Она слегка потянула за ткань, и Олег, следуя ее молчаливому призыву, тут же стянул мешающий элемент одежды через голову. Он мотнул головой, отряхивая от лица волосы, вполне просохшие после дождя, однако с одной из прядей все же сорвалась блестящая капелька и упала ему на плечо. Проследив за одиноким полетом дождинки, Настя бездумно подалась вперед и слизнула с чуть солоноватой кожи прозрачную каплю. Дыхание мужчины резко участилось, а хватка его рук невольно усилилась.
Девушка покривила бы душой, если бы сказала, что ей было неприятно до него дотрагиваться. Он привлекал ее, телу нравились приятные ощущения, которые он дарил ей, если бы еще только он не отобрал у нее свободу, не принуждал к физической близости… «Как бы, да если б, - с грустью подумала Настя. – Не жизнь была б, а песня». Она водила ладонями по его широкой груди, вычерчивая одной ей ведомые узоры. С правой стороны немного пониже соска ее ладонь наткнулась на короткий шершавый шрам. Заинтересовавшись, девушка продолжила свое изучение и с левого бока обнаружила белесую отметину от пулевого ранения. Девичьи пальчики порхали, аккуратно ощупывая уже зажитые повреждения, на языке вертелись вопросы о том, как он их заполучил. Однако Олег отвлек ее от столь увлекательного занятия, приподняв ее голову за подбородок для того, чтобы впиться поцелуем в губы.
Ох, не зря Настя пыталась этого избежать, находясь под впечатлением от вчерашнего вечера. Ее снова накрыло ураганом из сильных эмоций под напором опытных мужских губ. Жар опалил девушку от макушки до кончиков пальцев на ногах. Она плавилась, словно послушный воск, под действием его горячих губ и рук. Пока его язык вовсю хозяйничал в плененном рту, сильные руки стискивали девичьи ягодицы, заставляя ее елозить низом живота по вздыбленной плоти, все еще заключенную в штаны.
Почувствовав, что уже еле сдерживается, Олег напомнил сам себе об одном условии.
- Скажи мне «да», милая, - перемежая слова с короткими поцелуями, хрипло попросил он. – Скажи «да».
- Да… - покорно отозвалась девушка, не находя в этом момент в себе сил хоть в чем-то противиться ему.
Подхватив одной рукой свою нагую красавицу, он приподнял ее над собой, в то время как второй рукой в несколько рывков стянул с себя штаны вместе с боксерами. Приставив головку члена к заметно увлажнившемуся входу в лоно девушки, он стал медленно опускать ее на себя, пока она не оказалось полностью насаженной на его торчащее колом достоинство. Он снова принялся целовать ее, скользя руками по бархатной коже ее юного тела, пока не накрыл ими налитые полушария груди с возбужденно торчащими сосками.
Настя чувствовала в себе приятную наполненность, ласкающие прикосновения к груди. Ей хотелось большего, но Олег оставался неподвижен в ней. Продолжая обнимать мужчину за плечи, девушка немного приподнялась на его члене и опустилась обратно, вызвав у обоих легкий стон. Ей редко удавалось побыть в роли «наездницы», но она не могла не признать, что было в этой позе нечто особенное. Ей нравилось, что именно она контролирует процесс, в какой-то мере подчиняя мужчину себе, а не наоборот. Настя задвигала бедрами в удобном для себя темпе, решив про себя, что уж этот раунд точно останется за ней.
А вот Олег считал иначе. Он наслаждался стараниями малышки, решившей перехитрить его, но не спешил вмешиваться. Ей явно было хорошо, но сосредоточенность на движениях мешала расслабиться и достичь оргазма, поэтому он решил это исправить. Снова перехватив ее рукой под попкой и удерживая на весу, он перешел в наступление, в то время как другой рукой принялся потирать чувствительный клитор, стимулируя его в такт сильным толчкам члена.
Девушка вцепилась ему в плечи ногтями от головокружительного наплыва ощущений. Попытка сохранить ясную голову с треском провалилась, и девушка содрогнулась от испытанного оргазма. Мужчина крепко прижал к себе трепещущее тело, давая ей время прийти в себя и отдышаться. Долго ждать он, конечно, не мог, и вскоре девушку снова затрясло от сильных толчков в ее теле. Взяв размашистый быстрый темп, мужчина уверено вел себя к закономерному финалу, поощряемый отрывистыми стонами уткнувшейся в его шею пассии. Разрядка наступила столь стремительно, что на короткий миг Олег утратил контроль над силой, с которой стискивал женские бедра. От боли Настя жалобно всхлипнула ему под ухо. Мужчина пришел в себя и разжал руки, замечая оставшиеся от его пальцев красные отметины на белой коже. Он нежно погладил их в извиняющемся жесте, хотя в глубине души испытывал удовлетворение от их созерцания, ведь они служили визуальным подтверждением того, что эта девушка теперь принадлежала ему.
Прижатая к его груди Настя зашевелилась и едва заметно отодвинулась. Он погладил ей по растрепавшимся длинным волосам и, чмокнув в миленький носик, с ухмылкой произнес:
- Уговорила, завтра напишешь письмо.
Олег сдержал слово и следующим утром сразу после завтрака вручил Насте небольшую пачку бумаги, конверт и шариковую ручку.
- Мне ведь не нужно напоминать тебе об осторожности со словами? – спросил он у девушки, решив сразу расставить все точки над i. – Я, конечно, не большой специалист по шифровкам, но замечать странности в тексте обучен. Поэтому будь умницей и не играй в шпионские игры, иначе я посчитаю себя вправе нашу сделку аннулировать.
- Ничего такого не будет, - тихо произнесла Настя, прижимая к себе канцелярские принадлежности, словно боясь, что он заберет их у нее обратно.
- Значит договорились, - заключил мужчина.
Он предложил ей написать письмо в своей подвальной комнате и сразу извинился за то, что временно ограничит ее перемещения по дому, снова закрыв на замок.
- Мне нужно подготовиться, а потом отвезти твое послание, так что не серчай, - в голосе Олега сквозило искреннее сожаление. – Но это неудобство только на сегодняшний день.
Настя молча развернулась и спустилась в комнату. Ее так и подмывало напомнить ему, что вся ее жизнь благодаря его стараниям стало одним сплошным неудобством. Клетка – она и есть клетка, какого бы размера не была. Она обязательно ему все выскажет и ни раз, но только после того, как он доставит ее родителям письмо.
Устроившись на кровати, девушка разложила на тумбочке бумагу и задумалась. Она несколько раз начинала писать, но тут же сминала лист, не выдерживая той фальши, что сквозила в каждой букве. Ей нужно было успокоиться и все обдумать. Настя принялась расхаживать по комнате, пытаясь облечь свои мысли в слова. Она не могла написать им правду, а значит нужно было смириться с тем, что придется лгать. Неважно, что она им скажет, самое главное убедить их в том, что она жива, и они обязательно встретятся. Пусть живут этой надеждой, ведь это единственное, что она им может дать, единственное, что у нее самой пока есть. В конечном счете это не так уж и мало.
Приняв решение, Настя снова взялась за ручку. Она написала о том, что с ней все в порядке, и ее не нужно искать. Она писала, как сильно любит их и скучает. Она просила у них прощение за то, в чем не было ее вины, умоляла беречь себя и ждать от нее известий. В каждой строчке письма сквозила ее любовь к ним и сожаление о том, что они страдают из-за нее. К тому моменту, как она закончила писать, ее щеки были мокрыми от слез, которые она постоянно вытирала, боясь, что они упадут на бумагу и пропитают ее своей горечью.
Когда Олег пришел за письмом, ей уже удалось справиться со слезами, хотя, конечно, не удалось спрятать от его взгляда покрасневший нос и припухшие глаза. Она выглядела такой ранимой и несчастной, что ему захотелось прижать девушку к сердцу и разделить ее печаль. Однако совесть тут же напомнила ему, кто является истинным виновником ее слез, и ему оставалось лишь тяжело вздохнуть, запрятав поглубже свою несвоевременную жалость.
- Меня долго не будет, - предупредил Олег, забирая незапечатанный конверт с письмом. Настя заметила, что у него на руках были надеты тонкие прозрачные перчатки. – Так что сходи в ванную, а потом я тебя накормлю.
Девушка вняла его совету, сходив в туалет и тщательно умывшись, однако аппетита у нее не было, поэтому от еды она отказалась. Олег не стал настаивать, он просто принес ей вниз сок, бутылку воды, свежих фруктов и контейнер с бутербродами для перекуса. Она обратилась к нему с единственной просьбой взять с собой книги, чтобы было хоть чем-то заняться в одиночестве. Разумеется, Олег позволил ей сходить в гостиную, сказав, что книжные шкафы находятся в полном ее распоряжении
- Настюш, я надеюсь на твое благоразумие, - сказал ей перед уходом Олег. – Если камера вдруг перестанет работать или мне не понравится, что я увижу, то… - он сделал многозначительную паузу, чтобы живое воображение девушки само подсказало ей всевозможные кары за неповиновение. – Просто помни о том, что мне нечего терять, а твои родители будут неподалеку, - тихо закончил он.
________________
Бросив взгляд на экран смартфона, Олег в который раз за день чуть слышно чертыхнулся. И дело было совсем не в том, что ему не нравилось то, что он видел, скорее наоборот. Зная, что его нет поблизости, девушка могла начудить вволю, поэтому ему пришлось принять превентивные меры, впервые опустившись до угроз. Ее родители были самым слабым местом в броне девушки, но давить на эту болевую точку часто было опасно для психики малышки, поэтому он делал это аккуратно и не злоупотреблял. Конечно, скоро ее придется увести подальше от них на какое-то время, иначе птичка так и будет рваться вернутся в родовое гнездо вместо того, чтобы вить новое. С ним.
Его взгляд опять метнулся к заветному экрану. Он видел, как после его ухода Настя, нервничая, металась по комнате, пока сама себя не усадила на кровать и не начала расчесываться. Умная девочка нашла способ успокоится, монотонными движениями водя расчёской по своим длинным волосам. В это время он попал в небольшую пробку, поэтому мог беспрепятственно подглядывать за ней. Олег смотрел, как она заплетает волосы в высокий «конский хвост», как подошла к комоду и начала в нем что-то искать. Он позаботился, чтобы у нее было все самое необходимое из одежды для дома, за исключением штанов. Этого вида одежды в ее гардеробе не было по умолчанию, чтобы не давать лишнего повода почувствовать себя сильной и независимой. Да и что скрывать, ему нравилось смотреть на ее стройные ножки, которые она непременно прятала бы от него, будь у нее такая возможность. Ничего непристойного и вызывающего в комоде так же не водилось, ну или, по крайней мере, он так думал. Потому что когда проехав с черепашьей скоростью несколько метров, он снова глянул на смартфон, то его чуть удар не хватил.
Настя валялась на постели в обнимку с книгой. Она по-прежнему была в светлом сарафане, в котором он ее видел утром, и белых носочках. Казалось бы, что может быть безобиднее обычных носков? Однако теперь он отлично понимал дружищу Гумберта, который пускал слюни на Лолиту. Было что-то невозможно притягательное в этом образе юности и невинности, который придавали девушке белые носки, чуть задравшийся сарафанчик и высокий хвостик из волос. Уткнувшись в страницы книги, это наивное создание понятия не имело о том, какой эффект оказывает своим непринужденно-простодушным видом. Олег чувствовал, как его мозг потихоньку начинает отключаться от того, что кровь прилила совсем не туда, куда нужно.
Силой воли он заставил себя отвести взгляд от будоражащей картинки, и переключиться на выполнение задания. Дело было простеньким, но все равно требовало времени и его внимания. Нужно было взять на прокат машину на пару часов, осмотреться на месте, а затем бросить конверт в нужный ящик. Зайти в подъезд не составит труда, ведь у него были Настины ключи от дома. Все остальные вещи девушки он уничтожил, но ключи предусмотрительно припрятал в гараже. Не привлекать к себе внимания он умел. Праздношатающийся незнакомец в чужом дворе всегда выглядит подозрительно, а значит может запомниться бдительной старушке или мамаше с коляской. Но стоит взять увесистую термосумку, и вот перед нами простой доставщик еды, на которого если и посмотрят, то сразу забудут. «Кстати, надо будет потом в супермаркет заскочить», - переключился на мысли о еде Олег. Позволяя девушке проводить время с ним на кухне или в гостиной, он лишал себя возможности покидать приделы дома, поэтому стоило воспользоваться свободным временем, пока Настя снова сидела под замком.
___________________
Домой он вернулся уже под вечер, занес пакеты с продуктами на кухню и прошел в ванную. Бросив рубашку в корзину для грязного белья и наскоро ополоснувшись, он решил зайти к Насте и предложить ей вместе приготовить ужин, а то, поди, засиделась за целый день на одном месте. Девушка лежала на кровати, подперев щеки ладонями, снова с головой погрузившись в выдуманный мир, и даже не заметила, что ее одиночество было нарушено. Олег спустился и приблизился к кровати, поражаясь беспечности этого ангелочка, который совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг него.
О его присутствии Настя узнала, лишь когда ее сверху накрыло тяжелым телом, мгновенно напугав и полностью обездвижив. Олег потерся лицом о ее волосы и подался немного вперед, чтобы рассмотреть страницы лежащей перед ними книги, и зачитал вслух первые попавшие на глаза строчки:
- «… Он вскочил, прижал руку ко лбу, словно у него закружилась голова, прошелся по камере и снова остановился у кровати.
– Кто внушил мне эту мысль? – прошептал он. – Не ты ли, господи? Если только мертвецы выходят отсюда, займем место мертвеца…»
- Ищешь способы побегов у классиков? – насмешливо фыркнул он над ухом замершей девушки. – Очень уважаю графа Монте-Кристо, кстати, наш советский «Узник замка Иф» одна из немногих экранизаций, в которой концовку оставили, как в книге. Почему-то киноделы во всем мире предпочитают в конце сводить Эдмона и Мерседес вместе, не замечала? Хотя спрашивается, зачем ему сдалась предавшая их любовь женщина со взрослым сыном от его врага, когда рядом с ним есть юная… влюбленная… готовая на все невольница? – последнюю фразу он интимно прошептал ей на ушко, еще сильнее вжимаясь в зажатое им со всех сторон девичье тело.
- Ты не голодна? – поинтересовался он у нее, с трудом вспоминая, зачем, собственно, пожаловал к ней.
Настя немного нервно мотнула головой.
- А вот я голоден, - признался он, надавив ей на ягодицы своей самой изголодавшейся частью тела.
Он отлично чувствовал, насколько сильно она была напряжена, как участилось ее дыхание. Это и понятно, она ведь боится его, однако что-то было не так - он считывал совершенно иной подсознательный импульс, который посылало ее тело. Олег медленно отодвинул книгу в сторону, одновременно разворачивая Настю к себе лицом. Нависнув над распластанной на спине девушкой, он внимательно вглядывался в милые его сердцу черты лица. «Есть, вот оно!» - уловил Олег, разглядев в глубине ее испуганных глаз всполохи желания. Его близость не столько пугала, сколько волновала ее. Именно этого совершенно естественного интереса, который она неожиданно для себя проявляла к нему, как может проявлять женщина к мужчине, Настя сейчас, вероятно, больше всего и страшилась.
Девушка покривила бы душой, если бы сказала, что ей было неприятно до него дотрагиваться. Он привлекал ее, телу нравились приятные ощущения, которые он дарил ей, если бы еще только он не отобрал у нее свободу, не принуждал к физической близости… «Как бы, да если б, - с грустью подумала Настя. – Не жизнь была б, а песня». Она водила ладонями по его широкой груди, вычерчивая одной ей ведомые узоры. С правой стороны немного пониже соска ее ладонь наткнулась на короткий шершавый шрам. Заинтересовавшись, девушка продолжила свое изучение и с левого бока обнаружила белесую отметину от пулевого ранения. Девичьи пальчики порхали, аккуратно ощупывая уже зажитые повреждения, на языке вертелись вопросы о том, как он их заполучил. Однако Олег отвлек ее от столь увлекательного занятия, приподняв ее голову за подбородок для того, чтобы впиться поцелуем в губы.
Ох, не зря Настя пыталась этого избежать, находясь под впечатлением от вчерашнего вечера. Ее снова накрыло ураганом из сильных эмоций под напором опытных мужских губ. Жар опалил девушку от макушки до кончиков пальцев на ногах. Она плавилась, словно послушный воск, под действием его горячих губ и рук. Пока его язык вовсю хозяйничал в плененном рту, сильные руки стискивали девичьи ягодицы, заставляя ее елозить низом живота по вздыбленной плоти, все еще заключенную в штаны.
Почувствовав, что уже еле сдерживается, Олег напомнил сам себе об одном условии.
- Скажи мне «да», милая, - перемежая слова с короткими поцелуями, хрипло попросил он. – Скажи «да».
- Да… - покорно отозвалась девушка, не находя в этом момент в себе сил хоть в чем-то противиться ему.
Подхватив одной рукой свою нагую красавицу, он приподнял ее над собой, в то время как второй рукой в несколько рывков стянул с себя штаны вместе с боксерами. Приставив головку члена к заметно увлажнившемуся входу в лоно девушки, он стал медленно опускать ее на себя, пока она не оказалось полностью насаженной на его торчащее колом достоинство. Он снова принялся целовать ее, скользя руками по бархатной коже ее юного тела, пока не накрыл ими налитые полушария груди с возбужденно торчащими сосками.
Настя чувствовала в себе приятную наполненность, ласкающие прикосновения к груди. Ей хотелось большего, но Олег оставался неподвижен в ней. Продолжая обнимать мужчину за плечи, девушка немного приподнялась на его члене и опустилась обратно, вызвав у обоих легкий стон. Ей редко удавалось побыть в роли «наездницы», но она не могла не признать, что было в этой позе нечто особенное. Ей нравилось, что именно она контролирует процесс, в какой-то мере подчиняя мужчину себе, а не наоборот. Настя задвигала бедрами в удобном для себя темпе, решив про себя, что уж этот раунд точно останется за ней.
А вот Олег считал иначе. Он наслаждался стараниями малышки, решившей перехитрить его, но не спешил вмешиваться. Ей явно было хорошо, но сосредоточенность на движениях мешала расслабиться и достичь оргазма, поэтому он решил это исправить. Снова перехватив ее рукой под попкой и удерживая на весу, он перешел в наступление, в то время как другой рукой принялся потирать чувствительный клитор, стимулируя его в такт сильным толчкам члена.
Девушка вцепилась ему в плечи ногтями от головокружительного наплыва ощущений. Попытка сохранить ясную голову с треском провалилась, и девушка содрогнулась от испытанного оргазма. Мужчина крепко прижал к себе трепещущее тело, давая ей время прийти в себя и отдышаться. Долго ждать он, конечно, не мог, и вскоре девушку снова затрясло от сильных толчков в ее теле. Взяв размашистый быстрый темп, мужчина уверено вел себя к закономерному финалу, поощряемый отрывистыми стонами уткнувшейся в его шею пассии. Разрядка наступила столь стремительно, что на короткий миг Олег утратил контроль над силой, с которой стискивал женские бедра. От боли Настя жалобно всхлипнула ему под ухо. Мужчина пришел в себя и разжал руки, замечая оставшиеся от его пальцев красные отметины на белой коже. Он нежно погладил их в извиняющемся жесте, хотя в глубине души испытывал удовлетворение от их созерцания, ведь они служили визуальным подтверждением того, что эта девушка теперь принадлежала ему.
Прижатая к его груди Настя зашевелилась и едва заметно отодвинулась. Он погладил ей по растрепавшимся длинным волосам и, чмокнув в миленький носик, с ухмылкой произнес:
- Уговорила, завтра напишешь письмо.
Глава 8. «Ты слишком уверен в своих руках»
Олег сдержал слово и следующим утром сразу после завтрака вручил Насте небольшую пачку бумаги, конверт и шариковую ручку.
- Мне ведь не нужно напоминать тебе об осторожности со словами? – спросил он у девушки, решив сразу расставить все точки над i. – Я, конечно, не большой специалист по шифровкам, но замечать странности в тексте обучен. Поэтому будь умницей и не играй в шпионские игры, иначе я посчитаю себя вправе нашу сделку аннулировать.
- Ничего такого не будет, - тихо произнесла Настя, прижимая к себе канцелярские принадлежности, словно боясь, что он заберет их у нее обратно.
- Значит договорились, - заключил мужчина.
Он предложил ей написать письмо в своей подвальной комнате и сразу извинился за то, что временно ограничит ее перемещения по дому, снова закрыв на замок.
- Мне нужно подготовиться, а потом отвезти твое послание, так что не серчай, - в голосе Олега сквозило искреннее сожаление. – Но это неудобство только на сегодняшний день.
Настя молча развернулась и спустилась в комнату. Ее так и подмывало напомнить ему, что вся ее жизнь благодаря его стараниям стало одним сплошным неудобством. Клетка – она и есть клетка, какого бы размера не была. Она обязательно ему все выскажет и ни раз, но только после того, как он доставит ее родителям письмо.
Устроившись на кровати, девушка разложила на тумбочке бумагу и задумалась. Она несколько раз начинала писать, но тут же сминала лист, не выдерживая той фальши, что сквозила в каждой букве. Ей нужно было успокоиться и все обдумать. Настя принялась расхаживать по комнате, пытаясь облечь свои мысли в слова. Она не могла написать им правду, а значит нужно было смириться с тем, что придется лгать. Неважно, что она им скажет, самое главное убедить их в том, что она жива, и они обязательно встретятся. Пусть живут этой надеждой, ведь это единственное, что она им может дать, единственное, что у нее самой пока есть. В конечном счете это не так уж и мало.
Приняв решение, Настя снова взялась за ручку. Она написала о том, что с ней все в порядке, и ее не нужно искать. Она писала, как сильно любит их и скучает. Она просила у них прощение за то, в чем не было ее вины, умоляла беречь себя и ждать от нее известий. В каждой строчке письма сквозила ее любовь к ним и сожаление о том, что они страдают из-за нее. К тому моменту, как она закончила писать, ее щеки были мокрыми от слез, которые она постоянно вытирала, боясь, что они упадут на бумагу и пропитают ее своей горечью.
Когда Олег пришел за письмом, ей уже удалось справиться со слезами, хотя, конечно, не удалось спрятать от его взгляда покрасневший нос и припухшие глаза. Она выглядела такой ранимой и несчастной, что ему захотелось прижать девушку к сердцу и разделить ее печаль. Однако совесть тут же напомнила ему, кто является истинным виновником ее слез, и ему оставалось лишь тяжело вздохнуть, запрятав поглубже свою несвоевременную жалость.
- Меня долго не будет, - предупредил Олег, забирая незапечатанный конверт с письмом. Настя заметила, что у него на руках были надеты тонкие прозрачные перчатки. – Так что сходи в ванную, а потом я тебя накормлю.
Девушка вняла его совету, сходив в туалет и тщательно умывшись, однако аппетита у нее не было, поэтому от еды она отказалась. Олег не стал настаивать, он просто принес ей вниз сок, бутылку воды, свежих фруктов и контейнер с бутербродами для перекуса. Она обратилась к нему с единственной просьбой взять с собой книги, чтобы было хоть чем-то заняться в одиночестве. Разумеется, Олег позволил ей сходить в гостиную, сказав, что книжные шкафы находятся в полном ее распоряжении
- Настюш, я надеюсь на твое благоразумие, - сказал ей перед уходом Олег. – Если камера вдруг перестанет работать или мне не понравится, что я увижу, то… - он сделал многозначительную паузу, чтобы живое воображение девушки само подсказало ей всевозможные кары за неповиновение. – Просто помни о том, что мне нечего терять, а твои родители будут неподалеку, - тихо закончил он.
________________
Бросив взгляд на экран смартфона, Олег в который раз за день чуть слышно чертыхнулся. И дело было совсем не в том, что ему не нравилось то, что он видел, скорее наоборот. Зная, что его нет поблизости, девушка могла начудить вволю, поэтому ему пришлось принять превентивные меры, впервые опустившись до угроз. Ее родители были самым слабым местом в броне девушки, но давить на эту болевую точку часто было опасно для психики малышки, поэтому он делал это аккуратно и не злоупотреблял. Конечно, скоро ее придется увести подальше от них на какое-то время, иначе птичка так и будет рваться вернутся в родовое гнездо вместо того, чтобы вить новое. С ним.
Его взгляд опять метнулся к заветному экрану. Он видел, как после его ухода Настя, нервничая, металась по комнате, пока сама себя не усадила на кровать и не начала расчесываться. Умная девочка нашла способ успокоится, монотонными движениями водя расчёской по своим длинным волосам. В это время он попал в небольшую пробку, поэтому мог беспрепятственно подглядывать за ней. Олег смотрел, как она заплетает волосы в высокий «конский хвост», как подошла к комоду и начала в нем что-то искать. Он позаботился, чтобы у нее было все самое необходимое из одежды для дома, за исключением штанов. Этого вида одежды в ее гардеробе не было по умолчанию, чтобы не давать лишнего повода почувствовать себя сильной и независимой. Да и что скрывать, ему нравилось смотреть на ее стройные ножки, которые она непременно прятала бы от него, будь у нее такая возможность. Ничего непристойного и вызывающего в комоде так же не водилось, ну или, по крайней мере, он так думал. Потому что когда проехав с черепашьей скоростью несколько метров, он снова глянул на смартфон, то его чуть удар не хватил.
Настя валялась на постели в обнимку с книгой. Она по-прежнему была в светлом сарафане, в котором он ее видел утром, и белых носочках. Казалось бы, что может быть безобиднее обычных носков? Однако теперь он отлично понимал дружищу Гумберта, который пускал слюни на Лолиту. Было что-то невозможно притягательное в этом образе юности и невинности, который придавали девушке белые носки, чуть задравшийся сарафанчик и высокий хвостик из волос. Уткнувшись в страницы книги, это наивное создание понятия не имело о том, какой эффект оказывает своим непринужденно-простодушным видом. Олег чувствовал, как его мозг потихоньку начинает отключаться от того, что кровь прилила совсем не туда, куда нужно.
Силой воли он заставил себя отвести взгляд от будоражащей картинки, и переключиться на выполнение задания. Дело было простеньким, но все равно требовало времени и его внимания. Нужно было взять на прокат машину на пару часов, осмотреться на месте, а затем бросить конверт в нужный ящик. Зайти в подъезд не составит труда, ведь у него были Настины ключи от дома. Все остальные вещи девушки он уничтожил, но ключи предусмотрительно припрятал в гараже. Не привлекать к себе внимания он умел. Праздношатающийся незнакомец в чужом дворе всегда выглядит подозрительно, а значит может запомниться бдительной старушке или мамаше с коляской. Но стоит взять увесистую термосумку, и вот перед нами простой доставщик еды, на которого если и посмотрят, то сразу забудут. «Кстати, надо будет потом в супермаркет заскочить», - переключился на мысли о еде Олег. Позволяя девушке проводить время с ним на кухне или в гостиной, он лишал себя возможности покидать приделы дома, поэтому стоило воспользоваться свободным временем, пока Настя снова сидела под замком.
___________________
Домой он вернулся уже под вечер, занес пакеты с продуктами на кухню и прошел в ванную. Бросив рубашку в корзину для грязного белья и наскоро ополоснувшись, он решил зайти к Насте и предложить ей вместе приготовить ужин, а то, поди, засиделась за целый день на одном месте. Девушка лежала на кровати, подперев щеки ладонями, снова с головой погрузившись в выдуманный мир, и даже не заметила, что ее одиночество было нарушено. Олег спустился и приблизился к кровати, поражаясь беспечности этого ангелочка, который совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг него.
О его присутствии Настя узнала, лишь когда ее сверху накрыло тяжелым телом, мгновенно напугав и полностью обездвижив. Олег потерся лицом о ее волосы и подался немного вперед, чтобы рассмотреть страницы лежащей перед ними книги, и зачитал вслух первые попавшие на глаза строчки:
- «… Он вскочил, прижал руку ко лбу, словно у него закружилась голова, прошелся по камере и снова остановился у кровати.
– Кто внушил мне эту мысль? – прошептал он. – Не ты ли, господи? Если только мертвецы выходят отсюда, займем место мертвеца…»
- Ищешь способы побегов у классиков? – насмешливо фыркнул он над ухом замершей девушки. – Очень уважаю графа Монте-Кристо, кстати, наш советский «Узник замка Иф» одна из немногих экранизаций, в которой концовку оставили, как в книге. Почему-то киноделы во всем мире предпочитают в конце сводить Эдмона и Мерседес вместе, не замечала? Хотя спрашивается, зачем ему сдалась предавшая их любовь женщина со взрослым сыном от его врага, когда рядом с ним есть юная… влюбленная… готовая на все невольница? – последнюю фразу он интимно прошептал ей на ушко, еще сильнее вжимаясь в зажатое им со всех сторон девичье тело.
- Ты не голодна? – поинтересовался он у нее, с трудом вспоминая, зачем, собственно, пожаловал к ней.
Настя немного нервно мотнула головой.
- А вот я голоден, - признался он, надавив ей на ягодицы своей самой изголодавшейся частью тела.
Он отлично чувствовал, насколько сильно она была напряжена, как участилось ее дыхание. Это и понятно, она ведь боится его, однако что-то было не так - он считывал совершенно иной подсознательный импульс, который посылало ее тело. Олег медленно отодвинул книгу в сторону, одновременно разворачивая Настю к себе лицом. Нависнув над распластанной на спине девушкой, он внимательно вглядывался в милые его сердцу черты лица. «Есть, вот оно!» - уловил Олег, разглядев в глубине ее испуганных глаз всполохи желания. Его близость не столько пугала, сколько волновала ее. Именно этого совершенно естественного интереса, который она неожиданно для себя проявляла к нему, как может проявлять женщина к мужчине, Настя сейчас, вероятно, больше всего и страшилась.
