Казалось,что здесь все будет по другому, в любой опасности найдутся герои и помогут, вытащат из беды. Ха, тридцать три раза!
Я клочьями вырывала тонкую и острую траву вокруг себя, так что скоро образовалась некрасивая проплешина. На месте обиды приходила злость, разгоняя кровь и стуча в висках. Злость на себя, такую слабую и трусливую, на мир, не оправдавший надежды, на Валеса, оказавшегося совсем не героем.
- Раиса, - тихо позвал мужчина.
Я так злобно посмотрела на него, что он сглотнул от неожиданности.
- Ты руки порезала, - а в темных глазах была усмешка.
Какой заботливый, аж противно! Ладони, и правда, оказались испачканы темно-зеленым соком растений, и кое-где кожу пересекали длинные порезы с выступившими капельками крови. Я так ушла в себя, что даже не заметила ни крови, ни острой боли.
- До свадьбы заживет, - фыркнула я, встала и пошла к роднику. Валес лишь недовольно прищурился.
Трава оказалась ядовитой и едкий сок так до конца и не отмылся, а ранки нещадно щипало. Через несколько минут я щеголяла пальцами как у Шрека - чудесно салатового цвета и распухшими вдвое. Раньше, еще на Земле, я полдня ныла из-за каждой мелкой царапины, а сейчас это казалось мелочью по сравнению с усталостью и обидой.
Мужчина сидел все на том же месте, гипнотизирую огонь глазами. Даже не моргает! Ну и черт с ним! Спать хотелось страшно, но полянка перестала казаться мягким и безопасным убежищем. Плюнула на все и растянулась прямо на земле, поближе к костру и подальше от этого субъекта. Опасно, конечно, мало ли он может ночью сделать со мной, но глаза слипались и было уже все равно - пусть делает, что хочет, главное, что бы не разбудил.
Проснулась я от боли в ноющих ладонях и свернувшаяся калачиком от холода. Была полная темнота - костер почти погас, где-то тоскливо пела невидимая птица, а Валес темной горой виднелся рядом. Потом он зашевелился, похоже, услышал мои стучащие как кастаньеты зубы.
- Иди сюда, - позвал он хриплым от сна голосом.
Я, что - похожа на дурочку? "Скорее на снегурочку", - пропел внутренний голос. Упрямо отвернулась от него в сторону темного леса. И даже не поняла, как меня оторвали от земли и через секунду уложили рядом, спиной к его мерно дышащей груди. Я пискнула и попыталась вывернуться, на что, он обхватил меня руками и ногам, будто коконом, так, что я сразу согрелась.
- Спи! - резко сказал мужчина на мои трепыхания. А как тут заснешь, спеленутая этими горячими, тяжелыми руками? Но не прошло и пяти минут, как я провалилась в глубокий сон.
Мне приснился мой, потерявшийся два года назад и так и не вернувшийся домой, сиамский кот, Соломон. Довольный донельзя пушистый, голубоглазый зверюга, утробно урча, топал сильными лапами по моей груди и животу. Я запустила руки в густую, белоснежную шерсть, от чего он затарахтел еще громче.
- Где же ты пропадал, любимый мой? - прошептала я счастливо.
- В тюрьме... - он тяжело вздохнул и укоризненно на меня посмотрел. "Неправильный кот какой-то..." - удивилась я и проснулась окончательно.
Не все оказалось сном, потому что я по-настоящему слышала мурлыканье за спиной. А этот ненормальный терся об меня, а руки активно лапали спереди. И никак не вырваться! Последней каплей стало, что он стал лизать мне шею! Я зарычала от бешенства, отдернула наглые конечности, и вскочила на ноги.
Бородатый, двухметровый мужик смотрел на меня такими же глазами, как котяра из сна. Жалобно так. Будто я его пнула.
Сердито рыкнула на него и побежала к лесу. В туалет и попить, можно и наоборот, смотря, что увижу первым - кустик или родник. А когда возвращалась, увидела, что Валес уничтожал следы от костра, заваливая его землей и сорванными ветками с деревьев. Был он собран, хмур и немного помят. Молча сунул в руку кусок вчерашней трапезы, завернутой в широкий зеленый лист, и ушел.
Мясо остыло и стало жёстким, как подошва. Еле отгрызла кусочек и усиленно его жевала. Эх, сейчас бы кофе... Я мечтательно прикрыла глаза и прислонилась к прохладному стволу дерева.
Его приближение я почуяла не сразу. Открыла глаза - мужчина снова в упор рассматривал меня. Зрачки оказались расширены, ноздри подрагивали, а губы чуть обнажали белоснежные зубы. Пугающее зрелище, если честно, лицо его приняло хищное выражение, как у животного.
В этот раз, я уже не так испугалась, наверное, уже привыкла к его заскокам. Мысль, что я где-то уже это видела, промелькнула в голове и исчезла, так что я не успела схватить ее за хвост. Но надо было уже выводить из этого странного состояния. Несмело позвала:
- Валес, очнись! - и несмело прикоснулась кончиками пальцев к его плечу. Он напрягся еще сильнее и даже дышать перестал. И внезапно притиснул к жёсткой коре дерева, так что заболели ребра. Снова начал нюхать волосы и гладить по плечам.
Я старалась не дышать - эта его одержимость здорово тревожила меня. Похоже, мужчина успокоился, так как его движения стали медленнее, а дыхание более глубоким. А когда он отстранился, я увидела, что его зрачки вернулись в нормальный размер.
- Да что с тобой происходит?!
- Ничего.
Он отвернулся и хотел уже уйти, но я не дала, вцепившись в его запястье.
- Мне надо это узнать! Пожалуйста, скажи...
Он застыл, не поворачиваясь ко мне. Ну что за болван!
- Я тебя боюсь, когда ты такой, - использовала я последний аргумент.
- Я не причиню тебе зла, это все, что тебе надо знать!
Он скинул мою руку и пошел в глубь леса. Я только выдохнула от возмущения, таким макаром, мы далеко не убежим. Или он не сдержится и мне будет плохо, и даже если Валес потом раскается. Или я убегу, и опять же, будет плохо мне, так как в лесу одна я не выживу... Тупик, как ни крути!
Пока я оплакивала свою невезучую судьбу, мужчина ушел далеко вперед. Пришлось его догонять, что бы второй вариант событий, и правда, не сбылся. Пока я к нему готова не была.
Солнце давно сияло на сереневом небе, воздух был влажным и пах прелыми листьям, а озеро, мимо которого мы шли, в дневных лучах оказалось точно таким же, как и на Земле. Темно-зеленая гладь воды была окружена густыми зарослями, а невосокие кусты, похожие на наши ивы, роняли листья в неподвижную воду.
- И куда мы идём? - спросила я своего немногословного провожатого, спустя минут двадцать.
- В Гурисбир.
- А зачем?
Ну да, я упрямая. Валес смерил меня таким взглядом, как будто я назойливый комар - прихлопнуть бы, да лень шевелиться. И ничего не сказал.
От невысохшей росы штаны неприятно прилипли к ногам, и кожа нещадно чесалась, в сандалиях хлюпало и вообще, я ненавижу походы!
Пейзаж особо не менялся, вот уже в течение нескольких часов, после того, как мы покинули густой лес с озером. Поляны с цветами, снова негустой лесок, снова луга с высокой травой. И даже одного признака человеческой жизни нет.
Меня хватило на три часа интенсивной ходьбы, все таки я не турист. А Валес - терминатор.
- Эй, робот жидкого металла, остановись, пожалуйста! - откликнула я, бодро шагающего в десятке шагов впереди, мужчину.
- Хочешь на ручки? - поднял бровь мужчина.
Ничего себе! Он шутит?!
Я улыбнулась и покачала головой. Он тоже хмыкнул мне в ответ. Эх, сбрить бы ему бороду, на человека стал бы похож... Наверное.
Пока мы улыбались друг другу, как два идиота, нас окружили. Вот, что за черт!
Мы, как раз проходили через очередной лес на нашем пути. Я даже не обратила внимание на странный шорох в кустах, видимо, слишком расслабилась. И вот результат!
Очень страннные люди бесшумно появились из-за мощных стволов местных елок и тут же оказались за спиной Валеса. Я быстро оглянулась - и за моей спиной тоже. Среднего роста, смуглые мужчины, одетые в коричнево-зеленые рубашки и штаны нацелили на нас длинные, тонкие трубочки. С ядом?
Я в шоке застыла, а Валес медленно развернулся в сторону незванных гостей. И вдруг рассмеялся. Громкий смех в тишине леса прозвучал жутко. Что вообще происходит?
- А ты не спешил, - протянул Валес, скрестив могучие руки на груди.
- Я же не Архимаг, друг, - ответил ему самый высокий и молодой мужчина напротив него и тронул рукой круглый медальон у себя на шее. Остальные тоже заметно расслабились и опустили руки с трубками. - Но я рад, очень рад тебя видеть!
И он в один прыжок оказался у моего бородача и стиснул того из-за всех сил, так что Валес выдохнул от неожиданности, а затем тоже обнял его и даже похлопал того по плечу.
- Я тоже, Адриан!
Ух-ты! Оказывается, тут встреча старых друзей. Я облегченно улыбнулась, я уж подумал, что все - нас поймали.
- А это моя спасительница, Раиса. Она вытащила меня из темницы! - Валес указал на меня рукой. - Я у нее в большом долгу!
Круглые глаза окружающих чуть не прожгли во мне дыру. И тут мужчины поклонились мне! Внезапно я поняла, что в них было странное - уши! Они оказались немного длиннее и острее, чем у людей. И как я раньше не заметила?
Валес был очень доволен. Напряженные плечи опустились, а глупая улыбка то и дело наползала на лицо. Он и не надеялся на такую удачу - первый же встречный оказался его другом. Еще несколько дней он тонул в тоске и сомнениях, а сегодня готов был горы свернуть. Тысячи вопросов о семье, о друзьях, о поместье, и о невесте табуном толпились в его голове. Особенно о невесте.
Милая Арабелла... Даже имя ее звучало как ручеек. Стройная и хрупкая, как цветок лаурелии, с бездонными синими глазами, в которых всегда светилась безмятежность, с мягкими руками и светлыми, как снег волосами, в белоснежном платье дебютянтки, она с первого взгляда и вздоха пленила Валеса. Он встретил ее на балу, устроенным матерью Адриана и с тех пор ни дня не мог прожить, чтобы не увидеть ее, и не поговорить с ней.
Пылкими ухаживаниями, милыми подарками и пышными букетами цветов, он покорил ее сердце. Они устроили помолвку, на которой собрались самые близкие родные и друзья Валеса.
Все им завидовали. Она - такая милая и нежная, хоть и из обедневшего рода и он - красивый, молодой и богатый граф, с древними, уважаемыми предками, и по которому сохла половина столичных барышень от пятнадцати до пятидесяти лет.
В то жаркое лето он был самым счастливым мужчиной на свете и как гром среди ясного неба на него навалилась его болезнь.Он знал, что не чистокровный человек, его дедушка был из ''дикого народа '', но это очень хорошо скрывалось от окружающих. Но эта его часть крови никак не проявлялась до двадцати пяти лет, до самой его свадьбы. Его невеста ничего не знала, он все никак не мог решиться сказать ей, что раз в месяц оборачивается в огромного, косматого волка и убегает в лес, что бы побегать вволю и поохотиться.
А может, и не узнала бы никогда, если бы не болезнь.Потеря контроля над оборотом и был самым главным признаком болотной хвори. Сначала от любого волнения предавало непослушное тело, а затем и разум.
Он тогда обернулся прямо перед Арабеллой, и счастье, что это произошло в его поместье, куда он пригласил ее на ужин. а не в людном месте. Он до сих пор не мог забыть ужас и шок в ее широко распахнутых глазах, ее дрожащие руки закрывающие рот и пронзительный крик на весь дом - "Чудовище! Ты чудовище!!!
Валес сам был испуган не меньше ее, и убежал тогда быстрее ветра, чуть не выбив дверь в гостиной, где они собирались пить чай.
Когда он вернулся, спустя всего несколько часов, слуги сказали ему, чтр она уехала обратно в столицу. И даже ничего не просила передать ему.
Он чувствовал себя настоящим монстром, как она и сказала. Оборотни не скрывали своего существования, но в высшем свете считались дикарями и почти животными, наряду с пустынными котами и орками с Великих степей.
Валес ее не осуждал, любая поступила бы так же на ее месте, особенно его нежная Арабелла. И когда, спустя два месяца, она, наконец, ответила на его письмо, в его душе вновь расцвел огонек надежды.
Который очень быстро вновь погас, потому что приступ повторился, а потом снова и снова. Он замуровался в своем поместье на долгих два года и только старые слуги, да переписка с родителями и Адрианом давали ему силы жить дальше. Приезжать он им запретил, опасаясь за их жизнь и здоровье - он все меньше себя контролировал.
А потом приехали маги...
Те долгие месяцы, что он просидел в заключении у магов в тесной, темной и душной комнатушке не очень хорошо сказались на его характере. Миневра, каким-то образом «заморозила» приступы болезни, но вместе с болезнью ушло и другое - он не мог обращаться в волка. Зверь внутри него просто заснул, и Валес, как будто ослеп или оглох одновременно, так тяжело ему далось это разъединение со своей второй сущностью.
Большую часть времени он пролежал на узкой лежанке пялясь в черный, закопченный потолок и думал. О жизни, о семье и, конечно, о ней – о своей невесте. Он не знал, вышла ли она замуж или до сих пор одинока, счастлива ли, забыла ли его или до сих пор вспоминает с ужасом его превращение. А может, у нее уже родился ребенок, и она давным-давно забыла одного неудачника по имени кир Валес. Но все ее недостатки и капризы забылись начисто и в воображение его, она превратилась в почти ангела, светлого и чистого.
Поэтому, он испытал самый настоящий шок, когда услышал голос Раисы. Все его тело встрепенулось и устремилось навстречу ей - незнакомке с глубоким, чистым голосом, что освободила его.
Вторым потрясением для него оказалась внешность девушки. Она оказалась полной противоположностью Арабеллы. Высокая, на голову выше невесты, крепко сбитая, а не утонченно хрупкая, как ценилось в высшем обществе, загорелая, с гривой непослушных, кудрявых рыжих волос скрепленных простой ленточкой.
А одежда? Валес такой у женщин даже в глубоких, заброшенных деревнях не видел – длинная, грубо сшитая туника, из самой настоящей коричневой кожи какого-то животного, неплотно облегающая внушительные формы, широкие штаны из того же материала и сандалии на босу ногу. Неужели еще кто-то одевается как древние люди?
Характер ее тоже оказался не простой. Хотя она и здорово испугалась при его первом появлении, но быстро взяла себя в руки, несмотря на его устрашающую внешность. Смотрела на него прямым, ясным взглядом, не как на сильного, взрослого мужчину, а как на равного. Не истерила, не капризничала, не кокетничала с ним и даже, не боялась с ним спорить, хотя и боялась. Такое поведение можно ожидать от уже умудренных матрон, но не от молодых девушек.
Но добил его ее запах. Аромат горьковатой травы и свежести, исходившей от нее закружил голову мужчине не хуже крепкого вина. Сердце при ее приближении стучало в два раза чаще, кровь бурлила как у юноши, а все мысли были как прижать ее роскошное тело покрепче к себе и никогда не отпускать. «Это все от одиночества и отсутствия женщин» - решил он тогда. Эта дикая, странная девушка просто не могла его привлечь и была совсем не в его вкусе.
Но все же… Он с трудом сдерживал себя рядом с ней и уже несколько раз обидел ее своим недостойным поведением. К тому же у него была невеста, о которой, к своему глубокому стыду, он вспомнил, лишь встретив Адриана. Все! Не будет больше постыдной борьбы между опьяненным желанием телом и холодным разумом, твердившим, что нельзя приставать к своей спасительнице, даже если она не выглядела благородной дамой.
Я клочьями вырывала тонкую и острую траву вокруг себя, так что скоро образовалась некрасивая проплешина. На месте обиды приходила злость, разгоняя кровь и стуча в висках. Злость на себя, такую слабую и трусливую, на мир, не оправдавший надежды, на Валеса, оказавшегося совсем не героем.
- Раиса, - тихо позвал мужчина.
Я так злобно посмотрела на него, что он сглотнул от неожиданности.
- Ты руки порезала, - а в темных глазах была усмешка.
Какой заботливый, аж противно! Ладони, и правда, оказались испачканы темно-зеленым соком растений, и кое-где кожу пересекали длинные порезы с выступившими капельками крови. Я так ушла в себя, что даже не заметила ни крови, ни острой боли.
- До свадьбы заживет, - фыркнула я, встала и пошла к роднику. Валес лишь недовольно прищурился.
Трава оказалась ядовитой и едкий сок так до конца и не отмылся, а ранки нещадно щипало. Через несколько минут я щеголяла пальцами как у Шрека - чудесно салатового цвета и распухшими вдвое. Раньше, еще на Земле, я полдня ныла из-за каждой мелкой царапины, а сейчас это казалось мелочью по сравнению с усталостью и обидой.
Мужчина сидел все на том же месте, гипнотизирую огонь глазами. Даже не моргает! Ну и черт с ним! Спать хотелось страшно, но полянка перестала казаться мягким и безопасным убежищем. Плюнула на все и растянулась прямо на земле, поближе к костру и подальше от этого субъекта. Опасно, конечно, мало ли он может ночью сделать со мной, но глаза слипались и было уже все равно - пусть делает, что хочет, главное, что бы не разбудил.
Проснулась я от боли в ноющих ладонях и свернувшаяся калачиком от холода. Была полная темнота - костер почти погас, где-то тоскливо пела невидимая птица, а Валес темной горой виднелся рядом. Потом он зашевелился, похоже, услышал мои стучащие как кастаньеты зубы.
- Иди сюда, - позвал он хриплым от сна голосом.
Я, что - похожа на дурочку? "Скорее на снегурочку", - пропел внутренний голос. Упрямо отвернулась от него в сторону темного леса. И даже не поняла, как меня оторвали от земли и через секунду уложили рядом, спиной к его мерно дышащей груди. Я пискнула и попыталась вывернуться, на что, он обхватил меня руками и ногам, будто коконом, так, что я сразу согрелась.
- Спи! - резко сказал мужчина на мои трепыхания. А как тут заснешь, спеленутая этими горячими, тяжелыми руками? Но не прошло и пяти минут, как я провалилась в глубокий сон.
Мне приснился мой, потерявшийся два года назад и так и не вернувшийся домой, сиамский кот, Соломон. Довольный донельзя пушистый, голубоглазый зверюга, утробно урча, топал сильными лапами по моей груди и животу. Я запустила руки в густую, белоснежную шерсть, от чего он затарахтел еще громче.
- Где же ты пропадал, любимый мой? - прошептала я счастливо.
- В тюрьме... - он тяжело вздохнул и укоризненно на меня посмотрел. "Неправильный кот какой-то..." - удивилась я и проснулась окончательно.
Прода от 17.09.2018, 15:15
Не все оказалось сном, потому что я по-настоящему слышала мурлыканье за спиной. А этот ненормальный терся об меня, а руки активно лапали спереди. И никак не вырваться! Последней каплей стало, что он стал лизать мне шею! Я зарычала от бешенства, отдернула наглые конечности, и вскочила на ноги.
Бородатый, двухметровый мужик смотрел на меня такими же глазами, как котяра из сна. Жалобно так. Будто я его пнула.
Сердито рыкнула на него и побежала к лесу. В туалет и попить, можно и наоборот, смотря, что увижу первым - кустик или родник. А когда возвращалась, увидела, что Валес уничтожал следы от костра, заваливая его землей и сорванными ветками с деревьев. Был он собран, хмур и немного помят. Молча сунул в руку кусок вчерашней трапезы, завернутой в широкий зеленый лист, и ушел.
Мясо остыло и стало жёстким, как подошва. Еле отгрызла кусочек и усиленно его жевала. Эх, сейчас бы кофе... Я мечтательно прикрыла глаза и прислонилась к прохладному стволу дерева.
Его приближение я почуяла не сразу. Открыла глаза - мужчина снова в упор рассматривал меня. Зрачки оказались расширены, ноздри подрагивали, а губы чуть обнажали белоснежные зубы. Пугающее зрелище, если честно, лицо его приняло хищное выражение, как у животного.
В этот раз, я уже не так испугалась, наверное, уже привыкла к его заскокам. Мысль, что я где-то уже это видела, промелькнула в голове и исчезла, так что я не успела схватить ее за хвост. Но надо было уже выводить из этого странного состояния. Несмело позвала:
- Валес, очнись! - и несмело прикоснулась кончиками пальцев к его плечу. Он напрягся еще сильнее и даже дышать перестал. И внезапно притиснул к жёсткой коре дерева, так что заболели ребра. Снова начал нюхать волосы и гладить по плечам.
Я старалась не дышать - эта его одержимость здорово тревожила меня. Похоже, мужчина успокоился, так как его движения стали медленнее, а дыхание более глубоким. А когда он отстранился, я увидела, что его зрачки вернулись в нормальный размер.
- Да что с тобой происходит?!
- Ничего.
Он отвернулся и хотел уже уйти, но я не дала, вцепившись в его запястье.
- Мне надо это узнать! Пожалуйста, скажи...
Он застыл, не поворачиваясь ко мне. Ну что за болван!
- Я тебя боюсь, когда ты такой, - использовала я последний аргумент.
- Я не причиню тебе зла, это все, что тебе надо знать!
Он скинул мою руку и пошел в глубь леса. Я только выдохнула от возмущения, таким макаром, мы далеко не убежим. Или он не сдержится и мне будет плохо, и даже если Валес потом раскается. Или я убегу, и опять же, будет плохо мне, так как в лесу одна я не выживу... Тупик, как ни крути!
Пока я оплакивала свою невезучую судьбу, мужчина ушел далеко вперед. Пришлось его догонять, что бы второй вариант событий, и правда, не сбылся. Пока я к нему готова не была.
Солнце давно сияло на сереневом небе, воздух был влажным и пах прелыми листьям, а озеро, мимо которого мы шли, в дневных лучах оказалось точно таким же, как и на Земле. Темно-зеленая гладь воды была окружена густыми зарослями, а невосокие кусты, похожие на наши ивы, роняли листья в неподвижную воду.
- И куда мы идём? - спросила я своего немногословного провожатого, спустя минут двадцать.
- В Гурисбир.
- А зачем?
Ну да, я упрямая. Валес смерил меня таким взглядом, как будто я назойливый комар - прихлопнуть бы, да лень шевелиться. И ничего не сказал.
От невысохшей росы штаны неприятно прилипли к ногам, и кожа нещадно чесалась, в сандалиях хлюпало и вообще, я ненавижу походы!
Пейзаж особо не менялся, вот уже в течение нескольких часов, после того, как мы покинули густой лес с озером. Поляны с цветами, снова негустой лесок, снова луга с высокой травой. И даже одного признака человеческой жизни нет.
Меня хватило на три часа интенсивной ходьбы, все таки я не турист. А Валес - терминатор.
- Эй, робот жидкого металла, остановись, пожалуйста! - откликнула я, бодро шагающего в десятке шагов впереди, мужчину.
- Хочешь на ручки? - поднял бровь мужчина.
Ничего себе! Он шутит?!
Я улыбнулась и покачала головой. Он тоже хмыкнул мне в ответ. Эх, сбрить бы ему бороду, на человека стал бы похож... Наверное.
Пока мы улыбались друг другу, как два идиота, нас окружили. Вот, что за черт!
Прода от 18.09.2018, 22:28
Мы, как раз проходили через очередной лес на нашем пути. Я даже не обратила внимание на странный шорох в кустах, видимо, слишком расслабилась. И вот результат!
Очень страннные люди бесшумно появились из-за мощных стволов местных елок и тут же оказались за спиной Валеса. Я быстро оглянулась - и за моей спиной тоже. Среднего роста, смуглые мужчины, одетые в коричнево-зеленые рубашки и штаны нацелили на нас длинные, тонкие трубочки. С ядом?
Я в шоке застыла, а Валес медленно развернулся в сторону незванных гостей. И вдруг рассмеялся. Громкий смех в тишине леса прозвучал жутко. Что вообще происходит?
- А ты не спешил, - протянул Валес, скрестив могучие руки на груди.
- Я же не Архимаг, друг, - ответил ему самый высокий и молодой мужчина напротив него и тронул рукой круглый медальон у себя на шее. Остальные тоже заметно расслабились и опустили руки с трубками. - Но я рад, очень рад тебя видеть!
И он в один прыжок оказался у моего бородача и стиснул того из-за всех сил, так что Валес выдохнул от неожиданности, а затем тоже обнял его и даже похлопал того по плечу.
- Я тоже, Адриан!
Ух-ты! Оказывается, тут встреча старых друзей. Я облегченно улыбнулась, я уж подумал, что все - нас поймали.
- А это моя спасительница, Раиса. Она вытащила меня из темницы! - Валес указал на меня рукой. - Я у нее в большом долгу!
Круглые глаза окружающих чуть не прожгли во мне дыру. И тут мужчины поклонились мне! Внезапно я поняла, что в них было странное - уши! Они оказались немного длиннее и острее, чем у людей. И как я раньше не заметила?
Прода от 22.09.2018, 17:31
Валес был очень доволен. Напряженные плечи опустились, а глупая улыбка то и дело наползала на лицо. Он и не надеялся на такую удачу - первый же встречный оказался его другом. Еще несколько дней он тонул в тоске и сомнениях, а сегодня готов был горы свернуть. Тысячи вопросов о семье, о друзьях, о поместье, и о невесте табуном толпились в его голове. Особенно о невесте.
Милая Арабелла... Даже имя ее звучало как ручеек. Стройная и хрупкая, как цветок лаурелии, с бездонными синими глазами, в которых всегда светилась безмятежность, с мягкими руками и светлыми, как снег волосами, в белоснежном платье дебютянтки, она с первого взгляда и вздоха пленила Валеса. Он встретил ее на балу, устроенным матерью Адриана и с тех пор ни дня не мог прожить, чтобы не увидеть ее, и не поговорить с ней.
Пылкими ухаживаниями, милыми подарками и пышными букетами цветов, он покорил ее сердце. Они устроили помолвку, на которой собрались самые близкие родные и друзья Валеса.
Все им завидовали. Она - такая милая и нежная, хоть и из обедневшего рода и он - красивый, молодой и богатый граф, с древними, уважаемыми предками, и по которому сохла половина столичных барышень от пятнадцати до пятидесяти лет.
В то жаркое лето он был самым счастливым мужчиной на свете и как гром среди ясного неба на него навалилась его болезнь.Он знал, что не чистокровный человек, его дедушка был из ''дикого народа '', но это очень хорошо скрывалось от окружающих. Но эта его часть крови никак не проявлялась до двадцати пяти лет, до самой его свадьбы. Его невеста ничего не знала, он все никак не мог решиться сказать ей, что раз в месяц оборачивается в огромного, косматого волка и убегает в лес, что бы побегать вволю и поохотиться.
А может, и не узнала бы никогда, если бы не болезнь.Потеря контроля над оборотом и был самым главным признаком болотной хвори. Сначала от любого волнения предавало непослушное тело, а затем и разум.
Он тогда обернулся прямо перед Арабеллой, и счастье, что это произошло в его поместье, куда он пригласил ее на ужин. а не в людном месте. Он до сих пор не мог забыть ужас и шок в ее широко распахнутых глазах, ее дрожащие руки закрывающие рот и пронзительный крик на весь дом - "Чудовище! Ты чудовище!!!
Валес сам был испуган не меньше ее, и убежал тогда быстрее ветра, чуть не выбив дверь в гостиной, где они собирались пить чай.
Когда он вернулся, спустя всего несколько часов, слуги сказали ему, чтр она уехала обратно в столицу. И даже ничего не просила передать ему.
Он чувствовал себя настоящим монстром, как она и сказала. Оборотни не скрывали своего существования, но в высшем свете считались дикарями и почти животными, наряду с пустынными котами и орками с Великих степей.
Валес ее не осуждал, любая поступила бы так же на ее месте, особенно его нежная Арабелла. И когда, спустя два месяца, она, наконец, ответила на его письмо, в его душе вновь расцвел огонек надежды.
Который очень быстро вновь погас, потому что приступ повторился, а потом снова и снова. Он замуровался в своем поместье на долгих два года и только старые слуги, да переписка с родителями и Адрианом давали ему силы жить дальше. Приезжать он им запретил, опасаясь за их жизнь и здоровье - он все меньше себя контролировал.
А потом приехали маги...
Прода от 26.09.2018, 13:29
Те долгие месяцы, что он просидел в заключении у магов в тесной, темной и душной комнатушке не очень хорошо сказались на его характере. Миневра, каким-то образом «заморозила» приступы болезни, но вместе с болезнью ушло и другое - он не мог обращаться в волка. Зверь внутри него просто заснул, и Валес, как будто ослеп или оглох одновременно, так тяжело ему далось это разъединение со своей второй сущностью.
Большую часть времени он пролежал на узкой лежанке пялясь в черный, закопченный потолок и думал. О жизни, о семье и, конечно, о ней – о своей невесте. Он не знал, вышла ли она замуж или до сих пор одинока, счастлива ли, забыла ли его или до сих пор вспоминает с ужасом его превращение. А может, у нее уже родился ребенок, и она давным-давно забыла одного неудачника по имени кир Валес. Но все ее недостатки и капризы забылись начисто и в воображение его, она превратилась в почти ангела, светлого и чистого.
Поэтому, он испытал самый настоящий шок, когда услышал голос Раисы. Все его тело встрепенулось и устремилось навстречу ей - незнакомке с глубоким, чистым голосом, что освободила его.
Вторым потрясением для него оказалась внешность девушки. Она оказалась полной противоположностью Арабеллы. Высокая, на голову выше невесты, крепко сбитая, а не утонченно хрупкая, как ценилось в высшем обществе, загорелая, с гривой непослушных, кудрявых рыжих волос скрепленных простой ленточкой.
А одежда? Валес такой у женщин даже в глубоких, заброшенных деревнях не видел – длинная, грубо сшитая туника, из самой настоящей коричневой кожи какого-то животного, неплотно облегающая внушительные формы, широкие штаны из того же материала и сандалии на босу ногу. Неужели еще кто-то одевается как древние люди?
Характер ее тоже оказался не простой. Хотя она и здорово испугалась при его первом появлении, но быстро взяла себя в руки, несмотря на его устрашающую внешность. Смотрела на него прямым, ясным взглядом, не как на сильного, взрослого мужчину, а как на равного. Не истерила, не капризничала, не кокетничала с ним и даже, не боялась с ним спорить, хотя и боялась. Такое поведение можно ожидать от уже умудренных матрон, но не от молодых девушек.
Но добил его ее запах. Аромат горьковатой травы и свежести, исходившей от нее закружил голову мужчине не хуже крепкого вина. Сердце при ее приближении стучало в два раза чаще, кровь бурлила как у юноши, а все мысли были как прижать ее роскошное тело покрепче к себе и никогда не отпускать. «Это все от одиночества и отсутствия женщин» - решил он тогда. Эта дикая, странная девушка просто не могла его привлечь и была совсем не в его вкусе.
Но все же… Он с трудом сдерживал себя рядом с ней и уже несколько раз обидел ее своим недостойным поведением. К тому же у него была невеста, о которой, к своему глубокому стыду, он вспомнил, лишь встретив Адриана. Все! Не будет больше постыдной борьбы между опьяненным желанием телом и холодным разумом, твердившим, что нельзя приставать к своей спасительнице, даже если она не выглядела благородной дамой.
