А зачем? Чтобы понять – хорошо ли им будет в постели. Хм, звучало как-то… не очень. Понимание комфорта должно быть где-то в подсознании, когда оба точно знают, что им будет классно. Наверно, это и есть любовь. Когда не задаёшься вопросом, а чувствуешь душой.
«А мы как-то… бездушно, – призналась себе Тина и закрыла глаза. – А влюбиться по-настоящему – это, наверно, очень приятно»
– Чаще всего, когда влюбляются, то не думают об ощущениях, – влился в сознание приятный тихий голос. – Мысли полны лишь избранным, желанием узнать его до тонкостей. И это доставляет удовольствие. А иногда влюбиться – очень больно. Когда вдруг понимаешь, что любовь безответна. А представьте, что Павел вас любит. Для него любое ваше желание имеет особое значение. Он и не подумает, что вы отдаётесь ему просто потому, что… ну, уже пора как бы. Ведь все так делают. А вот подходящий момент, и он – проверенный друг.
Тина не сразу поняла, что уснула. Мысли чудесным образом сморили и незаметно увели в приятный и спокойный сон. В самом деле, приятный? Пока не понятно.
– Я так не думала! – отрезала Тина и быстро огляделась. Вокруг сумерки, но ощущение, что они говорят в помещении. И говорящего не видно. А ведь когда-то так уже было – да, во сне. Однако заявление невидимки так возмутило Тину, что она сжала кулачки и бросила в темноту: – Да как ты смеешь подслушивать мои мысли?!
– Я не хотел, – в голосе послышалась вина и лёгкая горечь, – так получается. Однако я не в силах отказаться от любого соприкосновения с вами.
Последняя фраза заставила Тину смягчиться, но возмущение ещё бурлило в ней.
– Оставь меня в покое! – приказала она. – Я сама разберусь в своей жизни! И не надо мне твоих показательных нравоучений!
– А всё же… – на сей раз голос звучал с лёгким довольством. – Может, слава всем ко-шачьим богам? А вдруг вы влюбитесь по-настоящему? Подарить себя любимому – это нечто особенное. Для двоих. Уж поверьте, Тина, он оценит. Говорю вам, как мужчина.
Вот знал же, что сказать и как подать!
Не подобрав нужных слов, Тина сердито выдала:
– Иди ты к чёрту! Я хочу проснуться! Сейчас же!
– Да, пожалуйста, – усмехнулся голос и потерялся.
Тина почувствовала, что осталась одна. Зажмурившись, она обняла себя за плечи.
– Я сейчас проснусь, – заметила она с досадой, – и ничего не вспомню. И сама буду решать, что мне делать. Надо же, нашёлся умник!
– Это ты о ком?
Женский голос мягко прозвучал над ухом, а потом тёплые губы коснулись щеки. Тина открыла глаза и увидела маму. Похоже, она застала дочь, когда та говорила во сне.
– Мне показалось, – заметила мама, – что ты сердишься. Кого-то обозвала умником.
Тина нахмурилась, надула губки. Эх, хотела всё забыть, а вот напомнили.
– Да-а, есть тут один, – проворчала она. – Повелитель снов. Суёт нос, куда его не просят.
– Ну, если во сне, то простительно. А наяву… – мама подавила тихий вздох, – наяву лучше с такими умниками не встречаться. Они бывают те ещё проныры. Знаю таких лично. Ну, давай тихонько попьём чай, и не будем мешать папе. У него серьёзный телефонный разговор.
Во время чаепития Тина вдруг заметила, что мама прислушивается к голосу отца, долетавшему из кабинета. Он говорил на повышенных тонах, а временами даже матерился. Потом мама не выдержала и отошла к окну, неожиданно, после большого перерыва, закурила. В ответ на удивлённый возглас дочери она устало отмахнулась – мол, сейчас так надо.
Ну ладно, хмыкнула Тина, и беззаботно принялась за завтрак.
А по пути на занятия она вдруг запоздало ощутила наступление весны. Солнце ласково погладило её лицо и ослепило бликами в уже подтаявших сугробах. Местами в них зияли чёрно-серые островки с пожухлой, мокрой прошлогодней травой. А стоило Тине выглянуть в окно, как лёгкий тёплый ветерок игриво вскинул её чёлку и одарил букетом ароматов. От них в душе проснулось странное томление и радость. Да, как предчувствие чего-то нового. Тина невольно улыбнулась, вынула наушники и с удивлением услышала музыку в плеере водителя – не стареющую песню о любви. И слова в ней так удачно оказались отголоском прошлой ночи: кто-то говорил о первой близости – желанной, страстной и взаимной. Вспомнился приятный голос, ласкающий слух. Он будто бы дразнил её и завлекал, манил. Вздохнув, Тина с лёгкой досадой отметила: как жаль, что это был не Пашка.
И как назло, уже в городе, на глаза всё чаще попадались влюблённые парочки. Они словно почувствовали ароматы весны и, не стесняясь, обнимались и целовались на виду у всех. А на занятиях подружки Тины делились с ней секретами об ЭТОМ.
«Чёрт! – с досадой думала она. – А мы всё с Пашкой телимся! Чувствую себя отсталой»
И чтобы исправить неприятный конфуз, Тина решила отбросить все дурацкие сомнения и, наконец-то, подарить себя другу. И к чёрту всяких умников!
На следующий день Тина выпросила у отца денег на прогулку (он почему-то нахмурился, болезненно потёр виски, но дал) и позвонила Пашке. Он заехал за ней на своём шикарном мотоцикле, и друзья выбрались в любимый парк. Нет, они не вспоминали о своём смешном фиаско, но обнимались, гуляли под руки и говорили о весёлых глупостях. Тине было хорошо с ним, но как ни старалась, она всё же прислушивалась к своим ощущениям. Как бьётся сердце в момент поцелуя, приятно ли, когда он обнимает. И почему-то её чёртов разум не летел в неведомые дали, изгнанный нахлынувшей волной. Может, нужно нечто большее? И Тина решила, что ЭТО обязательно должно случиться в выходные. Они договорились с Пашкой выбраться в субботу в шикарный ночной клуб.
И вот субботним вечером Тина подобрала самое эротичное на её взгляд бельё, облачилась в облегающее платье и придирчиво глянула в зеркало. На неё смотрела хорошенькая кареглазая девушка с густыми ресницами, мягкими губками и стыдливым румянцем на щёчках. На длинной шее скромное с виду, но дорогое жемчужное ожерелье, в тон ему – в ушках две жемчужины. Грудь, правда, не большая, но зато тонкая талия и длинные ножки. В общем, Тина осталась довольна собой. А вот отца, к которому она опять зашла поклянчить денег, её вид слегка смутил. Он кашлянул, будто чувствуя мотив её появления в кабинете, и вновь потёр виски.
– Значит, ты все выходные проведёшь у Ольги? – уточнил отец, сделав вид, что не тронут её праздничным нарядом. – У вас там намечается пикник?
– Ага, – кивнула Тина. – Шашлык-машлык и танцы. Её брат купил отменный бумбокс с огромными колонками и обещал устроить нам шикарный джем – он же работает ди-джеем. Мы собираемся тусить.
Отец кивнул, но предложил довольно скромную сумму. И пока Тина хмуро разглядывала три бумажки, ей пожелали беречь себя и хорошо повеселиться, как бы намекая – ну, иди уже, дорогая. Пришлось уйти, дождаться Пашку и надеяться, что он готов весь вечер заправлять банкетом. И друг, к счастью, не скупился и с радостью исполнял любые капризы своей девочки. Тина в ответ нескромно подавала ему знаки, что не прочь повторить то, чему так глупо помешала кошка. И мысль о том, что можно сделать ЭТО в клубе, в каком-нибудь укромном закутке, похоже, возбуждала обоих. А потом и закуток нашёлся. Но прежде чем отправиться туда, Тина всё-таки решила зарядиться «горячительным». К счастью, её шикарный вид сразу отмёл вопросы окружающих о возрасте. И в баре ей без проблем приготовили коктейль, который она и попивала из трубочки, направляясь к условленному месту. Пашка обещал туда явиться, как только сбегает отлить.
Но в этот краткий момент одиночества Тине было очень хорошо. Полумрак, алкоголь и заводная музыка наполняли её тело эйфорией. А уж мужские взгляды! Не сдержавшись, Тина даже подмигнула одному парню, сидевшему у барной стойки. Похоже, он присматривался к ней и улыбнулся, когда она шутливо показала ему язычок. Мол, не раскатывай губу, красавчик! Впрочем, толком рассмотреть его не получилось из-за мелькающих огней, так что Тина просто определила его в красавчики – иные на неё и не должны смотреть, ибо не достойны.
И наконец, укромный закуток. Пашка сообщил Тине, что нашёл его под лестницей: что-то вроде комнаты-кладовки, куда составили старое оборудование.
«Там есть большая удобная колонка», – с придыханием шепнул он, нарочно пробуждая фантазию Тины. И она пробудилась, рисуя страстные картины, где в темноте любовники, как нарушители, вкусят запретный плод.
Предвкушение только разжигало, и возле дверей кладовой Пашка, будто специально, подошёл к ней сзади и прильнул с объятием. Поцелуи осыпали шею, а тёплое дыхание обжигало и распаляло. А потом уже заметно разомлевшую Тину мягко развернули и коснулись приоткрытых губ, не позволяя хоть на миг очнуться. Она и не поняла, когда её успели подхватить на руки и отнести в кладовую, где посадили на что-то высокое и твёрдое. Да какая разница – что это! Ведь теперь они с Пашкой остались в полной темноте, и тонкая полоска света от дверей её ничуть не нарушала. Впрочем, Тина ничего не видела, поддавшись ощущениям. Ей подтянули платье, мягко опустили трусики, а потом… горячее дыханье ощущалось уже ТАМ. Её ласкали, и от наслаждения Тина не сдержала стон, хотела откинуться к стене, но руки подтянули её к краю сиденья.
– Всё будет хорошо, малыш! – выдохнули в ушко, и Тина кивнула, обняв любовника за плечи.
Да, всё так и было: она на миг почувствовала ощутимое вторжение, чуть закусила губку, но потом снова утонула в плену поцелуев и ласк. Обняла его за шею, то запуская руки в густые волосы, то впиваясь ноготками в плечи. Ему нравилось, и он отвечал приглушённым, но довольным стоном. Венцом их страстных прегрешений был дрожащий синхронный полувыдох, полувскрик. Тина без сил прислонилась к стенке и, закрыв глаза, гладила волосы прильнувшего к ней на грудь Пашки. Он шептал ей признания в любви, а Тина улыбалась и кивала. Да, она его тоже любит. И как не понимала раньше? Ещё и сомневалась, глупая.
А потом разум медленно, но верно выбрался из глубин сомлевшего сознания и донёс до Тины странное открытие: а ведь у Пашки волосы короткие. Да, он всё время подстригал их вплоть до «ёжика», оставляя модную вихрастую чёлку. А тут густые волосы, чуть не до плеч. И запах какой-то не Пашкин – приятный, да, но не знакомый.
«Ой, мама!» – подумала Тина, осторожно убирая руки с незнакомых плеч и понимая, что они чужие, как и всё тело. Пашка мускулистый да накачанный, а тут кто-то худой.
Словно почувствовав её состояние, дерзкий незнакомец плавно поднялся, сжал руку Тины и хотел поцеловать, но она отстранилась.
– Не сердись, – шепнул он, склонившись к её ушку. – Я не мог допустить, чтобы кто-то испил твою свежесть.
Тина испуганно сжалась, а незнакомец легко коснулся её щеки, отступил и, подобрав что-то с полу, быстро вышел. Оставшись одна, она некоторое время приходила в себя. Чувствовала ли омерзение? Нет, сладость всё ещё разливалась волной и пульсировала внизу живота. Пугала лишь сама мысль, что Тина попала в руки ловкого незнакомца. Он довёл её до забытья, до безрассудства своими умелыми ласками. И что уж говорить: морально Тина была настроена на то, что сегодня случилось, но с Пашкой.
«Ой, мама! – повторила она, сползая с сиденья, которое на ощупь оказалось громадной колонкой. – Что же мне сказать-то Пашке? Глупо будет молчать. Да, я скажу, но не сейчас»
Тина пошарила по полу в поисках трусиков, не нашла и поняла, что этот незнакомый гад их захватил – видимо, на память. Обозвав его мысленно на сто рядов, она на слегка дрожащих ногах направилась к выходу. Пашки рядом не оказалось, но вскоре он нашёлся у бара – встревоженный и хмурый. Увидев Тину, сразу бросился к ней с вопросом: мол, где она была.
– Где была – там уже нет! – огрызнулась Тина. – А вот ты где был? Провалился в толчок?
– Нет, – виновато пробубнел Пашка. – Не нашёл тебя на месте и пошёл искать у бара, потом на танцполе.
– Молодец! – фыркнула Тина и, стараясь не смотреть в его удивлённые глаза, достала телефон и быстро набрала номер подруги. Это была как раз та Ольга, у которой планировался так называемый пикник. К счастью, подруга оказалась дома и согласилась принять Тину с ночёвкой. Правда, пришлось соблазнить её обещанием рассказать нечто особенное – ну и, интимное – Ольга любила подобные разговоры.
Попросить Пашку увести к подруге не составило труда, но чтобы хоть немного его успокоить, Тина тихо сказала:
– Кое-что случилось, Паш. Я потом объясню. Не пытай меня сейчас, пожалуйста.
Он спал с лица, будто догадался.
Они вышли из клуба, но не успели подойти к припаркованному «Харлею», как застали у одной из машин перепалку. Двое мужчин выясняли отношения: один, правда, молчал, а вот второй со смехом бросал ему в лицо оскорбления. Мол, вот какой ты засранец и козёл, не смог сдержаться и пошёл против правил.
– А были правила? – усмехнулся, наконец, мужчина, чем разозлил товарища. Без слов тот резко ударил его рукой по шее, заставив задохнуться, а после хрипло кашлять.
От неожиданности Тина вздрогнула, а Пашка оценил первоклассный удар. Но потом взглянул на испуганную подругу и быстро помог ей устроиться на мотоцикле.
– Как я давно мечтал тебе врезать! – услышали они, подъезжая к парочке. И тут драчливый мужчина уловил взгляд испуганной Тины и усмехнулся, похлопав своего кашляющего товарища по спине. – Вот и усложню тебе задачу, хе-хе-хе.
Тина быстро отвернулась и прижалась к Пашке, а он прибавил газу и вскоре оставил парочку далеко позади. Остановившись у дома подруги, он помог Тине спуститься, попытался заглянуть в глаза, но она отвернулась. Тогда Пашка попрощался и, дождавшись пока Тина добежит до подъезда и скроется за дверями, снова завёл мотоцикл.
Почему-то поделиться с Ольгой всем случившимся оказалось и легко и сложно одновременно. Наверно, от того, что подруга то восхищённо ахала, то попискивала и не разделяла тревожно-стыдливого настроения Тины. А потом вообще выдала: что если у неё не было болезненных ощущений, то её завели по-полной. Типа, мужчина – профи в этом деле!
– Главное, что понравилось. Ведь так?
Тина задумалась, а потом кивнула.
Чёрт возьми! Ведь ей действительно было хорошо, как и обещал незнакомец. А ещё он называл её «малыш». Ласково, приятно. Чёрт!
– Но я хотела, чтобы это был Пашка, – призналась Тина подруге. – Мы даже распланировали авантюру, а вышло… так глупо. Что я ему скажу?
– Скажешь, как есть: темно было, загадочно и хорошо – когда уж тут разбираться, кто есть кто. Он сам виноват. Вот и проверишь его чувства.
– Думаешь, такое прощают?
– Ой, вот не надо! – фыркнула Ольга. – Сам провинился – сам обиделся? Если так, тогда твой Пашка будет фирменный козёл.
А дальше пошли расспросы на такие темы, что Тина невольно заливалась краской. Подруга пыталась вытянуть из неё мельчайшие подробности и ощущения, и обиделась, когда Тина отмахнулась: мол, не издевайся.
– Что, боишься снова возбудиться? – хохотнула Ольга, и девушки устроили дурашливый бой подушками, а потом устало упали на кровати. И Ольга вздохнула: – А я тебе завидую. О таком сексе я мечтала, когда читала романтические книжки. Теперь ты, не зная его лица, можешь воображать кого угодно. Хоть Орландо Блума. О, мой Леголас!
Тина усмехнулась, закрыла глаза и попробовала представить Пашку. Нет, он почему-то не вписывался в роль страстного загадочного любовника.
«А мы как-то… бездушно, – призналась себе Тина и закрыла глаза. – А влюбиться по-настоящему – это, наверно, очень приятно»
– Чаще всего, когда влюбляются, то не думают об ощущениях, – влился в сознание приятный тихий голос. – Мысли полны лишь избранным, желанием узнать его до тонкостей. И это доставляет удовольствие. А иногда влюбиться – очень больно. Когда вдруг понимаешь, что любовь безответна. А представьте, что Павел вас любит. Для него любое ваше желание имеет особое значение. Он и не подумает, что вы отдаётесь ему просто потому, что… ну, уже пора как бы. Ведь все так делают. А вот подходящий момент, и он – проверенный друг.
Тина не сразу поняла, что уснула. Мысли чудесным образом сморили и незаметно увели в приятный и спокойный сон. В самом деле, приятный? Пока не понятно.
– Я так не думала! – отрезала Тина и быстро огляделась. Вокруг сумерки, но ощущение, что они говорят в помещении. И говорящего не видно. А ведь когда-то так уже было – да, во сне. Однако заявление невидимки так возмутило Тину, что она сжала кулачки и бросила в темноту: – Да как ты смеешь подслушивать мои мысли?!
– Я не хотел, – в голосе послышалась вина и лёгкая горечь, – так получается. Однако я не в силах отказаться от любого соприкосновения с вами.
Последняя фраза заставила Тину смягчиться, но возмущение ещё бурлило в ней.
– Оставь меня в покое! – приказала она. – Я сама разберусь в своей жизни! И не надо мне твоих показательных нравоучений!
– А всё же… – на сей раз голос звучал с лёгким довольством. – Может, слава всем ко-шачьим богам? А вдруг вы влюбитесь по-настоящему? Подарить себя любимому – это нечто особенное. Для двоих. Уж поверьте, Тина, он оценит. Говорю вам, как мужчина.
Вот знал же, что сказать и как подать!
Не подобрав нужных слов, Тина сердито выдала:
– Иди ты к чёрту! Я хочу проснуться! Сейчас же!
– Да, пожалуйста, – усмехнулся голос и потерялся.
Тина почувствовала, что осталась одна. Зажмурившись, она обняла себя за плечи.
– Я сейчас проснусь, – заметила она с досадой, – и ничего не вспомню. И сама буду решать, что мне делать. Надо же, нашёлся умник!
– Это ты о ком?
Женский голос мягко прозвучал над ухом, а потом тёплые губы коснулись щеки. Тина открыла глаза и увидела маму. Похоже, она застала дочь, когда та говорила во сне.
– Мне показалось, – заметила мама, – что ты сердишься. Кого-то обозвала умником.
Тина нахмурилась, надула губки. Эх, хотела всё забыть, а вот напомнили.
– Да-а, есть тут один, – проворчала она. – Повелитель снов. Суёт нос, куда его не просят.
– Ну, если во сне, то простительно. А наяву… – мама подавила тихий вздох, – наяву лучше с такими умниками не встречаться. Они бывают те ещё проныры. Знаю таких лично. Ну, давай тихонько попьём чай, и не будем мешать папе. У него серьёзный телефонный разговор.
Во время чаепития Тина вдруг заметила, что мама прислушивается к голосу отца, долетавшему из кабинета. Он говорил на повышенных тонах, а временами даже матерился. Потом мама не выдержала и отошла к окну, неожиданно, после большого перерыва, закурила. В ответ на удивлённый возглас дочери она устало отмахнулась – мол, сейчас так надо.
Ну ладно, хмыкнула Тина, и беззаботно принялась за завтрак.
А по пути на занятия она вдруг запоздало ощутила наступление весны. Солнце ласково погладило её лицо и ослепило бликами в уже подтаявших сугробах. Местами в них зияли чёрно-серые островки с пожухлой, мокрой прошлогодней травой. А стоило Тине выглянуть в окно, как лёгкий тёплый ветерок игриво вскинул её чёлку и одарил букетом ароматов. От них в душе проснулось странное томление и радость. Да, как предчувствие чего-то нового. Тина невольно улыбнулась, вынула наушники и с удивлением услышала музыку в плеере водителя – не стареющую песню о любви. И слова в ней так удачно оказались отголоском прошлой ночи: кто-то говорил о первой близости – желанной, страстной и взаимной. Вспомнился приятный голос, ласкающий слух. Он будто бы дразнил её и завлекал, манил. Вздохнув, Тина с лёгкой досадой отметила: как жаль, что это был не Пашка.
И как назло, уже в городе, на глаза всё чаще попадались влюблённые парочки. Они словно почувствовали ароматы весны и, не стесняясь, обнимались и целовались на виду у всех. А на занятиях подружки Тины делились с ней секретами об ЭТОМ.
«Чёрт! – с досадой думала она. – А мы всё с Пашкой телимся! Чувствую себя отсталой»
И чтобы исправить неприятный конфуз, Тина решила отбросить все дурацкие сомнения и, наконец-то, подарить себя другу. И к чёрту всяких умников!
На следующий день Тина выпросила у отца денег на прогулку (он почему-то нахмурился, болезненно потёр виски, но дал) и позвонила Пашке. Он заехал за ней на своём шикарном мотоцикле, и друзья выбрались в любимый парк. Нет, они не вспоминали о своём смешном фиаско, но обнимались, гуляли под руки и говорили о весёлых глупостях. Тине было хорошо с ним, но как ни старалась, она всё же прислушивалась к своим ощущениям. Как бьётся сердце в момент поцелуя, приятно ли, когда он обнимает. И почему-то её чёртов разум не летел в неведомые дали, изгнанный нахлынувшей волной. Может, нужно нечто большее? И Тина решила, что ЭТО обязательно должно случиться в выходные. Они договорились с Пашкой выбраться в субботу в шикарный ночной клуб.
И вот субботним вечером Тина подобрала самое эротичное на её взгляд бельё, облачилась в облегающее платье и придирчиво глянула в зеркало. На неё смотрела хорошенькая кареглазая девушка с густыми ресницами, мягкими губками и стыдливым румянцем на щёчках. На длинной шее скромное с виду, но дорогое жемчужное ожерелье, в тон ему – в ушках две жемчужины. Грудь, правда, не большая, но зато тонкая талия и длинные ножки. В общем, Тина осталась довольна собой. А вот отца, к которому она опять зашла поклянчить денег, её вид слегка смутил. Он кашлянул, будто чувствуя мотив её появления в кабинете, и вновь потёр виски.
– Значит, ты все выходные проведёшь у Ольги? – уточнил отец, сделав вид, что не тронут её праздничным нарядом. – У вас там намечается пикник?
– Ага, – кивнула Тина. – Шашлык-машлык и танцы. Её брат купил отменный бумбокс с огромными колонками и обещал устроить нам шикарный джем – он же работает ди-джеем. Мы собираемся тусить.
Отец кивнул, но предложил довольно скромную сумму. И пока Тина хмуро разглядывала три бумажки, ей пожелали беречь себя и хорошо повеселиться, как бы намекая – ну, иди уже, дорогая. Пришлось уйти, дождаться Пашку и надеяться, что он готов весь вечер заправлять банкетом. И друг, к счастью, не скупился и с радостью исполнял любые капризы своей девочки. Тина в ответ нескромно подавала ему знаки, что не прочь повторить то, чему так глупо помешала кошка. И мысль о том, что можно сделать ЭТО в клубе, в каком-нибудь укромном закутке, похоже, возбуждала обоих. А потом и закуток нашёлся. Но прежде чем отправиться туда, Тина всё-таки решила зарядиться «горячительным». К счастью, её шикарный вид сразу отмёл вопросы окружающих о возрасте. И в баре ей без проблем приготовили коктейль, который она и попивала из трубочки, направляясь к условленному месту. Пашка обещал туда явиться, как только сбегает отлить.
Но в этот краткий момент одиночества Тине было очень хорошо. Полумрак, алкоголь и заводная музыка наполняли её тело эйфорией. А уж мужские взгляды! Не сдержавшись, Тина даже подмигнула одному парню, сидевшему у барной стойки. Похоже, он присматривался к ней и улыбнулся, когда она шутливо показала ему язычок. Мол, не раскатывай губу, красавчик! Впрочем, толком рассмотреть его не получилось из-за мелькающих огней, так что Тина просто определила его в красавчики – иные на неё и не должны смотреть, ибо не достойны.
И наконец, укромный закуток. Пашка сообщил Тине, что нашёл его под лестницей: что-то вроде комнаты-кладовки, куда составили старое оборудование.
«Там есть большая удобная колонка», – с придыханием шепнул он, нарочно пробуждая фантазию Тины. И она пробудилась, рисуя страстные картины, где в темноте любовники, как нарушители, вкусят запретный плод.
Предвкушение только разжигало, и возле дверей кладовой Пашка, будто специально, подошёл к ней сзади и прильнул с объятием. Поцелуи осыпали шею, а тёплое дыхание обжигало и распаляло. А потом уже заметно разомлевшую Тину мягко развернули и коснулись приоткрытых губ, не позволяя хоть на миг очнуться. Она и не поняла, когда её успели подхватить на руки и отнести в кладовую, где посадили на что-то высокое и твёрдое. Да какая разница – что это! Ведь теперь они с Пашкой остались в полной темноте, и тонкая полоска света от дверей её ничуть не нарушала. Впрочем, Тина ничего не видела, поддавшись ощущениям. Ей подтянули платье, мягко опустили трусики, а потом… горячее дыханье ощущалось уже ТАМ. Её ласкали, и от наслаждения Тина не сдержала стон, хотела откинуться к стене, но руки подтянули её к краю сиденья.
– Всё будет хорошо, малыш! – выдохнули в ушко, и Тина кивнула, обняв любовника за плечи.
Да, всё так и было: она на миг почувствовала ощутимое вторжение, чуть закусила губку, но потом снова утонула в плену поцелуев и ласк. Обняла его за шею, то запуская руки в густые волосы, то впиваясь ноготками в плечи. Ему нравилось, и он отвечал приглушённым, но довольным стоном. Венцом их страстных прегрешений был дрожащий синхронный полувыдох, полувскрик. Тина без сил прислонилась к стенке и, закрыв глаза, гладила волосы прильнувшего к ней на грудь Пашки. Он шептал ей признания в любви, а Тина улыбалась и кивала. Да, она его тоже любит. И как не понимала раньше? Ещё и сомневалась, глупая.
А потом разум медленно, но верно выбрался из глубин сомлевшего сознания и донёс до Тины странное открытие: а ведь у Пашки волосы короткие. Да, он всё время подстригал их вплоть до «ёжика», оставляя модную вихрастую чёлку. А тут густые волосы, чуть не до плеч. И запах какой-то не Пашкин – приятный, да, но не знакомый.
«Ой, мама!» – подумала Тина, осторожно убирая руки с незнакомых плеч и понимая, что они чужие, как и всё тело. Пашка мускулистый да накачанный, а тут кто-то худой.
Словно почувствовав её состояние, дерзкий незнакомец плавно поднялся, сжал руку Тины и хотел поцеловать, но она отстранилась.
– Не сердись, – шепнул он, склонившись к её ушку. – Я не мог допустить, чтобы кто-то испил твою свежесть.
Тина испуганно сжалась, а незнакомец легко коснулся её щеки, отступил и, подобрав что-то с полу, быстро вышел. Оставшись одна, она некоторое время приходила в себя. Чувствовала ли омерзение? Нет, сладость всё ещё разливалась волной и пульсировала внизу живота. Пугала лишь сама мысль, что Тина попала в руки ловкого незнакомца. Он довёл её до забытья, до безрассудства своими умелыми ласками. И что уж говорить: морально Тина была настроена на то, что сегодня случилось, но с Пашкой.
«Ой, мама! – повторила она, сползая с сиденья, которое на ощупь оказалось громадной колонкой. – Что же мне сказать-то Пашке? Глупо будет молчать. Да, я скажу, но не сейчас»
Тина пошарила по полу в поисках трусиков, не нашла и поняла, что этот незнакомый гад их захватил – видимо, на память. Обозвав его мысленно на сто рядов, она на слегка дрожащих ногах направилась к выходу. Пашки рядом не оказалось, но вскоре он нашёлся у бара – встревоженный и хмурый. Увидев Тину, сразу бросился к ней с вопросом: мол, где она была.
– Где была – там уже нет! – огрызнулась Тина. – А вот ты где был? Провалился в толчок?
– Нет, – виновато пробубнел Пашка. – Не нашёл тебя на месте и пошёл искать у бара, потом на танцполе.
– Молодец! – фыркнула Тина и, стараясь не смотреть в его удивлённые глаза, достала телефон и быстро набрала номер подруги. Это была как раз та Ольга, у которой планировался так называемый пикник. К счастью, подруга оказалась дома и согласилась принять Тину с ночёвкой. Правда, пришлось соблазнить её обещанием рассказать нечто особенное – ну и, интимное – Ольга любила подобные разговоры.
Попросить Пашку увести к подруге не составило труда, но чтобы хоть немного его успокоить, Тина тихо сказала:
– Кое-что случилось, Паш. Я потом объясню. Не пытай меня сейчас, пожалуйста.
Он спал с лица, будто догадался.
Они вышли из клуба, но не успели подойти к припаркованному «Харлею», как застали у одной из машин перепалку. Двое мужчин выясняли отношения: один, правда, молчал, а вот второй со смехом бросал ему в лицо оскорбления. Мол, вот какой ты засранец и козёл, не смог сдержаться и пошёл против правил.
– А были правила? – усмехнулся, наконец, мужчина, чем разозлил товарища. Без слов тот резко ударил его рукой по шее, заставив задохнуться, а после хрипло кашлять.
От неожиданности Тина вздрогнула, а Пашка оценил первоклассный удар. Но потом взглянул на испуганную подругу и быстро помог ей устроиться на мотоцикле.
– Как я давно мечтал тебе врезать! – услышали они, подъезжая к парочке. И тут драчливый мужчина уловил взгляд испуганной Тины и усмехнулся, похлопав своего кашляющего товарища по спине. – Вот и усложню тебе задачу, хе-хе-хе.
Тина быстро отвернулась и прижалась к Пашке, а он прибавил газу и вскоре оставил парочку далеко позади. Остановившись у дома подруги, он помог Тине спуститься, попытался заглянуть в глаза, но она отвернулась. Тогда Пашка попрощался и, дождавшись пока Тина добежит до подъезда и скроется за дверями, снова завёл мотоцикл.
Почему-то поделиться с Ольгой всем случившимся оказалось и легко и сложно одновременно. Наверно, от того, что подруга то восхищённо ахала, то попискивала и не разделяла тревожно-стыдливого настроения Тины. А потом вообще выдала: что если у неё не было болезненных ощущений, то её завели по-полной. Типа, мужчина – профи в этом деле!
– Главное, что понравилось. Ведь так?
Тина задумалась, а потом кивнула.
Чёрт возьми! Ведь ей действительно было хорошо, как и обещал незнакомец. А ещё он называл её «малыш». Ласково, приятно. Чёрт!
– Но я хотела, чтобы это был Пашка, – призналась Тина подруге. – Мы даже распланировали авантюру, а вышло… так глупо. Что я ему скажу?
– Скажешь, как есть: темно было, загадочно и хорошо – когда уж тут разбираться, кто есть кто. Он сам виноват. Вот и проверишь его чувства.
– Думаешь, такое прощают?
– Ой, вот не надо! – фыркнула Ольга. – Сам провинился – сам обиделся? Если так, тогда твой Пашка будет фирменный козёл.
А дальше пошли расспросы на такие темы, что Тина невольно заливалась краской. Подруга пыталась вытянуть из неё мельчайшие подробности и ощущения, и обиделась, когда Тина отмахнулась: мол, не издевайся.
– Что, боишься снова возбудиться? – хохотнула Ольга, и девушки устроили дурашливый бой подушками, а потом устало упали на кровати. И Ольга вздохнула: – А я тебе завидую. О таком сексе я мечтала, когда читала романтические книжки. Теперь ты, не зная его лица, можешь воображать кого угодно. Хоть Орландо Блума. О, мой Леголас!
Тина усмехнулась, закрыла глаза и попробовала представить Пашку. Нет, он почему-то не вписывался в роль страстного загадочного любовника.
