подрагивали стаканы на столе - нам было все равно! Лучшая стихийная вечеринка в моей жизни! Мелодия сменяла мелодию, танцы были один зажигательнее другого, мы бесились как могли, поливали друг друга шампанским и даже пили его прямо из бутылок, после чего я почему-то принялась слизывать остатки крема со стужевской груди, но несколько увлеклась, а он решил устроить гонку века и отомстить за поруганный правый сосок, ну совсем ведь нечайно укушенный мной.
А потом, целуясь у того окна, где Саша таки меня поймал, мы заметили, что уже рассвет, точнее, Стужев заметил, а мне лично целоваться понравилось.
- Стой, подожди. - Он нежно чмокнул в кончик носа. - Это же наш первый рассвет вместе.
И мы стояли у окна, я впереди, а он, нежно обнимая и уместив голову на моем плече, и смотрели, как поднимается солнце. И такое чувство, что в этот момент рождалось что-то удивительно-прекрасное, светлое, огромное и огненное. И такое большое-пребольшое... счастье, наверное.
- Какая потрясающая первая брачная ночь... - прошептала я.
- Мне тоже очень понравилась. - Князь сжал меня чуть крепче и прошептал: - Люблю тебя.
Я крутанулась в кольце его рук, встала на носочки, потянулась к его губам и прошептала, почти целуя:
- А я, кажется, тебя...
И тут до нас обоих дошло, что первая брачная ночь еще совсем не закончилась, а очень даже начинается... Ну или первое брачное утро... А какая разница, нам было просто хорошо.
* * *
Пробуждение получилось... сладким.
- Ритусик... Ритуся... Риточка... Ритунчик... Ритасик... Ританчик... - тихо шептал кто-то, целуя реснички, носик, скулы, губки и спускаясь ниже, - Ритунечка, Ритушечка, Ри...
- Меня пугает твоя фантазия, - прошептала я немного хриплым после сна голосом.
Тихий смех и лукавое:
- Только фантазия?
- Сашенька, нет! - простонала я.
- Риточка, да! - сообщил коварный Стужев, опускаясь со своими поцелуями все ниже.
- Александр, вы маньяк. - Тоном возмущенной тургеневской девушки.
- Маргарита, будьте снисходительнее, - в тон мне ответил муж и с притворной обидой: - В конце концов, меня можно понять... у меня в постели голая женщина.
- То есть вы с каждой обнаженной женщиной ведете себя подобным образом?! - возмутилась я.
- Нет, - уже целующий живот Стужев, не сдержавшись, хохотнул и добавил: - Только с теми, на ком женат. Они... вкуснее.
И он спустился ниже!
- Саша! - воскликнула вконец смущенная я.
- Размножаться, размножаться и еще раз размножаться, как завещал великий дяденька Ленин, - выдал мне слоган Стужев, приступая к этим, которые 'Чем выше любовь, тем ниже поцелуи'.
- Ты был знаком с Лениным? - нервно спросила я, пытаясь отвлечь его от... от этого.
- Маргош, - приподняв голову, на меня укоризненно взглянули сияющие от смеха глаза сексуально озабоченной няшки. - Я все-таки не настолько древний, и вообще не отвлекайся.
И вернулся к начатому.
- А у меня есть шанс отвлечься? - простонала я.
- Ты еще в состоянии разговаривать? - возмутились внизу и тут же заверили: - Счас исправим.
* * *
Одиннадцать часов дня. Столовая Стужева на первом этаже. Я сижу в очередной майке, но на сей раз просторной и с рукавами до локтя, Саша напротив тоже в майке и в шортах. Мои ладони обнимают чашку, в его руках бутерброд с колбасой, внушительный такой, и чашка с чаем... От стола до кухни курсирует Иван-скелет, Генри и привидение матерятся наверху, убирая погром, который мы учинили, опьянев не столько от шампанского, сколько от счастья... Но это все где-то там, а здесь я смотрю в серо-синие глаза, улыбаюсь и не могу остановиться... Потому что он тоже сморит на меня, тоже улыбается и прекращать это дело не хочется совсем.
- Хозяин, - раздался осторожный голос Ивана, - восьмая минута пошла...
- В смысле? - не понял Стужев, все равно продолжая на меня смотреть.
- Да вы так уже восемь минут сидите и не завтракаете, - пробурчал скелет.
- Вот и не мешай! - рыкнул на него Саша, а мне... мне улыбнулся.
А потом подмигнул и облизнул нижнюю губу. Мгновенно покрасневшая я резко опустила глаза и вообще чуть не расплескала уже подостывший кофе.
- Да ладно, я же ни на что не намекаю. - А судя по голосу, точно намекал.
Искоса глянула на мужа.
- Ну если только чуть-чуть, - протянул коварный Стужев.
Молча, но выразительно приподняла бровь.
- Совсем немного, - уже начиная искушать, прошептал он.
Зазвонил телефон. В следующее мгновение Прив подплыл к Саше с трубкой, и тот хмуро произнес:
- Спасибо.
- Не за что, - с намеком ответило привидение.
- За уборку, - приказал Стужев.
- Тиран, - обиделся призрак и улетел.
Стужев же ответил на вызов и снова взглянул на меня, чтобы уже ни на что другое не смотреть. А в трубке послышался чей-то торопливый голос, срывающиеся злые слова, которым Князь внимал, иронично выгнув бровь, а потом лениво протянул:
- Где находились? Мастер, мы... мм, увлеклись. Знаю, что меня на связи не было двое суток, но в договоре есть поправка на семейные обстоятельства. Да, мое отсутствие было связано с семейными обстоятельствами. - Мне весело подмигнули. - Где Ильева? Понимаете, у нее тоже, как это ни странно, семейные обстоятельства. Не постельные, а семейные, Мастер, следите за выражениями. В мой адрес? Нет, я о Рите. - И вдруг зло и резко: - Я предупредил! - Но дальше снова в лениво-издевательском тоне: - Именно так. Что у вас произошло? Нападение темных?! - Широкая улыбка мне, но тон оставался вполне суровым: - Игнат Вяземский оказался темным? Вы шутите?! Быть не может, Георгий Денисович, вы же сами его проверяли, вы не могли так облажаться. Могли? - И с издевкой: - Невероятно. Полагаете, что нападения на группу были спровоцированы темными? Любопытная теория. Нет, у меня другой нет, так что можете смело придерживаться вашей. Закрыт переход, правда? Думаете темные?! И это темные?! Нет, не думал. Сбор сегодня? Хорошо, мы будем. Да, Ритуся со мной и приедет тоже со мной. Мастер, советую сопоставить услышанное ранее 'по семейным обстоятельствам' и сказанное сейчас 'со мной', а после задуматься о целесообразности каких-либо инсинуаций по околопостельной теме. Именно так. Ваши возмущения можете оставить при себе, мне ни они, ни ваше мнение неинтересны. Всего доброго.
Он нажал на кнопку отбоя и бросил телефон на стол.
- Рассказывай, - потребовала я.
Стужев пристально посмотрел на меня, и на его губах начала расплываться ехидно-коварная улыбочка.
- Что? - не выдержала я.
- А что, Маргош, клептомания заразна? - в свою очередь поинтересовался он.
Чувствую, как начинаю медленно краснеть.
- Обчистить хранилище, - укоризненно-издевательски продолжал муж. - Да, тебя в моей семье определенно примут за свою. Хотя нет - в нашем генетическом наследии умение играть на нервах отсутствует.
- Ой не скажи, - не менее ехидно вставила я.
Стужев медленно протянул руку, взял один шарик сухого завтрака 'Несквик', который Генри для меня купил, и молча запустил в меня. Описав дугу, шоколадный шарик попал в декольте и там и застрял.
- Это что такое было, няшка женатая?
- Это, анимешка замужняя, моя реакция на черезмерное ехидство, - победно усмехаясь, заявил Князь.
Молча протянула руку, взяла всю пачку.
- Не смей, - предостерег супруг.
Запускаю ладонь в упаковку.
- Рита, накажу, - попытался предотвратить неизбежное Стужев.
Набираю горсть шариков...
- Хорошо, понял! - явно позерствуя, вскинул руки типа 'фашист сдался без боя'. - Готов искупить вину и съесть шарик.
- Какой? - не поняла я.
- Который во-о-он там застрял.
Разжав ладонь, ссыпала все шарики в тарелку, потом демонстративно вытащила попавший в цель и съела. Сама. Врагам на зло.
- Жадина, - обиделся муж.
- Ты знал, на ком женишься, - парировала я.
- На клептоманке со стажем, - хохотнул Стужев. - Да, Маргош, два сапога пара - это про нас.
Подавила улыбку. Засекший это Князь тяжело вздохнул и на выдохе протянул:
- Правда, тебя еще воспитывать и воспитывать...
Молча показала ему язык.
- Это намек? - оживился супруг.
У меня от постоянных улыбок уже скулы болят, но удержаться же невозможно.
- Ладно, - я отхлебнула остывший кофе, - чего там няшки с Георгием Денисовичем, нас искали?
- Нет. - Стужев начал демонстративно и очень откровенно пялиться на мою грудь. - Они решили, что нас схватили темные, так что даже поисков не начинали.
- То есть нас попросту бросили бы? - возмутилась я.
- Нет, - переводя взгляд с левой груди на правую, ответил Князь, - просто не стали бы искать.
- Эй, это уже наглость! - возмутилась я.
- Да нет, простой расчет - какой им смысл искать нас, если доступа на территории темных нет. Нас попросту списали со счетов.
И взгляд снова с одной на вторую!
- Я не про команду, я про тебя! - возмущенно прошипела.
Стужев поднял на меня потемневший взгляд и выдал:
- А? Ты про мое поведение?
- Да!
- Ну прости, Ритусь, это уже все мое, так что хочу - смотрю, хочу - трогаю, хочу...
- Ну уж нет! - решительно сказала я и поднялась. - Кто-то обещал мне магазин и новую одежду.
- А чем тебя моя не устраивает? - нагло поинтересовался Стужев, откусывая от бутерброда, про который периодически вообще забывал.
- Дорогой, - провела руками от груди до бедер, - если ты настаиваешь, я могу выйти и так.
Подавился. Откашлялся, торопливо запил и тоже поднялся:
- Даже не надейся, Маргош. Это теперь все мое, и меньше всего мне хочется, чтобы народ на мое слюни пускал. Твои джинсы в моем шкафу, кстати.
- Мое, моем, я, мне, меня, - перекривляла я его, но за джинсами потопала.
Выйдя из столовой, вспомнила про книгу ягушенскую и потопала обратно, и не знаю, почему остановилась... Точнее, не сразу поняла, почему... А если еще точнее, не сразу осознала, услышав произнесенное злым голосом:
- Рита ничего не должна знать.
И такое ощущение, словно падаешь вниз с высокой скалы в бесконечную пропасть!
'Господи, пожалуйста... пожалуйста...' - никогда не молилась, а сейчас не удержалась, потому что не хотела верить, просто не хотела...
- Хозяин, вы... - начал Генри.
- Хватит, - судя по звуку отодвигаемого стула, Стужев поднялся. - Может, я и не совсем осознанно пошел на этот шаг, но не жалею ни секунды. Рита моя. А свою женщину я не отдам ни семье, ни Гекате, ни человским колдунам.
- Вам враги сейчас... не нужны. - Голос Генри прозвучал глухо.
- Мне сейчас есть за что сражаться, - спокойно ответил Князь. - Игры кончились, проигрывать я не намерен.
Бесшумно отступила от двери, затем торопливо поднялась наверх, вошла в спальню. Сердце билось часто-часто, руки заледенели, немного потряхивало. Да что там потряхивало - трясло конкретно.
- Маргош, как-то рановато тебя накрыло, - послышался чуть ехидный голос Стужева.
Обернулась - муж стоял в дверях, засунув руки в карманы и встревоженно смотрел на меня. И я на него смотрю, и вдруг слова старшей Бабы Яги вспомнились: 'Мать твоя могла о муже-изменщике забыть, счастье с другим построить, мечты добиться, да выбрала долю горькую. Она жалость к себе лелеяла, она обиду хранила, она избрала путь свой, не ты. Могла бороться, могла забыть, а выбрала слезы. Ее выбор, не твой'. И вот вопрос ребром - в чем мой выбор?! Молчать и дальше, мучиться подозрениями или решить все разом?! Быть честной или подстраиваться под обстоятельства?! Высказать все разом или и дальше тонуть в чувстве счастья, стараясь не думать, не знать и не спрашивать?
Тонуть в счастье оказалось приятно, очень, вот только... не могу я так. Не хочу. Прятать голову в песок не мой метод, и меняться я не буду, даже ради действительно любимого человека... в смысле злодеюки кощеистой, но все равно очень любимой.
- Стужев, - он чуть нахмурился, явно не обрадованный подобным обращением, - кто такая Геката?
Молча вскинул бровь, хмыкнул и иронично поинтересовался:
- Труден путь шпионажа?
- Несмешно, - грустно сказала я.
- Кто здесь смеется?! - Он подошел, чуть склонился надо мной и прошептал: - Подслушивать нехорошо, Маргош.
- Прости, дорогой, понятие 'хорошо' в отношении тебя следует запретить указом президента.
Прищурился. Наверное, злился, вот только...
- Я нормально спросила, нормально ответь, пожалуйста.
Выпрямился, все так же пристально глядя на меня, но я взгляда не отвела, причем требовательного взгляда, и Стужев тихо ответил:
- Геката - покровительница ведьм в вашей реальности.
Судорожно выдохнула и только сейчас поняла, что очень боялась его молчания. Саша, заметив мою реакцию, усмехнулся и поинтересовался:
- Что-то еще, Маргош?
- К сожалению, да, - с тяжелым вздохом я уставилась на ковер под ногами и едва слышно спросила: - Что ты сделал с теми шестью ведьмами?
В ответ тишина. Тишина, тишина и снова тишина! Вскинула голову, не скрывая слез, которые вдруг заполнили глаза, посмотрела на Стужева. Он больше не усмехался, не ухмылялся и даже намека на улыбку не было. Он молчал, не отрывая взгляда от меня. Но заметив слезы, с трудом, с явным усилием ответил:
- Шесть ведьм - цена за мое возвращение на Терру. Без Гекаты у меня не было и шанса.
И я вдруг больше не захотела ничего знать! Ничего! Я...
- Да - цена меня вполне устроила, - невозмутимо продолжил Стужев. - Если ты сделала верные выводы из всей этой истории, Маргош, то уже должна понимать: ведьмы - хранительницы своей реальности, и путь в другие миры открывают также именно они. Еще вопросы?!
Не знаю, кому было тяжелее в этот миг - мне спрашивать или ему отвечать. Ведь что бы он ни говорил, я видела - каждое слово дается ему с трудом. И не потому что стыдно, а потому что не хочет, чтобы я знала. А мне каждый вопрос давался не легче, и все же я спросила:
- Если шесть ведьм были ценой, почему ты сказал Генри, что не отдашь меня Гекате?
Резко выдохнув, Стужев прошипел:
- Х-х-хватит!
Я не сказала ни слова - просто стояла и смотрела на него. Молча, чувствуя, как слезы сорвались с ресниц...
Саша сжал губы, да так, что они побелели, а затем неожиданно устало ответил:
- Твое имя в списке было первым, Маргош.
Пошатнулась. Действительно пошатнулась, не веря, не желая верить, не... И как-то вдруг вспомнился разговор между Кощеем и Стужевым и насмешливый вопрос злодеюки костлявого: 'Ты ее пожалел?' Я не спросила этого, я просто в полном шоке смотрела на Князя, а он... он обошел меня, прошел к постели, устало сел и чуть сгорбился, упираясь локтями в колени. Потом, не глядя на меня, начал рассказывать:
- Мне было шесть, когда накрыло ощущение, что я никакой не Володя Семенов, приемный сын двух начинающих алкоголиков, а Александр Стужев, которому Терра ведает как удалось вернуть сознание.
А потом, целуясь у того окна, где Саша таки меня поймал, мы заметили, что уже рассвет, точнее, Стужев заметил, а мне лично целоваться понравилось.
- Стой, подожди. - Он нежно чмокнул в кончик носа. - Это же наш первый рассвет вместе.
И мы стояли у окна, я впереди, а он, нежно обнимая и уместив голову на моем плече, и смотрели, как поднимается солнце. И такое чувство, что в этот момент рождалось что-то удивительно-прекрасное, светлое, огромное и огненное. И такое большое-пребольшое... счастье, наверное.
- Какая потрясающая первая брачная ночь... - прошептала я.
- Мне тоже очень понравилась. - Князь сжал меня чуть крепче и прошептал: - Люблю тебя.
Я крутанулась в кольце его рук, встала на носочки, потянулась к его губам и прошептала, почти целуя:
- А я, кажется, тебя...
И тут до нас обоих дошло, что первая брачная ночь еще совсем не закончилась, а очень даже начинается... Ну или первое брачное утро... А какая разница, нам было просто хорошо.
* * *
Пробуждение получилось... сладким.
- Ритусик... Ритуся... Риточка... Ритунчик... Ритасик... Ританчик... - тихо шептал кто-то, целуя реснички, носик, скулы, губки и спускаясь ниже, - Ритунечка, Ритушечка, Ри...
- Меня пугает твоя фантазия, - прошептала я немного хриплым после сна голосом.
Тихий смех и лукавое:
- Только фантазия?
- Сашенька, нет! - простонала я.
- Риточка, да! - сообщил коварный Стужев, опускаясь со своими поцелуями все ниже.
- Александр, вы маньяк. - Тоном возмущенной тургеневской девушки.
- Маргарита, будьте снисходительнее, - в тон мне ответил муж и с притворной обидой: - В конце концов, меня можно понять... у меня в постели голая женщина.
- То есть вы с каждой обнаженной женщиной ведете себя подобным образом?! - возмутилась я.
- Нет, - уже целующий живот Стужев, не сдержавшись, хохотнул и добавил: - Только с теми, на ком женат. Они... вкуснее.
И он спустился ниже!
- Саша! - воскликнула вконец смущенная я.
- Размножаться, размножаться и еще раз размножаться, как завещал великий дяденька Ленин, - выдал мне слоган Стужев, приступая к этим, которые 'Чем выше любовь, тем ниже поцелуи'.
- Ты был знаком с Лениным? - нервно спросила я, пытаясь отвлечь его от... от этого.
- Маргош, - приподняв голову, на меня укоризненно взглянули сияющие от смеха глаза сексуально озабоченной няшки. - Я все-таки не настолько древний, и вообще не отвлекайся.
И вернулся к начатому.
- А у меня есть шанс отвлечься? - простонала я.
- Ты еще в состоянии разговаривать? - возмутились внизу и тут же заверили: - Счас исправим.
* * *
Одиннадцать часов дня. Столовая Стужева на первом этаже. Я сижу в очередной майке, но на сей раз просторной и с рукавами до локтя, Саша напротив тоже в майке и в шортах. Мои ладони обнимают чашку, в его руках бутерброд с колбасой, внушительный такой, и чашка с чаем... От стола до кухни курсирует Иван-скелет, Генри и привидение матерятся наверху, убирая погром, который мы учинили, опьянев не столько от шампанского, сколько от счастья... Но это все где-то там, а здесь я смотрю в серо-синие глаза, улыбаюсь и не могу остановиться... Потому что он тоже сморит на меня, тоже улыбается и прекращать это дело не хочется совсем.
- Хозяин, - раздался осторожный голос Ивана, - восьмая минута пошла...
- В смысле? - не понял Стужев, все равно продолжая на меня смотреть.
- Да вы так уже восемь минут сидите и не завтракаете, - пробурчал скелет.
- Вот и не мешай! - рыкнул на него Саша, а мне... мне улыбнулся.
А потом подмигнул и облизнул нижнюю губу. Мгновенно покрасневшая я резко опустила глаза и вообще чуть не расплескала уже подостывший кофе.
- Да ладно, я же ни на что не намекаю. - А судя по голосу, точно намекал.
Искоса глянула на мужа.
- Ну если только чуть-чуть, - протянул коварный Стужев.
Молча, но выразительно приподняла бровь.
- Совсем немного, - уже начиная искушать, прошептал он.
Зазвонил телефон. В следующее мгновение Прив подплыл к Саше с трубкой, и тот хмуро произнес:
- Спасибо.
- Не за что, - с намеком ответило привидение.
- За уборку, - приказал Стужев.
- Тиран, - обиделся призрак и улетел.
Стужев же ответил на вызов и снова взглянул на меня, чтобы уже ни на что другое не смотреть. А в трубке послышался чей-то торопливый голос, срывающиеся злые слова, которым Князь внимал, иронично выгнув бровь, а потом лениво протянул:
- Где находились? Мастер, мы... мм, увлеклись. Знаю, что меня на связи не было двое суток, но в договоре есть поправка на семейные обстоятельства. Да, мое отсутствие было связано с семейными обстоятельствами. - Мне весело подмигнули. - Где Ильева? Понимаете, у нее тоже, как это ни странно, семейные обстоятельства. Не постельные, а семейные, Мастер, следите за выражениями. В мой адрес? Нет, я о Рите. - И вдруг зло и резко: - Я предупредил! - Но дальше снова в лениво-издевательском тоне: - Именно так. Что у вас произошло? Нападение темных?! - Широкая улыбка мне, но тон оставался вполне суровым: - Игнат Вяземский оказался темным? Вы шутите?! Быть не может, Георгий Денисович, вы же сами его проверяли, вы не могли так облажаться. Могли? - И с издевкой: - Невероятно. Полагаете, что нападения на группу были спровоцированы темными? Любопытная теория. Нет, у меня другой нет, так что можете смело придерживаться вашей. Закрыт переход, правда? Думаете темные?! И это темные?! Нет, не думал. Сбор сегодня? Хорошо, мы будем. Да, Ритуся со мной и приедет тоже со мной. Мастер, советую сопоставить услышанное ранее 'по семейным обстоятельствам' и сказанное сейчас 'со мной', а после задуматься о целесообразности каких-либо инсинуаций по околопостельной теме. Именно так. Ваши возмущения можете оставить при себе, мне ни они, ни ваше мнение неинтересны. Всего доброго.
Он нажал на кнопку отбоя и бросил телефон на стол.
- Рассказывай, - потребовала я.
Стужев пристально посмотрел на меня, и на его губах начала расплываться ехидно-коварная улыбочка.
- Что? - не выдержала я.
- А что, Маргош, клептомания заразна? - в свою очередь поинтересовался он.
Чувствую, как начинаю медленно краснеть.
- Обчистить хранилище, - укоризненно-издевательски продолжал муж. - Да, тебя в моей семье определенно примут за свою. Хотя нет - в нашем генетическом наследии умение играть на нервах отсутствует.
- Ой не скажи, - не менее ехидно вставила я.
Стужев медленно протянул руку, взял один шарик сухого завтрака 'Несквик', который Генри для меня купил, и молча запустил в меня. Описав дугу, шоколадный шарик попал в декольте и там и застрял.
- Это что такое было, няшка женатая?
- Это, анимешка замужняя, моя реакция на черезмерное ехидство, - победно усмехаясь, заявил Князь.
Молча протянула руку, взяла всю пачку.
- Не смей, - предостерег супруг.
Запускаю ладонь в упаковку.
- Рита, накажу, - попытался предотвратить неизбежное Стужев.
Набираю горсть шариков...
- Хорошо, понял! - явно позерствуя, вскинул руки типа 'фашист сдался без боя'. - Готов искупить вину и съесть шарик.
- Какой? - не поняла я.
- Который во-о-он там застрял.
Разжав ладонь, ссыпала все шарики в тарелку, потом демонстративно вытащила попавший в цель и съела. Сама. Врагам на зло.
- Жадина, - обиделся муж.
- Ты знал, на ком женишься, - парировала я.
- На клептоманке со стажем, - хохотнул Стужев. - Да, Маргош, два сапога пара - это про нас.
Подавила улыбку. Засекший это Князь тяжело вздохнул и на выдохе протянул:
- Правда, тебя еще воспитывать и воспитывать...
Молча показала ему язык.
- Это намек? - оживился супруг.
У меня от постоянных улыбок уже скулы болят, но удержаться же невозможно.
- Ладно, - я отхлебнула остывший кофе, - чего там няшки с Георгием Денисовичем, нас искали?
- Нет. - Стужев начал демонстративно и очень откровенно пялиться на мою грудь. - Они решили, что нас схватили темные, так что даже поисков не начинали.
- То есть нас попросту бросили бы? - возмутилась я.
- Нет, - переводя взгляд с левой груди на правую, ответил Князь, - просто не стали бы искать.
- Эй, это уже наглость! - возмутилась я.
- Да нет, простой расчет - какой им смысл искать нас, если доступа на территории темных нет. Нас попросту списали со счетов.
И взгляд снова с одной на вторую!
- Я не про команду, я про тебя! - возмущенно прошипела.
Стужев поднял на меня потемневший взгляд и выдал:
- А? Ты про мое поведение?
- Да!
- Ну прости, Ритусь, это уже все мое, так что хочу - смотрю, хочу - трогаю, хочу...
- Ну уж нет! - решительно сказала я и поднялась. - Кто-то обещал мне магазин и новую одежду.
- А чем тебя моя не устраивает? - нагло поинтересовался Стужев, откусывая от бутерброда, про который периодически вообще забывал.
- Дорогой, - провела руками от груди до бедер, - если ты настаиваешь, я могу выйти и так.
Подавился. Откашлялся, торопливо запил и тоже поднялся:
- Даже не надейся, Маргош. Это теперь все мое, и меньше всего мне хочется, чтобы народ на мое слюни пускал. Твои джинсы в моем шкафу, кстати.
- Мое, моем, я, мне, меня, - перекривляла я его, но за джинсами потопала.
Выйдя из столовой, вспомнила про книгу ягушенскую и потопала обратно, и не знаю, почему остановилась... Точнее, не сразу поняла, почему... А если еще точнее, не сразу осознала, услышав произнесенное злым голосом:
- Рита ничего не должна знать.
И такое ощущение, словно падаешь вниз с высокой скалы в бесконечную пропасть!
'Господи, пожалуйста... пожалуйста...' - никогда не молилась, а сейчас не удержалась, потому что не хотела верить, просто не хотела...
- Хозяин, вы... - начал Генри.
- Хватит, - судя по звуку отодвигаемого стула, Стужев поднялся. - Может, я и не совсем осознанно пошел на этот шаг, но не жалею ни секунды. Рита моя. А свою женщину я не отдам ни семье, ни Гекате, ни человским колдунам.
- Вам враги сейчас... не нужны. - Голос Генри прозвучал глухо.
- Мне сейчас есть за что сражаться, - спокойно ответил Князь. - Игры кончились, проигрывать я не намерен.
Бесшумно отступила от двери, затем торопливо поднялась наверх, вошла в спальню. Сердце билось часто-часто, руки заледенели, немного потряхивало. Да что там потряхивало - трясло конкретно.
- Маргош, как-то рановато тебя накрыло, - послышался чуть ехидный голос Стужева.
Обернулась - муж стоял в дверях, засунув руки в карманы и встревоженно смотрел на меня. И я на него смотрю, и вдруг слова старшей Бабы Яги вспомнились: 'Мать твоя могла о муже-изменщике забыть, счастье с другим построить, мечты добиться, да выбрала долю горькую. Она жалость к себе лелеяла, она обиду хранила, она избрала путь свой, не ты. Могла бороться, могла забыть, а выбрала слезы. Ее выбор, не твой'. И вот вопрос ребром - в чем мой выбор?! Молчать и дальше, мучиться подозрениями или решить все разом?! Быть честной или подстраиваться под обстоятельства?! Высказать все разом или и дальше тонуть в чувстве счастья, стараясь не думать, не знать и не спрашивать?
Тонуть в счастье оказалось приятно, очень, вот только... не могу я так. Не хочу. Прятать голову в песок не мой метод, и меняться я не буду, даже ради действительно любимого человека... в смысле злодеюки кощеистой, но все равно очень любимой.
- Стужев, - он чуть нахмурился, явно не обрадованный подобным обращением, - кто такая Геката?
Молча вскинул бровь, хмыкнул и иронично поинтересовался:
- Труден путь шпионажа?
- Несмешно, - грустно сказала я.
- Кто здесь смеется?! - Он подошел, чуть склонился надо мной и прошептал: - Подслушивать нехорошо, Маргош.
- Прости, дорогой, понятие 'хорошо' в отношении тебя следует запретить указом президента.
Прищурился. Наверное, злился, вот только...
- Я нормально спросила, нормально ответь, пожалуйста.
Выпрямился, все так же пристально глядя на меня, но я взгляда не отвела, причем требовательного взгляда, и Стужев тихо ответил:
- Геката - покровительница ведьм в вашей реальности.
Судорожно выдохнула и только сейчас поняла, что очень боялась его молчания. Саша, заметив мою реакцию, усмехнулся и поинтересовался:
- Что-то еще, Маргош?
- К сожалению, да, - с тяжелым вздохом я уставилась на ковер под ногами и едва слышно спросила: - Что ты сделал с теми шестью ведьмами?
В ответ тишина. Тишина, тишина и снова тишина! Вскинула голову, не скрывая слез, которые вдруг заполнили глаза, посмотрела на Стужева. Он больше не усмехался, не ухмылялся и даже намека на улыбку не было. Он молчал, не отрывая взгляда от меня. Но заметив слезы, с трудом, с явным усилием ответил:
- Шесть ведьм - цена за мое возвращение на Терру. Без Гекаты у меня не было и шанса.
И я вдруг больше не захотела ничего знать! Ничего! Я...
- Да - цена меня вполне устроила, - невозмутимо продолжил Стужев. - Если ты сделала верные выводы из всей этой истории, Маргош, то уже должна понимать: ведьмы - хранительницы своей реальности, и путь в другие миры открывают также именно они. Еще вопросы?!
Не знаю, кому было тяжелее в этот миг - мне спрашивать или ему отвечать. Ведь что бы он ни говорил, я видела - каждое слово дается ему с трудом. И не потому что стыдно, а потому что не хочет, чтобы я знала. А мне каждый вопрос давался не легче, и все же я спросила:
- Если шесть ведьм были ценой, почему ты сказал Генри, что не отдашь меня Гекате?
Резко выдохнув, Стужев прошипел:
- Х-х-хватит!
Я не сказала ни слова - просто стояла и смотрела на него. Молча, чувствуя, как слезы сорвались с ресниц...
Саша сжал губы, да так, что они побелели, а затем неожиданно устало ответил:
- Твое имя в списке было первым, Маргош.
Пошатнулась. Действительно пошатнулась, не веря, не желая верить, не... И как-то вдруг вспомнился разговор между Кощеем и Стужевым и насмешливый вопрос злодеюки костлявого: 'Ты ее пожалел?' Я не спросила этого, я просто в полном шоке смотрела на Князя, а он... он обошел меня, прошел к постели, устало сел и чуть сгорбился, упираясь локтями в колени. Потом, не глядя на меня, начал рассказывать:
- Мне было шесть, когда накрыло ощущение, что я никакой не Володя Семенов, приемный сын двух начинающих алкоголиков, а Александр Стужев, которому Терра ведает как удалось вернуть сознание.
