— До вечера, — крикнул мне вслед Ру.
Но меня все-таки уволили.
Добралась я и вправду быстрее, чем обычно, но все равно прилично опоздала. Что и говорить, начало своей смены я проспала в постели Ру. Напарник посмотрел на меня с презрением и отвернулся. Вообще-то он отличный мужик. Мы сначала даже подружились. Он играл в музыкальной группе, и я один раз оставалась их послушать — в «Гадюке» иногда организовывали концерты. Мне нравилось то, что у него получалось, а ему нравилось, что мне нравилось. Но потом начались тренировки в Круге, я постоянно опаздывала, а один раз прогуляла целую смену, и напарнику пришлось крутиться одному всю ночь. Тогда мне удалось выбить отработку в качестве компенсации своей вины. Второй раз такое не прокатит уж точно.
— Ты опять опоздала, — процедил Стас, наш администратор, не успела я нацепить спецовку. Я промолчала в ответ. — Еще раз — и я тебя уволю, честное слово.
— Ок, — только и сказала я, хотя хотелось послать его к черту. Конечно, я сама виновата, и он прав, но все равно, терпеть не могу, когда меня отчитывают. И все-таки, по дороге в «Гадюку» я почти была уверена, что Стас больше не будет откладывать мое увольнение и уж сегодня точно исполнит свои неоднократные угрозы.
Время до вечера пролетело невероятно быстро. Пока прибрались в баре, перетерли посуду и помогли по мелочам на кухне, сгоняли за новой партией алкоголя — подошел вечер и стали появляться первые посетители. Я уже валилась с ног — сказывалась «ночь любви» с Ру. Честное слово, лучше бы это и правда была ночь любви…
— Да что с тобой? — прошипел напарник со злобой, когда я перепутала бутылки и вместо рома влила в шейкер самбуку. Клиент, конечно, не слишком то следил за моими манипуляциями и ничего не заметил, но испорченный коктейль пришлось вылить и начать заново. Я злилась на Ру все больше и думала о том, смогу ли я дожить до конца смены. Какого черта я вообще осталась ночевать у него? «Раздевайся, ложись» — нашел себе повербанк! Позвал бы кого-нибудь из своры — хоть сразу пятерых — девчонки обомлели бы от счастья. Побоялся, что растрезвонят потом, что после драки у него не встал? Пусть сам себя перевязывает, после смены — домой.
Злость хоть немного прогоняла сон. Я яростно перетерла бокалы, со стуком поставила последний на вершину стройной, переливающейся искрами башни и повернулась к очередному клиенту, только что севшему за стойку.
Ииии это был Ру. Черт его возьми! Куда он приперся со своей ключицей и еще наверняка незажившими ранами на спине?!
Ру облокотился о стойку и, посмеиваясь одними глазами над моим удивлением, сказал:
— Пива, пожалуйста.
Бурля от негодования, я налила ему пива под самый край.
— Щедро, — отметил он, отпивая. — А я надеялся тебя у шеста увидеть.
— Зачем ты пришел? — злобно просипела я, перегнувшись через стойку.
— Так, потусить, — он подмигнул. — Ты на меня не отвлекайся.
Я еще раз зыркнула на него уничтожающим взглядом и отошла. Отвлекаться на него я и не собиралась: посетителей все прибывало, все хотели пить и есть, гомон нарастал и начинал перекрывать музыку. Я прикинула, какой сегодня день недели, и мысленно схватилась за голову. Пятница. Это значит, сегодня будет концерт, куча посетителей, лавина заказов и так до самого утра. А потом еще убраться в баре…
Время приближалось к десяти, очередная группа настраивалась на сцене, издавая не слишком музыкальные звуки, а Ру все сидел и сидел на своем месте, потягивая пиво бокал за бокалом и наблюдая за мной. Голова просто отваливалась, и я уже ненавидела всех вокруг, не только своего бывшего вожака. Поэтому когда один из посетителей — мужчина лет двадцати — начал возмущаться, что его коктейль приготовлен неправильно, что в нем слишком мало абсента, а вместо него набодяжили водки, я не выдержала. Нет, такое бывает: парень хочет повыпендриваться перед подружкой и показать, что он знает лучше бармена, как правильно готовится коктейль, а бармен вынужден извиняться и оплачивать «отказника» из своего кармана. Я научилась справляться со своим Зверем и извиняться перед охамевшими алкоголиками, но в этот раз сдержаться не получилось.
В суровой манере и на повышенных тонах я высказала привередливому посетителю все, что о нем думаю, и пожелала засунуть свои претензии туда, куда он, очевидно, сношается со своими приятелями, и, пользуясь его остолбенением, зашлифовала все сверху душем из злополучного коктейля.
— Ты уволена. Убирайся, — пузыря слюнями от злости, выговорил мне Стас, когда я вернулась за стойку. Напарник смотрел на меня безумными глазами. Теперь ему одному крутиться всю оставшуюся ночь. Прости, напарник! Ру с трудом сдерживал смех, уткнувшись в свою кружку. Я развернулась на пятках и отправилась было в подсобку, но, проходя мимо собственноручно выстроенной башни из бокалов, притормозила, и, недолго думая, аккуратно подцепила ее рукой и с удовольствием столкнула на пол. Грохот разбившегося стекла заставил приумолкнуть всех сидевших поблизости посетителей и даже громко возмущавшегося моим поведением парня, облитого коктейлем.
— Можешь вычесть из моего расчета, — крикнула я Стасу и скрылась в подсобке. «Вот сука!» — донеслось мне вслед.
— Лихо ты, — оценил Ру, когда я вышла на улицу. Он уже ждал меня возле служебного входа.
— Пошел ты, — тихо пробормотала я. Злость понемногу сходила на нет, и я начинала чувствовать раскаяние и ужасную усталость. Домой, скорей домой.
— Подожди, — Ру ухватил меня за локоть. — Сейчас такси приедет.
Такси тут же подъехало. Наверное, Ру позвонил вызвал его сразу же после перфоманса с бокалами. Бывший вожак усадил меня на заднее сиденье, уютно-теплое и темное, и я тут же заснула. Сквозь наступающую тьму сновидений я смутно слышала, как Ру назвал какой-то адрес — кажется, не мой — и почувствовала, как машина тронулась.
Не успела я погрузиться в сон, как меня растолкали. Ну почему, почему мы так быстро приехали? Ру уже расплатился с водителем, и теперь вытягивал меня из машины.
— Я собиралась к себе, — недовольно пробурчала я, увидев, что мы оказались возле его дома.
— Успеешь к себе. Мне нужна еще одна ночь с тобой. Пока ты работала, я ездил вправлять ключицу. Кость таки успела срастись. Не сопротивляйся, у меня только одна рука.
— Почему бы тебе не позвать кого-нибудь из своры? — возмущалась я, пока Ру заталкивал меня в лифт.
— По кочану.
Я догадывалась, почему. Вожак не хотел, чтобы его видели слабым. Чтобы кто-то из своры узнал, что его обвинили в воровстве по наводке Кали, избили до полусмерти, а потом просто отправили домой. Не хотел, чтобы кто-то попытался отомстить за него. Или засомневался, достоин ли Ру быть вожаком.
Ру знал особенного доктора — из оборотней. Когда-то он бегал в одной из свор, а потом, насмотревшись на кровь-кишки-распидорасило, решил поступать в медицинский, закончил его с отличием и стал довольно известным хирургом в нашем городе, особенно среди оборотней. Как обычному врачу объяснишь, откуда столько ран и шрамов на твоем теле, особенно если регенерация ослаблена? Или как быть с тем, что некоторые раны начинают затягиваться прямо в процессе обработки? Так что мистер Костоправ был просто сокровище. Ру и правда подкинул ему прилично работы сегодня: ключица, рука, нога, пара ребер…
Ру предложил мне поесть, но я отмахнулась. Все, чего мне хотелось, — это спать. Я с остервенением и уже совсем без всякого стеснения содрала с себя одежду, побросала ее, где пришлось, и по-хозяйски устроилась в постели Ру. Невежливо, конечно, но мне было плевать. В конце концов, это Ру был виноват и в моей нечеловеческой усталости, и в том, что меня уволили, и в том, что мне пришлось спать у него.
Я отключилась, едва успев сомкнуть веки.
3. Визит
Поцелуи были горячими и настойчивыми, волнующими и вместе с тем утомительно-нежащими. Чьи-то губы жарко и влажно касались лица, шеи, груди, и у меня не было ни малейшего желания даже попытаться понять, что происходит, — до того это было сладко. Мужские руки страстно и властно обнимали, сжимали, скользили по телу, разливая тягучий дурман под кожей, и когда прикосновения стали более интимными, я окончательно проснулась и открыла глаза.
Надо мной тут же возникло лицо Ру. Что?.. Ему ведь нужно было только залечить ключицу…
— Ру, — просипела я еще не проснувшимся голосом, — что ты…
Он не дал договорить, накрыв мой рот своим, погружая в меня язык и пальцы — там, ниже, между непроизвольно сжимающихся бедер.
— Рууу,.. — простонала я, пытаясь что-то возразить, остановить, но разом забыв все существующие для этого слова. Вместо ответа он опустил голову к моей груди и захватил губами правый сосок. И снова: язык и пальцы, и моя абсолютная неспособность сопротивляться и говорить.
Ру оказался сверху, между моих разведенных коленок, живот к животу, грудь к груди, губы к губам. Одна его ладонь скользнула вниз, под бедра, лаская, сжимая, и удивительное, давно забытое ощущение наполненности, совершенности пленило меня. Несколько медленных, мучительно-сладких движений, все ускоряющихся, бьющих в самое сердце, — и меня накрыло с ног до головы.
Когда я пришла в себя, Ру лежал сверху, придавив меня всем своим весом, глубоко и часто дыша мне в шею. Я погладила его по спине и севшим от быстрого дыхания голосом попросила:
— Ру, мне нечем дышать…
Он приподнялся, заглянул мне в лицо все еще затуманенными глазами, поцеловал и перекатился на спину. Я с долей сожаления почувствовала, как он выскальзывает, как разрывается тесный, горячий контакт тел и возвращается сознание.
— Ты говорил, что только ради ключицы, — укорила я его.
— Все давно срослось. Еще прошлой ночью. После визита к костоправу не хватало, может, часа сна рядом с тобой.
Он уселся спиной ко мне, натягивая трусы и спортивные брюки. Под абсолютно ровной, без единого шрама кожей перекатывались крепкие переплетения мышц.
— Так ты меня притащил, только чтобы трахнуть?
— Не совсем, — уклончиво отозвался он, поднялся с кровати, подошел к окну и внимательно оглядел расстилавшийся внизу двор. Потом повернулся ко мне и насмешливо улыбнулся. — Но я здоровый молодой мужчина, что бы ты там себе не думала. Я не мог оставить лежащую рядом голую женщину без внимания.
Мне очень захотелось сказать ему, что он мудак, но все-таки я тоже была вполне себе молодой и здоровой, а секс с ним оказался просто восхитительным…
— Вставай, пойдем завтракать, — он потрепал меня по голове и отправился на кухню. Я принялась одеваться и причесываться. Что ж, теперь я безработная и мне абсолютно некуда спешить, можно и привести собственные волосы в порядок. Я отыскала в рюкзаке щетку и расплела косу, но не успела я и пару раз пройтись расческой по волосам, как зазвонил дверной звонок. К Ру кто-то пришел. Вдруг из своры? А тут я… вот сплетен то будет…
В прихожей послышались мужские голоса, и я с ужасом узнала низкий тембр Варгора. Зачем Ру впустил его? Ему мало синяков? Я вдруг решила, что Ру попросту сбежал от них в конце концов, пока я гонялась за Кали и Гаратом. Но тогда бы, конечно, он не открыл дверь. Значит, Варгор отпустил его. Значит, Ру не виноват во всей этой истории с Сомниумадом, или как там. А если пришли за мной? Я вспомнила, как покидала поле боя, единственная оставшаяся на ногах. Я ведь никого не убила из его людей?
В любом случае, не буду прятаться. Я быстро заплела косу и решительно направилась на кухню. Варгор сидел на единственном табурете, а Ру стоял перед ним, спиной к окну, опираясь о подоконник. Ни Гарата, ни его ребят в квартире не было. Очевидно, их оставили за дверью.
— Сильная у тебя девочка, — отметил Варгор, увидев меня. — Положила пятерых моих самых лучших ребят. А с виду такая хлюпенькая.
— Да, сильная, — спокойно согласился Ру и притянул меня к себе, устроив рядом на подоконник так, чтобы самому находиться между мной и Варгором. От меня, впрочем, не ускользнуло удивление в его глазах.
— Ты спал с Кали? — напрямик спросил гость, и мне показалось, что Ру напрягся. Варгор был очень, очень могущественным оборотнем — и физически, и в социальном плане. Я бы поостереглась шутить с ним. Но Ру вел себя спокойно и очень уверенно. Впрочем, он и тогда, стоя на коленях, с разбитым лицом и сломанной ключицей, словно бросал старшему оборотню вызов.
— Да. Когда она была в моей своре.
— А после?
— Нет.
Я знала, что это была правда. Кали страстно мечтала соблазнить Ру еще раз, но он так и не поддался — за что и поплатился. Впрочем, она за свои желания заплатила цену еще выше.
Варгор некоторое время пристально рассматривал меня, задумчиво почесывая бакенбарды, затем сообщил:
— Восстановили удаленное видео с камер наблюдения. Это оказалось возможным только потому, что запись была остановлена, иначе последующая съемка затерла бы сектор. Кали дважды заходила в мониторную, первый раз — чтобы открыть Ру калитку, второй раз, очевидно, чтобы убить охранника как свидетеля и удалить записи. Судя по всему, ты действительно пробыл в моем доме не более десяти минут. Но что делала твоя девчонка после выключения камер — я не знаю.
Он обратился ко мне:
— Ты была вместе с ней. Подозрительно сбежала прямо перед моим приходом. Сказала, что не общаешься с вожаком и ушла из своры, но что я вижу, заглянув к нему?
Я молчала. Варгор приподнялся с табурета, и Ру тут же качнулся вперед, закрывая меня.
— Она здесь второй день. Начали общаться именно после произошедшего.
Несколько секунд они стояли напротив, меряясь упорством; я видела только спину Ру, но черт меня возьми, если он казался хоть немного испуганным. Очевидно, Варгор тоже чувствовал это. Я, как полагается «хлюпенькой девочке», молчала. Не представляла, что еще можно сказать в свою защиту, кроме всего уже сказанного. И Варгор отступил назад. На один шаг. Не так, как будто сдался или поверил. Он просто вроде бы выказывал уважение к хозяину квартиры, в которой находился.
— Я рад видеть, что ты в порядке, Ру. Я верю, что ты действительно непричастен. Мне жаль, что мои люди немного помяли тебя. Только поэтому я пока не трону твою девочку. Но тебе бы я посоветовал быть, хм… повнимательней. Расследование все еще ведется. Никто не смеет у меня красть. И убивать моих людей.
С этими словами он повернулся и направился к выходу. У самой двери он задержался, чтобы добавить:
— Кстати, ты очень быстро оправился. Прямо-таки невероятно. Ты сильный вожак.
Ру дождался, пока щелкнет автоматический замок на входной двери, и заметно расслабился.
— Кажется, мы подружимся, — не слишком весело пошутил он. Я все не решалась спросить, почему они его отпустили, что именно заставило их считать, что он непричастен, но Ру разъяснил сам: — Он отпустил меня, как только нашелся камень. Кали не придумала ничего лучше, как повесить его себе на шею. Я так понимаю, ее догнали?
— Ее убили.
Он еще не знал. Лицо посерело. Он достал сигареты, открыл створку окна, впуская влажный весенний воздух, нахмурившись, прикурил.
— А что он там говорил про тебя? Кого ты там положила?
Мне не хотелось особо распространяться о Круге, никто пока не знал о моих тренировках, даже Кали. Но это Ру в свое время познакомил меня с монастырем, хоть и отказался помочь устроиться туда на обучение. И да, мне хотелось немного досадить ему, дав понять, что я справилась и без него, и добилась большего, чем он.
Но меня все-таки уволили.
Добралась я и вправду быстрее, чем обычно, но все равно прилично опоздала. Что и говорить, начало своей смены я проспала в постели Ру. Напарник посмотрел на меня с презрением и отвернулся. Вообще-то он отличный мужик. Мы сначала даже подружились. Он играл в музыкальной группе, и я один раз оставалась их послушать — в «Гадюке» иногда организовывали концерты. Мне нравилось то, что у него получалось, а ему нравилось, что мне нравилось. Но потом начались тренировки в Круге, я постоянно опаздывала, а один раз прогуляла целую смену, и напарнику пришлось крутиться одному всю ночь. Тогда мне удалось выбить отработку в качестве компенсации своей вины. Второй раз такое не прокатит уж точно.
— Ты опять опоздала, — процедил Стас, наш администратор, не успела я нацепить спецовку. Я промолчала в ответ. — Еще раз — и я тебя уволю, честное слово.
— Ок, — только и сказала я, хотя хотелось послать его к черту. Конечно, я сама виновата, и он прав, но все равно, терпеть не могу, когда меня отчитывают. И все-таки, по дороге в «Гадюку» я почти была уверена, что Стас больше не будет откладывать мое увольнение и уж сегодня точно исполнит свои неоднократные угрозы.
Время до вечера пролетело невероятно быстро. Пока прибрались в баре, перетерли посуду и помогли по мелочам на кухне, сгоняли за новой партией алкоголя — подошел вечер и стали появляться первые посетители. Я уже валилась с ног — сказывалась «ночь любви» с Ру. Честное слово, лучше бы это и правда была ночь любви…
— Да что с тобой? — прошипел напарник со злобой, когда я перепутала бутылки и вместо рома влила в шейкер самбуку. Клиент, конечно, не слишком то следил за моими манипуляциями и ничего не заметил, но испорченный коктейль пришлось вылить и начать заново. Я злилась на Ру все больше и думала о том, смогу ли я дожить до конца смены. Какого черта я вообще осталась ночевать у него? «Раздевайся, ложись» — нашел себе повербанк! Позвал бы кого-нибудь из своры — хоть сразу пятерых — девчонки обомлели бы от счастья. Побоялся, что растрезвонят потом, что после драки у него не встал? Пусть сам себя перевязывает, после смены — домой.
Злость хоть немного прогоняла сон. Я яростно перетерла бокалы, со стуком поставила последний на вершину стройной, переливающейся искрами башни и повернулась к очередному клиенту, только что севшему за стойку.
Ииии это был Ру. Черт его возьми! Куда он приперся со своей ключицей и еще наверняка незажившими ранами на спине?!
Ру облокотился о стойку и, посмеиваясь одними глазами над моим удивлением, сказал:
— Пива, пожалуйста.
Бурля от негодования, я налила ему пива под самый край.
— Щедро, — отметил он, отпивая. — А я надеялся тебя у шеста увидеть.
— Зачем ты пришел? — злобно просипела я, перегнувшись через стойку.
— Так, потусить, — он подмигнул. — Ты на меня не отвлекайся.
Я еще раз зыркнула на него уничтожающим взглядом и отошла. Отвлекаться на него я и не собиралась: посетителей все прибывало, все хотели пить и есть, гомон нарастал и начинал перекрывать музыку. Я прикинула, какой сегодня день недели, и мысленно схватилась за голову. Пятница. Это значит, сегодня будет концерт, куча посетителей, лавина заказов и так до самого утра. А потом еще убраться в баре…
Время приближалось к десяти, очередная группа настраивалась на сцене, издавая не слишком музыкальные звуки, а Ру все сидел и сидел на своем месте, потягивая пиво бокал за бокалом и наблюдая за мной. Голова просто отваливалась, и я уже ненавидела всех вокруг, не только своего бывшего вожака. Поэтому когда один из посетителей — мужчина лет двадцати — начал возмущаться, что его коктейль приготовлен неправильно, что в нем слишком мало абсента, а вместо него набодяжили водки, я не выдержала. Нет, такое бывает: парень хочет повыпендриваться перед подружкой и показать, что он знает лучше бармена, как правильно готовится коктейль, а бармен вынужден извиняться и оплачивать «отказника» из своего кармана. Я научилась справляться со своим Зверем и извиняться перед охамевшими алкоголиками, но в этот раз сдержаться не получилось.
В суровой манере и на повышенных тонах я высказала привередливому посетителю все, что о нем думаю, и пожелала засунуть свои претензии туда, куда он, очевидно, сношается со своими приятелями, и, пользуясь его остолбенением, зашлифовала все сверху душем из злополучного коктейля.
— Ты уволена. Убирайся, — пузыря слюнями от злости, выговорил мне Стас, когда я вернулась за стойку. Напарник смотрел на меня безумными глазами. Теперь ему одному крутиться всю оставшуюся ночь. Прости, напарник! Ру с трудом сдерживал смех, уткнувшись в свою кружку. Я развернулась на пятках и отправилась было в подсобку, но, проходя мимо собственноручно выстроенной башни из бокалов, притормозила, и, недолго думая, аккуратно подцепила ее рукой и с удовольствием столкнула на пол. Грохот разбившегося стекла заставил приумолкнуть всех сидевших поблизости посетителей и даже громко возмущавшегося моим поведением парня, облитого коктейлем.
— Можешь вычесть из моего расчета, — крикнула я Стасу и скрылась в подсобке. «Вот сука!» — донеслось мне вслед.
— Лихо ты, — оценил Ру, когда я вышла на улицу. Он уже ждал меня возле служебного входа.
— Пошел ты, — тихо пробормотала я. Злость понемногу сходила на нет, и я начинала чувствовать раскаяние и ужасную усталость. Домой, скорей домой.
— Подожди, — Ру ухватил меня за локоть. — Сейчас такси приедет.
Такси тут же подъехало. Наверное, Ру позвонил вызвал его сразу же после перфоманса с бокалами. Бывший вожак усадил меня на заднее сиденье, уютно-теплое и темное, и я тут же заснула. Сквозь наступающую тьму сновидений я смутно слышала, как Ру назвал какой-то адрес — кажется, не мой — и почувствовала, как машина тронулась.
Не успела я погрузиться в сон, как меня растолкали. Ну почему, почему мы так быстро приехали? Ру уже расплатился с водителем, и теперь вытягивал меня из машины.
— Я собиралась к себе, — недовольно пробурчала я, увидев, что мы оказались возле его дома.
— Успеешь к себе. Мне нужна еще одна ночь с тобой. Пока ты работала, я ездил вправлять ключицу. Кость таки успела срастись. Не сопротивляйся, у меня только одна рука.
— Почему бы тебе не позвать кого-нибудь из своры? — возмущалась я, пока Ру заталкивал меня в лифт.
— По кочану.
Я догадывалась, почему. Вожак не хотел, чтобы его видели слабым. Чтобы кто-то из своры узнал, что его обвинили в воровстве по наводке Кали, избили до полусмерти, а потом просто отправили домой. Не хотел, чтобы кто-то попытался отомстить за него. Или засомневался, достоин ли Ру быть вожаком.
Ру знал особенного доктора — из оборотней. Когда-то он бегал в одной из свор, а потом, насмотревшись на кровь-кишки-распидорасило, решил поступать в медицинский, закончил его с отличием и стал довольно известным хирургом в нашем городе, особенно среди оборотней. Как обычному врачу объяснишь, откуда столько ран и шрамов на твоем теле, особенно если регенерация ослаблена? Или как быть с тем, что некоторые раны начинают затягиваться прямо в процессе обработки? Так что мистер Костоправ был просто сокровище. Ру и правда подкинул ему прилично работы сегодня: ключица, рука, нога, пара ребер…
Ру предложил мне поесть, но я отмахнулась. Все, чего мне хотелось, — это спать. Я с остервенением и уже совсем без всякого стеснения содрала с себя одежду, побросала ее, где пришлось, и по-хозяйски устроилась в постели Ру. Невежливо, конечно, но мне было плевать. В конце концов, это Ру был виноват и в моей нечеловеческой усталости, и в том, что меня уволили, и в том, что мне пришлось спать у него.
Я отключилась, едва успев сомкнуть веки.
3. Визит
Поцелуи были горячими и настойчивыми, волнующими и вместе с тем утомительно-нежащими. Чьи-то губы жарко и влажно касались лица, шеи, груди, и у меня не было ни малейшего желания даже попытаться понять, что происходит, — до того это было сладко. Мужские руки страстно и властно обнимали, сжимали, скользили по телу, разливая тягучий дурман под кожей, и когда прикосновения стали более интимными, я окончательно проснулась и открыла глаза.
Надо мной тут же возникло лицо Ру. Что?.. Ему ведь нужно было только залечить ключицу…
— Ру, — просипела я еще не проснувшимся голосом, — что ты…
Он не дал договорить, накрыв мой рот своим, погружая в меня язык и пальцы — там, ниже, между непроизвольно сжимающихся бедер.
— Рууу,.. — простонала я, пытаясь что-то возразить, остановить, но разом забыв все существующие для этого слова. Вместо ответа он опустил голову к моей груди и захватил губами правый сосок. И снова: язык и пальцы, и моя абсолютная неспособность сопротивляться и говорить.
Ру оказался сверху, между моих разведенных коленок, живот к животу, грудь к груди, губы к губам. Одна его ладонь скользнула вниз, под бедра, лаская, сжимая, и удивительное, давно забытое ощущение наполненности, совершенности пленило меня. Несколько медленных, мучительно-сладких движений, все ускоряющихся, бьющих в самое сердце, — и меня накрыло с ног до головы.
Когда я пришла в себя, Ру лежал сверху, придавив меня всем своим весом, глубоко и часто дыша мне в шею. Я погладила его по спине и севшим от быстрого дыхания голосом попросила:
— Ру, мне нечем дышать…
Он приподнялся, заглянул мне в лицо все еще затуманенными глазами, поцеловал и перекатился на спину. Я с долей сожаления почувствовала, как он выскальзывает, как разрывается тесный, горячий контакт тел и возвращается сознание.
— Ты говорил, что только ради ключицы, — укорила я его.
— Все давно срослось. Еще прошлой ночью. После визита к костоправу не хватало, может, часа сна рядом с тобой.
Он уселся спиной ко мне, натягивая трусы и спортивные брюки. Под абсолютно ровной, без единого шрама кожей перекатывались крепкие переплетения мышц.
— Так ты меня притащил, только чтобы трахнуть?
— Не совсем, — уклончиво отозвался он, поднялся с кровати, подошел к окну и внимательно оглядел расстилавшийся внизу двор. Потом повернулся ко мне и насмешливо улыбнулся. — Но я здоровый молодой мужчина, что бы ты там себе не думала. Я не мог оставить лежащую рядом голую женщину без внимания.
Мне очень захотелось сказать ему, что он мудак, но все-таки я тоже была вполне себе молодой и здоровой, а секс с ним оказался просто восхитительным…
— Вставай, пойдем завтракать, — он потрепал меня по голове и отправился на кухню. Я принялась одеваться и причесываться. Что ж, теперь я безработная и мне абсолютно некуда спешить, можно и привести собственные волосы в порядок. Я отыскала в рюкзаке щетку и расплела косу, но не успела я и пару раз пройтись расческой по волосам, как зазвонил дверной звонок. К Ру кто-то пришел. Вдруг из своры? А тут я… вот сплетен то будет…
В прихожей послышались мужские голоса, и я с ужасом узнала низкий тембр Варгора. Зачем Ру впустил его? Ему мало синяков? Я вдруг решила, что Ру попросту сбежал от них в конце концов, пока я гонялась за Кали и Гаратом. Но тогда бы, конечно, он не открыл дверь. Значит, Варгор отпустил его. Значит, Ру не виноват во всей этой истории с Сомниумадом, или как там. А если пришли за мной? Я вспомнила, как покидала поле боя, единственная оставшаяся на ногах. Я ведь никого не убила из его людей?
В любом случае, не буду прятаться. Я быстро заплела косу и решительно направилась на кухню. Варгор сидел на единственном табурете, а Ру стоял перед ним, спиной к окну, опираясь о подоконник. Ни Гарата, ни его ребят в квартире не было. Очевидно, их оставили за дверью.
— Сильная у тебя девочка, — отметил Варгор, увидев меня. — Положила пятерых моих самых лучших ребят. А с виду такая хлюпенькая.
— Да, сильная, — спокойно согласился Ру и притянул меня к себе, устроив рядом на подоконник так, чтобы самому находиться между мной и Варгором. От меня, впрочем, не ускользнуло удивление в его глазах.
— Ты спал с Кали? — напрямик спросил гость, и мне показалось, что Ру напрягся. Варгор был очень, очень могущественным оборотнем — и физически, и в социальном плане. Я бы поостереглась шутить с ним. Но Ру вел себя спокойно и очень уверенно. Впрочем, он и тогда, стоя на коленях, с разбитым лицом и сломанной ключицей, словно бросал старшему оборотню вызов.
— Да. Когда она была в моей своре.
— А после?
— Нет.
Я знала, что это была правда. Кали страстно мечтала соблазнить Ру еще раз, но он так и не поддался — за что и поплатился. Впрочем, она за свои желания заплатила цену еще выше.
Варгор некоторое время пристально рассматривал меня, задумчиво почесывая бакенбарды, затем сообщил:
— Восстановили удаленное видео с камер наблюдения. Это оказалось возможным только потому, что запись была остановлена, иначе последующая съемка затерла бы сектор. Кали дважды заходила в мониторную, первый раз — чтобы открыть Ру калитку, второй раз, очевидно, чтобы убить охранника как свидетеля и удалить записи. Судя по всему, ты действительно пробыл в моем доме не более десяти минут. Но что делала твоя девчонка после выключения камер — я не знаю.
Он обратился ко мне:
— Ты была вместе с ней. Подозрительно сбежала прямо перед моим приходом. Сказала, что не общаешься с вожаком и ушла из своры, но что я вижу, заглянув к нему?
Я молчала. Варгор приподнялся с табурета, и Ру тут же качнулся вперед, закрывая меня.
— Она здесь второй день. Начали общаться именно после произошедшего.
Несколько секунд они стояли напротив, меряясь упорством; я видела только спину Ру, но черт меня возьми, если он казался хоть немного испуганным. Очевидно, Варгор тоже чувствовал это. Я, как полагается «хлюпенькой девочке», молчала. Не представляла, что еще можно сказать в свою защиту, кроме всего уже сказанного. И Варгор отступил назад. На один шаг. Не так, как будто сдался или поверил. Он просто вроде бы выказывал уважение к хозяину квартиры, в которой находился.
— Я рад видеть, что ты в порядке, Ру. Я верю, что ты действительно непричастен. Мне жаль, что мои люди немного помяли тебя. Только поэтому я пока не трону твою девочку. Но тебе бы я посоветовал быть, хм… повнимательней. Расследование все еще ведется. Никто не смеет у меня красть. И убивать моих людей.
С этими словами он повернулся и направился к выходу. У самой двери он задержался, чтобы добавить:
— Кстати, ты очень быстро оправился. Прямо-таки невероятно. Ты сильный вожак.
Ру дождался, пока щелкнет автоматический замок на входной двери, и заметно расслабился.
— Кажется, мы подружимся, — не слишком весело пошутил он. Я все не решалась спросить, почему они его отпустили, что именно заставило их считать, что он непричастен, но Ру разъяснил сам: — Он отпустил меня, как только нашелся камень. Кали не придумала ничего лучше, как повесить его себе на шею. Я так понимаю, ее догнали?
— Ее убили.
Он еще не знал. Лицо посерело. Он достал сигареты, открыл створку окна, впуская влажный весенний воздух, нахмурившись, прикурил.
— А что он там говорил про тебя? Кого ты там положила?
Мне не хотелось особо распространяться о Круге, никто пока не знал о моих тренировках, даже Кали. Но это Ру в свое время познакомил меня с монастырем, хоть и отказался помочь устроиться туда на обучение. И да, мне хотелось немного досадить ему, дав понять, что я справилась и без него, и добилась большего, чем он.
