Индира покачала головой. Она всегда считала Белый город довольно тихим местом. Это в Приграничье мотаются контрабандисты, появляются набегами дикие племена, иногда идут войной соседи… Кто же знал, что тетушка умудрялась и в столице повоевать?
— Но почему вы все уверены, что станете для меня лучшими мужьями? — озадачилась «кошка». — Я с юных лет жила в казарме. Мои руки загрубели от рукоятей клинков, а речи лишены вычурной вежливости. Я не уверена, что способна на нежность, и даже сейчас, получив наследство, не буду спешить с детьми…
— Госпожа Лавсикая считала, что мы вам подходим, — пожал плечами Хара. — Она была очень мудра и видела куда дальше, чем мы можем представить.
— Что ж, ты сказал достаточно, чтобы я задумалась. Возвращайся в гарем, — сказала Индира.
— Госпожа, — парень опять нагло посмотрел воительнице прямо в глаза, — позвольте помочь вам… сбросить напряжение…
— Иди, — строгим тоном поторопила его девушка.
После всего услышанного желание пропало абсолютно. Да и не готова она сейчас принимать в своей постели мужчину. В личные покои даже мужей редко допускают. Обычно женщины навещают мужчин в гареме и не заботятся о чистоте простыней. Хлебнула сладкого — и к себе, отдыхать. Это ведь мужчинам нужны шелковые или кружевные простыни, наволочки с вышивкой и милые покрывала с кисточками. Женщины живут куда скромнее и строже. Им некогда тратить время на уютные мелочи, статуэтки и салфеточки.
Очевидно, Хара решил не спорить. Он встал, поклонился и легким прыжком покинул комнату госпожи через окно. Индира невольно залюбовалась — а хорош! Гибкий, сильный, такого будет приятно прижать к стеночке где-нибудь в галерее с высокими подоконниками или в хаммаме… Тряхнув головой, воительница разогнала неприличные мысли, стянула одеяло на пол, завернулась в него, точно в походе, и уснула, оставив принятие решения на утро. Рассветное солнце — мягкое и нежное — разгонит мороки тьмы и подскажет правильное решение!
Утром Индира вскочила на рассвете. Привычно выбежала на тренировку. На кухне уже хлопотали, у загона с козами тоже крутились слуги, даже на конюшне слышалось ржание и стук ведер. Девушка покачала головой и углубилась в сад — пробежка, разминка, работа с мечом…
Когда в голове не осталось ни одной лишней мысли, она опустилась на песок, сложила ноги и закрыла глаза. Обратилась к Великой Матери и замерла. Руки легли на колени, дыхание постепенно выровнялось, и девушка задала один-единственный вопрос — принимать ли женихов мужьями?
Поначалу ответа не было, но Индира умела быть настойчивой и ждать. Она сидела и ровно дышала, впитывая в себя окружающее спокойствие круг за кругом. Шаг от площадки. Два. Десять… Когда круг внимания достиг кухонного флигеля, до нее донесся голос кухарки:
— Трех мужей тебе в награду, умница моя!
Кого уж там похвалила старая «кошка», было неважно. Индира получила свой ответ.
Медленно поднявшись с земли, воительница осторожно размяла затекшее тело и, никуда не торопясь, вернулась в дом. Купальня, чистая одежда, завтрак… Ко второй чашке кофе явился Мендес. Воительница строго спросила у него бумаги на женихов, и смотритель гарема, с облегчением вздохнув, выдал ей договоры. Оказывается, все бумаги хранились у него, но поскольку женихи уже два года учились, он позабыл о том, что они должны вот-вот вернуться.
Индира поставила чашку и взялась за свитки. Все оказалось ровно так, как ей объяснял Хара — калым заплачен, договоры заключены на имя Индиры, и для заключения брака осталось лишь провести церемонию и подтвердить все подписями сторон.
— Что ж, раз все бумаги в порядке, — девушка отложила свитки и устало потерла лоб, — готовьте тройную церемонию.
— Вы хотите взять сразу троих мужей в один день? — поднял брови Мендес.
— Не вижу препятствий, — отрезала Индира. — Юноши давно живут в доме, хорошо друг друга знают, и двое из них не имеют родственников в Белом городе.
Смотритель гарема молча поклонился и вскоре, решив еще несколько несрочных вопросов, ушел. Однако после его ухода девушка ощутила некоторое беспокойство. А что, если парни мечтали о красивой личной церемонии? Она знала, что мальчики с детских лет придумывают для себя брачные одеяния, рисуют кукол в пышных юбках и покрывалах… Может, она своей торопливостью разрушает их мечты?
Помаявшись какое-то время, Индира решительным шагом направилась в гарем. В конце концов, она грубая воительница и может ошибаться. А еще она не закостенела в своем солдафонстве и может женихов просто спросить…
Ее появление устроило в гареме настоящий переполох. Что-то падало, шуршало, сыпалось и пищало.
— Тихо! — властно подняла девушка руку. — Я хочу видеть Хару, Зора и Айдана! В малой гостиной!
Сказав это, «кошка» быстро свернула в крохотную комнатку, в которой обычно принимали родственников-мужчин, заглянувших в гарем по случаю, и остановилась в окна, забранного резной каменной решеткой.
Женихи явились быстро. Нежный блондин был ухожен и прилично одет в длинную белую тунику поверх многослойной юбки. Причесан, аккуратно подкрашен — только глаза подведены да на губах немного прозрачного медового блеска. Даже покрывало захватил — вдруг придется выйти из гарема?
В пику ему брюнет и рыжий пришли опять полуодетыми. Хара стряхивал с волос воду, а ниже пояса на нем были черные шаровары, пусть и очень широкие, почти как юбка.
Волосы Зора были сухими, зато торс блестел от пота, а юбка на нем была неприлично обтягивающая и с разрезами. Посмотрев на обоих, Индира сообразила, что по утрам тренируется не только она. Только Хара, похоже, успел искупаться, а рыжик только собирался.
— Я вас не задержу, — быстро сказала она. — Сегодня смотритель гарема предоставил мне все бумаги.
Все трое внимательно на нее посмотрели с абсолютно разным выражением лица. Айдан — немного с испугом и надеждой. Зор — внимательно, с вопросом. Хара — напряженно.
— Я убедилась, что ваши слова правдивы, и готова назначить церемонию на ближайшее время. Есть пожелания или вопросы?
— Госпожа, — первым, как обычно, высказался Хара, — общая церемония и общая брачная ночь?
— Не вижу смысла растягивать, — дернула плечом Индира, — ваших родных нет в городе, а мои подруги на границе. Отметим все скромно, без шума. Зато вы можете выбрать себе любые наряды, и на украшения я не поскуплюсь.
Старшие переглянулись и молча кивнули, а вот блондин смутился, покраснел, прижал ладони к щекам и дрожащим голосом прошептал:
— Госпожа очень добра! А можно мне алое платье?
Индира невольно улыбнулась. Конечно, алая краска была дорога, и вообще ткани красных оттенков ценились воительницами, но что не сделаешь для такого нежного цветочка?
— Можно, — сказала она. — Насколько я помню, в сундуках тетушки есть алый шелк, прикажу Мендесу выдать его тебе. Платье сошьешь сам или пригласить портного?
— Сам! — на лице Айдана расцвела такая счастливая улыбка, что Индире захотелось его обнять и потискать, как жеребенка или щенка. Кажется, другие женихи разделяли ее чувства, потому что смотрели на младшего, как на котенка, получившего новую игрушку.
— А у вас есть пожелания или просьбы? — Индира с трудом отвлеклась от разглядывания счастливого блондина и переключилась на старших будущих мужей.
— Мне все равно, — пожал плечами Хара, — я не мечтал о платье и побрякушках.
— Я бы попросил… — Зор поколебался, но выговорил: — Я бы попросил дозволения иногда ездить верхом.
Индира быстро вспомнила утренюю суету в конюшне и кивнула:
— Полагаю, твой скакун уже стоит в конюшне?
— Да, — Зор потупился.
— Что ж, я не против, но бери в сопровождение кого-нибудь из женщин. За стенами Белого города может быть опасно!
Рыжик благодарно поклонился. А Индира задумчиво посмотрела на будущего старшего мужа. Хара явно не ждал ничего хорошего от брака и собирался только выполнить клятву, данную госпоже Лавсикае. Но день свадьбы должен запомниться мужчине. Индира помнила, как ее отцы улыбались, вспоминая о подарках, вкусной еде и веселье на собственных свадьбах. И каждый хранил подарок жены в особой шкатулке.
У Айдана будет его сбывшаяся мечта — алое платье. Зор не расстанется со своим скакуном… А чем можно порадовать Хару?
Простившись с женихами, воительница покинула гарем и отправилась в оружейную комнату. Ей всегда легче думалось за полировкой мечей. Один клинок, другой, третий… На четвертом Индира сообразила, что ее будущих мужей воспитывали, как телохранителей. Значит, у них есть оружие? А какое?
Отложив тряпку и специальную пасту для полировки, воительница ополоснула руки и вышла в сад. Возле гарема был высажен цветник, обнесенный ажурной решеткой — что-то вроде гаремного садика, который мужчинам запрещалось покидать, если в главном доме были гости. Подойдя к решетке, девушка выбрала мальчишку побойчее и поманила к себе.
— Что угодно, госпожа? — сразу поклонился он.
— Ты знаешь Хару?
— Вашего жениха? Знаю! — парнишка закивал, гордясь своими знаниями.
— Можешь потихоньку узнать, какое у него есть оружие?
— Так никакого, госпожа, — нахмурился мальчик, — господин Мендес приказал им всем сложить оружие в сундук и запер его на ключ!
— Вот как, спасибо, малыш, — Индира задумчиво похлопала себя по бедру. — Беги на кухню, скажи, что я разрешила тебе целую тарелку лукума! Только поделись с друзьями!
Мелкого как ветром сдуло, а воительница вернулась к себе и вызвала служанку:
— Позови ко мне Мендеса. А прежде скажи — у вас всех есть оружие?
Девчонка закивала, потом помялась:
— Раньше оружие было у нас в спальнях и на кухне, и мы обязательно носили с собой длинные кинжалы, а теперь Мендес велел все убирать в сундуки, под замок, чтобы не портить репутацию благородного дома…
Индира задумчиво кивнула и сказала:
— Скажи Аридане, чтобы сломала замок и вновь разложила оружие по всему дому. Но сначала пришли ко мне Мендеса.
Девчонка просияла и убежала, а Индира мысленно поблагодарила Великую мать за подсказку. Что-то неладное творилось в ее новом доме!
Хранитель гарема явился, как всегда, с озабоченным лицом и пучком свитков в руках.
— Что пожелает моя госпожа? — поклонился он.
— Выдать Айдану алый шелк на свадебное платье, — принялась перечислять воительница, — Зору новое седло и упряжь — алой кожи. Хару — вернуть все оружие и от меня в подарок любой меч из оружейни!
— Но госпожа, — вскинулся мужчина, — разве можно давать мужчинам оружие?
Индира пристально посмотрела на Мендеса и заметила кое-что неприятное. Дрожащие пальцы рук, прикрытые длинными рукавами абайи, крошки в прежде ухоженной бороде и немного съехавший синий тюрбан. Мужчина явно был не в порядке!
— Это приказ хозяйки дома, Мендес! Что непонятного?
У мужчины затряслись руки, и свитки покатились по мозаичному полу.
— Рассказывай, — веско сказала Индира, складывая руки, как тетушка, когда собиралась ругаться. Кажется, эта поза добила смотрителя гарема — он повалился на пол и, по-мужски причитая и подвывая, начал рассказывать.
Оказывается, воительница Лавсикая, узнав, что никогда не сможет родить, предложила своим мужчинам поискать себе жен или хотя бы подружек. Мужья отказались, наложникам хватало удовольствия с гостями, а отцами они становиться не желали. А вот Мендес… Он нашел себе вдовушку в гончарном квартале и навещал ее иногда.
Когда вдовица родила сына — никто этому не удивился. Женщины вообще не обязаны никому докладывать, откуда у них берутся дети. Госпожа Лавсикая передала мальчику подарок, и, собственно, на этом все. Никто и не знал, что смотритель гарема почтенной пожилой дамы имеет ребенка на стороне.
Ровно до вчерашнего дня.
Мендес забыл про документы женихов, потому что вместе с парнями ему передали письмо, в котором говорилось, что его сын похищен, мать его лежит у лекаря с ушибленной головой, и если жалкий мужичонка желает увидеть свое дитя живым, ему следует спрятать все оружие в доме и в полночь открыть садовую калитку и двери дома, в котором он живет.
Индира покачала головой. Во время рассказа смотрителя она вспомнила древний закон об имуществе. Он назывался «право сильного» и сейчас действовал лишь на улице Битв, среди высших воительниц.
Если объяснить проще — кто сильнее, тот и прав. Любое наследство можно отбить в течение месяца без последствий. Или заставить продать за медный грош. Трудно сопротивляться с мечом у горла. Но в этом и состоял принцип закона — не можешь удержать свою собственность даже месяц — недостоин. Стража даже не станет принимать жалобу.
— Кто написал письмо, знаешь?
— Догадываюсь, — всхлипывая, ответил Мендес. — Подруги вашей тетушки никогда бы не пошли на такое, но их дочери…
Индира понимающе кивнула. Все или почти все достается наследнице, а младшим куда податься? Хорошо, если у отца было большое приданое и мало сыновей. Тогда есть шанс купить лавочку или трактир. А если ты четвертая или пятая дочь в семье, а служить на границе или в страже нет желания? Да еще под боком появилось такое аппетитное наследство?
— Быстро назови мне имена и где их искать, — распорядилась воительница, — а потом прикажи заложить носилки. Мы с женихами едем на рынок покупать подарки к свадьбе!
Мендес даже рот открыл, не зная, как реагировать, но Индира уже решила, что делать, и отдавала приказы быстро и безжалостно. Привычка подчиняться сработала — смотритель гарема склонился в глубоком поклоне и назвал имена и места обитания сразу четырех младших воительниц из хороших семей.
Воительница хмыкнула и, приказав Мендесу сидеть в гареме вместе со всеми его обитателями, понеслась на кухню. Кто лучше старой кухарки знал все сплетни этого города?
Услышав имена, Аридана подобралась:
— Что еще эти облезлые псицы задумали?
Индира коротко пересказала печаль Мендеса и поделилась своей задумкой:
— Я велела подать паланкин. Выеду с женихами на рынок за покупками. Вы тут запритесь и держите оружие наготове. Постараюсь отыскать мальчишку и вернуть до ночи. Мне бы только узнать, где эти девицы могут спрятать ребенка?
Кухарка призадумалась, теребя полотенце, потом выдала:
— Вообще, могли конечно, в материнских гаремах спрятать, но гарем место такое — там никто язык за зубами держать не станет. Моментально на базаре слухи пойдут. Значит, нужно другое место. Девки эти ленивые. Служат в страже, но в самом спокойном месте, и даже десятницами не стали, несмотря на уважение к их матерям. Значит, надо искать самую грязную корчму или блудный дом в квартале. Из тех, где не только пива нальют, но и дурман предложат.
Индира покивала и вздохнула:
— Я таких мест не знаю. Служила на границе. Мне бы проводника по злачным местам…
— Так привратник наш из такого вот дурного угла выкуплен, — пожала плечами Аридана. — Он все хибары в Белом городе знает, куда соваться не след.
— Вот и хорошо! Раздай оружие и присмотри тут за всем. Постараюсь мальчишку вытащить и этим драным сучкам хвосты накрутить!
Кухарка довольно усмехнулась вслед хозяйке и зычным голосом подозвала свою помощницу:
— Давай, немочь бледная! Неси мой протазан!
Индира между тем наведалась в гарем. Собрала женихов и объяснила им задачу:
— Едем на базар за покупками к свадьбе. Оружие берите, сколько унесете. Я буду искать мальчишку, украденного сына Мендеса, а вы — прикрывать мне спину.
— Но почему вы все уверены, что станете для меня лучшими мужьями? — озадачилась «кошка». — Я с юных лет жила в казарме. Мои руки загрубели от рукоятей клинков, а речи лишены вычурной вежливости. Я не уверена, что способна на нежность, и даже сейчас, получив наследство, не буду спешить с детьми…
— Госпожа Лавсикая считала, что мы вам подходим, — пожал плечами Хара. — Она была очень мудра и видела куда дальше, чем мы можем представить.
— Что ж, ты сказал достаточно, чтобы я задумалась. Возвращайся в гарем, — сказала Индира.
— Госпожа, — парень опять нагло посмотрел воительнице прямо в глаза, — позвольте помочь вам… сбросить напряжение…
— Иди, — строгим тоном поторопила его девушка.
После всего услышанного желание пропало абсолютно. Да и не готова она сейчас принимать в своей постели мужчину. В личные покои даже мужей редко допускают. Обычно женщины навещают мужчин в гареме и не заботятся о чистоте простыней. Хлебнула сладкого — и к себе, отдыхать. Это ведь мужчинам нужны шелковые или кружевные простыни, наволочки с вышивкой и милые покрывала с кисточками. Женщины живут куда скромнее и строже. Им некогда тратить время на уютные мелочи, статуэтки и салфеточки.
Очевидно, Хара решил не спорить. Он встал, поклонился и легким прыжком покинул комнату госпожи через окно. Индира невольно залюбовалась — а хорош! Гибкий, сильный, такого будет приятно прижать к стеночке где-нибудь в галерее с высокими подоконниками или в хаммаме… Тряхнув головой, воительница разогнала неприличные мысли, стянула одеяло на пол, завернулась в него, точно в походе, и уснула, оставив принятие решения на утро. Рассветное солнце — мягкое и нежное — разгонит мороки тьмы и подскажет правильное решение!
Глава 10
Утром Индира вскочила на рассвете. Привычно выбежала на тренировку. На кухне уже хлопотали, у загона с козами тоже крутились слуги, даже на конюшне слышалось ржание и стук ведер. Девушка покачала головой и углубилась в сад — пробежка, разминка, работа с мечом…
Когда в голове не осталось ни одной лишней мысли, она опустилась на песок, сложила ноги и закрыла глаза. Обратилась к Великой Матери и замерла. Руки легли на колени, дыхание постепенно выровнялось, и девушка задала один-единственный вопрос — принимать ли женихов мужьями?
Поначалу ответа не было, но Индира умела быть настойчивой и ждать. Она сидела и ровно дышала, впитывая в себя окружающее спокойствие круг за кругом. Шаг от площадки. Два. Десять… Когда круг внимания достиг кухонного флигеля, до нее донесся голос кухарки:
— Трех мужей тебе в награду, умница моя!
Кого уж там похвалила старая «кошка», было неважно. Индира получила свой ответ.
Медленно поднявшись с земли, воительница осторожно размяла затекшее тело и, никуда не торопясь, вернулась в дом. Купальня, чистая одежда, завтрак… Ко второй чашке кофе явился Мендес. Воительница строго спросила у него бумаги на женихов, и смотритель гарема, с облегчением вздохнув, выдал ей договоры. Оказывается, все бумаги хранились у него, но поскольку женихи уже два года учились, он позабыл о том, что они должны вот-вот вернуться.
Индира поставила чашку и взялась за свитки. Все оказалось ровно так, как ей объяснял Хара — калым заплачен, договоры заключены на имя Индиры, и для заключения брака осталось лишь провести церемонию и подтвердить все подписями сторон.
— Что ж, раз все бумаги в порядке, — девушка отложила свитки и устало потерла лоб, — готовьте тройную церемонию.
— Вы хотите взять сразу троих мужей в один день? — поднял брови Мендес.
— Не вижу препятствий, — отрезала Индира. — Юноши давно живут в доме, хорошо друг друга знают, и двое из них не имеют родственников в Белом городе.
Смотритель гарема молча поклонился и вскоре, решив еще несколько несрочных вопросов, ушел. Однако после его ухода девушка ощутила некоторое беспокойство. А что, если парни мечтали о красивой личной церемонии? Она знала, что мальчики с детских лет придумывают для себя брачные одеяния, рисуют кукол в пышных юбках и покрывалах… Может, она своей торопливостью разрушает их мечты?
Помаявшись какое-то время, Индира решительным шагом направилась в гарем. В конце концов, она грубая воительница и может ошибаться. А еще она не закостенела в своем солдафонстве и может женихов просто спросить…
Ее появление устроило в гареме настоящий переполох. Что-то падало, шуршало, сыпалось и пищало.
— Тихо! — властно подняла девушка руку. — Я хочу видеть Хару, Зора и Айдана! В малой гостиной!
Сказав это, «кошка» быстро свернула в крохотную комнатку, в которой обычно принимали родственников-мужчин, заглянувших в гарем по случаю, и остановилась в окна, забранного резной каменной решеткой.
Женихи явились быстро. Нежный блондин был ухожен и прилично одет в длинную белую тунику поверх многослойной юбки. Причесан, аккуратно подкрашен — только глаза подведены да на губах немного прозрачного медового блеска. Даже покрывало захватил — вдруг придется выйти из гарема?
В пику ему брюнет и рыжий пришли опять полуодетыми. Хара стряхивал с волос воду, а ниже пояса на нем были черные шаровары, пусть и очень широкие, почти как юбка.
Волосы Зора были сухими, зато торс блестел от пота, а юбка на нем была неприлично обтягивающая и с разрезами. Посмотрев на обоих, Индира сообразила, что по утрам тренируется не только она. Только Хара, похоже, успел искупаться, а рыжик только собирался.
— Я вас не задержу, — быстро сказала она. — Сегодня смотритель гарема предоставил мне все бумаги.
Все трое внимательно на нее посмотрели с абсолютно разным выражением лица. Айдан — немного с испугом и надеждой. Зор — внимательно, с вопросом. Хара — напряженно.
— Я убедилась, что ваши слова правдивы, и готова назначить церемонию на ближайшее время. Есть пожелания или вопросы?
— Госпожа, — первым, как обычно, высказался Хара, — общая церемония и общая брачная ночь?
— Не вижу смысла растягивать, — дернула плечом Индира, — ваших родных нет в городе, а мои подруги на границе. Отметим все скромно, без шума. Зато вы можете выбрать себе любые наряды, и на украшения я не поскуплюсь.
Старшие переглянулись и молча кивнули, а вот блондин смутился, покраснел, прижал ладони к щекам и дрожащим голосом прошептал:
— Госпожа очень добра! А можно мне алое платье?
Индира невольно улыбнулась. Конечно, алая краска была дорога, и вообще ткани красных оттенков ценились воительницами, но что не сделаешь для такого нежного цветочка?
— Можно, — сказала она. — Насколько я помню, в сундуках тетушки есть алый шелк, прикажу Мендесу выдать его тебе. Платье сошьешь сам или пригласить портного?
— Сам! — на лице Айдана расцвела такая счастливая улыбка, что Индире захотелось его обнять и потискать, как жеребенка или щенка. Кажется, другие женихи разделяли ее чувства, потому что смотрели на младшего, как на котенка, получившего новую игрушку.
— А у вас есть пожелания или просьбы? — Индира с трудом отвлеклась от разглядывания счастливого блондина и переключилась на старших будущих мужей.
— Мне все равно, — пожал плечами Хара, — я не мечтал о платье и побрякушках.
— Я бы попросил… — Зор поколебался, но выговорил: — Я бы попросил дозволения иногда ездить верхом.
Индира быстро вспомнила утренюю суету в конюшне и кивнула:
— Полагаю, твой скакун уже стоит в конюшне?
— Да, — Зор потупился.
— Что ж, я не против, но бери в сопровождение кого-нибудь из женщин. За стенами Белого города может быть опасно!
Рыжик благодарно поклонился. А Индира задумчиво посмотрела на будущего старшего мужа. Хара явно не ждал ничего хорошего от брака и собирался только выполнить клятву, данную госпоже Лавсикае. Но день свадьбы должен запомниться мужчине. Индира помнила, как ее отцы улыбались, вспоминая о подарках, вкусной еде и веселье на собственных свадьбах. И каждый хранил подарок жены в особой шкатулке.
У Айдана будет его сбывшаяся мечта — алое платье. Зор не расстанется со своим скакуном… А чем можно порадовать Хару?
Простившись с женихами, воительница покинула гарем и отправилась в оружейную комнату. Ей всегда легче думалось за полировкой мечей. Один клинок, другой, третий… На четвертом Индира сообразила, что ее будущих мужей воспитывали, как телохранителей. Значит, у них есть оружие? А какое?
Отложив тряпку и специальную пасту для полировки, воительница ополоснула руки и вышла в сад. Возле гарема был высажен цветник, обнесенный ажурной решеткой — что-то вроде гаремного садика, который мужчинам запрещалось покидать, если в главном доме были гости. Подойдя к решетке, девушка выбрала мальчишку побойчее и поманила к себе.
— Что угодно, госпожа? — сразу поклонился он.
— Ты знаешь Хару?
— Вашего жениха? Знаю! — парнишка закивал, гордясь своими знаниями.
— Можешь потихоньку узнать, какое у него есть оружие?
— Так никакого, госпожа, — нахмурился мальчик, — господин Мендес приказал им всем сложить оружие в сундук и запер его на ключ!
— Вот как, спасибо, малыш, — Индира задумчиво похлопала себя по бедру. — Беги на кухню, скажи, что я разрешила тебе целую тарелку лукума! Только поделись с друзьями!
Мелкого как ветром сдуло, а воительница вернулась к себе и вызвала служанку:
— Позови ко мне Мендеса. А прежде скажи — у вас всех есть оружие?
Девчонка закивала, потом помялась:
— Раньше оружие было у нас в спальнях и на кухне, и мы обязательно носили с собой длинные кинжалы, а теперь Мендес велел все убирать в сундуки, под замок, чтобы не портить репутацию благородного дома…
Индира задумчиво кивнула и сказала:
— Скажи Аридане, чтобы сломала замок и вновь разложила оружие по всему дому. Но сначала пришли ко мне Мендеса.
Девчонка просияла и убежала, а Индира мысленно поблагодарила Великую мать за подсказку. Что-то неладное творилось в ее новом доме!
Хранитель гарема явился, как всегда, с озабоченным лицом и пучком свитков в руках.
— Что пожелает моя госпожа? — поклонился он.
— Выдать Айдану алый шелк на свадебное платье, — принялась перечислять воительница, — Зору новое седло и упряжь — алой кожи. Хару — вернуть все оружие и от меня в подарок любой меч из оружейни!
— Но госпожа, — вскинулся мужчина, — разве можно давать мужчинам оружие?
Индира пристально посмотрела на Мендеса и заметила кое-что неприятное. Дрожащие пальцы рук, прикрытые длинными рукавами абайи, крошки в прежде ухоженной бороде и немного съехавший синий тюрбан. Мужчина явно был не в порядке!
— Это приказ хозяйки дома, Мендес! Что непонятного?
У мужчины затряслись руки, и свитки покатились по мозаичному полу.
— Рассказывай, — веско сказала Индира, складывая руки, как тетушка, когда собиралась ругаться. Кажется, эта поза добила смотрителя гарема — он повалился на пол и, по-мужски причитая и подвывая, начал рассказывать.
Глава 11
Оказывается, воительница Лавсикая, узнав, что никогда не сможет родить, предложила своим мужчинам поискать себе жен или хотя бы подружек. Мужья отказались, наложникам хватало удовольствия с гостями, а отцами они становиться не желали. А вот Мендес… Он нашел себе вдовушку в гончарном квартале и навещал ее иногда.
Когда вдовица родила сына — никто этому не удивился. Женщины вообще не обязаны никому докладывать, откуда у них берутся дети. Госпожа Лавсикая передала мальчику подарок, и, собственно, на этом все. Никто и не знал, что смотритель гарема почтенной пожилой дамы имеет ребенка на стороне.
Ровно до вчерашнего дня.
Мендес забыл про документы женихов, потому что вместе с парнями ему передали письмо, в котором говорилось, что его сын похищен, мать его лежит у лекаря с ушибленной головой, и если жалкий мужичонка желает увидеть свое дитя живым, ему следует спрятать все оружие в доме и в полночь открыть садовую калитку и двери дома, в котором он живет.
Индира покачала головой. Во время рассказа смотрителя она вспомнила древний закон об имуществе. Он назывался «право сильного» и сейчас действовал лишь на улице Битв, среди высших воительниц.
Если объяснить проще — кто сильнее, тот и прав. Любое наследство можно отбить в течение месяца без последствий. Или заставить продать за медный грош. Трудно сопротивляться с мечом у горла. Но в этом и состоял принцип закона — не можешь удержать свою собственность даже месяц — недостоин. Стража даже не станет принимать жалобу.
— Кто написал письмо, знаешь?
— Догадываюсь, — всхлипывая, ответил Мендес. — Подруги вашей тетушки никогда бы не пошли на такое, но их дочери…
Индира понимающе кивнула. Все или почти все достается наследнице, а младшим куда податься? Хорошо, если у отца было большое приданое и мало сыновей. Тогда есть шанс купить лавочку или трактир. А если ты четвертая или пятая дочь в семье, а служить на границе или в страже нет желания? Да еще под боком появилось такое аппетитное наследство?
— Быстро назови мне имена и где их искать, — распорядилась воительница, — а потом прикажи заложить носилки. Мы с женихами едем на рынок покупать подарки к свадьбе!
Мендес даже рот открыл, не зная, как реагировать, но Индира уже решила, что делать, и отдавала приказы быстро и безжалостно. Привычка подчиняться сработала — смотритель гарема склонился в глубоком поклоне и назвал имена и места обитания сразу четырех младших воительниц из хороших семей.
Воительница хмыкнула и, приказав Мендесу сидеть в гареме вместе со всеми его обитателями, понеслась на кухню. Кто лучше старой кухарки знал все сплетни этого города?
Услышав имена, Аридана подобралась:
— Что еще эти облезлые псицы задумали?
Индира коротко пересказала печаль Мендеса и поделилась своей задумкой:
— Я велела подать паланкин. Выеду с женихами на рынок за покупками. Вы тут запритесь и держите оружие наготове. Постараюсь отыскать мальчишку и вернуть до ночи. Мне бы только узнать, где эти девицы могут спрятать ребенка?
Кухарка призадумалась, теребя полотенце, потом выдала:
— Вообще, могли конечно, в материнских гаремах спрятать, но гарем место такое — там никто язык за зубами держать не станет. Моментально на базаре слухи пойдут. Значит, нужно другое место. Девки эти ленивые. Служат в страже, но в самом спокойном месте, и даже десятницами не стали, несмотря на уважение к их матерям. Значит, надо искать самую грязную корчму или блудный дом в квартале. Из тех, где не только пива нальют, но и дурман предложат.
Индира покивала и вздохнула:
— Я таких мест не знаю. Служила на границе. Мне бы проводника по злачным местам…
— Так привратник наш из такого вот дурного угла выкуплен, — пожала плечами Аридана. — Он все хибары в Белом городе знает, куда соваться не след.
— Вот и хорошо! Раздай оружие и присмотри тут за всем. Постараюсь мальчишку вытащить и этим драным сучкам хвосты накрутить!
Кухарка довольно усмехнулась вслед хозяйке и зычным голосом подозвала свою помощницу:
— Давай, немочь бледная! Неси мой протазан!
Индира между тем наведалась в гарем. Собрала женихов и объяснила им задачу:
— Едем на базар за покупками к свадьбе. Оружие берите, сколько унесете. Я буду искать мальчишку, украденного сына Мендеса, а вы — прикрывать мне спину.
