- Как выглядит Михей? – спросил я у Бетти, стряхивая при этом с себя ладонь Весняны словно какого-то ядовитого паука.
- Ничего приметного, - пожала та плечами в ответ. – Разве что…
Я грустно вздохнул. Как бы могла повернуться моя жизнь, если бы события тех нескольких часов, покуда я не пришёл на место встречи с Данрадом, стали иными? У меня ведь были все возможности и даже указания поступить не так, как я поступил, но… упрямство, гордость, своеволие. Я всегда обладал ими. И порою они преобладали над моей мудростью.
Над моей мудростью.
И куда же меня эта мудрость приведёт в настоящем?
Я усмехнулся собственной мысли и, создав защитную сферу, не выступающую за контур моего тела более, чем на миллиметр, всё же проник в гибнущий вулканический мир.
Находиться в нём оказалось тяжело. Атмосфера не была пригодна для жизни и периодически меняла состав, а потому мне приходилось основательно влиять на свой организм и часто вносить корректировки в чары, отвечающие за моё жизнеобеспечение. Однако подобное испытание было не только мне по силам, но и являлось чем-то привычным. Так что я довольно таки быстро освоился. И, когда понял, что пора, взялся за диагностику пространства.
Где там эта чудо-энергия?
Искомое обнаружилось совсем близко. Если бы не высокий холм, то я бы уже увидел желаемое. Энергия по-прежнему представляла из себя сгусток и, наверняка, светилась тем же мягким бирюзовым светом.
- Мудрый в горушку пойдёт? Или гору обойдёт? – осведомился я сам у себя. Телепортироваться на какие-то тридцать метров было лениво. И не важно, что в обход, а не по прямой, это уже не тридцать, а все сто тридцать метров. Дольше размышлять переносить себя в пространстве или нет да верность избранных координат проверять. А то помнится, поспешил я как-то. И унесло меня тогда…
«А, пойду пешком», - решил я и ради забавы временно окрасил свою обувку в алый цвет, чтобы она выглядела также, как любимые сапоги Арнео. Всё-таки я шёл по лаве, стоило и пафоса какого добавить.
Мысли заставили меня искренне улыбнуться и подумать: «Ну вот чего тогда Данрад так на меня взъелся?». Ведь могу же я совершать правильные поступки. Умею.
- Скотина! – старательно орал на меня Данрад. – Обязательно было поджигать город?!
- Я подпалил только скотный двор. Огонь уже сам распространился.
- Сам?! Ты оставил за собой реки крови!
- Неправда, - уверенно возразил я, но счёл нужным поправиться. - В большинстве своём. Двух стражников я показательно разделал, конечно, но остальную бучу начал сам народ. Я не виноват, что нашлось столько недовольных местными законниками.
- Повторюсь. Я велел тебе выбираться тайком. Тайком, блядь! Это значит незаметно. Не привлекая внимания, мать твою дери!
- Ты оставил мне платье, а не шапку-невидимку!
- Эй, да харэ вам! У нас и так, мать вашу, из-за нашего ремесла да в силу прибабахов некоторых из нас, злопыхателей до одури, а с друганами полный напряг, - влез Данко, бросив тяжёлый взгляд сначала на пошатывающегося из-за наркотиков главаря, а затем и на меня. – И жиза то, что когда я говорю «до одури», то имею ввиду «херова туча»! Так что, Странник, если ещё не рассвело, а за городские стены уже донеслось описание твоей грёбаной дикарской рожи, вытворяющей всякие непотребства супротив державы, то представь, какой нынче припадок у властей Йорраха! Им сейчас ваще башку сносит! И они наверняка усекли, что верняк пустить по нашему следу ребят да ещё и под предводительством командира со стояком пожёстче! И зуб даю, когда эти суки нас нагонят, то займутся далеко не разговором с соблюдением твоего долбаного этикета.
- Ни хера! Не хочу гнить в свинячьем дерьме только из-за того, что кое-кто оказался ловчее, - решил Данрад и уверенно приказал. - Тикаем отсюда! Сворачиваем с тракта и без остановки вдоль стены и дальше мимо заставы.
- Чего-чего? А как же Старкания?! – возмутился Браст.
- Какая Старкания, Матёрый? Или тебе напомнить надо, кто такой Егор Жеруа?! – гневно сжал ладонями голову Браста главарь. – В Йоррахе вместо старика-градоправителя всем заправляет бастард графа, уже сидящего одной половинкой задницы на троне Диграстана. И приблудного сынка своего эта сука любит! Никто не пожурит выблядка, если он пустит голубиной почтой приказ Стаю закопать.
- Мы не выберемся отсюда! - запаниковал Ухо.
- Выберемся, мать вашу, - уверил Данрад и, прежде чем пустить галопом коня, задорно хохотнул: - За мной, сукины дети! Потом расскажу, как мы их всех наебём!
Наверное, не зря Данрада многие принимали за психа. У него действительно был сложный взрывной характер. Кроме того, он не боялся строить невероятные планы и легко воплощал их в жизнь. После люди удивлялись, как это у него получилось провернуть то или это. А секрет был прост. Данрад не терзался ненужными сомнениями, не позволял им обрасти различными опасениями так, чтобы они превратились в непреодолимые преграды. Если хотел, то делал. И всё. И при этом окружение его безоговорочно уважало и слушалось не только из-за страха… Нет, разумеется, мы боялись его! Но основой сплочённости служило иное – за своих Данрад мог в лепёшку расшибиться. И требовал такого же от других. Те, кто не принимали эту истину, надолго не задерживались в Стае. Остальные же становились семьёй. Странной. Хищной. Опасной.
Остановились мы лишь проехав далеко за заставу и то после того, как пересекли границу. Разбивать лагерь Данрад решил на стороне Северного Беспредела.
- Это гиблые места. Зачем мы здесь? – спросил кто-то, и некто другой тут же поддержал.
- Время потеряли. Лучше бы сразу…
- Что? Настала пора вам всё объяснить, мавки пугливые? – самодовольно перебил главарь и сделал долгожданную затяжку. – Мы проедем по Северному Беспределу вдоль границы вплоть до Совиного утёса, а там одолжим чей-нибудь корабль. Их много без дела стоит в порту. Как Юрвенлэнд стал частью Амейриса, судоходство Диграстана захирело.
- Не успеем за месяц, и Ледяной океан снова покроется льдом, - с авторитетной суровостью заверил Адмирал Джейк. Когда-то он и правда был капитаном во флоте Ингшварда. – И без навигационных карт вдоль берега до Старкании лучше и не пытаться добраться. Не просто так Диграстан предпочитает сухопутную торговлю вести.
- А мы пойдём не вдоль берега.
- Течение тогда нас прямиком на Юрвенлэнд вынесет.
- Так это нам и надо, - преспокойно ответил Данрад.
- В смысле надо? – прорычал Шептун столь громко, насколько ему позволял его практически отсутствующий голос. – Там же мертвяки!
- Мертвяки как мертвяки. Хорошо слушаются Чёрных магов.
- Но мы-то не Чёрные маги!
- Один среди нас есть.
Данрад положил свою тяжёлую ладонь мне на плечо, и я вмиг похолодел.
Он, оказывается, знал! Всё давно понял. Треклятье!
- Полагаю, ты, Странник, поступишься с собственными принципами да поколдуешь для нас всех, как полагается, а?
- Принципами? – нахмурился Браст.
- Да ну нах! С чего ты взял, что он Чёрный? – с возмущением осведомился Данко. – Этот урод та ещё заноза в заднице, но и только. Я его столько лет знаю, а амулета ваще ни разу не видел.
- Верно базаришь, брат. Не Аналитика же к нам подсунули! – сипло усмехнулся Шептун. Он тоже был в Стае очень долго. – Ты уж звиняй, Драконоборец, но не доросла у нас жопа до того, чтоб в неё Аналитика сували.
- А ты скажи-ка нам всем, Странник. Чёрный ты или нет?
Спрашивал Данрад с равнодушием, но я до колик в животе понимал, что он сделает со мной, если я сейчас начну что-либо отрицать. Мой обречённый взгляд столкнулся со взглядом Элдри. Ей было любопытно. Любопытно, а не страшно. Она росла среди убеждений, что Орден зло, но злобу к нему она в себя так и не впитала. Просто не особо сталкивалась с магией и ритуалами Тьмы напрямую. Я вообще ограждал её от любых жизненных мерзостей, как мог. Мне нравилась её чистая улыбка и способность страдать за чужое горе. Она чувствовала, казалось бы, недосягаемые для меня эмоции. Через неё я учился чувствовать их сам. И своими убеждениями привил ей способность принимать всех и вся такими, какие они есть.
- Я не прошёл посвящение, как полагается. Чёрные маги не примут меня за своего, - решился на ответ я и снова украдкой посмотрел на Элдри.
Вдруг я ошибся? Вдруг на её лице вот-вот возникнет осуждение?
- И чё с того? А, ядрёна вошь? Знания-то в тебе остались, - усмехнулся Данрад. – Я, мать твою, убеждён, что ты сумеешь удержать от нас нежить подальше!
- Я мог бы, - признание за признанием давались мне нелегко. – Я знаю всё о них. Как создавать, как управлять, как уничтожать. У меня достаточно на то сил, но… мне нельзя использовать тьму. Для меня поставлено ограничение. Иначе мгновенная смерть.
- А-а-а, - протянул задумчиво Данрад. – То-то я всё не мог в башке уложить, что ты мудришь, как Магистр, а сам пшик один. Тогда херово, ребята. Встряли мы!
- Почему? – высказала Элдри. – Если Морьяр научит, то я смогу всё за него сделать.
- Не глупи. Ты же светлая. Те силы, что ты затратишь на уничтожение одного мертвяка, для тёмного мага равны взятию под контроль до двух десятков их.
- Ладно. Этот момент мы продумаем, - решил главарь. – Сейчас лучшего варианта, как идти к Совиному утёсу, я, ядрёна вошь, всё равно не вижу. Нам нужно исчезнуть для глаз Диграстана.
Все стали готовиться ко сну. Я ловил на себе настороженные задумчивые взгляды. Внезапно я стал почти что чужаком. Да ещё и по-прежнему являлся своим, из-за которого всей Стае предстояло терпеть лишения.
… Хотя, видит Тьма, моя вина в том была ой какой мнимой!
Шёпот ветра над головой среди иголок вечнозелёных деревьев убаюкивал. Я ещё услышал, как кто-то роптал на холод вокруг, но сам заснул быстро и крепко. Конечно, погода в этих краях теплом не радовала. За короткие полтора-два месяца лета ни разу не было денька, чтоб, как частенько бывало в Ингшварде, приходилось страдать от солнышка. Большинство в Стае не снимали шерстяных рубах. Но самому мне было комфортно. Точно так же, как я любил жару, я любил и холод. Было в запредельных температурах для меня что-то притягательное. Так что ныне я даже отдал свой плед вечно мёрзнущей Элдри, а сам лишь прикрылся плотнее плащом. Мне и правда было хорошо. Прохладный воздух дарил несравненную свежесть.
…Но кое-кто отнюдь не желал спокойно дышать им.
- Ах, вы падлы! – услышал я заставивший меня резво вскочить на ноги рык Данрада.
Сон слетел, едва я открыл глаза. Возле меня стояли четверо, вызвавшихся в первый дозор. Трое из них держали оружие наголо. Ещё один вертел в руках верёвку. Понимание, из-за чего они тут собрались, пришло мгновенно, но шибко умный Косарь ещё и пожелал прояснить.
- Брось, Драконоборец! Если мы его повяжем и сами сдадим, то сам понимаешь. И бабло, и свободу получим.
- Да, мать твою? - главарь оглядел остальных проснувшихся соратников. – Все слышали этого говнюка? Кто ещё так же считает? Может, я, рвать его мать, ни хрена и не прав?! Давайте-давайте! Говорите.
- Вообще-то, - почесав затылок, осторожно начал Брюзга – самый молодой из нас, - есть в этом толк. Я денег и баб хочу, а не паршиветь в снегах Северного Беспредела.
- Кто ещё? – вроде как смягчился Данрад. – Будет вас больше половины, так действительно назад повернём.
- Я, - робко пискнул Ухо.
- И я. Я, наверное, тоже. Ладно бы человеком наш маг был, как все мы. А то он это. Нелюдь оказался, - Святоша несколько раз кряду быстро выпучил глаза. – Чёрный.
- Ещё кто? А то чуток не набирается. Один кто всего и остался.
На этот раз все промолчали.
- А ты, Данко? – обратился вожак к лучнику, устало потирающему лоб. – Странник тебе всегда не по нутру был.
- И до сих пор бесючит он меня сволочь разэтакая! Дашь добро пристрелить – так и на труп плюну. Но вот посреди ночи своего вязать, - единственный глаз лучника выражал презрение, - это же каким хером быть надо? Сучьи дети они! Крысы все, как один.
- Да какие мы крысы?! – возмутился Косарь. – На опасное дело, между прочим, пошли. Мага скрутить – не хухры-мухры. А там ещё и своей головой рисковать, чтоб вознаграждением виселица не стала. За всех вас откат брать взялись! А вы-то выблядки тупорылые. Хлебала бы лучше свои закрыли! Тьфу, дебилы все как один!
- Что ты сказал? – едко переспросил Данрад.
Косарь испуганно сглотнул слюну, но вожак ему улыбнулся и, казалось бы, похвалил.
- Ты сказал то, что в башке у тебя сидит. И это верняк. Коли приказ был дерьмо, то так и надо, ядрёна вошь, говорить! Слышите меня, ребята? Так и надо я сказал!
- Ага. Я сказал, что думаю, - приободрился Косарь.
- Матёрый, давай-ка сюда с моей кобылы флягу, - Браст послушно отцепил объёмный сосуд. – Вот тебе моя уважуха за твою отвагу, Косарь. На. Пей!
Данрад бросил свои топоры на землю и поднёс флягу. Косарь неуверенно принял её и сделал осторожный глоток. Но потом, видимо, вспомнил, что главарь перед сном пил из фляги сам, и буквально-таки присосался к содержимому.
- Давай. Ни хера ты не накосяпорил, Косарь, так что пей. Пей за тупорылого дебила Данрада и его говённую Стаю!
Благоразумие заставило Косаря прекратить хлебать вино. До него наконец то дошло, что он всё-таки совершил ошибку, начав критиковать нашего главаря и его отряд не только в лицо, но и в столь смачных выражениях.
- Что же ты остановился? Вино прокисло? Или, быть может, закуси не хватает? – деланно дружелюбно предположил Данрад. - Так у меня есть идея…
В два удара Косарь оказался стонущим куском мяса под ногами.
- А ну жри моё вино вместе с землёй, падаль! - он наступил на хребет попытавшегося было подняться Косаря и сломал ему позвоночник. – Наслаждайся, когда тебя выблядок угощает!
Не будь дураками, трое компаньонов главного идиота ринулись было наутёк.
- Данко. Сокол, - вместо приказа назвал имена главарь. И парой мгновений позже воздух разрезало знакомое «фьють».
- А я не стал меж лопаток стрелять. Пусть помучаются, - поглядев на Сокола, с усмешкой произнёс Данко, сумевший воссоздать один из легендарных трюков - выпустить одним выстрелом аж две стрелы, попавшие в разные цели.
- Да добей их, - великодушно махнул рукой Данрад и повернулся лицом к ещё трём недовольных его решением. - Нам и этих хватит.
- Нет! Нет! – заистерил Ухо и рванул со всех ног. Стрела не дала ему уйти далеко.
- Жалко, - вздохнул Браст. – Хороший был лазутчик.
- Ещё найдётся, - отрешённо пожал плечами Данко, но я ощутил груз его души. Такая ноша приводила к безразличному отчаянию. А в шаге от оного уже маячила смерть.
- С этими что? – спросил Лис, который вместе с Шептуном успел разоружить Святошу и Брюзгу. – Куда их девать?
- А никуда. Чтобы нас не нашли, мертвяков закопать придётся. Вот мы их вместе с ними и прикопаем. Живьём.
Я посмотрел на бледную Элдри. Сейчас она как никогда походила на маленькую девочку – ту самую, что стояла у сжигаемого мной дома и беспрерывно бессильно кричала. Растерянная, крепко прижимающая к себе всего перештопанного мишку Катрин, она с трудом мирилась, что люди, с которыми ещё вчера она смеялась, вдруг исчезли из её жизни. Да ещё и так.
- Элдри, - тихо обратился я к ней. Девочка посмотрела на меня невидящим взглядом.
- Я в порядке, Морьяр, - солгала она. Слёзы заискрились в её глазах. – Просто дышать хочу. Хочу дышать, а воздуха нет.
- Ничего приметного, - пожала та плечами в ответ. – Разве что…
Я грустно вздохнул. Как бы могла повернуться моя жизнь, если бы события тех нескольких часов, покуда я не пришёл на место встречи с Данрадом, стали иными? У меня ведь были все возможности и даже указания поступить не так, как я поступил, но… упрямство, гордость, своеволие. Я всегда обладал ими. И порою они преобладали над моей мудростью.
Над моей мудростью.
И куда же меня эта мудрость приведёт в настоящем?
Я усмехнулся собственной мысли и, создав защитную сферу, не выступающую за контур моего тела более, чем на миллиметр, всё же проник в гибнущий вулканический мир.
Находиться в нём оказалось тяжело. Атмосфера не была пригодна для жизни и периодически меняла состав, а потому мне приходилось основательно влиять на свой организм и часто вносить корректировки в чары, отвечающие за моё жизнеобеспечение. Однако подобное испытание было не только мне по силам, но и являлось чем-то привычным. Так что я довольно таки быстро освоился. И, когда понял, что пора, взялся за диагностику пространства.
Где там эта чудо-энергия?
Искомое обнаружилось совсем близко. Если бы не высокий холм, то я бы уже увидел желаемое. Энергия по-прежнему представляла из себя сгусток и, наверняка, светилась тем же мягким бирюзовым светом.
- Мудрый в горушку пойдёт? Или гору обойдёт? – осведомился я сам у себя. Телепортироваться на какие-то тридцать метров было лениво. И не важно, что в обход, а не по прямой, это уже не тридцать, а все сто тридцать метров. Дольше размышлять переносить себя в пространстве или нет да верность избранных координат проверять. А то помнится, поспешил я как-то. И унесло меня тогда…
«А, пойду пешком», - решил я и ради забавы временно окрасил свою обувку в алый цвет, чтобы она выглядела также, как любимые сапоги Арнео. Всё-таки я шёл по лаве, стоило и пафоса какого добавить.
Мысли заставили меня искренне улыбнуться и подумать: «Ну вот чего тогда Данрад так на меня взъелся?». Ведь могу же я совершать правильные поступки. Умею.
***
- Скотина! – старательно орал на меня Данрад. – Обязательно было поджигать город?!
- Я подпалил только скотный двор. Огонь уже сам распространился.
- Сам?! Ты оставил за собой реки крови!
- Неправда, - уверенно возразил я, но счёл нужным поправиться. - В большинстве своём. Двух стражников я показательно разделал, конечно, но остальную бучу начал сам народ. Я не виноват, что нашлось столько недовольных местными законниками.
- Повторюсь. Я велел тебе выбираться тайком. Тайком, блядь! Это значит незаметно. Не привлекая внимания, мать твою дери!
- Ты оставил мне платье, а не шапку-невидимку!
- Эй, да харэ вам! У нас и так, мать вашу, из-за нашего ремесла да в силу прибабахов некоторых из нас, злопыхателей до одури, а с друганами полный напряг, - влез Данко, бросив тяжёлый взгляд сначала на пошатывающегося из-за наркотиков главаря, а затем и на меня. – И жиза то, что когда я говорю «до одури», то имею ввиду «херова туча»! Так что, Странник, если ещё не рассвело, а за городские стены уже донеслось описание твоей грёбаной дикарской рожи, вытворяющей всякие непотребства супротив державы, то представь, какой нынче припадок у властей Йорраха! Им сейчас ваще башку сносит! И они наверняка усекли, что верняк пустить по нашему следу ребят да ещё и под предводительством командира со стояком пожёстче! И зуб даю, когда эти суки нас нагонят, то займутся далеко не разговором с соблюдением твоего долбаного этикета.
- Ни хера! Не хочу гнить в свинячьем дерьме только из-за того, что кое-кто оказался ловчее, - решил Данрад и уверенно приказал. - Тикаем отсюда! Сворачиваем с тракта и без остановки вдоль стены и дальше мимо заставы.
- Чего-чего? А как же Старкания?! – возмутился Браст.
- Какая Старкания, Матёрый? Или тебе напомнить надо, кто такой Егор Жеруа?! – гневно сжал ладонями голову Браста главарь. – В Йоррахе вместо старика-градоправителя всем заправляет бастард графа, уже сидящего одной половинкой задницы на троне Диграстана. И приблудного сынка своего эта сука любит! Никто не пожурит выблядка, если он пустит голубиной почтой приказ Стаю закопать.
- Мы не выберемся отсюда! - запаниковал Ухо.
- Выберемся, мать вашу, - уверил Данрад и, прежде чем пустить галопом коня, задорно хохотнул: - За мной, сукины дети! Потом расскажу, как мы их всех наебём!
Наверное, не зря Данрада многие принимали за психа. У него действительно был сложный взрывной характер. Кроме того, он не боялся строить невероятные планы и легко воплощал их в жизнь. После люди удивлялись, как это у него получилось провернуть то или это. А секрет был прост. Данрад не терзался ненужными сомнениями, не позволял им обрасти различными опасениями так, чтобы они превратились в непреодолимые преграды. Если хотел, то делал. И всё. И при этом окружение его безоговорочно уважало и слушалось не только из-за страха… Нет, разумеется, мы боялись его! Но основой сплочённости служило иное – за своих Данрад мог в лепёшку расшибиться. И требовал такого же от других. Те, кто не принимали эту истину, надолго не задерживались в Стае. Остальные же становились семьёй. Странной. Хищной. Опасной.
Остановились мы лишь проехав далеко за заставу и то после того, как пересекли границу. Разбивать лагерь Данрад решил на стороне Северного Беспредела.
- Это гиблые места. Зачем мы здесь? – спросил кто-то, и некто другой тут же поддержал.
- Время потеряли. Лучше бы сразу…
- Что? Настала пора вам всё объяснить, мавки пугливые? – самодовольно перебил главарь и сделал долгожданную затяжку. – Мы проедем по Северному Беспределу вдоль границы вплоть до Совиного утёса, а там одолжим чей-нибудь корабль. Их много без дела стоит в порту. Как Юрвенлэнд стал частью Амейриса, судоходство Диграстана захирело.
- Не успеем за месяц, и Ледяной океан снова покроется льдом, - с авторитетной суровостью заверил Адмирал Джейк. Когда-то он и правда был капитаном во флоте Ингшварда. – И без навигационных карт вдоль берега до Старкании лучше и не пытаться добраться. Не просто так Диграстан предпочитает сухопутную торговлю вести.
- А мы пойдём не вдоль берега.
- Течение тогда нас прямиком на Юрвенлэнд вынесет.
- Так это нам и надо, - преспокойно ответил Данрад.
- В смысле надо? – прорычал Шептун столь громко, насколько ему позволял его практически отсутствующий голос. – Там же мертвяки!
- Мертвяки как мертвяки. Хорошо слушаются Чёрных магов.
- Но мы-то не Чёрные маги!
- Один среди нас есть.
Данрад положил свою тяжёлую ладонь мне на плечо, и я вмиг похолодел.
Он, оказывается, знал! Всё давно понял. Треклятье!
- Полагаю, ты, Странник, поступишься с собственными принципами да поколдуешь для нас всех, как полагается, а?
- Принципами? – нахмурился Браст.
- Да ну нах! С чего ты взял, что он Чёрный? – с возмущением осведомился Данко. – Этот урод та ещё заноза в заднице, но и только. Я его столько лет знаю, а амулета ваще ни разу не видел.
- Верно базаришь, брат. Не Аналитика же к нам подсунули! – сипло усмехнулся Шептун. Он тоже был в Стае очень долго. – Ты уж звиняй, Драконоборец, но не доросла у нас жопа до того, чтоб в неё Аналитика сували.
- А ты скажи-ка нам всем, Странник. Чёрный ты или нет?
Спрашивал Данрад с равнодушием, но я до колик в животе понимал, что он сделает со мной, если я сейчас начну что-либо отрицать. Мой обречённый взгляд столкнулся со взглядом Элдри. Ей было любопытно. Любопытно, а не страшно. Она росла среди убеждений, что Орден зло, но злобу к нему она в себя так и не впитала. Просто не особо сталкивалась с магией и ритуалами Тьмы напрямую. Я вообще ограждал её от любых жизненных мерзостей, как мог. Мне нравилась её чистая улыбка и способность страдать за чужое горе. Она чувствовала, казалось бы, недосягаемые для меня эмоции. Через неё я учился чувствовать их сам. И своими убеждениями привил ей способность принимать всех и вся такими, какие они есть.
- Я не прошёл посвящение, как полагается. Чёрные маги не примут меня за своего, - решился на ответ я и снова украдкой посмотрел на Элдри.
Вдруг я ошибся? Вдруг на её лице вот-вот возникнет осуждение?
- И чё с того? А, ядрёна вошь? Знания-то в тебе остались, - усмехнулся Данрад. – Я, мать твою, убеждён, что ты сумеешь удержать от нас нежить подальше!
- Я мог бы, - признание за признанием давались мне нелегко. – Я знаю всё о них. Как создавать, как управлять, как уничтожать. У меня достаточно на то сил, но… мне нельзя использовать тьму. Для меня поставлено ограничение. Иначе мгновенная смерть.
- А-а-а, - протянул задумчиво Данрад. – То-то я всё не мог в башке уложить, что ты мудришь, как Магистр, а сам пшик один. Тогда херово, ребята. Встряли мы!
- Почему? – высказала Элдри. – Если Морьяр научит, то я смогу всё за него сделать.
- Не глупи. Ты же светлая. Те силы, что ты затратишь на уничтожение одного мертвяка, для тёмного мага равны взятию под контроль до двух десятков их.
- Ладно. Этот момент мы продумаем, - решил главарь. – Сейчас лучшего варианта, как идти к Совиному утёсу, я, ядрёна вошь, всё равно не вижу. Нам нужно исчезнуть для глаз Диграстана.
Все стали готовиться ко сну. Я ловил на себе настороженные задумчивые взгляды. Внезапно я стал почти что чужаком. Да ещё и по-прежнему являлся своим, из-за которого всей Стае предстояло терпеть лишения.
… Хотя, видит Тьма, моя вина в том была ой какой мнимой!
Шёпот ветра над головой среди иголок вечнозелёных деревьев убаюкивал. Я ещё услышал, как кто-то роптал на холод вокруг, но сам заснул быстро и крепко. Конечно, погода в этих краях теплом не радовала. За короткие полтора-два месяца лета ни разу не было денька, чтоб, как частенько бывало в Ингшварде, приходилось страдать от солнышка. Большинство в Стае не снимали шерстяных рубах. Но самому мне было комфортно. Точно так же, как я любил жару, я любил и холод. Было в запредельных температурах для меня что-то притягательное. Так что ныне я даже отдал свой плед вечно мёрзнущей Элдри, а сам лишь прикрылся плотнее плащом. Мне и правда было хорошо. Прохладный воздух дарил несравненную свежесть.
…Но кое-кто отнюдь не желал спокойно дышать им.
- Ах, вы падлы! – услышал я заставивший меня резво вскочить на ноги рык Данрада.
Сон слетел, едва я открыл глаза. Возле меня стояли четверо, вызвавшихся в первый дозор. Трое из них держали оружие наголо. Ещё один вертел в руках верёвку. Понимание, из-за чего они тут собрались, пришло мгновенно, но шибко умный Косарь ещё и пожелал прояснить.
- Брось, Драконоборец! Если мы его повяжем и сами сдадим, то сам понимаешь. И бабло, и свободу получим.
- Да, мать твою? - главарь оглядел остальных проснувшихся соратников. – Все слышали этого говнюка? Кто ещё так же считает? Может, я, рвать его мать, ни хрена и не прав?! Давайте-давайте! Говорите.
- Вообще-то, - почесав затылок, осторожно начал Брюзга – самый молодой из нас, - есть в этом толк. Я денег и баб хочу, а не паршиветь в снегах Северного Беспредела.
- Кто ещё? – вроде как смягчился Данрад. – Будет вас больше половины, так действительно назад повернём.
- Я, - робко пискнул Ухо.
- И я. Я, наверное, тоже. Ладно бы человеком наш маг был, как все мы. А то он это. Нелюдь оказался, - Святоша несколько раз кряду быстро выпучил глаза. – Чёрный.
- Ещё кто? А то чуток не набирается. Один кто всего и остался.
На этот раз все промолчали.
- А ты, Данко? – обратился вожак к лучнику, устало потирающему лоб. – Странник тебе всегда не по нутру был.
- И до сих пор бесючит он меня сволочь разэтакая! Дашь добро пристрелить – так и на труп плюну. Но вот посреди ночи своего вязать, - единственный глаз лучника выражал презрение, - это же каким хером быть надо? Сучьи дети они! Крысы все, как один.
- Да какие мы крысы?! – возмутился Косарь. – На опасное дело, между прочим, пошли. Мага скрутить – не хухры-мухры. А там ещё и своей головой рисковать, чтоб вознаграждением виселица не стала. За всех вас откат брать взялись! А вы-то выблядки тупорылые. Хлебала бы лучше свои закрыли! Тьфу, дебилы все как один!
- Что ты сказал? – едко переспросил Данрад.
Косарь испуганно сглотнул слюну, но вожак ему улыбнулся и, казалось бы, похвалил.
- Ты сказал то, что в башке у тебя сидит. И это верняк. Коли приказ был дерьмо, то так и надо, ядрёна вошь, говорить! Слышите меня, ребята? Так и надо я сказал!
- Ага. Я сказал, что думаю, - приободрился Косарь.
- Матёрый, давай-ка сюда с моей кобылы флягу, - Браст послушно отцепил объёмный сосуд. – Вот тебе моя уважуха за твою отвагу, Косарь. На. Пей!
Данрад бросил свои топоры на землю и поднёс флягу. Косарь неуверенно принял её и сделал осторожный глоток. Но потом, видимо, вспомнил, что главарь перед сном пил из фляги сам, и буквально-таки присосался к содержимому.
- Давай. Ни хера ты не накосяпорил, Косарь, так что пей. Пей за тупорылого дебила Данрада и его говённую Стаю!
Благоразумие заставило Косаря прекратить хлебать вино. До него наконец то дошло, что он всё-таки совершил ошибку, начав критиковать нашего главаря и его отряд не только в лицо, но и в столь смачных выражениях.
- Что же ты остановился? Вино прокисло? Или, быть может, закуси не хватает? – деланно дружелюбно предположил Данрад. - Так у меня есть идея…
В два удара Косарь оказался стонущим куском мяса под ногами.
- А ну жри моё вино вместе с землёй, падаль! - он наступил на хребет попытавшегося было подняться Косаря и сломал ему позвоночник. – Наслаждайся, когда тебя выблядок угощает!
Не будь дураками, трое компаньонов главного идиота ринулись было наутёк.
- Данко. Сокол, - вместо приказа назвал имена главарь. И парой мгновений позже воздух разрезало знакомое «фьють».
- А я не стал меж лопаток стрелять. Пусть помучаются, - поглядев на Сокола, с усмешкой произнёс Данко, сумевший воссоздать один из легендарных трюков - выпустить одним выстрелом аж две стрелы, попавшие в разные цели.
- Да добей их, - великодушно махнул рукой Данрад и повернулся лицом к ещё трём недовольных его решением. - Нам и этих хватит.
- Нет! Нет! – заистерил Ухо и рванул со всех ног. Стрела не дала ему уйти далеко.
- Жалко, - вздохнул Браст. – Хороший был лазутчик.
- Ещё найдётся, - отрешённо пожал плечами Данко, но я ощутил груз его души. Такая ноша приводила к безразличному отчаянию. А в шаге от оного уже маячила смерть.
- С этими что? – спросил Лис, который вместе с Шептуном успел разоружить Святошу и Брюзгу. – Куда их девать?
- А никуда. Чтобы нас не нашли, мертвяков закопать придётся. Вот мы их вместе с ними и прикопаем. Живьём.
Я посмотрел на бледную Элдри. Сейчас она как никогда походила на маленькую девочку – ту самую, что стояла у сжигаемого мной дома и беспрерывно бессильно кричала. Растерянная, крепко прижимающая к себе всего перештопанного мишку Катрин, она с трудом мирилась, что люди, с которыми ещё вчера она смеялась, вдруг исчезли из её жизни. Да ещё и так.
- Элдри, - тихо обратился я к ней. Девочка посмотрела на меня невидящим взглядом.
- Я в порядке, Морьяр, - солгала она. Слёзы заискрились в её глазах. – Просто дышать хочу. Хочу дышать, а воздуха нет.
