Агата живо вспомнила выражение лица Клауда в морге, стоило ей порезала ножом ладонь.
– И хочу еще раз извиниться за ту глупую импровизацию, – другим тоном продолжил вампир. – Хотя ваша кровь, безусловно, превосходно пахнет даже вопреки гнилостному остатку некротической энергии. Что редкость.
Комплимент вампира показался сомнителен, но Агата вовремя прикусила язык.
– Не нужно беспокоиться. – Сказала она. – Мои личные проблемы не повлияет на поимку преступника-некроманта. Себастьян справится и без моей магии.
Вампир остановился в шаге от Агаты и приподнял бровь.
– Что?.. О, нет. Вы не так поняли. Я не думал о вашем состоянии в подобном ключе. В конце концов, вряд ли орден ценит вас за ваши магические способности. Среди ваших коллег встречаются выдающиеся маги своего поколения, но вы к ним не относитесь. – Бесстрастно заметил Клауд, и девушка нервно поморщилась. – Но, без всякого сомнения, у вас есть ряд других неоспоримых достоинств. Ум и решительность не менее ценны, чем чистая сила. Я... я беспокоюсь о вас самой.
Агата настороженно смотрела на вампира, силясь понять, к чему он ведет.
– Не стоит, господин Шер. После того, как мы разберемся с культом в Рэймоне, я... обязательно возьму отпуск. Отдых мне, и правда, не повредит, – девушка растянула губы в улыбке.
– Он мало что изменит. – Вкрадчиво проговорил вампир. – Конечно, вы можете и дальше делать вид, что держите ситуацию под контролем, но... Я живу не первое столетие. Не знаю точно, насколько плохи ваши дела. Допускаю, что в этот раз вам даже удастся поправится и выгадать несколько лет практики некромантии. Но долго вы не проживете. В не такой отдаленный момент даже небольшое влияние ауры смерти начнет серьезно разрушать ваше тело. И я вижу в этом... ужасную несправедливость.
15.10
С этими словами Клауд протянул ладонь. Длинные изящные пальцы замерли возле лица Агаты и очертили линию от ее щеки до подбородка. Вампир не касался кожи девушки, но незримые искры то ли холода, то ли жара, следуя за кончиками его ногтей, опалили некромантку.
– ... Но в моей власти эту несправедливость исправить, – негромко добавил господин Шер.
От глубокого и бархатистого тембра по позвонками пробежала волна мурашек. Агата повела плечами, пытаясь скинуть хватку манящего и темного очарования, и отступила на пару шагов.
– Неужели... вы предлагаете мне... – произнесла она, слегка запинаясь.
– Присоединиться к моей семье, – подсказал Клауд. – Да, именно это я вам и предлагаю, Агата.
На губах девушки появилась мучительная улыбка.
Из-за защиты ожерелья легко забывалось, что даже небольшая доза некротики теперь для нее смертельно опасна. Но когда Агата все же мысленно возвращалась к поискам средства, которое могло бы ей помочь, и в моменты острого отчаяния ей не приходило в голову обращение в вампира.
Разве она могла подумать, что господин Шер готов сделать ее одной из них? Обычно смертные боялись подобных Клауду, но во все века находились те, кто просил у вампиров вечной жизни. Желаемое получали единицы.
Однако некромантка ощущала едкую горечь. Если уж господин Шер увидел в недуге Агаты достаточную причину, чтобы предложить свою помощь, вряд ли найдется другой, не столь радикальный способ вылечить ее.
– Но почему? – Едва слышно проговорила Агата. – Разве вы достаточно хорошо меня для этого знаете?..
Казалось, господин Шер ожидал от Агаты совершенно другой реакции. С заметным разочарованием он опустил руку и медленно оправил складки на длинном рукаве.
– Понимаю, конечно... Я застал вас врасплох, – потянул Клауд, и в зале стало едва заметно холодней. – Будь у вас в запасе больше времени, я бы ни в коем случае не стал так торопить события.
– Но почему именно я? – Настойчиво повторила Агата. – Вы же не стали бы обращать любого знакомого смертного, которому не суждено дожить до старости?
История с Эндрю наглядно показала, что уже как минимум раз Клауд сделал поспешный выбор. Но господин Шер не из тех, кто не учел бы ошибки прошлого. Особенно, когда их последствия совсем недавно едва не привели к беде.
– А разве вы сами не понимаете? – мягко спросил Клауд.
– Нет. – Резче, чем ей хотелось бы, ответила некромантка. – Мне и правда неясно, чем же я заслужила ваше расположение, раз вы готовы... меня удочерить. Мы не так близки, чтобы у меня не возникло вопросов. Зачем вам это? Такие дары не предлагают безвозмездно.
Чем она могла быть полезна господину Шер?
Вряд ли его настолько впечатлили какие-то ее таланты. Она не имела полезных связей или власти, ее статус в ордене был незначителен – если не знать о печати и природе Себастьяна. Но, учитывая отношение вампира к высшей нежити, вампир скорее захотел бы уничтожить могущественного лича, и с большей вероятностью попытался бы убить Агату, а не предлагал ей вечную жизнь.
Сам господин Шер молчал, не спеша с объяснениями. Его взгляд медленно скользнул по фигуре девушки, прежде чем вернулся к ее глазам.
Некромантку отчего-то бросило в жар.
– Удочерить?.. Вы опять меня неверно поняли, – наконец, нарушил тишину господин Шер. В безупречном изгибе губ на мгновение блеснули белоснежные клыки. – Я вижу вас совершенно в другой роли.
Господин Шер с утонченной галантностью взял ее ладонь и, не встретив сопротивления, дотронулся губами до костяшек пальцев. Кожа вампира сквозила прохладой, но в самом прикосновении читалась чувственная теплота.
Когда Агата поняла, к чему ведет Клауд, ее глаза расширились от изумления.
– ... Еще в первую нашу встречу вы пробудили во мне искренний интерес, – услышала Агата обжигающий шепот. Клауд не наклонялся, но она почти физически почувствовала на себе его дыхание. – Прекрасный цветок, отмеченный даром некроманта, а потому – обреченный на ранее увядание. На хрупком стебле скрывались шипы, но они лишь оттенили очарование бутона.
Девушка ощутила, как кровь, вопреки воле, прилила к щекам, заставив их вспыхнуть. Клауд продолжал сжимать ее ладонь, и она различала мельчайшие переливы света в черных бездонных радужках – каких не встретишь у смертного человека.
– Но не только это толкнуло меня позвать вас сегодня ко мне... – уже не шепотом, а голосом произнес вампир, и его глаза на миг вспыхнули темным пламенем. – Вы видели мою истинную ипостась, Агата. И я ясно ощутил, как вы обуздали тот глубинный ужас, который всегда испытывают люди при виде моей подлинной природы. Не одна только власть крови заставляет моих детей склонять голову передо мной. А я не нуждаюсь в покорной последовательнице, не ищу в женщине преданность из благоговения или страха. Мне нужна та, страсть и смелость которой позволят занять ей место подле меня. Стать моей – и держаться наравне.
Соблазнительные речи господина Шер походили на признание, и Агата солгала бы, если бы сказала, что они не нашли в ней никакого отклика. Сложно оставаться равнодушной, имея дело с Клаудом, и некромантка прежде не раз ловила себя на мыслях о вампире. Немало женщин хотели бы оказаться на ее месте – отчасти это даже льстило девушке, не до конца осознавшей всю серьезность происходящего.
Но Агата осознавала: пусть Клауд и утверждал, что видит в ней свою возможную спутницу, говорил он далеко не о любви. Могут ли вампиры испытывать те же чувства, что и смертные, или ими руководит одна лишь жажда обладания тем, кто по какой-то причине привлек их внимание?
И что скрывалось под пониманием старого вампира в его «держаться наравне»?
– Все это... Все это и правда чересчур неожиданно... – начала было некромантка, но господин Шер поднял руку в немом предупреждении.
– Я не жду прямо сейчас от вас ответа. Вам только предстоит обдумать, готовы ли вы к будущему, которое я готов вам дать.
Он отпустил ладонь Агаты, чтобы через долю секунды оказаться у камина.
– Вижу, по моей оплошности вы совсем замерзли. Подойдите, согрейтесь у огня. Мне еще есть, что вам сегодня предложить.
Девушка обескуражено приподняла бровь, затем едва заметно сглотнула и изобразила улыбку.
– Вы итак предложили более чем достаточно... господин Шер.
– Неужели у вас еще остались подозрения, что я собираюсь причинить вам вред? – вкрадчиво спросил вампир.
Агата неосознанно коснулась запястья, где по-прежнему вилась вязь печати – она лишилась одной линии, но еще оставляла возможность позвать Себастьяна.
Только из-за уверенности, что ее напарник в случае опасности сможет ее защитить, девушка двинулась к огню.
21.10
Возле каминной решетки лежала шкура какого-то пепельного зверя.
Босые ступни Агаты по щиколотку утонули в густом нагретом меху, и живительное тепло устремилось вверх по ногам. После ледяного пола это было настоящим блаженством, но Агата не поддалась искушению расслабиться.
С отстраненным видом она украдкой наблюдала за вампиром.
Господин Шер по-человечески размеренно взял с каминной полки початую бутылку вина и наполнил изящный бокал. Как и большинство вещей в замке, тот отличался кичливой роскошью: по прозрачным стенкам вились узоры, венчавшиеся позолоченной каймой.
Бокал был всего один, и это показалось странным. Не то чтобы Агата собиралась пить в компании вампира, но Клауд сам позвал ее и прежде не пренебрегал вежливостью, продиктованной этикетом.
– Надеюсь, вы согрелись. – Господин Шер встал рядом и взглянул на огонь. Раскаленные угли с обманчивой мягкостью алели в глубине камина. – Это все моя вина... Признаюсь, я уже смутно помню, каково это – быть человеком. И ощущаю холод совершенно иначе. У меня нет нужды учитывать десятки мелочей, которые ежедневно заботят людей. Я соблюдаю привычные ритуалы и слежу за быстротой движений только потому, что мне нравится человеческое общество.
– Но оно вам нравится, – резонно заметила Агата.
– Не меньше, чем мне нравится быть тем, кто я есть.
Господин Шер повернулся к девушке. Он так и не пригубил вина.
Агата едва не вздрогнула. Черты лица Клауда неестественно углубились, из них исчезла вся привычная живость. Это больше не был тот человек, которого прежде искусно изображал вампир – перед некромантами или гостями на благотворительном вечере.
Клауд был обращен молодым мужчиной, но его глаза больше не скрывали истинный возраст. Этот неожиданный контраст произвел впечатление не меньше, чем когда вампир волю своей темной натуре, и под проникновенным взглядом, несущим отпечаток опыта столетий, некромантке стало не по себе.
Казалось, вампир вдумчиво читал ее, как увлекательную книгу.
– Не только ваш недуг беспокоит вас, Агата.
– Меня много что беспокоит, господин Шер. – Сдержанно отозвалась девушка. – Но мне станет легче, когда мы разберемся с преступниками из культа Рэймона и закончим нашу с Себастьяном миссию.
Клауд чуть наклонил голову. Казалось, он не услышал ответа некромантки, увлекшись собственной мыслью.
– Я могу предположить, что вас гложет. Орден имеет дело со сверъестественными существами, а в вопросах силы вам остается всецело полагаться на напарника. То, с чем вы недавно столкнулись... Судя по всему, даже Себастьяну пришлось нелегко. Невыносимо даже подумать, каково было вам. Даже ваша некромантия стала вам врагом. Для такой как вы рано или поздно станет невыносимо вечно прятаться за чужой спиной и быть обузой.
Агата со злостью прикусила губу. Она догадывалась, зачем Клауд заговорил об этом – кажется, он и правда желал заполучить ее, раз не погнушался нащупать ее слабости, чтобы подтолкнуть к нужному решению.
Но еще слишком свежи были воспоминания о собственной беспомощности – перед треклятым удушающим мраком Ванессы, перед ее тенями и странными, но чудовищными способностям Корна Дерг. Агата старалась быть полезной, ее сообразительность не раз приходилась кстати, но перед лицом могущественных противников, все, что оставалось Агате – это надеяться на Себастьяна и удачу.
До Рэймона Агату всерьез не волновали вопросы собственной силы, но происходящее здесь открыло ей глаза. Существует множество смертельных опасностей, о которых ничего не знают простые люди, и девушка ощущала себя ничтожной песчинкой, увлекаемой мощным течением.
Вампир безмятежно смотрел на пламя, давая время перекипеть эмоциям Агаты.
– Увы, некоторые вещи для меня невозможны. Например, сделать вас равной вашему напарнику – причина его впечатляющей силы загадка даже для меня. Но между обычным человеком и вампиром существует огромная разница. Скорость и реакции, внимание и слух, физическая сила... Все они выйдут за рамки, установленные смертным телом. Вас не затронут болезни. Нанесенные вам раны исцелятся, и вас станет многократно сложнее убить. А так как вы владейте некромантией, то после обращения рано или поздно проявится схожий дар – и больше никаких неприятных последствий.
Агата со смешанными чувствами смотрела на вампира. Ей не нравилось, насколько соблазнительно для нее звучало все, о чем он говорил.
– В любом случае, обещания о силе, что вы обретете, всего лишь слова. Так что лучше вам попробовать ее на вкус.
Клауд поставил бокал на каминную полку. Полированный ноготь вампира неожиданно удлинился и вскрыл его запястье. Щедрая порция темной крови пролилась в вино, прежде чем господин Шер усилием воли заставил порез затянуться.
– Что вы делаете?.. – вырвалось у Агаты.
Она вдруг вспомнила предупреждение Себастьяна сразу после благотворительного вечера. Тогда Агата лишь посмеялась, посчитав его опасения нелепыми, но этой ночью ей было уже не до смеха.
Господин Шер протягивал ей бокал с вином и своей кровью.
– Не бойтесь. Это, конечно, не сделает вас вампиром. Если бы я хотел, чтобы это случилось прямо сейчас, я бы сначала обескровил вас, подведя к порогу смерти – только на грани тело человека поддастся превращению.
Агата, неотрывно смотря на бокал, едва заметно поежилась, как от озноба.
– Поверьте, это щедрый дар. Эта кровь напитана моей волей – вкусив ее, вы доподлинно ощутите, как это – быть одной из нас. Разве вы не желаете хотя бы ненадолго почувствовать, как становитесь сильнее?
Некромантка отвела глаза. Ее пальцы задрожали, и она сжала их, цепляя ткань ночной рубашки.
24.10
Агате и правда отчаянно надоела собственная слабость.
Поддавшись сиюминутному порыву, она потянулась с намерением всего лишь коснуться прохладного стекла... И сама не заметила, как уже держала бокал и наблюдала за мерно покачивающейся бордовой жидкостью.
Клауд стоял за спиной некромантки. Его ладони лежали на ее плечах.
– Это ни к чему не обяжет, – вкрадчиво пообещал вампир. – Первый глоток может быть не слишком приятен, но хорошее вино сделает терпимее необычный вкус...
Бархатный тембр успокаивал и оттеснял опасения. Поддаваться ему было так же легко и приятно, как задремать в теплой постели.
Клауд ласковым движением убрал пряди волос с шеи некромантки, вскользь задевая пальцами пластины ожерелья. Дыхание защекотало щеку так близко, словно еще немного – и вампир запечатлеет на ней поцелуй.
Чувственное волнение поднялось в животе. Через удар сердце Агата поднесла вино ближе и позволила темной жидкости медленно скользнуть к распахнутым губам. Первые капли обожгли кончик языка привкусом металла.
Но не успели они достигнуть горла, как вино с кровью вырвали из рук и с громкой руганью швырнули в камин.
С отрезвляющим грохотом бокал разбился на осколки. Зашипели и ярко вспыхнули языки пламени. Девушка вздрогнула и отстранилась от вампира.
– И хочу еще раз извиниться за ту глупую импровизацию, – другим тоном продолжил вампир. – Хотя ваша кровь, безусловно, превосходно пахнет даже вопреки гнилостному остатку некротической энергии. Что редкость.
Комплимент вампира показался сомнителен, но Агата вовремя прикусила язык.
– Не нужно беспокоиться. – Сказала она. – Мои личные проблемы не повлияет на поимку преступника-некроманта. Себастьян справится и без моей магии.
Вампир остановился в шаге от Агаты и приподнял бровь.
– Что?.. О, нет. Вы не так поняли. Я не думал о вашем состоянии в подобном ключе. В конце концов, вряд ли орден ценит вас за ваши магические способности. Среди ваших коллег встречаются выдающиеся маги своего поколения, но вы к ним не относитесь. – Бесстрастно заметил Клауд, и девушка нервно поморщилась. – Но, без всякого сомнения, у вас есть ряд других неоспоримых достоинств. Ум и решительность не менее ценны, чем чистая сила. Я... я беспокоюсь о вас самой.
Агата настороженно смотрела на вампира, силясь понять, к чему он ведет.
– Не стоит, господин Шер. После того, как мы разберемся с культом в Рэймоне, я... обязательно возьму отпуск. Отдых мне, и правда, не повредит, – девушка растянула губы в улыбке.
– Он мало что изменит. – Вкрадчиво проговорил вампир. – Конечно, вы можете и дальше делать вид, что держите ситуацию под контролем, но... Я живу не первое столетие. Не знаю точно, насколько плохи ваши дела. Допускаю, что в этот раз вам даже удастся поправится и выгадать несколько лет практики некромантии. Но долго вы не проживете. В не такой отдаленный момент даже небольшое влияние ауры смерти начнет серьезно разрушать ваше тело. И я вижу в этом... ужасную несправедливость.
15.10
С этими словами Клауд протянул ладонь. Длинные изящные пальцы замерли возле лица Агаты и очертили линию от ее щеки до подбородка. Вампир не касался кожи девушки, но незримые искры то ли холода, то ли жара, следуя за кончиками его ногтей, опалили некромантку.
– ... Но в моей власти эту несправедливость исправить, – негромко добавил господин Шер.
От глубокого и бархатистого тембра по позвонками пробежала волна мурашек. Агата повела плечами, пытаясь скинуть хватку манящего и темного очарования, и отступила на пару шагов.
– Неужели... вы предлагаете мне... – произнесла она, слегка запинаясь.
– Присоединиться к моей семье, – подсказал Клауд. – Да, именно это я вам и предлагаю, Агата.
На губах девушки появилась мучительная улыбка.
Из-за защиты ожерелья легко забывалось, что даже небольшая доза некротики теперь для нее смертельно опасна. Но когда Агата все же мысленно возвращалась к поискам средства, которое могло бы ей помочь, и в моменты острого отчаяния ей не приходило в голову обращение в вампира.
Разве она могла подумать, что господин Шер готов сделать ее одной из них? Обычно смертные боялись подобных Клауду, но во все века находились те, кто просил у вампиров вечной жизни. Желаемое получали единицы.
Однако некромантка ощущала едкую горечь. Если уж господин Шер увидел в недуге Агаты достаточную причину, чтобы предложить свою помощь, вряд ли найдется другой, не столь радикальный способ вылечить ее.
– Но почему? – Едва слышно проговорила Агата. – Разве вы достаточно хорошо меня для этого знаете?..
Казалось, господин Шер ожидал от Агаты совершенно другой реакции. С заметным разочарованием он опустил руку и медленно оправил складки на длинном рукаве.
– Понимаю, конечно... Я застал вас врасплох, – потянул Клауд, и в зале стало едва заметно холодней. – Будь у вас в запасе больше времени, я бы ни в коем случае не стал так торопить события.
– Но почему именно я? – Настойчиво повторила Агата. – Вы же не стали бы обращать любого знакомого смертного, которому не суждено дожить до старости?
История с Эндрю наглядно показала, что уже как минимум раз Клауд сделал поспешный выбор. Но господин Шер не из тех, кто не учел бы ошибки прошлого. Особенно, когда их последствия совсем недавно едва не привели к беде.
– А разве вы сами не понимаете? – мягко спросил Клауд.
– Нет. – Резче, чем ей хотелось бы, ответила некромантка. – Мне и правда неясно, чем же я заслужила ваше расположение, раз вы готовы... меня удочерить. Мы не так близки, чтобы у меня не возникло вопросов. Зачем вам это? Такие дары не предлагают безвозмездно.
Чем она могла быть полезна господину Шер?
Вряд ли его настолько впечатлили какие-то ее таланты. Она не имела полезных связей или власти, ее статус в ордене был незначителен – если не знать о печати и природе Себастьяна. Но, учитывая отношение вампира к высшей нежити, вампир скорее захотел бы уничтожить могущественного лича, и с большей вероятностью попытался бы убить Агату, а не предлагал ей вечную жизнь.
Сам господин Шер молчал, не спеша с объяснениями. Его взгляд медленно скользнул по фигуре девушки, прежде чем вернулся к ее глазам.
Некромантку отчего-то бросило в жар.
– Удочерить?.. Вы опять меня неверно поняли, – наконец, нарушил тишину господин Шер. В безупречном изгибе губ на мгновение блеснули белоснежные клыки. – Я вижу вас совершенно в другой роли.
Господин Шер с утонченной галантностью взял ее ладонь и, не встретив сопротивления, дотронулся губами до костяшек пальцев. Кожа вампира сквозила прохладой, но в самом прикосновении читалась чувственная теплота.
Когда Агата поняла, к чему ведет Клауд, ее глаза расширились от изумления.
– ... Еще в первую нашу встречу вы пробудили во мне искренний интерес, – услышала Агата обжигающий шепот. Клауд не наклонялся, но она почти физически почувствовала на себе его дыхание. – Прекрасный цветок, отмеченный даром некроманта, а потому – обреченный на ранее увядание. На хрупком стебле скрывались шипы, но они лишь оттенили очарование бутона.
Девушка ощутила, как кровь, вопреки воле, прилила к щекам, заставив их вспыхнуть. Клауд продолжал сжимать ее ладонь, и она различала мельчайшие переливы света в черных бездонных радужках – каких не встретишь у смертного человека.
– Но не только это толкнуло меня позвать вас сегодня ко мне... – уже не шепотом, а голосом произнес вампир, и его глаза на миг вспыхнули темным пламенем. – Вы видели мою истинную ипостась, Агата. И я ясно ощутил, как вы обуздали тот глубинный ужас, который всегда испытывают люди при виде моей подлинной природы. Не одна только власть крови заставляет моих детей склонять голову передо мной. А я не нуждаюсь в покорной последовательнице, не ищу в женщине преданность из благоговения или страха. Мне нужна та, страсть и смелость которой позволят занять ей место подле меня. Стать моей – и держаться наравне.
Соблазнительные речи господина Шер походили на признание, и Агата солгала бы, если бы сказала, что они не нашли в ней никакого отклика. Сложно оставаться равнодушной, имея дело с Клаудом, и некромантка прежде не раз ловила себя на мыслях о вампире. Немало женщин хотели бы оказаться на ее месте – отчасти это даже льстило девушке, не до конца осознавшей всю серьезность происходящего.
Но Агата осознавала: пусть Клауд и утверждал, что видит в ней свою возможную спутницу, говорил он далеко не о любви. Могут ли вампиры испытывать те же чувства, что и смертные, или ими руководит одна лишь жажда обладания тем, кто по какой-то причине привлек их внимание?
И что скрывалось под пониманием старого вампира в его «держаться наравне»?
– Все это... Все это и правда чересчур неожиданно... – начала было некромантка, но господин Шер поднял руку в немом предупреждении.
– Я не жду прямо сейчас от вас ответа. Вам только предстоит обдумать, готовы ли вы к будущему, которое я готов вам дать.
Он отпустил ладонь Агаты, чтобы через долю секунды оказаться у камина.
– Вижу, по моей оплошности вы совсем замерзли. Подойдите, согрейтесь у огня. Мне еще есть, что вам сегодня предложить.
Девушка обескуражено приподняла бровь, затем едва заметно сглотнула и изобразила улыбку.
– Вы итак предложили более чем достаточно... господин Шер.
– Неужели у вас еще остались подозрения, что я собираюсь причинить вам вред? – вкрадчиво спросил вампир.
Агата неосознанно коснулась запястья, где по-прежнему вилась вязь печати – она лишилась одной линии, но еще оставляла возможность позвать Себастьяна.
Только из-за уверенности, что ее напарник в случае опасности сможет ее защитить, девушка двинулась к огню.
21.10
Возле каминной решетки лежала шкура какого-то пепельного зверя.
Босые ступни Агаты по щиколотку утонули в густом нагретом меху, и живительное тепло устремилось вверх по ногам. После ледяного пола это было настоящим блаженством, но Агата не поддалась искушению расслабиться.
С отстраненным видом она украдкой наблюдала за вампиром.
Господин Шер по-человечески размеренно взял с каминной полки початую бутылку вина и наполнил изящный бокал. Как и большинство вещей в замке, тот отличался кичливой роскошью: по прозрачным стенкам вились узоры, венчавшиеся позолоченной каймой.
Бокал был всего один, и это показалось странным. Не то чтобы Агата собиралась пить в компании вампира, но Клауд сам позвал ее и прежде не пренебрегал вежливостью, продиктованной этикетом.
– Надеюсь, вы согрелись. – Господин Шер встал рядом и взглянул на огонь. Раскаленные угли с обманчивой мягкостью алели в глубине камина. – Это все моя вина... Признаюсь, я уже смутно помню, каково это – быть человеком. И ощущаю холод совершенно иначе. У меня нет нужды учитывать десятки мелочей, которые ежедневно заботят людей. Я соблюдаю привычные ритуалы и слежу за быстротой движений только потому, что мне нравится человеческое общество.
– Но оно вам нравится, – резонно заметила Агата.
– Не меньше, чем мне нравится быть тем, кто я есть.
Господин Шер повернулся к девушке. Он так и не пригубил вина.
Агата едва не вздрогнула. Черты лица Клауда неестественно углубились, из них исчезла вся привычная живость. Это больше не был тот человек, которого прежде искусно изображал вампир – перед некромантами или гостями на благотворительном вечере.
Клауд был обращен молодым мужчиной, но его глаза больше не скрывали истинный возраст. Этот неожиданный контраст произвел впечатление не меньше, чем когда вампир волю своей темной натуре, и под проникновенным взглядом, несущим отпечаток опыта столетий, некромантке стало не по себе.
Казалось, вампир вдумчиво читал ее, как увлекательную книгу.
– Не только ваш недуг беспокоит вас, Агата.
– Меня много что беспокоит, господин Шер. – Сдержанно отозвалась девушка. – Но мне станет легче, когда мы разберемся с преступниками из культа Рэймона и закончим нашу с Себастьяном миссию.
Клауд чуть наклонил голову. Казалось, он не услышал ответа некромантки, увлекшись собственной мыслью.
– Я могу предположить, что вас гложет. Орден имеет дело со сверъестественными существами, а в вопросах силы вам остается всецело полагаться на напарника. То, с чем вы недавно столкнулись... Судя по всему, даже Себастьяну пришлось нелегко. Невыносимо даже подумать, каково было вам. Даже ваша некромантия стала вам врагом. Для такой как вы рано или поздно станет невыносимо вечно прятаться за чужой спиной и быть обузой.
Агата со злостью прикусила губу. Она догадывалась, зачем Клауд заговорил об этом – кажется, он и правда желал заполучить ее, раз не погнушался нащупать ее слабости, чтобы подтолкнуть к нужному решению.
Но еще слишком свежи были воспоминания о собственной беспомощности – перед треклятым удушающим мраком Ванессы, перед ее тенями и странными, но чудовищными способностям Корна Дерг. Агата старалась быть полезной, ее сообразительность не раз приходилась кстати, но перед лицом могущественных противников, все, что оставалось Агате – это надеяться на Себастьяна и удачу.
До Рэймона Агату всерьез не волновали вопросы собственной силы, но происходящее здесь открыло ей глаза. Существует множество смертельных опасностей, о которых ничего не знают простые люди, и девушка ощущала себя ничтожной песчинкой, увлекаемой мощным течением.
Вампир безмятежно смотрел на пламя, давая время перекипеть эмоциям Агаты.
– Увы, некоторые вещи для меня невозможны. Например, сделать вас равной вашему напарнику – причина его впечатляющей силы загадка даже для меня. Но между обычным человеком и вампиром существует огромная разница. Скорость и реакции, внимание и слух, физическая сила... Все они выйдут за рамки, установленные смертным телом. Вас не затронут болезни. Нанесенные вам раны исцелятся, и вас станет многократно сложнее убить. А так как вы владейте некромантией, то после обращения рано или поздно проявится схожий дар – и больше никаких неприятных последствий.
Агата со смешанными чувствами смотрела на вампира. Ей не нравилось, насколько соблазнительно для нее звучало все, о чем он говорил.
– В любом случае, обещания о силе, что вы обретете, всего лишь слова. Так что лучше вам попробовать ее на вкус.
Клауд поставил бокал на каминную полку. Полированный ноготь вампира неожиданно удлинился и вскрыл его запястье. Щедрая порция темной крови пролилась в вино, прежде чем господин Шер усилием воли заставил порез затянуться.
– Что вы делаете?.. – вырвалось у Агаты.
Она вдруг вспомнила предупреждение Себастьяна сразу после благотворительного вечера. Тогда Агата лишь посмеялась, посчитав его опасения нелепыми, но этой ночью ей было уже не до смеха.
Господин Шер протягивал ей бокал с вином и своей кровью.
– Не бойтесь. Это, конечно, не сделает вас вампиром. Если бы я хотел, чтобы это случилось прямо сейчас, я бы сначала обескровил вас, подведя к порогу смерти – только на грани тело человека поддастся превращению.
Агата, неотрывно смотря на бокал, едва заметно поежилась, как от озноба.
– Поверьте, это щедрый дар. Эта кровь напитана моей волей – вкусив ее, вы доподлинно ощутите, как это – быть одной из нас. Разве вы не желаете хотя бы ненадолго почувствовать, как становитесь сильнее?
Некромантка отвела глаза. Ее пальцы задрожали, и она сжала их, цепляя ткань ночной рубашки.
24.10
Агате и правда отчаянно надоела собственная слабость.
Поддавшись сиюминутному порыву, она потянулась с намерением всего лишь коснуться прохладного стекла... И сама не заметила, как уже держала бокал и наблюдала за мерно покачивающейся бордовой жидкостью.
Клауд стоял за спиной некромантки. Его ладони лежали на ее плечах.
– Это ни к чему не обяжет, – вкрадчиво пообещал вампир. – Первый глоток может быть не слишком приятен, но хорошее вино сделает терпимее необычный вкус...
Бархатный тембр успокаивал и оттеснял опасения. Поддаваться ему было так же легко и приятно, как задремать в теплой постели.
Клауд ласковым движением убрал пряди волос с шеи некромантки, вскользь задевая пальцами пластины ожерелья. Дыхание защекотало щеку так близко, словно еще немного – и вампир запечатлеет на ней поцелуй.
Чувственное волнение поднялось в животе. Через удар сердце Агата поднесла вино ближе и позволила темной жидкости медленно скользнуть к распахнутым губам. Первые капли обожгли кончик языка привкусом металла.
Но не успели они достигнуть горла, как вино с кровью вырвали из рук и с громкой руганью швырнули в камин.
С отрезвляющим грохотом бокал разбился на осколки. Зашипели и ярко вспыхнули языки пламени. Девушка вздрогнула и отстранилась от вампира.
