У Пьера округлились глаза при виде такого количества денег.
— Мсье, мне понадобится бумага и перо для точности.
— Разумеется, Лу сейчас все принесет, — Эрмите кивком отдал распоряжение, и слуга вышел. Доктор положил на стол кошелек, украденный Элен, и обратился к трактирщику:
— Я прошу вас также посчитать эти деньги особо… Для точности.
— Сию минуту, мсье доктор.
Пьер уселся к столу, высыпал на него золото из мешочка, и монеты замелькали в удивительно ловких пальцах. Доктор уселся на кровать, с любопытством наблюдая за этим зрелищем. Как бы невзначай он поинтересовался:
— Жоффруа поведал мне о вашем ночном разговоре. Меня удивило, как легко вы приняли такой удар по мужскому самолюбию.
Трактирщик вздрогнул и остановился. Но через секунду его работа возобновилась.
— Какой там удар. Я знал, на что шел, когда женился на Элен. Брак принес куда больше прибыли, чем убытков. После развода я тоже не остался бы внакладе — что ж тут плохого?
— Удивительный вы человек, — улыбнулся Андре.
— Не хотелось, конечно, терять хорошую кухарку, но найти новую нетрудно, — продолжал Пьер, — В конце концов, здесь народ привык есть по-простому.
— А Жоффруа сразу рассчитался с вами?
— Да. Деньги я утром припрятал в надежном месте.
Появился Лу со всем необходимым для точных подсчетов. Пьер разложил письменные принадлежности на столе, после чего продолжил работу в молчании. Один за другим он доставал мешочки с золотом, серебром, медью… Пересчитанные монеты складывал обратно, делал новую запись, а мешочек ставил рядом с сундуком.
Минуты текли одна за другой, небо за окном успело потемнеть, Лу сходил вниз за лампой, а Пьер все считал. Наконец, он поставил на пол последний мешочек, выпрямился и вздохнул:
— Две сотни ливров, восемьсот шестьдесят четыре су и пятьсот двадцать три денье. В том числе сто золотых из этого кошелька.
Эта сумма в точности соответствовала записям в книжке Греньи. Кем бы ни был убийца, деньги его интересовали в последнюю очередь. Доктор поднялся, с трудом распрямив затекшие ноги.
— Благодарю, Пьер. Вы оказали неоценимую услугу следствию. Теперь сложите все обратно в сундук.
Трактирщик выполнил указание безмолвно, но по выражению лица было ясно: его гложут сомнения.
— Я рад, доктор, что вы продолжаете расследование, но нет ли каких-нибудь новостей? В этой клетке с ума можно сойти.
— Пока рано говорить о чем-то конкретном, — признался Эрмите, — но некоторые наметки есть. Чтобы выпустить вас, мне нужно больше доказательств, а лучше всего — признание убийцы.
Когда деньги вернулись на законное место, он запер сундук и направился к выходу. В дверях доктор сказал Лу:
— Думаю, ужин вам пришлют наверх: я распоряжусь. Вечер вам придется провести здесь, вместе с заключенным.
— Да я ж с этим хмырем вконец ошалею! — захныкал слуга.
— Не самая веселая компания, конечно… Я видел карты у шевалье, попробую раздобыть их для вас.
Доктор поманил Лу в коридор и там вполголоса спросил:
— Ваш покойный хозяин часто давал деньги в долг… Как по-вашему, эти люди выглядели платежеспособными?
— Это богатыми, что ли? Не все, господин доктор. Вон, те мордовороты, с которыми молодой господин давеча уехал, тоже в должниках ходили. Он с ними летом тут встречался. Я аж диву дался: ну чего с таких стрясти?
— Расплатиться можно не только монетой, — пробормотал доктор.
Он прошел дальше по коридору и постучался к шевалье. Тот открыл дверь, пропуская Андре внутрь.
— Простите за помятый вид, я тут вздремнул немного…
— Ничего страшного. Я зашел с надеждой позаимствовать у вас колоду карт на этот вечер.
— Нашли здесь еще одного игрока? Вы, смотрю, времени не теряете, — шевалье достал карты из-под подушки и протянул Андре, — А как с нашим делом? Есть успехи?
— Благодарю… Я догадываюсь, где находится расписка, — доктор помедлил, — но пока не могу вручить ее вам.
— Какого черта? Я мало вам заплатил?
— Я бы сказал, что слишком много.
Андре уселся на один из стульев. Де Мире опустился рядом и раздраженно спросил:
— Что вы имеете в виду?
— То, что сказал. Вы слишком много мне заплатили за эту расписку. И щедрость покойного Греньи тоже наводит на размышления.
— Я платил не за то, чтобы вы размышляли! — взорвался шевалье, — Дело грязное, но вы знали, за что беретесь.
— Знал? Вы рассказали мне, что купец увеличил ваш кредит, но с чего бы ему это делать? Дела ваши только хуже с каждым днем… Поверить, что вы расплатитесь? Нет, он надеялся получить взамен некую услугу. Какую, шевалье?
— Это не ваше собачье дело!
— Значит, я прав.
— Убирайтесь отсюда ко всем чертям…
Андре подчинился. Дворянин вскочил и с грохотом захлопнул дверь за его спиной. Сердце доктора колотилось. Давно следовало привыкнуть к заносчивости представителей высших сословий, но увы…
Он заперся в купеческом номере и присел к столу. Что же не так с этой распиской? Доктор достал бумагу и поднес ее к свече. Обычное долговое обязательство, на первый взгляд. Под росчерком купца теснились кривые строчки, выведенные молодым де Мире. Дворянин не соврал: во всяком случае, чистописанию он выучился плохо. Андре удалось разобрать лишь одно слово: «Кланду».
Когда он спустился, обеденный зал пустовал. Мсье Кланду дремал на своем посту, уронив книгу. Только из-за открытой кухонной двери доносились голоса. Заглянув туда, Эрмите обнаружил идиллическую семейную картину: красавица хлопотала у стола, а солдат рассказывал какую-то забавную историю. Ему с любопытством внимал Жако, то и дело прыская со смеху.
Элен заметила доктора и бросилась ему навстречу. Лицо трактирщицы светилось от радости: Жоффруа успел рассказать ей обо всех событиях прошлой ночи. Мысленно женщина была уже далеко на юге, вместе с любимым и сыном. Эрмите с неохотой вернул ее к реальности:
— У меня есть несколько просьб касательно ужина.
— Конечно, доктор! Все что в моих силах.
— Во-первых, еду для Лу и Пьера нужно отнести наверх. И это передайте, — доктор вынул из кармана карты и протянул Элен, — Во-вторых, в зале нужно накрыть один большой стол на пять персон. И последнее: я попрошу вас вместе с Жоффруа и сыном не покидать кухни во время ужина.
Женщина округлила глаза:
— Так странно, мсье. А если понадобится что-нибудь принести?
— Будьте, покойны, вас позовут. Но постарайтесь, чтобы на столе было все необходимое, прежде чем приглашать постояльцев к ужину.
— Да, мсье.
Элен занялась приготовлениями: она поставила на стол, за которым обычно сидели Кланду, дополнительные приборы и зажгла новые свечи. Жоффруа подбросил дров в камин, а Жако принялся одно за другим выносить в зал горячие блюда. Доктор придвинул стул к очагу и присел, глядя на огонь. Старый нотариус проснулся и рассеянно оглядывался по сторонам.
Через десять минут трактирщица поднялась по лестнице с подносом в руках. Эрмите слышал, как она передала кушанья Лу, а после принялась стучать в номера, приглашая гостей вниз. Наконец, Элен спустилась и прикрыла за собой дверь на кухню.
Доктор вышел на середину зала. Когда дамы Кланду и шевалье показались на лестнице, он встретил их любезнейшей улыбкой и самым изящным поклоном:
— Рад вас видеть, господа! Я взял на себя смелость и приказал накрыть общий стол. Поужинаем небольшой теплой компанией
— Что вы о себе возомнили? — мадам, казалось, была только рада новому поводу для скандала, — Я пока вправе выбирать, с кем садиться за стол.
— Пока вправе, — доктор особо выделил первое слово, выразительно глядя на собеседницу. Та приготовилась к очередному выпаду, но мсье Кланду решительным жестом прервал ее и указал на место за столом. Затем старик придвинул стул для дочери, а сам уселся рядом с ней.
— Доктор, я вынужден согласиться с женой: это крайне неуместно, — заметил он.
— Вы полагаете? А мне кажется весьма уместным обсудить дела, которые касаются всех присутствующих, в самом узком — можно сказать, семейном кругу.
Шевалье метнул на Эрмите быстрый предостерегающий взгляд и уселся на свободный стул. До сих пор он хранил молчание, но теперь счел необходимым поинтересоваться:
— Надеюсь, мне не придется извиняться перед господами Кланду? Ведь это я наделил вас полномочиями расследовать дело. Теперь же опасаюсь, как бы власть не ударила вам в голову.
— Поверьте, шевалье, с моей головой все в порядке. Я лишь хочу прояснить ситуацию для остальных. Убежден, что интимная обстановка за столом поспособствует общей откровенности.
— Лично я, — заявила мадам, — ничем сокровенным делиться не намерена.
— Готов поспорить, что вы передумаете, — доктор галантно поклонился и последним уселся за стол, — любую заботливую мать волнует счастье дочери.
— При чем тут Мари?
— Для меня не секрет, что вы затеяли это путешествие ради ее благополучия. Так уж сложилось, что это не является секретом и для любезного господина де Мире.
Мари залилась краской, а ее отец сжал кулаки. Только мадам удалось сохранить спокойствие:
— Я знала, что бродячим шарлатанам нельзя доверять, — прошипела она.
— Вы напрасно так судите. Я не имею отношения к его осведомленности в этой истории. Кстати, позвольте вам представить настоящего автора того злополучного письма…
Доктор указал на шевалье. Тот метнул на него яростный взгляд, но затем откинулся на спинку стула и махнул рукой:
— Рано или поздно это бы выяснилось. Я принимал… точнее, собирался принять участие в непростой ситуации, сложившейся в вашей семье. Месяц тому назад я получил письмо от своего друга. Он признался, что по его вине девушка оказалась в затруднительном положении, и изъявил надежду на мою помощь. Жильбер собирался тайно обвенчаться с мадемуазель и просил меня доставить ее в условленное место. Встретив вас здесь, я понял, что тайна влюбленных раскрыта, и просто решил не вмешиваться.
— Невероятно! — всплеснула руками мадам, — Похоже, половина города знала о жизни моей дочери больше, чем я сама!
— Но вы не упомянули, о вчерашнем разговоре со старшим Греньи и о некоторых особых условиях вашей сделки, — заметил доктор.
Лицо дворянина побагровело. Некоторое время он сидел молча, уставившись на свой кубок. Мадам и мсье Кланду тревожно переглянулись. Шевалье поднес кубок ко рту, в три глотка опустошил его и со стуком вернул на стол.
— Видит бог, я не желал, чтобы эта история выплыла наружу… Вот уже шесть месяцев как я оказался в кармане Греньи; Жильбер ничего не знал об этом. На прошлой неделе я проигрался в пух и прах. Купец был моей последней надеждой, и я вновь обратился к нему: поговаривали, что старик ссужал деньги в счет особых услуг…
— О какой же услуге говорил Греньи? — спросил мсье Кланду.
— Он попросил меня жениться на вашей дочери. За это обещал снабдить меня немалой денежной суммой и обнулить прежний кредит...
— Купец не жалел средств, чтобы избежать нежеланного брака, — кивнул доктор, — мало того, перед отъездом сюда он отправил сына за границу.
— Как?! — вскрикнула Мари. Казалось, она готова лишиться чувств.
— Я узнал об этом от слуги. К сожалению, он понятия не имеет, куда именно поехал господин Жильбер.
— Но это же катастрофа! Где нам теперь искать его, сколько времени на это уйдет? — мадам в отчаянии смотрела на мужа.
— Это может оказаться непростым делом, — согласился Эрмите, — поэтому я и решился поближе свести ваше семейство с шевалье де Мире. Старому другу будет легче найти господина Жильбера. Ведь вы были вхожи в его дом? — обратился он к молодому дворянину.
— Безусловно! — поняв, что окончательное разоблачение ему не грозит, шевалье преисполнился энтузиазма, — Управляющий Греньи — невыносимый старый дурак, но я знаю подход к нему. Мы выясним, куда направился Жильбер, и непременно перехватим его по дороге.
— Увы, разрушенный мост даст ему фору в неделю, а то и больше, — вздохнул доктор, — будем надеяться, что молодой Греньи не сядет на корабль. Такое путешествие займет месяцы.
Над столом повисла тишина. Все невольно думали о маленьком секрете мадемуазель Кланду, который с каждым днем становился все больше и очевиднее.
— А если послать весточку в Сен-Клод, чтобы скорей снарядили людей для строительства переправы? Этот здоровяк слуга наверняка сможет перебраться через реку? — неуверенно спросила мадам.
— К сожалению, я не могу отправлять Лу куда-либо, пока не найден убийца.
— Убийца? Разве вы не арестовали трактирщика? — удивился шевалье.
— Пьер был задержан по подозрению в краже. Сейчас он оправдан.
— Но ведь он до сих пор под стражей, — с недоумением уточнил мсье Кланду.
— Так нужно для безопасности свидетеля убийства, — доктор потянулся за фазаном. Его сотрапезники ждали продолжения, но Эрмите медлил. Он сосредоточился на содержимом своей тарелки.
— Да вы издеваетесь? — не выдержала мадам, — Если нашелся свидетель, почему убийца на свободе?
— Простите, мадам. Из-за хлопот, связанных с расследованием, я пропустил обед… — доктор глотнул вина и зажмурился от удовольствия, — Свидетель, увы, ничего не видел, только слышал. И боюсь, к его показаниям не отнесется всерьез ни один суд.
— Это полоумный мальчишка? Жако? — удивился шевалье, — Но ведь он ночевал в хозяйской комнате — Элен жаловалась, что у нее спина ноет после ночи на стуле. Эта комната далеко отсюда. Скорее на кухне бы что-нибудь услышали.
— Именно Жако. И вы совершенно правы: он был далеко от обеденного зала. Зато близко к сараю, где Греньи хранил свою поклажу.
— Вы хотите сказать, что убийство произошло там? Но как покойник вернулся за стол? — молодой дворянин совершенно растерялся.
— Разумеется, не на своих двоих, — улыбнулся доктор, — его перенесли. Кто и зачем — простите — пока не могу сказать. Тем более, к убийству это отношения не имеет.
— Вам виднее… Но до чего невероятная история! — шевалье едва сдерживал восторг: скучное убийство обрастало удивительными подробностями.
— Так что же слышал мальчишка? — вмешалась мадам.
— Ничего особенного: голоса, удар тела об пол, хлопанье двери… Проблема в том, что его разум замутнен и трудно отделить правду от вымысла.
— Значит, он не узнал голос? — нарушил молчание мсье Кланду.
— Увы. Мальчик считает, что слышал злых духов.
— И какая польза от этого свидетеля? — с раздражением спросила мадам.
— Очень большая. Мальчик несомненно проснулся в момент убийства. Он слышал, как в эту минуту Пьер и Жоффруа разговаривают на кухне, и он видел, что его мать спит рядом.
Доктор вернулся к трапезе. Шевалье с минуту раздумывал, а затем изумленно присвистнул. Кланду хранили молчание, не осмеливаясь взглянуть друг на друга. Тишину нарушало только лязганье ножа, с помощью которого Андре терзал жареную птицу.
— Я очень устал, — сказал мсье Кланду, — и хотел бы остаться наедине с женой и дочерью. Господа, надеюсь, вы не откажете мне в этой любезности и закончите свой ужин наверху? После этого, доктор, я бы хотел побеседовать с вами.
Эрмите кивнул шевалье и тот помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки. Прежде, чем последовать за ним, доктор заглянул на кухню. Элен и Жоффруа сидели возле очага и тихо о чем-то переговаривались между собой. Жако за столом строгал тупым ножиком деревяшку, напевая себе под нос. Доктор прикрыл дверь и вполголоса обратился к трактирщице:
— Мы с господином де Мире будем ужинать в номере — нужно принести еду туда.
— Мсье, мне понадобится бумага и перо для точности.
— Разумеется, Лу сейчас все принесет, — Эрмите кивком отдал распоряжение, и слуга вышел. Доктор положил на стол кошелек, украденный Элен, и обратился к трактирщику:
— Я прошу вас также посчитать эти деньги особо… Для точности.
— Сию минуту, мсье доктор.
Пьер уселся к столу, высыпал на него золото из мешочка, и монеты замелькали в удивительно ловких пальцах. Доктор уселся на кровать, с любопытством наблюдая за этим зрелищем. Как бы невзначай он поинтересовался:
— Жоффруа поведал мне о вашем ночном разговоре. Меня удивило, как легко вы приняли такой удар по мужскому самолюбию.
Трактирщик вздрогнул и остановился. Но через секунду его работа возобновилась.
— Какой там удар. Я знал, на что шел, когда женился на Элен. Брак принес куда больше прибыли, чем убытков. После развода я тоже не остался бы внакладе — что ж тут плохого?
— Удивительный вы человек, — улыбнулся Андре.
— Не хотелось, конечно, терять хорошую кухарку, но найти новую нетрудно, — продолжал Пьер, — В конце концов, здесь народ привык есть по-простому.
— А Жоффруа сразу рассчитался с вами?
— Да. Деньги я утром припрятал в надежном месте.
Появился Лу со всем необходимым для точных подсчетов. Пьер разложил письменные принадлежности на столе, после чего продолжил работу в молчании. Один за другим он доставал мешочки с золотом, серебром, медью… Пересчитанные монеты складывал обратно, делал новую запись, а мешочек ставил рядом с сундуком.
Минуты текли одна за другой, небо за окном успело потемнеть, Лу сходил вниз за лампой, а Пьер все считал. Наконец, он поставил на пол последний мешочек, выпрямился и вздохнул:
— Две сотни ливров, восемьсот шестьдесят четыре су и пятьсот двадцать три денье. В том числе сто золотых из этого кошелька.
Эта сумма в точности соответствовала записям в книжке Греньи. Кем бы ни был убийца, деньги его интересовали в последнюю очередь. Доктор поднялся, с трудом распрямив затекшие ноги.
— Благодарю, Пьер. Вы оказали неоценимую услугу следствию. Теперь сложите все обратно в сундук.
Трактирщик выполнил указание безмолвно, но по выражению лица было ясно: его гложут сомнения.
— Я рад, доктор, что вы продолжаете расследование, но нет ли каких-нибудь новостей? В этой клетке с ума можно сойти.
— Пока рано говорить о чем-то конкретном, — признался Эрмите, — но некоторые наметки есть. Чтобы выпустить вас, мне нужно больше доказательств, а лучше всего — признание убийцы.
Когда деньги вернулись на законное место, он запер сундук и направился к выходу. В дверях доктор сказал Лу:
— Думаю, ужин вам пришлют наверх: я распоряжусь. Вечер вам придется провести здесь, вместе с заключенным.
— Да я ж с этим хмырем вконец ошалею! — захныкал слуга.
— Не самая веселая компания, конечно… Я видел карты у шевалье, попробую раздобыть их для вас.
Доктор поманил Лу в коридор и там вполголоса спросил:
— Ваш покойный хозяин часто давал деньги в долг… Как по-вашему, эти люди выглядели платежеспособными?
— Это богатыми, что ли? Не все, господин доктор. Вон, те мордовороты, с которыми молодой господин давеча уехал, тоже в должниках ходили. Он с ними летом тут встречался. Я аж диву дался: ну чего с таких стрясти?
— Расплатиться можно не только монетой, — пробормотал доктор.
Он прошел дальше по коридору и постучался к шевалье. Тот открыл дверь, пропуская Андре внутрь.
— Простите за помятый вид, я тут вздремнул немного…
— Ничего страшного. Я зашел с надеждой позаимствовать у вас колоду карт на этот вечер.
— Нашли здесь еще одного игрока? Вы, смотрю, времени не теряете, — шевалье достал карты из-под подушки и протянул Андре, — А как с нашим делом? Есть успехи?
— Благодарю… Я догадываюсь, где находится расписка, — доктор помедлил, — но пока не могу вручить ее вам.
— Какого черта? Я мало вам заплатил?
— Я бы сказал, что слишком много.
Андре уселся на один из стульев. Де Мире опустился рядом и раздраженно спросил:
— Что вы имеете в виду?
— То, что сказал. Вы слишком много мне заплатили за эту расписку. И щедрость покойного Греньи тоже наводит на размышления.
— Я платил не за то, чтобы вы размышляли! — взорвался шевалье, — Дело грязное, но вы знали, за что беретесь.
— Знал? Вы рассказали мне, что купец увеличил ваш кредит, но с чего бы ему это делать? Дела ваши только хуже с каждым днем… Поверить, что вы расплатитесь? Нет, он надеялся получить взамен некую услугу. Какую, шевалье?
— Это не ваше собачье дело!
— Значит, я прав.
— Убирайтесь отсюда ко всем чертям…
Андре подчинился. Дворянин вскочил и с грохотом захлопнул дверь за его спиной. Сердце доктора колотилось. Давно следовало привыкнуть к заносчивости представителей высших сословий, но увы…
Он заперся в купеческом номере и присел к столу. Что же не так с этой распиской? Доктор достал бумагу и поднес ее к свече. Обычное долговое обязательство, на первый взгляд. Под росчерком купца теснились кривые строчки, выведенные молодым де Мире. Дворянин не соврал: во всяком случае, чистописанию он выучился плохо. Андре удалось разобрать лишь одно слово: «Кланду».
Глава 10
Когда он спустился, обеденный зал пустовал. Мсье Кланду дремал на своем посту, уронив книгу. Только из-за открытой кухонной двери доносились голоса. Заглянув туда, Эрмите обнаружил идиллическую семейную картину: красавица хлопотала у стола, а солдат рассказывал какую-то забавную историю. Ему с любопытством внимал Жако, то и дело прыская со смеху.
Элен заметила доктора и бросилась ему навстречу. Лицо трактирщицы светилось от радости: Жоффруа успел рассказать ей обо всех событиях прошлой ночи. Мысленно женщина была уже далеко на юге, вместе с любимым и сыном. Эрмите с неохотой вернул ее к реальности:
— У меня есть несколько просьб касательно ужина.
— Конечно, доктор! Все что в моих силах.
— Во-первых, еду для Лу и Пьера нужно отнести наверх. И это передайте, — доктор вынул из кармана карты и протянул Элен, — Во-вторых, в зале нужно накрыть один большой стол на пять персон. И последнее: я попрошу вас вместе с Жоффруа и сыном не покидать кухни во время ужина.
Женщина округлила глаза:
— Так странно, мсье. А если понадобится что-нибудь принести?
— Будьте, покойны, вас позовут. Но постарайтесь, чтобы на столе было все необходимое, прежде чем приглашать постояльцев к ужину.
— Да, мсье.
Элен занялась приготовлениями: она поставила на стол, за которым обычно сидели Кланду, дополнительные приборы и зажгла новые свечи. Жоффруа подбросил дров в камин, а Жако принялся одно за другим выносить в зал горячие блюда. Доктор придвинул стул к очагу и присел, глядя на огонь. Старый нотариус проснулся и рассеянно оглядывался по сторонам.
Через десять минут трактирщица поднялась по лестнице с подносом в руках. Эрмите слышал, как она передала кушанья Лу, а после принялась стучать в номера, приглашая гостей вниз. Наконец, Элен спустилась и прикрыла за собой дверь на кухню.
Доктор вышел на середину зала. Когда дамы Кланду и шевалье показались на лестнице, он встретил их любезнейшей улыбкой и самым изящным поклоном:
— Рад вас видеть, господа! Я взял на себя смелость и приказал накрыть общий стол. Поужинаем небольшой теплой компанией
— Что вы о себе возомнили? — мадам, казалось, была только рада новому поводу для скандала, — Я пока вправе выбирать, с кем садиться за стол.
— Пока вправе, — доктор особо выделил первое слово, выразительно глядя на собеседницу. Та приготовилась к очередному выпаду, но мсье Кланду решительным жестом прервал ее и указал на место за столом. Затем старик придвинул стул для дочери, а сам уселся рядом с ней.
— Доктор, я вынужден согласиться с женой: это крайне неуместно, — заметил он.
— Вы полагаете? А мне кажется весьма уместным обсудить дела, которые касаются всех присутствующих, в самом узком — можно сказать, семейном кругу.
Шевалье метнул на Эрмите быстрый предостерегающий взгляд и уселся на свободный стул. До сих пор он хранил молчание, но теперь счел необходимым поинтересоваться:
— Надеюсь, мне не придется извиняться перед господами Кланду? Ведь это я наделил вас полномочиями расследовать дело. Теперь же опасаюсь, как бы власть не ударила вам в голову.
— Поверьте, шевалье, с моей головой все в порядке. Я лишь хочу прояснить ситуацию для остальных. Убежден, что интимная обстановка за столом поспособствует общей откровенности.
— Лично я, — заявила мадам, — ничем сокровенным делиться не намерена.
— Готов поспорить, что вы передумаете, — доктор галантно поклонился и последним уселся за стол, — любую заботливую мать волнует счастье дочери.
— При чем тут Мари?
— Для меня не секрет, что вы затеяли это путешествие ради ее благополучия. Так уж сложилось, что это не является секретом и для любезного господина де Мире.
Мари залилась краской, а ее отец сжал кулаки. Только мадам удалось сохранить спокойствие:
— Я знала, что бродячим шарлатанам нельзя доверять, — прошипела она.
— Вы напрасно так судите. Я не имею отношения к его осведомленности в этой истории. Кстати, позвольте вам представить настоящего автора того злополучного письма…
Доктор указал на шевалье. Тот метнул на него яростный взгляд, но затем откинулся на спинку стула и махнул рукой:
— Рано или поздно это бы выяснилось. Я принимал… точнее, собирался принять участие в непростой ситуации, сложившейся в вашей семье. Месяц тому назад я получил письмо от своего друга. Он признался, что по его вине девушка оказалась в затруднительном положении, и изъявил надежду на мою помощь. Жильбер собирался тайно обвенчаться с мадемуазель и просил меня доставить ее в условленное место. Встретив вас здесь, я понял, что тайна влюбленных раскрыта, и просто решил не вмешиваться.
— Невероятно! — всплеснула руками мадам, — Похоже, половина города знала о жизни моей дочери больше, чем я сама!
— Но вы не упомянули, о вчерашнем разговоре со старшим Греньи и о некоторых особых условиях вашей сделки, — заметил доктор.
Лицо дворянина побагровело. Некоторое время он сидел молча, уставившись на свой кубок. Мадам и мсье Кланду тревожно переглянулись. Шевалье поднес кубок ко рту, в три глотка опустошил его и со стуком вернул на стол.
— Видит бог, я не желал, чтобы эта история выплыла наружу… Вот уже шесть месяцев как я оказался в кармане Греньи; Жильбер ничего не знал об этом. На прошлой неделе я проигрался в пух и прах. Купец был моей последней надеждой, и я вновь обратился к нему: поговаривали, что старик ссужал деньги в счет особых услуг…
— О какой же услуге говорил Греньи? — спросил мсье Кланду.
— Он попросил меня жениться на вашей дочери. За это обещал снабдить меня немалой денежной суммой и обнулить прежний кредит...
— Купец не жалел средств, чтобы избежать нежеланного брака, — кивнул доктор, — мало того, перед отъездом сюда он отправил сына за границу.
— Как?! — вскрикнула Мари. Казалось, она готова лишиться чувств.
— Я узнал об этом от слуги. К сожалению, он понятия не имеет, куда именно поехал господин Жильбер.
— Но это же катастрофа! Где нам теперь искать его, сколько времени на это уйдет? — мадам в отчаянии смотрела на мужа.
— Это может оказаться непростым делом, — согласился Эрмите, — поэтому я и решился поближе свести ваше семейство с шевалье де Мире. Старому другу будет легче найти господина Жильбера. Ведь вы были вхожи в его дом? — обратился он к молодому дворянину.
— Безусловно! — поняв, что окончательное разоблачение ему не грозит, шевалье преисполнился энтузиазма, — Управляющий Греньи — невыносимый старый дурак, но я знаю подход к нему. Мы выясним, куда направился Жильбер, и непременно перехватим его по дороге.
— Увы, разрушенный мост даст ему фору в неделю, а то и больше, — вздохнул доктор, — будем надеяться, что молодой Греньи не сядет на корабль. Такое путешествие займет месяцы.
Над столом повисла тишина. Все невольно думали о маленьком секрете мадемуазель Кланду, который с каждым днем становился все больше и очевиднее.
— А если послать весточку в Сен-Клод, чтобы скорей снарядили людей для строительства переправы? Этот здоровяк слуга наверняка сможет перебраться через реку? — неуверенно спросила мадам.
— К сожалению, я не могу отправлять Лу куда-либо, пока не найден убийца.
— Убийца? Разве вы не арестовали трактирщика? — удивился шевалье.
— Пьер был задержан по подозрению в краже. Сейчас он оправдан.
— Но ведь он до сих пор под стражей, — с недоумением уточнил мсье Кланду.
— Так нужно для безопасности свидетеля убийства, — доктор потянулся за фазаном. Его сотрапезники ждали продолжения, но Эрмите медлил. Он сосредоточился на содержимом своей тарелки.
— Да вы издеваетесь? — не выдержала мадам, — Если нашелся свидетель, почему убийца на свободе?
— Простите, мадам. Из-за хлопот, связанных с расследованием, я пропустил обед… — доктор глотнул вина и зажмурился от удовольствия, — Свидетель, увы, ничего не видел, только слышал. И боюсь, к его показаниям не отнесется всерьез ни один суд.
— Это полоумный мальчишка? Жако? — удивился шевалье, — Но ведь он ночевал в хозяйской комнате — Элен жаловалась, что у нее спина ноет после ночи на стуле. Эта комната далеко отсюда. Скорее на кухне бы что-нибудь услышали.
— Именно Жако. И вы совершенно правы: он был далеко от обеденного зала. Зато близко к сараю, где Греньи хранил свою поклажу.
— Вы хотите сказать, что убийство произошло там? Но как покойник вернулся за стол? — молодой дворянин совершенно растерялся.
— Разумеется, не на своих двоих, — улыбнулся доктор, — его перенесли. Кто и зачем — простите — пока не могу сказать. Тем более, к убийству это отношения не имеет.
— Вам виднее… Но до чего невероятная история! — шевалье едва сдерживал восторг: скучное убийство обрастало удивительными подробностями.
— Так что же слышал мальчишка? — вмешалась мадам.
— Ничего особенного: голоса, удар тела об пол, хлопанье двери… Проблема в том, что его разум замутнен и трудно отделить правду от вымысла.
— Значит, он не узнал голос? — нарушил молчание мсье Кланду.
— Увы. Мальчик считает, что слышал злых духов.
— И какая польза от этого свидетеля? — с раздражением спросила мадам.
— Очень большая. Мальчик несомненно проснулся в момент убийства. Он слышал, как в эту минуту Пьер и Жоффруа разговаривают на кухне, и он видел, что его мать спит рядом.
Доктор вернулся к трапезе. Шевалье с минуту раздумывал, а затем изумленно присвистнул. Кланду хранили молчание, не осмеливаясь взглянуть друг на друга. Тишину нарушало только лязганье ножа, с помощью которого Андре терзал жареную птицу.
— Я очень устал, — сказал мсье Кланду, — и хотел бы остаться наедине с женой и дочерью. Господа, надеюсь, вы не откажете мне в этой любезности и закончите свой ужин наверху? После этого, доктор, я бы хотел побеседовать с вами.
Эрмите кивнул шевалье и тот помчался наверх, перепрыгивая через ступеньки. Прежде, чем последовать за ним, доктор заглянул на кухню. Элен и Жоффруа сидели возле очага и тихо о чем-то переговаривались между собой. Жако за столом строгал тупым ножиком деревяшку, напевая себе под нос. Доктор прикрыл дверь и вполголоса обратился к трактирщице:
— Мы с господином де Мире будем ужинать в номере — нужно принести еду туда.
