Браст тут же прекратил точить нож и внимательно уставился на Элдри - пристально, оценивающе. Засланец задумчиво почесал затылок, отставляя бутылку, а Сорока так и замер с открытым ртом. Но его словоохотливый нрав молчания не принимал.
- Это ты кого нам привёл, Странник? Это ж никак и не Малая наша совсем.
- Я это. Я! – довольно ответила Элдри и закружилась так, что из-под платья показались не только щиколотки. Одно из серьёзных нарушений требований этикета, но на это никто не обратил внимания. Сразу несколько человек добродушно захлопали в ладоши, поддерживая стремление девочки танцевать.
- Прекращай. Не балаган здесь, - настойчиво положил я руку ей на плечо. – Иди лучше на кухню и подготовь всё для варки. Будем восполнять содержимое всего сундука, что некто безалаберно на солнцепёк поставил.
На мой недовольный взгляд никто не отреагировал. Вчера тоже никто не признался в совершении проступка, но я подозревал, что этим некто оказался Лис, а потому посмотрел на него пристальнее, чем на прочих. Тот бессовестно ответил на взгляд, и глазом не моргнув.
- Вот же, ядрёна вошь, как девка-то преобразилась, - едва Элдри скрылась на кухне, прицокнул языком и Данрад. - Смотри осторожнее, Странник. Ещё годик-другой и уведут, мать его, от нас такую красотку под венец!
Он рассмеялся над собственными словами, но я так и застыл с серьёзным встревоженным лицом. Комментарий мне крайне не понравился. В женственном наряде девочки я видел лишь весёлого ребёнка. Платье было для неё лишь новой игрушкой.
… А, оказывается, кому-то она стала казаться девушкой.
- Не переживай по ерунде, - перекусив нитку зубами, среагировал на мою кислую мину Данко. Он закончил чинить себе рубаху. – Для этого надо где осесть, а мы по всему свету шастаем и долго нигде не задерживаемся. Неприкаянные! И живём не по-людски.
- Иди ты! – буркнул Засланец да хлопком ладони закупорил пробку на бутылке. – Я вот очень даже по-людски живу! Вчелха выхлестал полбочонка мёда и тлхёх баб во все места это... того. И сегодня не хуже погуляю!
- Сегодня гуляйте, как хотите, - смилостивился Данрад и тут же пригрозил. – Но чтоб, сука, завтра к обеду все, как малосольные огурчики были и ссать против ветра могли! Скорее всего, дело будет.
- Что за дело-то? – ради вопроса Данко отвлёкся от раскладки перед собой мастеровых инструментов для изготовления и правки стрел.
- Там узнаете, если срастётся.
- Чего тебе, Данко? – с сияющей в глазах хитринкой поинтересовался Браст. - Не без разницы чем заниматься, что ли?
- Нет, Матёрый. То, за что платят золотом, а не серебром да медью, мне больше нравится.
- Зажрался!
Слушать пустые разговоры можно было долго, но я, поправив хвост, в который весь последний год собирал отросшие волосы, отправился смотреть, как там Элдри хозяйничает. В присмотре особой нужды не было. Девочка хорошо и самостоятельно справлялась с большинством зелий и заклинаний. Но, как и любой полный энтузиазма подросток, порой могла выкинуть какой крендель. То она забыла что-то, то колбу от предыдущей варки не вымыла, то разбила трубку и соединила аппарат по эксклюзивной неработающей схеме, то ещё чего. Как говорится, редко да метко. У меня же было полно времени, так что до вечера я и провозился вместе с ней. Элдри не возражала ни против моего присутствия, ни против работы. Магия была для неё в удовольствие.
- Вы тут стухнуть решили? – приоткрыв плотно закрытую дверь, сунул нос в нашу обитель Нелюдь.
- Мешаем, что ли?
- Да дым коромыслом. Башка аж не варит уже!
- Так иди с остальными куда! – рассердился я.
А то мне дышать чем было! Я же вообще в эпицентре находился.
- Ага. Как же! Мне Драконоборец наказал тебя сторожить.
- Меня? – удивился я.
- Тебя-тебя! – показался из-за спины Нелюдя хорошо так подвыпивший Сорока. – Мы тут решили поминальную по Окороку устроить и чтоб всё, как он при жизни любил. Вот наш первый, прознав про то, и наказал тебя ясноглазого такого не трогать. Так и сказал: «Смотрите не похерьте, суки, мне мага!».
Процитировал он хорошо. Интонация удалась на славу.
- Хм. Замысел, однако, неплохой. Мысли в голове Холщи мне нравят…
- И тут я подумал! - перебил меня Сорока. - Так наш маг-то наверняка и сам похериться не прочь? Чего он здесь один, как дырка в заднице?!
- Я вообще-то с Элдри, - я сложил ладонь в кулак и указал большим пальцам назад себя.
- Эй, Малая. Отпустишь папку, а то нам без него веселуха не прёт?
- А мне с вами можно?
- Нет. Тебе рано ещё учиться целоваться!
Фраза давно уже стала традиционной, когда Элдри хотела увязаться куда-то, где детям не место. И поблагодарить за столь прекрасную идею следовало Марви. Сорока, конечно, с самых первых дней по-отчески бдил, чтобы ребёнок кой чего совсем неприглядное не видел и не слышал, и всё же у него были свои понятия о приличном. А Марви, выросшая в благородном доме, обладала более изящной натурой. Она прониклась к девочке настолько, что постепенно даже отучила Стаю обсуждать при ребёнке похождения по бабам. И привычка соблюдать это негласное правило, которое лично я не решился бы навязывать, как ни странно, сохранилась и после смерти женщины.
Как Марви удалось пробудить хотя бы скудную частицу приличия в столь неприличном обществе?
- Ладно. Идите. Всё равно тут только разлить по склянкам осталось.
Я не выдержал и обернулся, мимикой выказывая своё возмущение. Стольких поводов отмазаться от гулянья меня только что лишили! Элдри, однако, только хитро улыбнулась и легонько подтолкнула меня в сторону двери.
- Короче, пошли уже!
Нелюдь сгрёб меня своей огромной лапой буквально-таки в охапку. Выбора не оставалось. Пришлось тащиться куда-то на ночь глядя… Тьфу!
- Куда идём-то? – вялым голосом осведомился я.
- В «Сизую молодуху».
Название мне ни о чём не говорило, всё-таки шёл всего лишь второй день моего пребывания в Йоррахе. Но, скажу прямо, оценить достоинство этого заведения мне толком и не удалось. Едва мы до туда дошли, как выяснилось, что одна часть разгулявшейся Стаи уже отправилась взбираться на стену, чтобы с неё «посрать на головы дикарям Севера», а другая решила хорошо провести время в борделе, а потому тоже отсутствовала. Идея отправиться к шлюхам принадлежала Засланцу, но почему-то именно его бедолагу горемычного и оставили нас дожидаться.
- Да ну, ребята! Пошёл я обратно, раз всё завершилось, - решил я.
- Да где завершилось? – остановил меня Нелюдь, насильно усаживая на стул. – Только началось! Они там баб пока подраззадорят, а мы уже в тёпленькое и влажненькое… Эй, трактирщик! Два кувшина какой наливки покрепче.
- Три… Нет. Четыре неси! – поправил заказ Сорока заплетающимся голосом и пояснил нам. - Чтоб на каждого хватило.
Мы выпили. Я старался не налегать на выпивку, рассчитывая всё же оставить всех гулять и по-тихому вернуться в дом. После долгих путешествий по дорогам и ночёвок под открытым небом мне хотелось понежиться в мягкой постели под крышей. Я даже с утра специально сена побольше под тюфяк насовал. Однако крепкая наливка сделала своё дело. Пусть я не особо-то и участвовал в болтовне, но настроение у меня переменилось. Действительно захотелось покуролесить. Так что постепенно на моём лице образовалась довольная пьяненькая улыбка, и я даже что-то там периодически поддакивал. А, едва кувшины опустели, мы направились искать бордель уже безо всяких пререканий с моей стороны.
Трактирщик, конечно, объяснял нам дорогу к заведению, куда он наших соратников направил. Но мы либо дорогу перепутали, то ли это те другие не туда пришли, потому что со своими мы там не столкнулись. Может, и хорошо. Вряд ли бы маман оказалась столь же приветлива после десятка расхрабрившихся наглых мужиков. Однако кое-кому её дружелюбие не понравилось. Когда ты имеешь благородное происхождение и деньги, то неважно в бою ли ты или на балу, а всегда получаешь лучшее. И крайне неприятно видеть червяков, посягнувших на те же высоты.
- Смотри, какие павлины!
К нам подошёл детина, одетый в дорогой наряд. Кто-то из его компании ещё попытался его облагоразумить, но остальные четверо медленно поднялись со своих мест и подошли тоже. С такой поддержкой ему было не сложно сказать.
- Если этого не могут сделать те увальни, считающийся здесь охраной, то поясню я сам. Таким, как вы, здесь не место!
- Стая ходит, где хочет. Или ты не слышал, что Холща - убийца Дракона, и его люди в город пожаловали? – решил припугнуть Сорока, указывая на свою нашивку.
Уравновешенному мечнику не хотелось сегодня сражений. На его коленях уже устроилась аппетитная девица. Он был пьян и счастлив.
- Серьё-ёзно? Вы и есть та самая хвалёная Стая? – с высокомерной издёвкой вопросил детина, и его компаньоны украдкой захихикали. - Говорят, ваш Драконоборец – полный псих!
- А тебе сплетники что, мамочка родная, чтоб ты их так внимательно слушал?
- Да он кулаки размять решил, - хрустя пальцами, влез Нелюдь. – Не знает, сучара, чего хочет!
И понеслась.
Я упустил момент, кто первым начал драку. Все предметы перед глазами двоились. И моя попытка прояснить зрение быстрым морганием ни к чему не привела. И всё же в побоище я поучаствовал активно, причём не прибегая к магии. Правда крайне недолго драка для меня длилась. Я ещё помнил, что удачно врезал кому-то в кадык и парализовал, прежде чем вывести ударом из строя почки. Но стоило мне сцепиться захватом с охранником заведения да треснуть его головой по носу так, что он стал захлёбываться кровью, как какой-то негодяй огрел меня чем-то тяжёлым по затылку. И я вырубился.
- Ой, ё, – слабо произнёс я, едва очнулся.
Открывать глаза мне не хотелось из-за боязни новой боли. По голове и так словно бы били молотком, а в ушах звенело, как если бы она была ещё и колоколом. Однако я всё равно расслышал тихий и усталый девичий вздох да ощутил, как на мой лоб ложится влажная холодная ткань.
У-м! Прелесть! Очень освежающе.
- Спасибо, Элдри.
Вместо усмешки благодетельница замерла, и я понял, что ошибся. Моя девочка так не отреагировала бы. А потому мне всё же пришлось раскрыть веки.
Сидящая передо мной женщина и близко на эльфоподобную Элдри не походила. Прежде всего, она была значительно старше, робко сутулилась и боязливо сцепляла в замок ладони полноватых для её стройного тела рук. Обильная пудра на груди чрезмерно открытого платья не скрывала множественных синяков. У неё были встрепанные тёмные волосы и усталые глаза в обрамлении густых ресниц. Нижняя губа оказалась немного рассечена, но ранка уже заживала… В целом женщина была бы всё ещё хороша собой, если бы я столь отчётливо не помнил её свежей юной красавицей.
- Герда! - от удивления я даже нашёл в себе силы приподняться на локтях.
- Лежи тихо. Остальные девочки спят.
От этих слов я смог наконец-то оторвать взгляд от лица той, что мысленно считал мёртвой, и осмотрел место, куда же меня судьба закинула. Помещение оказалось крошечной убогой комнаткой с чёрными от копоти стенами и небольшой печью, видимо нещадно чадящей. Почти всё пространство занимали четыре тюфяка. На одном лежал я сам. На других, отвернувшись лицами к стенам, спали какие-то бродяжки. Женщины вроде них задирали юбки за сущие гроши, чтобы заработать себе на пропитание. В Диграстане, где бордели не подлежали гонениям властей, одиноко подрабатывающие уличные девки едва сводили концы с концами.
Треклятье Тьмы. Как я здесь оказался?!
- Я не могу лежать тихо, - настойчивым шёпотом произнёс я. – Почему я здесь?
- Тебя с ещё какими-то тремя мужчинами везли на скотный двор, здесь неподалёку. Там хорошо откармливают свиней неугодными людьми.
Герда говорила жёстко, но ещё тише моего шёпота. При этом она косо посматривала на остальных женщин, словно могла взглядом определить, насколько крепко те спят.
- Неугодными кому?
- А я не знаю, кому ты перешёл дорогу, Арьнен, - судя по выражению лица, Герда говорила правду. - Но тебе повезло, что колесо у телеги отвалилось именно на моей улице. Ты мне теперь жизнью обязан. Я узнала тебя и уволокла, пока вас собирались перегружать на другую повозку. Кто-то хотел для тебя тяжёлой смерти, иначе бы ты в той телеге лежал уже мёртвый.
Великая Тьма! Сорока, Засланец и Нелюдь! Не уж-то сразу трое?!
Я постарался ощупать себя. Кошеля не оказалось, а летняя ночь выдалась достаточно тёплой, чтобы я вышел из дома без плаща с карманами. Да и, если честно, не додумался я ничего такого с собой взять. Знал же, что пьянка намечается. К чему? Однако меч я с пояса не снимал. Это я помнил. А сейчас при мне не было никакого оружия. Вот Тьма! Стащили даже деревянный перстень с пальца… Обчистили до нитки!
Борясь с негативными эмоциями, я поднялся, мгновенно ощутив едкий привкус во рту. Меня подташнивало. То ли сотрясение мозга, то ли наливка оказалась дурной, но меня и правда ужасно мутило. Пришлось сесть, чтобы унять взбунтовавшийся желудок. В голове постепенно немного прояснилось, и я сумел понять, что идти в таком состоянии по улицам города - только внимание стражей привлекать. А кому я там дорогу перешёл? Вдруг меня уже вовсю разыскивают?
- Ты можешь передать кое-кому весточку? – напрямик спросил я Герду и, увидев в её глазах тревогу и испуг, добавил. – Тебе хорошо заплатят. Очень хорошо.
- Если я шлюха, так мне только деньги нужны? – нахмурилась женщина, но я не постеснялся презрительно скривить рот и обвести рукой пространство:
- Деньги тебе точно не помешают.
- Ладно, - неожиданно согласилась она. – Что передать?
- Записку. Есть бумага и чернила?
- Только бумага.
Герда засунула руку под матрас, на котором я лежал, и вытащила оттуда папку из грубой кожи. Затем она раскрыла её и вручила мне основательно помятый лист, запачканный масляными отпечатками пальцев. Одна его сторона была исписана рунами Тьмы, а с другой… с другой на меня взирал портрет возмущённой девушки с приятными, искрящимися жизнью глазами.
Перед моей памятью тут же промелькнул гниющий труп. Мысленно я постарался соединить два столь разных лика Мишель и… и не смог. В горле стало ещё суше, чем было, однако меня жгло желание спросить, как же это Герда смогла сохранить портрет сестры? Я и спросил. И всё же отчего-то задал вопрос совсем иначе. Наверное, опять сыграла свою роль интуиция.
- Откуда это у тебя?
- Мишель отказала торговцу тканями с соседней улицы. Не вышла за его замуж. Он, конечно, был уже не юнец, а вдовец, но являлся хорошей партией для любой из нас. А она отказала. Сказала, что хочет остаться такой же искренней, как на рисунке, и не желает терпеть нелюбимого изо дня в день, - ненависть в голосе прозвучала та ещё. - Так что я выкрала у неё портрет. Хотела, чтобы она перестала прижимать бумагу тайком к сердцу и прекратила витать в облаках, мечтая, что однажды за ней явится некий принц или маг!
- Да тихо вы! Дайте поспать! – хрипло прикрикнула одна из шлюх.
Мы замолчали, покуда я не набрался решимости сказать адрес. И попросил передать послание на словах. Герда согласно кивнула мне, накинула штопаную шаль и ушла. А я тут же снова заснул, хотя мне и было над чем размыслить. Но голова… Моя голова разламывалась.
Как мне потом рассказали, Данрад, которому всё-таки «сука ж, похерили мага!», едва не прибил Герду. А всё из-за того, что бедная женщина, поняв куда и к кому я её отправил, начала заикаться.
- Это ты кого нам привёл, Странник? Это ж никак и не Малая наша совсем.
- Я это. Я! – довольно ответила Элдри и закружилась так, что из-под платья показались не только щиколотки. Одно из серьёзных нарушений требований этикета, но на это никто не обратил внимания. Сразу несколько человек добродушно захлопали в ладоши, поддерживая стремление девочки танцевать.
- Прекращай. Не балаган здесь, - настойчиво положил я руку ей на плечо. – Иди лучше на кухню и подготовь всё для варки. Будем восполнять содержимое всего сундука, что некто безалаберно на солнцепёк поставил.
На мой недовольный взгляд никто не отреагировал. Вчера тоже никто не признался в совершении проступка, но я подозревал, что этим некто оказался Лис, а потому посмотрел на него пристальнее, чем на прочих. Тот бессовестно ответил на взгляд, и глазом не моргнув.
- Вот же, ядрёна вошь, как девка-то преобразилась, - едва Элдри скрылась на кухне, прицокнул языком и Данрад. - Смотри осторожнее, Странник. Ещё годик-другой и уведут, мать его, от нас такую красотку под венец!
Он рассмеялся над собственными словами, но я так и застыл с серьёзным встревоженным лицом. Комментарий мне крайне не понравился. В женственном наряде девочки я видел лишь весёлого ребёнка. Платье было для неё лишь новой игрушкой.
… А, оказывается, кому-то она стала казаться девушкой.
- Не переживай по ерунде, - перекусив нитку зубами, среагировал на мою кислую мину Данко. Он закончил чинить себе рубаху. – Для этого надо где осесть, а мы по всему свету шастаем и долго нигде не задерживаемся. Неприкаянные! И живём не по-людски.
- Иди ты! – буркнул Засланец да хлопком ладони закупорил пробку на бутылке. – Я вот очень даже по-людски живу! Вчелха выхлестал полбочонка мёда и тлхёх баб во все места это... того. И сегодня не хуже погуляю!
- Сегодня гуляйте, как хотите, - смилостивился Данрад и тут же пригрозил. – Но чтоб, сука, завтра к обеду все, как малосольные огурчики были и ссать против ветра могли! Скорее всего, дело будет.
- Что за дело-то? – ради вопроса Данко отвлёкся от раскладки перед собой мастеровых инструментов для изготовления и правки стрел.
- Там узнаете, если срастётся.
- Чего тебе, Данко? – с сияющей в глазах хитринкой поинтересовался Браст. - Не без разницы чем заниматься, что ли?
- Нет, Матёрый. То, за что платят золотом, а не серебром да медью, мне больше нравится.
- Зажрался!
Слушать пустые разговоры можно было долго, но я, поправив хвост, в который весь последний год собирал отросшие волосы, отправился смотреть, как там Элдри хозяйничает. В присмотре особой нужды не было. Девочка хорошо и самостоятельно справлялась с большинством зелий и заклинаний. Но, как и любой полный энтузиазма подросток, порой могла выкинуть какой крендель. То она забыла что-то, то колбу от предыдущей варки не вымыла, то разбила трубку и соединила аппарат по эксклюзивной неработающей схеме, то ещё чего. Как говорится, редко да метко. У меня же было полно времени, так что до вечера я и провозился вместе с ней. Элдри не возражала ни против моего присутствия, ни против работы. Магия была для неё в удовольствие.
- Вы тут стухнуть решили? – приоткрыв плотно закрытую дверь, сунул нос в нашу обитель Нелюдь.
- Мешаем, что ли?
- Да дым коромыслом. Башка аж не варит уже!
- Так иди с остальными куда! – рассердился я.
А то мне дышать чем было! Я же вообще в эпицентре находился.
- Ага. Как же! Мне Драконоборец наказал тебя сторожить.
- Меня? – удивился я.
- Тебя-тебя! – показался из-за спины Нелюдя хорошо так подвыпивший Сорока. – Мы тут решили поминальную по Окороку устроить и чтоб всё, как он при жизни любил. Вот наш первый, прознав про то, и наказал тебя ясноглазого такого не трогать. Так и сказал: «Смотрите не похерьте, суки, мне мага!».
Процитировал он хорошо. Интонация удалась на славу.
- Хм. Замысел, однако, неплохой. Мысли в голове Холщи мне нравят…
- И тут я подумал! - перебил меня Сорока. - Так наш маг-то наверняка и сам похериться не прочь? Чего он здесь один, как дырка в заднице?!
- Я вообще-то с Элдри, - я сложил ладонь в кулак и указал большим пальцам назад себя.
- Эй, Малая. Отпустишь папку, а то нам без него веселуха не прёт?
- А мне с вами можно?
- Нет. Тебе рано ещё учиться целоваться!
Фраза давно уже стала традиционной, когда Элдри хотела увязаться куда-то, где детям не место. И поблагодарить за столь прекрасную идею следовало Марви. Сорока, конечно, с самых первых дней по-отчески бдил, чтобы ребёнок кой чего совсем неприглядное не видел и не слышал, и всё же у него были свои понятия о приличном. А Марви, выросшая в благородном доме, обладала более изящной натурой. Она прониклась к девочке настолько, что постепенно даже отучила Стаю обсуждать при ребёнке похождения по бабам. И привычка соблюдать это негласное правило, которое лично я не решился бы навязывать, как ни странно, сохранилась и после смерти женщины.
Как Марви удалось пробудить хотя бы скудную частицу приличия в столь неприличном обществе?
- Ладно. Идите. Всё равно тут только разлить по склянкам осталось.
Я не выдержал и обернулся, мимикой выказывая своё возмущение. Стольких поводов отмазаться от гулянья меня только что лишили! Элдри, однако, только хитро улыбнулась и легонько подтолкнула меня в сторону двери.
- Короче, пошли уже!
Нелюдь сгрёб меня своей огромной лапой буквально-таки в охапку. Выбора не оставалось. Пришлось тащиться куда-то на ночь глядя… Тьфу!
- Куда идём-то? – вялым голосом осведомился я.
- В «Сизую молодуху».
Название мне ни о чём не говорило, всё-таки шёл всего лишь второй день моего пребывания в Йоррахе. Но, скажу прямо, оценить достоинство этого заведения мне толком и не удалось. Едва мы до туда дошли, как выяснилось, что одна часть разгулявшейся Стаи уже отправилась взбираться на стену, чтобы с неё «посрать на головы дикарям Севера», а другая решила хорошо провести время в борделе, а потому тоже отсутствовала. Идея отправиться к шлюхам принадлежала Засланцу, но почему-то именно его бедолагу горемычного и оставили нас дожидаться.
- Да ну, ребята! Пошёл я обратно, раз всё завершилось, - решил я.
- Да где завершилось? – остановил меня Нелюдь, насильно усаживая на стул. – Только началось! Они там баб пока подраззадорят, а мы уже в тёпленькое и влажненькое… Эй, трактирщик! Два кувшина какой наливки покрепче.
- Три… Нет. Четыре неси! – поправил заказ Сорока заплетающимся голосом и пояснил нам. - Чтоб на каждого хватило.
Мы выпили. Я старался не налегать на выпивку, рассчитывая всё же оставить всех гулять и по-тихому вернуться в дом. После долгих путешествий по дорогам и ночёвок под открытым небом мне хотелось понежиться в мягкой постели под крышей. Я даже с утра специально сена побольше под тюфяк насовал. Однако крепкая наливка сделала своё дело. Пусть я не особо-то и участвовал в болтовне, но настроение у меня переменилось. Действительно захотелось покуролесить. Так что постепенно на моём лице образовалась довольная пьяненькая улыбка, и я даже что-то там периодически поддакивал. А, едва кувшины опустели, мы направились искать бордель уже безо всяких пререканий с моей стороны.
Трактирщик, конечно, объяснял нам дорогу к заведению, куда он наших соратников направил. Но мы либо дорогу перепутали, то ли это те другие не туда пришли, потому что со своими мы там не столкнулись. Может, и хорошо. Вряд ли бы маман оказалась столь же приветлива после десятка расхрабрившихся наглых мужиков. Однако кое-кому её дружелюбие не понравилось. Когда ты имеешь благородное происхождение и деньги, то неважно в бою ли ты или на балу, а всегда получаешь лучшее. И крайне неприятно видеть червяков, посягнувших на те же высоты.
- Смотри, какие павлины!
К нам подошёл детина, одетый в дорогой наряд. Кто-то из его компании ещё попытался его облагоразумить, но остальные четверо медленно поднялись со своих мест и подошли тоже. С такой поддержкой ему было не сложно сказать.
- Если этого не могут сделать те увальни, считающийся здесь охраной, то поясню я сам. Таким, как вы, здесь не место!
- Стая ходит, где хочет. Или ты не слышал, что Холща - убийца Дракона, и его люди в город пожаловали? – решил припугнуть Сорока, указывая на свою нашивку.
Уравновешенному мечнику не хотелось сегодня сражений. На его коленях уже устроилась аппетитная девица. Он был пьян и счастлив.
- Серьё-ёзно? Вы и есть та самая хвалёная Стая? – с высокомерной издёвкой вопросил детина, и его компаньоны украдкой захихикали. - Говорят, ваш Драконоборец – полный псих!
- А тебе сплетники что, мамочка родная, чтоб ты их так внимательно слушал?
- Да он кулаки размять решил, - хрустя пальцами, влез Нелюдь. – Не знает, сучара, чего хочет!
И понеслась.
Я упустил момент, кто первым начал драку. Все предметы перед глазами двоились. И моя попытка прояснить зрение быстрым морганием ни к чему не привела. И всё же в побоище я поучаствовал активно, причём не прибегая к магии. Правда крайне недолго драка для меня длилась. Я ещё помнил, что удачно врезал кому-то в кадык и парализовал, прежде чем вывести ударом из строя почки. Но стоило мне сцепиться захватом с охранником заведения да треснуть его головой по носу так, что он стал захлёбываться кровью, как какой-то негодяй огрел меня чем-то тяжёлым по затылку. И я вырубился.
***
- Ой, ё, – слабо произнёс я, едва очнулся.
Открывать глаза мне не хотелось из-за боязни новой боли. По голове и так словно бы били молотком, а в ушах звенело, как если бы она была ещё и колоколом. Однако я всё равно расслышал тихий и усталый девичий вздох да ощутил, как на мой лоб ложится влажная холодная ткань.
У-м! Прелесть! Очень освежающе.
- Спасибо, Элдри.
Вместо усмешки благодетельница замерла, и я понял, что ошибся. Моя девочка так не отреагировала бы. А потому мне всё же пришлось раскрыть веки.
Сидящая передо мной женщина и близко на эльфоподобную Элдри не походила. Прежде всего, она была значительно старше, робко сутулилась и боязливо сцепляла в замок ладони полноватых для её стройного тела рук. Обильная пудра на груди чрезмерно открытого платья не скрывала множественных синяков. У неё были встрепанные тёмные волосы и усталые глаза в обрамлении густых ресниц. Нижняя губа оказалась немного рассечена, но ранка уже заживала… В целом женщина была бы всё ещё хороша собой, если бы я столь отчётливо не помнил её свежей юной красавицей.
- Герда! - от удивления я даже нашёл в себе силы приподняться на локтях.
- Лежи тихо. Остальные девочки спят.
От этих слов я смог наконец-то оторвать взгляд от лица той, что мысленно считал мёртвой, и осмотрел место, куда же меня судьба закинула. Помещение оказалось крошечной убогой комнаткой с чёрными от копоти стенами и небольшой печью, видимо нещадно чадящей. Почти всё пространство занимали четыре тюфяка. На одном лежал я сам. На других, отвернувшись лицами к стенам, спали какие-то бродяжки. Женщины вроде них задирали юбки за сущие гроши, чтобы заработать себе на пропитание. В Диграстане, где бордели не подлежали гонениям властей, одиноко подрабатывающие уличные девки едва сводили концы с концами.
Треклятье Тьмы. Как я здесь оказался?!
- Я не могу лежать тихо, - настойчивым шёпотом произнёс я. – Почему я здесь?
- Тебя с ещё какими-то тремя мужчинами везли на скотный двор, здесь неподалёку. Там хорошо откармливают свиней неугодными людьми.
Герда говорила жёстко, но ещё тише моего шёпота. При этом она косо посматривала на остальных женщин, словно могла взглядом определить, насколько крепко те спят.
- Неугодными кому?
- А я не знаю, кому ты перешёл дорогу, Арьнен, - судя по выражению лица, Герда говорила правду. - Но тебе повезло, что колесо у телеги отвалилось именно на моей улице. Ты мне теперь жизнью обязан. Я узнала тебя и уволокла, пока вас собирались перегружать на другую повозку. Кто-то хотел для тебя тяжёлой смерти, иначе бы ты в той телеге лежал уже мёртвый.
Великая Тьма! Сорока, Засланец и Нелюдь! Не уж-то сразу трое?!
Я постарался ощупать себя. Кошеля не оказалось, а летняя ночь выдалась достаточно тёплой, чтобы я вышел из дома без плаща с карманами. Да и, если честно, не додумался я ничего такого с собой взять. Знал же, что пьянка намечается. К чему? Однако меч я с пояса не снимал. Это я помнил. А сейчас при мне не было никакого оружия. Вот Тьма! Стащили даже деревянный перстень с пальца… Обчистили до нитки!
Борясь с негативными эмоциями, я поднялся, мгновенно ощутив едкий привкус во рту. Меня подташнивало. То ли сотрясение мозга, то ли наливка оказалась дурной, но меня и правда ужасно мутило. Пришлось сесть, чтобы унять взбунтовавшийся желудок. В голове постепенно немного прояснилось, и я сумел понять, что идти в таком состоянии по улицам города - только внимание стражей привлекать. А кому я там дорогу перешёл? Вдруг меня уже вовсю разыскивают?
- Ты можешь передать кое-кому весточку? – напрямик спросил я Герду и, увидев в её глазах тревогу и испуг, добавил. – Тебе хорошо заплатят. Очень хорошо.
- Если я шлюха, так мне только деньги нужны? – нахмурилась женщина, но я не постеснялся презрительно скривить рот и обвести рукой пространство:
- Деньги тебе точно не помешают.
- Ладно, - неожиданно согласилась она. – Что передать?
- Записку. Есть бумага и чернила?
- Только бумага.
Герда засунула руку под матрас, на котором я лежал, и вытащила оттуда папку из грубой кожи. Затем она раскрыла её и вручила мне основательно помятый лист, запачканный масляными отпечатками пальцев. Одна его сторона была исписана рунами Тьмы, а с другой… с другой на меня взирал портрет возмущённой девушки с приятными, искрящимися жизнью глазами.
Перед моей памятью тут же промелькнул гниющий труп. Мысленно я постарался соединить два столь разных лика Мишель и… и не смог. В горле стало ещё суше, чем было, однако меня жгло желание спросить, как же это Герда смогла сохранить портрет сестры? Я и спросил. И всё же отчего-то задал вопрос совсем иначе. Наверное, опять сыграла свою роль интуиция.
- Откуда это у тебя?
- Мишель отказала торговцу тканями с соседней улицы. Не вышла за его замуж. Он, конечно, был уже не юнец, а вдовец, но являлся хорошей партией для любой из нас. А она отказала. Сказала, что хочет остаться такой же искренней, как на рисунке, и не желает терпеть нелюбимого изо дня в день, - ненависть в голосе прозвучала та ещё. - Так что я выкрала у неё портрет. Хотела, чтобы она перестала прижимать бумагу тайком к сердцу и прекратила витать в облаках, мечтая, что однажды за ней явится некий принц или маг!
- Да тихо вы! Дайте поспать! – хрипло прикрикнула одна из шлюх.
Мы замолчали, покуда я не набрался решимости сказать адрес. И попросил передать послание на словах. Герда согласно кивнула мне, накинула штопаную шаль и ушла. А я тут же снова заснул, хотя мне и было над чем размыслить. Но голова… Моя голова разламывалась.
***
Как мне потом рассказали, Данрад, которому всё-таки «сука ж, похерили мага!», едва не прибил Герду. А всё из-за того, что бедная женщина, поняв куда и к кому я её отправил, начала заикаться.
