подбоченился, но лишь одной рукой. Потому как второй он трепетно к худой груди прижал конверт. Но, какой-то странный это был конверт – уже порядком замусоленный, распухший неизвестным содержимым и без грубых штампов с почты:
- Вот, возьмите, дирья. Вам передали.
Взяла. И сразу же, как только за курьером вновь закрылась дверь, распечатала… А там внутри, кроме исписанной бумажки обнаружился грубо оторванный воротничок серой рубахи в засохших каплях крови и прядь волос. Черных, кудрявых, жестких… Эдвар. Мой старший брат.
Глава 3
Город-остров Зайра,
гостиница «Улыбка грёз».
Вот так, значит, бывает, когда жизнь, вдруг, выдергивает из знакомой безопасной колеи? И что предпринимают скромные воспитанные девушки в подобных ситуациях? В истерике кричат? Теряют сознание? Сердечно призывают мир на помощь?.. Всё это мне не подходит. Хотя кричать придется, при необходимости сочетая крик с подскоками по коридору:
- Остановись! – подскакивать мне не пришлось.
Паренек неспешно, даже по-взрослому вальяжно шел прочь по стёртой добела дорожке:
- Зачем? – развернулись медленно ко мне.
И могу поклясться, пацан ну нисколечко такому повороту не был удивлен.
- Ты… мне нужен.
Мой старший брат на протяжении двадцати лет в душе моей деятельно поддерживал двоякое отношение к себе. С одной стороны, он с детства был несносным, с другой – любимым и единственным. Уверена, мы с Эдваром не оригинальны в родственных страстях. Все братья с сестрами дерутся между собой или друг за друга (в зависимости от обстоятельств). Я вот на собственном вырабатывала основы аналитического анализа. Как именно? Например, лет пятнадцать назад в дом наш из провинции приехала кузина Ирма. Она была чуть старше нас с Эдваром, гораздо избалованней, да и орать умела уж погромче. И вот однажды утром Ирма заорала: «У мишки моего эти двое оторвали голову!». Кто? Я? Но, я же точно знала, что не я! То есть точно не участвовала в этом развеселом деле, однако была наказана как Эдвар. Ну, а теперь про мой пятилетний аналитический анализ. Через несколько минут после озвучивания наказанья мне внимали оба родителя, мать Ирмы и она сама (заплаканная, насупленная с красным носом): «Да, я видела, как Эдвар дергал медведя за голову. Да, это сделал он». Я соврала. Но, действовала методом взаимоисключений, который в моей детской голове гласил: «Если не я, то только он». А Эдвар промолчал. Просто молча стоял у своего окна и угрюмо смотрел, как мы всей компанией гордо загружаемся в фамильный экипаж и катимся без него на праздник в парк…
- А могла башку медведю оторвать и сама кузина.
- Что?!
Бесов чепчик! Я же весь текст сейчас проговорила вслух, да еще и совершенно постороннему человеку. Ребенку! Зачем? Надо собраться. Надо собраться и найти те успокоительные капли, что прихватила с собой в дорогу. На прошлых экзаменах они мне знатно помогли. Помогут и сейчас:
- Минуточку-минуточку… А как тебя зовут?
Пацан, следящий за мной со стула у закрытой двери, важно представился Юником. Я секунду подумав, наплевала на улисийский этикет, и, проглотив разболтанные в воде из местного графина, воняющие жженым сахаром успокоительные капли, тоже села ждать… минуту… две мы с мальчиком усердно пялились в глаза друг другу.
