Олег пожал плечами. Что ж, наверное, брат с отцом все же вернулись за Корсаром. Интересно, принял ли он свою человеческую форму после смерти, или так и остался с разведенными ребрами и змеиной мотней между ног? Если второе, то я и не знаю, как Лешка с отцом выкручивались перед жителями деревни, так дружно вставшими на их защиту.
— Знаешь, что странно? — подал голос Олег. — Вот уже месяц прошел, но за мной не пришли. Никто нас не ищет. Я проверял. В сети ни слова про Агаповку.
Конечно, зачем монстрам лишнее внимание? Начнут всех трясти, и выплывет что-нибудь про новеньких соседей. Я вспомнила бабушку Оли, которая пошла к Пожирателям разбираться на счет внучки, а вернулась с мыслями о помидорах.
— Ты это на себе испытал. Подмену воспоминаний.
— И что? Люди погибли! Всю деревню они что ли загипнотизировали?
— Не знаю.
Может, Пожиратели всю деревню просто поработили, и никакой гипноз не нужен. Заставили же они как-то жителей собраться для расправы над приезжими. Я, может, и поверила бы, что ими руководили благородные чувства и стремление защитить соседей, если б не это молчание. И Лера, и Олег сравнили их с зомби. Страсть как хотелось разобраться, но, кажется, пока что у меня не было на это времени. А может, просто послать всех к черту — и бывшего вожака, и Круг, — и заняться изучением Пожирателей? Я могла бы написать целую книгу и назвать ее «Пожиратели и где они обитают», выручить кучу денег и больше никогда не мешать коктейли для пьяного пятничного офисного планктона.
Разговор не клеился, каждый думал о своем. Мы посидели еще немного рядом, праздно пялясь на отдыхающих возле воды полуголых гражданок, а затем распрощались.
К моему возвращению батарея телефона была заряжена, как никогда, — на все сто процентов. Не успел засветиться экран, как начали сыпаться сообщения и уведомлялки о пропущенных звонках. Большая часть с неизвестных номеров — от Ру и его оборотней. Как? Откуда у него мой новый номер? Олег слил, что ли… Я вспомнила, как убегала от вожака вместе с его телефоном, а потом оставила его в перевернутой машине. Черт, ведь наверняка сейчас услужливый провайдер сообщит ему, что я снова появилась в сети. Вряд ли он за месяц решил отказаться от своих претензий ко мне, особенно в части разбитой машины. И точно, не успело пройти и пяти минут, как телефон затрезвонил. Я сбросила вызов. «Это последний шанс решить все по-хорошему» — пришло еще через пару минут. Я, стараясь не обращать внимание на побежавшие по спине мурашки, молча показала фак телефону. Кажется, надо снова бежать из своей квартиры. Из этого города. Куда-нибудь, лишь бы Ру не достал меня.
Надеюсь, хотя бы полчаса у меня в запасе имеется.
Я набрала Ольгу.
Пока шли гудки, я думала, что если она откажется от своих слов, это будет значить только одно — Пожиратели добрались до нее. Не зная, что девочка вела дневник, они стерли бы все, начиная с того момента, как Корсар и Лешка напали на нее на кухне. Тогда Ольга — это еще одна жертва, ощущения которой мне нужно будет сравнить со своими.
— Алло! — довольно радостно.
— Привет, — робко поздоровалась я, не зная, как поудобней начать разговор. — Как дела?
— Все супер! Где ты пропадала?
Брызжущий их трубки энтузиазм наводил на мысли о худшем. И я спросила в упор:
— Оль, ты дома? Они не добрались до тебя?
Разлилось напряженное молчание. Я закрыла глаза, маясь от мучительного ожидания.
— Они — это кто? — осторожно поинтересовалась собеседница.
— Я читала дневник. Пыталась найти тебя. Но ты уже уехала, видимо.
— Ох, дневник, — неловко замялись на том конце. — Слушай, да это так… я просто пробовала себя в графоманстве. Ээ… думала, хороший получится триллер. Как считаешь?
Так-с… Уклончиво. Я не могла понять, помнит ли Ольга о том, что писала в дневнике, или просто пытается вывернуться. Допустим, Пожиратели все же не догнали ее, и она благополучно добралась до дома. Наверное, через пару дней все стало казаться нелепым бредом, она придумала какое-нибудь банальное объяснение и теперь попытается убедить в этом и меня. Откуда девчонке знать, что я тоже познакомилась поближе с ее преследователями. Пусть верит, во что хочет, мне бы только понять, не перезаписали ли ей часть мозга.
— Ты засранка, — решила я ей подыграть. — Триллер получится супер, только концовка у тебя открытая.
— Закончу тем, что главная героиня просто уехала домой, — отозвалась Ольга с явным облегчением. Я сжала в кулак свободную руку и закатила глаза.
— Кстати, очень внезапно. Точно ничего не случилось?
— Да нет, просто родители позвонили. Нужно было срочно вернуться.
Я не знала, что еще говорить. Как заставить девчонку дать мне хоть какую-то зацепку. Несколько секунд, предательски рубящих на корню всякую непринужденность в разговоре, я отчаянно пыталась придумать, что мне делать.
— Слушай! А ведь ты из Перми? Мы как раз собирались ненадолго остановиться в вашем городе. Можем встретиться.
— Ну, мм.. да, наверное…
Ольга сомневалась. Если бы она была прежней, она стала бы сомневаться? В деревне она относилась ко мне очень тепло, но я подвела ее, не смогла помочь в трудный момент, а потом еще и пропала на целый месяц, даже не поинтересовавшись, все ли у нее в порядке. Еще она, конечно, стесняется собственной откровенности в дневнике, который мне выпала честь почитать.
— У меня ведь твои рисунки. Как раз верну, — вдруг вспомнила я. Конечно, никаких рисунков у меня не было, они остались у хозяйки нашего жилья. Наверное, уже отдала их олиной бабушке, так что я рисковала быть пойманной на обмане, если они с внучкой созванивались. Но Оля заглотила наживку, согласилась. Я пообещала позвонить, как будет известно с датой, мы еще немного поболтали о пустяках и попрощались. Она так и не выдала себя.
Значит, придется съездить в Пермь.
Впрочем, здесь мне делать точно абсолютно нечего, кроме как прятаться от навязчивого бывшего вожака или оглядываться на каждом углу, не следят ли за мной мордовороты Варгора. Снова возвращаться в Круг, где, как мне представлялось, ночами в компании Белой женщины бродит призрак моего друга, хотелось еще меньше. Я остро нуждалась в том, чтобы немного притормозить, чтобы хотя бы несколько дней побыть в состоянии мысленного покоя. Никто не будет искать меня в Перми, никто не подумает, что я могу быть в гостях у едва знакомой посторонней девчонки.
Снова зазвонил телефон. Я сбросила и отправила номер в черный список. Что ж, если я собираюсь сбегать, лучше не откладывать, кажется, совсем скоро сюда нагрянет Ру.
Я быстрым шагом прошлась по квартире, закидывая в рюкзак все, что представляло собой какую-то ценность. Вещей оказалось не так уж много. Мда, будучи барменом, постоянно теряющим работу, большого богатства не наживешь. Когда я еще состояла в своре, мне перепадало кое-что после рейдов, несмотря на то, что я была оборотнем самого нижнего ранга. Впрочем, я все спускала на гулянки.
В гардеробе одиноко висели по нескольку раз залатанные кожаная куртка и шуба. Вместе с зимними кроссовками засунула свое скудное добро в спортивную сумку, заперла квартиру и сунула ключи в почтовый ящик. Подозрительно оглядела двор, насколько это позволяло мутное, покрытое вековой пылью окно в подъезде. Кажется, никого. Наверное, я очень сомнительно выглядела, воровато прячась за кустами с огромной набитой сумкой на плече, но, как и всегда, никому не было дела.
Сев в полупустой троллейбус, я набрала номер хозяйки своей квартиры. Сообщила, что съезжаю, извинилась, что получилось вот так, без предупреждения. Она настороженно уточнила, все ли в порядке и все ли цело, и пообещала вернуть часть квартплаты за оставшиеся дни после того, как проверит состояние квартиры. Что ж, пусть хотя бы так. Денег у меня оставалось всего ничего, но моя арендодательница, по всем правилам, вообще не обязана была что-то возвращать, учитывая, что я съехала, не предупредив за месяц. Мировая она все-таки женщина.
Конечной остановкой маршрута моего троллейбуса был вокзал, где я сдала сумку с одеждой в камеру хранения. Приценилась к билетам и, мягко говоря, офигела, узнав, сколько придется выложить за доставку моей персоны в Пермь. Зря я тогда разбила тачку Ру, хотя, конечно, водитель из меня еще тот, и мурашки бежали по спине от одних мыслей, что я снова сяду за руль и поеду по чужим неизвестным дорогам в чужой неизвестный город.
Кажется, выбор у меня снова был небольшой. На билет денег не хватало, поэтому я набила свой рюкзак не первой свежести пирожками из привокзальной палатки и бутылкой воды, ввела в телефон конечную точку своего путешествия, продублировала предполагаемый маршрут на свежекупленной карте (мало ли, не будет возможности зарядить телефон) и отправилась в путь. Кажется, никто из скучающих на платформе не обратил внимания на девчонку с рюкзаком за плечами, спрыгнувшую на рельсы и бодро почесавшую прочь, навстречу горизонту.
19. Пермь
Дорога до Перми заняла у меня чуть больше трех суток. Учитывая необходимость жесткой экономии денег, населенные пункты я старательно обходила, только раз завернула в крошечное придорожное кафе, чтобы запастись питьевой водой и подзарядить мобильник. Водители фур, остановившихся на перекус и отдых, с немалым удивлением проводали глазами меня, являвшуюся откуда-то со стороны полей, а не из припаркованного автомобиля. Двое даже попытались пристать с расспросами, но я смогла улизнуть и больше выходить к людям не рисковала. И воды, и зарядки хватило, тем более, что телефон почти постоянно был выключен. Навигатор все время ругался, что я свернула с маршрута, и отказывался перестраивать его из той глуши, в которую я забредала, так что пользы от него только — определить свое точное местоположение. Так что бумажные карты форевер.
Передвигалась в основном ночью зверем, днем отсыпалась. Находила укромное местечко под кустом и заваливалась пластом, даже не перекидываясь обратно. Страх навсегда остаться зверем куда-то исчез, точнее, мне стало все равно, смогу ли я вернуться к человеческому облику или нет. Под утро неизменно снился Пашка, то живой и невредимый, то весь искалеченный и окровавленный. Он не говорил мне ни слова, и это было больно, но зато я была уверена, что просто вижу сны, а не явление переступившего через Грань, как случилось с Белой женщиной. Впрочем, тогда это было в стенах монастыря, вряд ли сила Камня добивает так далеко. Днем старалась ни о чем не думать, и неторопливый, монотонный бег очень этому способствовал. То, что нужно, чтобы хоть немного прийти в себя.
В Перми я оказалась глубокой ночью — третьей по счету в моем путешествии. Еще только подбираясь к окраинам спящего города, огибая широкую речную излучину, я решила, что если не стану тратить время на перевоплощение и переодевание, а побегу зверем прямо до центра, то тем самым добавлю себе несколько часов к дневному сну. Тем более, что хотя бы к вечеру нужно было проснуться и привести себя в порядок, чтобы встретиться с Ольгой.
Наверное, длительное пребывание в звериной шкуре, а может быть, просто утомительный бег оказали отупляющее действие на мои мозги. Это нужно было совсем оборзеть, чтобы несколько километров бежать вдоль шоссе (единственный путь, позволяющий обогнуть беспорядочными кляксами разлившуюся речушку) и прямо по главной дороге ворваться в город, совершенно забыв о правилах и местных оборотнях.
Последних я почуяла, когда было уже слишком поздно. Сдуру почему-то решила, что это снова Ру, как-будто не могла отличить по запаху… Рванула от них, сломя голову, напрочь забыв столько раз старательно изученную карту, но усталость давала о себе знать, так что очень скоро я оказалась зажатой в каком-то переулке. Спереди трое, позади четверо. Включить бы мозги, да перекинуться обратно в человека, попытаться сперва поговорить. Но я выбрала другой вариант: оскалив клыки, бросилась на преграждавших мне дорогу троих довольно крупных зверей.
Драка была короткой. Я вертелась юлой между ними, стараясь никого не упустить из виду и не оставить без укуса, а они просто дразнили меня, рыча и коротко цепляя за ноги. Круг методично сужался, до тех пор, пока они не кинулись все разом, навалившись, придавили к земле, кто-то сдавил горло железными челюстями. Я еще порывалась отбиться, но силы быстро утекали, а следом сознание. «Твою мать...» — последнее, что я успела подумать, вдруг осознав, что это не Ру, а местные.
Когда очнулась, первое, что почувствовала, был холод.
Брезжил рассвет, и лучи солнца били мне прямо в глаза.
Я валялась, как мать родила, на краше обычной пятиэтажки, наверное, где-то совсем рядом с тем переулком, в котором потерпела столь очевидное поражение, в самой неудобной позе, в какой только можно было бросить человеческое тело, а семеро полуодетых парней азартно потрошили мой рюкзак. Я осторожно подтянула колени к груди, тихонько, стараясь не привлекать внимание, села. Раньше мне никогда не приходила в голову мысль о возможном сексуальном насилии, а теперь вдруг пришла. Я обращалась туда и обратно в своей своре, оказывалась голышом среди таких же голых мужчин, но то были свои, и, какими бы придурками они не были, никто никого не трогал. Были другие дела. Эти же оборотни были из чужой своры чужого города, а я — никому неизвестной, но вкрай обнаглевшей девчонкой.
— Я мобилу нашел, — сообщил один. Моя одежда ненужным мусором была брошена в пыль, следом полетели карта, полупустая бутылка, старый добрый моток веревки… я терпеливо ждала, пока они убедятся, что ничего ценного им не светит.
Второй нашел плеер и теперь мотал головой в такт музыке, сунув один наушник в ухо.
— Че за говно? — проворчал третий, извлекая из рюкзака олегов кинжал. Наверное, следовало его сдать в камеру хранения, но я почему-то не решилась. Вдруг Шаман вздумает поговорить с той пожилой теткой, что сидит на приемке. Теперь я могла его лишиться, и не то чтобы мне было очень жаль, но все-таки вещь была не моя, а Охотника. Кинжал со звоном полетел вслед за остальными вещами.
— А вдруг раритет? — засомневался тот, что с плеером. — А то с чего бы оборотню носить этот мусор.
Остальные только поржали над ним, не представляя, на сколько он, в общем-то, прав. В самом деле, зачем оборотню кинжал? Всегда проще воспользоваться когтями. Если только ты не хочешь прилюдно оборачиваться или пытаешься, например, кого-нибудь подставить.
— Она очнулась, — вдруг заметил четвертый. Все косо глянули в мою сторону без особого интереса и велели: — Сиди где сидишь.
Я молча последовала совету.
Тем временем, не найдя ничего дельного в рюкзаке, они решили на всякий случай проинспектировать и шорты. Из заднего кармана выпала тонюсенькая пачка свернутых вчетверо купюр — мои последние кровные. Оборотень деловито ткнул находку в собственный карман. Мне оставалось только обреченно вздохнуть.
На этом шмон кончился. Я ожидала, что сейчас начнется допрос, кто я и откуда, и зачем пожаловала, но компания, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, принялась обсуждать, звонить ли какому-то Вадику или лучше Коту. Окончательно задубев, я не выдержала и потянулась к одежде.
— Сиди где сидишь! — снова повторил один из них, уже с угрозой в голосе.
— Можно одеться? — просипела я. Получилось немного с вызовом.
— Знаешь, что странно? — подал голос Олег. — Вот уже месяц прошел, но за мной не пришли. Никто нас не ищет. Я проверял. В сети ни слова про Агаповку.
Конечно, зачем монстрам лишнее внимание? Начнут всех трясти, и выплывет что-нибудь про новеньких соседей. Я вспомнила бабушку Оли, которая пошла к Пожирателям разбираться на счет внучки, а вернулась с мыслями о помидорах.
— Ты это на себе испытал. Подмену воспоминаний.
— И что? Люди погибли! Всю деревню они что ли загипнотизировали?
— Не знаю.
Может, Пожиратели всю деревню просто поработили, и никакой гипноз не нужен. Заставили же они как-то жителей собраться для расправы над приезжими. Я, может, и поверила бы, что ими руководили благородные чувства и стремление защитить соседей, если б не это молчание. И Лера, и Олег сравнили их с зомби. Страсть как хотелось разобраться, но, кажется, пока что у меня не было на это времени. А может, просто послать всех к черту — и бывшего вожака, и Круг, — и заняться изучением Пожирателей? Я могла бы написать целую книгу и назвать ее «Пожиратели и где они обитают», выручить кучу денег и больше никогда не мешать коктейли для пьяного пятничного офисного планктона.
Разговор не клеился, каждый думал о своем. Мы посидели еще немного рядом, праздно пялясь на отдыхающих возле воды полуголых гражданок, а затем распрощались.
К моему возвращению батарея телефона была заряжена, как никогда, — на все сто процентов. Не успел засветиться экран, как начали сыпаться сообщения и уведомлялки о пропущенных звонках. Большая часть с неизвестных номеров — от Ру и его оборотней. Как? Откуда у него мой новый номер? Олег слил, что ли… Я вспомнила, как убегала от вожака вместе с его телефоном, а потом оставила его в перевернутой машине. Черт, ведь наверняка сейчас услужливый провайдер сообщит ему, что я снова появилась в сети. Вряд ли он за месяц решил отказаться от своих претензий ко мне, особенно в части разбитой машины. И точно, не успело пройти и пяти минут, как телефон затрезвонил. Я сбросила вызов. «Это последний шанс решить все по-хорошему» — пришло еще через пару минут. Я, стараясь не обращать внимание на побежавшие по спине мурашки, молча показала фак телефону. Кажется, надо снова бежать из своей квартиры. Из этого города. Куда-нибудь, лишь бы Ру не достал меня.
Надеюсь, хотя бы полчаса у меня в запасе имеется.
Я набрала Ольгу.
Пока шли гудки, я думала, что если она откажется от своих слов, это будет значить только одно — Пожиратели добрались до нее. Не зная, что девочка вела дневник, они стерли бы все, начиная с того момента, как Корсар и Лешка напали на нее на кухне. Тогда Ольга — это еще одна жертва, ощущения которой мне нужно будет сравнить со своими.
— Алло! — довольно радостно.
— Привет, — робко поздоровалась я, не зная, как поудобней начать разговор. — Как дела?
— Все супер! Где ты пропадала?
Брызжущий их трубки энтузиазм наводил на мысли о худшем. И я спросила в упор:
— Оль, ты дома? Они не добрались до тебя?
Разлилось напряженное молчание. Я закрыла глаза, маясь от мучительного ожидания.
— Они — это кто? — осторожно поинтересовалась собеседница.
— Я читала дневник. Пыталась найти тебя. Но ты уже уехала, видимо.
— Ох, дневник, — неловко замялись на том конце. — Слушай, да это так… я просто пробовала себя в графоманстве. Ээ… думала, хороший получится триллер. Как считаешь?
Так-с… Уклончиво. Я не могла понять, помнит ли Ольга о том, что писала в дневнике, или просто пытается вывернуться. Допустим, Пожиратели все же не догнали ее, и она благополучно добралась до дома. Наверное, через пару дней все стало казаться нелепым бредом, она придумала какое-нибудь банальное объяснение и теперь попытается убедить в этом и меня. Откуда девчонке знать, что я тоже познакомилась поближе с ее преследователями. Пусть верит, во что хочет, мне бы только понять, не перезаписали ли ей часть мозга.
— Ты засранка, — решила я ей подыграть. — Триллер получится супер, только концовка у тебя открытая.
— Закончу тем, что главная героиня просто уехала домой, — отозвалась Ольга с явным облегчением. Я сжала в кулак свободную руку и закатила глаза.
— Кстати, очень внезапно. Точно ничего не случилось?
— Да нет, просто родители позвонили. Нужно было срочно вернуться.
Я не знала, что еще говорить. Как заставить девчонку дать мне хоть какую-то зацепку. Несколько секунд, предательски рубящих на корню всякую непринужденность в разговоре, я отчаянно пыталась придумать, что мне делать.
— Слушай! А ведь ты из Перми? Мы как раз собирались ненадолго остановиться в вашем городе. Можем встретиться.
— Ну, мм.. да, наверное…
Ольга сомневалась. Если бы она была прежней, она стала бы сомневаться? В деревне она относилась ко мне очень тепло, но я подвела ее, не смогла помочь в трудный момент, а потом еще и пропала на целый месяц, даже не поинтересовавшись, все ли у нее в порядке. Еще она, конечно, стесняется собственной откровенности в дневнике, который мне выпала честь почитать.
— У меня ведь твои рисунки. Как раз верну, — вдруг вспомнила я. Конечно, никаких рисунков у меня не было, они остались у хозяйки нашего жилья. Наверное, уже отдала их олиной бабушке, так что я рисковала быть пойманной на обмане, если они с внучкой созванивались. Но Оля заглотила наживку, согласилась. Я пообещала позвонить, как будет известно с датой, мы еще немного поболтали о пустяках и попрощались. Она так и не выдала себя.
Значит, придется съездить в Пермь.
Впрочем, здесь мне делать точно абсолютно нечего, кроме как прятаться от навязчивого бывшего вожака или оглядываться на каждом углу, не следят ли за мной мордовороты Варгора. Снова возвращаться в Круг, где, как мне представлялось, ночами в компании Белой женщины бродит призрак моего друга, хотелось еще меньше. Я остро нуждалась в том, чтобы немного притормозить, чтобы хотя бы несколько дней побыть в состоянии мысленного покоя. Никто не будет искать меня в Перми, никто не подумает, что я могу быть в гостях у едва знакомой посторонней девчонки.
Снова зазвонил телефон. Я сбросила и отправила номер в черный список. Что ж, если я собираюсь сбегать, лучше не откладывать, кажется, совсем скоро сюда нагрянет Ру.
Я быстрым шагом прошлась по квартире, закидывая в рюкзак все, что представляло собой какую-то ценность. Вещей оказалось не так уж много. Мда, будучи барменом, постоянно теряющим работу, большого богатства не наживешь. Когда я еще состояла в своре, мне перепадало кое-что после рейдов, несмотря на то, что я была оборотнем самого нижнего ранга. Впрочем, я все спускала на гулянки.
В гардеробе одиноко висели по нескольку раз залатанные кожаная куртка и шуба. Вместе с зимними кроссовками засунула свое скудное добро в спортивную сумку, заперла квартиру и сунула ключи в почтовый ящик. Подозрительно оглядела двор, насколько это позволяло мутное, покрытое вековой пылью окно в подъезде. Кажется, никого. Наверное, я очень сомнительно выглядела, воровато прячась за кустами с огромной набитой сумкой на плече, но, как и всегда, никому не было дела.
Сев в полупустой троллейбус, я набрала номер хозяйки своей квартиры. Сообщила, что съезжаю, извинилась, что получилось вот так, без предупреждения. Она настороженно уточнила, все ли в порядке и все ли цело, и пообещала вернуть часть квартплаты за оставшиеся дни после того, как проверит состояние квартиры. Что ж, пусть хотя бы так. Денег у меня оставалось всего ничего, но моя арендодательница, по всем правилам, вообще не обязана была что-то возвращать, учитывая, что я съехала, не предупредив за месяц. Мировая она все-таки женщина.
Конечной остановкой маршрута моего троллейбуса был вокзал, где я сдала сумку с одеждой в камеру хранения. Приценилась к билетам и, мягко говоря, офигела, узнав, сколько придется выложить за доставку моей персоны в Пермь. Зря я тогда разбила тачку Ру, хотя, конечно, водитель из меня еще тот, и мурашки бежали по спине от одних мыслей, что я снова сяду за руль и поеду по чужим неизвестным дорогам в чужой неизвестный город.
Кажется, выбор у меня снова был небольшой. На билет денег не хватало, поэтому я набила свой рюкзак не первой свежести пирожками из привокзальной палатки и бутылкой воды, ввела в телефон конечную точку своего путешествия, продублировала предполагаемый маршрут на свежекупленной карте (мало ли, не будет возможности зарядить телефон) и отправилась в путь. Кажется, никто из скучающих на платформе не обратил внимания на девчонку с рюкзаком за плечами, спрыгнувшую на рельсы и бодро почесавшую прочь, навстречу горизонту.
19. Пермь
Дорога до Перми заняла у меня чуть больше трех суток. Учитывая необходимость жесткой экономии денег, населенные пункты я старательно обходила, только раз завернула в крошечное придорожное кафе, чтобы запастись питьевой водой и подзарядить мобильник. Водители фур, остановившихся на перекус и отдых, с немалым удивлением проводали глазами меня, являвшуюся откуда-то со стороны полей, а не из припаркованного автомобиля. Двое даже попытались пристать с расспросами, но я смогла улизнуть и больше выходить к людям не рисковала. И воды, и зарядки хватило, тем более, что телефон почти постоянно был выключен. Навигатор все время ругался, что я свернула с маршрута, и отказывался перестраивать его из той глуши, в которую я забредала, так что пользы от него только — определить свое точное местоположение. Так что бумажные карты форевер.
Передвигалась в основном ночью зверем, днем отсыпалась. Находила укромное местечко под кустом и заваливалась пластом, даже не перекидываясь обратно. Страх навсегда остаться зверем куда-то исчез, точнее, мне стало все равно, смогу ли я вернуться к человеческому облику или нет. Под утро неизменно снился Пашка, то живой и невредимый, то весь искалеченный и окровавленный. Он не говорил мне ни слова, и это было больно, но зато я была уверена, что просто вижу сны, а не явление переступившего через Грань, как случилось с Белой женщиной. Впрочем, тогда это было в стенах монастыря, вряд ли сила Камня добивает так далеко. Днем старалась ни о чем не думать, и неторопливый, монотонный бег очень этому способствовал. То, что нужно, чтобы хоть немного прийти в себя.
В Перми я оказалась глубокой ночью — третьей по счету в моем путешествии. Еще только подбираясь к окраинам спящего города, огибая широкую речную излучину, я решила, что если не стану тратить время на перевоплощение и переодевание, а побегу зверем прямо до центра, то тем самым добавлю себе несколько часов к дневному сну. Тем более, что хотя бы к вечеру нужно было проснуться и привести себя в порядок, чтобы встретиться с Ольгой.
Наверное, длительное пребывание в звериной шкуре, а может быть, просто утомительный бег оказали отупляющее действие на мои мозги. Это нужно было совсем оборзеть, чтобы несколько километров бежать вдоль шоссе (единственный путь, позволяющий обогнуть беспорядочными кляксами разлившуюся речушку) и прямо по главной дороге ворваться в город, совершенно забыв о правилах и местных оборотнях.
Последних я почуяла, когда было уже слишком поздно. Сдуру почему-то решила, что это снова Ру, как-будто не могла отличить по запаху… Рванула от них, сломя голову, напрочь забыв столько раз старательно изученную карту, но усталость давала о себе знать, так что очень скоро я оказалась зажатой в каком-то переулке. Спереди трое, позади четверо. Включить бы мозги, да перекинуться обратно в человека, попытаться сперва поговорить. Но я выбрала другой вариант: оскалив клыки, бросилась на преграждавших мне дорогу троих довольно крупных зверей.
Драка была короткой. Я вертелась юлой между ними, стараясь никого не упустить из виду и не оставить без укуса, а они просто дразнили меня, рыча и коротко цепляя за ноги. Круг методично сужался, до тех пор, пока они не кинулись все разом, навалившись, придавили к земле, кто-то сдавил горло железными челюстями. Я еще порывалась отбиться, но силы быстро утекали, а следом сознание. «Твою мать...» — последнее, что я успела подумать, вдруг осознав, что это не Ру, а местные.
Когда очнулась, первое, что почувствовала, был холод.
Брезжил рассвет, и лучи солнца били мне прямо в глаза.
Я валялась, как мать родила, на краше обычной пятиэтажки, наверное, где-то совсем рядом с тем переулком, в котором потерпела столь очевидное поражение, в самой неудобной позе, в какой только можно было бросить человеческое тело, а семеро полуодетых парней азартно потрошили мой рюкзак. Я осторожно подтянула колени к груди, тихонько, стараясь не привлекать внимание, села. Раньше мне никогда не приходила в голову мысль о возможном сексуальном насилии, а теперь вдруг пришла. Я обращалась туда и обратно в своей своре, оказывалась голышом среди таких же голых мужчин, но то были свои, и, какими бы придурками они не были, никто никого не трогал. Были другие дела. Эти же оборотни были из чужой своры чужого города, а я — никому неизвестной, но вкрай обнаглевшей девчонкой.
— Я мобилу нашел, — сообщил один. Моя одежда ненужным мусором была брошена в пыль, следом полетели карта, полупустая бутылка, старый добрый моток веревки… я терпеливо ждала, пока они убедятся, что ничего ценного им не светит.
Второй нашел плеер и теперь мотал головой в такт музыке, сунув один наушник в ухо.
— Че за говно? — проворчал третий, извлекая из рюкзака олегов кинжал. Наверное, следовало его сдать в камеру хранения, но я почему-то не решилась. Вдруг Шаман вздумает поговорить с той пожилой теткой, что сидит на приемке. Теперь я могла его лишиться, и не то чтобы мне было очень жаль, но все-таки вещь была не моя, а Охотника. Кинжал со звоном полетел вслед за остальными вещами.
— А вдруг раритет? — засомневался тот, что с плеером. — А то с чего бы оборотню носить этот мусор.
Остальные только поржали над ним, не представляя, на сколько он, в общем-то, прав. В самом деле, зачем оборотню кинжал? Всегда проще воспользоваться когтями. Если только ты не хочешь прилюдно оборачиваться или пытаешься, например, кого-нибудь подставить.
— Она очнулась, — вдруг заметил четвертый. Все косо глянули в мою сторону без особого интереса и велели: — Сиди где сидишь.
Я молча последовала совету.
Тем временем, не найдя ничего дельного в рюкзаке, они решили на всякий случай проинспектировать и шорты. Из заднего кармана выпала тонюсенькая пачка свернутых вчетверо купюр — мои последние кровные. Оборотень деловито ткнул находку в собственный карман. Мне оставалось только обреченно вздохнуть.
На этом шмон кончился. Я ожидала, что сейчас начнется допрос, кто я и откуда, и зачем пожаловала, но компания, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания, принялась обсуждать, звонить ли какому-то Вадику или лучше Коту. Окончательно задубев, я не выдержала и потянулась к одежде.
— Сиди где сидишь! — снова повторил один из них, уже с угрозой в голосе.
— Можно одеться? — просипела я. Получилось немного с вызовом.
