— Ш-ш-ш, девочка, успокойся... — шарахнул меня обволакивающий мужской голос. Я резко развернулась и рассекла когтями за собой... воздух.
— Успокойся, девочка... И, кстати, хорошая реакция. Да только против наёмника ты не выстоишь и секунды, — прозвучал голос совсем близко над ухом, согревая его своим дыханием. Что самое странное, этот мужчины... в непроницаемом чёрном плаще абсолютно не пах. Я осторожно потянула воздух, пытаясь услышать ноты этого индивидуума, но мне ничего не удалось.
— Что, совсем ничего? — как-то по-доброму усмехнулся этот тип, подходя ко мне ближе. В рассеивающихся сумерках утра я не смогла даже увидеть его лица, что меня очень испугало. Ведь зрение, дай Боги, звериное. Мы ночью видим в беспросветной тьме.
— Вы кто? — логичный вопрос от меня прозвучал довольно хрипло и... истерично. М-да, Эри, холодностью тут и не пахнет совсем.
— Каагл, девочка. Наёмник, — спокойно ответил мужчина, вертя в руках мой медальон с жёлтым камнем. Как он его снял? — Запаха ты моего не чувствуешь, да и внешность не видишь благодаря магии. Не пугайся... Быть невидимкой необходимо для наёмника, девочка, — мужчина расслабленно откинулся на кирпичную стену, и только сейчас я осознала, что стою совсем одна с этим профессиональным убийцей в узком каменном проулке, довольно тёмном в такое раннее утро.
— Верните кулон... — тихо попросила я, не спуская глаз с наёмника. Мужчина хмыкнул и стремительным чёрным туманом подлетел ко мне. Щёку, а следом и шею, обожгло тёплое дыхание мужчины с лёгким запахом кисло-пряной ягоды морошки. Моей любимой ягоды из леса в Аукендоне. Словно ироничный привет из прошлого, не столь давнего.
— Все, что захочешь, девочка...— глубокий голос взбудоражил и без того взволнованную кошку и тут же исчез, оставив после себя почти неощутимый аромат морошки. Чёрный туман рассеялся и мужчина исчез. Обшарив грудь, нашла несчастный кулон и облегчённо выдохнула, но тут же стала проверять все карманы. Неожиданно из кармана в плаще выпал маленький рваный клочок бумаги, переливающийся при первых лучах солнца.
«Ты прекрасна, девочка. Я восхищен и покорен.
Трактир Борма, через три дня буду ждать тебя там.
Каагл. »
Пораженно уставилась на лист, тающий постепенно в солнечных лучах. И как это понимать? Сегодня был уже десятый день осени. И, вообще, с чего мне навстречу к наёмнику идти... Хоть и такому волнующему и с лёгким запахом морошки. С-с-сараза...
Подняв на небо глаза, раздражённо зашипела от первых лучей осеннего солнца, ещё по-летнему яркому. Осторожно принюхалась к пустому проулку и мысленно отругала себя за паранойю и испуг, несвойственных оборотням. Мотнув напоследок головой, выпуская при этом из плена глубоко капюшона распущенные волосы, направилась к дому моей матери. Никаких амулетов и оружия для самозащиты покупать я не хотела и не собиралась вообще. Но непонятный наёмник меня слишком напугал... поэтому я решилась наведаться к отцу и расспросить про этого типа с интересным голосом и ещё более интересным магическим потоком, способным скрывать запах и внешность. Хотя... не в идеале он все скрыл, услышала я же ненавязчивые ноты морошки. Голова уже медленно начинала закипать в буквальном смысле... На бедную самку золотых леопардов столько всего навалилось. Жалостью к себе никогда не страдала, хотя кого я обманываю...только себя. Да, всегда хотелось любви, ласки, ведь я всего-то кошечка. Маленькая ещё даже. Тем более девушка. Девчонки моего возраста уже вовсю влюблялись в подозрительных, на мой взгляд, молодых людей, счастливо щебетали о том - о сём... Мне же осталось только уповаться жалостью к самой себе, пытаться быть сильной, противостоять ненависти окружающих и что уж скрывать, ненависти к самой себе. Сдалась мне эта сила ведьминская... жила б в городе оборотней и даже от блох не чесалась бы... Да будь я хоть десять раз рыжая, но хотя бы не ведьма... Да мурашки по коже пробежались от этой мысли. Ведьма. Что за слово такое, живучих блох кошачьему альфе!
— Эрьяна! Где ты была? — с порога кинулась на меня рыжая, хотя и я сама такая же, фурия, принявшая лик моей матери.
— Гуляла, — громко и холодно ответила я, проходя мимо женщины, нервно комкающей платок в ухоженных ручках.
— Что, значит, гуляла? Эрьяна, ты никого не предупредила! Да я чуть с ума не сошла! — Иветта шла следом за мной, стараясь поспеть за моими широкими быстрыми шагами, звонко постукивая каблучками по паркетному полу в большой парадной.
— Эр-р-рьяна Нарр! — прорычал отец, появившись у подножья лестницы. Лицо наполовину звериное, ярость плещется в ярко-жёлтых глазах, расчерченных чёрным кошачьим зрачком.
— Что? — спросила, а сама опустила голову перед ним. «Почитай старшего и сильного оборотня». Отец в априори был сильным, поэтому я и склонилась, страшась получить всю мощь его силы. Ведь он свободный, одинокий леопард. Это всё равно что сам себе альфа.
— Где ты была? — повторил вопрос мелькающей за моей спиной взвинченной матери Саниэль.
— Прошлась по улицам, рассматривала местность. Я же здесь ничего не знаю, стало интересно, — спокойно ответила, смело поднимая глаза на него.
— Ужин же уже через пару часов, надо срочно все подготовить! — забормотала Иветта, испаряясь под стук своих туфелек за спиной оборотня-некроманта.
Отец, несколько минут безмолвствуя, смотрел на меня, медленно утихомириваясь и принимая людскую наружность. Также молча прошёл мимо, гордо подняв подбородок, и уселся в знакомое уже кресло. Определяя по благоуханию, въевшемуся в его обивку — обожаемое место в этом огромном доме.
— Что-то случилось? — решила спросить я, следуя за родственником. Мужчина глазами показал мне, чтоб я села напротив. Выдохнув, легко приземлилась в кресло напротив. Благодаря этому жесту, припоминая при этом деда, я поняла, что разговор будет не очень серьёзный, да и ругать меня никто не собирается.
— Ты с кем-то встречалась в городе? — спокойно спросил отец, наливая в пустой бокал из синего стекла белое вино. Я недовольно нахмурилась, вот сватовства мне не хватало ещё. В Аукендоне и так каждый встречный предлагал мне замечательную роль грелки для постельных утех.
— Зачем вам это нужно знать? — слегка возмущённо поинтересовалась.
— В твоей комнате на прикроватной тумбочке лежит горсть морошки с маленькой запиской, — ответил отец серьёзно, смотря в упор на меня. Я ели сдержало удивление, а Саниэль продолжил, — В записке красивым почерком были выведены слова: «Очаровательной рыжей девочке», без подписи. Что это, Эр-р-рьяна? — оборотень закончил, слегка рыча и растягивая слова, а вот я теперь не смогла сдержать удивления и страха. Наёмник.
— Я не знаю, с-сеньор Нарр, — тихо ответила, сдерживая испуг кошки, беспокойно ёрзающей и готовой выскользнуть наружу в любое мгновение, защищаясь смертоносными клыками и когтями ни раз спасавшие шкуру.
— Я твой отец, можешь называть меня... Саниэль, — вторя мне, тихо произнёс некромант, взирая на меня сквозь синее стёклышко, — Ты точно не понимаешь от кого это? — громче спросил и протянув выуженный из кармана своего камзола без рукавов записку.
Я хранила молчание, даже боясь выдохнуть, да и мыслить особо не получалось. Кто этот Каагл? Что ему нужно? Меня кто-то... заказал? Но кто и зачем? Так много вопросов, а ответов и нет вовсе.
— Иветта уже ждёт тебя, ступай одеваться, — рыкнул Саниэль, отворачиваясь. Резко встала и быстро ушла, следуя приказу, а никак иначе этот тон не назовёшь. М-да, вот не зря он сын альфы, ох и не зря.
Мама встретила меня на пороге моей комнаты, ничего не спросила и ничего не сказала, просто потянула меня в гардеробную. На вешалке с тканевыми подплечиками весело то самое тёмное платье, смахивающее для меня на ночную сорочку для какой-нибудь бурной ночи с любимым мужем или жарким любовником... Иветта ткнула пальчиком на невысокий пуф у большого овального зеркала с резной рамой, на косметическом столике которого было много вонючих вещей, сбивающих моё обаяние.
— А почему ужин сегодня? — спросила, потирая бедный нос, стоически выносящий обилие благовоний.
— Сын Катора, это, кстати, первый ректор Академии... Ну, то есть не его сын, а он сам, Катор... Ох! — красивая женщина швырнула гребень на столик и, с упрёком смотря на меня, спросила, — Эрьяна, почему с тобой так сложно?
— Простите, сеньора Нарр, я вас не совсем понимаю, — опасливо проговорила я.
— Эрьяна! — топнула ножкой моя мать и быстро вышла из гардеробной.
А мне что прикажете делать? Я передёрнула плечами, разминая затёкшую шею. Через несколько минут, прошедших в неприятном соседстве с благоухающими баночками с разноцветными жидкостями, жирными субстанциями преимущественно жемчужно-белого цвета, малопонятных колбочках и палитрах с цветными наполнениями, Иветта вернулась, оставляя лёгкий шлейф её собственного запаха, напоминающий дикий шиповник, таких же зловонных ароматов, что и окружали сейчас меня, а также совсем неуловимый дух алкоголя. Мать, не говоря ни слова, взяла опять гребешок и принялась драть мои волосики.
— Почему ужин сегодня? — повторила свой вопрос, наблюдая в отражение сосредоточенное нежное и серьёзное лицо Иветты.
— Сын Катора отбывает завтра с утра в Военную Академию. А мы решили вас обязательно познакомить, — тихо ответила мать, поджимая губы.
— У меня уже есть наречённый, — осторожно произношу, хотя сама ели-ели подавляя моментально росшие заострённые клыки в пасти.
— Мы хотим вас просто познакомить, а не женить. Тем более Нарамакил-лас не очень... дружелюбный молодой человек, — Больше женщина ничего не сказала, с упоением причёсывая мои волосы, втирая в кожу те самые вонючие смеси, может, для того, чтоб отпугивать всех.
— Лас? — хмыкнув, спросила я. Если меня не подводит память, на эльфийском эта приставка к имени означает «дикий». Это ж какой эльф такой у ректора Академии магии родился, что его прозвали так...
— Да, — только и отреагировала мама, подавая платье, — Надевай на голое тело, оно обтягивает, да и на спине красивый вырез.
Я зашипела и уставилась на мать звериным взглядом. Иветта и бровью не повела на мои гримасы, всучив платье и живенько отвернувшись, позволяя одеться. Смысл отворачиваться, если кругом зеркала? На голое тело, значит? Да легко, нам оборотням не привыкать.
Платье село, как влитое, создавая одновременно дискомфорт от слишком прилегающей ткани, ведь я не привыкла носить вещи в обтяжку, а так принося приятные ощущения от самой ткани. Дорогая, переливающая...волшебная, так как подол, казавшийся поначалу множеством складок, растекался тёмным нежным туманом вокруг, создавая удивительный шлейф. На спине был аккуратный прямоугольный с закруглёнными углами вырез, выгодно подчерчивающий довольно изящную фигурку для оборотня. В целом от платья я была даже в восторге, да и... нечасто я одевала такие платье. Фактически никогда. Многие оборотни, да и сам альфа, считали, что рыжий ведьминский выродок умрёт сам, не справившись с сущностью. Поэтому я носила обноски других оборотней.
— Ты очень красивая. Такая изящная... хрупкая, — тихо сказала мама, бережно разглаживая складки на платье, приводя все в блистательный идеал.
— Не такая, как вы, сеньорита. Оборотни не очень хорошо сложены в плане фигуры, — немного смущённо сказала я и тут же увидела пораженно вытаращенные слова Иветты, а затем её звонкий громкий смех.
— Да ты с юмором! Оборотни не очень с фигурой... А-ха-ха. Надо девчонкам сказать! — заливисто смеялась женщина, умилительно складывая руки на груди и смотря на меня с задорным блеском в голубых глазах. Я нахмурилась, не понимая причину веселья.
— Не хмурься, а то сразу на папашу своего становишься похоже. Он тоже постоянно чем-то недоволен, — хмыкнула ведьма, пальчиком разглаживая хмурую складку у меня между бровей.
— Я не похожа на Саниэля. Да и на вас тоже... — быстро и тихо выговорила я, глядя на наше с матерью отражение в большом зеркале. Неуловимо похожи, но всё-таки такие разные. Как огонь и лёд, как магия и ведьминская сила... На Иветте было тоже тёмное платье, усеянное блестящими камешками, волосы были заплетены в высокую красивую причёску с выпущенными волнистыми локонами по бокам нежного овала лица, лазурные глаза сияли молодостью и озорством, пухлые соблазнительные улыбке в красивой широкой улыбке подчёркнуты розовой помадой, на пару тонов темнее натурального цвета, кожа будто сияла изнутри. Рядом с этой женщиной хочется улыбаться и просто дышать тем же воздухом, что и она. К ней тянешься, как в холодные зимние ночи к теплу, как мотылёк на свет — прекрасный и искренний. И я... Высокая, худая, но без выпирающий костей, как у многих двуипостастных девушек. В таинственном тёмном платье, яркими, как расплавленное эльфийское золото глазами, эмоции в которых невозможно прочесть, пухлыми губами слегка блестящими от намазанного прозрачного бальзама, с распущенной копной волнистых волос, уложенные за плечи, придавая какой-то отстранённый величественный вид. Гордячка... Неужели я выгляжу именно так?
— Спускайся через пару минут, Эрьяна. А я пока пойду встречу гостей, — бодренько засобиралась мама и хотела было уже убежать, но реакция у меня звериная.
— Какие гости? Они на ужин же должны прийти? — вновь нахмурилась я, на это Иветта вновь расхохоталась.
— Мы с тобой провозились очень долго. Сейчас уже восемь вечера, — ответила мама, оставив меня в комнате одну с полным удивлением на лице. Живучие блохи! Это какая-то... магия. Наверное, к этому мне будет привыкнуть ещё труднее, ведь в Аукендоне магия практически под запретом, точнее, почти не применяется. А уж я-то до своих двадцати пяти оборотнических лет не пользовалась магией, вообще, а особенно боялась это делать после выброса, случившемуся в подростковом возрасте, когда на деда напали несколько диких медведей, забродившие в тёмный лес двуипостастных.
— Ррах, что это за запах? — спросила я деда, принюхиваясь к странному тягучему аромату, шедшему от дальней части леса. Альфа напряжённо уставился в ту сторону, также слушая ароматы.
— Эрьяна, уходи... Тихо и постарайся максимально бесшумно... Позови на помощь Хаджа и Нарвиля! — тихо рыкнул дед, закрывая меня от усиливающего запаха, а также громких тяжёлых подступов чего-то...ужасного.
— Что это? — маленькая девочка прижалась к единственному родному человеку, уставившись во всё большие солнечные глаза на место, где все говорило об опасности.
— Эр-р-рьяна! — опять тихо рыкнул дед, ноздри которого нервно трепетали. Большие тёплые ладони с острыми толстыми неприятно-жёлтого оттенка подтолкнули меня в сторону деревни клана Нарр. Медленно отходя от деда, я скрылась за большими кустарниками росшей здесь дикой малины, но как только услышала грозный рёв с пришедшим тут же зловонным животным запахом рванула со всех четырёх лап моментально вылетевшей Эри. Нужные люди нашлись не быстро и я громко скулила, моля людей помочь. А они от меня только шарахались! Ну а как же, я же выродок!
— Хадж! Хадж! — кричала я, подбегая к огромному бете клана, занимающемся чисткой ножей. Блондин со рваными шрамами на все лицо, делающего его страшном, особенно для маленькой девочки, обратил на меня внимание.
— Там альфа! Там опасность! Ему нужна помощь! — кричала я, боясь, что и этот оборотень брезгливо отвернётся от меня и продолжит заниматься своим делом.
— Успокойся, девочка... И, кстати, хорошая реакция. Да только против наёмника ты не выстоишь и секунды, — прозвучал голос совсем близко над ухом, согревая его своим дыханием. Что самое странное, этот мужчины... в непроницаемом чёрном плаще абсолютно не пах. Я осторожно потянула воздух, пытаясь услышать ноты этого индивидуума, но мне ничего не удалось.
— Что, совсем ничего? — как-то по-доброму усмехнулся этот тип, подходя ко мне ближе. В рассеивающихся сумерках утра я не смогла даже увидеть его лица, что меня очень испугало. Ведь зрение, дай Боги, звериное. Мы ночью видим в беспросветной тьме.
— Вы кто? — логичный вопрос от меня прозвучал довольно хрипло и... истерично. М-да, Эри, холодностью тут и не пахнет совсем.
— Каагл, девочка. Наёмник, — спокойно ответил мужчина, вертя в руках мой медальон с жёлтым камнем. Как он его снял? — Запаха ты моего не чувствуешь, да и внешность не видишь благодаря магии. Не пугайся... Быть невидимкой необходимо для наёмника, девочка, — мужчина расслабленно откинулся на кирпичную стену, и только сейчас я осознала, что стою совсем одна с этим профессиональным убийцей в узком каменном проулке, довольно тёмном в такое раннее утро.
— Верните кулон... — тихо попросила я, не спуская глаз с наёмника. Мужчина хмыкнул и стремительным чёрным туманом подлетел ко мне. Щёку, а следом и шею, обожгло тёплое дыхание мужчины с лёгким запахом кисло-пряной ягоды морошки. Моей любимой ягоды из леса в Аукендоне. Словно ироничный привет из прошлого, не столь давнего.
— Все, что захочешь, девочка...— глубокий голос взбудоражил и без того взволнованную кошку и тут же исчез, оставив после себя почти неощутимый аромат морошки. Чёрный туман рассеялся и мужчина исчез. Обшарив грудь, нашла несчастный кулон и облегчённо выдохнула, но тут же стала проверять все карманы. Неожиданно из кармана в плаще выпал маленький рваный клочок бумаги, переливающийся при первых лучах солнца.
«Ты прекрасна, девочка. Я восхищен и покорен.
Трактир Борма, через три дня буду ждать тебя там.
Каагл. »
Пораженно уставилась на лист, тающий постепенно в солнечных лучах. И как это понимать? Сегодня был уже десятый день осени. И, вообще, с чего мне навстречу к наёмнику идти... Хоть и такому волнующему и с лёгким запахом морошки. С-с-сараза...
Подняв на небо глаза, раздражённо зашипела от первых лучей осеннего солнца, ещё по-летнему яркому. Осторожно принюхалась к пустому проулку и мысленно отругала себя за паранойю и испуг, несвойственных оборотням. Мотнув напоследок головой, выпуская при этом из плена глубоко капюшона распущенные волосы, направилась к дому моей матери. Никаких амулетов и оружия для самозащиты покупать я не хотела и не собиралась вообще. Но непонятный наёмник меня слишком напугал... поэтому я решилась наведаться к отцу и расспросить про этого типа с интересным голосом и ещё более интересным магическим потоком, способным скрывать запах и внешность. Хотя... не в идеале он все скрыл, услышала я же ненавязчивые ноты морошки. Голова уже медленно начинала закипать в буквальном смысле... На бедную самку золотых леопардов столько всего навалилось. Жалостью к себе никогда не страдала, хотя кого я обманываю...только себя. Да, всегда хотелось любви, ласки, ведь я всего-то кошечка. Маленькая ещё даже. Тем более девушка. Девчонки моего возраста уже вовсю влюблялись в подозрительных, на мой взгляд, молодых людей, счастливо щебетали о том - о сём... Мне же осталось только уповаться жалостью к самой себе, пытаться быть сильной, противостоять ненависти окружающих и что уж скрывать, ненависти к самой себе. Сдалась мне эта сила ведьминская... жила б в городе оборотней и даже от блох не чесалась бы... Да будь я хоть десять раз рыжая, но хотя бы не ведьма... Да мурашки по коже пробежались от этой мысли. Ведьма. Что за слово такое, живучих блох кошачьему альфе!
— Эрьяна! Где ты была? — с порога кинулась на меня рыжая, хотя и я сама такая же, фурия, принявшая лик моей матери.
— Гуляла, — громко и холодно ответила я, проходя мимо женщины, нервно комкающей платок в ухоженных ручках.
— Что, значит, гуляла? Эрьяна, ты никого не предупредила! Да я чуть с ума не сошла! — Иветта шла следом за мной, стараясь поспеть за моими широкими быстрыми шагами, звонко постукивая каблучками по паркетному полу в большой парадной.
— Эр-р-рьяна Нарр! — прорычал отец, появившись у подножья лестницы. Лицо наполовину звериное, ярость плещется в ярко-жёлтых глазах, расчерченных чёрным кошачьим зрачком.
— Что? — спросила, а сама опустила голову перед ним. «Почитай старшего и сильного оборотня». Отец в априори был сильным, поэтому я и склонилась, страшась получить всю мощь его силы. Ведь он свободный, одинокий леопард. Это всё равно что сам себе альфа.
— Где ты была? — повторил вопрос мелькающей за моей спиной взвинченной матери Саниэль.
— Прошлась по улицам, рассматривала местность. Я же здесь ничего не знаю, стало интересно, — спокойно ответила, смело поднимая глаза на него.
— Ужин же уже через пару часов, надо срочно все подготовить! — забормотала Иветта, испаряясь под стук своих туфелек за спиной оборотня-некроманта.
Отец, несколько минут безмолвствуя, смотрел на меня, медленно утихомириваясь и принимая людскую наружность. Также молча прошёл мимо, гордо подняв подбородок, и уселся в знакомое уже кресло. Определяя по благоуханию, въевшемуся в его обивку — обожаемое место в этом огромном доме.
— Что-то случилось? — решила спросить я, следуя за родственником. Мужчина глазами показал мне, чтоб я села напротив. Выдохнув, легко приземлилась в кресло напротив. Благодаря этому жесту, припоминая при этом деда, я поняла, что разговор будет не очень серьёзный, да и ругать меня никто не собирается.
— Ты с кем-то встречалась в городе? — спокойно спросил отец, наливая в пустой бокал из синего стекла белое вино. Я недовольно нахмурилась, вот сватовства мне не хватало ещё. В Аукендоне и так каждый встречный предлагал мне замечательную роль грелки для постельных утех.
— Зачем вам это нужно знать? — слегка возмущённо поинтересовалась.
— В твоей комнате на прикроватной тумбочке лежит горсть морошки с маленькой запиской, — ответил отец серьёзно, смотря в упор на меня. Я ели сдержало удивление, а Саниэль продолжил, — В записке красивым почерком были выведены слова: «Очаровательной рыжей девочке», без подписи. Что это, Эр-р-рьяна? — оборотень закончил, слегка рыча и растягивая слова, а вот я теперь не смогла сдержать удивления и страха. Наёмник.
— Я не знаю, с-сеньор Нарр, — тихо ответила, сдерживая испуг кошки, беспокойно ёрзающей и готовой выскользнуть наружу в любое мгновение, защищаясь смертоносными клыками и когтями ни раз спасавшие шкуру.
— Я твой отец, можешь называть меня... Саниэль, — вторя мне, тихо произнёс некромант, взирая на меня сквозь синее стёклышко, — Ты точно не понимаешь от кого это? — громче спросил и протянув выуженный из кармана своего камзола без рукавов записку.
Я хранила молчание, даже боясь выдохнуть, да и мыслить особо не получалось. Кто этот Каагл? Что ему нужно? Меня кто-то... заказал? Но кто и зачем? Так много вопросов, а ответов и нет вовсе.
— Иветта уже ждёт тебя, ступай одеваться, — рыкнул Саниэль, отворачиваясь. Резко встала и быстро ушла, следуя приказу, а никак иначе этот тон не назовёшь. М-да, вот не зря он сын альфы, ох и не зря.
Мама встретила меня на пороге моей комнаты, ничего не спросила и ничего не сказала, просто потянула меня в гардеробную. На вешалке с тканевыми подплечиками весело то самое тёмное платье, смахивающее для меня на ночную сорочку для какой-нибудь бурной ночи с любимым мужем или жарким любовником... Иветта ткнула пальчиком на невысокий пуф у большого овального зеркала с резной рамой, на косметическом столике которого было много вонючих вещей, сбивающих моё обаяние.
— А почему ужин сегодня? — спросила, потирая бедный нос, стоически выносящий обилие благовоний.
— Сын Катора, это, кстати, первый ректор Академии... Ну, то есть не его сын, а он сам, Катор... Ох! — красивая женщина швырнула гребень на столик и, с упрёком смотря на меня, спросила, — Эрьяна, почему с тобой так сложно?
— Простите, сеньора Нарр, я вас не совсем понимаю, — опасливо проговорила я.
— Эрьяна! — топнула ножкой моя мать и быстро вышла из гардеробной.
А мне что прикажете делать? Я передёрнула плечами, разминая затёкшую шею. Через несколько минут, прошедших в неприятном соседстве с благоухающими баночками с разноцветными жидкостями, жирными субстанциями преимущественно жемчужно-белого цвета, малопонятных колбочках и палитрах с цветными наполнениями, Иветта вернулась, оставляя лёгкий шлейф её собственного запаха, напоминающий дикий шиповник, таких же зловонных ароматов, что и окружали сейчас меня, а также совсем неуловимый дух алкоголя. Мать, не говоря ни слова, взяла опять гребешок и принялась драть мои волосики.
— Почему ужин сегодня? — повторила свой вопрос, наблюдая в отражение сосредоточенное нежное и серьёзное лицо Иветты.
— Сын Катора отбывает завтра с утра в Военную Академию. А мы решили вас обязательно познакомить, — тихо ответила мать, поджимая губы.
— У меня уже есть наречённый, — осторожно произношу, хотя сама ели-ели подавляя моментально росшие заострённые клыки в пасти.
— Мы хотим вас просто познакомить, а не женить. Тем более Нарамакил-лас не очень... дружелюбный молодой человек, — Больше женщина ничего не сказала, с упоением причёсывая мои волосы, втирая в кожу те самые вонючие смеси, может, для того, чтоб отпугивать всех.
— Лас? — хмыкнув, спросила я. Если меня не подводит память, на эльфийском эта приставка к имени означает «дикий». Это ж какой эльф такой у ректора Академии магии родился, что его прозвали так...
— Да, — только и отреагировала мама, подавая платье, — Надевай на голое тело, оно обтягивает, да и на спине красивый вырез.
Я зашипела и уставилась на мать звериным взглядом. Иветта и бровью не повела на мои гримасы, всучив платье и живенько отвернувшись, позволяя одеться. Смысл отворачиваться, если кругом зеркала? На голое тело, значит? Да легко, нам оборотням не привыкать.
Платье село, как влитое, создавая одновременно дискомфорт от слишком прилегающей ткани, ведь я не привыкла носить вещи в обтяжку, а так принося приятные ощущения от самой ткани. Дорогая, переливающая...волшебная, так как подол, казавшийся поначалу множеством складок, растекался тёмным нежным туманом вокруг, создавая удивительный шлейф. На спине был аккуратный прямоугольный с закруглёнными углами вырез, выгодно подчерчивающий довольно изящную фигурку для оборотня. В целом от платья я была даже в восторге, да и... нечасто я одевала такие платье. Фактически никогда. Многие оборотни, да и сам альфа, считали, что рыжий ведьминский выродок умрёт сам, не справившись с сущностью. Поэтому я носила обноски других оборотней.
— Ты очень красивая. Такая изящная... хрупкая, — тихо сказала мама, бережно разглаживая складки на платье, приводя все в блистательный идеал.
— Не такая, как вы, сеньорита. Оборотни не очень хорошо сложены в плане фигуры, — немного смущённо сказала я и тут же увидела пораженно вытаращенные слова Иветты, а затем её звонкий громкий смех.
— Да ты с юмором! Оборотни не очень с фигурой... А-ха-ха. Надо девчонкам сказать! — заливисто смеялась женщина, умилительно складывая руки на груди и смотря на меня с задорным блеском в голубых глазах. Я нахмурилась, не понимая причину веселья.
— Не хмурься, а то сразу на папашу своего становишься похоже. Он тоже постоянно чем-то недоволен, — хмыкнула ведьма, пальчиком разглаживая хмурую складку у меня между бровей.
— Я не похожа на Саниэля. Да и на вас тоже... — быстро и тихо выговорила я, глядя на наше с матерью отражение в большом зеркале. Неуловимо похожи, но всё-таки такие разные. Как огонь и лёд, как магия и ведьминская сила... На Иветте было тоже тёмное платье, усеянное блестящими камешками, волосы были заплетены в высокую красивую причёску с выпущенными волнистыми локонами по бокам нежного овала лица, лазурные глаза сияли молодостью и озорством, пухлые соблазнительные улыбке в красивой широкой улыбке подчёркнуты розовой помадой, на пару тонов темнее натурального цвета, кожа будто сияла изнутри. Рядом с этой женщиной хочется улыбаться и просто дышать тем же воздухом, что и она. К ней тянешься, как в холодные зимние ночи к теплу, как мотылёк на свет — прекрасный и искренний. И я... Высокая, худая, но без выпирающий костей, как у многих двуипостастных девушек. В таинственном тёмном платье, яркими, как расплавленное эльфийское золото глазами, эмоции в которых невозможно прочесть, пухлыми губами слегка блестящими от намазанного прозрачного бальзама, с распущенной копной волнистых волос, уложенные за плечи, придавая какой-то отстранённый величественный вид. Гордячка... Неужели я выгляжу именно так?
— Спускайся через пару минут, Эрьяна. А я пока пойду встречу гостей, — бодренько засобиралась мама и хотела было уже убежать, но реакция у меня звериная.
— Какие гости? Они на ужин же должны прийти? — вновь нахмурилась я, на это Иветта вновь расхохоталась.
— Мы с тобой провозились очень долго. Сейчас уже восемь вечера, — ответила мама, оставив меня в комнате одну с полным удивлением на лице. Живучие блохи! Это какая-то... магия. Наверное, к этому мне будет привыкнуть ещё труднее, ведь в Аукендоне магия практически под запретом, точнее, почти не применяется. А уж я-то до своих двадцати пяти оборотнических лет не пользовалась магией, вообще, а особенно боялась это делать после выброса, случившемуся в подростковом возрасте, когда на деда напали несколько диких медведей, забродившие в тёмный лес двуипостастных.
— Ррах, что это за запах? — спросила я деда, принюхиваясь к странному тягучему аромату, шедшему от дальней части леса. Альфа напряжённо уставился в ту сторону, также слушая ароматы.
— Эрьяна, уходи... Тихо и постарайся максимально бесшумно... Позови на помощь Хаджа и Нарвиля! — тихо рыкнул дед, закрывая меня от усиливающего запаха, а также громких тяжёлых подступов чего-то...ужасного.
— Что это? — маленькая девочка прижалась к единственному родному человеку, уставившись во всё большие солнечные глаза на место, где все говорило об опасности.
— Эр-р-рьяна! — опять тихо рыкнул дед, ноздри которого нервно трепетали. Большие тёплые ладони с острыми толстыми неприятно-жёлтого оттенка подтолкнули меня в сторону деревни клана Нарр. Медленно отходя от деда, я скрылась за большими кустарниками росшей здесь дикой малины, но как только услышала грозный рёв с пришедшим тут же зловонным животным запахом рванула со всех четырёх лап моментально вылетевшей Эри. Нужные люди нашлись не быстро и я громко скулила, моля людей помочь. А они от меня только шарахались! Ну а как же, я же выродок!
— Хадж! Хадж! — кричала я, подбегая к огромному бете клана, занимающемся чисткой ножей. Блондин со рваными шрамами на все лицо, делающего его страшном, особенно для маленькой девочки, обратил на меня внимание.
— Там альфа! Там опасность! Ему нужна помощь! — кричала я, боясь, что и этот оборотень брезгливо отвернётся от меня и продолжит заниматься своим делом.
