Редкие нарушители порядка и дисциплины сначала попадались под его горячую руку, а затем попрятались как крысы. Грох разочарованно завалился спать – даже толком поразмять мышцы не вышло, ну что за кжитов день!
На следующее утро погоня возобновилась. По словам дежурящих Кровавых, транспортное средство уманки не останавливалось всю ночь и отъехало от города на порядочное расстояние. Не будь у них быстрой неруды под рукой, догнать их было бы сложной задачей. А так, за несколько минут, добравшись до рванувшей с места машины они ещё почти час неспешно летели над ним, вынуждая остановится.
Как и в первый раз, на встречу с человечкой отправились Грох и Робдэ. Второй, не скрывал своего нетерпения, а Вождь, хоть и не подавал вида, тоже испытывал интерес – что же на этот раз выкинет эта пугливая самка?
У самки, к их сильному удивлению, оказался более крепкий дух, чем они думали. Несмотря на страх, уманка не стала пугливо убегать или плакать и умолять о пощаде, как поступили бы большинство женских, да и немало мужских особей при виде грозных Охотников. Нет, она сама вышла им навстречу и со спокойным достоинством ждала своей участи, чем невольно вызвала мимолётное уважение у яутов.
А у ее неразумного детёныша страх и чувство самосохранения отсутствовал напрочь. Безумная мелочь подбежала к Робдэ и что-то пропищала, будто знала к кому идти! Штурман славился в клане непомерным обожанием своих детенышей, коих наплодил целую кучу и снисходительным отношением к чужим отпрыскам. Именно он, по доброму, что было редкостью среди взрослых яутов, натаскивал молодых, только что принятых в клан Кровавых, за что заслужил кличку Батька Робдэ, на которую совсем не обижался и даже носил с гордостью.
А пока Грох с уманкой с одинаковым изумлением наблюдали за зарождающейся симпатией между крохотной, едва достающей до колена воина девочкой и громадным, закалённым в боях Охотником. Для Вождя все это сопливое отношение к почти что дичи, было дико и нелепо. И он рявкнув на осмелевшую вдруг уманку, потребовавшую у него взять какие-то вещи, убежал на корабль, оставив разбираться с ними Робдэ. О чем позже пожалел, ведь тот разрешил затащить на его драгоценную неруду умановскую машину, как будто одних уманок им было мало.
Через полчаса, штурман доложил, что разместил их в одной из пустующих кают. А после полета до орбиты, притворившись жутко занятым составлением маршрута, посоветовал навестить гостей и привезти на мостик, показать им Пыль в последний раз, да и расспросить их не мешало.
Повозмущавшись для приличия, Грох все же неспешно отправился к каюте. И совсем опешил от удивления, когда увидел, чем занимается уманка, оставшись одна. Она выкармливала с помощью выпирающих грудных желез своего детёныша! Человечка при виде него сильно испугалась и попыталась прикрыться, а затем вообще попросила Гроха предупреждать о своем приближении, на своем же корабле! Яут тогда чуть не прибил на месте несносную зверюшку! К тому же, детёныш, оторванный от еды, начал сильно вопить, раздражая его чувствительные уши.
И тогда он, отчасти от любопытства, отчасти от желания смутить и поставить на место зарвавшуюся самку, потребовал ей продолжать , не собираясь никуда при этом уходить. Тот шквал сильных эмоций и возмущения отразившийся на подвижном, хоть и странно выглядевшим личике уманки, бальзамом лег ему на душу. Даже настроение немного поднялось.
Человечка испуганным зверьком застыла, когда Грох, не желая упускать интересного зрелища из вида, уселся совсем рядом с ней, подавляя своим большим телом маленькую самку. И, правда, любопытное оказалось это кормление. Грох не особо помнил свое детство, но, как он знал, самки яутов кормили мальков пережеванной пищей. А таким странным способом, передавая жидкий корм из себя детенышу, отличались лишь уманы и животные на их родной материнской планете.
У самого Вождя пока ещё не было гарема, сначала он пробивался и выживал в лагерях с молодняком, где каждодневные, жестокие драки между накачанными гормонами и агрессией юнцами являлись совершенной нормой, затем, выживал уже на клановом корабле среди взрослых, озлобленных яутов и участвуя в опасных охотах, из которых не возвращалась треть охотников.
После, не желая подчинятся излишне жёсткому и жестокому, склонному к калечащим наказаниям за каждую мелочь, Вождю, он стал Свободным Охотником. И недолго думая, основал свой Клан, пусть и небольшой, который ещё предстояло натаскать и сплотить в единый организм. Где среди этого вороха проблем и срочных дел найти время на самок и гаремы?
Хотя Робдэ, последние лет пять, настоятельно советовал не пичкать себя опасными медикаментами, убавлявшие желания плоти и непомерную агрессию ко всем особям мужского пола во время Сезона*, а найти себе самочку по вкусу, или даже нескольких. «Глядишь, добрее бы стал», – ворчал он отмахивающемуся от его наставлений Гроху.
Когда кормление закончилось, излишне быстро на его взгляд, он позвал уманку с собой. И та, совсем забыв про свое возмущение и недавний испуг, радостно вскочила и растянула губы в широкой улыбке. Вот ведь непостоянное создание! Только что тряслась от страха рядом с ним, а уже жарко благодарит его и нетерпеливо косится на дверь, будто он предложил не простую прогулку до мостика, а как минимум, доставку до ее родной планеты!
Вождь вдруг с ужасом понял, что его лютая неприязнь к расе бывшей дичи, начала смещаться другим, непонятным и странным чувством, смешанным из недовольства, любопытства и жгущего интереса. И это ему совсем не понравилось, следовало в зародыше задавить эти недостойные Вождя яутского клана эмоции. Грубо и холодно, он велел ей следовать за ним, а когда радость и воодушевление у уманки потухло от его тона, к нему быстро вернулось его душевное равновесие. «Вот и правильно!» – подумал он тогда, но почему-то почувствовал себя последней сволочью.
_________________
*Сезон – важное событие происходящее раз в году, длящийся примерно шестьдесят стандартных суток, когда у яутов наступает время размножения.
– Не отставай, – вдруг рыкнул Грох, резко повернувшись и чуть не отхлестав длинными дредами ее лицо.
Улыбка, как и хорошее настроение, медленно сползли с Алисы. Какие же все они нервные, жуть! Валерианки с магнием им что ли посоветовать? Хотя и они вряд ли помогут. Она подхватила Катю, увлеченно изучающую узоры на стенах, и привычно засунула в переноску, которую снимала только когда ложилась спать, да и то через раз. Будь всегда готова к неприятностям – ее девиз, вот уже который месяц.
Вождь уже на десяток шагов опережал ее, так что Алисе пришлось догонять снова чем-то рассерженного на нее яута. Просить о том, что бы тот шел медленнее она не собиралась, поэтому времени на разглядывание инопланетного корабля не оставалось, не споткнуться бы на бугристом полу или не схватиться случайно за пришельца, она хорошо запомнила урок с Робдэ и повторять его не собиралась.
А ещё Алиса боялась упустить широкую спину из виду и потеряться в запутанных коридорах. Кто знает, что ждёт ее в темных закоулках и будут ли встречные яуты так же доброжелательны как эти двое. Хотя Вождь был тот ещё жук…
Она только и успела увидеть немного стилизованных рисунков на коричневых стенах, да разные технические штуки там же, в назначение которых совсем не разобралась.
Минут через пятнадцать очень быстрым шагом и они вышли на широкий коридор, в конце которого виднелось большое, светлое помещение. Алиса запыхалась, вспотела и дышала как загнанный заяц, но не смогла сдержать восхищенного вздоха, когда они ворвались на мостик. Огромные, на десятки метров в длину, обзорные иллюминаторы в полстены сразу приковали ее взгляд. Серо-зелёная планета с редкими облаками заслоняла почти весь обзор, завораживающе медленно проплывая под ними. А за ней виднелись звезды...
Это было самое захватывающее зрелище в жизни Алисы, и она, наконец, поверила и приняла, что они в космосе.
Негромкий разговор вырвал ее из любования космической бездной , и она поняла, что находится здесь не одна. В высоких креслах за консолью управления, красно-синим полукругом обхватывающим всю переднюю стену сидели двое яутов, в одном из которых Алиса узнала Робдэ.
С ним и разговаривал Грох, длинным черным когтем указывая на объёмную голографическую схему, висящую перед ними. У нее было полное ощущение, что она попала в какую-то известную космооперу, вроде СтарТрека, и вот-вот из-за угла выскочит хмурый вулканец или выкатится болтливый, серебристый дроид из Звездных Войн.
Она потрясла головой, отгоняя странные ассоциации и подошла поближе к невероятно сложному пульту управления, который перемигивался сотней огоньков и призывно манил ее. Вот бы научится управлять этой махиной и угнать ее… Эх мечты, ей бы выжить среди этих психов, а она о карьере пилота мечтает!
– Кжитова уманка! Не трогай ничего! – прорычал, кто бы мог подумать, Грох. Они с зеленокожим уставились на нее, и даже сквозь маски она почувствовала их осуждение. Ей, честно говоря, надоело их отношение к ней, как к глупому ребенку или к говорящему зверьку.
- Меня зовут Алиса, прошу это запомнить. А иначе, я тоже вас «эй громила» буду звать! – эта тирада стоила ей большого мужества и кучи нервов, но обезличенное «уманка» она тоже устала слушать.
- Ставишь мне условия, уманка?! – прошипел Грох, нависая над ней и выставив из наручных обручей на обоих руках зазубренные лезвия.
Страх, вроде бы ушедший, мгновенно вернулся, вновь завладев ее телом. Она сжала дрожащие руки в кулаки и запрокинула голову, уставившись в черные линзы.
- Да ставлю. Я вам ничего плохого не сделала и не просила меня спасать и увозить с планеты! И прошу простого уважения, на любовь и дружбу не рассчитываю… Если это так сложно, высадите меня обратно, лучше быть одной, чем терпеть постоянные унижения!!!
Эта тирада высосала все ее силы и Алиса еле сдерживала желание растянуться на полу и позорно разреветься. Невыносимые испытания последних суток, побег, бессонная ночь, шок и непреходящий испуг от самих инопланетян, их постоянные угрозы вымотали ее вконец, и срыв был вопросом времени. Не особо обидное,в другое время, слово, сейчас сорвало защёлку с ее сдержанности. Она просто устала.
В это мгновение, она и правда, согласна была жить в Сером городе. Там хотя бы безопасно, а в благородные намерения Хищников она не верила. Кто будет заставлять летать до «умановской» планеты, целый огромный корабль с полным экипажем? И все ради одной обычной землянки?! Да таких глупцов точно в мире не существует, и уж точно таких нет среди кровожадных пришельцев. А значит у них есть свои цели а кто она в этих целях – жертва, лабораторная крыса или кто-то ещё, она выяснять не собиралась.
– Дружить с Пьед Амедха*? – насмешливый голос стрекотал от презрительного смеха, – я ещё не совсем сьютдэ* для этого! Скорее ксеноморфы изобретут Кодекс, чем я назову умана другом!
Алисе, честно говоря, было плевать. И на обидные слова, смысл которых она прекрасно поняла, и на дружбу с яутами, которая ей и нафиг не сдалась. Она просто хотела, что бы от нее отстали. Выгорела.
Прислонившись бедром о консоль, она уставилась пустым взглядом куда-то себе под ноги и опустив безвольные руки. Сил на споры или на сопротивление не осталось, пусть делают, что хотят. Хоть уманкой и сьютдэ обзывают, хоть в космос выкидывают, все равно.
_______________
*Пьед Амедха – «Мягкое мясо» - презрительное название людей.
*Сьютдэ – дурак, идиот по-яутски.
Прошло несколько минут. Или часов… Алисе казалось, что она провалилась с головой в зыбкую и тягучую черную дыру из которой нет возврата. Будто висит в липком нечто без пространстве пространства и времени и лишь тихое гудение на крае слышимости давало понять, что она все ещё в отсеке управления.
– Грох, остынь, – послышался где-то вдалеке рычащий голос, которому ответил не менее сердитый собеседник. Но Алису эти голоса совершенно не трогали и смысл их горячего спора ускользал от нее.
И она даже не сопротивлялась, когда ее, крепко ухватив за вялую руку, куда-то потащили. А затем, слегка приподняв, усадили в крайне неудобное, жесткое кресло, где ее маленькое, усталое тело, совершенно потерялось, а ноги значительно не доставали до пола. Она и сама не рада была той апатии, что властно захватила ее тело, а спустя минут пять бессмысленного созерцания своих коленок, заставила откинуться назад голову, закрыть усталые веки и уплыть в неспокойный, но такой необходимый ей, глубокий сон.
Алиса проснулась от собственного вскрика и резко открыла глаза, не сразу вспомнив последние события. Почему-то сильно болела шея и спина и противно ныло в голове. А ещё в воспалённых глазах было ощущение сухого песка, будто она долго плакала. Через несколько секунд она осознала себя сидящей в огромном, черном кресле, а перед ее глазами открывалась глубокая, черная бездна, с еле видневшимися точками звёзд, вид которых, вызывал лишь глухое раздражение.
А ещё – она была одна, лишь переноска, смявшись в гармошку, сиротливо висела на поясе. Алиса в панике вскочила с кресла, чуть не вывихнув себе лодыжки от падения с полуметровой высоты. Но на эти мелочи она даже не обратила внимания, суетливо оглядываясь и готовая кинуться на поиски. Жуткий страх мгновенно завладел ею, и она тотчас вспомнила последние минуты перед вынужденным сном. И перепугались ещё больше.
Будь она в нормальном состоянии, она бы никогда так не посмела дерзить и пререкаться с противником в сотни раз сильнее себя, тем более находясь у них на корабле в единственном экземпляре. Слишком уж разные у них весовые категории. А что могут сделать с ее малышкой разозленные яуты, даже представить было страшно.
– Катя, Катюша, ты где? – позвала она глухим от волнения голосом.
И чуть не упала от разрыва сердца, когда услышала совсем рядом звонкое и радостное:
- Мама!
У Алисы от счастья и облегчения слезы выступили на глазах и она торопливо вытерла их ладонью и только после этого повернулась в сторону дочери. Чтобы снова застыть, на этот раз от изумления.
Катюша, совершенно здоровая, румяная и довольная сидела на коленях, усевшегося на полу яута, и что-то ему увлеченно толковала на своем детском языке, иногда оглядываясь на нее.
Но не это заставило Алису округлить глаза и тут же прижать пальцы ко рту – Хищник, в котором она лишь по цвету кожи опознала Робдэ, оказался без маски! А эта важнейшая и незаменимая часть их брони небрежно валялась рядом.
Несмотря на фильмы, просмотренные в детстве и на иногда встречающиеся иногда изображения в интернете, Алиса совершенно не оказалась готова к такому зрелищу. Слишком уж разным получалось впечатления от пришельцев в маске, в которой они все же походили на волосатых, мускулистых великанов с вполне человеческими пропорциями, и тем чуждым и пугающим существом перед нею.
Первое, что бросалось в глаза, оказались огромные, странные до невозможности, челюсти, будто отрезанные у краба переростка и нелепо приделанные к голове. Вместо нормального рта и губ, у яута оказались четыре подвижных, длинных клыка, по два сверху и снизу, соединённых сильно растягивающейся кожей, а за ними оказался ещё и безгубый рот с частоколом острейших зубов. Эти клыки к тому же двигались, то выдвигаясь вперёд, то скрещиваясь накрест впереди рта, когда Робдэ отвечал любопытной Катюше.
На следующее утро погоня возобновилась. По словам дежурящих Кровавых, транспортное средство уманки не останавливалось всю ночь и отъехало от города на порядочное расстояние. Не будь у них быстрой неруды под рукой, догнать их было бы сложной задачей. А так, за несколько минут, добравшись до рванувшей с места машины они ещё почти час неспешно летели над ним, вынуждая остановится.
Как и в первый раз, на встречу с человечкой отправились Грох и Робдэ. Второй, не скрывал своего нетерпения, а Вождь, хоть и не подавал вида, тоже испытывал интерес – что же на этот раз выкинет эта пугливая самка?
У самки, к их сильному удивлению, оказался более крепкий дух, чем они думали. Несмотря на страх, уманка не стала пугливо убегать или плакать и умолять о пощаде, как поступили бы большинство женских, да и немало мужских особей при виде грозных Охотников. Нет, она сама вышла им навстречу и со спокойным достоинством ждала своей участи, чем невольно вызвала мимолётное уважение у яутов.
А у ее неразумного детёныша страх и чувство самосохранения отсутствовал напрочь. Безумная мелочь подбежала к Робдэ и что-то пропищала, будто знала к кому идти! Штурман славился в клане непомерным обожанием своих детенышей, коих наплодил целую кучу и снисходительным отношением к чужим отпрыскам. Именно он, по доброму, что было редкостью среди взрослых яутов, натаскивал молодых, только что принятых в клан Кровавых, за что заслужил кличку Батька Робдэ, на которую совсем не обижался и даже носил с гордостью.
А пока Грох с уманкой с одинаковым изумлением наблюдали за зарождающейся симпатией между крохотной, едва достающей до колена воина девочкой и громадным, закалённым в боях Охотником. Для Вождя все это сопливое отношение к почти что дичи, было дико и нелепо. И он рявкнув на осмелевшую вдруг уманку, потребовавшую у него взять какие-то вещи, убежал на корабль, оставив разбираться с ними Робдэ. О чем позже пожалел, ведь тот разрешил затащить на его драгоценную неруду умановскую машину, как будто одних уманок им было мало.
Через полчаса, штурман доложил, что разместил их в одной из пустующих кают. А после полета до орбиты, притворившись жутко занятым составлением маршрута, посоветовал навестить гостей и привезти на мостик, показать им Пыль в последний раз, да и расспросить их не мешало.
Повозмущавшись для приличия, Грох все же неспешно отправился к каюте. И совсем опешил от удивления, когда увидел, чем занимается уманка, оставшись одна. Она выкармливала с помощью выпирающих грудных желез своего детёныша! Человечка при виде него сильно испугалась и попыталась прикрыться, а затем вообще попросила Гроха предупреждать о своем приближении, на своем же корабле! Яут тогда чуть не прибил на месте несносную зверюшку! К тому же, детёныш, оторванный от еды, начал сильно вопить, раздражая его чувствительные уши.
И тогда он, отчасти от любопытства, отчасти от желания смутить и поставить на место зарвавшуюся самку, потребовал ей продолжать , не собираясь никуда при этом уходить. Тот шквал сильных эмоций и возмущения отразившийся на подвижном, хоть и странно выглядевшим личике уманки, бальзамом лег ему на душу. Даже настроение немного поднялось.
Человечка испуганным зверьком застыла, когда Грох, не желая упускать интересного зрелища из вида, уселся совсем рядом с ней, подавляя своим большим телом маленькую самку. И, правда, любопытное оказалось это кормление. Грох не особо помнил свое детство, но, как он знал, самки яутов кормили мальков пережеванной пищей. А таким странным способом, передавая жидкий корм из себя детенышу, отличались лишь уманы и животные на их родной материнской планете.
У самого Вождя пока ещё не было гарема, сначала он пробивался и выживал в лагерях с молодняком, где каждодневные, жестокие драки между накачанными гормонами и агрессией юнцами являлись совершенной нормой, затем, выживал уже на клановом корабле среди взрослых, озлобленных яутов и участвуя в опасных охотах, из которых не возвращалась треть охотников.
После, не желая подчинятся излишне жёсткому и жестокому, склонному к калечащим наказаниям за каждую мелочь, Вождю, он стал Свободным Охотником. И недолго думая, основал свой Клан, пусть и небольшой, который ещё предстояло натаскать и сплотить в единый организм. Где среди этого вороха проблем и срочных дел найти время на самок и гаремы?
Хотя Робдэ, последние лет пять, настоятельно советовал не пичкать себя опасными медикаментами, убавлявшие желания плоти и непомерную агрессию ко всем особям мужского пола во время Сезона*, а найти себе самочку по вкусу, или даже нескольких. «Глядишь, добрее бы стал», – ворчал он отмахивающемуся от его наставлений Гроху.
Когда кормление закончилось, излишне быстро на его взгляд, он позвал уманку с собой. И та, совсем забыв про свое возмущение и недавний испуг, радостно вскочила и растянула губы в широкой улыбке. Вот ведь непостоянное создание! Только что тряслась от страха рядом с ним, а уже жарко благодарит его и нетерпеливо косится на дверь, будто он предложил не простую прогулку до мостика, а как минимум, доставку до ее родной планеты!
Вождь вдруг с ужасом понял, что его лютая неприязнь к расе бывшей дичи, начала смещаться другим, непонятным и странным чувством, смешанным из недовольства, любопытства и жгущего интереса. И это ему совсем не понравилось, следовало в зародыше задавить эти недостойные Вождя яутского клана эмоции. Грубо и холодно, он велел ей следовать за ним, а когда радость и воодушевление у уманки потухло от его тона, к нему быстро вернулось его душевное равновесие. «Вот и правильно!» – подумал он тогда, но почему-то почувствовал себя последней сволочью.
_________________
*Сезон – важное событие происходящее раз в году, длящийся примерно шестьдесят стандартных суток, когда у яутов наступает время размножения.
Глава 14
– Не отставай, – вдруг рыкнул Грох, резко повернувшись и чуть не отхлестав длинными дредами ее лицо.
Улыбка, как и хорошее настроение, медленно сползли с Алисы. Какие же все они нервные, жуть! Валерианки с магнием им что ли посоветовать? Хотя и они вряд ли помогут. Она подхватила Катю, увлеченно изучающую узоры на стенах, и привычно засунула в переноску, которую снимала только когда ложилась спать, да и то через раз. Будь всегда готова к неприятностям – ее девиз, вот уже который месяц.
Вождь уже на десяток шагов опережал ее, так что Алисе пришлось догонять снова чем-то рассерженного на нее яута. Просить о том, что бы тот шел медленнее она не собиралась, поэтому времени на разглядывание инопланетного корабля не оставалось, не споткнуться бы на бугристом полу или не схватиться случайно за пришельца, она хорошо запомнила урок с Робдэ и повторять его не собиралась.
А ещё Алиса боялась упустить широкую спину из виду и потеряться в запутанных коридорах. Кто знает, что ждёт ее в темных закоулках и будут ли встречные яуты так же доброжелательны как эти двое. Хотя Вождь был тот ещё жук…
Она только и успела увидеть немного стилизованных рисунков на коричневых стенах, да разные технические штуки там же, в назначение которых совсем не разобралась.
Минут через пятнадцать очень быстрым шагом и они вышли на широкий коридор, в конце которого виднелось большое, светлое помещение. Алиса запыхалась, вспотела и дышала как загнанный заяц, но не смогла сдержать восхищенного вздоха, когда они ворвались на мостик. Огромные, на десятки метров в длину, обзорные иллюминаторы в полстены сразу приковали ее взгляд. Серо-зелёная планета с редкими облаками заслоняла почти весь обзор, завораживающе медленно проплывая под ними. А за ней виднелись звезды...
Это было самое захватывающее зрелище в жизни Алисы, и она, наконец, поверила и приняла, что они в космосе.
Негромкий разговор вырвал ее из любования космической бездной , и она поняла, что находится здесь не одна. В высоких креслах за консолью управления, красно-синим полукругом обхватывающим всю переднюю стену сидели двое яутов, в одном из которых Алиса узнала Робдэ.
С ним и разговаривал Грох, длинным черным когтем указывая на объёмную голографическую схему, висящую перед ними. У нее было полное ощущение, что она попала в какую-то известную космооперу, вроде СтарТрека, и вот-вот из-за угла выскочит хмурый вулканец или выкатится болтливый, серебристый дроид из Звездных Войн.
Она потрясла головой, отгоняя странные ассоциации и подошла поближе к невероятно сложному пульту управления, который перемигивался сотней огоньков и призывно манил ее. Вот бы научится управлять этой махиной и угнать ее… Эх мечты, ей бы выжить среди этих психов, а она о карьере пилота мечтает!
– Кжитова уманка! Не трогай ничего! – прорычал, кто бы мог подумать, Грох. Они с зеленокожим уставились на нее, и даже сквозь маски она почувствовала их осуждение. Ей, честно говоря, надоело их отношение к ней, как к глупому ребенку или к говорящему зверьку.
- Меня зовут Алиса, прошу это запомнить. А иначе, я тоже вас «эй громила» буду звать! – эта тирада стоила ей большого мужества и кучи нервов, но обезличенное «уманка» она тоже устала слушать.
- Ставишь мне условия, уманка?! – прошипел Грох, нависая над ней и выставив из наручных обручей на обоих руках зазубренные лезвия.
Страх, вроде бы ушедший, мгновенно вернулся, вновь завладев ее телом. Она сжала дрожащие руки в кулаки и запрокинула голову, уставившись в черные линзы.
- Да ставлю. Я вам ничего плохого не сделала и не просила меня спасать и увозить с планеты! И прошу простого уважения, на любовь и дружбу не рассчитываю… Если это так сложно, высадите меня обратно, лучше быть одной, чем терпеть постоянные унижения!!!
Эта тирада высосала все ее силы и Алиса еле сдерживала желание растянуться на полу и позорно разреветься. Невыносимые испытания последних суток, побег, бессонная ночь, шок и непреходящий испуг от самих инопланетян, их постоянные угрозы вымотали ее вконец, и срыв был вопросом времени. Не особо обидное,в другое время, слово, сейчас сорвало защёлку с ее сдержанности. Она просто устала.
В это мгновение, она и правда, согласна была жить в Сером городе. Там хотя бы безопасно, а в благородные намерения Хищников она не верила. Кто будет заставлять летать до «умановской» планеты, целый огромный корабль с полным экипажем? И все ради одной обычной землянки?! Да таких глупцов точно в мире не существует, и уж точно таких нет среди кровожадных пришельцев. А значит у них есть свои цели а кто она в этих целях – жертва, лабораторная крыса или кто-то ещё, она выяснять не собиралась.
– Дружить с Пьед Амедха*? – насмешливый голос стрекотал от презрительного смеха, – я ещё не совсем сьютдэ* для этого! Скорее ксеноморфы изобретут Кодекс, чем я назову умана другом!
Алисе, честно говоря, было плевать. И на обидные слова, смысл которых она прекрасно поняла, и на дружбу с яутами, которая ей и нафиг не сдалась. Она просто хотела, что бы от нее отстали. Выгорела.
Прислонившись бедром о консоль, она уставилась пустым взглядом куда-то себе под ноги и опустив безвольные руки. Сил на споры или на сопротивление не осталось, пусть делают, что хотят. Хоть уманкой и сьютдэ обзывают, хоть в космос выкидывают, все равно.
_______________
*Пьед Амедха – «Мягкое мясо» - презрительное название людей.
*Сьютдэ – дурак, идиот по-яутски.
Глава 15
Прошло несколько минут. Или часов… Алисе казалось, что она провалилась с головой в зыбкую и тягучую черную дыру из которой нет возврата. Будто висит в липком нечто без пространстве пространства и времени и лишь тихое гудение на крае слышимости давало понять, что она все ещё в отсеке управления.
– Грох, остынь, – послышался где-то вдалеке рычащий голос, которому ответил не менее сердитый собеседник. Но Алису эти голоса совершенно не трогали и смысл их горячего спора ускользал от нее.
И она даже не сопротивлялась, когда ее, крепко ухватив за вялую руку, куда-то потащили. А затем, слегка приподняв, усадили в крайне неудобное, жесткое кресло, где ее маленькое, усталое тело, совершенно потерялось, а ноги значительно не доставали до пола. Она и сама не рада была той апатии, что властно захватила ее тело, а спустя минут пять бессмысленного созерцания своих коленок, заставила откинуться назад голову, закрыть усталые веки и уплыть в неспокойный, но такой необходимый ей, глубокий сон.
Алиса проснулась от собственного вскрика и резко открыла глаза, не сразу вспомнив последние события. Почему-то сильно болела шея и спина и противно ныло в голове. А ещё в воспалённых глазах было ощущение сухого песка, будто она долго плакала. Через несколько секунд она осознала себя сидящей в огромном, черном кресле, а перед ее глазами открывалась глубокая, черная бездна, с еле видневшимися точками звёзд, вид которых, вызывал лишь глухое раздражение.
А ещё – она была одна, лишь переноска, смявшись в гармошку, сиротливо висела на поясе. Алиса в панике вскочила с кресла, чуть не вывихнув себе лодыжки от падения с полуметровой высоты. Но на эти мелочи она даже не обратила внимания, суетливо оглядываясь и готовая кинуться на поиски. Жуткий страх мгновенно завладел ею, и она тотчас вспомнила последние минуты перед вынужденным сном. И перепугались ещё больше.
Будь она в нормальном состоянии, она бы никогда так не посмела дерзить и пререкаться с противником в сотни раз сильнее себя, тем более находясь у них на корабле в единственном экземпляре. Слишком уж разные у них весовые категории. А что могут сделать с ее малышкой разозленные яуты, даже представить было страшно.
– Катя, Катюша, ты где? – позвала она глухим от волнения голосом.
И чуть не упала от разрыва сердца, когда услышала совсем рядом звонкое и радостное:
- Мама!
У Алисы от счастья и облегчения слезы выступили на глазах и она торопливо вытерла их ладонью и только после этого повернулась в сторону дочери. Чтобы снова застыть, на этот раз от изумления.
Катюша, совершенно здоровая, румяная и довольная сидела на коленях, усевшегося на полу яута, и что-то ему увлеченно толковала на своем детском языке, иногда оглядываясь на нее.
Но не это заставило Алису округлить глаза и тут же прижать пальцы ко рту – Хищник, в котором она лишь по цвету кожи опознала Робдэ, оказался без маски! А эта важнейшая и незаменимая часть их брони небрежно валялась рядом.
Несмотря на фильмы, просмотренные в детстве и на иногда встречающиеся иногда изображения в интернете, Алиса совершенно не оказалась готова к такому зрелищу. Слишком уж разным получалось впечатления от пришельцев в маске, в которой они все же походили на волосатых, мускулистых великанов с вполне человеческими пропорциями, и тем чуждым и пугающим существом перед нею.
Первое, что бросалось в глаза, оказались огромные, странные до невозможности, челюсти, будто отрезанные у краба переростка и нелепо приделанные к голове. Вместо нормального рта и губ, у яута оказались четыре подвижных, длинных клыка, по два сверху и снизу, соединённых сильно растягивающейся кожей, а за ними оказался ещё и безгубый рот с частоколом острейших зубов. Эти клыки к тому же двигались, то выдвигаясь вперёд, то скрещиваясь накрест впереди рта, когда Робдэ отвечал любопытной Катюше.
