– Никита, если ты вдруг найдёшь себе другую жену – эту могу я забрать! – услышала я теперь уже голос Владимира и даже задохнулась от возмущения – как малые дети делят игрушки, не задумываясь, что я – человек!
– Слюни подбери, я жён не раздаю. Особенно – тебе! – буркнул в ответ Никита негромко, но я услышала.
Все опять рассмеялись, и дальше разговор за столом перешёл на чисто мужские дела: обсуждался урожай, железки и механизмы, постройки, какие-то поставки зерна, родственники...
Как я поняла из разговора, отец Владимира – Фёдор – был на самом деле Никите не отцом, а родным дядькой, и получается, что называя Владимира братом, мой муж имел в виду двоюродного брата. Но так как Никита сызмальства рос и воспитывался в семье Фёдора – своего прёмного отца – то и Владимира он привык называть везде просто братом.
Фёдор занимался торговлей. Возил товар и пушнину по реке в другие города.
Вот бы мне бы с ним поговорить: он точно сможет подсказать – за сколько я продам свои шкурки, и кому можно их продать.
Закончив обедать, все наши гости разошлись по дому и двору, где каждый нашёл себе дело.
Мы же с Сонькой убрали со стола и стали мыть посуду.
Когда закончилась вода, я пошла с ведром во двор к подъёмнику набрать воды. Поднимая ведро, я вдруг ощутила, как чья-то рука помогает поднять мне ведро. Я оглянулась и увидела Владимира, который стоял за моей спиной и улыбался.
– Я помогу? – спросил он как-то игриво, что мне сразу не понравилось.
– Нет, спасибо. Я сама как-то справляюсь, без посторонней помощи.
– А мне не трудно...
– Вы, наверное, любите неприятности? – спросила я раздражённо.
– Почему? – он поднял брови и построжал лицом.
– Ну вы же знаете правил, что к чужой жене ни помогать, ни приставать, нельзя.
Он рассмеялся, но уже немного натужно.
– Правила! Ах, да! Интересно... Это Никита тебя так научил, или сама придумала? Это, наверное, после встречи со мной, там, на рынке? А ещё, видимо, мой братец рассказал, что девушки прохода мне не дают и ищут способ со мной познакомиться... А я – ветреный, он всегда так обо мне говорил. Да, я угадал?
– Вы играете с огнём. Вам никто повода не давал так думать ни о Никите, ни обо мне! – резко отповедала я.
Тут Владимир поставил ведро с водой, подошел вплотную и взял меня за плечи.
В этот момент перед моим мысленным взором пронеслась картинка: «Никита хватает своего братца за грудки, прижимает к стене дома и со всей силы бьёт кулаком в наглую рожу!».
Но...
Это был просто мой домысел, а наяву мой муж просто стоял невдалеке, смотрел флегматично на возмутительную – с точки зрения нравов этого мира – картину, молчал и ничего не делал своему зарвавшемуся брату.
И тут я поняла, что Владимир всё это делал нарочно, просто чтобы позлить брата. Для него это было игрой.
А вот Никита – как бы принимая правила этой игры – всё-таки не лез всерьёз в ссору с братом, хоть и помрачнел лицом, сжимая-разжимая свои немаленькие кулаки.
«Ну и чёрт с ними обоими!», – со злостью подумала я. – «Тоже мне, развели тут какие-то внутрисемейные интриги...».
– Владимир, зачем ты задираешь Никиту? Тебе что, больше делать нечего? Или ты детство вспомнил, когда брат тебе прощал все твои дурацкие выкрутасы? Так вы – уже не дети, будешь приставать к жене Никиты – он тебе морду разобьёт и кости переломает, не посмотрит на родство, – заговорил Фёдор, незаметно для меня вышедший на улицу и видевший всю эту малоприятную сценку. – Ты же знаешь, что Никита спуску тебе не даст, отгребёшь у него... Никита, а ты не психуй, что, не видишь – этот оболтус просто завидует тебе. Жена у тебя – красавица и умница. Ты же знаешь, что такое сочетание в девушках редко бывает. Будет очень хорошо, если и он такую себе найдет. Хотя... Найдёт, как же... Не в коня корм...
Я слегка оторопела от такой отповеди отца Владимира, а он подошёл к нему и добавил-приказал:
– Проси, дуралей, у невестки прощения, а то тебе, когда досталось по мужским причиндалам от моей невестки – пришлось козу подарить, а когда достанется по морде от Никиты – и коровой не отделаешься!
Тут все гости – кто собрался к этому времени во дворе – просто попадали от смеха.
– Прости, Лада! Я – честное слово! – больше к тебе не подойду! – сказал он вроде как серьёзно, но губы его дёргались от еле сдерживаемого смеха, мне было видно, что отповедь отца его ничуть не задела – он и в дальнейшем, видимо, не думал менять своё поведение.
А мне, честно говоря, было вовсе не до смеха...
«Чёрного кобеля не отмоешь до бела...», – вспомнила я пословицу из моего мира и подумала дальше. – «Ох, чует моё сердце, что не бросит ко мне приставать этот самоуверенный самец... Ох, хватим мы с Никитой ещё горюшка через этого непутёвого братца...».
Я подняла ведро и вместе с Никитой пошла в дом, а вслед за нами зашёл и Фёдор.
– Никита, – обратился он к мужу. – Да не обращай ты внимание на Владимира, ему всегда тяжело давалось, если ты – в чём-то лучше его. Вспомни: он же и пряники твои в детстве воровал только потому, что ему они казались слаще своих... Не бери в голову...
– Хорошо, я понял... – Никита, как всегда, не отличаясь многословием, выпил воды и вышел из дома со словами. – Пойду в кузню, дело там одно осталось...
Фёдор же сел на лавку, посмотрел на меня и стал рассказывать:
– Лада, тут такое дело... Никита – он мне как родной сын, после смерти его родителей – ему и двух лет ещё не было – я забрал Никиту в свою семью, они с Владимиром росли вместе. Никита рос спокойным и бесхитростным мальчишкой, а вот Владимир... У него в характере – кроме шила, что досталось, наверное, от чертей – была ещё и зависть. Он завидовал Никите во всём: и пирожок тому достался вкуснее, и игрушек у брата больше, и хвалят Никиту чаще, и учится тот не в пример Владимиру... Да и всё у Никиты лучше, чем у него... А теперь... Даже жена Никите досталась и умница, и красавица. Вот и злится младший братец, завидует, понимая, что такую жену ему во век не сыскать, поэтому и пристаёт к тебе, чтобы насолить Никите. Мой приёмный сын вырос человеком уравновешенным и рассудительным, поэтому у меня надежда только на него – не даст Никита воплотиться зависти Владимира в большую беду для всей нашей семьи, к которой теперь принадлежишь и ты, Лада. А ещё... Если всё-таки Владимир не оставит свои штучки по отношению к тебе – обрывай его сразу, не давай и малейшего повода ему для проявления своей зависти. Чуть что – гони его в шею, не стесняясь при этом ни грубого слова, ни пинка ногой – за тобой, я знаю, такое не заржавеет!
К концу речи Фёдор – и это было видно – разволновался и даже стал повышать голос.
– Я всё поняла, не волнуйтесь вы так, – успокоила я приёмного отца своего мужа, получается – вроде как свёкра.
– На смотрины внука пригласишь нас? – после небольшого раздумья, совсем другим тоном спросил Фёдор.
– Приглашу, только у нас внучка будет, а не внук, – ответила я.
– Да, пропадут все парни в посёлке, если у вас родится такая же красивая девочка, как ты.
– Спасибо вам большое! – поблагодарила я и, выдержав паузу, перевела разговор в деловое русло. – Скажите, а я могу к вам обратиться с просьбой?
И когда свёкор кивнул утвердительно, я ему рассказала и про соль, и про шкурки...
Брови у Фёдора от удивления полезли вверх – ну не занимаются женщины этого мира такими серьёзными и вроде как мужскими делами! – и он перестал улыбаться, тут же превратившись в делового человека.
Я всё подробно ему рассказала, потом – принесла шкурки.
Он их посмотрел, потрогал, посмотрел и длину шерсти, и качество обработки.
– Что ж тебе сказать, девочка! Не за того ты брата замуж пошла, – подвел итог Фёдор.
– Вы что, смеётесь надо мной? –возмутилась я.
– Нет, я напротив – очень серьёзен. Дело в том, что Никита не будет заниматься торговлей, он изначально выбрал стезю кузнеца – как и его отец – в купцы подался Владимир.
– Да при чём тут Владимир? Я же всё это именно вам рассказала, и потому что я плохо знаю местный рынок, а вы – я это знаю – купец со стажем, и знаете его отлично.
– Не обижайся, дочка. Я конечно помогу тебе. Только вот торговать... Этим занимаются мужчины, и против многовековых традиций никто не пойдёт – у тебя здесь товар покупать никто не будет. Но мы что-нибудь обязательно придумаем... И ещё... Я тебе помогу не только потому, что ты моя невестка, а потому что вижу в тебе родственную душу, мне нравится и твой подход к делу, и интересны твои мысли. Я давно занимаюсь торговлей, но вот чтобы женщин... Ты бы понравилась моей жене, но её уже давно нет на этом свете.
Она была... Только её и слушался мой младший сын, а теперь распоясался. Надеюсь, что жена поставит ему мозги на место.
– Вы собираетесь его женить? – спросила я.
– А что мы по-твоему здесь делаем? Завтра в сваты идём к вашему старосте.
– Это что, к Марьяне? – сказать, что я удивилась – это ничего не сказать!
Фёдор улыбнулся и пояснил:
– А ты боялась, что Никита возьмёт её к себе второй женой? – я закусила губу и кивнула утвердительно головой. – Глупенькая, как только ты её выбросила из кузни – Никита договорился со старостой, что найдёт ей мужа, потому что понимал: вместе вы не уживётесь. И Никита передал мне с оказией, что для Владимира в вашем поселении есть хорошая партия. Я доверяю мнению своего старшего сына, поэтому решил, что пора моего младшего оболтуса женить – тем более что он не против жены – да и хозяйка в мой дом нужна. Мне жениться ещё раз уже поздновато, да и не хочу как-то – очень был привязан к своей жене, вот с Владимиром... Буду надеяться, что Марьяна будет ему хорошей женой, такой же, как ты.
– Да что вы! Она будет гораздо лучше! – от моего голоса за версту несло мёдом и патокой.
Фёдор громко рассмеялся на мои слова и сказал:
– Ладно, про женитьбу мы с тобой поговорили, а теперь давай продолжим разговор о делах... Значит так: сегодня же проверю свободные места в телегах, и если там они окажутся – я твои шкурки сейчас заберу, а денежку от продажи передам тебе с оказией. А дальнейшие дела... Это вопрос уже будем решать вместе с Никитой, с его разрешения, тут не обижайся – я между мужем и женой становиться не буду. Он мне – я уже говорил – как сын, я его вырастил. Никита очень хорошо учился и достиг бы много, но в память об отце решил стать кузнецом. Я его обучил этому ремеслу у самых лучших мастеров... Не смотри, что он в деревне живёт, а не в городе – его знания и умения тянут на столичный город! Только вот не любит он городов почему-то... Если ты хочешь большего, то должна понимать, что он отсюда не уедет. Это его дом и его посёлок, он останется здесь жить. Хочется верить, что ты понимаешь, о чём я говорю.
Тут он встал с лавки, и я поняла, что на этом наш разговор закончился...
На следующий день Владимир ко мне не подходил совсем – раскладывал вещи из тележек и продукты, приготовленные к сватовству Фёдором. А тот оказался хорошим хозяином и привёз всё необходимое для такой важной процедуры.
Мы с Сонькой вещи распределяли по местам хранения, а продукты снесли в погреб – чтобы ничего не пропало.
Глава 33
Настроение моё от слов дядьки Фёдора поднялось на небывалую высоту, да что там – я просто летала на крыльях счастья!
Теперь-то я понимала слова Никиты про Марьяну, что всё будет хорошо, но почему он мне прямо не сказал, что уже всё решено, и мне нечего бояться. Зачем мучил и расстраивал меня – я не понимала. Ладно, об этом мы потом с ним поговорим...
За эти дни я очень сильно соскучилась по Мишутке. Как только в нашем доме появились Иван и Павел, он обосновался у них на руках, и они его таскали с собой везде и всюду. Он с ними ел, пас коней, ходил хвостиком по двору. Мне отдавали ребёнка только помыть и переодеть.
Я никогда не видела, чтобы молодые парни вот так возились с маленькими детьми. Да они и сами, как братья близнецы, не расставались, а потом оказалось – они вообще не братья. Павла взяла мать Ивана, как кормилица, так как его родители умерли, угорели от печки, а он остался чудом жив, и никого из родственников у него не было. В семье Ивана он и вырос, и до сих пор названные братья были не разлей вода. Младших детей в семье не осталось, из всех только им удалось выжить. Вот Мишутка и оказался на месте тех братьев, что не выжили.
Макар тоже был кузнецом, таким же хмурым и не улыбчивым, как Никита – это, наверное, семейная черта. Если кузнец – бука и неразговорчивый.
Утром – в тот день, когда должно было состоятся сватовство – мы с девочками встали очень рано. Да и в другие дни вставать ни свет, ни заря мы уже привыкли – на такую толпу мужиков приходилось очень много готовить.
Никита ещё не ушёл в свою кузню, они сидели за столом с Фёдором и что-то обсуждали.
Я пошла в купальню обмыться, а когда вышла, то прямо передо мной, облокотившись на косяк двери, стоял Владимир.
– Доброе утро! Я могу пройти? – спросила нейтрально, но в душе насторожилась.
– Конечно, – он отошёл, пропуская меня, и сказал. – Лада, я не хотел тебя обидеть. Ты мне просто очень нравишься.
Я обернулась, посмотрела на него и сказала строго:
– Вы опять за своё? Так знайте: я люблю Никиту, у нас с ним скоро будет ребёнок, а вам, Владимир... Нужно думать про вашу невесту, а не чужим жёнам симпатии высказывать!
Он схватил меня за локоть и прошипел в лицо:
– Я ни за кем не бегаю! Ты не подходишь Никите – это же видно! Ты не для вот этого всего создана! – показал он рукой вокруг.
– А для кого я создана? Для тебя? – я уже разозлилась, перешла на «ты» и резко выдернула руку.
Он посмотрел на меня, нахмурился, потом опустил глаза и медленно сказал:
– Если вдруг... Я понимаю, что мне не на что надеяться... Но если вдруг так произойдёт, что вы разойдётесь с Никитой – я буду тебя ждать. Я всю жизнь буду тебя ждать, ты меня слышишь?
– Я тебя услышала, а теперь и ты меня услышь – повторяю в последний раз: я люблю Никиту и никого больше! А сейчас тебе нужно готовиться к сватовству. Ты ещё не видел свою невесту, а она – очень красивая, может быть, тебе повезёт полюбить её.
Я развернулась к дому и подошла к крыльцу, в этот момент навстречу вышел Никита:
– Он что, опять к тебе пристаёт? – спросил со злобой в голосе.
– Нет, он просто спросил – красивая ли у него невеста, – ответила я нейтрально.
Никита нахмурился, видно было, что не поверил мне, но ничего не сказал, пропустил меня в дом и пошёл на улицу, обдав Владимира ледяным взглядом.
В прошлом мире – так получилось – до замужества за мной не бегали парни, может, у меня внешность была обычная, может, ещё что-то, а потом, когда вышла замуж, мне никто не намекал на адюльтер, и поэтому сейчас я себя чувствовала неловко, и мне было неприятны приставания Владимира. Я не хотела привлекать внимание брата Никиты, тем более – меньше всего хотела, чтобы они из-за меня сорились. Поэтому я стала избегать Владимира, старалась обходить его как можно дальше. Но чувствовала, как он провожает меня взглядом, и от этого по спине бежал неприятный холодок.
