Коза наша давала нам молоко. Мало, конечно, по небольшой кружке на человека выходило, но мы и этому радовались. Я научилась всё-таки доить козу. А козлёнок – оказался козочкой, так что у нас скоро будет стадо, смеялась я.
Живот у меня был ещё не очень большой, но спину по вечерам сильно ломило, даже сидеть было тяжело. Траву я горькую уже не пила, но какой-то отвар мне Сонька давала и вечером и утром.
Никита утеплил свою кузню, они со столяром сделали съёмные стены, чтобы когда потеплеет – их можно было убрать.
Так и проходили наши дни, в ожидании зимы...
Я вышла во двор погулять на солнышке. На улице стояли очень тёплые дни, прямо, как будто лето вернулось. Хоть и осень, но было очень тепло днём.
Во дворе стояли Сонька и Ярослав, они разговаривали тихо, но их разговор был мне хорошо слышен.
А Ярослав рассказывал своей невесте об их будущей жизни: о том, что сам будет в доме класть печку, так как по вечерам, несколько дней в неделю всё лето работал в подмастерье у печника Самуила.
Сам Самуил был уже стар, его старший сын погиб, а младший женился и переехал в дальний посёлок. Оказалось, что передать своё ремесло здесь ему оказалось больше некому. Он взял себе двух подмастерьев: один из них – Ярослав.
Вот Ярослав и решил сам себе в доме сделать печку. Видно было, как человек с радостью строит дом – и для себя, и для Соньки. Пока было тепло, Сонька перебралась помощницей на стройку и старалась по возможности там помочь. Сейчас она собирала в лесу мох и носила его в строящийся дом, чтобы законопатить щели между брёвен.
Правда, у Ярослава не было стёкол на окна, да и купить их ему не светило – очень уж недёшево они стоили. Но Никита пообещал взять Соньку на рынок, чтобы она могла купить эти стёкла, а деньги пообещал выделить из своих запасов – мол, Ярослав потом отработает их у него в кузне.
Была в нашем посёлке женщина, которая хорошо разбиралась в погоде по разным приметам, все обращались к ней за советом. Северину старались по таким вопросам не беспокоить. Она у нас в поселении всё время кого-то лечила – и не только людей, но и скот – в соседние посёлки ей тоже приходилось ездить и помогать там. Вот у этой женщины Ярослав и узнал погоду на пару месяцев вперёд, решив не тянуть с печкой.
Он даже работал по ночам, при факелах, чтобы скорее закончить её, и она успела просохнуть.
Я нарисовала печь – как в деревне у моей бабушки была – с плитой для готовки и железными колечками-кружками, которые поднимались, чтобы ставить на огонь посуду.
Ярослав и Никита в первый раз такое видели, но Ярослав решил рискнуть, и Никита выковал по моим рисункам такие колечки. Сонька радовалась этой плите, как ребёнок, а Самуил помог Ярославу сделать вытяжку от этой плиты – потому что там очень много тонкостей – если их не рассчитать, то можно печь разбирать и заново делать.
Когда печка была сложена – всё поселение собралось посмотреть на чудо дивное – ведь такой интересной печи здесь никогда не видели.
Самуил тут же наполучал заказов на такую печь, а я подумала: «Нужно будет и нам переделать нашу печь в следующем году. Очень удобно летом готовить на такой плите-печке. Испечь хлеб на ней, конечно, у меня не получится, но и топить её меньше придётся, и удобно ставить чугунки в дырочки, и жарить-варить на ней быстрее...».
Никита похвалил мою печь, а Самуил – не будь дураком! – к следующему году заказал себе для работы такие колечки для новых печей.
– Если так дальше пойдёт, то тебе, Никита, придётся помощника брать. Может, заберёшь в соседнем посёлке сирот? Там парень смышлёный и девчонка... Боюсь, что эту зиму не переживут, а мне у себя их селить некуда, я то б я в помощники взял парнишку. Очень смышлёный и трудолюбивый малый, – говорил Самуил Никите.
Тот в ответ сказал:
– Да и у меня с местом особо не густо – не поселю же я мальца вместе с девчонками? Хотя... Постараюсь до холодов что-нибудь придумать... Может, потеснимся как?..
Сонька тут же рассказала мне и Никите, что про паренька ей и Ярослав как-то говорил. Что, мол, мальчишка за любую работу берётся, лишь бы сестру прокормить. Домик у них маленький и холодный. Отец рано умер, мать – тоже, а ещё и болела всё время перед смертью, соседи, чем могли, помогали, но всё равно – у каждого своих дел много, и своих детей кормить нужно...
Меня по сердцу тут же резанула жалость и я предложила:
– Никита, давай заберём детей... Что мы, не прокормим их и не разместим? Сколько смогут двое детей съесть? А мальчик помогать тебе будет... – спросила я у Никиты.
Он посмотрел на меня внимательно и в знак согласия кивнул головой.
Радости моей не было предела, а муж на следующий день запряг коня в телегу и поехал в тот дальний посёлок за детьми – два дня до того селения было пути.
На пятый день, ближе к вечеру мы с Сонькой и Лизкой увидели вдалеке Никитину телегу с пассажирами.
Глава 36
Телега заехала к нам во двор, и мы – дома были только я и Лизка – вышли встречать наших новых...
«Как их назвать?», – подумала я. – «Родственники? Как-то пока язык не поворачивается... Соседи? Так какие они соседи, если будут с нами жить? Сироты? Обидно как-то... Ладно, придумаем что-нибудь... Да хотя бы – наши маленькие жильцы...».
Паренёк слез с телеги и снял оттуда девочку. Он был высокий и очень худой – кожа да кости. На лице – видимо, из-за жуткой худобы – выделялись большие глаза, которыми он очень серьёзно смотрел на нас. Но длинные волосы, которые завивались в крупные локоны, были чисто вымыты – мальчишка, несмотря на бедность, не опустился до грязного нечесаного оборванца и следил за собой.
У девочки тоже были большие глаза, и они тоже сильно выделялись на худом лице.
Я поразилась: это были молчаливые и серьёзные дети. Они даже не улыбались, как положено детям в их возрасте.
Паренька звали Пётр, а девочку – Паулина.
Сначала я пошла с ними в купальню – где они по очереди помылись – а потом повела на кухню кормить.
Я боялась, чтобы им плохо не стало – было видно, что они последнее время просто голодали – поэтому сделали порции еды совсем маленькими, объяснив при этом, что в дальнейшем кормить мы их будем хорошо, но сейчас – пока они не привыкнут – будем давать еду понемногу. Сладости – мёд и пироги с яблоками – я тоже поставила на стол, чтобы дети могли их попробовать, но они...
Дети даже боялись смотреть в их сторону, и я подвинула тарелку ближе к ним, поставив по кружке с молоком – от него-то точно ничего плохого их желудкам не будет.
Когда дети поели – опять же было видно, что они голодные, но есть стеснялись – я показала место их ночёвки. Правда, кроме печки их пока положить было некуда – Сонькин дом еще был не готов...
Хотя...
Стройка шла удивительно быстро...
Печку Ярослав уже выложил, она подсохла, и он аккуратно пробовал её по чуть-чуть топить. Мужчины из посёлка всем миром помогли накрыть крышу, и Ярослав в доме делал полы, переключившись на них с уже готовой печки.
Как-то Сонька, жалобно посмотрев то на меня, то на умывальник, так вздохнула, что я отдала две пары уже связанных мною носков для уплаты гончару за этот «прибор гигиены». Вот только краник...
Также и Никита помог деньгами, чтобы и расплатиться с теми, кто им помогал в стройке дома, и чтобы на ближайшем рынке наконец-то купить стекло – толку топить печку, когда сквозняк через окна гуляет.
Рынок должен был быть через несколько дней, и мы с Никитой планировали поехать в город и к Фёдору, и заодно прикупить там нужные нам вещи – взяв с собой и Соньку.
А пока она носила с речки глину и замазывала ею щели в стенах. Тяжело было Соньке, но она с такой радостью помогала Ярославу, что они после таких трудностей – я в этом была уверена! – будут жить в новом доме в радости и счастье.
Брат Ярослава тоже пропадал на этой стройке, помогая младшему – отец освободил его от работ на мельнице. Да и сестра Ярослава не отлынивала – носила еду на стройку и всех там кормила.
Мне показалось, что дом как-то очень быстро вырос, видимо, ещё и от того, что Ярослав весной подготовился к строительству и заказал сруб дома ещё в лесу, из готовых брёвен, который потом просто перевезли и собрали на месте.
Ярослав и Сонька торопились – они хотели сделать свадьбу до зимы, после чего переехать в свой дом. Конечно, всё сделать они не успеют – доделок будет ещё очень много – но и поселиться в доме их семья сможет, и жить хотя бы в тепле.
А у нас – как только Сонька от нас уйдёт – освободится спальня для Паулины. Мы решили, что она перейдёт на место Соньки, а Пётр будет ночевать пока на печке, ему это и привычно, и комнат у нас больше нет, и всё равно он целыми днями пропадает у Никиты в кузне.
А наши новые жильцы – Петька и Паулина – потихоньку привыкали к нашей семье. Они слегка отъелись и уже не провожали каждый кусок за столом голодными глазами.
Лизка взяла под опеку Паулину. Они везде ходили вместе, всё делали вместе и даже одежду разделили пополам, так как у Паулины – как оказалось – практически ничего нет. Девочка была заметно ниже Лизки, и её платья она подвязывала поясом, чтобы подолом не подметать землю.
Пётр действительно оказался очень трудолюбивым парнем – он целыми днями помогал в кузне Никите. А когда Никита его отпускал на обед, или просто у мальчишки выдавалась свободная минутка – не сидел без дела: он носил нам воду в дом; по вечерам колол дрова, которые складывали в дровяник; даже пытался помогать мне мыть посуду...
Он везде старался нам помочь и боялся ослушаться Никиту, когда тот его отправлял из кузни на отдых. Очень ему нравилось кузнецкое дело, видно было, что он горел им, а Никита его терпеливо всему учил.
Я связала новым жителям нашего дома короткие носки, очень похожие на тапки, чтобы они могли носить по дому, так как у нас у всех уже были такие. А чоботы мы берегли для дождливой и более холодной погоды. При этом мне, наверное, придётся в этот раз купить на рынке ещё одни чоботы поменьше, чтобы и кто-то из девчонок смог выйти на улицу – наши с Сонькой с ног Лизы и Паулины просто слетали, были изрядно велики.
Из бытовых нововведений: я поставила небольшую бочку рядом с умывальником, чтобы не бегать с ведром за водой каждый раз, и из неё Пётр пополнял умывальник. Конечно, моей мечтой было сделать туалет в доме, но зимой...
Пришлось эти планы оставить на следующий год.
А мой Мишутка...
Мишутка так привязался к девочкам, что бегал вслед за Лизой и Паулиной везде, как хвостик, куда бы они ни шли. Догонит, уцепится за юбку Паулины и идёт рядом. Девчонки приведут его назад домой, а он – опять за ними вслед. Отвлечь от них мог только кристалл, если Мишутка на него обращал внимание. С кристаллом он не расставался. Он у него или висел на шее, или малыш его носил в руке. Очень часто видела, как он сидит и улыбается ему, а тот ещё ярче от этого горит. Ещё чаще он дразнил им нашего кота, которому очень нравилось бегать за кристаллом и пытаться его поймать.
Разговаривать Миша так и не начал, но мы слышали его смех, когда он смотрел на кристалл. Такого смеха я никогда не слышала – как будто звенели колокольчики.
А вот со мной – как и с остальными – он или улыбался, или просто молча сопел. Ни одного слова так ни разу не произнёс. Если ему была нужна я – или кто-то ещё – он просто подходил и дёргал за платье или рукав, показывая пальчиком, что он хочет.
Мишутка был просто ангелочком, что я к нему так привязалась – или на меня так подействовала беременность? – что могла замереть на месте от счастья и смотреть на него очень долго. В моей душе подымалась такая любовь, как будто это был мой ребёнок. Я его очень часто целовала в макушку, когда он приходил ко мне, чтобы я его обняла. И мы с ним потом долго-долго сидели, вот так обнявшись...
Но и «мужское общество» Мишутка не обделял своим вниманием: когда Никита и Пётр садились есть, он подходил к лавке Никиты и усаживался рядом, держась за его ногу.
А Пётр – который уже оттаял и всё чаще улыбался – катал его на шее, изображая лошадку. Правда, я ругалась на него не очень всерьёз, так как наш Мишутка был упитанным карапузом, и было видно, что мальчишке – который сам ещё имел бараний вес – тяжело его носить. Но он каждый вечер брал его на плечи и скакал по двору под хохот девчонок.
Мишутка при этом улыбался и был от счастья на седьмом небе.
Так каждый день и шла наша спокойная жизнь...
Глава 37
Или это лето не хотело сдавать свои позиции, или зима припозднилась, но мы наслаждались тёплыми деньками, хотя и ждали похолодания со дня на день.
Воспользовавшись теплом, я решила постирать на улице крупные вещи, а ещё – просушить матрасы и подушки на солнышке.
Я на длинную лавку поставила большое корыто для стирки, Пётр мне наносил воды, и я потихоньку приступила к работе.
Девочки отвели козу и козлёнка пастись на полянку, пока ещё была какая-то трава, там привязали их, на обратной дороге пробежались по маленькому рынку, который стихийно собирался на другом конце посёлка и, зайдя во двор, стали мне хвалиться громадным лукошком грибов – они его выменяли на пару носков.
«Вот оно как получилось, с носками-то...», – подумала я. – «Уже и девчонки мои почувствовали вкус к торговле... Да и появилось у них что на что менять... А то, что грибов приволокли чуть ли не мешок – так то очень хорошо, насушу, и будет чем побаловать семью в зимние холода...».
А ещё Лиза – Паулина еще стеснялась со мной первая заговаривать – рассказала, что видела на том маленьком рыночке Никиту и Пётра – они раздавали какие-то железки мужикам, что там находились. Видимо, какие-то уже выполненные заказы. Пётр периодически приходил-уходил, что-то забирал-приносил, а Никита просто стоял и степенно разговаривал с мужиками.
Я вспомнила мой недавний разговор с мужем о том, что перед зимой многие хозяева сделали больше заказов по ремонту всяких плугов-борон, ожидая – по всем приметам – раннюю весну, когда этим будет уже поздно заниматься. С этими заказами ему здорово помогал Петька – за что Никита его хвалил – и он летал на крыльях счастья от радости. Видно было, как Пётр горд собой, и даже его сутулость, за которую он прятал свой высокий рост, была не видна – спина его распрямилась, и он даже не ходил, а бегал от кузни до сарая.
Девчонки, увидев подошедшего Мишутку, тут же уволокли его в дом, а я увидела входящую во двор Соньку.
– Лада, представь себе: я продала те носки, что ты мне дала! Да так удачно! На три мешка зерна сменяла. Этот покупатель из дальнего поселения к нам приехал, и носки ему так понравились, что он заказал мне ещё три пары – за девять мешков зерна! Сказал, что приедет через месяц за заказом. Спасибо тебе за помощь, Лада! Ты просто не представляешь, как я рада, что в моей жизни вы с Никитой появились! – Сонька стояла возле меня и вытирала слёзы.
– Ой, Соня! Как ты можешь? Мы ж – семья, и должны друг другу помогать! – я обняла её и прижала к себе. – Это очень хорошо, что у нас появился заказ на стороне, а то нашими носками тут уже все наелись! Теперь мы сможем и вам на зиму отделить побольше зерна, а в следующем году староста уже и на вас поделит.
