Упираясь непослушными руками в поверхность стола, Настя приподнялась и обвела взглядом окружавшее ее пространство. От жгучих слез и накатывающей дурноты у нее все расплывалось перед глазами, но стоящий рядом высокий темный силуэт она безошибочно признала и потянулась к нему почти вслепую, рискуя свалиться на пол. Сильные заботливые руки подхватили ее, не позволяя упасть, и аккуратно прижали к большому телу. Едва Настя вздохнула знакомый мужской запах, как тут же вцепилась в рубашку Олега и громко разрыдалась, не справившись с интенсивностью нахлынувшего на нее облегчения и шоком от всего пережитого. Он говорил ей что-то успокаивавшее, гладил по волосам и слегка покачивал, как маленького ребенка. Подхватив практически голую девушку на руки, Олег понес ее прочь из комнаты, у которой, казалось, на роду было написано стать пристанищем для Настиных страданий и мучений.
В то роковое утро Олег с большой неохотой поехал на работу. Настя крепко спала. Дотронувшись губами до ее лба, он убедился, что температура была невысокой, поэтому не стал будить девушку, решив, что когда она проснется, тогда и примет лекарства. Он еще тогда подумал о том, как жаль, она не заболела, пока он был в отпуске. Нет, Олег, конечно, в принципе не хотел, чтобы Настя болела, но ему было бы намного спокойнее, если бы она находилась под его присмотром.
Текущие дела в офисе немного отвлекли его, но тревожное состояние снова вернулось, стоило ему получить на телефон входящий звонок от бывшей жены.
- Здравствуй, Олег, - голос Галины звучал отрывисто и обеспокоенно, - извини, что отвлекаю, но мне нужно сказать тебе: Лёня не вернулся домой. Откровенно говоря, я этого и ожидала, даже после твоего звонка, вот только он уже два дня мне не звонил, а со вчерашнего дня у него отключен телефон. Я уже начинаю волноваться.
- Хорошо, я тебя понял, - кратко ответил Олег, - постараюсь, что-нибудь выяснить.
Он набрал номер сына, но абонент действительно был недоступен. Неотступное предчувствие беды усилилось, и на всякий случай он позвонил Насте. Вот только девушка тоже не ответила. Возможно, она все еще крепко спала и не слышала звонка, возможно, оставила телефон в спальне и пошла завтракать, возможно… Вероятностей было множество, однако Олег уже шел к машине, успев по пути предупредить одного из своих сотрудников, что отъедет по делам.
В машине он еще несколько раз звонил Насте, и, слушая в трубке длинные гудки, мысленно умолял девушку ответить. Ему было достаточно просто услышать ее сонный голос, чтобы успокоиться, и, обозвав себя параноиком, заняться поисками Лёньки. Но Настя не отвечала на звонки. Она осталась одна в его доме, ключи от которого все еще находились в руках его блудного сына. Олегу совсем не нравился ход его мыслей, но он всегда предпочитал перестраховываться, чем сожалеть о собственной недальновидности. Может, именно это обстоятельство не давало ему расслабиться, заставляя переживать за безопасность девушки? Он не знал точного ответа и просто хотел убедиться, что с ней было все в порядке.
Существенно превышая скорость, где только можно, он, в конце концов, добрался до дачи и бросил машину прямо у ворот. Дверь была заперта, но даже через закрытую входную дверь до него долетел лай Тяпы. Это был плохой, очень плохой знак, от которого внутренности Олега начали покрываться коркой льда. В коридор собственного дома он входил уже с профессиональной отстраненностью, положившись на свои органы чувств и инстинкты. Собачий лай раздавался из ванной комнаты на первом этаже, Олег бегло оглядел кухню – чисто. Следующей на очереди должна была стать гостиная, но до нее он не дошел. Дверь в бильярдную оказалась закрыта неплотно, отчего в коридоре были слышны доносившиеся из-за нее голоса. Олег распахнул эту преграду, уже интуитивно догадываясь, что ничего хорошего за нею не увидит. Действительность превзошла любые его ожидания, и он буквально слетел с лестницы, чтобы разметать по стенам подонков, удерживающих на бильярдном столе обнаженную Настю. Остатки самоконтроля не давали бить в полную силу, но и любезничать он не стал, в несколько долгих секунд наградив кого ударом по почкам, кого в солнечное сплетение, и в довесок отправил в нокаут всю троицу, от души врезав ребром ладони по сонной артерии каждого из них. Сын и, вероятно, двое его приятелей бесформенной кучей валялись на полу, а он замер, тяжело дыша от того, что приходилось сдерживать с трудом поддающуюся контролю ярость, и заставил себя сосредоточиться на дрожащей нагой девушке, которая, свернувшись, лежала на зеленом сукне, обхватив себя руками. На белой коже проступали красные отметины, оставленные мужскими руками.
- Девочка моя… - вырвалось у Олега, и он ухватился руками за край стола, чтобы снова не взяться за ее обидчиков, из которых невыносимо хотелось выбить дух. В равной степени ему не терпелось обнять Настю, почувствовать ее рядом с собой, но понимал, что девушка не в себе и испугается его не меньше, чем насильников. От собственного бессилия хотелось выть, ну, или вымещать злобу на всех причастных к ее несчастью.
Услышав его голос, Настя зашевелилась и даже привстала. Ее заплаканные голубые глаза будто были затянуты пеленой, а саму ее качало из стороны в сторону, но она потянулась к нему, и Олег осторожно обнял ее, привлекая к себе. Уткнувшись ему в грудь, девушка разрыдалась с новой силой, ему оставалось только прижимать ее к себе и гладить по волосам в попытке успокоить.
- Тише, Настенька, все хорошо, я рядом, - бормотал он не особо надеясь, что она его слышит, - не плачь, маленькая, я никому не позволю тебя обидеть. Пойдем отсюда, тебе нужно отдохнуть.
Он взял ее на руки и понес к выходу. Когда он начал подниматься с ней, то на миг его охватило чувство дежавю, как он идет по этой самой лестнице с плачущей измученной девушкой на руках, а ее тело содрогается от рыданий. Ощущение пропало столь же быстро, как и возникло. Выйдя в коридор, он на всякий случай запер дверь на щеколду, которую так и не снял за ненадобностью. Вот запор и пригодился, чтобы эти пьяные мрази не расползлись по всему дому, как тараканы. Ходи их потом, дави.
Олег отнес Настю в спальню, благо, что в ней не было видно каких-то внешних следов пребывания посторонних людей. Он аккуратно уложил ее в постель, чувствуя, как она вся буквально горит, но при этом трясется словно в лихорадке. Девушка тут же закуталась в тонкое одеяло, стуча зубами. Он наклонился к ней и тихо сообщил, что спустится на пару минут вниз и тут же вернется с лекарством. Настя плакала, продолжая кутаться в одеяло. Олег вздохнул и пошел вниз, не забыв выпустить скулящую Тяпу из ванной, которая с появлением хозяина заметно успокоилась, но продолжала рычать на дверь, ведущую в подвальную комнату. Олег доверял компетенции Мануила Савельевича, но решил дать Насте кое-что посильнее обычных таблеток. Знакомые спецназовцы называли это «коктейлем» - убойная штука на основе конской дозы парацетамола и кое-каких препаратов, от чего спишь мертвецким сном часов двенадцать, но зато просыпаешься практически здоровым. Конечно, эта гадость здорово била по печени и поджелудочной, но когда болеть было недоступной роскошью, волей-неволей предпочтение отдавалось ускоренному курсу восстановления. Олег терпеть не мог тратить время на простудные заболевания, поэтому держал в аптечке все необходимые ингредиенты на крайний случай.
- Настюш, - он присел на постель рядом с лежащей девушкой. – У тебя высокая температура, выпей это, пожалуйста.
Олег помог Насте немного приподняться, чтобы она приняла положение полулежа, опираясь на подушки, и протянул ей кружку с «коктейлем». Ему пришлось придерживать для нее чашку с питьем, потому что у девушки слишком сильно тряслись руки. Она послушно делала из кружки небольшие глотки теплой жидкости, даже не разбирая вкуса лекарства. Этот простой процесс к тому же помог справиться с истерикой, Настя начала успокаиваться, а ее взгляд стал более осмысленным. Когда она допила, он похвалил ее и убрал кружку.
- Только не уходи, - Настя обхватила ладошками его руку и попыталась сжать, но была слишком слаба для этого.
- Я буду рядом, - успокоил он, погладив ее дрожащие руки. – Все уже закончилось, все будет хорошо.
- Они, они там… они хотели… - ее глаза испуганно округлились, и она начала задыхаться.
- Ч-ч-ч, я обо всем позабочусь, - Олег поправил подушки и снова уложил девушку. Скоро ее должен был сморить сон, и тогда у него будет время, чтобы со всем разобраться.
Он сидел рядом с ней на кровати, продолжая говорить что-то утешающее, и вскоре ее веки отяжелели, черты лица разгладились, а дыхание выровнялось. Через пару минут девушка уже крепко спала, продолжая держать его за руку, и Олег чувствовал, что охвативший ее тело жар постепенно спадает. «Ну, вот и славно», - подумал он.
Он осторожно высвободил руку из плена безвольных тонких пальчиков, и спустился на первый этаж, размышляя над тем, что предпринять дальше. Решение пришло само собой, и Олег набрал номер телефона Зарецкого. Выслушал его скупой пересказ утренних событий, начальник отделения полиции пообещал прислать своих ребят. И действительно полицейский уазик, называемый в простонародье «бобиком», приехал минут через двадцать, и он запустил троих молодых оперов в дом.
- Всех пакуем? – уточнил один из оперативников, спускаясь вслед за Олегом в бильярдную.
- Вот этого, - Олег пнул под ребра незнакомого парня, от чего тот глухо застонал, - и этого. А с этим я сам разберусь, - показал он на скрюченное тело сына.
Сотрудники полиции не стали с ним спорить, проверяя жизнеспособность своих будущих подопечных.
- Обдолбанные, - констатировал тот же самый опер, проверив зрачки худого бедолаги, распластанного на полу. – Димас, помоги поднять.
Вскоре обоих задержанных переправили в «бобик», и Олег на своей машине поехал за уазиком в участок, заперев перед этим подвал и проверив Настю. Ее состояние не вызывало серьезных опасений, хотя оставлять ее одну и не хотелось, но после «коктейля» девушка должна была проспать до самой ночи, а к тому времени, как она очнется, он уже снова будет рядом с ней.
Когда они приехали в отделение полиции, Олег не стал дожидаться, пока выгрузят отморозков и сразу поднялся на второй этаж здания. В приемной он обратился к симпатичной рыжеволосой секретарши лет тридцати, которая ему приветливо улыбнулась:
- Олег Марченко, - представился он и обозначил цель своего визита, - Антон Петрович у себя?
- Он вас ждет, проходите, - секретарша вежливо указала на дверь в кабинет своего начальника.
Олег зашел в кабинет, в котором ему уже приходилось бывать, хоть и не часто. За письменным столом сидел полысевший и заметно поправившийся Антон Зарецкий. Мужчины поздоровались и пожали друг другу руки.
- Рад тебя видеть, правда, повод к этому совсем не располагает, - Зарецкий жестом пригласил Олега сесть. – Деятелей этих доставили?
- Да, - кивнул Олег, - внизу принимают. Они под дурью и алкоголем. Ну, и еще я их слегка приложил, - добавил он.
- Жить будут? – уточнил Зарецкий на всякий случай.
- Вполне, - дернул плечами Олег. – Я поэтому тебе и позвонил, чтоб не прикопать их где-нибудь невзначай.
- Это ты брось, мне висяков и без тебя хватает, - произнес Зарецкий с легкой улыбкой, но его глаза оставались серьезными. – Я правильно понял, что их Лёнька привел?
- Он самый, - подтвердил Олег, - у него были ключи от моего дома.
- Его тоже привезли?
- Нет, - покачал головой Олег. – С ним я сам разберусь, все-таки отец как-никак. Никакого «я тебя породил, я тебя и убью» не произойдет, если тебя это беспокоит.
- Ну, смотри сам, - полковник Зарецкий откинулся на своем кресле, окинув оценивающим взглядом напряженного Олега. – Тогда вот тебе ручка, бумага. Пиши заявление, как двое злоумышленников вломились к тебе домой в твое отсутствие. Можем все до суда довести, если хочешь.
- Не надо, - Олег придвинул к себе письменные принадлежности.
- Тогда следом пиши второе заявление, что претензий не имеешь. Мы их тут промаринуем пару дней, ребята культурно объяснят, как они были неправы, и пусть катятся на все четыре стороны. Они там хоть не набедокурили?
- Настю мою сильно напугали, она была одна дома, - не поднимая головы, Олег быстро строчил официальные формулировки сухим казенным языком в заявлении.
- Настю? – удивленно переспросил Зарецкий, который впервые слышал от Олега это имя.
В качестве пояснения Олег достал из бумажника небольшую фотографию, на которой Настя была запечатлена вместе с таксой. Дурачась, девушка как-то наделала несколько своих селфи с Тяпой, один из снимков показался ему особо удачным, и он распечатал его себе на память.
- Красивая девочка, - оценил Зарецкий, - и давно вы вместе?
- Полтора месяца, - Олег закончил и отодвинул от себя исписанные листы. – Как подумаю о том, что мог вернуться домой только вечером, а ее там… - дрогнувший голос не позволил ему закончить фразу.
- Так, отставить! - Нахмурившись, скомандовал Зарецкий. – Давай-ка стресс снимем.
Сделав усилие, он поднял свое грузное тело из-за стола и направился к небольшому настенному шкафу, из которого извлек початую бутылку коньяка, две рюмки и лимон на тарелке.
- Я за рулем, - отказался Олег, глядя на эти приготовления.
- Выпьем по пятьдесят грамм. Тебе они все равно, как слону дробина, - отмахнулся Зарецкий. – Сейчас только лимончика порежу.
Олегу ничего другого не оставалось, как согласиться и, чокнувшись, выпить с Зарецким. Крепкий алкоголь сразу ожег желудок приятным согревающим теплом, от которого лед, сковавший все кишки в животе, треснул и начал таять. Полковник мгновенно уловил перемены в сидящем напротив него мужчине, и, не спрашивая разрешения, налил им еще коньяку. После второй рюмки Олег снова почувствовал себя живым и испытал чувство благодарности к Зарецкому за своевременную скорую помощь.
- Ну, не буду тебя задерживать, езжай домой к девочке, ты ей сейчас очень нужен, - по-отечески похлопал Олегу по плечу Зарецкий. – С этими утырками мы и без тебя разберемся.
Олег поблагодарил его за помощь и, попрощавшись, поехал домой. У него еще впереди было много дел.
________________________
От выплеснутой на лицо прохладной воды Лёна начал приходить в себя. Его мутило, в голове били колокола, от которых башка трещала, как спелый арбуз.
- Очухался? – откуда-то сверху раздался спокойный голос его отца.
Лёна приоткрыл глаза, поморгал ими, чтобы восстановить зрение, и попытался приподняться. Он понял, что так и лежит на полу в бильярдной. Парень подполз к ближайшей стене, оббитой деревянными рейками, и медленно сел, опираясь спиной о стену. В небольшой комнате кроме него и Олега никого больше не было. Лёня слизнул с губ влагу, ощущая мучащую его жажду, но не решился попросить у отца воды.
- Где остальные? – рискнул задать он вопрос. Голос звучал хрипло, горло драло так, будто по нему прошлись наждачкой.
- В КПЗ, - лаконично ответил ему Олег, не прерывая своего занятия.
Лёня смотрел, как мужчина включил горелку, которая откуда-то появилась на бильярдном столе, и поднес к огню лезвие острого охотничьего ножа. Парень невольно сглотнул от вида этих зловещих приготовлений, силясь разгадать, что задумал его отец.
Глава 12. «Целым был и был разбитым»
В то роковое утро Олег с большой неохотой поехал на работу. Настя крепко спала. Дотронувшись губами до ее лба, он убедился, что температура была невысокой, поэтому не стал будить девушку, решив, что когда она проснется, тогда и примет лекарства. Он еще тогда подумал о том, как жаль, она не заболела, пока он был в отпуске. Нет, Олег, конечно, в принципе не хотел, чтобы Настя болела, но ему было бы намного спокойнее, если бы она находилась под его присмотром.
Текущие дела в офисе немного отвлекли его, но тревожное состояние снова вернулось, стоило ему получить на телефон входящий звонок от бывшей жены.
- Здравствуй, Олег, - голос Галины звучал отрывисто и обеспокоенно, - извини, что отвлекаю, но мне нужно сказать тебе: Лёня не вернулся домой. Откровенно говоря, я этого и ожидала, даже после твоего звонка, вот только он уже два дня мне не звонил, а со вчерашнего дня у него отключен телефон. Я уже начинаю волноваться.
- Хорошо, я тебя понял, - кратко ответил Олег, - постараюсь, что-нибудь выяснить.
Он набрал номер сына, но абонент действительно был недоступен. Неотступное предчувствие беды усилилось, и на всякий случай он позвонил Насте. Вот только девушка тоже не ответила. Возможно, она все еще крепко спала и не слышала звонка, возможно, оставила телефон в спальне и пошла завтракать, возможно… Вероятностей было множество, однако Олег уже шел к машине, успев по пути предупредить одного из своих сотрудников, что отъедет по делам.
В машине он еще несколько раз звонил Насте, и, слушая в трубке длинные гудки, мысленно умолял девушку ответить. Ему было достаточно просто услышать ее сонный голос, чтобы успокоиться, и, обозвав себя параноиком, заняться поисками Лёньки. Но Настя не отвечала на звонки. Она осталась одна в его доме, ключи от которого все еще находились в руках его блудного сына. Олегу совсем не нравился ход его мыслей, но он всегда предпочитал перестраховываться, чем сожалеть о собственной недальновидности. Может, именно это обстоятельство не давало ему расслабиться, заставляя переживать за безопасность девушки? Он не знал точного ответа и просто хотел убедиться, что с ней было все в порядке.
Существенно превышая скорость, где только можно, он, в конце концов, добрался до дачи и бросил машину прямо у ворот. Дверь была заперта, но даже через закрытую входную дверь до него долетел лай Тяпы. Это был плохой, очень плохой знак, от которого внутренности Олега начали покрываться коркой льда. В коридор собственного дома он входил уже с профессиональной отстраненностью, положившись на свои органы чувств и инстинкты. Собачий лай раздавался из ванной комнаты на первом этаже, Олег бегло оглядел кухню – чисто. Следующей на очереди должна была стать гостиная, но до нее он не дошел. Дверь в бильярдную оказалась закрыта неплотно, отчего в коридоре были слышны доносившиеся из-за нее голоса. Олег распахнул эту преграду, уже интуитивно догадываясь, что ничего хорошего за нею не увидит. Действительность превзошла любые его ожидания, и он буквально слетел с лестницы, чтобы разметать по стенам подонков, удерживающих на бильярдном столе обнаженную Настю. Остатки самоконтроля не давали бить в полную силу, но и любезничать он не стал, в несколько долгих секунд наградив кого ударом по почкам, кого в солнечное сплетение, и в довесок отправил в нокаут всю троицу, от души врезав ребром ладони по сонной артерии каждого из них. Сын и, вероятно, двое его приятелей бесформенной кучей валялись на полу, а он замер, тяжело дыша от того, что приходилось сдерживать с трудом поддающуюся контролю ярость, и заставил себя сосредоточиться на дрожащей нагой девушке, которая, свернувшись, лежала на зеленом сукне, обхватив себя руками. На белой коже проступали красные отметины, оставленные мужскими руками.
- Девочка моя… - вырвалось у Олега, и он ухватился руками за край стола, чтобы снова не взяться за ее обидчиков, из которых невыносимо хотелось выбить дух. В равной степени ему не терпелось обнять Настю, почувствовать ее рядом с собой, но понимал, что девушка не в себе и испугается его не меньше, чем насильников. От собственного бессилия хотелось выть, ну, или вымещать злобу на всех причастных к ее несчастью.
Услышав его голос, Настя зашевелилась и даже привстала. Ее заплаканные голубые глаза будто были затянуты пеленой, а саму ее качало из стороны в сторону, но она потянулась к нему, и Олег осторожно обнял ее, привлекая к себе. Уткнувшись ему в грудь, девушка разрыдалась с новой силой, ему оставалось только прижимать ее к себе и гладить по волосам в попытке успокоить.
- Тише, Настенька, все хорошо, я рядом, - бормотал он не особо надеясь, что она его слышит, - не плачь, маленькая, я никому не позволю тебя обидеть. Пойдем отсюда, тебе нужно отдохнуть.
Он взял ее на руки и понес к выходу. Когда он начал подниматься с ней, то на миг его охватило чувство дежавю, как он идет по этой самой лестнице с плачущей измученной девушкой на руках, а ее тело содрогается от рыданий. Ощущение пропало столь же быстро, как и возникло. Выйдя в коридор, он на всякий случай запер дверь на щеколду, которую так и не снял за ненадобностью. Вот запор и пригодился, чтобы эти пьяные мрази не расползлись по всему дому, как тараканы. Ходи их потом, дави.
Олег отнес Настю в спальню, благо, что в ней не было видно каких-то внешних следов пребывания посторонних людей. Он аккуратно уложил ее в постель, чувствуя, как она вся буквально горит, но при этом трясется словно в лихорадке. Девушка тут же закуталась в тонкое одеяло, стуча зубами. Он наклонился к ней и тихо сообщил, что спустится на пару минут вниз и тут же вернется с лекарством. Настя плакала, продолжая кутаться в одеяло. Олег вздохнул и пошел вниз, не забыв выпустить скулящую Тяпу из ванной, которая с появлением хозяина заметно успокоилась, но продолжала рычать на дверь, ведущую в подвальную комнату. Олег доверял компетенции Мануила Савельевича, но решил дать Насте кое-что посильнее обычных таблеток. Знакомые спецназовцы называли это «коктейлем» - убойная штука на основе конской дозы парацетамола и кое-каких препаратов, от чего спишь мертвецким сном часов двенадцать, но зато просыпаешься практически здоровым. Конечно, эта гадость здорово била по печени и поджелудочной, но когда болеть было недоступной роскошью, волей-неволей предпочтение отдавалось ускоренному курсу восстановления. Олег терпеть не мог тратить время на простудные заболевания, поэтому держал в аптечке все необходимые ингредиенты на крайний случай.
- Настюш, - он присел на постель рядом с лежащей девушкой. – У тебя высокая температура, выпей это, пожалуйста.
Олег помог Насте немного приподняться, чтобы она приняла положение полулежа, опираясь на подушки, и протянул ей кружку с «коктейлем». Ему пришлось придерживать для нее чашку с питьем, потому что у девушки слишком сильно тряслись руки. Она послушно делала из кружки небольшие глотки теплой жидкости, даже не разбирая вкуса лекарства. Этот простой процесс к тому же помог справиться с истерикой, Настя начала успокаиваться, а ее взгляд стал более осмысленным. Когда она допила, он похвалил ее и убрал кружку.
- Только не уходи, - Настя обхватила ладошками его руку и попыталась сжать, но была слишком слаба для этого.
- Я буду рядом, - успокоил он, погладив ее дрожащие руки. – Все уже закончилось, все будет хорошо.
- Они, они там… они хотели… - ее глаза испуганно округлились, и она начала задыхаться.
- Ч-ч-ч, я обо всем позабочусь, - Олег поправил подушки и снова уложил девушку. Скоро ее должен был сморить сон, и тогда у него будет время, чтобы со всем разобраться.
Он сидел рядом с ней на кровати, продолжая говорить что-то утешающее, и вскоре ее веки отяжелели, черты лица разгладились, а дыхание выровнялось. Через пару минут девушка уже крепко спала, продолжая держать его за руку, и Олег чувствовал, что охвативший ее тело жар постепенно спадает. «Ну, вот и славно», - подумал он.
Он осторожно высвободил руку из плена безвольных тонких пальчиков, и спустился на первый этаж, размышляя над тем, что предпринять дальше. Решение пришло само собой, и Олег набрал номер телефона Зарецкого. Выслушал его скупой пересказ утренних событий, начальник отделения полиции пообещал прислать своих ребят. И действительно полицейский уазик, называемый в простонародье «бобиком», приехал минут через двадцать, и он запустил троих молодых оперов в дом.
- Всех пакуем? – уточнил один из оперативников, спускаясь вслед за Олегом в бильярдную.
- Вот этого, - Олег пнул под ребра незнакомого парня, от чего тот глухо застонал, - и этого. А с этим я сам разберусь, - показал он на скрюченное тело сына.
Сотрудники полиции не стали с ним спорить, проверяя жизнеспособность своих будущих подопечных.
- Обдолбанные, - констатировал тот же самый опер, проверив зрачки худого бедолаги, распластанного на полу. – Димас, помоги поднять.
Вскоре обоих задержанных переправили в «бобик», и Олег на своей машине поехал за уазиком в участок, заперев перед этим подвал и проверив Настю. Ее состояние не вызывало серьезных опасений, хотя оставлять ее одну и не хотелось, но после «коктейля» девушка должна была проспать до самой ночи, а к тому времени, как она очнется, он уже снова будет рядом с ней.
Когда они приехали в отделение полиции, Олег не стал дожидаться, пока выгрузят отморозков и сразу поднялся на второй этаж здания. В приемной он обратился к симпатичной рыжеволосой секретарши лет тридцати, которая ему приветливо улыбнулась:
- Олег Марченко, - представился он и обозначил цель своего визита, - Антон Петрович у себя?
- Он вас ждет, проходите, - секретарша вежливо указала на дверь в кабинет своего начальника.
Олег зашел в кабинет, в котором ему уже приходилось бывать, хоть и не часто. За письменным столом сидел полысевший и заметно поправившийся Антон Зарецкий. Мужчины поздоровались и пожали друг другу руки.
- Рад тебя видеть, правда, повод к этому совсем не располагает, - Зарецкий жестом пригласил Олега сесть. – Деятелей этих доставили?
- Да, - кивнул Олег, - внизу принимают. Они под дурью и алкоголем. Ну, и еще я их слегка приложил, - добавил он.
- Жить будут? – уточнил Зарецкий на всякий случай.
- Вполне, - дернул плечами Олег. – Я поэтому тебе и позвонил, чтоб не прикопать их где-нибудь невзначай.
- Это ты брось, мне висяков и без тебя хватает, - произнес Зарецкий с легкой улыбкой, но его глаза оставались серьезными. – Я правильно понял, что их Лёнька привел?
- Он самый, - подтвердил Олег, - у него были ключи от моего дома.
- Его тоже привезли?
- Нет, - покачал головой Олег. – С ним я сам разберусь, все-таки отец как-никак. Никакого «я тебя породил, я тебя и убью» не произойдет, если тебя это беспокоит.
- Ну, смотри сам, - полковник Зарецкий откинулся на своем кресле, окинув оценивающим взглядом напряженного Олега. – Тогда вот тебе ручка, бумага. Пиши заявление, как двое злоумышленников вломились к тебе домой в твое отсутствие. Можем все до суда довести, если хочешь.
- Не надо, - Олег придвинул к себе письменные принадлежности.
- Тогда следом пиши второе заявление, что претензий не имеешь. Мы их тут промаринуем пару дней, ребята культурно объяснят, как они были неправы, и пусть катятся на все четыре стороны. Они там хоть не набедокурили?
- Настю мою сильно напугали, она была одна дома, - не поднимая головы, Олег быстро строчил официальные формулировки сухим казенным языком в заявлении.
- Настю? – удивленно переспросил Зарецкий, который впервые слышал от Олега это имя.
В качестве пояснения Олег достал из бумажника небольшую фотографию, на которой Настя была запечатлена вместе с таксой. Дурачась, девушка как-то наделала несколько своих селфи с Тяпой, один из снимков показался ему особо удачным, и он распечатал его себе на память.
- Красивая девочка, - оценил Зарецкий, - и давно вы вместе?
- Полтора месяца, - Олег закончил и отодвинул от себя исписанные листы. – Как подумаю о том, что мог вернуться домой только вечером, а ее там… - дрогнувший голос не позволил ему закончить фразу.
- Так, отставить! - Нахмурившись, скомандовал Зарецкий. – Давай-ка стресс снимем.
Сделав усилие, он поднял свое грузное тело из-за стола и направился к небольшому настенному шкафу, из которого извлек початую бутылку коньяка, две рюмки и лимон на тарелке.
- Я за рулем, - отказался Олег, глядя на эти приготовления.
- Выпьем по пятьдесят грамм. Тебе они все равно, как слону дробина, - отмахнулся Зарецкий. – Сейчас только лимончика порежу.
Олегу ничего другого не оставалось, как согласиться и, чокнувшись, выпить с Зарецким. Крепкий алкоголь сразу ожег желудок приятным согревающим теплом, от которого лед, сковавший все кишки в животе, треснул и начал таять. Полковник мгновенно уловил перемены в сидящем напротив него мужчине, и, не спрашивая разрешения, налил им еще коньяку. После второй рюмки Олег снова почувствовал себя живым и испытал чувство благодарности к Зарецкому за своевременную скорую помощь.
- Ну, не буду тебя задерживать, езжай домой к девочке, ты ей сейчас очень нужен, - по-отечески похлопал Олегу по плечу Зарецкий. – С этими утырками мы и без тебя разберемся.
Олег поблагодарил его за помощь и, попрощавшись, поехал домой. У него еще впереди было много дел.
________________________
От выплеснутой на лицо прохладной воды Лёна начал приходить в себя. Его мутило, в голове били колокола, от которых башка трещала, как спелый арбуз.
- Очухался? – откуда-то сверху раздался спокойный голос его отца.
Лёна приоткрыл глаза, поморгал ими, чтобы восстановить зрение, и попытался приподняться. Он понял, что так и лежит на полу в бильярдной. Парень подполз к ближайшей стене, оббитой деревянными рейками, и медленно сел, опираясь спиной о стену. В небольшой комнате кроме него и Олега никого больше не было. Лёня слизнул с губ влагу, ощущая мучащую его жажду, но не решился попросить у отца воды.
- Где остальные? – рискнул задать он вопрос. Голос звучал хрипло, горло драло так, будто по нему прошлись наждачкой.
- В КПЗ, - лаконично ответил ему Олег, не прерывая своего занятия.
Лёня смотрел, как мужчина включил горелку, которая откуда-то появилась на бильярдном столе, и поднес к огню лезвие острого охотничьего ножа. Парень невольно сглотнул от вида этих зловещих приготовлений, силясь разгадать, что задумал его отец.
