Пролог
Знала же, что ни на секунду нельзя терять бдительность! Но для самобичевания сейчас уже поздно. Раньше надо было думать, когда брала из рук официанта неизвестный, но такой сладкий напиток! А уж как голова начала кружиться, нужно было найти уголок и отсидеться там. Или на балкон выйти. Но явно не кружить на заплетающихся ногах по залу!
Упала я на что-то относительно мягкое и тёплое. Глаза открывать категорически не хотелось. Может, у меня сломан позвоночник и оттого я и не чувствую боли?
А нет, кажется, я все-таки что-то почувствовала: чьи-то сильные руки крепко обхватили мою талию
Каково было мое удивление, когда я открыла правый глаз, левый пока оказался не готов, и увидела, что лежу на человеке, а точнее… на мужчине! Подняв глаз, все еще один, на его лицо, я увидела словно покрытые коркой льда синие озера. И тут же меня обдало таким холодом, что все тело покрылось мурашками.
Быстро и довольно болезненно мужчина разжал руки, оттолкнул меня на холодный пол и вскочил на ноги, а я так и осталась валяться. Шок и до сих пор зажмуренный глаз не дали мне подняться так же быстро.
— Простите мою неуклюжесть, — промямлила я под нос. Светлые Боги, до чего же стыдно! Собравшись с духом, наконец, открыла и второй глаз.
Вокруг нас собралась толпа любопытных. Оказывается, и знати не чужды подобные пороки. Да, что же вы все пялитесь на нас?! Возникло трусливое желание испариться или провалиться сквозь землю на худой конец. Но увы, такого я не умела. Глазами нашла Валенсию, которая была по виду не такой веселой как минутой ранее и виновато смотрела на меня. Я послала ей ободряющую улыбку: это моя вина, я все же старше этого ребенка.
— Вон, — привлёк меня низкий хриплый голос.
Повернувшись, я увидела мужчину, который спас меня от падения на твердый паркет. Он оказался высок и статен. И, казалось, так же далек от всего мирского. Глядя на него, возникала мысль, что он вообще не в курсе, что люди могут испытывать еще какие-то чувства, кроме презрения и ненависти. Его глаза искрились от этих чувств, направленных на меня.
— Что, простите? — мой мозг, затуманенный алкоголем, отказывался воспринимать информацию.
— Я сказал, вон, — почти по слогам повторил он чуть громче, и вся прелесть пленившего меня глубокого хрипловатого голоса пропала. Сейчас это был обычный повелительный тон.
— Я еще раз прошу прощения, — собрала я всю покорность, что была во мне. — Мне очень стыдно за мою неуклюжесть.
Но незнакомца не тронули мои слова. Он скрестил руки на груди и уставился на меня в ожидании. И тут я поняла, что не могу провалить свое первое задание так бездарно. Сжав кулаки, с трудом встала — меня все еще нещадно качало — и повернулась к нему. И вдруг меня окатило крышесносной волной злобы и презрения. Его аура, словно напитанная тьмой, душила меня. Если бы взглядом можно было убивать, от меня не осталось бы и горстки пепла. Но вместо того, чтобы тихо удалиться, во мне вдруг включился какой-то совсем ненормальный режим защиты.
— А по какому праву я должна уходить? — вздернула выше нос. — У меня есть приглашение. И я не собираюсь покидать этот бал только потому, что я вам не нравлюсь!
Все, кто наблюдал за нами, даже охнули испуганно. Как-будто я посмела оскорбить самого Повелителя или как там называют короля в этой стране?
Мужчина презрительно хмыкнул, синие глаза хищно блеснули.
— Я вижу, что ты не только до жути не воспитана, но еще и тупа. Что ж, ты сама напросилась. Стража! — он не повысил тон, но казалось, будто властный низкий голос эхом отразился от стен, заполнил все пространство. — Вывести ее.
Мой рот раскрылся в удивлении, когда возникшие словно из ниоткуда стражники молча схватили меня под руки и потащили к выходу. Я брыкалась и пыталась высвободиться, но они были ощутимо сильнее.
Уже у самых дверей я повернулась и увидела такое ликование и удовольствие в его глазах, что не выдержала и наградила его нелестными эпитетами.
— Грубиян неотесанный, животное! Не видать тебе ясных дней! — тихо пробубнила себе под нос. Но брови его удивленно взметнулись, а губы изогнулись в презрительной ухмылке. Не мог же он меня услышать?! Или… мог?..
Ох, как я же я потом пожалела о своих словах...
Глава 1
Месяцем ранее
Таверна с многообещающим названием «Поющая сирена» находилась на пересечении двух торговых трактов. И в отличии от пары других подобных заведений нашего небольшого городка на границе Эзлорского Королевства здесь всегда было шумно и многолюдно.
И пусть в таверне никто не пел, и уж точно не был похож на прекрасную сирену, жители города и случайные путники или торговцы редко обходили это место стороной. Жареное мясо, море выпивки и дешевые девки – вот что привлекало посетителей.
– Лил! – позвала меня Гленна, помощница нашего повара. – Отнеси заказ на последний столик!
Поставив поднос с пустыми тарелками и кубками на прилавок у входа в кухню, я устало обтерла пот со лба когда-то белым, а теперь уже видавшим виды передником. И, подхватив очередной тяжелый заставленный поднос, балансируя между столами, гостями и другими снующими туда-сюда официантками, двинулась в конец зала.
– Ясных дней, господа, – поприветствовала клиентов и начала выставлять тарелки с рагу и кубки с вином на стол. Три мужика далеко не первой трезвости радостно оскалились.
– Хороша девка! – усмехнулся в рыжую бороду один из них. И вдруг шлепнул меня по заднице. Остальные громко заржали, поддержав выходку товарища. Меня, работающую в «Сирене» уже три года, подобное поведение не удивило. Поэтому я молча проглотила обиду, засунула свое отвращение куда подальше, но про себя наградила рыжего бородача далеко не лестными эпитетами. И его собутыльников заодно.
Деньги. Мне нужны деньги, твердила себе. А, если разозлю хозяина Джо, то получу за смену лишь хороший выговор, а не желанные медяки.
– Пойдешь со мной наверх, малышка? – не унимался бородач. – Хорошо заплачу. И удовольствие друг другу доставим.
Сжала пустой поднос так, что побелели костяшки пальцев. В деньгах я нуждаюсь, конечно, но не настолько, чтобы раздвигать ноги перед каждым ублюдком, который пообещает заплатить!
– Я не оказываю услуги подобного рода, господин, – ответила, опустив голову. – Могу пригласить нужных вам девушек.
Джо не держал шлюх отдельно. Их обязанности исполняли некоторые официантки, готовые за плату ублажать постояльцев. Я же хотела для себя иного. А именно: тихого семейного счастья, любящего мужа и ораву детишек.
– Э, нет! Я слышал, что подавальщицы в этом трактире не прочь согреть койку щедрому постояльцу! – запротестовал мужчина, протянув лапу, чтобы схватить меня. Но я вовремя увернулась.
И чего, спрашивается, пристал. Красотой я не блистала. Обычная, ничем не примечательная внешность, русые волосы зачесаны в гладкий пучок. А платье с целомудренным вырезом было изрядно поношено и скрывало все, что могло вызвать хоть какой-то интерес.
Моника, одна из девушек, заметив назревающую проблему, покачивая пышными бедрами, подошла к нам.
– Господин, позвольте, я помогу вам? – призывно улыбнулась, откинула на спину рыжую прядь длинных распущенных волос. Чуть наклонилась, демонстрируя роскошную грудь. Моника была самой востребованной проституткой в «Сирене» и порой даже не тратила время и силы на основную работу. Но хозяин никогда не придирался. Она мастерски разводила клиентов на деньги. Сначала они готовы были оплатить любые блюда, которые она им предложит, лукаво сверкая глазами, а затем уже в комнатах наверху оставляли щедрые чаевые за особые услуги.
Джо забирал у девушек часть выручки, но Моника никогда не оставалась в накладе.
Вот и сейчас Бородач и двое других, которых я мысленно окрестила как Тощий и Верзила, сразу обратили на красотку свое внимание.
– Я бы опробовал рыжуху, – похабно ухмыльнулся Верзила. Тощий согласно закивал.
И, только я начала отступать, решив, что про меня, наконец, забыли, снова вмешался Бородач.
– А меня и на двоих хватит, – подмигнул мне, вставая с лавки.
Я крепче вцепилась в поднос и, выставив его перед собой как оружие, воззвала ко всем Светлым Богам разом, чтобы это Хаосово отродье оставило меня в покое. Моника лишь непонимающе пожала плечами, с заинтересованной улыбкой на красивом лице наблюдая за разыгрывающейся сценой. Она на самом деле искренне отказывалась понимать, почему я так стерегу свою девственность. Пару раз даже порывалась приобщить меня к своему ремеслу. Но отстала, когда я заявила, что раз я не осуждаю ее жизнь, то и не потерплю, чтобы она или другие девки лезли в мою.
Бородач надвигался, а у меня уже тряслись поджилки от страха. Никто же не заступится! Джо плевать на личные проблемы работников. Лишь бы доход приносили и клиентов не злили. Решила про себя: подойдет и тресну по голове этим самым подносом, но в койку себя затащить не позволю! И плевать, какие обвинения потом Джо предъявит! Я не постельной грелкой сюда нанималась!
– Кажется, девушка ясно дала вам понять, что подобная работа не по ее части, господин, – раздался громкий голос позади меня. Знакомый голос. Сердце забилось в груди чаще, а голова пошла кругом. Кажется, я даже почувствовала, как губы сами по себе растягиваются в идиотской улыбке.
Оливер! Хвала Светлым Богам!
– Не будем ругаться и омрачать ясный день, господин, – продолжал Оливер. – Не все наши работницы оказывают… хмм… дополнительные услуги. Тем более Лила уже занята, и ее мужчине очень не понравится, если она займется подобным ремеслом.
И тут я совсем сомлела, поворачиваясь к парню. Как и всегда, до невозможности красив. Светлые чуть длинноватые волосы, зеленые глаза. Оливер был сыном хозяина Джо. И не в пример своему отцу всегда обходительно и непринужденно общался со всеми. Будь это заезжий торговец или посудомойка на кухне.
Похоже, Бородач признал сына владельца таверны и решил отступить, примирительно поднимая руки.
– Прошу прощения, не знал, – он усмехнулся в густую бороду и глянул в сторону Моники. – Тогда пусть рыжая красотка нас обслужит. Тебя хватит на троих, детка? Или позовешь подмогу?
Она облизнула пухлые губы и как бы невзначай провела рукой по тонкой талии, остановив ладонь на бедре.
– Вы останетесь довольны, господа.
Моника составила заказанный обед на поднос, и вся компания, посмеиваясь, двинулась вверх по лестнице. Я облегченно выдохнула.
– Спасибо, Оливер, – тихо поблагодарила, не решаясь задать вопрос, который так и вертелся на языке. Я давно была влюблена в Оливера, и он, если верить его словам, любил меня. Именно меня! Несуразную, ничем не примечательную…
Мотнув головой, парень велел следовать за ним. Когда мы оказались на улице он схватил меня за руку и повел за конюшню. Ладонь, сухая и горячая, приятно согревала.
– Лила, моя Лилаааа, – выдохнул, прижав меня спиной к стене. Его губы легко скользнули по моей щеке. А потом нашли мои и втянули в поцелуй. – Придешь ко мне сегодня? Я хочу тебя, моя нежная Лилия. Не отказывай, не мучь меня.
Три дня назад я уступила ему. Отдала свою девственность. Теперь и в глаза его смотреть стыдно было. И страшно. Женится ли? Или ему и того, что есть, достаточно? Бабушка как-то сказала, что незачем покупать корову, если молоко можно получать бесплатно. А спросить не решалась.
– Бабушка болеет, мне нужно домой, – выдавила из себя, уворачиваясь от вездесущих губ. Руки парня крепче огладили мою талию и спустились ниже, сжали ягодицы.
Светлые Боги! Я выдохнула сквозь зубы, пытаясь поймать отголоски ускользающего разума.
– Прекрати, – попросила, не узнавая собственный голос. Хриплый, чуть слышный. – Увидит кто…
– Плевать, – бросил Оливер, прикусив тонкую нежную кожу на шее. – Пусть все знают, что ты моя. Чтобы никто не смел смотреть на тебя больше. Я люблю тебя, Лила. Отпросись пораньше у отца и приходи.
И тут я сдалась. Любит, значит, и жениться не откажется.
– Приду, – улыбнулась лукаво, вспоминая ужимки Моники и других проституток. – Сейчас отпусти только.
Вечером, как и договаривались, я отпросилась у Джо. Тот отпустил на удивление легко, что было ему несвойственно. Краснея и смущаясь, заглянула в комнатушку к Монике, которая и жила здесь, в таверне.
– Можно? – прошмыгнула, закрывая за собой дверь. Рыжая отдыхала на узкой койке. Видимо, трое клиентов ее изрядно вымотали. При виде меня она подняла голову и приветливо улыбнулась.
– Дай угадаю, хочешь порадовать Олли? – усмехнулась, и, заметив мое вытянувшееся от удивления лицо, добавила: – Ой, да брось ты! Все давно знают, что он тебя в койку затащил!
Я покраснела еще сильнее, если это было вообще возможно. Моника засмеялась. Встала с кровати, схватила меня за руку и усадила на стул перед зеркалом.
– Твое, конечно, дело, но должна предупредить, чтобы не плакалась потом: Оливер тот еще прохвост. Ты его интересовала, пока твоя целка была не тронута. А сейчас поразвлекается еще немного и кинет, когда новизна пропадет!
Я вскинула голову:
– Неправда! Оливер любит меня!
– Поступай, как знаешь, – Моника пожала плечами. – Мне вообще все равно. Но уж лучше, когда первый раз по любви, а не с каким-нибудь толстым пузатым кошелем.
Я хотела возразить, что ни с кем, кроме Оливера, спать не собираюсь. Но не стала. В конце концов я пришла сюда за другим. И рыжая, благодаря своей природной интуиции, знала, зачем. Ночью, когда мы были близки, Оливер сказал, что я слишком зажата. Что ему нужно больше страсти… Может, новый образ поможет мне раскрепоститься?
– Я сделаю из тебя красотку, – промурлыкала она, распуская мои волосы. – Олли точно не сможет удержать член в штанах!
Следующие полчаса меня расчесывали, красили, чем-то опрыскивали. Потом Моника заставила меня облачиться в одно из ее платьев: ярко-красное, с откровенным декольте. В итоге из зеркала на меня смотрела девица с распущенными волосами, ярко накрашенными губами и подчеркнутыми черной сурьмой глазами. От моего тела исходил сладкий запах духов.
– Это… не слишком… вызывающе? – усомнилась я, неловко подтянув вырез платья.
– Нет, если ты хочешь соблазнить мужика, а не отбить у него желание трахаться! – резко ответила Моника, явно довольная плодами своих трудов.
Что ж, ей виднее. Я поблагодарила девушку и выскользнула за дверь.
Глаза Оливера удивленно расширились, когда он увидел меня, входящую в его комнату.
– Мне приятно, что ты так постаралась ради меня, – он улыбнулся, увлекая меня в свои объятия. – Но мне нравилась и моя прежняя Лила.
– Новая Лила более раскрепощенная и смелая, – ответила, смело целуя его.
Я боялась. Боялась того, что снова будет больно, и что увижу разочарование в его глазах. Живот скрутило, а ставшие словно мягкими колени, совсем отказывались держать.
– Не бойся, детка. Тебе понравится. В этот раз больно не будет, – прошептал Оливер, увлекая меня на кровать. И попутно расшнуровывая платье.
Глава 2
Пасмурное утро не радовало. На улице снова шел дождь. А, значит, с крыши опять будет капать. Конечно, давно пора было ее починить. Но, пока бабушка болела, почти все средства уходили на лекарства. Я вздохнула, достала из шкафа кастрюли и поставила их в места, где протекало. Как же хотелось, чтобы все скорее наладилось!
