— А этот хэрр… — перебила я.
— Старый гном! — зло воскликнула старушка. — Из ростовщиков. Как новый указ короля вышел…
— Кого указ? — не поняла я.
— Да короля же нашего! Вилема Сияющего, — пояснили непонятливой мне, потому что я на короткое мгновение опять впала в прострацию. Но голову я уже не ломала, просто старалась переварить информацию. Если к следующему утру с катушек не съеду — значит, буду жить. — Он разрешил присваивать титул хэрра за определенную сумму, внесённую в казну. Вот у нас их и развелось, хэрров этих.
— Зато казна пополнилась, — пробурчала я.
— Ага, пополнилась, как же. Наш Сияющий оттого и прозвище получил, что любитель ногами по полу шаркать под музыку. Так вот, в тот день Сибаус меня за дверь выставил, а сам тебе что-то наговорил, после этого ты и слегла с горячкой.
— Интересно, что он мне мог такого наговорить?
— А я почто знаю! Да только ты опосля той беседы стала тихой и задумчивой. Не стала мне ничего рассказывать. Вечером отказалась от еды, а утром у тебя начался жар. Ты, Бланка, ни о чём не переживай, я завтра же пойду наймусь прачкой.
— Баб Нюш, а давай-ка лучше я. Куда у нас тут можно устроиться?
— Ты же графиня! — всплеснула старушка руками. — Как же ты работать-то будешь?
— А кто про это знает, кроме нас с тобой. Сама говорила, что жили мы в поместье, денег у нас особо не было…
— Так ты же делать ничего не можешь! Не выдумывай, Бланка!
— Ладно, — решила я не расстраивать бабу Нюшу. — Съезжу для начала к нашему хэрру. Послушаю, что он мне скажет.
— То есть лежать ты больше не намерена?
— Нет, — покачала головой, — не хочу. Належалась. Пора выздоравливать.
— А одеваться-то думаешь? Или так и будешь в ночной рубашке шастать?
— А можно?
— Бланка, совсем с ума спятила! Ты же лядь! — строго погрозили мне пальцем. По-моему, название вполне соответствует моему желанию не одеваться. — Это где же это видано – до полудни раздетой бродить! А ну марш в комнату!
Вздохнув от несправедливости мира — я бы и так походила — я отправилась в комнату. Долго смотрела в шкаф. Нет, там не было кучи нарядов, в которой можно было заблудиться. Там вообще мало что имелось. Пять платьев печально висели на вешалке. Одно из них — розовое, с многочисленными оборочками по глубокому декольте — налезло бы только на одну половину меня. Я поняла, что этот наряд должен был вызывать ностальгию по тому времени, когда кое-кто не ел так много булок. В остальные я бы ещё могла втиснуться, если бы сильно постаралась. Или если бы меня намазали маслом. Однако, нет ничего недостижимого. На помощь пришла старушка. Оказывается, если впихнуть немаленькое тело в корсет, хорошенько затянуть — откуда только столько сил у бабы Нюши — вполне можно поместиться в одежду на пару размеров меньше! Никогда бы не подумала, что однажды буду надевать такое платье. Синий наряд кое-как застегнулся на мне. Скажите, какой дурак придумал столько пуговиц? С тоской вспомнила наши молнии. Опять появилось ощущение нереальности происходящего.
Весь день я старалась разузнать, что за мир вокруг меня. Сомнений не оставалось: по каким-то неведомым причинам я оказалась… Как бы выразиться культурнее? В заднице. Королевство называлось Бохемия. Мир — Этимия. Я не слышала таких названий в нашей истории. А это значило только одно: как бы странно это ни звучало, я попала в другую реальность. Если бы было можно, то я бы завизжала от безысходности. Но я побоялась напугать бабу Нюшу. Хватит с неё того, что её воспитанница выглядела полной дурочкой, забывшей обо всём.
Вечером ещё одно происшествие чуть не лишило меня дара речи. Вместо обычной свечи, или что там ещё бывает, — я бы даже керосиновую лампу пережила — старушка притащила странный шар на тонкой ножке. Установила его на столе, стукнула легонько рукой, и он ярко вспыхнул, освещая комнату бело-голубым сиянием. Как он стоял на тонкой тростинке, я вообще не поняла.
— Что это? — вытаращила я глаза. Никакого шнура я не видела. Может, там внутри наночастицы какие-нибудь?
— Маг-светильник, — как ни в чём не бывало пояснила старушка. — Ты что, Бланка? Ты же сама покупала его в лавке бытовой магии.
Ночью я почти не спала. Сначала пыталась уложить в голове упоминание магии. Что это такое и с чем его едят? Нет, я знала, что это такое в теории — сказки-то я читала, однако на практике никогда не встречала. Бабу Нюшу решила пока вопросами не травмировать. А то ей и так несладко от моей забывчивости. Потом ломала голову, как же так могло получиться, что меня перенесло в чужое тело. В голове нет-нет, да и появлялась тревожная мысль, но было страшно даже об этом думать, потому что тогда путь назад был закрыт. А я всё же надеялась вернуться, потому гнала её от себя.
Встав утром с постели, подошла к зеркалу и критически разглядела своё новое обличье — надо принимать себя такой, какая есть. Решила больше не забивать голову: буду считать, что я на спецзадании, и для его выполнения мне необходима новая внешность.
Однако новоприобретённые формы меня не особо устраивали, и я решила заняться своим здоровьем. Девушка я была деятельная, валяться на диване перед телевизором не привыкла. Хотя телевизоров тут и не наблюдалось, но всё равно, можно же при желании и в окно смотреть. Не откладывая в долгий ящик, занялась зарядкой. Махать ногами в длинной сорочке было неудобно. Закатала её и засунула в длинные до колена полотняные трусы. Однако ткань оказалась тяжёлой и скользящей, а потому постоянно то выпадала из них, а то и вместе с трусами слезала. Надо было снимать, но тогда я буду наполовину голой! А это в мои планы не входило. Пришлось лезть в шкаф. Но всё оказалось не так просто, как я надеялась: никаких вам трико и маечек. Пришлось остаться в трусах. Порывшись в гардеробе, я разыскала нечто напоминающее разрезанный пополам корсет. Такие, по-моему, когда-то давно носили. Как ещё рождаемость не упала с таким бельём? Я даже замерла перед зеркалом, разглядывая себя. Панталоны, несмотря на мои размеры, были такие объёмные, что в них бы ещё баба Нюша влезла. Кое-как напяленный верх особо не впечатлил, но хотя бы грудь наполовину прикрыл. Еле зашнуровала — садист какой-то его придумал — провернула и натянула на свою немаленькую грудь. Вышло не очень. Но вариантов у меня не было. Пришлось пользоваться тем, что было, потом придумаю что-нибудь приличное.
Пока махала руками и ногами, насколько при моём весе можно было ими махать, проблем не было, не считая одышки и обильного потоотделения. А вот когда решила попрыгать, то в дверь влетела перепуганная баба Нюша.
— Ох, ядрёна вошь! Бланка! — вытаращилась на меня она. Старушке явно стало нехорошо, потому что сейчас она напоминала вытащенную из воды рыбу. — Да ты с ума сошла! А я слышу грохот, дом трясётся, думала, орки напали.
— Баб Нюш, — прыгая, ответила я, игнорируя упоминание про орков. У нас тоже некоторых индивидуумов так называют. — Не мешай.
— А ну прекрати немедленно! — взвилась старушка. — Лядь ты или девка беспутная!
— Баб Нюш… Девяносто девять… Сто. — Я остановилась. — Тебе нравятся мои размеры?
— Дыра в полу мне не понравится больше, — заявила безапелляционно она. — Ты же доски пробьёшь!
— Мне же надо похудеть! — не сдавалась я.
— Истинные ляди не скачут, — вновь выдвинула она довод против моих упражнений, — словно взбесившиеся козы.
— Истинные ляди, — не выдержала я, — не похожи на переевших коров.
— О, Высшие, — закатила глаза старушка, — зачем вы забрали у неё разум?
— Баб Нюш…
— Я тебе не «бабнюш», а Ладислава! — разозлилась старушка. — Или няня, а то взялась кликать незнамо как. А вот этой «бабнюшей» не называй меня больше, поняла?
— Баб Нюша-Ладислава, — упрямо повторила я, — давай не будем ругаться. Если ты хочешь мне помочь, то, пожалуйста, поддержи. Нам с тобой предстоит изменить нашу жизнь, иначе хэрр Сибаус выйдет победителем. Ты же не хочешь, чтобы я стала женой старого Бабишека? Нет? Вот и я не хочу. А потому я буду скакать по утрам козой. Так надо!
— Совсем девка после болезни сбрендила, — пробурчала старушка, признавая поражение, но тут же вскинулась. — Ты не забывай, что истинная лядь! Я матери твоей обещала, что прослежу.
— Так я и не против. Как скажешь, няня! Поеду к хе… кхе-кхе, хэрру Сибаусу и покажу, что я истинная лядь, — заявила я.
Когда мне предоставили корыто и ведро с водой, чтобы ополоснуться, я задумалась: вдруг поблизости есть какой-нибудь водоём. Я бы могла там купаться. Корыто и ведро при моих объёмах не сильно спасали.
— Няня, а у нас поблизости нет какой-нибудь реки? — поинтересовалась я, сидя за столом после того, как из меня сделали истинную лядь.
Старушка собрала мои волосы под сеточку и обрядила в самое красивое, по её мнению, платье. Я не спорила. Кто я такая, чтобы оценить, истинная я или нет.
— Есть, — вздохнула баба Нюша. — Ты хоть что-нибудь помнишь?
— Нет, — покачала я головой. — Кроме тебя — ничего. Прости, — пожала я плечами. — Так где у нас река? Далеко?
— Неблизко, но пешком за час дойти можно. И где хэрр Сибаус живёт, ты не помнишь?
— Нет, — мотнула головой.
— А как доберёшься?
— Язык до Киева доведёт, — брякнула я.
— Чего? — не поняла меня старушка.
— Я говорю, по адресу. Ты же мне его скажешь?
— Хорошо бы извозчика нанять, раз ты вдруг такая бестолковая стала, но у нас денег совсем нет. А я с тобой пойти не могу. Мне надо срочно дойти до пекарни, попросить, чтобы там ещё немного с оплатой подождали. Ты меня рано оттуда не жди. Коль до обеда не управлюсь, ешь без меня.
— Что, пекарня на другом конце города? — не поняла я.
— Да нет, — махнула рукой баба Нюша, — рядышком здесь.
— А почему ты тогда к обеду не вернёшься?
— У меня ещё есть дела, — отвела глаза баба Нюша. — Да и к знахарю наведаться надо, раз уж ты козой скачешь. Так что сама тут хозяйничай!
Бруковицы показались мне достаточно большим городом. Может, потому, что жили мы, насколько я поняла, на окраине. Баба Нюша, рассказав, как добраться до Городской площади, отправилась по своим делам, а я пошла на встречу с душегубителем, а точнее, душеприказчиком. Что-то подсказывало мне, что этот гусь, простите, гном был тот ещё жулик.
Погода была прекрасная. Мягко грело недавно вставшее солнце, пели птички, шаловливый ветерок мягко обдувал лицо, играя прядками волос. Я шла по прохладе, глазея по сторонам. Найти площадь оказалось совсем несложно. Сколько дорога, по которой я шла, ни петляла, однако к месту меня доставила. Дома к центру города становились всё больше и выше. Встречались особняки и двух-, и трёхэтажные. Черепичные крыши, красивые крылечки и двери. Окна высокие, в большинстве своём арочные. А вот дорога как была узкой лентой, так и осталась. Достаточно часто по ней проносились конные экипажи, кучера которых истошно орали, и тогда я вместе с остальными прохожими шарахалась от них в сторону. Господи, а я ещё ругала наши городские улицы. Да они были просто классными по сравнению с этим ужасом. Это какой же надо обладать реакцией, чтобы не попасть под колёса и копыта!
Площадь, куда мы выкатились вместе с очередным экипажем, оказалась достаточно большой, вымощенной точно таким же булыжником, что и дорога. Справа от меня возвышалось высокое серое здание с башней, видимо, городская администрация.
Судя по всему, парады в данном месте не проводились, потому что в центре был устроен водопой. Ну или фонтан, где на высоком камне была статуя девушки с кувшином, из которого бежала вода. Вокруг толпились горожане и даже стояли телеги с бочками. Увиденное озадачило: у них же магия есть? Или она удел привилегированных и богатых? Хотя, что я удивляюсь, меня только недавно пытались искупать в корыте ведром подогретой воды.
Жильё гнома находилось недалеко от центра. Искала я его недолго. Дом хэрра Сибауса поразил своими размерами. Не то что маленькая хижина старушки Ладиславы, на которую он ещё и закладную притащил. В три этажа с парадными двустворчатыми дверями, высоким крыльцом с коваными перилами. Зачем гному такой дом? Может, у него семья многочисленная?
Я взобралась на крыльцо, внимательно осмотрелась и, увидев на дверях молоточек, постучалась.
— Чего изволите? — Дверь открыла чопорная старуха в чёрном платье и белом переднике.
— Мне нужен хэрр.
«Не назвать бы по-другому».
— Хэрр Сибаус занят, — заявили мне. — Будете ждать?
— Буду, — кивнула я. Не ходить же мне сюда каждый день.
— Проходите, — поджала губы старуха, окидывая моё платье скептическим взглядом. Хотелось бы мне знать, знакомы мы или нет? — Как доложить?
— Э… — на секунду зависла я, не желая обзывать себя, но деваться было некуда. Приходилось соответствовать. Не может быть, что она меня ни разу не видела? — Лядь Бланка.
— Лядь? — вновь оценивающе посмотрели на меня.
Видать, я на местных лядей была не совсем похожа. Мы точно с ней не встречались? Надо было спросить у бабы Нюши.
— Лядь, лядь, — подтвердила я, — причём истинная. Так и передайте вашему хэрру.
Ждать пришлось недолго. Видать, старуха решила доложить сразу, а то кто меня знает. Пока её не было, я осмотрелась. Хорошо живёт душеприказчик. Мебель дорогая: мягкие стулья с гнутыми ножками и позолоченными элементами, комод, вместительный шкаф, стол, на котором стоял хрустальный графин со стаканами, был под стать стульям, мягкий ковёр под ногами. На окнах висел тончайший тюль с золотыми нитями, мерцающими в солнечных лучах, на подоконниках стояли кадки с цветами, похожими на азалию. Однако, они это или нет, я утверждать не могла.
Прямо напротив места, где я расселась, ожидая приглашения, висел портрет нашего недавнего визитёра в полный рост. Раздутый от важности гном позировал в мундире на фоне какого-то вычурного особняка. Но удивило меня не это. Смотрела я на красный колпак с золочёной кисточкой, напяленный на его макушку. Я даже глазами немного похлопала, думая, что мне показалось. Только это не особо помогло, колпак никуда не делся. Может, у них это парадный головной убор? От моих размышлений меня отвлекла вернувшаяся старуха-экономка.
— Пойдёмте со мной, лядь Бланка, — пригласила она меня.
Я не удержалась и спросила:
— На портрете изображён хэрр Сибаус?
— Конечно же! Красавец, правда? — Она сложила ладошки, любовно взирая на изображение. — Здесь он как раз в момент присвоения ему титула хэрра. Король ценит своих верноподданных.
— Или свой кошелёк, — прошептала я.
— Вы что-то сказали? — подозрительно взглянула она на меня.
— Восхитилась его головным убором, — улыбнулась я. — Он ему очень идёт.
— Да, ему вручили этот знак отличия, — важно проинформировала меня экономка.
— Ещё бы ночной горшок до кучи вручили, — снова не сдержалась я.
— Вы опять что-то сказали?
— Я говорю, что он просто прекрасен. Этот знак отличия. Никогда такой не видела.
— Вы шутите? Как вы могли его не заметить?
— Ну, скажем так, я не уделяла ему должного внимания. Всегда знала, что он существует, но что так восхитителен, — закатила я глаза, стараясь изобразить провинциальную дурочку, — разглядела только сейчас.
— Тэ-э-эк… — посмотрели на меня с явным подозрением. «Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу». — Пройдёмте, лядь Бланка. Странная вы сегодня.
«То есть мы всё же знакомы. Вот старая конспираторша!»
— Старый гном! — зло воскликнула старушка. — Из ростовщиков. Как новый указ короля вышел…
— Кого указ? — не поняла я.
— Да короля же нашего! Вилема Сияющего, — пояснили непонятливой мне, потому что я на короткое мгновение опять впала в прострацию. Но голову я уже не ломала, просто старалась переварить информацию. Если к следующему утру с катушек не съеду — значит, буду жить. — Он разрешил присваивать титул хэрра за определенную сумму, внесённую в казну. Вот у нас их и развелось, хэрров этих.
— Зато казна пополнилась, — пробурчала я.
— Ага, пополнилась, как же. Наш Сияющий оттого и прозвище получил, что любитель ногами по полу шаркать под музыку. Так вот, в тот день Сибаус меня за дверь выставил, а сам тебе что-то наговорил, после этого ты и слегла с горячкой.
— Интересно, что он мне мог такого наговорить?
— А я почто знаю! Да только ты опосля той беседы стала тихой и задумчивой. Не стала мне ничего рассказывать. Вечером отказалась от еды, а утром у тебя начался жар. Ты, Бланка, ни о чём не переживай, я завтра же пойду наймусь прачкой.
— Баб Нюш, а давай-ка лучше я. Куда у нас тут можно устроиться?
— Ты же графиня! — всплеснула старушка руками. — Как же ты работать-то будешь?
— А кто про это знает, кроме нас с тобой. Сама говорила, что жили мы в поместье, денег у нас особо не было…
— Так ты же делать ничего не можешь! Не выдумывай, Бланка!
— Ладно, — решила я не расстраивать бабу Нюшу. — Съезжу для начала к нашему хэрру. Послушаю, что он мне скажет.
— То есть лежать ты больше не намерена?
— Нет, — покачала головой, — не хочу. Належалась. Пора выздоравливать.
— А одеваться-то думаешь? Или так и будешь в ночной рубашке шастать?
— А можно?
— Бланка, совсем с ума спятила! Ты же лядь! — строго погрозили мне пальцем. По-моему, название вполне соответствует моему желанию не одеваться. — Это где же это видано – до полудни раздетой бродить! А ну марш в комнату!
Вздохнув от несправедливости мира — я бы и так походила — я отправилась в комнату. Долго смотрела в шкаф. Нет, там не было кучи нарядов, в которой можно было заблудиться. Там вообще мало что имелось. Пять платьев печально висели на вешалке. Одно из них — розовое, с многочисленными оборочками по глубокому декольте — налезло бы только на одну половину меня. Я поняла, что этот наряд должен был вызывать ностальгию по тому времени, когда кое-кто не ел так много булок. В остальные я бы ещё могла втиснуться, если бы сильно постаралась. Или если бы меня намазали маслом. Однако, нет ничего недостижимого. На помощь пришла старушка. Оказывается, если впихнуть немаленькое тело в корсет, хорошенько затянуть — откуда только столько сил у бабы Нюши — вполне можно поместиться в одежду на пару размеров меньше! Никогда бы не подумала, что однажды буду надевать такое платье. Синий наряд кое-как застегнулся на мне. Скажите, какой дурак придумал столько пуговиц? С тоской вспомнила наши молнии. Опять появилось ощущение нереальности происходящего.
Весь день я старалась разузнать, что за мир вокруг меня. Сомнений не оставалось: по каким-то неведомым причинам я оказалась… Как бы выразиться культурнее? В заднице. Королевство называлось Бохемия. Мир — Этимия. Я не слышала таких названий в нашей истории. А это значило только одно: как бы странно это ни звучало, я попала в другую реальность. Если бы было можно, то я бы завизжала от безысходности. Но я побоялась напугать бабу Нюшу. Хватит с неё того, что её воспитанница выглядела полной дурочкой, забывшей обо всём.
Вечером ещё одно происшествие чуть не лишило меня дара речи. Вместо обычной свечи, или что там ещё бывает, — я бы даже керосиновую лампу пережила — старушка притащила странный шар на тонкой ножке. Установила его на столе, стукнула легонько рукой, и он ярко вспыхнул, освещая комнату бело-голубым сиянием. Как он стоял на тонкой тростинке, я вообще не поняла.
— Что это? — вытаращила я глаза. Никакого шнура я не видела. Может, там внутри наночастицы какие-нибудь?
— Маг-светильник, — как ни в чём не бывало пояснила старушка. — Ты что, Бланка? Ты же сама покупала его в лавке бытовой магии.
****
Ночью я почти не спала. Сначала пыталась уложить в голове упоминание магии. Что это такое и с чем его едят? Нет, я знала, что это такое в теории — сказки-то я читала, однако на практике никогда не встречала. Бабу Нюшу решила пока вопросами не травмировать. А то ей и так несладко от моей забывчивости. Потом ломала голову, как же так могло получиться, что меня перенесло в чужое тело. В голове нет-нет, да и появлялась тревожная мысль, но было страшно даже об этом думать, потому что тогда путь назад был закрыт. А я всё же надеялась вернуться, потому гнала её от себя.
Встав утром с постели, подошла к зеркалу и критически разглядела своё новое обличье — надо принимать себя такой, какая есть. Решила больше не забивать голову: буду считать, что я на спецзадании, и для его выполнения мне необходима новая внешность.
Однако новоприобретённые формы меня не особо устраивали, и я решила заняться своим здоровьем. Девушка я была деятельная, валяться на диване перед телевизором не привыкла. Хотя телевизоров тут и не наблюдалось, но всё равно, можно же при желании и в окно смотреть. Не откладывая в долгий ящик, занялась зарядкой. Махать ногами в длинной сорочке было неудобно. Закатала её и засунула в длинные до колена полотняные трусы. Однако ткань оказалась тяжёлой и скользящей, а потому постоянно то выпадала из них, а то и вместе с трусами слезала. Надо было снимать, но тогда я буду наполовину голой! А это в мои планы не входило. Пришлось лезть в шкаф. Но всё оказалось не так просто, как я надеялась: никаких вам трико и маечек. Пришлось остаться в трусах. Порывшись в гардеробе, я разыскала нечто напоминающее разрезанный пополам корсет. Такие, по-моему, когда-то давно носили. Как ещё рождаемость не упала с таким бельём? Я даже замерла перед зеркалом, разглядывая себя. Панталоны, несмотря на мои размеры, были такие объёмные, что в них бы ещё баба Нюша влезла. Кое-как напяленный верх особо не впечатлил, но хотя бы грудь наполовину прикрыл. Еле зашнуровала — садист какой-то его придумал — провернула и натянула на свою немаленькую грудь. Вышло не очень. Но вариантов у меня не было. Пришлось пользоваться тем, что было, потом придумаю что-нибудь приличное.
Пока махала руками и ногами, насколько при моём весе можно было ими махать, проблем не было, не считая одышки и обильного потоотделения. А вот когда решила попрыгать, то в дверь влетела перепуганная баба Нюша.
— Ох, ядрёна вошь! Бланка! — вытаращилась на меня она. Старушке явно стало нехорошо, потому что сейчас она напоминала вытащенную из воды рыбу. — Да ты с ума сошла! А я слышу грохот, дом трясётся, думала, орки напали.
— Баб Нюш, — прыгая, ответила я, игнорируя упоминание про орков. У нас тоже некоторых индивидуумов так называют. — Не мешай.
— А ну прекрати немедленно! — взвилась старушка. — Лядь ты или девка беспутная!
— Баб Нюш… Девяносто девять… Сто. — Я остановилась. — Тебе нравятся мои размеры?
— Дыра в полу мне не понравится больше, — заявила безапелляционно она. — Ты же доски пробьёшь!
— Мне же надо похудеть! — не сдавалась я.
— Истинные ляди не скачут, — вновь выдвинула она довод против моих упражнений, — словно взбесившиеся козы.
— Истинные ляди, — не выдержала я, — не похожи на переевших коров.
— О, Высшие, — закатила глаза старушка, — зачем вы забрали у неё разум?
— Баб Нюш…
— Я тебе не «бабнюш», а Ладислава! — разозлилась старушка. — Или няня, а то взялась кликать незнамо как. А вот этой «бабнюшей» не называй меня больше, поняла?
— Баб Нюша-Ладислава, — упрямо повторила я, — давай не будем ругаться. Если ты хочешь мне помочь, то, пожалуйста, поддержи. Нам с тобой предстоит изменить нашу жизнь, иначе хэрр Сибаус выйдет победителем. Ты же не хочешь, чтобы я стала женой старого Бабишека? Нет? Вот и я не хочу. А потому я буду скакать по утрам козой. Так надо!
— Совсем девка после болезни сбрендила, — пробурчала старушка, признавая поражение, но тут же вскинулась. — Ты не забывай, что истинная лядь! Я матери твоей обещала, что прослежу.
— Так я и не против. Как скажешь, няня! Поеду к хе… кхе-кхе, хэрру Сибаусу и покажу, что я истинная лядь, — заявила я.
Когда мне предоставили корыто и ведро с водой, чтобы ополоснуться, я задумалась: вдруг поблизости есть какой-нибудь водоём. Я бы могла там купаться. Корыто и ведро при моих объёмах не сильно спасали.
— Няня, а у нас поблизости нет какой-нибудь реки? — поинтересовалась я, сидя за столом после того, как из меня сделали истинную лядь.
Старушка собрала мои волосы под сеточку и обрядила в самое красивое, по её мнению, платье. Я не спорила. Кто я такая, чтобы оценить, истинная я или нет.
— Есть, — вздохнула баба Нюша. — Ты хоть что-нибудь помнишь?
— Нет, — покачала я головой. — Кроме тебя — ничего. Прости, — пожала я плечами. — Так где у нас река? Далеко?
— Неблизко, но пешком за час дойти можно. И где хэрр Сибаус живёт, ты не помнишь?
— Нет, — мотнула головой.
— А как доберёшься?
— Язык до Киева доведёт, — брякнула я.
— Чего? — не поняла меня старушка.
— Я говорю, по адресу. Ты же мне его скажешь?
— Хорошо бы извозчика нанять, раз ты вдруг такая бестолковая стала, но у нас денег совсем нет. А я с тобой пойти не могу. Мне надо срочно дойти до пекарни, попросить, чтобы там ещё немного с оплатой подождали. Ты меня рано оттуда не жди. Коль до обеда не управлюсь, ешь без меня.
— Что, пекарня на другом конце города? — не поняла я.
— Да нет, — махнула рукой баба Нюша, — рядышком здесь.
— А почему ты тогда к обеду не вернёшься?
— У меня ещё есть дела, — отвела глаза баба Нюша. — Да и к знахарю наведаться надо, раз уж ты козой скачешь. Так что сама тут хозяйничай!
ГЛАВА 2
Бруковицы показались мне достаточно большим городом. Может, потому, что жили мы, насколько я поняла, на окраине. Баба Нюша, рассказав, как добраться до Городской площади, отправилась по своим делам, а я пошла на встречу с душегубителем, а точнее, душеприказчиком. Что-то подсказывало мне, что этот гусь, простите, гном был тот ещё жулик.
Погода была прекрасная. Мягко грело недавно вставшее солнце, пели птички, шаловливый ветерок мягко обдувал лицо, играя прядками волос. Я шла по прохладе, глазея по сторонам. Найти площадь оказалось совсем несложно. Сколько дорога, по которой я шла, ни петляла, однако к месту меня доставила. Дома к центру города становились всё больше и выше. Встречались особняки и двух-, и трёхэтажные. Черепичные крыши, красивые крылечки и двери. Окна высокие, в большинстве своём арочные. А вот дорога как была узкой лентой, так и осталась. Достаточно часто по ней проносились конные экипажи, кучера которых истошно орали, и тогда я вместе с остальными прохожими шарахалась от них в сторону. Господи, а я ещё ругала наши городские улицы. Да они были просто классными по сравнению с этим ужасом. Это какой же надо обладать реакцией, чтобы не попасть под колёса и копыта!
Площадь, куда мы выкатились вместе с очередным экипажем, оказалась достаточно большой, вымощенной точно таким же булыжником, что и дорога. Справа от меня возвышалось высокое серое здание с башней, видимо, городская администрация.
Судя по всему, парады в данном месте не проводились, потому что в центре был устроен водопой. Ну или фонтан, где на высоком камне была статуя девушки с кувшином, из которого бежала вода. Вокруг толпились горожане и даже стояли телеги с бочками. Увиденное озадачило: у них же магия есть? Или она удел привилегированных и богатых? Хотя, что я удивляюсь, меня только недавно пытались искупать в корыте ведром подогретой воды.
Жильё гнома находилось недалеко от центра. Искала я его недолго. Дом хэрра Сибауса поразил своими размерами. Не то что маленькая хижина старушки Ладиславы, на которую он ещё и закладную притащил. В три этажа с парадными двустворчатыми дверями, высоким крыльцом с коваными перилами. Зачем гному такой дом? Может, у него семья многочисленная?
Я взобралась на крыльцо, внимательно осмотрелась и, увидев на дверях молоточек, постучалась.
— Чего изволите? — Дверь открыла чопорная старуха в чёрном платье и белом переднике.
— Мне нужен хэрр.
«Не назвать бы по-другому».
— Хэрр Сибаус занят, — заявили мне. — Будете ждать?
— Буду, — кивнула я. Не ходить же мне сюда каждый день.
— Проходите, — поджала губы старуха, окидывая моё платье скептическим взглядом. Хотелось бы мне знать, знакомы мы или нет? — Как доложить?
— Э… — на секунду зависла я, не желая обзывать себя, но деваться было некуда. Приходилось соответствовать. Не может быть, что она меня ни разу не видела? — Лядь Бланка.
— Лядь? — вновь оценивающе посмотрели на меня.
Видать, я на местных лядей была не совсем похожа. Мы точно с ней не встречались? Надо было спросить у бабы Нюши.
— Лядь, лядь, — подтвердила я, — причём истинная. Так и передайте вашему хэрру.
Ждать пришлось недолго. Видать, старуха решила доложить сразу, а то кто меня знает. Пока её не было, я осмотрелась. Хорошо живёт душеприказчик. Мебель дорогая: мягкие стулья с гнутыми ножками и позолоченными элементами, комод, вместительный шкаф, стол, на котором стоял хрустальный графин со стаканами, был под стать стульям, мягкий ковёр под ногами. На окнах висел тончайший тюль с золотыми нитями, мерцающими в солнечных лучах, на подоконниках стояли кадки с цветами, похожими на азалию. Однако, они это или нет, я утверждать не могла.
Прямо напротив места, где я расселась, ожидая приглашения, висел портрет нашего недавнего визитёра в полный рост. Раздутый от важности гном позировал в мундире на фоне какого-то вычурного особняка. Но удивило меня не это. Смотрела я на красный колпак с золочёной кисточкой, напяленный на его макушку. Я даже глазами немного похлопала, думая, что мне показалось. Только это не особо помогло, колпак никуда не делся. Может, у них это парадный головной убор? От моих размышлений меня отвлекла вернувшаяся старуха-экономка.
— Пойдёмте со мной, лядь Бланка, — пригласила она меня.
Я не удержалась и спросила:
— На портрете изображён хэрр Сибаус?
— Конечно же! Красавец, правда? — Она сложила ладошки, любовно взирая на изображение. — Здесь он как раз в момент присвоения ему титула хэрра. Король ценит своих верноподданных.
— Или свой кошелёк, — прошептала я.
— Вы что-то сказали? — подозрительно взглянула она на меня.
— Восхитилась его головным убором, — улыбнулась я. — Он ему очень идёт.
— Да, ему вручили этот знак отличия, — важно проинформировала меня экономка.
— Ещё бы ночной горшок до кучи вручили, — снова не сдержалась я.
— Вы опять что-то сказали?
— Я говорю, что он просто прекрасен. Этот знак отличия. Никогда такой не видела.
— Вы шутите? Как вы могли его не заметить?
— Ну, скажем так, я не уделяла ему должного внимания. Всегда знала, что он существует, но что так восхитителен, — закатила я глаза, стараясь изобразить провинциальную дурочку, — разглядела только сейчас.
— Тэ-э-эк… — посмотрели на меня с явным подозрением. «Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу». — Пройдёмте, лядь Бланка. Странная вы сегодня.
«То есть мы всё же знакомы. Вот старая конспираторша!»
