- Тогда купи ей нормальные, по размеру ботинки. И считай, что сделала это впрок вместо меня. Или для тебя даже такой аргумент неприемлем?
- Такой… аргумент?
- Довод. Повод. Оказия… Стэнка?
- До-бро.
- Уф-ф. Неужели, свершилось? – и, закрепляя успех, скоро вложила в ладонь Стэнки свои монеты из многокарманных штанов.
- Агата! – появилась из-за двери сначала спорная обувь, а потом и сама уже девочка. – Вы уходите?
- Ага, Варя, - присела я перед ней. – Мы уходим. И вам с мамой большое спасибо за приют, за помощь и за то, что вы обе… есть.
- Ох, ты, - удивленно открыла Варвара рот. – А я и не знала, что рыцари плакать умеют.
- А кто здесь плачет?
- Ну-у, почудилось, значит… А вообще, мама говорит: девочкам плакать не грех. Только я не знаю, если они – рыцари, то как?.. Мама?..
- Агата?.. Агата?
- Что?
Ник, стоящий на самом краю косогора, сморщил под солнцем нос:
- Смотри: вон там, левее, через поле из валунов, и торчат те самые Верблюжьи горбы. Ты их видишь?
- Да, вижу, - старательно прищурилась я вслед за вытянутой мужской рукой.
Лес, владенья здешних «лесных духов в отставке», высоко шумел сейчас за нашими спинами, открыв через усыпанное валунами, как пляж великанов галькой, пространство, горы впереди и серо-розовую стену. Ярдов в пятнадцать, не ниже. Каменная стена, перекрывая собою предгорье, тянулась в обе стороны света, деля мир вокруг на две части: замкнутую и свободную. Нам – туда.
- Я думаю, нам сейчас вон туда надо, - переместил Ник свою указующую длань вправо и вниз, в сторону самого центра «великанского пляжа». Там, на расчищенной площадке темнели старым раствором развалины какого-то здания.– Надо переждать светлое время суток и сходить на разведку до русла реки. Ты и его сейчас видишь?
- Ви-жу, - прокладывая в голове нужный маршрут, протянула я. – Хорошо. А спускаемся… ага, там. Чтоб со стены не заметили… Ванн?
- Что, Агата?
- Идёте последним и тихо.
- А мои предложения никому не нужны?
- С удовольствием выслушаю их в Куполграде.
Нет, ну что он, в самом деле, сможет нам «предложить»? Хотя, я догадываюсь: прокашлявшись, громко и вежливо попроситься наверх или…
- Агата, я все понял. И умолкаю перед численным большинством, - и где только слов-то таких набрался? Толи дело раньше: «оглашаю», «удручаю», «поколеблю ваш душевный порыв». – Ибо, как изречено в первоисточнике знаний: «В смирении – душе благодать».
- Ага?..
- Вы закончили?.. Тогда обходим обрыв и спускаемся…
Развалины внизу оказались останками жилого дома около пересохшего когда-то ревуна. Из неровных оконных дыр сейчас были видны бортики бассейна в щербинах с ржавым от подземных осадков налетом. В самом же здании даже крыша кое-где сохранилась, что, однако не мешало ветру беспрепятственно под нею шнырять. Как сторожевому псу, проверяющему сохранность объекта: пробежался – затих, пробежался…
В выбранных нами «апартаментах» крыша, безусловно, была. А также все стены и каменный пол. А еще углубленное к центру ложе, какие обычно кладут у печей. Вот только печи тут не было. Как и… Ника.
- И ведь давно уж ушел. Три часа с половиной, - дернула я саднящим до боли плечом.
- Откуда подобная точность, Агата? - Ванн, вытянувшись как раз на том ложе, чувствовал себя не в пример мне, спокойно. Да и простыть не боялся (конечно, ему ли думать о «продолжении рода»?). – У меня, знаете…
- Нас учили. Еще на первых курсах, - спешно огласилась я от окна. –определять стороны света, расстояния и время. Без всяких заклятий.
- Да что вы?
- Ага… И где его носит-то? Хоть самой туда следом…
- Агата, а вы, когда-нибудь работали, ну, в паре?
- Что? – и недоуменно развернулась от оконной дыры. Ванн разомкнул под затылком руки и, подскочив, сел. – С напарником?
- Да.
- Нет. В команде работала, а вот с напарником… Последним и единственным был еще Ник.
- Последним, единственным и… равным, - рассматривая свои ладони, произнес мужчина.
- Как выяснилось вчера, не таким уж и «равным». По крайней мере, он так считал.
- А вы?
- А я, видимо, не замечала «неравности»… Хотя, - и вновь отвернулась к окну.
- Что, Агата?
- Да так… Я думала, что хорошо его знаю. Как саму себя. А получается, нет. Логик, аналитик. Зато теперь вот все думаю: «почему?». И вспоминаю слова моей мамы, Софико и даже Ксю. Они все мне беспрестанно твердили, что так вести себя, как я, нельзя.
- Почему?
- Да потому что, по их мнению, Ник всегда шел мне на уступки. Ванн, неужели, я и этого никогда не замечала? Как можно быть такой слепой? Как можно было довести нашу любовь до такого «финала»? Нам обоим?
- Вы оба осознали ошибки. А это дает право их устранить.
- Устранить? – усмехнулась я. – Как, Ванн? Я больше не чувствую, что это – только мой мужчина. Смотрю на него, а представляю, как он целует Ксю. Ее тонкие пальчики в его волосах и на… Как такое можно устранить? Он будто бы весь до сих пор в ней. Вымазанный от макушки до пяток. И здесь даже не важно, что после Ксю у него, конечно, была еще куча других женщин. За семь-то лет. Это – не важно. Я вижу лишь ее одну. Потому что именно она стала его «орудием мести» мне, – последние слова я почти прокричала. Поэтому, резко обернувшись к двери… - Где ты был?! Столько времени прошло? И почему ты опять босой? И… кровь на шее откуда?.. Ник?
- Все нормально, Агата, - прислонился он к дверному косяку. – Вижу, что ты меня ждала.
- Чирк-чирк! – маленькая огненная птица, выпорхнув из-за его спины, камнем упала на Святое плечо. – Чирк-чирк!
- Добрый день, Агата! О-ох… Давно я не бывал в здешних веселых краях.
- Тысь моя… майка.
Глеб Анчаров, мой бывший начальник и последний адресат, профессионально оскалился сидящему на камнях Ванну…
Фонари за высоким темным окном. Липы, подсвеченные ими, под ветром перебирают листьями. Двое припозднившихся, мужчина и женщина, не спеша идут по узкому мощеному тротуару. Он что-то говорит. Она улыбается и в такт шагу покачивает на пальцах ручкой зонта. Исчезли из виду и снова – тишина и покой… Уф-ф. Как я люблю этот город! Оказывается, как я его люблю.
- Агата?
- Что? – и нехотя обернулась от окна. Прядь мокрых волос, чистая, благоухающая смесью жасмина с вербеной, упала на глаза. А, ну и пусть. И накрутила по дороге к дивану ее на нос.
Мужчины, Глеб в кресле, и Ник на ступенях у разожженного камина, терпеливо меня дождались. Чего не скажешь о Ванне, сопящем на втором этаже некромантского столичного дома.
- Мы еще не все обсудили, - почесал за ухом хозяин хором. И зевнул. – А мне в ночь срываться к «друзьям» из Джингара. Пока они не очухались от нашего нелегального перехода границы.
- До официальной претензии? – уточнил Ник.
- Думаю, да. Ты ж сам видел, что тянули во время драки до последнего со своей стены. И пока подмога к тебе не появилась, не спускались.
- Угу. Заметил. Кому ж охота приработка лишаться?
- Так может, вы МНЕ сначала толком объясните: что там у пересохшего русла произошло? – с претензией огласилась я.
Глеб лишь плечами пожал:
- А что там? «Торжественная встреча». Со стороны Грязных земель как раз «прием товара» намечался, вот они и растянули посты по периметру за полмили.
- И Ник оказался внутри них?
- Угу, - бросил тот щепу от полена в огонь. – Тебе, кстати, привет от твоего знакомого, Дария. Он свой собственный меч у меня опознал.
- Спасибо. А ты не мог бы и ему тоже…
- Извини, Агата. Не мог бы.
- Почему?
- Я его прирезал. Из ревности, - и оскалился в духе чистокровного береднянского упыря.
- Ага… Глеб, как ты нас нашел и что происходит в столице? Присутствие Велиара ощущается? – тут же сделала я умное выражение на лице.
- Ну так… Давайте по порядку, - в ответ сцепил тот перед собой пальцы. –Как я вас нашел... - и, качнув кудрями, хмыкнул. – Ник, а хороший у тебя кадет. Стойкий.
- Что с Игнатом? – напротив, подобрался тот.
- Все нормально с Игнатом. Я его к своим лекарям переправил. Теперь, наверное, уже бегает. Его сразу возле курятника с вашим письмом поджидали. Мальчик, на свое счастье не понял, кто ему влупил и посланье забрал, а вот я по ошметьям догадался.
- Аланты? «Черный Ирис»? – скривилась я.
- Ага. Они самые. Игнат ждал меня тут, на крыльце. И, естественно, ничего толком сказать не смог, кроме выученного наизусть моего же адреса. Пришлось самому напрячь извилины, и на это ушло время. А уже в вашей заповедной пещере меня вновь поджидали.
- Эль?
- Да, Ник, - Глеб, прищурившись на огонь, замолчал. – Да-а… Хотя, масштабы событий предполагают масштаб и участвующих в них сторон.
- Так ты понял, кто он? – ревностно уточнила я.
- Агата, сейчас не об этом.
- Да что вы?
- Та-ак… Что было дальше, - мотнул некромант головой. – Еще время у меня ушло на получение допуска в Грязные земли для себя и троих сопровождающих из службы Главного канцлера. Пришлось вводить в курс дела его. А дальше, уже на ссыльной территории, целиком положиться на, как ты сказал, Ник, Эля? Он нас в нужное место и вывел. И я думаю, хорошо, что мы через Джингар уходили.
- Неужели Прокурат до такой степени «прогнил»? – сузил глаза Ник.
- «Прогнил»? – внимательно глянул на него некромант. – Думаю, нет. Здесь все дело в вашей системе субординации. И раз приказы не оспариваются и спускаются по вертикали, то достаточно «прогнить» лишь…
- … ее верху.
- Так точно, рыцарь Подугор. Но, не все так убого. Это я уже перешел ко второму вопросу Агаты. И что хочу здесь сказать… «Черного Ириса» больше нет. Его члены, частью сидят в столичной тюрьме под следствием, частью, разбежались по Алантару. В первую очередь, благодаря показаниям рыцаря Штоль.
- Ксении? – сглотнула я слюну.
- Да. Я ее вовремя перехватил из вашего лазарета.
- И что же она поведала? – уточнила я.
- Во-первых, доказательством стала сама причина, по которой в живых-то осталась.
- Алантская кровь?
- Да, Агата. А во-вторых, подробно описала Велиара в медвежьей ипостаси. А когда ее описание сравнили с обоими вашими из отчетов, то… В общем, отставка Верховного рыцаря Прокурата – дело времени. И, думаю, он сам это осознает. Потому что все силы сейчас брошены на исправление «ошибок в руководстве».
- Это на такую причину отставки он надеется? – зло хмыкнул Ник.
- Пока, да.
- А «исправление ошибок» подразумевает поиск в Куполграде Велиара?
- Да, Агата. Его пока не нашли. Хотя, плоды деятельности очевидны: два антикоролевских собрания горожан, один дипломатический скандал, кстати, с Джингаром, и массовая драка. Там вообще интересно и с нее, кстати, все началось. Две деревни в пригороде одну Святую реликвию не поделили. Чудом жертв избежали. Зато половина Прокурата с фонарями осталась. Пока разнимали.
- Да-а, - пытаясь скрыть улыбку, протянула я. – Демон тут не скучает. Хавает за обе щеки. Глеб, а где он может находиться? Над городом ведь купол и любой всплеск магии гасится.
- Это, конечно, - скривился в ответ некромант. – Только, гасится в нем лишь то, что уходит наверх. И теперь, когда вы здесь, у меня появилось время кое-что проверить. Есть одна мысль.
- Я буду участвовать, - встрепенулся со ступеней Ник.
- И я – тоже.
- А вы пока будете здесь, - припечатал нас разом Глеб. – Безвылазно. Не время еще. Всем троим. Точнее, четверым, если с… Элем.
- Глеб, хотя бы к родителям-то? Ты ж мою маму знаешь.
Некромант слегка передернулся - видно, что «знает». Но, остался непреклонным:
- Я сам к ним. Завтра с утра.
- И…
- И всё! А теперь – пора мне, - и, потянувшись, встал из кресла. – Ник, можешь лечь тут, на диване. Охрану навесишь сам. Агата, ты - на втором этаже в моей спальне. Я утром вернусь. Ты готовить то научилась?
- Огурцы мелко резать.
- Ох, и достанется же кому-то… сокровище, - оскалился наглец. – Ладно, по дороге заскочу в ресторанчик. Так что, ждите назад с едой, - и быстро вышел из гостиной…
- Уф-ф… - тоскливо скривившись, проводила я его глазами. Потом взглянула на Ника, занятого созерцательным растиранием лба. – Как твоя нога?
- Что? – прищурился он. – Хо-рошо. А после ванны, думаю, будет еще лучше.
- Ага… Пополнишься из родной стихии…
- Агата?
- Да?
- Ладно.
- Что, «ладно»?
- Пошли, только быстро. Но, я сначала защиту на дом повешу, и обувь нормальную себе навещаю.
- Ник, куда «пошли»? – открыла я рот.
- Как это, «куда»? – подскочил он со ступеней. – Ты ведь, когда про здоровье мое спрашивала, своих родителей имела в виду? Смогу ли я тебя к ним подвалом?
- Нет, конечно, - благородно опешила я. – Хотя, если ты сам предлагаешь.
- Только быстро.
- Конечно, Ник, обещаю: обернемся туда-обратно к родителям очень-очень быстро…
Вот за что я их люблю? Своих родителей?.. Это, понятно. Хотя, бывают такие моменты, когда «любить» их лучше на расстоянии. Ибо могут и…
- Але о-оп!
- А-а!
- Агата!
Мой смелый (а что уж после береднянских упырей и алантских демонов?) поступок, точнее, прыжок, подбросил родителей на постели и накрыл меня саму с двух сторон одеялом.
- Агата, доча… ты где? – высвободила меня из «плена» мама. – Ах, ты ж…
- Как же я вас люблю. Привет.
Папа одернул на животе пижаму и протер глаза:
- Агата, ты откуда?
- Людвиг, тебя только этот вопрос сейчас волнует? А то, что она опять…
- Мама! Мне некогда, - развернувшись, села я между ними. – Мне очень сильно некогда. И я – из дома Глеба Анчарова. А теперь обратно туда и к вам только лишь на минутку.
- О-ох.
- Мама, пожалуйста. Тем более, на этот раз я ведь не долго «болталась». У вас возле кровати даже ведра с успокоительным нет.
- Однако, дочь, - сдвинул брови родитель, – могла б и предупредить. Тем более, ты ж в отпуске.
- Ага. В отпуске она. Смотри, как исхудала и обремкалась. Позорище. И опять одна носилась по весям? И Гортензию в свои дела втянула. Она потом полдня в Прокурате вашем проторчала, а остальные полдня я ее чаем с хмелем у нас дома отпаивала. Агата?!
- Да не одна я, - скрестив руки на груди, буркнула я.
- А с кем?
- О-ох. Ник?!
И вот как же я их удивила… Мужчина, застыв в двери спальни, неуверенно запустил в волосы пятерню:
- Здравствуйте, госпожа Катаржина и господин Людвиг.
- О-о-о…
- А вот на меня у тебя больше слов было, мама. И мы уже уходим.
- Как это, «уходим»? Да хоть чаем-то?
- Агата, Николас, погодите, - спустил папа ноги на ковер. – Так нельзя.
- Конечно, нельзя. Являются ночью, всего минутку…
- Три с половиной.
- Да хоть десять, доча. А без чая и разговора нормального мы вас не отпустим. Людвиг?
- Дорогая, я уже халат надеваю. Николас, пойдем в гостиную. Там у меня еще с Купальника осталось и мы сейчас…
Мы с Ником лишь обменялись обреченными взглядами…
А всего-то через час с чаем и «нормальным» разговором было покончено. Да и второе, честно сказать, не получилось. Наши односложные ответы и мучительные вздохи оставили в родительских душах (и на физиономиях) еще больше вопросов. И, в конце концов, нас с Ником отпустили восвояси. Однако из подвала мы вынырнули совсем не в знакомой гостиной:
- Не поняла.
- Давай еще пять минут воздухом столичным подышим? – невинно огласились мне.
- Возле «Бесхвостого дракона»? И когда это здешний воздух стал настолько приятен? - с прищуром обозрела я узкую тихую улочку и остановила взгляд на подсвеченной фонарем морде дракона.
- Такой… аргумент?
- Довод. Повод. Оказия… Стэнка?
- До-бро.
- Уф-ф. Неужели, свершилось? – и, закрепляя успех, скоро вложила в ладонь Стэнки свои монеты из многокарманных штанов.
- Агата! – появилась из-за двери сначала спорная обувь, а потом и сама уже девочка. – Вы уходите?
- Ага, Варя, - присела я перед ней. – Мы уходим. И вам с мамой большое спасибо за приют, за помощь и за то, что вы обе… есть.
- Ох, ты, - удивленно открыла Варвара рот. – А я и не знала, что рыцари плакать умеют.
- А кто здесь плачет?
- Ну-у, почудилось, значит… А вообще, мама говорит: девочкам плакать не грех. Только я не знаю, если они – рыцари, то как?.. Мама?..
- Агата?.. Агата?
- Что?
Ник, стоящий на самом краю косогора, сморщил под солнцем нос:
- Смотри: вон там, левее, через поле из валунов, и торчат те самые Верблюжьи горбы. Ты их видишь?
- Да, вижу, - старательно прищурилась я вслед за вытянутой мужской рукой.
Лес, владенья здешних «лесных духов в отставке», высоко шумел сейчас за нашими спинами, открыв через усыпанное валунами, как пляж великанов галькой, пространство, горы впереди и серо-розовую стену. Ярдов в пятнадцать, не ниже. Каменная стена, перекрывая собою предгорье, тянулась в обе стороны света, деля мир вокруг на две части: замкнутую и свободную. Нам – туда.
- Я думаю, нам сейчас вон туда надо, - переместил Ник свою указующую длань вправо и вниз, в сторону самого центра «великанского пляжа». Там, на расчищенной площадке темнели старым раствором развалины какого-то здания.– Надо переждать светлое время суток и сходить на разведку до русла реки. Ты и его сейчас видишь?
- Ви-жу, - прокладывая в голове нужный маршрут, протянула я. – Хорошо. А спускаемся… ага, там. Чтоб со стены не заметили… Ванн?
- Что, Агата?
- Идёте последним и тихо.
- А мои предложения никому не нужны?
- С удовольствием выслушаю их в Куполграде.
Нет, ну что он, в самом деле, сможет нам «предложить»? Хотя, я догадываюсь: прокашлявшись, громко и вежливо попроситься наверх или…
- Агата, я все понял. И умолкаю перед численным большинством, - и где только слов-то таких набрался? Толи дело раньше: «оглашаю», «удручаю», «поколеблю ваш душевный порыв». – Ибо, как изречено в первоисточнике знаний: «В смирении – душе благодать».
- Ага?..
- Вы закончили?.. Тогда обходим обрыв и спускаемся…
Развалины внизу оказались останками жилого дома около пересохшего когда-то ревуна. Из неровных оконных дыр сейчас были видны бортики бассейна в щербинах с ржавым от подземных осадков налетом. В самом же здании даже крыша кое-где сохранилась, что, однако не мешало ветру беспрепятственно под нею шнырять. Как сторожевому псу, проверяющему сохранность объекта: пробежался – затих, пробежался…
В выбранных нами «апартаментах» крыша, безусловно, была. А также все стены и каменный пол. А еще углубленное к центру ложе, какие обычно кладут у печей. Вот только печи тут не было. Как и… Ника.
- И ведь давно уж ушел. Три часа с половиной, - дернула я саднящим до боли плечом.
- Откуда подобная точность, Агата? - Ванн, вытянувшись как раз на том ложе, чувствовал себя не в пример мне, спокойно. Да и простыть не боялся (конечно, ему ли думать о «продолжении рода»?). – У меня, знаете…
- Нас учили. Еще на первых курсах, - спешно огласилась я от окна. –определять стороны света, расстояния и время. Без всяких заклятий.
- Да что вы?
- Ага… И где его носит-то? Хоть самой туда следом…
- Агата, а вы, когда-нибудь работали, ну, в паре?
- Что? – и недоуменно развернулась от оконной дыры. Ванн разомкнул под затылком руки и, подскочив, сел. – С напарником?
- Да.
- Нет. В команде работала, а вот с напарником… Последним и единственным был еще Ник.
- Последним, единственным и… равным, - рассматривая свои ладони, произнес мужчина.
- Как выяснилось вчера, не таким уж и «равным». По крайней мере, он так считал.
- А вы?
- А я, видимо, не замечала «неравности»… Хотя, - и вновь отвернулась к окну.
- Что, Агата?
- Да так… Я думала, что хорошо его знаю. Как саму себя. А получается, нет. Логик, аналитик. Зато теперь вот все думаю: «почему?». И вспоминаю слова моей мамы, Софико и даже Ксю. Они все мне беспрестанно твердили, что так вести себя, как я, нельзя.
- Почему?
- Да потому что, по их мнению, Ник всегда шел мне на уступки. Ванн, неужели, я и этого никогда не замечала? Как можно быть такой слепой? Как можно было довести нашу любовь до такого «финала»? Нам обоим?
- Вы оба осознали ошибки. А это дает право их устранить.
- Устранить? – усмехнулась я. – Как, Ванн? Я больше не чувствую, что это – только мой мужчина. Смотрю на него, а представляю, как он целует Ксю. Ее тонкие пальчики в его волосах и на… Как такое можно устранить? Он будто бы весь до сих пор в ней. Вымазанный от макушки до пяток. И здесь даже не важно, что после Ксю у него, конечно, была еще куча других женщин. За семь-то лет. Это – не важно. Я вижу лишь ее одну. Потому что именно она стала его «орудием мести» мне, – последние слова я почти прокричала. Поэтому, резко обернувшись к двери… - Где ты был?! Столько времени прошло? И почему ты опять босой? И… кровь на шее откуда?.. Ник?
- Все нормально, Агата, - прислонился он к дверному косяку. – Вижу, что ты меня ждала.
- Чирк-чирк! – маленькая огненная птица, выпорхнув из-за его спины, камнем упала на Святое плечо. – Чирк-чирк!
- Добрый день, Агата! О-ох… Давно я не бывал в здешних веселых краях.
- Тысь моя… майка.
Глеб Анчаров, мой бывший начальник и последний адресат, профессионально оскалился сидящему на камнях Ванну…
Фонари за высоким темным окном. Липы, подсвеченные ими, под ветром перебирают листьями. Двое припозднившихся, мужчина и женщина, не спеша идут по узкому мощеному тротуару. Он что-то говорит. Она улыбается и в такт шагу покачивает на пальцах ручкой зонта. Исчезли из виду и снова – тишина и покой… Уф-ф. Как я люблю этот город! Оказывается, как я его люблю.
- Агата?
- Что? – и нехотя обернулась от окна. Прядь мокрых волос, чистая, благоухающая смесью жасмина с вербеной, упала на глаза. А, ну и пусть. И накрутила по дороге к дивану ее на нос.
Мужчины, Глеб в кресле, и Ник на ступенях у разожженного камина, терпеливо меня дождались. Чего не скажешь о Ванне, сопящем на втором этаже некромантского столичного дома.
- Мы еще не все обсудили, - почесал за ухом хозяин хором. И зевнул. – А мне в ночь срываться к «друзьям» из Джингара. Пока они не очухались от нашего нелегального перехода границы.
- До официальной претензии? – уточнил Ник.
- Думаю, да. Ты ж сам видел, что тянули во время драки до последнего со своей стены. И пока подмога к тебе не появилась, не спускались.
- Угу. Заметил. Кому ж охота приработка лишаться?
- Так может, вы МНЕ сначала толком объясните: что там у пересохшего русла произошло? – с претензией огласилась я.
Глеб лишь плечами пожал:
- А что там? «Торжественная встреча». Со стороны Грязных земель как раз «прием товара» намечался, вот они и растянули посты по периметру за полмили.
- И Ник оказался внутри них?
- Угу, - бросил тот щепу от полена в огонь. – Тебе, кстати, привет от твоего знакомого, Дария. Он свой собственный меч у меня опознал.
- Спасибо. А ты не мог бы и ему тоже…
- Извини, Агата. Не мог бы.
- Почему?
- Я его прирезал. Из ревности, - и оскалился в духе чистокровного береднянского упыря.
- Ага… Глеб, как ты нас нашел и что происходит в столице? Присутствие Велиара ощущается? – тут же сделала я умное выражение на лице.
- Ну так… Давайте по порядку, - в ответ сцепил тот перед собой пальцы. –Как я вас нашел... - и, качнув кудрями, хмыкнул. – Ник, а хороший у тебя кадет. Стойкий.
- Что с Игнатом? – напротив, подобрался тот.
- Все нормально с Игнатом. Я его к своим лекарям переправил. Теперь, наверное, уже бегает. Его сразу возле курятника с вашим письмом поджидали. Мальчик, на свое счастье не понял, кто ему влупил и посланье забрал, а вот я по ошметьям догадался.
- Аланты? «Черный Ирис»? – скривилась я.
- Ага. Они самые. Игнат ждал меня тут, на крыльце. И, естественно, ничего толком сказать не смог, кроме выученного наизусть моего же адреса. Пришлось самому напрячь извилины, и на это ушло время. А уже в вашей заповедной пещере меня вновь поджидали.
- Эль?
- Да, Ник, - Глеб, прищурившись на огонь, замолчал. – Да-а… Хотя, масштабы событий предполагают масштаб и участвующих в них сторон.
- Так ты понял, кто он? – ревностно уточнила я.
- Агата, сейчас не об этом.
- Да что вы?
- Та-ак… Что было дальше, - мотнул некромант головой. – Еще время у меня ушло на получение допуска в Грязные земли для себя и троих сопровождающих из службы Главного канцлера. Пришлось вводить в курс дела его. А дальше, уже на ссыльной территории, целиком положиться на, как ты сказал, Ник, Эля? Он нас в нужное место и вывел. И я думаю, хорошо, что мы через Джингар уходили.
- Неужели Прокурат до такой степени «прогнил»? – сузил глаза Ник.
- «Прогнил»? – внимательно глянул на него некромант. – Думаю, нет. Здесь все дело в вашей системе субординации. И раз приказы не оспариваются и спускаются по вертикали, то достаточно «прогнить» лишь…
- … ее верху.
- Так точно, рыцарь Подугор. Но, не все так убого. Это я уже перешел ко второму вопросу Агаты. И что хочу здесь сказать… «Черного Ириса» больше нет. Его члены, частью сидят в столичной тюрьме под следствием, частью, разбежались по Алантару. В первую очередь, благодаря показаниям рыцаря Штоль.
- Ксении? – сглотнула я слюну.
- Да. Я ее вовремя перехватил из вашего лазарета.
- И что же она поведала? – уточнила я.
- Во-первых, доказательством стала сама причина, по которой в живых-то осталась.
- Алантская кровь?
- Да, Агата. А во-вторых, подробно описала Велиара в медвежьей ипостаси. А когда ее описание сравнили с обоими вашими из отчетов, то… В общем, отставка Верховного рыцаря Прокурата – дело времени. И, думаю, он сам это осознает. Потому что все силы сейчас брошены на исправление «ошибок в руководстве».
- Это на такую причину отставки он надеется? – зло хмыкнул Ник.
- Пока, да.
- А «исправление ошибок» подразумевает поиск в Куполграде Велиара?
- Да, Агата. Его пока не нашли. Хотя, плоды деятельности очевидны: два антикоролевских собрания горожан, один дипломатический скандал, кстати, с Джингаром, и массовая драка. Там вообще интересно и с нее, кстати, все началось. Две деревни в пригороде одну Святую реликвию не поделили. Чудом жертв избежали. Зато половина Прокурата с фонарями осталась. Пока разнимали.
- Да-а, - пытаясь скрыть улыбку, протянула я. – Демон тут не скучает. Хавает за обе щеки. Глеб, а где он может находиться? Над городом ведь купол и любой всплеск магии гасится.
- Это, конечно, - скривился в ответ некромант. – Только, гасится в нем лишь то, что уходит наверх. И теперь, когда вы здесь, у меня появилось время кое-что проверить. Есть одна мысль.
- Я буду участвовать, - встрепенулся со ступеней Ник.
- И я – тоже.
- А вы пока будете здесь, - припечатал нас разом Глеб. – Безвылазно. Не время еще. Всем троим. Точнее, четверым, если с… Элем.
- Глеб, хотя бы к родителям-то? Ты ж мою маму знаешь.
Некромант слегка передернулся - видно, что «знает». Но, остался непреклонным:
- Я сам к ним. Завтра с утра.
- И…
- И всё! А теперь – пора мне, - и, потянувшись, встал из кресла. – Ник, можешь лечь тут, на диване. Охрану навесишь сам. Агата, ты - на втором этаже в моей спальне. Я утром вернусь. Ты готовить то научилась?
- Огурцы мелко резать.
- Ох, и достанется же кому-то… сокровище, - оскалился наглец. – Ладно, по дороге заскочу в ресторанчик. Так что, ждите назад с едой, - и быстро вышел из гостиной…
- Уф-ф… - тоскливо скривившись, проводила я его глазами. Потом взглянула на Ника, занятого созерцательным растиранием лба. – Как твоя нога?
- Что? – прищурился он. – Хо-рошо. А после ванны, думаю, будет еще лучше.
- Ага… Пополнишься из родной стихии…
- Агата?
- Да?
- Ладно.
- Что, «ладно»?
- Пошли, только быстро. Но, я сначала защиту на дом повешу, и обувь нормальную себе навещаю.
- Ник, куда «пошли»? – открыла я рот.
- Как это, «куда»? – подскочил он со ступеней. – Ты ведь, когда про здоровье мое спрашивала, своих родителей имела в виду? Смогу ли я тебя к ним подвалом?
- Нет, конечно, - благородно опешила я. – Хотя, если ты сам предлагаешь.
- Только быстро.
- Конечно, Ник, обещаю: обернемся туда-обратно к родителям очень-очень быстро…
Вот за что я их люблю? Своих родителей?.. Это, понятно. Хотя, бывают такие моменты, когда «любить» их лучше на расстоянии. Ибо могут и…
- Але о-оп!
- А-а!
- Агата!
Мой смелый (а что уж после береднянских упырей и алантских демонов?) поступок, точнее, прыжок, подбросил родителей на постели и накрыл меня саму с двух сторон одеялом.
- Агата, доча… ты где? – высвободила меня из «плена» мама. – Ах, ты ж…
- Как же я вас люблю. Привет.
Папа одернул на животе пижаму и протер глаза:
- Агата, ты откуда?
- Людвиг, тебя только этот вопрос сейчас волнует? А то, что она опять…
- Мама! Мне некогда, - развернувшись, села я между ними. – Мне очень сильно некогда. И я – из дома Глеба Анчарова. А теперь обратно туда и к вам только лишь на минутку.
- О-ох.
- Мама, пожалуйста. Тем более, на этот раз я ведь не долго «болталась». У вас возле кровати даже ведра с успокоительным нет.
- Однако, дочь, - сдвинул брови родитель, – могла б и предупредить. Тем более, ты ж в отпуске.
- Ага. В отпуске она. Смотри, как исхудала и обремкалась. Позорище. И опять одна носилась по весям? И Гортензию в свои дела втянула. Она потом полдня в Прокурате вашем проторчала, а остальные полдня я ее чаем с хмелем у нас дома отпаивала. Агата?!
- Да не одна я, - скрестив руки на груди, буркнула я.
- А с кем?
- О-ох. Ник?!
И вот как же я их удивила… Мужчина, застыв в двери спальни, неуверенно запустил в волосы пятерню:
- Здравствуйте, госпожа Катаржина и господин Людвиг.
- О-о-о…
- А вот на меня у тебя больше слов было, мама. И мы уже уходим.
- Как это, «уходим»? Да хоть чаем-то?
- Агата, Николас, погодите, - спустил папа ноги на ковер. – Так нельзя.
- Конечно, нельзя. Являются ночью, всего минутку…
- Три с половиной.
- Да хоть десять, доча. А без чая и разговора нормального мы вас не отпустим. Людвиг?
- Дорогая, я уже халат надеваю. Николас, пойдем в гостиную. Там у меня еще с Купальника осталось и мы сейчас…
Мы с Ником лишь обменялись обреченными взглядами…
А всего-то через час с чаем и «нормальным» разговором было покончено. Да и второе, честно сказать, не получилось. Наши односложные ответы и мучительные вздохи оставили в родительских душах (и на физиономиях) еще больше вопросов. И, в конце концов, нас с Ником отпустили восвояси. Однако из подвала мы вынырнули совсем не в знакомой гостиной:
- Не поняла.
- Давай еще пять минут воздухом столичным подышим? – невинно огласились мне.
- Возле «Бесхвостого дракона»? И когда это здешний воздух стал настолько приятен? - с прищуром обозрела я узкую тихую улочку и остановила взгляд на подсвеченной фонарем морде дракона.
